Текст книги "Обратной силы не имеет"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

  – Тебе придется учиться летать по-человечески, – пошутил я и усадил ее на краешек стола. – А потом еще и ходить...

  Она принялась внимательно разглядывать свое тело. Пальцы, ладони, колени.

  – Я представляла себе все это только теоретически... Сейчас совсем другое восприятие... Это – мое тело...

  Длинные тонкие пальчики скользнули по лицу, прошлись по шее, коснулись груди...

  – Тебе лучше одеться, – сказал я, смущенно кашлянув. – У людей не принято общаться нагишом. К-ха, кроме... э... некоторых особых случаев.

  Мой нанотехнологический организм реагировал на вид обнаженной девушки совершенно по-человечески. Без всяких мысленных команд с моей стороны.

  – Ты же не думаешь... – в ее взгляде читалась растерянность. – Я же не человек...

  Не знаю, как я оказался рядом с ней. Может, просто проплыл по воздуху. А может, телепортировался. Я видел только ее глаза. Два сияющих мягкой изумрудной зеленью зрачка.

  Руки сами собой легли ей на плечи.

  Я почему-то ждал, что она остановит меня. Что-нибудь скажет. Удивленно и осуждающе.

  Но она ничего не сказала. Просто смотрела на меня широко открытыми глазами.

  Дрогнули веки над зелеными изумрудами. Она чуть наклонила головы, и ее волосы приподнялись в невесомости, открывая маленькие розовые ушки, нежные очертания скул и бело-розовую поверхность шеи.

  И вдруг, словно сговорившись мысленно, мы устремились навстречу друг другу. Ладони коснулись моих локтей, стремительно взлетели к плечам, оставляя за собой волны нежности. Она робко и как-то неуклюже ощупала мои плечи подушечками пальцев. Ее руки нырнули за спину, прошлись по лопаткам, потянули меня вперед. Навстречу лицу, к едва заметным рыженьким точечкам веснушек над крыльями носа, к ее чуть приоткрытым розовым губам.

  Наш первый поцелуй. Сначала робкое касание губ. Испуганное шараханье назад. И тут же новое прикосновение. Сумасшедшая и нежная игра губ.

  Крепкие объятия. Ее пальцы двинулись от лопаток вверх, к затылку, погружаясь в мои волосы. Мизинчик прошелся по краешку левого уха, заставив меня затрепетать, задрожать всем телом. Подушечки больших пальцев властно и нежно заскользили под раковинами ушей, коснулись мочек.

  Мои ладони лодочками легли на ее груди, и она пробормотала:

  – Что ты?.. Что мы делаем? Я же – не человек...

  – «Не тело делает человека человеком» – разве это не твои слова? – я заглянул ей в глаза. – Разум и душа – вот что делает нас людьми!

  – Я никогда не была человеком, – она вздрогнула, сжалась.

  – Ты стала человеком. Теперь мы с тобой совершенно одинаковые, – прошептал я в ее ушко. – Мы с тобой – люди...

  Я притянул ее к себе, приподнял подбородок и поцеловал. Ее губы, сухие и бесконечно ласковые сжали мои.

  Я нежно отстранил ее, потерся носом о нос и снова обхватил, прижимая к себе ее упругое, горячее тело.

  Она смотрела на меня, не мигая, серьезно. Вздыбленные невесомостью волосы двинулись к носу, закрывая ее глаза. Я аккуратно убрал их ей за уши. А потом принялся осторожно и не спеша, самим кончиком языка облизывать контуры ее горячих, сухих губ.

  Она сделала глубокий вдох, словно собиралась что-то сказать. Но ответила мне не голосом, а сначала робкими, а потом все более уверенными движениями губ и языка.

  Прижавшись к ней всем телом, я принялся медленно, очень медленно гладить руками ее всю, снизу вверх, сверху вниз – такую стройную, высокую, упруго-нежную. Выпуклость груди, мягкую твердость живота, крутой изгиб бедер...

