Текст книги "Начало тьмы (СИ)"
Автор книги: Сергей Рублёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
…Капсула оказалась в шахте – задрав голову, Отари не увидел знакомого светового канала ствола. Это означало, что на каком-то уровне путь был перекрыт. Он начал подъем, обещающе усмехаясь – внутри станции энергозащита не использовалась… Однако использовалось нечто иное. Когда первое щупальце гигантской амебы прорвалось сквозь перекрытия, Отари ощутил ледяной ожог – на миг у него онемела правая рука. Сначала был ужас – воспоминание о прошедшем приступе. Неужели опять?! Но нет – облегченно вздохнув, Отари раскрыл зажмуренные глаза – и получил еще один ожег. На этот раз отнялась левая рука – зато правая уже отошла. Ничего не понимая, Отари ощупал глазами развороченную пробоину – и сразу заметил на краях иглистый сухой блеск. «Иней… иней… Холод!!» – понимание и гнев слились – мощный поток ударил вверх, вынеся кокон – Отари лишь морщился и ругался, чувствуя ледяные языки хладометов. Масса ПУВ сокращалась – в бессильном гневе мрогвин выбросил потоки сразу во всех направлениях – фигуры в белых скафандрах панически отступили от гримасничающих волн, шутовски выставляющих напоказ все их страхи. Отари показалось, что он теряет рассудок – хор голосов грянул в голове чудовищным маршем призраков! «Отстаньте… Уйдите! Мне не надо вас…» – хор глохнул, распадаясь на невнятные бормотания… Наконец, он смог ощутить себя – собой. Он – это человек в металлическом коконе посреди бушующего… самого себя? «В себе можно даже утонуть…» – с натужным юмором подумал он, пытаясь избавиться от какого-то внутреннего косоглазия – он больше не видел себя цельным единым кем-то… Мысленное изображение расплывалось, теряясь в сумятице жгучих чувств и желаний – они извивались потоками жидкой лавы, предугадывая его волю еще раньше, чем он успевал ее осознать… А может, уже наоборот?! «Назад, назад…» – механически шептал он, успокаивая… то, чем он был. Он хотел жить. И он снова собирался в кулак, готовый крушить напролом – на несколько секунд внутри базы наступило как бы перемирие…
…Переведя дух, Ило на глаз прикинул, сколько «киселя» у него осталось – не так уж много, тонн двести… И еще раз подосадовал на предусмотрительность экспериментаторов – после запуска реакции люки всегда задраивали. А нынче включили и энергощит… Ну, в противном случае он не ломился бы сейчас сквозь всю станцию. «Пора уходить – они вернутся», – подумал мрогвин, и, поскольку слово у него означало дело, тут же покатился влево (почему-то влево), сотрясая палубы и переборки громоздким двухсоттонным телом.
…Приступ боли повторился еще раз… или два – Отари уже не мог точно вспомнить. Все происходящее сливалось для него в какой-то бесконечно разматывающийся пестрый клубок – мелькание отсеков и коридоров, вспышки морозных ударов – за каждым углом, казалось, подстерегают эти жгучие ледяные уколы, катастрофически уменьшавшие массу… Толчки дурноты слились в один сумеречный фон существования, изредка разноображиваемый пронизывающей болью. В голове мутилось – оскалив зубы, он все остервенело лез куда-то… К концу подходила четвертая минута – стены и палубы начали прихотливо менять цвета, становясь то изумрудно-зелеными – до прозрачности! – то свинцово-серыми, потом угольно-черными… Но больше всего Отари донимал запах – тошнотворная вонь, царившая внутри кокона. Кто умудрился соединить его с канализацией? Наверное, он не заметил, как кто-то внизу незаметно прикрепил к креслу трубу накопителя… А может, он уже внутри этой трубы? Бессильно мотнув головой, Отари уловил глазами мигающий сигнал. «Пять минут…» – машинально отметило сознание. Больше это или меньше, чем пять лет? Наверху, наверное, годы… Внизу – минуты. Ему нужно наверх… Наверх… Кокон, вздрогнув, пополз по палубе, увлекаемый остатками радужных струй. С трудом перевалил в какой-то отсек – Отари уловил в кромешной тьме угловатые тени… Возможно, это его тени – все, которые он имел за свою жизнь. Собрались здесь и поджидают его… Отари мелко затрясся в припадке неудержимого веселья – тени! Хи-хи-хи – вот они, все – шевелятся…. Ну, не растите, не надо… Что вам надо от меня?.. Отвяжитесь… Я не хочу… Спать. Спать… Тревожно мигающий огонек таймера незаметно менял цвет.
