Текст книги "Начало тьмы (СИ)"

Автор книги: Сергей Рублёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Глава 28

Война. В применении к местным жителям это понятие звучало дико и даже кощунственно – ведь в их языке не было даже такого слова! Однако предупреждение старика было недвусмысленным: «Все не сущие будут уничтожены…». Чем больше Ило думал об этом, тем более ему казалось, что он чего-то недопонял. Хотя противоречие вроде бы снималось его же обмолвкой: «люди – не сущие…» Если людей не существует, то тем более их можно – и нужно! – уничтожить вместе с базами, пока они не уничтожили этот мир. Гипертрофированное миролюбие плонийцев – просто предохранитель, защищающий мрогвинов от неконтролируемых движений психики. В результате своего воспитания плонийцы и думать не могли о насилии… А все-таки мрогвинами станут не все. Они ведь просто еще слишком молоды – семнадцать земных лет, народ подростков! И в их гибели будут виноваты люди, ускорившие наступление новой фазы – плонийцам должно было хватить оставшихся 15–20 земных лет… С тем большим воодушевлением они будут уничтожать виновников – ведь животных-то они убивают! Координатор тяжело вздохнул – вроде бы логично. Однако представить себе этого он не мог… Разум с телом в миллионы тонн – это мрогвин. С таким противником человечество еще не сталкивалось…

Хлопнув себя по коленям, Отари поднялся с нагретого за день камня, еще раз оглянулся – огней на равнине уже не видно. Оскальзываясь и шурша осыпаемой землей, начал спускаться вниз, время от времени подсвечивая впереди себя фонариком. Фонарик подарил Жюль – когда уже отъезжал на своем «комби». Вспомнил… Отари усмехнулся. Вернулся и вот – подарил. «Темно ведь, а тебе возвращаться…» – голос этнографа словно прозвучал в ушах. Не пропал бы… Отари специально предупредил, чтобы не лез глубоко – если все так, как ему кажется, то это было бы непростительным легкомыслием. И не забыл бы еще насчет заглушки… Нет, Жюль не похож на бездумного упрямца – это дает надежду, что все обойдется.

…Холмы заслонили равнину – Отари двигался, полагаясь скорее на чутье, чем на зрение. Путь до станции хорошо знаком – ноги сами ведут… Ило вспомнил, как уходил от стражей – стояла такая же тьма. Тогда он ушел. Теперь, похоже, возвращается…

Через полчаса он увидел оранжевые огни антенны. Выбравшись из лохматой травы, уверенно направился к чернеющему куполу. Идентификатор, послушно щелкнув, отключил защиту – Отари позаботился о том, чтобы задействовать охранную автоматику. И не раз его посещала мысль – а не отсидеться ли? Не будет же Бронтом взрывать собственную племянницу… Однако после обследования запасов эту мысль пришлось оставить – без пищи, а особенно без воды, долгой осады не выдержать. Инар получала продукты раз в неделю с главного склада, подступиться к которому не представлялось возможным, полностью же переходить на местные продукты Жюль не рекомендовал – в них много чего недоставало, но, что хуже всего, кое-чего было слишком много. Рисковать здоровьем Инар ради сомнительного успеха? Отари это и в голову не пришло. Честно говоря, он был сыт по горло своей ролью, и всякая необходимость приказывать вызывало у него чувство, похожее на тошноту.

…Аккуратно закрыв за собой дверь, координатор остановился. Повинуясь внутреннему голосу, в задумчивости открыл щиток блока охраны. Несколько секунд ушло на созерцание разноцветной схемы. Внезапно решившись, он намотал на руку пучок невесомых проводков и одним рывком выдернул их из гнезд, озарив внутренность тамбура зеленоватой вспышкой. Замок больше не закроется. Теперь пути назад нет…