  А потом окружающий мир перестал существовать. Остались только две галактики, две состоящие из миллиардов миров вселенных, которые сошлись в сплетении наших тел, соединяясь в единое целое, под бешеный грохот пульса и наших рвущихся навстречу друг другу сердец...

 

  16

  – Это было прекрасно, – сказала она.

  – Это было волшебно, – согласился я. – Мы с тобой действительно стали одним целым...

  – «Эффект удвоенного разума», – ее смех звенел медным колокольчиком. – Так мы это будем называть, да?

  Я притянул ее к себе и поцеловал. Она легонько отстранилась:

  – Ты сумасшедший...

  – Маньяк, – подтвердил я. – Космический пират. Кстати, я собираюсь не просто угнать хрономодуль, но и покуситься целиком на всю станцию. Вместе с тобой, конечно.

  Искра пристально и уже совершенно серьезно посмотрела мне в лицо:

  – Ты что-то задумал?

  – Угу, – кивнул я. – Имей в виду на будущее, «эффект удвоения разума» существенно усиливает мое мышление!

  – Болтун, – ее пальцы легли на мои губы. – А если серьезно?

  – Есть одна глупенькая мыслишка... – я пальцем почесал затылок. – Пожалуй, стоит проверить ее экспериментально... Помнишь, когда у меня после перелета из прошлого появилась шевелюра?

  – Конечно, – пальцы Искры зарылись в мои волосы. – Знаешь, я как-то сразу поняла, что именно этого тебе не хватает... Как только тебя в первый раз увидела. Очень хотелось слегка подправить твою прическу.

  – И у меня было такое же желание, – сказал я. – И комплекс лысеющего мужчины в придачу... Но, Бог с ним, с комплексом... Ты мне вот что лучше скажи, какой максимальный размер объекта, который может перенести хрономодуль?

  – Размер объекта не ограничен. Переносимый объект должен находиться или внутри хрономодуля, или вне его – в операционном поле.

  – Э... А что такое это операционное поле?

  – Ну, если ты облетишь вокруг, например, «Альфы» на хрономодуле с включенными детекторами подготовки перехода, то вот это пространство внутри кольца и будет называться операционным полем. Ты что, всерьез собираешься перебросить через гиперпространство всю станцию? Но куда?

  – Погоди-ка, а как же энергетика? Сколько энергии затрачивается на переброску во времени?

  – Энергия нужна только для первоначального выхода в гиперпространство. Для прокола структуры пространства-времени. И она не зависит от массы и размера перемещаемого объекта.

  – Отлично! – я щелкнул пальцами и поинтересовался:

  – Ты можешь прямо сейчас включить хрономодуль?

  – Конечно, могу. На какой объект будем наводить детекторы? На «Альфу»?

  – Не будем мелочиться, – я подмигнул ей. – Цель – Венера.

  Она поперхнулась:

  – На... На Венеру?! Что ты задумал?!

  – Хочу проверить одно малюсенькое предположение, – я растянул губы в улыбке. – За сколько времени «Альфа» облетает вокруг Венеры?

  – За полтора часа, – Искра смотрела на меня широко открытыми глазами. – Куда ты собираешься отправить целую планету?

  – Я тебе потом все объясню, – сказал я и поцеловал ее в щеку. – А сейчас – включай хрономодуль.

  ...Если целуешься с женщиной, которая тебе нравится, время летит совершенно незаметно. Даже без использования хрономодуля.

  Девяносто минут пролетели, словно одна долгая и бесконечно нежная секунда.

  Звякнул где-то в пространстве сигнал.

  – Операционное поле замкнуто, – сообщила Искра, высвобождаясь из моих объятий. – Можно начинать перенос. Слушай, ты, в конце концов, скажешь, что собираешься делать? Планету нельзя перетащить просто так. В Солнечной системе произойдут невероятные катаклизмы...