Глава 33
Проснулся он от холода. Сотрясаемый неудержимой дрожью, попытался свернуться калачиком в своем кресле, но это не принесло облегчения – холод пробирал до костей. Пришлось открыть глаза. Обведя вокруг тусклым взглядом, Отари увидел заброшенный техотсек – из тех, что служат складом для всяческого барахла. Вопроса «Где я?» не понадобилось. Да и спрашивать не у кого… Осторожно распрямив ноги, он попытался нащупать опору – под подошвой хлюпнуло, в ботинок змейкой скользнула ледяная вода. Отдернув ногу, посмотрел вниз – пол до порога оказался залит водой. Силовой кокон, завалившись чуть набок, стоял в середине огромной лужи. Попридержав руками идущую кругом голову, Ило попытался сосредоточиться, но не смог. Что он здесь делает? Кажется… Да, он пробивался наверх… Ага, вот почему такой холод – против него использовали хладометы. Отари чуть не захныкал от бессилия – все бесполезно, его держат и будут держать, покуда не загнется. Если уж с помощью ПУВ не пробился, то самому и думать нечего… Безнадежность и уныние овладели им так основательно, что он не сделал и попытки уйти, услышав чьи-то шаги в коридоре. Вскоре в проеме двери показалась громоздкая фигура в белом скафандре с толстой трубой хладомета наперевес. Отари с тупым любопытством уставился на аварийщика. Увидев кокон, незнакомец остановился и чуть привскинул дуло своего морозильника. Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Видя, что непосредственной угрозы нет, аварийщик опустил дуло, а потом закинул хладомет за спину. Похоже, он что-то передал своему начальству, потому что вдруг повернулся и быстрым шагом отправился обратно, словно повинуясь приказу. Отари проводил его глазами и вновь остался один, но с неприятным чувством ожидания. Ждать пришлось недолго – топот множества ног возвестил о конце одиночества, и в проем одна за другой начали вваливаться белые фигуры, неотличимые друг от друга – Отари сначала даже показалось, что вернулся давешний визитер, только в нескольких экземплярах. Это невинное мысленное упражнение неожиданно всколыхнуло в душе болезненную муть, заставив сжаться в кресле… Фигуры в скафандрах между тем не теряли времени на объяснения, а попросту схватили съежившегося испытателя в охапку и поволокли наружу, с шумом расплескивая воду и ничуть при этом не заботясь о предохранении его от брызг. Первые секунды Отари был настолько удручен происходящим, что не мог ни о чем думать – еле успевая переставлять непослушные ноги, он слишком занят был самим процессом передвижения. Но затем его вдруг занял вопрос – зачем такая спешка? Они чуть ли не бежали… В еще большее недоумение он пришел, когда его непрошеные спутники нырнули в переплетения коммуникаций уровня жизнеобеспечения – того самого, где он когда-то (четверо суток назад) ждал решения своей участи в одиночной камере. Еще несколько секунд – переглянувшись, аварийщики разом набились в какой-то совсем уж заброшенный тупик, и сверху с лязганьем опустилась временная переборка. «Неужели они хотят меня здесь и прикончить?!» – в ужасе подумал Ило, перебегая взглядом с серых пластиковых стен на белые фигуры. Но те, похоже, не помышляли ни о чем подобном – молча посовещавшись, они сравнительно бережно поставили Отари в ближайший угол, притиснув для верности пустым баком из-под дрожжей, а сами принялись сноровисто разоблачатся. Вскоре перед Отари предстали вполне приличные на первый взгляд люди в голубой форме атмосферщиков. Единственная несуразность заключалось в том, что уж эта-то служба никак не могла участвовать в операциях на «дне»… Еще секунду спустя забрезжила догадка – и один из атмосферщиков тут же подтвердил ее, обратившись к остальным приятным баритоном:
– Грор вызывает экипаж…
…Надежда оправдалась. Надежда почти что на чудо – и чудо все-таки произошло, в последний момент, как ему и положено. Грор весело скалился, глядя на потерявшего дар речи координатора:
– Ну так что – теперь вы член моего экипажа… Извольте-ка подчиняться! – и оглушительно захохотал, довольный своей сомнительной остротой. Впрочем, Ило было не до того – растерянно улыбаясь, он во все глаза глядел на медленно отодвигающийся лаково-черный борт станции, смутно видимый в рассветном сумраке. «Стрекоза», чуть слышно поплескивая, степенно отползала от причала; оглянувшись, он заметил еще два белеющих самолета – один уже начал взлет.