Бесшумно скользнув вниз, открыл дверь – и чуть слышно выругался. Инар, прикорнув на своем кресле, сладко посапывала, положив на руки лохматую головушку. Осторожно просунув руки, он приподнял ее – голова, качнувшись, оторвалась от пульта. Что-то сонно пробормотав, девушка прикорнула у него на плече. Чувствуя, как в груди что-то тает от этой невесомой тяжести, он отнес ее в спальню и опустил на перину. Так же медленно, боясь оторвать взгляд от детски незащищенного лица, вытащил руки – они словно бы продолжали хранить сонное тепло ее тела. Неясное чувство, всегда ощущаемое им при виде Инар, теперь переполняло его – и невдомек было суровому служителю организации и порядка, что у этого чувства есть простое человеческое название – нежность. Вздохнув, он машинально, как это делал в интернате, ухаживая за младшими, снял с ее ног туфли на «пружинках» и укрыл легким одеялом. В задумчивости играя желваками, вышел и затворил за собой дверь. Потом, подумав, тщательно запер ее, и для верности еще задвинул тяжелой тумбочкой гигиента. Прислушался – все спокойно. Ну и славненько… А теперь, новый хозяин станции, за дело!

Прежде всего он уничтожил следы своего пребывания здесь – кровать, разобранная на составные части, заняла свое место в кладовке, так же как и часть медицинской аппаратуры – в конце концов, могут быть у Инар свои причуды? Тщательно обыскав каморку, он собрал все свои вещички и спустил на кучу мусора робота-уборщика. Кажется, все… Осмотрев сияющую чистотой и пустотой каморку, он подавил невольный вздох. Первая по настоящему своя комната… До того приходилось жить только в общежитиях. На Земле они не очень отличаются от прочих – гостиницы не в счет. Как попало набив вещами сумку, координатор чуть было не положил туда же отчет Кутюрфа – опомнившись, поискал шкафчик для документов и аккуратно положил листки туда, навалив сверху еще какие-то папки. О причудах Инар уже упоминалось…

…До рассвета времени хватило – для определения даты мрога он сделал несколько параллельных расчетов, используя тенденциограф. Коэффициент , привязанный к различным процессам, вел себя безукоризненно. Голоса туземцев – что же, совпадение уже произошло? Нет, оставалось еще как минимум пять дней. Хорошо. Переключился на другой график – частота празднеств… Скорость физиологических изменений… Экстраполяция увеличения хроносдвига и возможные характеристики вещества, выведенные с помощью уже известных формул проакустики… Напоследок еще и соотнесение с археологическими данными. После двух часов яростной работы Отари с некоторым недоумевающим торжеством смотрел на результат, выскочивший на экране после усреднения: «4,9–7,2 плонийских суток». В горячке работы он как-то не подумал, что конкретно он вычисляет. Что начнется, когда подойдет этот срок? И что подразумевают под этим сами экспериментаторы? «Не поздновато ли спохватился…» – усмехнулся себе Ило. Главное, что знает он и чего не знают они – что бы ни началось, это начнется война. Маленькие миролюбивые плонийцы, так боящиеся океана – как же он сразу не понял, для чего предназначены их хрупкие тела?! Нервные окончания волос – излучатели и приемники психоизлучения… Загадочные канальцы в коже – в них вода… Пока. В океане они обретут свой истинный облик, соединившись в одно целое с послушными их воле массами воды… Вернее, того, что было когда-то водой. И, как назло, самая интересная часть их жизни останется никому не известной. Отари отмахнулся от назойливых сожалений – до любопытства ли сейчас! Жизнь десяти тысяч человек висит на волоске, а он… Хотя вот, Бронтома, например, ему что-то не очень хочется спасать. Да и прочих фанатиков Евгенички – вполне понятное чувство генетической парии к генетической элите. Но есть и другие – их он должен предупредить. Отари неуверенно обежал глазами пульт управления – сейчас он мог бы связаться с любым человеком или роботом… Но только здесь, на Плоне. Жаль… До Земли его голос не дойдет – нет, не из-за слабости сигнала или несовершенства аппаратуры. Просто слушать его будут те, кто и обрекал новоиспеченного координатора на позорный провал. Лучшее, что можно сделать – послать сигнал бедствия с просьбой об эвакуации. Тогда максимум дней через десять-пятнадцать над планетой зависнет ближайший корабль Патруля, а там, худо ли бедно, могут уместиться до двух тысяч человек… Возможно, в зоне приема окажутся еще несколько кораблей. Оставшихся на планете, предварительно накачав наркотиками до полного обалдения, придется временно разместить на острове – в центральной части, откуда не видно океана. Что ж, можно начинать – и Отари, внимательно приглядываясь к экранам малознакомых приборов, начал осторожно настраивать генератор. Перед этим он отключил все каналы связи – это заставит руководителей обратить на него внимание.