  – Я верну Венеру обратно буквально уже в следующее мгновение. Она просто совершит полет в гиперпространстве по гигантской петле в течение примерно двух с половиной миллиардов лет. Или двух с половиной секунд. Впрочем, время не имеет значения. Важно то, что мы захотим с ней сделать. «Эффект удвоенного разума», понимаешь?

 

  17

  Планета Венера исчезла со своей орбиты ровно в 21 час 15 минут 53 секунды 17 миллисекунд по всемирному времени.

  Планета Венера появилась на своей орбите в тот же день ровно в 21 час 15 минут 53 секунды 18 миллисекунд по всемирному времени.

  Искра моментально прилипла носом к стеклу иллюминатора и восторженно взвизгнула:

  – Получилось!

  – Еще бы не получилось! – я обнял ее за плечи. – «Эффект удвоенного разума» в действии!

  Внизу, под «Альфой», медленно плыла невероятно красивая планета. Из-под белых барашков облаков виднелась лазурная гладь океана с темно-синими пятнами морских впадин. Зубчатой зелено-золотистой дугой изогнулось побережье огромного материка, тянувшегося от экватора почти до самого полюса. Солнечные лучи разбегались радугой в хрустально-прозрачной атмосфере.

  – Не многовато ли воды? – забеспокоилась Искра.

  Я быстренько пробежался глазами по индикаторам на пульте управления хрономодулем.

  – Соотношение водной поверхности к материкам почти такое же, как и на Земле. Атмосфера – тоже один к одному. Массу планеты мы нарастили до земной единички. Магнитное поле в полном порядке. Сутки – ровно двадцать четыре часа... Все, как заказывали. Планета под ключ. Живи – не хочу!

  – Жаль, что такая красота достанется Корпорации, – лицо Искры погрустнело.

  – Это с какого же перепугу? – возмущенно фыркнул я. – Шиш с маком эсэсовцам достанется, а не наша Венера!

  – У них есть право объявить планету своей собственностью, – напомнила она. – Что они не преминут сделать как можно скорее!

  – Ничего у них не получится, – я пренебрежительно отмахнулся.

  – Но у них есть образцы грунта, фото– и видеодокументы...

  – Откуда образцы? – я рассмеялся. – Со старой Венеры? Вспомни описание планеты в их заявке на приватизацию. «Девять десятых массы Земли, температура – пятьсот градусов, давление – сто атмосфер». Ничего этого больше нет. А новую Венеру мы с тобой подарим всему человечеству!

  – Все-таки никак не возьму в толк, как мы сотворили такое чудо, – Искра с любопытством рассматривала планету за иллюминатором. – Ты объяснишь, наконец?

  – Что тут объяснять? Самое обычное терраформирование! – я с лукавой улыбкой подмигнул ей, дразня, и в ответ на возмущенный взгляд, наконец, пояснил:

  – Помнишь, как после переброски из прошлого у меня изменилась прическа? Там, в гиперпространстве, мы оба захотели этого. Совершенно случайно, конечно. Не сговариваясь. Это и случилось.

  – Ты хочешь сказать... – начала она и осеклась:

  – Но это же невероятно... Такого просто не может быть!

  – Как видишь, может, – я кивнул в сторону бело-голубого шара, висящего в пространстве. – Гиперпространство обладает свойством исполнять желания людей. Точнее, совместные пожелания мужчины и женщины. Инь и янь. Универсальная среда для творения, подчиняющаяся обоюдным желаниям.

  – Исполнитель желаний... С ума сойти!

  – Я же просил тебя перед запуском хрономодуля мысленно представить на месте Венеры планету «как Земля»? Просил. Результат – вот он, под нами, за стеклом. Согласись, за два с половиной миллиарда лет путешествия в гиперпространстве, сестричка Земли очень похорошела!

  – «Эффект удвоенного разума», – Искра положила голову мне на плечо. – Теперь я понимаю...

