Текст книги "Новый год плюс Бесконечность"
Автор книги: Сергей Челяев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Глава 38
Охотники из сновидений
– Вадик! А это, между прочим, к тебе гости пришли!
В мамином голосе была целая гамма чувств: и легкое удивление, и озадаченность, и даже маленькая, еле уловимая тревога. И еще одна необычная нотка, какой прежде мальчик никогда не слышал.
Мальчик всегда знал или, во всяком случае, уверенно предчувствовал, что однажды это случится. Причем ему всегда казалось, что это произойдет в преддверии какого-то важного, значимого дня, например праздника. А когда начинал размышлять и прикидывать про себя, какой же день должен принять на себя все, что ему уготовано судьбой, получалось, что это непременно должен быть именно Новый год.
Однажды перед самым Новым годом он должен получить странное письмо. Или же его остановят на улице незнакомые люди. Возможно, его ожидал необыкновенный и исключительно вещий сон. В небе мог оказаться неопознанный летающий объект, исключительно чтобы зависнуть над ним и сопровождать до той минуты, покуда все для него откроется и станет ясным, простым и единственно возможным. Белоснежный голубь со странной запиской вполне мог броситься с небес прямо к нему в руки. Он мог заблудиться в чужом огромном доме с сотнею комнат, из которых его ждала бы одна-единственная, тайная, замурованная и не отмеченная ни на одной карте-схеме. И в ней был бы ключ ко всем загадкам.
Но у мальчика никогда и в мыслях не было, что все случится так просто – в одно прекрасное утро в квартиру просто позвонят. Собирайся-ка, парень, допивай свой чай с бутербродами, одевайся и выходи, да поживее. И учти: мы все о тебе знаем! Уже давно. И, кстати, нам очень интересно: что ты можешь возразить? А противопоставить? То-то!
И теперь, застигнутый врасплох, мальчик и не помышлял о сопротивлении. Старший брат, единственный, кто был бы еще способен его понять, еще три дня назад уехал с классом на экскурсию в Ленинград. И теперь мальчику не смогли бы помочь ни папа, ни мама, ни милиция, ни крепкие двери их квартиры, ни даже какое-нибудь оружие, даже если оно бы у него и было.
Можно было, конечно, попробовать отсидеться; на худой конец, сказаться больным. Но тогда бы онинепременно придумали что-то еще, потащили его в больницу, отправили к нему фальшивого доктора. И в его глазах, непременно под холодными стеклами металлических с позолотой тонких очков, мальчик увидел бы неотвратимость исхода, свое бессилие и удушье первых признаков надвигающегося кромешного отчаяния. Почему это – с ним? За что это – ему? И неужели все не могло сложиться как-нибудь иначе, а еще лучше – с кем-нибудь другим?
– Вадим! Ты не слышишь разве? Иди скорее, к тебе пришли.
И на этот раз в мамином голосе было столько спокойствия, обыденности и такого уютного, очень домашнего раздражения, что он решил: нет, мама ни за что не стала бы говорить с ним таким тоном, если бы в дверях стояло что-то опасное.
И он с легким сердцем встал из-за стола и побрел в прихожую, на ходу распахивая дверь.
– Это твоя одноклассница? – спросила мама, посторонившись в узком коридорчике и пропуская его вперед. Мальчик от неожиданности чуть не налетел на нее и еле успел укрыться за огромной маминой шубой, висевшей на ближайшем крючке и удачно заслонявшей полприхожей.
Это была девочка примерно его возраста, в теплой серенькой шубке, пушистой белоснежной шапочке и изящных полусапожках с меховыми отворотами. В руках она держала белые рукавички с вышитыми крупными вишенками, каждая – на длинном стебельке с лаковым зеленым листочком. Мальчик оттого так хорошо их разглядел, что в первую минуту окинул гостью ошеломленным взглядом с головы до ног и дальше не мог выговорить ни слова. И просто уставился от смущения на эти рукавички, боясь поднять глаза.
Мама обернулась, посмотрела на оторопевшего сына сверху вниз. Затем ее взгляд потеплел, она искоса и чуть лукаво глянула на девочку и кивнула:
– Ну, ладно, вы тут общайтесь сами. Кстати, молодой человек, ничто не мешает тебе пригласить гостью в дом – не стоять же ей, в самом деле, в дверях.