…Внимание не заставило себя долго ждать – через двадцать минут после начала вахты сигналы вызовов мигали уже десятками, но Ило пока не обращал на них внимания, как опытный рыбак на дрожание поплавка – так, мелочь теребит. Настроив несколько каналов на ближайшие населенные миры, он заканчивал программирование импульсов, когда впервые клюнула крупная рыбина – на осветившемся экране появилось чье-то недовольное заспанное лицо и издало невнятный звук. Начальник связи одной из баз догадался переключиться на ближайший из трех спутников и достал-таки станцию. Подрегулировав звук, Отари сделал его более разборчивым, стали различимы отдельные фразы: «…нарушение режима обмена… кто позволил! …самоуправство, каковое…» и так далее – тоже, видимо, по заданной программе. Ило посмотрел на часы – Инар должна была уже проснуться. Что-то ее не слышно… Экран замельтешил и погас – спутник вышел из зоны приема. Черт бы побрал эти спутники! Впрочем, прямо над станцией висел стационарный. Но воспользоваться им могли лишь несколько человек в экспедиции – они-то ему и нужны.

Тихо моргнул сигнал нагрузки – импульсы ушли по адресам. Отари подсел к пульту местной связи и задумался. Он бы мог сейчас передать сообщение всем – циркуляром. Нужно ли это? Меньше всего ему хотелось бы поднимать панику – а в ожидании приближающегося шабаша это было просто смертельно опасно. Нужна организация. Хм… «Сильные»? Опыт плонийцев в какой-то мере можно использовать… Значит, Грор Сими?

…Этот неожиданный вывод возмутил его до глубины души – как?! Сукин сын Грор бросил его на «Бронзовой» – и после этого улыбаться своему несостоявшемуся убийце?! Да и методы тоже никак не назовешь корректными – да они готовы угробить кого угодно! Отари пришлось подождать с минуту, пока чувства, ворча, как обиженные звери, не убрались в свои норы. Выбора не было. В том, что руководство во главе с Бронтомом хотя бы выслушает стоящего вне закона координатора, были большие сомнения. Ну, выслушать-то им придется – пока станция связи в его руках. А вот прислушаться… Нет, нужна гарантия – Грор с его организацией мог ею стать, надавив на кастовиков снизу – с тем большим энтузиазмом, что это совпадало с его целью. Лишь бы не перестарался… Поняв, что решение уже созрело, Ило ощутил привычную уверенность в себе и спокойно набрал номер «нитки», сразу же загоревшийся на табло: «418502630».

…Самым удивительным оказалось то, что Грор ничуть не удивился; притом, кажется, он не испытывал ни малейших угрызений совести – даже всегдашнего тона не переменил:

– Ха, вот так удача! Вы живы!

– Да. Вопреки вашим стараниям, – не удержался Ило.

– Бросьте – лично против вас я ничего не имею… Даже наоборот!

– Я это заметил… – неприкрытый жизнерадостный цинизм был несокрушим, и Отари ушел в глухую оборону сдержанной иронии.

– Нечего обижаться, – примирительно продолжил Грор, – болваны поспешили, не предупредив меня, а то я бы вас вытащил… Ну, мы крепко встряхнули это логово! – шумно закончил он. Явственно представились его отличные лошадиные зубы, блестевшие сейчас, наверное, из черной бороды.

– У вас остались люди на базах? – прервал его излияния Ило.

