Текст книги "Начало тьмы (СИ)"
Автор книги: Сергей Рублёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
Часть III
База № 8, «Бронзовая»
Глава 12
…Вновь Отари чувствовал на руке знакомую тяжесть браслета – но это был чужой браслет, как и имя. Его звали отныне Эванг Ллбван… Диковатое сочетание звуков вызвало в памяти заунывный пульс тамтамов в каких-нибудь джунглях. Что ж, смуглая кожа и черные вьющиеся волосы вполне подходят эдакой фамилии…
Идентификатор, подмигнув зеленым глазом, выплюнул учетную карточку – с этого момента вновь прибывший автоматически считался приступившим к своим обязанностям. Отари припомнилось то нетерпение, с каким он еще недавно ожидал начала своей работы. Какая ирония судьбы! Он все же влился в дружный коллектив экспедиции – в качестве контроператора без ступени… Массивная дверь отворилась, и бывший координатор вступил на территорию базы в сопровождении излучающего уверенность летуна-атмосферщика. Грор выглядел радостно возбужденным и сыпал словами, как из рога изобилия – атмосферщики, свободно порхающие с базы на базу, служили чем-то вроде переносчиков неофициальных новостей, и сила привычки, по-видимому, заставляла его излагать их и перед своим новым соратником. Отношение к высшим кастам вообще и к боулистам в частности выражалось у него с предельной ясностью и даже яркостью – таких ядовитых характеристик Ило давно не слышал. Досталось и Инар, этой «фифочки с острова, воображающей себя монашкой – только что не молится на своего дядюшку!» С этим Отари, впрочем, был вполне согласен. В общем, не было в мире оживленнее человека, чем его нынешний спутник. Отари, подумав, приписал это удачно пройденной проверке. Сам он не ощущал азарта – преследуемой дичи несвойственны такие чувства.
Станция оказалась точной копией резиденции Бронтома – пройдя тамбур и пост охраны, они вышли на верхнюю палубу и очутились перед внушительным лесом колонн разного диаметра – шахтами подъемников, составляющими главную ось. Грор остановился и дружески положил руку на плечо молодого управленца:
– Теперь нам в разные стороны… Эв! – он весело сощурился, потом продолжил серьезно: – Пока вам нет нужды ни во что встревать – обживайтесь, привыкайте… Когда будет нужно, я вас найду.
Отари на секунду замялся, проглотив возражение – спорить с этим самоуверенным жизнелюбом не стоило. И, похвалив себя за хладнокровие, смиренно поблагодарил:
– Хорошо, спасибо вам…
Грор кивнул и повернулся к раздвинувшимся дверям. Но войти не успел – из лифта вылетел какой-то смуглый тщедушный парень в черном комбинезоне оператора. Не заметив Отари, он схватил Грора за рукав и зачастил придушенным голосом:
– Грор, где ты был – там все давно в сборе, а тебя нет…
Грор кашлянул и парень осекся, уставившись на Отари круглыми глазами, в которых плеснул страх.
– Вот, познакомьтесь, – недовольным тоном произнес атмосферщик, поворачиваясь к Ило, – Дино Микки, связь… Да ты не бойся, – одернул он съежившегося паренька, – это свой…
– Эванг Ллбван! – подчеркнуто вежливо представился Отари и протянул руку. Покосившись на осклабившегося бородача, Микки нерешительно пожал ее; потом спросил:
– Вы… тоже к началу?
– Эв будет работать один, – прервал его Грор, поморщившись; виновато улыбнулся Отари, – Дино отличный специалист, но конспиратор никудышный…
Парень виновато потупился и даже, кажется, покраснел – по крайней мере, смуглость его стала гуще. Не зная, чем прервать неловкую паузу, Отари стесненно вздохнул. И тут, очень вовремя – и очень неожиданно – его браслет издал зудящий звук. Почти сразу же над головой прогремел голос транслятора: «Аварийная вахта – тревога, тревога!» Отари растерянно огляделся, глянул на браслет – на тусклой поверхности дежурного сегмента проступила загадочная аббревиатура: «24-8, 36А». «Двадцать четвертый уровень, – сообразил он, – восьмой… Что восьмой? Или восьмая? Ладно, на месте выясню…»
– Я отвезу тебя, – шагнув в лифт, отреагировал Грор, – а ты поди скажи, чтобы ждали до конца тревоги, – и он махнул рукой топчущемуся в растерянности связисту. Тот радостно кивнул и вмиг умчался к соседним шахтам.