  – А знаешь, как люди называют этот «эффект»? – я притянул ее к себе, поцеловал в губы и тихо шепнул в ушко:

  – Любовь... Именно она делает нас людьми!

 

  18.

  ...Тропинка лентой вьется среди зеленого многотравья. Белые, желтые, красные головки цветов вытянулись в сторону необычно большого золотистого шара солнца, краешек которого показался из-за леса. Ласковые лучи нежно скользят по кронам, шаловливыми зайчиками мелькают среди листвы. Мы с Искрой идем, взявшись за руки. И я чувствую своими пальцами мягкую упругость ее кожи...

  Запахи цветов и трав щекочут ноздри. Легкий ветерок, примчавшийся откуда-то из степи, гладит лицо. Сиреневыми и желтыми стрелами носятся над землей маленькие юркие птички, щебечут, приветствуя теплое летнее утро. Зверек, похожий на зайца с длинным пушистым хвостом в бело-оранжевую полоску, замер среди невысокого кустарника и провожает нас удивленно-восхищенным взглядом. Он никогда еще не видел двуногих прямоходящих...

  Завтра мы улетаем к Меркурию. Ему предстоит стать настоящим красавцем.

  Мы подарили человечеству новую Венеру. И рассказали всю правду о моей высадке на планету. Наверное, Корпорации «эсэсовцев» больше не будет. Может быть, кого-то там, на Земле, возьмут за шкирку и будут судить, а кто-то предусмотрительно ударится в бега.

  Но мне и Искре нет места на Земле. Законы не имеют обратной силы. И выборочно применяться тоже не могут. Иначе они перестанут быть законами.

  Мы забираем «Альфу» со всеми ее модулями. Человечеству больше не нужна около Венеры станция для исследования сверхопасных планет. «Альфе» суждено на долгие годы стать нашим с Искрой домом.

  Мы улетаем к Меркурию. А потом будет Марс. Будут Юпитер и Сатурн. Будут сотни тысяч и миллионы новых Земель в нашей Галактике.

  Их создадим мы.

  Люди.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СКАЗКА О СПЯЩЕЙ ЦАРЕВНЕ

1

Снежная Королева появляется ровно в восемь. К этому времени я уже успеваю проснуться, сделать зарядку и умыться.

Пару минут Королева возится в тамбуре. Ума не приложу, что она там делает. Может, подправляет макияж. Или веником сбивает пыль с сапожек. Наконец, входная дверь с едва слышным перезвоном отползает влево, и Ее Величество переступает порог.

– Здравствуйте, Владимир!

– Здравствуйте, Мария-Луиза! – отзываюсь я.

Мы знакомы больше двух лет, и давно уже называем друг друга по имени, опустив титулы, звания и должности.

Она снимает меховую шапку, увенчанную островерхой короной, и аккуратно располагает ее на полке около двери. На ходу расстегивая шубку, проходит к камину.

– Что-то у вас сегодня жарковато, – замечает Королева и вопреки собственным словам, тут же усаживается в кресло у огня.

Я молча пожимаю плечами. В моей «келье» всегда постоянная температура плюс двадцать один по Цельсию вне зависимости от времени суток и смены сезонов.

Беленькую шубку Снежная Королева никогда не снимает – и не потому, что ей холодно. Я заметил, что Марии-Луизе просто нравится кутаться в меха, расположившись в мягком кресле.

– Чай или кофе? – задаю традиционный вопрос.

– Сегодня – кофе. Двойной «американо», пожалуйста.

По моей статистике, в двух из трех случаев Снежная Королева предпочитает кофе. Один к четырем это оказывается «американо».

Я отправляюсь к кухонному автомату готовить напиток, колдую над панелью управления и лишь украдкой поглядываю на Королеву. Сегодня она не хмурит черные стрелки бровок, а значит, вчерашняя вылазка на Олимп прошла вполне удачно.