– Конечно, все – в вашем распоряжении! – с преувеличенной готовностью, выдававшей все-таки тщательно скрываемое чувство вины, отозвался Грор. – Что, наклевывается дельце?

– Да. Хотя я и не сторонник ваших экстремистских методов…

И Отари вкратце изложил суть дела – она заключалась в плане пассивного сопротивления – проще говоря, саботажа. Без средняков, составлявших весь обслуживающий персонал, специалисты высших каст, будь они хоть семи пядей во лбу, ничего не сделают. И, чтобы не потерять лицо, Бронтом вынужден будет отдать приказ об эвакуации. Ило не сообщил почти ничего о грозящей беде – любая информация, просочившаяся в трюмы баз сейчас то же, что струйка нитроглицерина. И без того накаленная казарменным положением обстановка могла стать неуправляемой – если это случиться, виновнику останется только сделать харакири.

– Вы ясно поняли – никаких выступлений, никакого насилия! Иначе… Да – иначе включатся стражи, а с ними шутки плохи.

– Понял, понял! – в восторге ревел Грор. – Я все устрою, будьте покойны! Каюк боулистам – а?!

…Вытерев пот со лба, Отари отключил связь и впервые за время разговора оперся о спинку кресла. Разговаривать с Грором все равно что удерживать своенравного быка – пока спокоен, стоит смирно, но стоит в его голову чему-нибудь втемяшиться… Уф! Ну-с, машина запущена и набирает ход. Подождем…

Тем временем сигналы вызовов поуспокоились – связисты разных станций с недоумением созерцали сейчас «черную дыру» на месте постоянного посредника. Кто-то опомниться первым… Один из экранов замигал – Ило с любопытством уставился на него. Кто же?

…Волна жгучего стыда обдала его кипятком – первой опомнилась Инар. Местная связь имелась в каждом помещении станции… Глядя прямо ему в глаза, она пошевелила губами, словно намереваясь что-то сказать и позабыв об этом. Отари с трудом подавил желание отвести взгляд.

– Эт… то ты? – наконец, неуверенно произнесла она, непонятно, спрашивая или утверждая. Отари молча кивнул.

– Зачем? – с тем же рвущим душу робким недоумением спросила она. Ило, наконец, собрался с духом для ответа:

– Я должен говорить с… гран-эрмиером. Не надо тебе впутываться.

– Ах, впутываться? – глаза ее сверкнули. – Зачем ты меня запер?! Что ты там натворил?!

– Ничего…

– Ты отключил все каналы! И еще мою «нитку» – по какому праву?! – не слушая, продолжала Инар. – Как смел ты воспользоваться моей… Тем, что я тебя впустила! Ты, жалкий…

– Да я и не хочу, чтоб об этом узнали, дура! – выкрикнул Отари и замолк, отдуваясь. Инар опасно затихла, закусив губу и мерцая глазищами исподлобья. В душе Ило поздравил себя с правильным решением – при почти религиозной добросовестности девушки это был, пожалуй, единственный выход. Но пожинать последствия придется сполна.

Зыркнув напоследок, Инар резко отвернулась и погасила вызов – некоторое время Ило тупо разглядывал на матовой поверхности свое взъерошенное отражение. Тут же, как назло, замигал соседний экран – очень вовремя заработал так ожидаемый спутниковый канал. Отари от души выругался и начал настройку обратной связи, пытаясь одновременно обрести равновесие. Два таких разговора подряд кого хочешь выбьют из колеи… Нервно дернув уровень громкости, он чуть не оглох от вырвавшегося из динамика могучего рыка: «Инар, что у тебя там происходит, отвечай!!!» Уменьшив громкость, Отари не стал опускаться до разговора со связистом – ему нужен был Эш Бронтом. Поэтому он просто послал в инфорсеть свой личный код, пометив им циркулярный вызов всем эрмиерам. К счастью, никто не догадался дезактивировать этот должностной код, поэтому хватило подтверждения обычного идентификатора. «Представляю, как они забегают…» – с несколько напряженной усмешкой думал он, ожидая результата. Больше всего это должно было походить на явление привидения – и вызываемым, по большому счету, следовало бы сейчас хвататься за кроличьи лапки и прочие амулеты, открещиваясь от электронного призрака погибшего координатора.