– И часто у вас такое? – спросил Отари, когда лифт начал мягко проваливаться под ногами.
– Регулярно, – лаконично ответил Грор, потом добавил – сами увидите… С работой-то знакомы?
Отари молча кивнул – он успел уже ознакомиться с послужным списком предыдущего владельца браслета. Стабилизация энергообменных реакций любого типа – кандидатура словно специально подобрана для него, несколько лет после интерната работавшего на биохимической фабрике. Но вот так, с ходу…
– Ничего, – словно отвечая на его мысли, подбодрил Грор, – аварийная смена нужна для страховки – может, и обойдется…
Лифт тряхнуло – Отари перенес мгновенную тяжесть, вдавившую подошвы в пол. На табло выскочила лиловая цифра; двери разъехались и Грор увлек его за собой в полутемный коридор. И здесь, ступив на палубу, Отари впервые ощутил биение пульса океана – вся эта тысячетонная громада чуть заметно содрогалась.
– Дальше идите сами, – мотнул головой Грор в сторону герметических дверей, расположенных вокруг оси, – мне здесь делать нечего… и смотрите, смотрите! Может, поймете, каково тут…
Отари отвел глаза – Грор глядел так, будто хотел передать ему все, что чувствовал сам. Непривычному к излияниям освоителю это было чуждо, и он испытывал тоскливое стеснение, но из уважения к чувствам собеседника терпел. Тряхнув его за плечи немного театральным жестом, Грор резко отвернулся и пошел к поджидавшему его лифту. Ило облегченно вздохнул и отправился в другую сторону. Найдя дверь с номером восемь, уверенно провел рукой с браслетом по идентификатору. Тяжелая дверь распахнулась бесшумно и медленно, словно пасть, готовая пожрать неосторожного – перед координатором открылась жаркая глотка коридора, и он шагнул вперед. Дрожь палубы стала заметнее, по коридору перекатывался смутный гул – сквозь него неясно пробивались голоса людей… «Пост № 36», – вспомнил новоиспеченный контроператор. В нем поднималась знакомое нетерпение – скорее бы добраться до дела! Даже такого пустякового – ведь, как ни крути, а он-таки проник в святая святых! И каково было бы гран-эрмиеру Эшу Бронтому узнать сейчас, что этот малозаметный унтерспец, осторожно пробирающийся в лабиринте отсеков восьмой базы, и есть так насоливший ему координатор! Настроение у Отари поднялось – он даже замурлыкал что-то себе под нос. Обнаружив, наконец, нужную дверь, вошел в полутемное помещение, наполненное электронным зудом и негромким гомоном – со всех сторон на него уставились разноцветные пузыри экранов; возле них рядком сидели люди в черных комбинезонах. Знакомая картина!
– Эй, ты откуда?
Отари не сразу обнаружил того, кто спросил – тот рассматривал неведомо откуда взявшегося посетителя с легким недоумением. На груди его красовался ромбик старшего диспетчера – вытянувшись, Отари доложил по всей форме:
– Контроператор первой категории Эванг Ллбван, прибыл по распоряжению…
– Ладно! – прервал его диспетчер, – по какому типу грямзишь?
Жаргонное словечко напомнило невозвратное прошлое, и Отари ответил без напряга:
– Универсал, господин дип…
Тот кивнул:
– Отлично! Садись к функционалу, что-то там сегодня дергается – отследи и сдай.