На вид Марии-Луизе около тридцати. На белоснежной коже ни намека на морщинки. Прямой, с едва заметной горбинкой нос. Тонкие бледно-розовые губки, линия которых чуть подправлена почти бесцветной помадой. Волосы цвета вороньего крыла коротко острижены на затылке, и наполовину прикрыв небольшие раковины ушей, острыми клинышками уходят вниз, к скулам. Прямая строгая челка над бровями слегка удлиняет лицо, подчеркивая постепенно сходящиеся к подбородку линии щек.

У Марии-Луизы удивительные глаза. Когда она смеется, они становятся голубыми, как небо в солнечный и морозный зимний день. Если же Королева чем-то расстроена или озабочена, зрачки темнеют и напоминают стылое зимнее море, на котором вот-вот появятся первые островки ледяной корки. Сегодня глаза отливают голубизной, хотя и с легкой дымкой задумчивости. Королева в хорошем настроении и настроена на философский лад.

 Кофе готов. Расставляю на тележке чашки, тарелочки с крекерами и гренками, розочки с малиновым, сливовым и брусничным вареньем и перемещаюсь к камину. Переставляю на столик снедь и сажусь в кресло напротив Королевы.

Мария-Луиза немедленно приступает к трапезе. Она твердо убеждена, что ее фигуре ничего не грозит, и поэтому не ограничивает себя диетами. Я же, напротив, стараюсь держать себя «в тонусе», и не злоупотребляю сладостями и вкусностями.

Жуя свежую выпечку и попивая кофе, Королева принимается за рассказ о вчерашней горной экспедиции. На северо-западном склоне Олимпа она нашла разветвленную систему пещер. Обширные пространства в камне связаны между собой ходами, по которым можно идти не пригибаясь. Во многих пещерах Мария-Луиза обнаружила разной высоты каменные пирамидки с округлым сечением.

– Владимир, мне кажется, что они выточены чьими-то руками, – заявляет Королева. Ее щечки заметно порозовели, голубые глаза посверкивают искрами. Мария-Луиза натура увлекающаяся.

– Вы только представьте себе, – с жаром произносит она. – Там, в каменной толще, живет цивилизация маленьких марсианских гномиков. По ночам из глубоких подземелий они поднимаются в пещеры и вытачивают эти пирамидки, по форме напоминающие конусы!

Я молча слушаю и пью кофе. Королева уже сбросила всю информацию о вылазке на Олимп на вычислитель базы и сгрузила геологические образцы в приемный контейнер. Пожалуй, после обеда стоит заняться подробным анализом добытых Марией-Луизой трофеев. Конечно, не для того, чтобы найти на них отпечатки ладошек «марсианских гномиков», а чтобы классифицировать и упорядочить увиденное и найденное.

После второй чашки кофе – «ах, Владимир, я без кофе совершенно не могу работать!» – Королева от научно-изыскательских отчетов переходит на светские темы и сплетни. Мария-Луиза откинулась в кресле в расслабленной позе, распахнув коротенькую шубку и закинув ногу на ногу. Одета она в снежного цвета свитер с вышитыми голубой вязью чуть ниже груди упряжками оленей, беленькие модельные джинсы и высокие белые сапожки с заостренными носками – ее повседневный походный наряд.

– Санта-Клаус намедни прислал открытку с Южного полюса, – доверительно сообщает она, покачивая ножкой. – Зовет на Рождественские праздники, обещает бал-маскарад и прочие развлечения. И, наверное, опять будет просить моей руки и сердца…

– Почему бы вам и в самом деле не устроить свою личную жизнь, Мария-Луиза? – изображаю на лице живейший интерес, хотя историю о жениховских намерениях Санты слышу уже, кажется, третий или четвертый раз.