И неожиданно помолодевшая, она удивительно легко скользнула мимо сына и ушла в квартиру. Так что мальчик остался наедине со своей маленькой гостьей.
Две пары глаз молча изучали друг друга. Девочка, казавшаяся теперь Вадиму ожившей Гердой из сказки «Снежная королева», которая только что сошла с могучего северного оленя, смотрела на него, чуть наклонив голову, точно норовила прополоскать зубы после щетки и пасты. Вадим впервые видел в своем доме незнакомую девочку, которая среди бела пришла только к нему, и ни к кому больше. До этого девочки приходили к нему только на дни рождения, всей толпой, да и то – лишь в младших классах.
– Ты – Вадим? – в упор без обиняков спросила девочка.
– Ну, да, – кивнул мальчик, смотря на нее исподлобья. – А ты кто?
– Сейчас это совсем неважно, – ответила девочка, глядя на него неподвижными строгими глазами, очень похоже на их учительницу по химии и биологии. Ту самую, о которой одноклассники Вадима, всезнающие Петька с Вовкой, как-то безапелляционно утверждали, что Аскарида владеет гипнозом и всегда заранее знает, кто не сделал задачки с формулами.
– Вообще-то меня зовут Нюта, – добавила девочка. – Я живу в соседнем доме.
– Угу, – буркнул Вадим, не припоминая такой шубки и шапки не только в соседнем доме, но и во всем микрорайоне. – Странное имя. И что?
– Не хуже других, между прочим. И вообще я зашла сюда случайно, – повторила девочка в прежней манере – немного пренебрежительной и уже заранее чуть обиженной. – Ну, то есть не случайно, а меня попросили.
– Кто же это, интересно? – кивнул Вадим, конечно же, ни капельки ей не веря.
– Один человек, – уклончиво ответила девочка. – Он хочет с тобой поговорить и попросил, чтобы я тебя вызвала. Сказал номер квартиры и имя. Можешь выйти?
– Могу, конечно. А зачем? – с легким ехидством протянул Вадим.
Девочка посмотрела на него чуть ли не с презрением.
– Ну, ты нахал! Его девочка одна хочет увидеть, а он еще упирается… Тоже мне , кывалер!
– Вот как? – произнес Вадим. Он уже понял: дело пахнет каким-то розыгрышем. И тут же вспомнил о Петьке с Вовкой – эти были мастерами на шуточки; и не случайно они ему отчего-то вспоминались всего минуту назад. – А какая девочка?
– Выйдешь – узнаешь, – отрезала маленькая гостья и, не удержавшись, показала ему язык. – Вот мальчишки пошли, просто смех!
Вадим вздрогнул и тут же выпрямил спину. Но все-таки упрямо повторил:
– Так что за девочка? Чего ей от меня надо?
Нюта сощурилась и смерила его взглядом, исполненным извечного женского превосходства более информированного существа, знающего в жизни толк.
– А ты что, не знаешь, кто у вас самая красивая девочка в классе? А? Эх ты, простофиля! Соображай скорее и давай одевайся.
Вадим хоть и не поверил, но на всякий случай пробежал мысленным взором список их класса. На двух-трех фамилиях он споткнулся, но затем в свою очередь трезво оценил свою внешность и – отбросил их тоже. Зато теперь ему стало интересно! Если это и розыгрыш, то уж больно плохо скроен. Не сходить ли, глянуть, в самом деле?
– Ладно, – кивнул он. – Подожди здесь. Я сейчас соберусь.
– Больно мне надо, – пожала гостья плечиками. – Лучше уж выйду на улицу, у вас слишком жарко. А ты, – она взглянула на него пристально, точно действительно гипнотизировала, – одевайся потеплее, там холодрыга – жутики!
– Это еще зачем? – былые подозрения вернулись к нему с прежней силой.
– А затем, – осадила она его. – Ты что, разве свою барышню провожать не пойдешь?
– Вот еще, больно надо, – буркнул он на ходу и, чувствуя, как уши и щеки заливает стремительный румянец, поскорее скрылся за дверью.