Дисциплинированный электронный мозг (вернее, целый батальон электронных мозгов) отреагировал на вызов точно по программе – через минуту все одиннадцать станций ответили на вызов. Отари оказался перед светящимся ожерельем экранов, с которых на него вопросительно глядели незнакомые лица – не слишком приятное ощущение. Правда, одно лицо оказалось знакомым – глуповато помаргивающий эрмиер восьмой базы. Отари чуть было не подмигнул ему, но вовремя удержался.

– Кто вы? – спросил после секундного молчания один из «присутствующих» – не слишком интеллигентного вида детина с огромной головой, заросшей буйной растительностью. Судя по номеру «нитки», начальник самой дальней от острова базы – десятой («Платиновая»).

– Отари Ило, координатор экспедиции, – тотчас представился Отари, ожидавший вопроса. Тишину нарушил гул голосов – бестелесно присутствующие загомонили, запереглядывались, некоторые с любопытством разглядывали новоявленное диво. Отари спокойно ждал, когда уляжется волнение – видимо, не все поняли значение кода. Наконец, кому-то удалось сформулировать общее недоумение:

– Координатор… вернее, бывший координатор погиб на «Бронзовой»!

– Эрмиер «Бронзовой» подтвердит мою личность, – кивнул Отари на продолжавшего таращить глаза начальника восьмой. Всеобщее внимание обратилось на него – мэкая и путаясь в словах, эрмиер подтвердил:

– Да… э-э… я видел его там. То есть, он действительно…

Но договорить ему не дали – зажегся двенадцатый экран, и сухой голос Бронтома словно нож вонзился в рыхлый тембр:

– Можете не продолжать – я подтверждаю личность этого негодяя!

Отари ждал появления главы экспедиции – но в первое мгновение нервы подвели его. В горле внезапно пересохло, и жаркая волна вышибла пот на лбу… Надеясь, что этого никто не заметит, он осторожно расслабил руки, вцепившиеся в подлокотники кресла, и длинно выдохнул сквозь зубы. Колючий взгляд гран-эрмиера тем временем, скользнув по нему, нашел другую жертву:

– Вы, кажется, уверяли, что преступник погиб во время аварии? – ледяным тоном обратился он к начальнику восьмой базы. Многострадальный эрмиер втянул голову в плечи, демонстрируя общность рефлексов черепахи и человека. Но спасительного панциря у него не оказалось, пришлось отвечать:

– Я… Простите, но кто мог знать, что после контакта с ПУВ он уцелеет… И проверка ничего не показала!

– Проверку надо было начинать со своей головы, – заметил Бронтом, на корню заморозив всякую попытку возражений. Возражений и не последовало – сочтя свою задачу исчерпанной, гран-эрмиер обратил, наконец, внимание и на скромно поджидающего своей очереди координатора. Наблюдая за расправой, тот уже обрел душевное равновесие, черпая уверенность в презрении к мелочной педантичности начальника экспедиции – ведь даже узрев главного, в его представлении, виновника, тот не забыл свести счеты с проштрафившимся администратором! Подобная злопамятность не вызывала уважения у специалиста, ведь умение забывать – одно из важнейших качеств хорошего руководителя! «Ничего не забывает… и ничему не учится», – подвел итог Отари. Рассчитывать на какие-то чисто человеческие качества гран-эрмиера не приходилось…

…Тем временем Бронтом первым же вопросом разрушил это логическое построение:

– Что с Инар? Отвечай!

Отари невольно покосился на пульт внутренней связи – не услышала бы… Наклонившись вперед, приблизил лицо к экрану, при этом незаметно проведя рукой по регулятору громкости – на всякий случай. Потом с достоинством ответил:

– С ней все в порядке.

– Где она?

– В своей комнате. Я не использую в своей работе заложников.