– А… тому, кто остался вместо меня… Ему ничего не грозит? – прочистив горло, спросил он наконец у сосредоточившегося на управлении бородача.
– Ничего… Разве что поскучает немного. Повезло вам, ей-богу, что мы оказались поблизости… А ведь это гран-эрмиер нас вызвал – о-хо, как же я раньше не догадался! Патрулировать, стало быть… Чтобы не сбег! – и, откинув голову, он захохотал еще оглушительнее, если только это было возможно. «Весельчак», – невольно улыбаясь, подумал Отари. Но – что повезло, то повезло, спору нет.
– Вы уже второй раз спасаете меня… – сказал он, еще не зная, чем закончит эту фразу. Грор избавил его от потуг на благодарность:
– Я же говорил – вы нам нужны. А теперь – в особенности… И я уж поберегу вас, как настоящую драгоценность! Не-ет, и не говорите ничего, – махнул он рукой на пытавшегося что-то возразить Отари, – теперь я лично буду заботиться о вашей безопасности…
– Разве вы забыли? – вставил все-таки слово Ило. – Безопасность сейчас может быть только общей… Кстати, как продвигаются дела со средняками?
Грор ничего не ответил, начиная взлет. Зеркало океана плавно отодвинулось куда-то вбок и в кабине вдруг заиграли первые солнечные лучи – «стрекоза» влетела в рассвет… Все внизу еще оставалось погруженным в тень, и Отари испытал краткую беспричинную радость от всего этого – и света, и тени, и высоты… Голос Грора отвлек от созерцания – тот еще не забыл вопроса:
– Дело продвигается… – нехотя отвечал бородач, ведя самолет, по своему обыкновению, одной рукой. – Но не так, чтобы очень… Людей все же маловато – а после аварии все стали какие-то пуганые… – и он брезгливо поморщился. «Ты уж для этого постарался», – подумал Ило, но не высказал вслух язвительного замечания, а перевел разговор на другую тему:
– Куда мы летим?
Грор загадочно улыбнулся – покосился на Отари и улыбка стала еще шире. Наконец, ответил:
– К друзьям, координатор… К вашим старым друзьям!
«К… черт, он же не знает о Жюле и Инар – к кому же… Ах я дурак – конечно!» – и, не сдерживая звенящую в голосе радость, переспросил еще раз – для верности:
– Я… правильно понял? Мы летим…
– На «Бронзовую», координатор! На восьмую базу! – громыхнул Грор, продолжая сверкать улыбкой. Отари мог поклясться, что в его лукаво прищуренных глазах играли бесенята… Всё его ученическое знания психологии было бессильно перед этим явлением, именуемым «Грор Сими». Еще вчера готовый бестрепетно пожертвовать тысячей жизней, сегодня он, похоже, искренне радовался возможности сделать приятный сюрприз… И сквозь ледяную корку недоверия исподволь, против воли, протапливались теплые ручейки. «Но зачем я ему нужен?» – задал себе отрезвляющий вопрос координатор. Да – опять координатор, будь он неладен!
…Самолет слегка накренился в одну сторону, потом в другую – Грор рыскал по курсу, проверяя настройку маяков. Что это его обеспокоило? Отари отвел быстро утомившиеся блеском глаза – в кабине было приятный мягкий сумрак. Грор оглянулся, сверкнул белками, выругался:
– Барахло, сволочь… Хорошо, что на одном полушарии – этим механикам надо морду своротить за такую настройку.
