Текст книги "Обагрённые (СИ)"

Автор книги: Сергей Дмитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Это не то, – покачал головой Бор. – Что б вот так вот – глаза в глаза друг дружке. Убивал?

– Допустим, нет. Не доводилось пока.

– А вот я убивал, – заиграл желваками Бор.

– Так ты ж врагов наших убивал! Гнид поганых, которые твою дочку жизни лишили.

– Врагов, – усмехнулся Бор. – То просто отморозки были, чужаки, для которых на нашей земле ничего святого нет. Враги не они, а те, кто тысячами привозят их сюда из-за жадности своей скотской, от которой местный люд теперь с голоду мрёт. Но и отморозков убивать страшно, а уж остальных и подавно.

– Не бойся. Я не струшу, – заверил Рой. – Вот самолично пришью сегодня эту лживую сволочь, И Еня, и глазом не моргну. Уж поверь мне.

Рой достал из-за пазухи нож, широкое лезвие которого было снабжено специальными пластинами-чешуйками, так чтобы его невозможно было вырвать из тела без внутренностей.

– Страшно людей убивать, страшно, – повторил Бор, качая головой.

– Не люди они вовсе, – промолвила Киран, глядя на острое лезвие ножа, грозно блеснувшее в свете фонаря. – Нелюди они все… Все как один!

– Хороший ты человек, Бор, – сказал Рой, пряча нож за пазухой. – Люблю я тебя как отца. Честно. Но какой из тебя «Серый Ангел», в самом деле? Ведь они на то и «серые», что не знают никакой пощады, не признают всех этих сантиментов. Противодействие должно быть равно действию. Только так. Немедленное противодействие любому злу – всем этим палачам, карателям, продажным сановникам и судьям. Жестокость за жестокость, кровь за кровь, смерть за смерть! Вот что такое правосудие – правосудие быстрое, суровое и непреклонное.

– Это террор, самый, что ни на есть, – заметил Бор. Спросил: – А как же народ?

– Что народ? – не понял Рой.

– Ну вот убьём мы сегодня этого лжеца, злопыхателя И Еня. Да, он заслужил справедливой кары, потому что его ложь это такой яд, что отравляет души тысячам людей, тысячам калечит жизни. Я так думаю, ложь вообще самое страшное зло на свете… Но что эта смерть даст всем остальным, всему народу? Вместо одного И Еня власть вытащит из своих запасников сотни таких как он. Возможно, кто-то из них и испугается нашей кары, но в других обязательно заговорит жадность или банальная глупость. Ведь все они поголовно больны жадностью и глупостью, как и наши правители, породившие их.

– Ничего, – потёр руки Рой. – И до остальных доберёмся когда-нибудь. Всех вычистим под корень!

– Вычистим, – невесело усмехнулся Бор. – Силёнок-то хватит? Ну, допустим, вычистим, а что потом? Что это даст народу Гивеи? Свободу? Правду?.. Так ведь многие из гивейцев до сих пор верят в величие и благодетельность Чой Шо, как верили до этого в Чой Чо Рена. Слепой у нас ещё народ, неразумный. Каждый о себе думает, да за свою шкуру трясётся.

Бор сокрушённо покачал головой.

– Вот, допустим, перебьём мы всех продажных сановников и вельмож, уничтожим палачей озаровцев, возьмём силой оружия и страха власть в свои руки… А такой народ пойдёт за нами? Будет нас уважать и верить нам? Или станет бояться нас так же, как прежнюю власть?

Бор вопрошающе посмотрел на товарищей.

– Нет, прав Вир, сто раз прав! Когда люди перестанут бояться смерти, а будут бояться жизни в рабских условиях, тогда всё и изменится. Только тогда! Разве нет?

– Вир! Вир! Тоже мне глас богов небесных! – раздражённо махнул рукой Рой. – И вот ты тоже нашёл проблему – бояться будут. Будут бояться и хорошо!

– Да что же в этом хорошего? – возмутился Бор. – Пойми же ты, наконец, дурья твоя башка, что нельзя приучать людей к страху! Их отучать от него нужно, – всех и каждого, с младенчества, с молодых ногтей. А то ведь потом и не разберёшь, где страх, а где, правда.