Этот стиль пришелся координатору по душе – без лишних разговоров заняв указанное место, он быстренько осмотрел хозяйство и не забыл зарегистрироваться перед включением в сеть. Знакомые действия сами всплывали в памяти, несмотря на трехлетний перерыв, и он действовал, как заправский «гасильщик» – проверка зон реакции, статистический анализ, раскладка фактор-векторов… Кажется, все – можно присоединятся на параллельный канал к сдающему дежурство. Ило удовлетворенно качнул головой:
– Готов!
Оказывается, он принимал у самого старшего. Да никак тот решил устроить ему проверку! Взбодренный удачным началом, Отари лихо отсалютовал ладонью.
– Ну, держи параллель…
Отари с любопытством уставился в обретший кубическую форму экран – какую реакцию подсунет ему этот хрыч? Наверняка, самую пакостную – недаром сам на ней… Ну, нас запугать не так то просто! И, не отрывая рук от покалывающих биоконтактов, он чуть улыбнулся, чувствуя себя прочно и устойчиво на двойном фундаменте рефлексов оператора и знаний координатора. Может, ему в самом деле удастся что-то узнать… Хотя, откровенно говоря, не стоило очень-то рассчитывать на это. «Смотрите!» – сказал Грор. Вряд ли он хорошо представлял себе работу контролера. Управляя экстраполируемой компьютером моделью крохотной частички реакции, оператор функционала видит лишь разложенную по полочкам картину поглощения и выделения энергий, образующую в экране нечто вроде розы ветров со строгой центральной симметрией, обусловленной законами сохранения. Его главная задача – не дать этой «розе» войти в режим автоколебаний и поддерживать заданную интенсивность энергообмена. В сущности, оператор играл с машиной в бесконечную игру, предлагая варианты готовых решений на все прогнозируемые ситуации и варианты самих ситуаций (так называемый «дурак», специальность редкая и очень ценимая). Чем больше операторов, тем больше вариантов действия имеет машина, тем надежнее вся система, поэтому на избыток их никогда не жалуются, руководствуясь правилом: «Один ум хорошо, а два лучше». Вспоминая все это, Отари был готов к встрече с какой угодно экзотической реакцией – циклическим «котлом»; многоцентровым «бесконечником»; вывернутой наизнанку «бабочкой» или двухмерной вращающейся «юлой» – все равно, он ожидал увидеть на экране негатив хорошо знакомой картинки. Но только не то, что там появилось на самом деле…
Самолюбию его был нанесен чувствительный удар. Только навык хорошо тренированного «гасильщика» позволил избежать позорного провала на первых же секундах. Гнусно перекошенная фигура и отдаленно не напоминала «розу» – законы сохранения летели к чертям! Энергия, неизвестно откуда берущаяся и неизвестно куда исчезающая, смерчем вихрилась в зоне реакции – от одного этого могла хватить кондрашка! Отари судорожно пытался подогнать величины стабилизирующих полей, чтобы утихомирить «трясучку» – куда там! Он едва не упустил контроль. След – холодная испарина, которую некогда даже утереть рукой, прилипшей к биоконтакту. Может быть, кто другой на его месте сразу спасовал бы, вызвав на подмогу диспетчера – однако за три года учебы у Отари успел появиться тот самый гонор, который он так не любил в евгенистах – гордость за свои знания и умения. На что же ты годишься, если не можешь применить их в деле?! И, обозленный на весь свет, а в первую очередь на себя, координатор заставил себя думать. Именно заставил – наперекор дрожащим пальцам и бухающему сердцу. «Масштаб, масштаб…» – лихорадочно бормотал он про себя, плавно отодвигая картину вглубь. Что – масштаб? И издали картина поражала своей несоразмерностью – хаотически возникающие ниоткуда протуберанцы напоминали взрыв сверхновой… Хуже! «Не так» – трезво подумал он, оборвав угрожающие нити тенденциографа и получив несколько секунд на размышление. Масштаб… Да! Картинка вдруг неимоверно ускорилась, задергалась, словно в припадке… «Мало. Еще быстрее!» Протуберанцы внезапно размылись в сплошное дрожащее зарево… Вокруг точки симметрии! Вот