Гран-эрмиер окинул его подозрительным взглядом:

– Я хочу ее видеть.

Пожав плечами, Ило послал вызов. Через секунду на экран вспрыгнула картинка – тревожно вглядывающаяся Инар. Приказ был выполнен буквально – показав девушку, Отари ничего не показал ей. Бросив рассматривать пустой экран, она неслышно, но энергично произнесла какое-то слово и отключилась.

– Почему нет звука? – тот эрмиера по-прежнему командный. Этот тон необходимо сбить – еще раз пожав плечами, Отари не спеша ответил:

– Не люблю шума.

– Однако сами подняли шум на всю планету! – кстати встрял в разговор лохматый детина с десятой.

– На это есть важные причины.

– Были причины, вы хотите сказать? – вежливо поинтересовался кто-то. Отари сумел скрыть улыбку удовольствия – несмотря ни на что, он внушает достаточно уважения!

– Я не оговорился, – продолжил он, – причины есть – иначе зачем было выдавать себя? Я мог бы скрываться и дальше с тем же успехом…

Бронтом слушал, не перебивая, и словно бы выпустив вожжи разговора из рук. Однако Ило не обольщался – это спокойствие кота, играющего с мышью, и корпусу стражей наверняка уже отдан соответствующий приказ. Надо поторапливаться, пока связь в его руках:

– …Причина, которая вынудила меня раскрыться важна и для меня, и для вас – экспедиции угрожает гибель.

Всеобщего вздоха изумления не последовало – но по лицам пробежало беспокойство, отразившись в глазах и рикошетом вернувшись назад – Отари почувствовал, как напружинило тело. Несколько хмыканий и невнятных реплик типа «Что он несет?» «Иш ты!» не нарушили паузы – пользуясь этим, Отари продолжил:

– Я изучил материалы экспедиции и сделал вывод, что в период… ну, скажем, повышенной концентрации ПУВ все базы будут уничтожены.

– Ложь! – Бронтом в первый раз повысил тон. – Откуда вы могли взять эти материалы? Память закрыта для доступа…

– Я открыл ее, – спокойно перебил Отари, – частично… Этого хватило.

– Он явно врет, – обратился Бронтом к собранию, – чтобы нарушить нормальную работу экспедиции. Этого и следовало ожидать от сыромозгого.

– Вся информация и выводы находятся в сети и могут быть вызваны по первому требованию, – ледяным тоном ответил молодой управленец, зафиксировав взглядом противника. В груди его едва заметно искрил юный восторг – вот он каков, как его, а? Бронтом не удостоил его ответом – зато взгляд, брошенный им на браслет, был красноречивей слов. Минутный восторг угас. Возможно, патрульный гидроплан уже на подлете…

– Мы тоже ожидали этого времени, однако никаких катастроф ни из каких прогнозов не следовало, – довольно ядовито заметил один из эрмиеров. «Слава богу, зацепило», – подумал координатор и ринулся в бой:

– Вы наверняка не использовали всех данных… (Иш ты – он нас учит!)

– У нас все данные! ПУВ не преодолеет энергозащиту – взаимодействие слабеет в квадратичной зависимости…

– Чье взаимодействие?

– Как же – мозга с ПУВ… (Да он не знает!)

Отари успокоил дыхание, пережидая реплики. Дождавшись паузы, спросил, четко выделяя слова:

– А чей мозг вы имеете в виду?

Недоуменная тишина была ему ответом. Не дав никому опомниться, Отари перешел в атаку:

– А можете ли вы себе представить, что ваша цель достигнута, и уже давно существуют люди, достигшие симбиоза с океаном… С ПУВ океана.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что существуют мозги – много мозгов – объединенные в одно целое с ахронным веществом планеты. И что этим самым мозгам почему-то очень мешают наши базы. Как вы думаете, много ли им потребуется времени для преодоления защиты?

Несколько секунд все молчали, видимо, осознавая новую информацию. Пауза не затянулась:

– Кого вы имеете в виду? – блестя глазами, выкрикнул мужик с десятой – положительно, он был хорошим союзником для координатора!

– Я имею в виду тех, кого вы привыкли сбрасывать со счетов – коренное население этой планеты. Плонийцев, если так понятнее.

На этот раз тишина разорвалась шумом и криками: «Он издевается над нами… Ерунда!.. Но, туземцы – хм…»

– Я сказал, что подтверждение этого у вас под носом, – повысил голос Ило, – и прошу вас лишь ознакомиться с ним. Может быть, там что-то неверно, может, я ошибся – но пренебрегать опасностью нельзя! Вы знаете возможности ПУВ – каковы же они будут при сознательном управлении?

Собрание шумело, все спешили высказать свое мнение, невзирая на субординацию – отвечая на градом сыпавшиеся вопросы, координатор незаметно для себя втянулся в общую дискуссию, давая пояснения своим выводам и обсуждая их возможные последствия. Специалисты обращались к нему, как к специалисту – и никто уже не помнил, что видит перед собой преступника, объявленного вне закона. Да и сам Отари как-то подзабыл об этом, с жаром доказывая свою правоту перед лицом здорового скептицизма – на какую-то минуту он погрузился в блаженную нирвану интенсивного обмена мыслями, ловли идей, носящихся в воздухе, совместной работы умов, которую он направлял в нужное русло… Он жил сейчас! Ах, как недолго…

…Голос Эша Бронтома подействовал на всех как холодный душ:

– Поздравляю! Да, поздравляю всех с этой выдающейся победой ума! – издевательски проскрежетал он, сощурив глаза и по очереди оглядывая всех эрмиеров. Тот, на кого падал взгляд, вдруг понимал всю непристойность своего поведения, и в смущении поеживался, словно мальчик, застигнутый за стыдным делом. Ило внезапно вернулся к реальности с заоблачных высот чистого разума – и больно ударился о ее шероховатую твердь. Опомнившись, он закрыл рот и помрачнел – судя по вступлению, у Бронтома было что сказать.

– …Вы прекрасно справились со спасением нашей несчастной экспедиции, – продолжил Бронтом, – однако я вынужден вас огорчить – вы потрудились зря.

Примолкшие начальники слушали, как провинившиеся школяры. Даже детинушка с десятой вписывался в эту аналогию, напоминая обитателя «камчатки» – двоечника и заводилу. О начальнике восьмой и говорить не приходилось – он просто ел гран-эрмиера глазами.

– …Я успел просмотреть материалы нашего, э-э… – затрудняясь с выбором слова, Бронтом сделал неопределенный жест рукой, – м-м… гостя. Оставим в стороне возможные цели этой работы – но тут простым глазом видна недостаточность специальной подготовки. Отсюда – поспешные и паникерские действия… Да и источники сведений сомнительны.

Только тут Отари прервал монолог оппонента, заметив:

– Информация получена из памяти восьмой базы. Это можно проверить.

Бронтом пожевал губами, свирепо глянув на перебившего, затем продолжил, словно не замечая поправки:

– Сомнительны! Гхм!.. Так… Но главное не в этом…

Отари поймал его взгляд, брошенный на часы, а затем нашаривший еще что-то на пульте. «Хотелось бы знать, что…» – мрачно размышлял координатор, внимая тяжеловесным оборотам речи начальника экспедиции. Тот, разобрав по косточкам всю цепь рассуждений, сначала подверг их уничтожающей критике – на это ушло минут десять. Ило уже физически ощущал бег времени, словно перед казнью – а проклятый инквизитор, тем временем, бросив топтать останки, перешел к главному в своей речи:

– Как вы поняли, это не так убедительно, как кажется на первый взгляд – цепочка совпадений и весьма спорных выводов на основе недостаточных данных. Но, скажу по чести, мне будет даже жаль, если эти выводы не подтвердятся!

Слушатели реагировали именно так, как, наверное, и хотел оратор – изумленным гулом. Бронтом удовлетворенно улыбнулся:

– Сейчас объясню. Вы забыли, какую главную цель ставит наш проект? Полное подчинение активного вещества сознанию. Так вот, если координатор прав – повторяю, если! – то нам предоставляется редчайшая возможность исследовать уже существующий феномен!

Собрание возбужденно загудело – Отари сжал зубы, унимая гнев и досаду. Гран-эрм сыграл на том же, что и он – только лучше! Воодушевленные сияющей перспективой, эти ученые – эти узкие специалисты! – как стадо баранов пойдут на убой, увлекаемые то же самой неуемной исследовательской добросовестностью. Помайте-ка живого мрогвина! А они, похоже, именно это и собирались сделать, уповая на мегаваттный энергощит. В одну минуту Эш Бронтом с уверенностью слепого во тьме доказал всем сверхнадежность защиты. Желающие обмануться обманулись, остальным, если таковые нашлись, предоставлялась возможность заткнуться. Однако Отари еще не сдался:

– Послушайте! – с отчаянием выкрикнул он, перекрывая словесную сутолоку. – Вы же просто не представляете, с чем будете иметь дело!

Бронтом воззрился на него с наигранным удивлением:

– Молодой человек, может, вы хотите сказать, что вам это известно?

– Нет… Но можно же предположить!

– Неужели вы думаете, что собрание специалистов не сделает это лучше?

– Но ведь это война!

Бронтом вскинулся, отбросив назад прядь полуседых волос и оскалил зубы в ухмылке:

– А ты думал, мальчик, что я этого не знаю?

Подождал, потом добавил веско:

– Если на нас нападут, мы ответим. Не нам бояться полудиких аборигенов. Это будет просто еще один эксперимент – главный. Жаль, что ты не примешь в нем участия… – и он равнодушно отвернулся.

Экраны гасли один за другим, повинуясь приказам – гран-эрм начал подготовку к генеральному сражению с планетой. Отари тупо, без единой мысли в голове наблюдал за этим. Когда погас последний, очнулся – первым его желанием было вскочить и как можно скорее уносить ноги. Но, покачав головой, он осел обратно в кресло. Поздно. Поздно было уже полчаса назад, когда его увидел и узнал Эш Телал Бронтом, гран-эрмиер всея планеты. Стесненно вздохнув, он мрачным взором обвел мерцающие пузыри экранов. Что, вот так и ждать, пока о нем не вспомнят? А может, не успели… Нерешительно положив руки на пульт, Отари вызвал ближний обзор. Солнце и тишина… Действительно – не успели? Так чего же он сидит?! Мгновенно вспорхнувшая надежда заставила его вновь вскочить – но прозвучавший в тот же миг из динамика властный голос отбросил назад:

– Координатор Отари Ило! Вам предоставляется возможность добровольно сдаться. Выходите из купола с поднятыми руками; не пытайтесь прорваться – вход под контролем…

Голос умолк на секунду, потом, что-то вспомнив, договорил уже другим тоном, словно досадуя на необходимость рассусоливать:

– …Не вздумайте причинить вред связисту станции – если что, у нас есть приказ принять любые меры, понятно?

Вокруг по-прежнему было тихо и пустынно, ни одно движение не нарушало застывший узор света и теней. Посреди этого млеющего зноя голос звучал особенно угрожающе, словно из какого-то другого мира. Пошарив взглядом, Отари нашел на пульте слабо тлеющий огонек местного вызова – обладатель голоса находился в зоне прямой видимости. Чувствуя в животе неприятную тяжесть, он поднялся. Остановился, посмотрел долгим взглядом на терминал внутренней связи… Вздохнув, отвернулся и медленным шагом двинулся к выходу. Начатое дело должно быть доведено до конца – и коль уж ты решил пойти на жертву пешки ради выигрыша, то не стоит сетовать задним числом на то, что пешкой оказался ты сам. Выйдя на воздух, он не спеша поднял руки и стал ждать, подставив лицо ласковому серебристому свету и наслаждаясь царившим вокруг покоем… Больше ему нигде не удастся так растворяться в окружающем пейзаже. Нигде и никогда…