– Что случилось?
– Помехи… Луч дергается. Небось, профилактику уже год не проводили…
Он еще что-то ворчал, продолжая вести машину – Отари механически кивал, не слушая. Плавное покачивание и монотонное сипение двигателя ввергли его в дремотное оцепенение – обычный спутник долгой дороги. С момента вылета прошло минут пятнадцать – но путь его начался гораздо раньше…
…Зыбкий, дрожащий свет – и провальная яма тьмы. Это был даже не сон – только мерное чередование света и тьмы, не смешивающееся, не пересекающееся в одной точке – абстрактная геометрия сна, который не запомнится…
…Длинный вздох – он открыл глаза. Поморгал – тесная кабина самолета погружена в полумрак, светится лишь экран пульта. В его свете лицо пилота казалось застывшей фиолетовой маской. Отари пошевелился – маска исчезла и перед ним вынырнула знакомая бородатая физиономия:
– Подлетаем…
Почему-то шепотом… Ило оглядел блеклое небо:
– Так долго? Вечер уже…
Лицо пропало, до слуха донеслось недовольное сопение. Потом тот же хрипловатый голос потерянно буркнул:
– Вечер… Смотри сам. Ничего не понимаю…
Самолет накренился – Отари машинально посмотрел вниз. Застыл, вглядываясь… Машина выровнялась – Ило невольно потянулся следом за уходящим горизонтом… Выпрямился, спросил отрывисто:
– Сколько я спал?
– Да часа с два будет…
Сереющий сумрак обволакивал самолет – тонкие крылья обреченно белели сквозь него. Отари не удержался и вновь бросил взгляд вниз… Усилием воли заставил себя отвести глаза, спросил:
– Сколько осталось?
– Немного… Километров двадцать.
Он кивнул. Грор не отводил вопросительного взгляда – некоторое время они смотрели друг на друга. Потом, крякнув, Грор отвернулся к пульту, так ничего и не спросив. Отари нашел глазами спидометр, мысленно прикинул – двадцать километров при скорости пятьсот… Меньше трех минут. Хорошо…
Небо потихоньку прижимало их сверху, наливаясь серой тяжестью – ничем не прикрытое сияющее солнце выглядело на нем голо и как-то неуместно. Свет его словно растворялся вокруг, создавая утомительную для глаз искрящуюся пелену. Отари вдруг вспомнились виденные в музее на Земле полотна пунтуалистов… Он несколько раз вздохнул, успокаиваясь – и набираясь смелости для того, чтобы сказать себе: «Началось!»
– Что, что? – встревоженное лицо Грора замаячило впереди. – Мы уже над базой… Что это?
– …Началось! – крикнул Отари сквозь нарастающий свист двигателей; океан дыбом встал по правому борту – на безжизненной поверхности отчетливо выделялся купол базы, похожий на шляпку гриба темно-бронзового цвета.
– Что это?! – прокричал в ответ Грор, показывая вниз большим пальцем. Самолет с ревом пронесся над поверхностью океана, подняв тучу брызг – Отари покачал головой:
– Началось – повторил он сам себе, переводя взгляд вниз, на проносящуюся воду. Самолет замер, словно в раздумье, потом, решившись, перевалился вперед и, сделав медленный разворот, начал снижение, боязливо приближаясь к зеркалу океана. Еще недавно напоминавшая Ило расплавленное серебро, это зеркало, словно побывав в лаборатории алхимика, обратилось в свинец – и четкая тень скользила по матово-серой поверхности, словно всплывая из глубины.