она – та картина, что он ожидал с самого начала, по привычке задав максимальное замедление времени. Масштаб времени – вот в чем загвоздка. Отари перевел функционал в прежний темп и секунду отдыхал, собираясь с мыслями. Во-первых, закон сохранения не может быть нарушен – утвердившись в этом, Ило взглянул на происходящее новыми глазами. И увидел то, что не заметил раньше – симметрию. Но не геометрическую – временную! Только изощренным взглядом можно было уловить в хаосе векторов и значений некий ритм – однако он существовал. И, воспрянув духом, он понял, что нужно делать! Осторожно изменяя синхронизацию полей отражения, он намеренно расфокусировал ее – сдвиг достиг миллисекунды! «Роза» словно съежилась на мгновение, потом вновь взорвалась – но способ был найден, и Ило уже спокойно глядел на это безобразие, тихонько подгоняя фокусировку, чтобы запаздывание отражающих полей уложилось в нужную величину. Но не точно! – иначе реакция загаситься. Однако это была уже азбука, которая у Отари отскакивала от зубов – через десяток секунд клубок векторов в экране сбился в плотную кучку и лихорадочно замерцал. Все! Отари облегченно откинулся, только сейчас почувствовав боль в занемевшей от напряжения шее. Ухватил взглядом показатель общего уровня – и чуть не свалился с кресла. Так вот почему дрожит пол под ногами! Запоздалый страх окатил его леденящей волной – а если бы он не справился?
– Не беспокойся, сынок, – раздался позади спокойный голос. Он оглянулся – диспетчер покинул свое место и стоял за спиной экзаменуемого, насмешливо и в то же время одобрительно улыбаясь.
– Все в порядке… Ты действительно универсал. Завтра к восьми ноль-ноль.
– А… как же вахта?
– Думаешь, без тебя не справимся? – насмешливо поинтересовался дип. Успокоил: – Насидишься еще…
Хлопнул Отари по плечу и неторопливо вернулся к себе, оставив того в новых сомнениях. То, что все шло под контролем, стало ясно сразу – диспетчер не мог доверить такую энергию первому встречному. Но не выдал ли себя Отари? Вряд ли рядовой контропёр мог бы справиться с совершенно незнакомым типом реакции… Тут Ило чуть не рассмеялся – незнакомым? Кому? Эвангу Ллбвану? Ф-фу, гора с плеч – уж тому-то все эти типы должны быть знакомы, как свои пять пальцев. Диспетчер наверняка счел его тридцатисекундный подвиг просто проявлением достаточного опыта. Ну и ладно… Хотя ему эти тридцать секунд стоили дорого. Зато он кое-что узнал – невыполнение закона сохранения, хотя бы и временное, само по себе уже достаточно любопытно. Отари вспомнил специализацию Бронтома – проакустика. Теперь понятно, каким боком она в экспедиции – фокусы со временем ее хлеб. Жаль, что ему со своего насеста много не увидеть, как ни тужься. Надо бы придумать что-то еще… А пока – досидеть до конца аварийной вахты. Он посмотрел на браслет – прошло всего-навсего полчаса его пребывания на базе. Вздохнув, Отари приготовился к долгому и скучному ожиданию.
Однако аварийная вахта не была простой формальностью – он убедился в этом очень скоро. Механически-бездушный голос транслятора в мгновение ока превратил спокойный доселе пост в заполошный муравейник: «Пробой в реакторной зоне… Пробой в реакторной зоне… Пробой…» «Вот, черт…» – мысли недоставало четкости, но чувство было предельно ясным. Неслышные волны паники уже мчались по коридорам. Словно перестрелка началась – наперебой захлопали задраиваемые люки. Отари вцепился в пульт, чувствуя под ногами биение монстра – отметка энергооборота уже подходила к красной черте. Автоматически прикинув, он ужаснулся – где-то близко варился котел, равный по мощности атомной бомбе. Но на экране все выглядело нормально! Реакция стабилизировалась, как хорошо смазанный двигатель, и теперь постепенно угасала, исчерпывая запасы неведомого сырья. «Аварийной вахте приступить к ликвидации очага прорыва…» Отари растерянно оглянулся – это и к нему… Внимание привлекла группа деловито снаряжающихся людей – проворно выбравшись из-за пульта, он присоединился к ним.