Одеться потеплее было минутным делом. На удивление мама ничего не сказала по поводу столь раннего ухода из дома, только покосилась в его сторону и пробормотала что-то привычное насчет осторожности в гололед и через дорогу. Положительно, сегодня с мамой происходило что-то необычное. А отец давно уже уединился в рабочем кабинете, в окружении листов чистого ватмана, хвостатых графиков и разноцветных столбиков таблиц. Вадим захватил свои ключи, пробежал подъезд и выскочил во двор.
Уличный морозец тут же ущипнул за щеку и полез в ноздри сухим холодным воздухом. Девочка стояла возле забора, которым жильцы первого этажа отгородили свое право на земельные участки, раз уж у них нет балконов. И больше во дворе никого не было, кроме высокого мужчины в спортивном костюме, который выгуливал задумчивого, совершенно апатичного к окружающему миру курносого бульдога, похожего на упитанного остроухого поросенка.
– Ну, где твоя девочка? – строго спросил Вадим. Подвох, конечно, был, но, по всей видимости, поджидал его где-то дальше. Так и есть: девочка указала рукой на угол дома и приказала:
– Иди за мной. И не задавай лишних вопросов.
Она быстро зашагала, осторожно обходя наметенные за ночь сугробы. А Вадим послушно поплелся следом, чувствуя себя последним идиотом. Он с замиранием сердца ожидал, что сейчас откуда ни возьмись за шиворот прилетит огромный ком снега. А то и чего похуже – Вовка с Петькой отличались незаурядной фантазией, а по воскресеньям откровенно скучали.
Наконец они зашли за дом, и Вадим остановился.
– Дальше не пойду. Говори, кто меня ждет?
– Вот чудак человек, – рассмеялась девочка. – Да вот же она, твоя воздыхательница.
И указала рукавичкой ему за спину. А Вадим, хоть и трижды ученый самыми невероятными и изобретательными розыгрышами и приколами, вновь не нашел в себе сил противиться любопытству. И оглянулся.
В десятке метров от него, возле покосившегося ржавого гаража стояла полуразвалившаяся снежная баба. Она ухмылялась кривым ртом и подмигивала ему угольком единственного глаза. Судя по всему, соорудили ее еще позавчера, когда снег был липкий.
Он в бешенстве обернулся. Девочка, прищурившись, смотрела на него.
– Ты… Знаешь, кто ты? Знаешь?!
– Знаю, – тихо произнесла она. – Я очень много теперь знаю. И про тебя, и вообще…
– Да что ты знаешь?! – презрительно закричал Вадим. – Кто ты вообще такая – явилась тут, придуряется…
– Я видела тебя во сне, – отрезала девочка. – Сегодня ночью. А до этого еще несколько раз.
Вадим некоторое время внимательно смотрел на нее, затем покачал головой с нарочитым сочувствием.
– Ага… теперь я понял. Ты – чокнутая, да? В каком еще сне?
– Сегодня – в твоем, – сказала она. – И поэтому пришла предупредить. За тобой идет волшебник.
Вадим хотел уже крикнуть еще что-нибудь обидное, но внезапно осекся и даже съежился как будто.
– Ч-ч-чего-о-о-о?…
– А вот и того, – поучительно кивнула девочка. – Я уже видела знак. Они его оставили, чтобы за мной следить. Это сделал белый волшебник.
Она подошла к Вадиму вплотную и глянула в упор в его широко раскрытые, застывшие глаза.
– Знак сказал мне, что белый ждет черно-красного. И когда они встретятся и придут сюда, тебе конец. Так и знай.
Первый волшебник пришел в город еще до завтрака. Он появился на автобусной остановке, возникнув из ничего, сам как снег, в белой зимней одежде. Хмурым взглядом волшебник окинул людей, поджидающих очередного маршрута, обошел группку великовозрастных юнцов и через минуту уже был на другой стороне улицы. Через два квартала, сразу за поворотом, был нужный ему дом, первый из двух искомых.