– Вот еще! – фыркает Королева, картинно надув губки. – Никакого замужества! Владимир, я слишком дорожу личной свободой, чтобы взвалить на плечи еще и груз семейных обязанностей! И потом… А как быть с Морозом Ивановичем? Он, кстати, тоже прислал письмецо. Предлагает вместе встретить Новый год.

Сюжет с письмом от Мороза Ивановича по кличке «Дед», который вместе с внучкой Снегурочкой живет на Северном полюсе и регулярно донимает Королеву личными посланиями, тоже не нов. Дед Мороз и Санта-Клаус издавна конкурируют в сердечно-амурной сфере.

– Конечно же, Мороз Иванович старше Клауса, – в голос размышляет Королева. – Он простоват и наивен, но зато каков весельчак! И со Снегурочкой мы давно уже подружки!

Я подавляю зевок. Мне кажется, что Марии-Луизе просто нравится балансировать между двумя претендентами в мужья, не давая согласия ни одному из них. Вечное развлечение женщин – морочить головы кавалерам.

– Уж и не знаю, с кем праздновать, – озабоченно вздыхает Королева. – Нужно сделать выбор, но не хочется обижать ни Мороза Ивановича, ни Клауса…

– Милая Мари, а вы отправляйтесь к Санте на католическое Рождество, а к Деду Морозу – на Новый год, – советую я.

– Отличное решение, Владимир! – личико Марии-Луизы озаряется счастьем. – Спасибо!

Мы болтаем о всяких всячинах еще около получаса, пока Королева не вспоминает, что ей пора заняться программой исследований. Сегодня на очереди холмистый район на северо-западе области Сидония. Мария-Луиза начинает собираться.

– Кстати, сестричка передавала вам привет и сказала, что наведается сегодня вечерком, – сообщает Королева уже с порога.

Молча киваю и машу рукой на прощание. Анна-Жаннет – младшая сестра Снежной Королевы – появляется у меня по вечерам едва ли не ежедневно. Она приезжает на байк-вездеходе. Мы ужинаем при свечах, и Анна-Жаннет рассказывает о своей научной работе. А потом события могут развиваться по двум сценариям. По первому после ужина мы продолжаем беседовать, обмениваясь впечатлениями об увиденных видеофильмах и прочитанных книгах. По второму Снежная Принцесса два-три раза в неделю устраивает мне – как она цинично и откровенно выражается, – «сеанс практического изучения камасутры». До утра Анна-Жаннет никогда не остается – «Владимир, приличная дама всегда должна ночевать дома!», – и за час до полуночи, чмокнув меня на прощание в щеку или в губы, убывает в свой «дворец» – купол номер 16, расположенный в десяти милях от моей обители.

За стенами слышен нарастающий свист: авиачелнок Снежной Королевы отрывается от поверхности и выходит на полетный режим. Потом звук начинает удаляться и растворяется в тишине. Мария-Луиза отправилась в очередной научный круиз.

Складываю грязную посуду в моечный аппарат, надеваю виртуал-очки и отправляюсь в шлюз облачаться в скафандр. Настало время ежедневного обхода.

 

2

– Ваше Высочество, нам потребуется помощь, – товарищ министра междупланетных сообщений граф Земсков почтительно наклоняет голову.

– Батюшка телефонировал и просил вас принять, – киваю я. – Но Его Величество не прояснил мне суть вопроса…

Земсков не только высокопоставленный чиновник, но еще и довольно известный в научных кругах исследователь – доктор генной медицины, кажется. Как увязаны между собой генетика и космос, ума не приложу. Но в правительстве князя Воронцова случайных людей в министерских иерархиях не держат.

– Я вся внимание, – сажусь в кресло за письменным столом. Жестом указываю Земскову на место напротив. Молниеносно убираю в кожаную папку розовый лист бумаги – любовное послание от де Гийомара, моего парижского воздыхателя. Незачем товарищу министра хоть краем глаза узреть амурную переписку девятнадцатилетней царевны. С детства терпеть не могу околодворцовых сплетен.