– Новенький? – один из собиравшихся кинул ему металлизированный костюм и показал на шкаф – там Отари увидел стоящие в ряд толстые голубые стволы с громоздкими ранцами. Хладомёты… Костюм оказался облегченным вариантом оболочечного скафандра – знакомая штука.
– Наша группа идет в трюм, – объяснил тот же человек (видимо, командир аварийного отряда), – там увидишь, что делать… Ну, все готовы?
Отари срастил крепления шлема – лицо овеял холодок первой порции воздуха, на краю поля зрения весело моргнула зеленая искорка. Система жизнеобеспечения в порядке… Кое-как навьючив ранец, взял под мышку увесистый хладомет и вместе со всеми затопал к выходу. Подождав своей очереди, пролез в люк и оказался в настороженной пустоте коридора. Ничего не говорило о каких-то неполадках – освещение работало, воздух исправно подавался… Скафандры выглядели нелепо в окружающей обстановке, но командир уверенно вел группу, словно такое положение вещей было само собой разумеющимся. Они спустились вниз по аварийному трапу, не встретив по пути никого. Только палуба под ногами вздрагивает, да в ушах отдается собственное дыхание… «Прорыв в пятом отсеке… Командам А принять транквилизаторы после упреждающего сигнала…» Удивление умерло, не успев встрепенуться. Значит, нужно… Недружно топая, все втянулись в клетушку подъемника (не того, в стволе, а местного, проходившего сквозь все трюмы). Никто до сего момента не проронил ни слова – царило сосредоточенное молчание. Через минуту они так же молча вышли в низкое полутемное помещение, явно не бывшее трюмом. Пол под ногами вдруг заходил ходуном и в воздухе повис тоскливый вой – вздрогнув, Отари огляделся. «Команде А-36 ждать сигнала…» – отдалось в ушах. Как ни странно, бездушный голос транслятора придал уверенности, и он зашагал бодрее, время от времени половчее перехватывая оттягивающий руки хладомет. Пустынное помещение кончилось, они начали гуськом спускаться по круто заворачивающему наклонному тоннелю. Видимость заволакивало бледной дымкой – вскоре они шли уже по колено в белом текучем тумане. Невнятный гул расширялся, надвигаясь, казалось, отовсюду; туман прорезали вспышки света… «Сигнал первый!..»
Отари отковырнул крышку прикрепленного к запястью иньектора и, выбрав кнопку нежно-салатного цвета, нажал. В руку кольнуло, и почти сразу за этим накатила волна приятного расслабления. Спина впереди идущего расплылась – он обеспокоенно огляделся. «Это туман…» – мысли ворочались тяжело, как жернова. Белая пелена поднялась уже до плеч. «Хладометы – к бою!» Механически подчиняясь неизвестно откуда исходящей команде, он взял тяжелую штангу наперевес – мозг почти отключился, руки действовали сами. «Смотреть вниз, смотреть вниз… Не поднимать голову!» Гул превратился в мощный рев – выйдя за поворот, Отари вдруг оказался по колено в бурлящей воде. «Холод!!!»