– Ох, Бор! Не то ты говоришь, не то, – упрямо замотал головой Рой. – И Вир твой туда же! Я больше Чаду доверяю. Он дело говорит. Террор на то он и террор, чтобы исправлять мир силой страха. Я вот долго в страхе жил, но теперь всё, хватит! Пускай они страшатся меня и моего гнева!

– Перешагнуть нам всем нужно через личное, – вразумительно заметил Бор, осуждающе глядя на товарища. – Об общем думать прежде. Нас власть и так по прутику разобрала и ломает каждого об колено. Потому соединяться надо в одну силу, – Бор сжал увесистый кулак. – И твой террор в этом нам не подмога. Он путь в никуда. Тут программа действий нужна понятная всем. Если народ не поймёт наших целей, мы сами превратимся в олигархов, с которыми боремся. Но ведь нам этого не нужно?

Бор строго посмотрел на товарищей.

– Нет, конечно, – замотала головой Киран.

– Программа это хорошо, – хмыкнул Рой. – Только что там в этой программе должно быть? Ты знаешь?

– Я? – удивился Бор и насупился. – Это, брат, вопрос сложный. Его вот так вот сходу и не решишь. Вир вот говорит, что нужно, прежде всего, создавать справедливые законы. И я думаю, правильно он говорит. Законы нам нужны и не для охраны власти, собственности или привилегий. Нам нужны свои законы – для соблюдения чести, человеческого достоинства, для величия души человеческой – твоей, моей, вот её! – Бор показал на Киран и ободряюще улыбнулся девушке. – Для всех остальных гивейцев, наших братьев и сестёр. Да, мы можем держать в страхе вершителей беззакония, но для этого нужен не террор. Диктатура нужна – диктатура простого рабочего люда по всей планете. Мы здесь власть, мы сила! Не олигархи и их прихвостни, а мы – народ Гивеи!

– Диктатура! – присвистнул Рой. – Для диктатуры, брат, силёнок у нас маловато.

– В том-то и дело, – согласился с ним Бор. – Поэтому и надо научить народ верить в себя, а затем поднимать его на борьбу под багряным знаменем свободы и равенства против этого преступного режима. А это, мне думается, куда сложнее террора твоего будет. И вот когда победит революция, то тогда никакой свободы врагам свободы! Только суровый, но справедливый суд народа над всеми злодеями сможет очистить эту планету. Согласен?

Рой ничего не ответил. Слова товарища заставили его глубоко задуматься, но тут на ноги поднялась Киран и, отряхивая с коленей кирпичную пыль, сообщила:

– Хватит уже спорить о будущем. Пора подумать о настоящем, а то ещё упустим гада.

Она повернулась к Рою.

– Где тот самый колодец?

– Там. Метров двести в ту сторону, – указал тот направление в темноту.

– Тогда вперёд! Давай, показывай дорогу.

Рой пружинисто вскочил на ноги, закинул ранец со снаряжением за спину и поправил ремень на штанах.

– Оружие проверьте, – напомнил Бор, надевая на плечи свой рюкзак. – И смотрите у меня! Без надобности не палить. Делаем тихо и быстро своё дело и уходим тем же путём. Думаю, брать его нужно на крыльце, когда будет выходить из дома.

– Главное под камеры не попадаться, – согласно закивал Рой.

– А гипнотические очки тебе на что? – Бор постучал себя по лбу.

– Точно! Забыл совсем, – развёл руками Рой. – Тогда охрану нужно ещё нейтрализовать.

– Нейтрализуем. У меня на такой случай электрошоковые пули припасены.

– Вот ты ж! А я их забыл, – чертыхнулся Рой, шаря по карманам. – Только боевые взял.

– Вот и пойдёшь первым, чтобы в следующий раз не забывал, – подтолкнула его Киран, передёргивая затвор своего двадцати зарядного «Вектора» и пряча его под курткой. Тяжеловат, конечно, он для девичьих рук. Ну, ничего, она справится. Не в первой. Да и Бор строго наказал не палить без особой надобности, хотя в их деле всякое может случиться.