– Как вам известно, Ваше Высочество, – начинает Земсков, – в июне следующего года Российская Империя и весь славянский мир будут праздновать четырехсотлетие правящей династии…

– Да, уж слышала! – фыркаю, не сдержавшись. Маменька все уши прожужжала: «Настенька, нужно срочно заказывать платья к торжеству! И украшения… Боже мой, детка, тебе же совершенно нечего надеть! Разве что прабабушкину диадему?»

– Министерство междупланетных сообщений готовило к этой дате старт первой марсианской экспедиции. В июне 2013 года космические крейсеры «Победоносец» и «Громовержец» должны были доставить полста представителей Российской Империи на Марс…

Конечно, я знаю об этом. О предстоящем на Красную планету научном десанте трубила вся мировая пресса. Его называли самым выдающимся событием космической эпохи после первого прорыва в космос князя Георгия Гагарина полвека назад и лунной вылазки графа Леонова и мещанина Макарова в конце шестидесятых годов минувшего века.

– Увы, но нашим планам не суждено сбыться, – на лбу товарища министра обозначаются морщины глубокой озабоченности. – Государственная Дума резко уменьшила финансирование проекта. Старт космических крейсеров пришлось отложить.

Я хорошо помню события годичной давности. Из-за вмешательства Северо-Американских Соединенных Штатов в религиозный конфликт в Палестине, мир оказался на грани термоядерного конфликта. Потребовались срочные дополнительные выделения финансов на закупку оружия для стран Военного Договора Славянского мира. Многие научные проекты в ближнем и дальнем междупланетном пространстве, задуманные Россией, были свернуты или отложены.

– В результате, – продолжает Земсков, – мы потеряли возможность осуществить масштабный замысел к юбилею династии. Более того, есть все основания полагать, что мы можем вообще утратить первенство и собственно в высадке на марсианскую поверхность. На конец 2013 года готовится экспедиция к Марсу Единой Германской Империи. Космическая канонерка «Дойчланд» может оказаться около Красной планеты на полтора года раньше нашей экспедиции.

Я вздыхаю. Несмотря на давние родственные связи, батюшка ни за что не согласится пропустить «немца» вперед. Тем более, в космических исследованиях, где Россия традиционно держится впереди планеты всей. Представляю гнев Государя-императора.

– Но мы нашли выход! – лицо товарища министра проясняется. – К четырехсотлетию династии решено отправить к Марсу грузопассажирский клипер «Смелый» с одним космолетчиком.

– И что, этот счастливец уже выбран? – я заинтересовано повожу бровью. Наверняка, военные и Академия Наук подобрали на роль космолетчика какого-нибудь молоденького поручика от авиации или ротмистра из ракетчиков. Имярек высадится на Марсе и будет немедленно произведен батюшкой в высшие чины с дарованием дворянства. Ну, а мне Его Величеством, наверное, предписано помахать белым платочком улетающему в космос герою со смотровой площадки стартового комплекса в Байкан-Нутеке.

– Решение по участнику междупланетного рейса уже принято, – глаза Земскова вспыхивают внутренним огнем. Он делает паузу и сообщает:

– Мы рассчитываем на участие Вашего Высочества!

– Изволите шутить, милый граф? – я не могу сдержать смеха. – Космолетчика, как мне известно, готовят к полету несколько лет, а я всего лишь штудирую предметы четвертого курса Ломоносовского университета! Или же вам нужен недоучившийся инженер-пластователь в сфере нанотехники?

– Отнюдь! Я не шучу, – энергично трясет головой товарищ министра. – Нами задуман весьма серьезный научный проект, Ваше Высочество. Позвольте объясниться?

– Да уж, извольте, – промокаю платочком кончики глаз. Давно меня так не смешили.

Земсков принимается за объяснения. И чем дольше я слушаю, тем яснее становится мне, что чиновники министерства междупланетных сообщений и в самом деле родили гениальную и крайне дерзкую по своему замыслу идею.

Клипер «Смелый» повезет на Марс огромное количество материалов для строительства научной базы, оборудование для исследований, обычных и нанороботов. А пилотировать корабль будет и в самом деле лишь один человек. Хотя можно ли его считать человеком?

– Мы собираемся в специальном биологическом отсеке за восемь месяцев полета ускоренно вырастить клон человека мужского пола, – говорит Земсков. – К моменту прилета он уже станет мужчиной в возрасте примерно двадцати лет. Перед  высадкой его мозг будет снабжен информацией о предстоящей миссии и навыками междупланетного пилота. Этот искусственно выращенный космолетчик и окажется первым землянином на Марсе, первым россиянином, который ступит на марсианскую поверхность!

– Но, насколько мне известно, такой клон не может считаться полноценным человеком, – возражаю я. – У него не будет воспоминаний о детстве и юности… У него не будет человеческого сознания в полном смысле этого слова! Ваш приоритет в марсианских исследованиях будет немедленно оспорен теми же немцами. Или североамериканцами.

– Именно так, Ваше Высочество! – безоговорочно соглашается мой собеседник. – Поэтому мы собираемся перед посадкой на Марс снабдить клона не только знаниями, но и настоящей человеческой личностью!

Полная перезапись личности человека с одного мозга на другой – уже лет десять, как не проблема для отечественных ученых. Личность – или, если хотите, душа, – полностью переходит в новое тело. А старое впадает в кому, засыпает. При желании потом человеческое сознание можно вернуть обратно в прежний мозг. Все воспоминания, которые были получены во втором теле, при этом сохраняются. Но одновременно в новом мозге остается и некий слепок побывавшей в нем человеческой личности. Чем больше человеческое сознание присутствовало в новом теле, тем более «человечным» получается этот слепок.

Психологи считали, что если оставить личность в новом теле на несколько лет, слепок после обратного перезаписывания сознания уже можно будет считать полноценной человеческой личностью. Но провести многолетние исследования, чтобы подтвердить теорию, ученым не позволили: сначала запрет на «богопротивный» проект наложил Святейший Синод, а потом законодательное «нельзя» выдала и Государственная Дума. Иные же государства, – несмотря на все усилия, – так и не овладели пока технологией перезаписи личности.

– И этой личностью, которую вы собираетесь вписать в клона, должна стать я?

– Совершенно верно, Ваше Высочество! – Земсков радостно кивает. – Эту идею высказал ваш батюшка. С политической и общегосударственной точки зрения очень важно, чтобы к юбилею династии первым на Марс ступил не просто россиянин, а представитель правящего дома, особа царских кровей! Поэтому мы возьмем несколько ваших клеток и вырастим из них полноценную мужскую особь!

Ах, вот оно что! Судьба не сподобила батюшку и маменьку наследниками-мальчишками. Я вообще их единственный ребенок – так уж случилось. Вопрос о престолонаследии в государстве Российском нынче стоит чрезвычайно остро: то ли я, в конце концов, стану императрицей Анастасией Первой, то ли меня выдадут замуж за какого-нибудь европейского принца и уже он будет провозглашен Императором Всероссийским. Батюшка и правительство склоняются к первому варианту, Государственная Дума – ко второму. Конечно, папочке, чтобы упрочить свои позиции, выгодно послать меня на Марс. Пусть и не совсем обычным способом… 

Политика, политики, политесы… Терпеть не могу всю эту мышиную возню!

Хотя… Гм, а приключеньице-то может получиться занятным… Все-таки первая на Марсе… И десять дней пожить в теле мужчины!

– Проект полностью безопасен, Ваше Высочество, – товарищ министра по-своему истолковывает мое подзатянувшееся молчание. – Даже в случае гибели клона при посадке, вам ничего не грозит. Сознание немедленно вернется в прежнее тело!