Возле автомобильного выезда из двора волшебник пометил дом специальным символом. Для этого он выбрал березу – самое подходящее дерево, сплошь состоящее из черных и белых пятен и легко скрывающее двуцветный тайный знак. Со знаками нужно обращаться осторожно, об этом волшебник помнил всегда и тщательно выбирал нужные линии и цвета. Небрежно написанный тайный знак мог стать чем угодно: основанием для коммунального скандала; причиной небывалого града или затяжного, на несколько дней, ливня; поводом для тоскливой черной меланхолии всякого прошедшего мимо или даже началом новой войны, которая произойдет там, куда укажет знак тому, кто сумеет понять. Поэтому волшебник прибег к дополнительной маскировке, погрузив знак поглубже, в самое сердце дерева, мягкое и податливое для умелой руки. Знак был обращен к одному из подъездов соседнего дома.
Теперь белый волшебник всегда будет знать, кто проходил мимо знака. Разумеется, это касалось только взгляда со стороны: знак видел нужного человека издали, мог даже следить за ним, но не мог разглядеть его мысли или внутреннее состояние, например заботы, болезни или хотя бы содержимое его желудка. Но все это волшебника, разумеется, не интересовало. Теперь он уже не упустит человека, ради которого и был оставлен знак. Можно было отправляться на поиски другого дома, который неизмеримо главнее.
Волшебник повернул обратно и со спокойным сердцем не спеша зашагал в глубь города. Он решил, что по дороге непременно заглянет перекусить в какое-нибудь утреннее кафе с горячими пельменями или сосисками. Волшебник теперь уже не торопился, поскольку твердо знал, что через час возле нужного дома он встретит второго волшебника, красно-черных цветов. И тогда круг замкнется.
Спустя несколько минут к дому подошла девочка с низкорослой длиннющей собакой на коротком поводке. Девочка весело болтала со своей таксой, однако, возле самого входа в коробку панельных пятиэтажек внезапно остановилась как вкопанная. Глаза ее были прикованы к высокой березе с густой кроной и заснеженным стволом. Дерево тихо покачивалось под ветром.
Девочка закусила губу и некоторое время раздумывала. После чего наклонилась к таксе, огладила ее от головы до хвоста и что-то торопливо зашептала. Такса внимательно слушала хозяйку, но когда та выпрямилась, собака осталась стоять подле, преданно глядя на девочку умильными черными глазками. Тогда девочка рассердилась и несколько раз прикрикнула на свою питомицу:
– Домой, Чарли! Я кому сказала? Немедленно домой!
Такса припала к земле, прижав уши, точно напуганная неожиданной резкостью хозяйки, а затем обиженно тявкнула и засеменила прямиком к дому. Девочка проследила за ней взволнованным взглядом, убедилась, что собака шмыгнула в нужный подъезд, и вновь взглянула исподлобья на березу. Ее ствол тихонько поскрипывал, и крупные длинные ветки шелестели, точно пытаясь что-то объяснить. Но в течение всей этой сцены девочка не сделала ни шагу в сторону дерева.
Потом она сунула руку в карман шубки, вынула мелочь и пересчитала ее на ладони. Затем машинально отогнула край меховой рукавицы, но часов на запястье не оказалось – видимо, оставила дома перед прогулкой. Тогда она поразмыслила, круто развернулась и решительно зашагала обратно, к автобусной остановке, откуда четверть часа назад явился белый волшебник. В отличие от него девочка явно спешила, поэтому забралась в первый же подошедший автобус-«гармошку». Ее путь лежал в сторону центра, и дорогой она размышляла, как легче найти нужный ей адрес.
Береза, разумеется, так и осталась стоять, качаясь под ветром, который теперь нес белую крупку зарождающейся поземки. В сердце дерева по-прежнему тлел тайный знак, но теперь он уже был раскрыт. Отныне все решала скорость.
– Вот так я тебя и разыскала, – закончила свой рассказ Нюта. – А теперь объясни мне, пожалуйста, кто это такие и почему они тебя ищут.
– А как… как ты про них узнала? – все еще недоверчиво спросил он. – Про волшебников? И про меня?
– Вот чудак человек! – всплеснула она руками. – Я ведь уже сказала: я видела тебя во сне.