Они двинулись по длинному сводчатому коридору, служившему когда-то канализационным коллектором, каменное дно которого местами было завалено тлеющим мусором, грудами осыпавшихся с потолка кирпичей и какой-то рухлядью, неизвестно как попавшей сюда. Городские бездомные спускались в такие места только на окраинах города. В центре же смотровые люки обычно наглухо заваривали.

– Вот здесь, – сообщил Рой, перепрыгивая через чёрную лужу, маслянисто блестевшую в свете фонарей, и остановился около шахты колодца.

– Ты уверен? – на всякий случай уточнил Бор.

– Да точно он! Я сейчас. Ждите.

Рой взялся за ржавые скобы ступеней и принялся ловко карабкаться наверх.

– Ну что там? – через некоторое время спросила Киран, задирая голову.

– Дьявол! – послышалось сверху. – Заварен!

– Точно?

Бор и Киран переглянулись.

– Точно! – закряхтел Рой, пытаясь приподнять тяжёлую крышку колодца, и выругался: – Гады! Вот гады!

Он быстро спустился вниз. Лицо у него было перепачкано кирпичной пылью. Спросил:

– Может, рванём его к чертям?

– Ага! Чтобы нас сверху сразу приняли озаровцы под белые рученьки, – огрызнулась Киран. – Молчи уже, подрыватель! Что делать-то будем? – Она вопрошающе посмотрела на Бора.

– Другой колодец есть поблизости? – спросил тот у Роя.

– Должен быть где-то. Сейчас посмотрю.

Рой достал из-за пазухи сложенную вчетверо карту городских коммуникаций и развернул помятый и замасленный лист. Товарищи подсветили ему своими фонарями.

– Да, есть ещё один в квартале от дома И Еня, – наконец, сообщил Рой, разобравшись в хитросплетениях разноцветных линий и кружков.

– Куда идти? – напряжённо спросил Бор.

– Туда! Нужно вернуться к развилке, – махнул рукой Рой в направлении, откуда они пришли.

– Давайте скорее! Упустим время!

Все трое бегом бросились назад. Время, в самом деле, поджимало. Если они не успеют до десяти утра, И Ень сядет в машину в сопровождении охраны и укатит по своим делам. И тогда придётся откладывать нападение ещё на день. Им пришлось потратить трое суток, чтобы добраться до нужного места и разработать план действий. По ночам трое мстителей отсиживались в душном и грязном коллекторе, а с утра выбирались наружу в нескольких кварталах от дома И Еня и рискуя попасться на глаза патрулям карателей, следили за домом будущей жертвы. Передвигаться по городу без специальных разрешений было опасно. В любой момент озаровцы могли схватить за отсутствие «зелёной нашивки» и отправить в карантинный лагерь, как они их называли. На самом же деле это были обычные концентрационные лагеря, откуда людей продавали как рабов на тяжёлые строительные или земельные работы, либо попросту уничтожали.

Только гипнотические очки помогали «Серым Ангелам» оставаться неуязвимыми для многочисленных камер слежения на улицах, а ИКП позволяли уходить от патрулей, на которые натыкались. Но бесконечно это продолжаться не могло. В любой момент удача может оставить отважных лазутчиков.

– Ну что там? – снова спросил Бор, заглядывая в шахту колодца, где исчез Рой, и тут же отпрянул назад от посыпавшейся на него кирпичной пыли.

– Есть! – обрадовано сообщил сверху Рой, отодвигая в сторону тяжёлую крышку, выбираясь наружу и осматриваясь по сторонам.

Второй колодец оказался в тесном пустынном дворике, в квартале от дома И Еня. Рой включил гипнотические очки, давившие на лоб, и окликнул товарищей:

– Ну, чего вы там застряли?

– Давай! – Бор подсадил Киран, помогая ей взобраться на ступени лестницы, и полез следом.

Выбравшись из колодца, все трое шмыгнули под низкую арку и оказались на широкой безлюдной улице. Направо она резко уходила под гору, и черепичные крыши домов казались там шаткой лестницей в преисподнюю. Слева же открывалась обширная площадь с громоздким гранитным постаментом, на котором вышагивали рука об руку три литые фигуры, ослепляя кровавым отливом от высоко стоявшего солнца.