…Маленький самолетик атмосферной службы со свистом вылетел из-за бронзового бока станции, заложил вираж, и через мгновение уже коснулся воды, выметнув пенные усы. Плавно зарулив к пирсу, чуть вздрогнул, зафиксированный причалом. Открывшийся вверх сегмент выпустил двоих – в голубом и черном комбинезонах. Быстро пройдя к тамбуру, они пропали в осветившихся внутренностях – тяжелая дверь с лязганьем захлопнулась, раскатив эхо над пустынной поверхностью. Больше ничто не нарушало тишины – только маленькие волны, поднятые посадкой, с чуть слышным плеском набегали на покатый бок станции. Маленькие молочно-белые волны…
Часть VI
Начало
Глава 34
«Началось…» – отчетливо запечатлелось в голове вместе со щелчком замка. «Грор?» «Я – метеопатруль второй…» Лязгнула дверь, уничтожив свинцово-матовую ширь океана за собой. Грор быстрым шагом прошел пост, рассеянно поприветствовав охранника – Отари проследовал за ним, не успев удивиться отсутствию проверки. Тронул запястье и усмехнулся – браслета не было. Атмосферщик шел молча – чувствовалось, что спешит. Отари, не задавая вопросов, старался приноровиться к его широким шагам. И только сейчас вспомнил – он снова здесь, на «Бронзовой»!.. Невольно стал осматриваться – но Грор вел его какими-то незнакомыми безлюдными закоулками. По трапам спустившись сквозь уровни, они вышли в радиальный коридор какого-то явно нежилого этажа. Отари втянул носом воздух, но ничего характерного не почувствовал – наверное, это был один из уровней резерва, обслуживаемый роботами.
Грор остановился возле невзрачной двери, оглянулся вокруг и легким касанием раскодировал замок. «Ого, индивидуальный код!» Замок был не простой – так же, как и подписи на контрактах, он фиксировался на определенных химических группах, зависящих от генотипа – отмычка исключалась.
– Заходи, – мотнув головой, атмосферщик прошел следом и тщательно прикрыл за собой дверь.
Одноместная каютка оказалась небольшой, но уютной – чувствовалось, что здесь жили. Отари с любопытством огляделся – Грор меж тем прямо прошел к единственному креслу и с облегчением плюхнулся в него, сразу же повернувшись к координатору:
– Здесь поживете, пока все не закончиться…
Отари слегка насмешливо вскинул на него глаза:
– Долго же придется ждать…
– Ты имеешь в виду эту чертовщину, что снаружи? Ты что-то знаешь о ней? – Грор не скрывал тревоги. Ило ответил честно:
– Я знаю, что это означает – вода в океане начала превращение… Но я не знаю, во что это выльется. Боюсь, все может оказаться хуже моих предположений.
Выругавшись, Грор помолчал некоторое время, по-видимому, привыкая к новой ситуации.
– Но здесь нам ничего не грозит? – он был настойчив, и его в первую очередь интересовали конкретные последствия.
– Здесь?.. – Отари невольно еще раз обвел взглядом стены. – Пожалуй, в ближайшее время ничего. А если плонийцы не атакуют разом… Энергощит базы достаточно надежен. Это я могу подтвердить… – произнес он, невесело усмехаясь.
– Тогда все в порядке, – подвел черту Грор и поднялся. – Еду тебе будут приносить… Ну, все, – он направился было к выходу, но Отари остановил его:
– Все? Но что я должен буду делать?
– Выжить! – жестко ответил Грор.
– Именно я? – в растерянности переспросил Ило.
– Именно ты, – подтвердил Грор.
– Но – тут… Сейчас от меня будет гораздо больше пользы в Центре…
– Нам лучше знать, где от тебя будет больше пользы, – отрезал атмосферщик. Такой тон был внове для Отари – он почувствовал, как поневоле сбивается на упрашивание. Так не годиться…
– Хорошо, тогда объясните, – спокойно потребовал он, садясь на освободившееся кресло.
Грор смотрел молча, что-то взвешивая в уме. Наконец, одна чаша весов перевесила – вернувшись от двери, он со вздохом опустился на неубранную складную койку:
– Ладно, координатор, не обижайся… Дело-то простое – мы хотим сохранить тебя, как свидетеля.
Кинул взгляд на Отари, словно проверяя его реакцию – но тот молчал, ожидая продолжения.
– Так вот, – продолжил Грор, – ты единственный, кто уцелел на «дне». Ну, кроме ихних испытателей, конечно – тех только вначале двое погибло… Да не об этих маменькиных сынках речь! – он досадливо махнул рукой. – Ты представляешь, скольких еще погубил наш гран-эрмиер?