Глава 39
Бегство под покровом дня
Впервые она увидела его во сне несколько месяцев назад. Потом – снова. Всего снов было четыре. Вчерашний сон был пятым, но он был уже не ее.
Доводилось ли кому-нибудь однажды попасть в чужое сновидение? Пусть даже и по ошибке? Скажем прямо: это все равно что подглядывать, и значит, это нехорошо. Но такое никогда не может быть случайно. Значит, лучше всего хорошенько осмотреться и постараться понять, зачем ты здесь и кто открыл тебе таинственную дверь чужого сна.
Первый сон был обычными ночными грезами об очередном незнакомом мальчишке, из тех, что Нюта давно уже видела и прежде. Но в отличие от других, этот поутру не забылся, а продолжал жить в памяти, до мельчайших деталей, как хорошо заученное стихотворение.
Следующие сны были наполнены тревогой, смутным ощущением опасности и странным, доселе незнакомым ей чувством сопричастности всему, что происходило с этим мальчиком, которого преследовали могущественные и опасные противники. В довершение всего они были волшебники.
Последний, пятый сон явился Нюте в необычном, никогда прежде не виданном ею ракурсе. Ей казалось, что она сидит в каком-то укромном убежище и подслушивает чужой разговор. Говорили волшебники, и речь шла о мальчике, которого они теперь называли по имени. Разговор был краток, но почти каждое слово в нем дышало опасностью. И самое главное: в этом сне Нюта впервые услышала о себе!
– Случилось то, чего мы и боялись. Сегодня они встретятся, и тогда весь план зашатается и, того и гляди, рухнет.
– Это невозможно! Столько дней и ночей выстраивать здание, чтобы оно погибло в одночасье и – в самый последний момент? Нужно принять все меры. А ты, кстати, уверен, что эта встреча для нас опасна?
– Разумеется. Сам посуди: если существует хотя бы шанс, что он пожелает… остаться… Рискнешь ли ты положиться на волю судьбы?
– Нет, конечно, нет. Мы уже столько раз на нее полагались! И теперь само провидение шепчет мне: на этот раз не упускайте его на волю судьбы, возьмите дело в свои руки! И тогда завтра все будет, как и ожидалось.
– Как и ожидалось, – эхом подхватил другой волшебник. – Что ж, тогда давай решать. И решаться.
– Чего тут раздумывать? – пожал плечами его собеседник. – Сейчас ты ближе и крепче – ты и действуй. Останови девчонку, как там бишь ее?
– Нюта. Анна Суханова, в общем, – уточнил первый волшебник.
– Забавное совпадение, ты не находишь? – прищурился второй.
– Если только это – совпадение, – пробормотал первый и покачал головой.
Именно в этом месте Нюта съежилась и втянула голову в плечи. Эти злые волшебники, оказывается, знали ее настоящее имя и фамилию. Она совсем позабыла, что все это происходило только во сне.
Впрочем, ушки она держала на макушке по-прежнему.
– Ладно, – продолжил второй. – Именно поэтому учтем любую мелочь, любое вроде бы случайное совпадение. Иначе нам – крышка.
– Согласен.
– Ты остановишь девчонку, и мы встретимся возле дома, где живет парень. Отсекаем все случайности и забираем Вадима с собой. Покуда не настал завтрашний день.
– Ну, завтра – это понятие растяжимое, – усмехнулся первый волшебник. – Помнится, мы с тобой в этом не раз уже убеждались.
– Все на свете когда-нибудь кончается. Но если он сломается или, тем хуже, просто перейдет в завтрашний день – не здешний, а реальный, нам с тобой тоже придется остаться.
Его собеседника даже передернуло – очевидно, последняя мысль до такой степени была ему неприятна, что ужасала и потрясала его практически буквально.
– Поэтому не будем больше размышлять – пора действовать. Покажи, где он живет, и жди меня там не позднее полудня.
– Хорошо, – кивнул второй. – Смотри же.
Ничего не произошло в темной комнате, где беседовали волшебники. Но перед глазами Нюты неведомо откуда тут же возникла смутная, но вполне различимая картинка: автобусная остановка, улица, перекресток, четыре дома, подъезд, этаж, квартира. И – лицо мальчика. Вадим. Это был тот самый мальчик, которого Нюта видела в своих прошлых снах.
Теперь для нее, наконец, все встало на свои места. Ему грозит опасность. А возможно, и ей тоже. Мальчик ни о чем не подозревает. Его нужно попытаться спасти. А возможно, и саму себя.
Она зажмурилась, собрала в кулачок всю решительность и – проснулась.
С одной стороны, следовало поспешить. С другой же – предварительно все обдумать. Родители еще спали: впереди у них была веселая и беззаботная ночь, а ни от чего, как известно, так не устаешь, как от активного отдыха. И она кликнула любимую таксу Чарли, захватила поводок и немного денег из копилки. У Анюты Сухановой была крепкая привычка – никогда не выходить из дома без денег.
– До сих пор не могу понять, как ты меня нашла, – пробормотал Вадим. – Ты ведь даже адреса не знала…
– Поэтому меня этот сон и удивил еще больше, – кивнула она. – Я утром уже знала, где ты живешь, точно бывала у тебя прежде сто раз. Ты ведь не смог бы точно назвать адреса многих своих одноклассников – улицу, номер дома?
– Нет, – покачал головой Вадим. – Я вообще большинство квартир только так знаю, по памяти.
– Вот видишь! – произнесла она. – А я это как-то во сне узнала. И про все остальное.
– А что за знак там был? – с опаской спросил Вадим.
– Тоже не могу объяснить, – пожала плечами Нюта. – Умом-то я понимаю, что его увидеть невозможно, он внутри дерева зажжен, точно фонарь. А вот ведь – увидела. Опасностью от него веяло и холодом. Точно какой-нибудь шпион в том дереве сидел. Американский…
– Прямо как в кино, – заметил Вадим и тут же поправился: – Вернее, в одной книжке по фантастике. Про людей с необычными секретными способностями.
– А мне вообще легче видеть ясность, если она какая-то немного смутная, – пояснила девочка. – Не люблю, знаешь ли, всяких ярких глупостей. Что я, ворона, что ли?!
– Теперь лично мне ясно только одно, – твердо сказала Нюта. – Тебе необходимо как-то пережить этот день и не попасть к ним в руки. Как – я пока не знаю. Иначе случится что-то непоправимое. Думаю, что домой тебе сегодня являться нельзя и мне тоже.
Вадим хотел возразить, но Нюта его тут же перебила.
– Слушай пока лучше меня. Понял? – Он послушно кивнул. – Вот и отлично. Мой дом под наблюдением, тебя дома они тоже будут искать очень скоро. Остается одно.
– Что? – испуганно спросил Вадим, не представляя, что еще может прийти в голову этой удивительной и решительной девочке, свалившейся на него как снег на голову.
– Нужно где-то переночевать. Так, чтобы нас никто не нашел. И – не искал при этом. Это будут делать волшебники, а нам нужно спрятаться. А завтра все будет иначе – так сказано в нашем сне.
Где можно переночевать посреди зимы в не очень большом городе двум подросткам разного пола, которые к тому же едва знакомы? Сложностей и минусов в этом предложении существует примерно столько же, сколько и самих слов. Плюсов – лишь одно шаткое обстоятельство. До Нового года оставалось двое суток. Но девочка об этом уже думала.
– Я, кажется, знаю, – медленно проговорила Нюта с отсутствующим видом, точно она в это время мысленно подключалась к городской справочной телефонной службе. – Нужно отыскать какое-нибудь здание, которое не закрывается на ночь. И не прекращает работать до утра.
– И я, кажется, знаю тоже, – кивнул Вадим. – Это вокзал.
– Железнодорожный? – неуверенно предположила Нюта.
– Ну, да. Там ведь есть зал ожидания. Очереди за билетами. Туалеты, наконец…
– Не забывай, в каком городе мы живем, – покачала головой девочка. – Где-нибудь в Москве на вокзалах еще, наверное, и можно спрятаться или затеряться. А тут мы будем как на ладони. Я поначалу тоже прикидывала что-нибудь такое, правда, думала об аэропорте.
– Мне почему-то кажется, что на открытом месте они меня сразу отыщут, – предположил Вадим.
– Угу, – согласилась Нюта. – Я тоже так думаю. А это значит, что нам нужно закрытое помещение. И такие есть.
– Ух, ты! – выдохнул мальчик. – А где, а?
– Думай головой! – назидательно сказала Нюта. – Завтра Новый год, в смысле – тридцать первое декабря. Только одно здание в городе работает сейчас всю ночь. Это – Дворец культуры.
– Точно! – восхищенно подтвердил Вадим. – Там же сейчас, наверное, идут праздничные банкеты… Всяких там организаций.
– Не всяких, а конкретных, – строго сказала Нюта. – Двадцать седьмого – банкет у областного швейного объединения, двадцать восьмого – городское начальство, двадцать девятого – вечер МВД совместно с гороно. А тридцать первого – вечер моторостроительного объединения «Венибе». Прямо в новогоднюю ночь, до утра.
– Здорово! А сегодня? – Вадим смотрел на нее с восхищением.
– Сегодня вечером новогодний бал-маскарад у офицеров гарнизона. До четырех утра.
И Нюта посмотрела на Вадима с чувством горделивого превосходства.
– Вот это да! – воскликнул Вадим. – Ты что же, всю афишу наизусть выучила?
– На афишах такое не печатают, – ехидно заметила Нюта. – В лучшем случае, выставят табличку: извините, у нас банкет. Тут другое. У меня там мама работает.
– Где? – не понял Вадим. – Во Дворце, что ли?
– Точно, – подтвердила Нюта и гордо сообщила. – Она у них заведующая библиотекой. На втором этаже. А у меня случайно есть запасной ключ.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первым пришел в себя мальчик.
– Это отлично. Но как туда попасть и что мы скажем родителям?
– Ну, положим, со мной как раз особых проблем и нет, – упрямо мотнула головой Нюта. – Мои сегодня уходят с друзьями на лыжах. У них такая традиция: лыжи, зимовье, шашлыки, песни. В общем, интеллигенция. Меня, между прочим, тоже звали. Жаль только, что ко мне тоже нельзя.
– А я? – с оттенком зависти грустно спросил Вадим.
– Уже продумано, – кивнула девочка. – У тебя есть надежный друг?
– Не знаю, – промямлил Вадим. – То есть, конечно, был, – спохватился он. – Но этой осенью Серега уехал в другой город. Называется – Валга, где-то в Латвии.
– Поня-атно… – протянула Нюта. – Ну, хоть кто-нибудь, у кого сегодня может быть день рождения? Кто сумеет убедить твоих, что ты останешься у него ночевать? И при этом не будет трепать лишнего…
– Хорошо, – согласился Вадим. – Сейчас подумаю.
И он принялся перебирать вслух возможные варианты, уже вторично за последний час. А Нюта тут же подвергала их придирчивой проверке и тут же отметала. В итоге они, как ни странно, остановились на самых, казалось бы, неподходящих – Вовке с Петькой.
– Раз они такие изобретательные, значит, должны обожать всякие тайны, – рассудительно заметила Нюта. – Тогда так. Сейчас мы звоним кому-нибудь из них и договариваемся. У тебя две копейки есть?
Вадим пошарил во всех карманах и виновато развел руками.
– Эх ты, горюшко, – укоризненно произнесла Нюта и вынула горсточку зеленоватой мелочи. – Где у вас тут поблизости автомат?
Спустя пять минут с Вовкой все было утрясено. Во всяком случае, он поклялся тут же позвонить родителям Вадима и якобы пригласить его на день рождения. В выборе Нюта не ошиблась: причину, по которой Вадиму необходимо было заночевать у него, Вовка придумал сам и буквально с ходу: у них сегодня намечался ночной костер и гвоздь программы – стрельба из ракетницы. Ракетница была у Вовкиного папы, офицера-артиллериста, что дополнительно играло на достоверность – дети весь вечер будут под постоянным присмотром родителей.
О том, что Вовкин отец сегодня может быть совсем в другом месте, а именно – на гарнизонном бале-маскараде, они как-то не подумали. А, вернее сказать, совершенно забыли.
Как старый верный друг – при этих словах Вадим чуть не расхохотался прямо Вовке в ухо – он приглашался на день рождения пораньше. Надо было помочь с подготовкой, поскольку Вовка жил без мамы, только с отцом. Эти немаловажные обстоятельства могли смягчить самые суровые родительские сердца, а не то что Вадимовых папы с мамой. И самое главное, что в этом случае была уже истинная правда.
Затем Вадим был отправлен домой – срочно переодеваться. Волшебник будет здесь с минуты на минуту, предупредила Нюта, а тогда она уж просто не знает, что делать. И Вадим, не раздумывая, помчался домой.
Положительно, сегодня был самый необычный день. Потому что родители тут же сообщили, что звонил его одноклассник, очень вежливый и воспитанный мальчик Вова, и напомнил, что Вадик сегодня приглашен к нему на день рождения. Насчет «с ночевкой», конечно, еще надо подумать; во всяком случае, Вадику нужно будет непременно позвонить, что все у него там нормально, он не замерз и не объелся пирожных. А теперь ему пора собираться – оказывается, Вова живет с папой один, и нужно помочь им по хозяйству.
– Хотя и я не особенно понимаю, чем ты-то им можешь помочь в этом деле, – задумчиво проговорила мама и заглянула в честные глаза сына. – Разве что за хлебом сбегать, за соком, лимонадом… А вы, значит, с этой девочкой пойдете? Она поэтому приходила?
– Именно, – подхватил Вадим. – Мам, а что мне надеть?
Вовремя спросить родительского совета в важном и ключевом вопросе – верный путь к дальнейшему взаимопониманию. Через десять минут Вадим уже выскочил из дома, позванивая в кармане рублем мелочи. Оказывается, у Вовы дома нет телефона и позвонить к ним нельзя. Но рядом с домом есть автомат, и он обязательно сообщит, что все у него в порядке. Иначе просто и быть не может!
Нюта ждала за домом, вышагивая по улице, как часовой. Она внимательно оглядела его с ног до головы и остановила взгляд на небольшом свертке в руках мальчика.
– Это я захватил из холодильника котлет. И хлеба, – смущенно объяснил Вадим. – И кроме того, здесь как будто бы подарок для Вовки. Ведь не мог же я отправиться на день рождения к «старому верному другу» без подарка!
– Точно, – согласилась Нюта и добавила с любопытством: – А что там?
– Потом узнаешь, – пообещал Вадим. – А куда мы сейчас пойдем?
– Для начала – подальше отсюда, – пробормотала Нюта, внимательно оглядывая все входы в «коробку». – А потом – в кино.
– В кино? – удивился Вадим. – Здорово, конечно. А зачем?
Нюта посмотрела на него, как на диковинное насекомое из иллюстрированной энциклопедии Фабра про пауков.
– Ты что – ни разу не приглашал девочку в кино? – Вадим только молча развел руками. – Эх ты, тютя-вятя! В твоем возрасте уже пора бы, – многозначительно заметила Нюта и потянула его за рукав. – Это, во-первых. А во-вторых: ты что, думаешь, мы так и будем шататься на холоде? Я, между прочим, тебя ожидаючи, уже задрогла как цуцик.
И в тот же миг она протянула руку и резко пригнула его голову. Сама тоже нырнула вниз, под защиту забора, за которым намело немало снега.
– Тс-с-с! Молчи…
Затем девочка поманила его и осторожно, наклонясь почти до земли, стала пробираться к концу забора, за которым начинался вход во двор. Вадим ошеломленно последовал за ней. Нюта опасливо выглянула из-за штакетника, а потом указала куда-то вперед.
– Гляди сам. Только осторожно. Вон он…
Мальчик вытянул шею и испуганно выглянул из-за сугроба.
С противоположной улицы в их двор входил высокий мужчина в белоснежной меховой куртке. Вадим видел такие в кино про горнолыжников. Мужчина был очень похож на спортсмена откуда-нибудь из Швеции или Норвегии: накладные карманы и капюшон, светлые спортивные брюки и толстая вязаная шапочка с какой-то эмблемой. Ни дать ни взять – чемпион по слалому или даже снежный марафонец. Он внимательно оглядывал окна дома, в котором жил Вадим. А потом повел взором вдоль стен, прямо на них.