* * *
…Трюм представлял собой первозданный хаос вздыбленной воды и пара – вода мгновенно вскипала и твердела под ударами морозных струй; вой продолжал сотрясать стены – он перекатывался в каком-то потустороннем пространстве, не вмещающемся в трюм, отдаляясь, приближаясь… Ило воспринимал его остраненно, словно сквозь вату. Вялым, но неуклонным шагом он двигался вперед, время от времени по команде нажимая на спуск и с легким недоумением наблюдал за собой как будто со стороны. Так же виделось все происходящее вокруг – словно во сне, где ничто не вызывает удивления. Поскользнувшись, он случайно поднял голову… Несколько долгих мгновений смотрел вперед, не осознавая увиденного. Потом сквозь броневые заслонки пробилось тупое удивление – это неправильно… Неправильно… не…
Цепочка серебристых фигур – он принял бы их за людей. Если бы… Они медленно двигались, плыли навстречу – зеркальные отражения людей в скафандрах. Ило моргнул, мучительно сморщившись. Ближайшие фигуры начали медленно оседать, осыпаться белесыми хлопьями – на смену им откуда-то выплывали новые, подергиваясь, словно картинки на телеэкране – плоские белые контуры. Они сливались, вырастая в какого-то неустойчивого громоздкого снеговика… И он вдруг оказался рядом. Из бесформенного туловища тянулись два дрожащих тонких отростка, ощупывая воздух – Отари машинально отклонился от проехавшегося рядом студенистого щупальца. Вновь переведя взгляд, он едва не вскрикнул, несмотря на прочный химический щит, отгородивший его от внешнего мира. Не было безликого контура – рядом стоял человек! Ило разглядел под мутным стеклом шлема молочно-белое лицо с закрытыми глазами. Своё лицо…
…Он пятился, открыв рот в беззвучном крике – белая фигура надвигалась, лихорадочно шаря вокруг. Панически оглянувшись, он увидел понуро бредущие тени в скафандрах – они медленно удалялись. И тут рука привидения настигла его! Помертвевшим взглядом Отари уперся в неподвижное лицо-маску; руки держали крепко, но охваченный страхом человек и не думал вырываться. Веки дрогнули – вот, сейчас! Шестым чувством он понял, он знал, что не вынесет этого взгляда… Но отвернуться не мог. Оцепенение, какое бывает лишь во сне, сковало его – не пошевелить ни рукой, ни ногой… Но жизнь еще билась в сдавшемся теле, и за миг до провала в кошмар острая, как боль, вспышка протеста пронзила его – не осознавая, что делает, он судорожным движением нажал на спуск…
…Облачко снега взвилось, окутав человека с головы до ног. Он вмиг побелел, сделавшись похожим на гипсовую статую – без мыслей, без чувств, без движения… «Не разрывать цепь – кто зазевался!!!» Гневный окрик вернул чувство реальности – Отари словно грубо пихнули в спину. Он вернулся к прерванному делу, словно робот – химия вновь подавила естественные чувства, оставив только механическое послушание и минимум сообразительности. И память…
…Время потеряло значение. Все затянула белая пелена – хладометы работали на полную мощность, превращая воду в ледяную кашу. Туман оседал на шлем алмазно блестевшим инеем, и Отари уже несколько раз неуклюже протирал его деревенеющими руками. Холод пробирал сквозь все защитные слои и электроподогрев. Упершись взглядом вниз, он водил перед собой жерлом хладомета, вместе со всеми намораживая здоровенную глыбу льда – поднимаясь по ней, цепочка людей в скафандрах сжимала кольцо, в центре которого, как живая, билась струя воды. Но вот они сошлись, и стало тихо. Медленно ступая оскальзывающими ногами, Отари спустился вниз – туда, откуда начинал работу. Складки скафандра противно скрипели, в голове отдавалась тупая боль; мыслей не было – было эхо движений: «Шаг… сюда… осторожно, горка… хладомет на плечо… Холодно, холодно… х… холодно». Зубы выплясывали какой-то свой танец. «А-тридцать шесть, к подъемнику…» – донесся голос. «Радио… Командир… Идти…» Неуклюже переваливаясь, серебристо-белые фигуры начали подниматься по наклонному пандусу. Никто не оглянулся, чтобы попрощаться с фантастической страной льда, остающейся позади.