– Конечно, – ровно ответил Ило, – представляю – еще десять человек.
– Да… – зло выдохнул Грор, – десять… И среди них – он перешел на сдавленный шепот, сжав кулаки, – заметь, среди них – мой брат…
«Значит, не однофамилец», – подумал Ило, сидя с каменным лицом. Он не был особенно удивлен – в мрачной исступленности главаря сопротивления с самого начала чувствовалось что-то уж очень личное. Кровная месть – без преувеличений. Еще удивительно, что он хочет привлечь гран-эрмиера к суду, а не порешить где-нибудь в укромном уголке. Бронтом нашел простой путь избавления от тех, кто мог представлять опасность – Отари испытал это на себе. Но, в отличие от предыдущих жертв, он и в самом деле был нужен экспериментаторам, потому и протянул так долго. И как раз это могло помешать Грору в его намерении, о чем Отари не замедлил сообщить:
– У меня ведь нет прямых доказательств покушения – эксперименты проводились по всем правилам, с соблюдением техники безопасности. Хотя… – тут он запнулся, словно наскочив со всего размаха на мель.
– Что? – Грор наклонился вперед, впившись взглядом ему в лицо – несмотря на вескую причину такого интереса, движение показалось Отари утрированным.
– Покушение было… Только не со стороны Бронтома.
– Так это все равно! – обрадованно взревел Грор. – Все они там одна банда! Ну, тут мы их подловим…
Отари отрицательно замотал головой:
– Вряд ли – тот человек действовал сам по себе, и, кажется, даже вопреки Бронтому… Постой-ка – он порывисто обернулся к собеседнику – у тебя есть свои люди на «Золотой»?
Грор молча кивнул – в его глазах начала разгораться мрачная радость понимания.
– Это медик испытательной группы «зет-два». Он ненавидит Бронтома…
– Так же, как я! – громыхнул Грор, уже распаленный азартом будущего дела.
– Так… и он знает многое из того, что вас интересует… И может рассказать об этом в суде…
– Особенно если его поприжать! – закончил атмосферщик, и лицо его украсил торжествующий оскал. – Он заложит всю банду, координатор, как пить дать!
Отари согласно кивал головой, вспоминая, не сболтнул ли чего лишнего. Конечно, не стоит говорить торжествующему мстителю, что именно этот доктор провожал его родича в последний путь. Правда, тот может выдать себя сам… Впрочем, услышав фамилию бородача, скорее всего, воздержится. Но какого свидетеля он подарил Грору!
…После его ухода Отари пришлось долго приводить в порядок свои мысли, но до конца это ему так и не удалось – мешала усталость. В конце концов его потянуло в сон. Не противясь дремоте, он в задумчивости разглядывал потолок, возлежа на койке. Потолок выглядел прочно и надежно – так же, как и стены. Но это еще ни о чем не говорило – сейчас вокруг базы концентрируются силы, о которых никто не имел представления – даже те, кому суждено повелевать ими… Уном – где он сейчас? Жюль… Не залез бы слишком глубоко – он так увлекается иногда, но на этот раз… Инар. Что с ней? Лишь бы не высовывала носа – лучше всего, если Жюль догадается увезти ее вглубь острова… Ах, надо было предупредить! Ведь нельзя… Мысли вяло трепыхались, напоминая выброшенных на берег рыбин – уже обессиленных, сдавшихся, двигающихся больше по инерции… Призрачное кольцо смыкалось вокруг, сдавливая хрустящий металл, вминая переборки, как пластилин – Отари дернулся всем телом, протестуя против кошмара – перина тихо всхлипнула, нарушив мертвую тишину каюты. Человек оставался наедине со своими видениями – равнодушные вещи существовали помимо него со всем самодовольством, свойственном неживому.