«Площадь Гуанг-чанг – площадь триединых вождей, – сообразил Бор, который когда-то неплохо знал пригород Шаолинсеу. В молодости он не раз приезжал в столицу. – Значит, они действительно на нужной улице».

Бор оглянулся. Ну, конечно, вот и дом, в котором живёт этот самый И Ень – нескладная, изогнутая дугой серая громада с колоннами у входа и безвкусной лепниной над створчатыми окнами, возвышалась над аллеей свечеподобных деревьев с густой фиолетовой листвой.

– Вон его магнитор, – Бор указал своим спутникам на малиновую машину, стоявшую среди других дорогих магниторов на обочине дороги. – Давайте! Будите отвлекать внимание, а я спрячусь за колоннами у входа и обезврежу охрану.

Бор пересёк аллею, озираясь по сторонам и поглядывая на окна верхних этажей. Он быстро достиг стены дома и двинулся к мраморным ступеням крыльца, стараясь держаться в угольно-чёрной тени. Рой же вместе с Киран направились в сторону вереницы магниторов, припаркованных на обочине дороги. В это время на крыльце появились два бритоголовых здоровяка и остановились, закуривая. Они заметили Киран и её провожатого, которые шли со стороны аллеи в их сторону, и теперь не сводили с парочки подозрительных взглядов.

Нервы у Киран гудели, как натянутые струны. Она невольно потянулась к пистолету у пояса, но Рой вовремя остановил её, приобнял девушку за талию, слегка притянул к себе и крепко поцеловал в губы. Прошептал ошеломлённой девушке, нагловато улыбаясь:

– Остынь, подруга. Всю операцию нам сорвёшь.

Киран взяла себя в руки и деланно улыбнулась ему в ответ.

В это мгновение два тихих хлопка нарушили утреннюю тишину. Киран вздрогнула, посмотрела в сторону дома И Еня и поняла, что это Бор стрелял в охранников электрошоковыми пулями. Парализованные наёмники грузно скатились со ступеней на тротуар. Киран и Рой ускорили шаг. Пока Бор оттаскивал обмякшие тела бритоголовых здоровяков в чёрную тень за колоннами, его товарищи пристроились около малинового магнитора, продолжая изображать влюблённую парочку. И вовремя. Из массивных резных дверей с витыми решётками вышел сам И Ень. Он остановился на крыльце, увидев молодых людей около своей дорогой машины, и лицо его налилось пунцовой злобой.

– Эй, вы! А ну пошли прочь от моего магнитора! – заорал он во всю глотку. – Устроили тут собачью свадьбу! Челядь безродная! Не отираться о мою собственность! Порочь!

Рой отпустил Киран из своих объятий и не спеша двинулся в сторону крикуна, боковым зрением наблюдая за тем, как Бор затаился в тени за колоннами, готовый в любую минуту прийти ему на помощь.

– Тише, дядя, тише. Чего шумишь-то?

– Охрана! Охрана, мать вашу! – ещё громче завопил И Ень и пригрозил Рою кулаком. – Не подходи ко мне, подонок! Я тебя в порошок сотру! Будешь у меня до конца дней своих на цепи сидеть! Охрана! За что я вам деньги плачу, идиоты?!

И Ень попытался отступить назад в дом, но путь ему преградил Бор, мрачно сдвинув брови и играя желваками. Увидев ещё одного подозрительного незнакомца, И Ень решил, что его хотят ограбить, испугался не на шутку и завизжал:

– На помощь! Патруль!

– Зачем охрана? Зачем патруль? – ухмыльнулся Рой, быстро доставая из-за пазухи нож. – Чего разверещалась, пташка говорливая? Ну, давай один на один! А? Ты ж у нас храбрый такой. Слабо со мной потягаться вживую?

И Ень побагровел ещё больше и, сотрясая воздух кулаками, как ему казалось, грозно завопил:

– Да я тебя мерзавец в порошок…

Но он не успел договорить. Рой тут же вонзил ему в грудь нож по самую рукоять.

– Ну что ты меня? Что? – усмехнулся мститель, наблюдая за тем как обрюзгшее короткошее тело И Еня дёрнулось в предсмертных судорогах и повалилось к его ногам на рыжий мрамор крыльца. Выпученные глаза жертвы были полны страха и удивления, словно он только теперь понял, что смертен, как и все остальные в этом мире.

– Всё, уходим! – скомандовал Бор.

– Стойте! – Киран схватила его за рукав.

– Что ещё? – Бор недовольно сверкнул на неё глазами.

– Смотрите! – Девушка указала рукой в сторону площади.

Там у постамента вождям четверо совсем ещё юных ребят развернули длинный транспарант: «Маска раба легче доспехов воина».

Редкие прохожие проходили мимо, окидывая отважных смельчаков неодобрительными взглядами, и пугливо прибавляли шаг, торопясь поскорее уйти с площади.

– Дьявол! – выругался Бор. – Этого ещё не хватало! Откуда они взялись? Кретины!

– Они герои! – возразила ему Киран, и глаза её заблестели, как будто от всполохов пламени.

– Вот сейчас этих героев сцапают, а матерям потом слёзы лить! Уходим! – снова скомандовал Бор.

Тут откуда-то из-за угла раздались пронзительные сирены, и на площадь ворвалось сразу несколько зарешеченных фургонов с проблесковыми огнями на крышах. Десяток карателей в чёрной униформе выскочили из них и принялись избивать растерявшихся ребят свинцовыми дубинками, сбили их с ног, и на головы отчаянных борцов за свободу посыпались тяжёлые удары кованых сапог

– Ах, вы ж падлы! – выкрикнул в гневе Рой, выхватывая из-за пояса свой пистолет. – Они же дети совсем!

– Нет, Рой, нет! – попытался остановить его Бор, но было уже поздно.

Рой бросился в сторону площади, на ходу стреляя по озаровцам. Он сразу свалил наповал одного и ранил ещё одного. Киран вслед за ним вскинула свой пистолет и принялась расстреливать обойму по карателям, стараясь не попасть в лежавших на окровавленном транспаранте ребят. Бор скрежеща зубами от ярости и кляня себя за то, что связался с этими неразумными детьми, вынужден был достать своё оружие и поспешно принялся менять обойму на боевые патроны.

Не ожидавшие такого развития событий, озаровцы отступили под прикрытие бронированных фургонов, но довольно быстро опомнились и открыли ответный огонь. Завязалась яростная перестрелка.

Рой, Киран и Бор вынуждены были отступить и укрыться за машинами у тротуара. Пули свистели в горячем воздухе, раскалывая в дребезги стекло и безжалостно дырявя тонкое железо.

– Нужно уходить! – сквозь грохот выстрелов орал Бор, отстреливаясь от напиравших карателей. – Сейчас вызовут подкрепление, окружат, и нам конец! Слышите?

Рой, присевший у соседней машины, обернулся к нему, собираясь что-то сказать, но пошатнулся и упал на колени. Шальная пуля пробила ему левый бок, чуть выше ремня. Рой судорожно схватился свободной рукой за капот магнитора и с удивлением посмотрел на расползающееся по животу кровавое пятно.

– Рой! – испуганно крикнула Киран, кидаясь к товарищу и пригибаясь от свистящих пуль.

– Назад! – хриплым голосом крикнул тот, протягивая в её сторону дрожащую руку. – Уходите! Я задержу их. Бор! Уводи её отсюда! Уводи скорее!

Корчась от боли, Рой прислонился плечом к машине, пытаясь стащить с плеч рюкзак и продолжая стрелять по приближающимся карателям.

– У меня патроны закончились! – в отчаянии крикнула Киран, глядя на Бора.

Тот схватил девушку за шкирку и потащил её в ближайшую подворотню. Киран пыталась сопротивляться ему, всё оглядывалась назад, на Роя, оставшегося один на один с врагами, но Бор держал её железной хваткой. От собственного бессилья слёзы навернулись на глаза девушке.

Они забежали в один двор, который оказался проходным, затем в другой, пытаясь отыскать дорогу к заветному колодцу.

Откуда-то издалека раздался страшный грохот взрыва, жуткие крики и беспорядочные выстрелы.

Тяжело дыша, Бор прижался спиной к стене дома, переводя дух. Киран припала ему на грудь. Оба понимали, что их товарища больше нет в живых. Плазменная бомба остановила на какое-то время их преследователей. Надолго ли?

Киран шмыгнула носом и утёрла слёзы, покатившиеся из глаз. Наклонила голову, косясь на двух старушек у лавочки, подозрительно наблюдавших за ними.

«Надо бы свериться с ДПР», – подумала девушка и с ужасом обнаружила, что цепочка на её шее оборвана.

– Бор! Я потеряла свой ДПР! Что делать? – Киран в отчаянии сжала руку Бора. – Кругом чужие люди. Пошли отсюда поскорее.

– Погоди! Нам карту глянуть надо. Я совсем запутался в этих дворах! Ты помнишь, откуда мы пришли?

Киран отрицательно замотала головой.

– И я нет.

Бор взялся за лямки рюкзака у себя за спиной.

– Не здесь. Вон там, в подвале! – Киран указала на округлую дверь под цоколем соседнего здания.

Они забрались внутрь, оказавшись в тёмном длинном помещении с низким потолком, где воздух был наполнен колючей пылью. Бор скинул с плеч рюкзак и стал шарить в нём, ища заветную карту. Снаружи послышался какой-то шум. Киран осторожно выглянула сквозь щель неприкрытой двери. Во двор вбежало несколько озаровцев с оружием наперевес.

– Вот! – воскликнул Бор, наконец, отыскав карту.

– Тише! – Киран сжала его руку, не отрывая взгляда карателей.

– Что? Что там? – Бор тоже прильнул к дверной щели.

Озаровцы обступили старушек, расспрашивая их о беглецах.

– Там они, там! – дружно закивали те, указывая на подвальную дверь. – Чужаки это! Весь двор нам затоптали. И девка бесстыжая. Виданное ли дело! Оба без масок, оба заразу разносят! Арестуйте их скорее!

Киран в отчаянии посмотрела на Бора.

– Сколько у тебя патронов? – спросил он.

– Пустая обойма! – сглотнула колючую слюну Киран.

– И у меня, – нахмурился Бор, откидывая в сторону пистолет. – Не электрошоковыми же с ними бороться? Одного свалю, а остальные нас с тобой… Придётся сдаваться, дочка. Делать нечего.

Он взял девушку за руку, заглядывая ей в глаза.

– Смерть всегда неприятна, дочка, особенно для людей, чьи сердца полны надеждой на светлое, прекрасное будущее. Но оставаться в живых всеми правдами, и неправдами недостойно настоящих людей. Согласна? Если жизнь покупается ценой позора и посрамления, смерть во стократ честнее и почётнее.

Киран в страстном порыве бросилась Бору на шею, и поцеловала его в колючую щёку, вспоминая в эту минуту своего отца.

* * *

– Ну, что девочка, будешь теперь говорить или как?

Капитан-озаровец пристально посмотрел на непокорную пленницу, сидевшую на металлическом стуле, и затушил сигарету в пепельнице, как до этого тушил её о грудь Киран.

«И откуда такие упрямые берутся? – думал озаровец. – Нарожали на мою голову бунтарей! Ведь запугали же, придавили к ногтю весь народец, все по щелям забились, слова лишнего сказать боятся. И вот тебе, получите «народных мстителей», мать их в душу! Всю статистику нам портят самым отвратительным образом. А ведь наверху по головке за такое не погладят. Виданное ли дело, вооружённое сопротивление представителям закона, десяток убитых и раненных, уничтожение имущества уважаемых людей, и всё это в центре элитного пригорода столицы. И ещё эти юнцы с плакатом, решившие в героев поиграть… А может они с этими тремя заодно? Кто их теперь разберёт. Балабола этого, И Еня точно пришили те самые пресловутые «Серые Ангелы». По почерку видно. Их это почерк – нож в сердце и вся недолга. Тоже мне ангелы нашлись! Хотя и упёртые. Тот, что бомбу на себе подорвал, видно, пыток испугался. Или нет?.. Да точно испугался! Это ж каким дураком нужно быть, чтобы разметать себя по кусочкам ради жизней нескольких озаровцев?».

Капитан озабоченно потёр небритый подбородок.

«Сообщников этой девицы ему непременно отловить надо. Ох, как надо! – продолжал размышлять он. – А если ему удастся ниточку и к главарям этой шайки подпольной нащупать, считай повышение по службе у него в кармане, а там и новый кабинет где-нибудь в центре столицы, дорогой магнитор, большое денежное довольствие, домик на побережье океана. Сытая старость считай обеспечена. Вместо надоевшей жены заведёт он себе тогда нескольких молодых любовниц, которые будут услаждать все его прихоти. Не жизнь, а рай! Что он хуже всех этих чинуш, которые им помыкают? Не хуже. Ведь он им нужен, чтобы зады их толстые от народного гнева защищать, а так они таких, как он, и за людей не считают. Вот смеху-то будет, когда он встанет на одну ступеньку с ними, как равный».

Озаровец самодовольно усмехнулся. Мысли о таком роскошном будущем грели ему душу. Он снова посмотрел на пленницу.

Киран пытали долго и изуверски. Лицо её затекло от кровавых подтёков, разбитые губы опухли, окровавленные руки с вырванными ногтями, болтались, будто плети. Но держалась она стойко, не выдала своих товарищей, никого не предала.

Озаровец всё ещё обдумывал, как сломить её дух. Большинство попадавших к нему людей сдавалось быстро. Обычно их хватали на улице для отчётности за неаккуратный плевок или косой взгляд, за которым при желании можно было усмотреть заговор или угрозу нападения на представителя власти. Страшась одной мысли о пытках или смерти, такие арестованные подписывали трясущимися руками любые признания, таща за собой всех знакомых и даже незнакомых людей. Уголовные дела, годами пылившиеся без движения, раскрывались добровольными признаниями в одночасье, множа поощрения и награды доблестных стражей порядка…

Но эти двое… Эти не такие. Эти идейные. Как ломать таких капитан не знал. Девчонка сопливая перенесла все пытки, только раз застонав от боли. Уж чего только с ней не делали. А мужик, что с ней был, тот вообще настоящий кремень. Капитан к своему удивлению в один момент даже почувствовал к ним уважение, но вовремя опомнился. Нельзя же кадровому озаровцу жалеть врагов власти.

– Ты думаешь, я не знаю, что вы оба из этих самых «Серых Ангелов»? – усмехнулся капитан, отирая гладко выбритую бугристую голову. – Знаю, милая моя, знаю. Единственно, чего я не понимаю для чего тебе всё это? А? Ты ж молодая, здоровая девка. Симпатичная даже. Тебе о своём будущем думать надо было, а ты… Чего вы добиваетесь?

Киран с трудом подняла голову и презрительно посмотрела на озаровца единственным не затекшим глазом.

– Свободы… и равенства. Для всех… для народа Гивеи.

– Значит, планету нашу любишь? – понимающе кивнул капитан, присаживаясь на край стола. – И я люблю. Видишь, мы оба любим нашу родину. От чего же тогда так выходит? Ты себя спрашивала?.. – Он сверлил Киран холодным взглядом. – Ну, говори, не бойся!

– Не боюсь я вас, – усмехнулась девушка, облизывая кровоточащие губы. – Для чего? Чтобы всех мучителей погубить!

– И ты веришь, что будет такое время, когда людей перестанут мучить? – искренне удивился капитан. – Веришь во всеобщую справедливость и доброту?

– Верю.

– И ради этого вы готовы убивать? Так?

– Так.

– Понятно, – кивнул озаровец, медленно катая по столу пепельницу. – Значит, в тебе есть вера? Значит, ты готова страдать за эту веру? И ничего нам не скажешь о своих друзьях? Так?

– Не скажу, – мотнула головой Киран и усмехнулась. – А ты… Знаешь ты, что народ вас ненавидит, а начальство презирает? Знаешь? И как вам всем с этим живётся?

Киран смерила озаровца презрительным взглядом.

– Заткнись!

Капитан раздражённо стукнул кулаком по крышке стола и поспешно нажал кнопку вызова караульного. Все надежды озаровца рушились, разбиваясь об упрямство этой глупой девчонки и её сообщника. Ярость начинала закипать в нём. Ярость от осознания собственного бессилия и правоты его пленницы. Ярость от непонимания мотивов этих людей, оказавшихся в его власти, но не покорившихся ему.

Лязгнули запоры, железная дверь отворилась, и появился караульный.

– Сержант! Приведи-ка сюда её подельника, – скомандовал капитан. – Быстро!

– Слушаюсь!

Киран снова опустила голову, пытаясь отрешиться от тягучей пронзительной боли во всём теле. Скорее бы всё закончилось. Она не испугается, она сильная. Раз уж суждено, пусть смерть, пусть её не станет. Но и палачи её не получат власть над ней. Не дано им сломить её дух, растоптать грязными сапогами её душу. Взлетит она, как птица к небесам – птица вольная и непокорённая.

Через некоторое время запоры на двери снова лязгнули и в помещение ввели Бора. Он стоял на ногах прямо, хоть и был весь окровавлен, с разбитым лицом и в изорванной одежде.

Почувствовав его присутствие, Киран вскинула подбородок и встретилась взглядом с товарищем. Сердце Бора обливалось кровью и разрывалось от бессильной злобы и отчаяния. И её он не смог уберечь. Насупив брови, он посмотрел на капитана карателей.

– Зачем девочку изувечили, скоты? Она здесь ни при чём. Я силой её в подвал затащил.

– Но-но! – пригрозил ему кулаком озаровец и посмотрел на Киран. – Вот видишь? Вот такие тебя учат и будут управлять тобой, когда настанет эта ваша справедливость.

– Отчего же? – усмехнулся Бор. – У нас есть и пограмотнее меня. Большие есть люди! Верно, я говорю, Киран?

– Верно.

Девушка согласно кивнула, и на душе у неё стало светло и спокойно.

Капитан вплотную подошёл к Бору, сверля его презрительным взглядом.

– Вот и расскажи мне об этих больших людях. Расскажешь, а я вас отпущу. Отпущу, отпущу. Слово офицера.

– А ты, капитан, видно, думаешь, что тебя и таких как ты ждёт иная участь? Как бы не так! – усмехнулся Бор. – Сначала они уничтожат народ вашими руками, а потом утилизируют и вас за ненадобностью. Ты этого так до сих пор и не понял, капитан? Небось надеешься попасть в рай со своими правителями? Так не возьмут они вас вместе с собой. Не нужны вы им там, в раю-то. Какая от вас там польза? Ведь кроме как мучить и убивать людей вы ничего другого и не умеете.

– Ты, гнида! – Озаровец сжал кулаки, свирепо сверкая глазами на Бора.

– Что? Хочешь ударить меня за правду? Так не боюсь я тебя. Всё равно помирать. Останутся и после нас честные люди, которые продолжат наше дело. Тебе бы встать рядом с нами, плечом к плечу… Но нет, ты не такой. Ты будешь до последнего надеяться. Лучших сынов Гивеи уничтожаете вы! Только ты не думай, что за тобой и твоими родными не придут, а если и придут, то нескоро. Не мы, а начальники твои. Это участь всех предателей. И не помогут тебе ни чины, ни деньги. Так что бойся капитан, живи и бойся теперь своей тени.

– Ну, хватит! – гаркнул озаровец. – Не скажите, значит, ничего? – Он посмотрел на Киран. – Тогда грош цена вам двоим. Сержант! Во двор их! И оператора туда. Живо!

Бора и Киран вывели во двор за зданием ОЗАР и поставили к высокому каменному забору. На шее у обоих висели картонные таблички с кривой надписью: «Я враг Стигии».

Шеренга карателей с автоматами выстроилась напротив, а рядом пристроился ещё один с камерой, чтобы снять предстоящую казнь мятежников и показать её по главным информационным каналам на всю планету в назидание другим.

Бор посмотрел на Киран: та старалась держаться уверенно, хотя с трудом стояла на ногах. Сказал ободряюще:

– Не бойся, дочка. Придёт и их черёд. Мы сами выбрали себе этот путь, так давай пройдём его до конца. Мы не преступники. Мы разделим с тобой славу наших погибших товарищей, истинных слуг нашей родины.

Он улыбнулся девушке, гордо и зло глянул на своих палачей.

– Ну, давайте! Цельтесь точнее! Да здравствует народ Гивеи!

– Не склоняйте головы перед палачами! Свободу не убить им! – подхватила Киран срывающимся голосом, который заглушил грохот автоматных очередей.