…Отари испуганно вскинулся, проснувшись – ему показалось, что койка под ним уходит вниз. Не осознавая окружающего, он стоял на четвереньках, поводя вытаращенными глазами – накатывающееся зудение давило в затылок…. «Будь я проклят – теперь и сюда добралось!» – мелькнула бредовая спросонья мысль. Выдохнув, наконец, Ило расслабил мышцы и осторожно сел, прислушиваясь. Звук, казавшийся поначалу таким грозным, оказался не громче комариного писка. «Теперь уже и в самом деле началось…» – Отари снова, уже с некоторым страхом, оглядел такие прочные на вид стены. Не в них, конечно, дело – дело в том кошмаре, который разворачивается сейчас снаружи. И, хотя надежность энергозащиты была проверена (можно сказать, собственным лбом), однако чувство неуверенности не проходило… Черт его знает – одно дело сотни и даже тысячи тонн, и совсем другое – миллионы, а может быть, и миллиарды… И в первый раз за все это время Отари горячо и по-мальчишески безоглядно понадеялся на непогрешимость гран-эрмиера Эша Телала Бронтома. Так, спасаясь от преследования хищника, заяц жмется к ногам человека – худшего из них… «Не врал же он, в самом деле…» – притворяясь перед собой, рассуждал Ило – а неудержимая дрожь, словно передавшись от предметов, сотрясала тело. Потом он не мог без стыда вспоминать эти минуты – его буквально корчило от животного страха, еще немного, и дело завершилось бы истерикой. Устало сопя, он медленно вытер со лба холодную испарину. «После этого бывают седые волосы…» Он невольно посмотрелся в зеркало над умывальником. М-да… Красивая картинка. Седых волос, правда, нет – но само лицо… Отари с отвращением отвернулся – чего приятного, в самом деле, в рассматривании бледнотика с выпученными глазами, жалко подрагивающего нижней губой? «Как будто увидал привидение…»
Сколько он проспал, осталось неизвестным – часов в помещении не было. Следующие несколько часов он посвятил ожиданию. Собственно, ничего другого ему не оставалось – открыть замок немыслимо, да и бессмысленно – все равно идти некуда, разве вот до ближайшего стражника. Однако еще час спустя Отари готов был брататься хоть со всем охранным корпусом – так доконало его это бесконечное томление. Он ходил, сидел, пытался лежать… Звук открывающегося замка прозвучал для него фанфарами рая – вскочив, он в нетерпении уставился на дверь, ожидая увидеть знакомый бородатый лик. И оторопел от неожиданности при виде вошедшего…
– Здравствуйте, Отари Ило, – вежливо поздоровался тот, и Отари Ило машинально протянул вперед руку, которую Мец Демур Думлок (а это был именно он!) не преминул пожать.
– Вы…
– Я давно ждал вас, – любезно перебил его Мец, проворно усевшись в кресло перед самым носом Ило.
– Но я здесь уже… м-м… несколько часов.
– Но я только сейчас выяснил, где вы, – все так же любезно объяснил Думлок, одновременно опутывая его сетью быстрых внимательных взглядов.
– Как вы нашли меня?!
Мец грустно поглядел на носки своих щегольских блестящих полусапожек и только после этого поднял глаза на него:
– Вы… зря волнуетесь. Садитесь, – последовал быстрый приглашающий жест. «Похоже, этот тип всюду чувствует себя хозяином…» – зло подумал Ило, но все же послушался – сел на койку.
– Ваше убежище известно только мне, – кратко проинформировал Мец, и взгляд его на мгновение стал напряженно-внимательным. Отари проглотил свою очередную реплику – Думлок, словно бы увидев то, что ему было нужно, слегка кивнул и как ни в чем не бывало повел речь дальше:
– Речь идет о вас, Отари Ило. О вашей роли во всем этом бедламе (он брезгливо пошевелил пальцами) и о том, чем вы можете помочь Евгенической Службе, которую я здесь представляю.
После этого шокирующего заявления он погрузился в созерцание на этот раз своих ногтей, предоставив Отари самому осваиваться с услышанным.
– А кто же тогда Бронтом? – намеренно грубо спросил координатор. Мец понимающе улыбнулся:
– Вы правильно понимаете обстановку, Ило. Действительно – кто он такой? И я вам отвечу – он опасный фанатик, которого необходимо остановить, пока он не дискредитировал всех нас…
– Кого это – нас? Кто вы такой? – перебил его Ило.
– Я? О-о, прошу прощения – здесь я просто наблюдатель… Но уполномоченный, между прочим, Координационным Советом Е. С. И конечно, не могу оставаться равнодушным к тому, что здесь твориться…
– Разве вы не в одной команде с Бронтомом?
– Верно. Но… Представьте себе шахматы – я всего лишь пешка, в то время как он – фигура… – человечек вздохнул, отрываясь от созерцания своих ногтей и посмотрел на Отари прозрачным до безучастия взглядом, наверное, не делая большой разницы в выборе объектов для созерцания. – Но бывают, знаете ли, случаи, когда фигурой приходиться жертвовать. И часто случается, что бьет ее пешка.
– Вы?
– Нет – вы забыли правила, я же с ним в одной команде…
Шахматная аналогия вдруг обрела в голове координатора завершенность и даже некоторое изящество. Потому что пешкой, снимающей фигуру, предназначалось стать ему – Отари Ило. Из всех вывертов эта комбинация оказалась последней, которую он мог себе представить… Единственное, чего он не мог понять – ее смысла. И спросил прямо в лоб:
– Вы хотите убрать Бронтома… моими руками?
– М-м… Да. – Мец помолчал, раздумывая, потом повторил уже с уверенностью: – Да, мы этого хотим. Но, как ни странно, этого хотите и вы… Не правда ли?
И Отари не знал теперь, что сказать в ответ. Не знал, чего хочет эта пронырливая пешка… Поэтому он промолчал – кстати, Мец Думлок и не нуждался в репликах:
– Я понимаю, – заливался он тем временем, – трудно привыкнуть к мысли, что у нас могут быть общие интересы, но сейчас именно такая ситуация… – и т. д.
Отари слушал в пол-уха – Мец юлил, производя попутно несметное количество слов – и тем давая собеседнику время как следует подумать.
– …Зачем вам именно я? Ведь есть и другие? – внезапно проснулся Ило, дойдя до нужной точки в своих рассуждениях. Мец замолк, прерванный на середине какой-то витиеватой фразы – но не растерялся, нет… Лицо его сложилось в ухмылку, и он быстро оглядел сидящего перед ним молодого управленца прищуренными глазами:
– Другие? Хм… Они не есть – они были… Они мертвы. И тем самым бесполезны.
– Кажется, я уже кое-что понимаю, – мрачно заметил Ило.
– Превосходно! – улыбаясь еще шире, произнес человечек с заученной радостью в голосе. – Мы понимаем друг друга – чего еще желать? – а вот сарказм заучен не был.
– Объясните подробнее! – раздраженно потребовал Отари. Ему уже надоели эти бесконечные блуждания вокруг да около.
– Конечно, конечно – в самом деле, не зря же я летел в такую даль… – Мец вздохнул, сложил суетливые руки на груди – словно схватил и зажал под мышками двух больших черных птиц. Продолжил другим тоном – сквозь зубы, словно диктуя:
– Бронтом устраивал нас до поры – пока не стал лишком заноситься. Он энергичный руководитель, администратор науки – не более. Именно в этой роли он нам подходил… А не в роли еще одного кандидата в Наполеоны. Политическую карьеру «отца ПУВ» нужно прервать до ее начала – сделать это можно самым простым способом – обвинив его в уголовном преступлении.
– Я должен буду это сделать?
– Именно так. – Мец помолчал, ожидая вопросов, но их не последовало, поэтому он продолжил:
– К сожалению, раньше он не оставлял прямых улик – все происходило вроде бы само собой, без его вмешательства. С вами он пошел похожим путем – правда, ни одна из намеченных жертв раньше не поднималась до ранга испытателя. В нем заговорил ученый… («Это его и сгубило», – подумал Ило). …Теперь у меня появились неопровержимые доказательства причастности гран-эрмиера экспедиции Эша Телала Бронтома к попытке убийства координатора той же экспедиции Отари Ило.
Отари непонимающе уставился на него:
– Какой попытке? Разве это был не… – тут он прикусил язык, едва не брякнув «доктор»?! Но откуда Мец мог узнать – неужели медик сам разболтал? Быть того не может!
Мец, в свою очередь, не понял координатора:
