Текст книги "Начало тьмы (СИ)"
Автор книги: Сергей Рублёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
Часть V
База № 12, «Золотая»
Глава 29
Летучее серебристое сверкание – вверху и внизу. Это сверкание вместе с покачиванием и монотонным зудом мотора навевало дремоту – Отари несколько раз протирал слипающиеся глаза. Всякий раз он дергал другую руку и досадливо морщился, вспоминая о наручниках. Легкий патрульный гидроплан купался в щедрой белизне небесного купола – какой контраст с положением тех, кто находился в нем! Скованный преступник и прикованные к нему невидимой цепью охранники… Отари еще раз протер глаза, утомленные светом – один из стражей молча притемнил прозрачные стены «стрекозы». Отари искоса поглядел на него – нет, ни малейших эмоций. Они молчали всю дорогу. Сначала Ило всерьез опасался, что его могут так же деловито, как и погрузили, выкинуть в это бескрайнее пространство за бортом – но несколько брошенных мимоходом односложных реплик успокоили. Диалог был короток: «В тридцатку?» «Да, как обычно, у ствола…» – и стражники с каменными лицами сидят битых полчаса, не произнеся больше ни слова.
…Машина накренилась – тени поползли влево. Бросив взгляд вниз, Отари обнаружил посреди серебристой ряби крохотную черную точку. Гидроплан ухнул вниз, заставив инстинктивно вцепиться в ручки кресла – некоторое время Отари боролся с подкатившим к горлу клубком. Стражники казались отлитыми из чугуна – ничто их не брало. Наконец, под крыльями тонко зашипела вода – несколько несильных толчков, и самолет замер, покачиваясь. По корпусу отдался щелчок причала, покачивание прекратилось. Пилот, не оглядываясь, вышел из кабины. Отари поглядел на охранников – те чего-то ждали… Наконец пискнул вызов, и электронный голос чуть слышно проскрежетал какую-то фразу. Кивнув, сидящий впереди поднялся:
– Путь свободен… Вперед.
Второй подтвердил приказ несильным, но непреложным толчком в спину – неуверенно ступая по зыбкой сходне, Отари выбрался наружу, сощурившись от бьющего в лицо солнца. Оглядеться ему не дали – подхватили под скованные руки и чуть не бегом увлекли в тамбур. Через минуту он, невольно ссутулив плечи, шел по каким-то переходам, или, вернее, лазам, иногда с трудом протискиваясь между влажными стенами. Повернув под прямым углом, лаз превратился в широкий, хорошо освещенный, но пустынный коридор, неожиданно выведший их к техническому подъемнику спирали генератора. Странно, что подъемник работал – как видно, использовался охраной базы для каких-то своих целей… По крайней мере, не придется топать вниз пешком. Палец ведущего, помедлив, выбрал нужный виток спирали – зажглась крохотная синяя звездочка, и кабина, дернувшись, начала с глухим скрежетом ввинчиваться в толщу океана…
Минула минута. Затем еще одна – Отари наблюдал за миганием проносящихся сигнальных огоньков, механически отсчитывая витки. Ожидание прекратилось неожиданно – судорожно вздрогнув, клетушка встала. Отодвинув створку люка, ведущий некоторое время изучал открывшуюся картину. Ничего особенного – все тот же радиальный коридор, близнец предыдущего, только хуже освещенный и не такой тихий – вокруг явственно слышалось гудение работающих механизмов. «Насосы, наверное…» – решил Отари. Системы жизнеобеспечения – воздух, вода и т. д. «Пошли», – обронил через плечо стражник и шагнул в коридор. На сей раз шли недолго – повернули в ближайший тупик и уперлись в дверь. Отари недоверчиво огляделся, потянул носом сырой воздух, насыщенный дрожжевым запахом… Охранник гостеприимно распахнул дверь и мотнул головой – заходи. Войдя следом, он так же молча разомкнул наручники и вышел. Дверь захлопнулась – Отари остался один.
Камера – а это была настоящая камера – оказалась на редкость безликой и ничем не примечательной. Раньше она, по всей видимости, служила кладовой, нынче же корпус стражи приспособил ее под карцер… Отари не спеша осмотрелся – один среди стен. Койка, стул и гигиент не создавали впечатления обстановки, выглядя здесь случайно и временно. Как, впрочем, и само помещение – стены казались просто наспех сколоченными ширмами. Это впечатление усиливала планировка, выкроившая несимметричный кусок пространства среди механизмов.
Присев на койку, он опустил голову на руки – смотреть на унылые тона пластика не хотелось. Думать тоже – поведя плечом, он отогнал такое знакомое и ненужное теперь ощущение неприятной праздности. Уж чего-чего, а времени на отдых у него теперь хватало… Именно сейчас Ило окончательно понял, что все, чем он жил до этого, кончилось. У узника нет прошлого – оно ампутировано. Для него это усугублялось еще и отсутствием будущего.
…Относительную тишину нарушило близкое жужжание – Отари вскинул голову. Оказывается, здесь работала доставка – в стенной нише объявился брикет стандартного пайка и канистра с водой. Ниша явно была предназначена для более объемистых грузов – все это казалось в ней удручающе маленьким и жалким. Подавляя в себе эту некстати возникшую слезливую жалость, молодой управленец вскрыл саморазогревающийся пакет и без особого аппетита пообедал, ободряя себя мыслью о том, что вряд ли его будут откармливать на убой. Почувствовав себя после еды чуть бодрее, некоторое время прислушивался к звукам из-за стен. Не услышав ничего особенного, очередной раз вздохнул и улегся поудобнее. Привычка к ночным сменам на станции космосвязи брала свое – он и не заметил, как провалился в сон, убаюканный неразборчиво-ритмичным гулом вокруг. Этот же серый шум наполнял камеру и после того, как он уснул.
* * *
…Долгожданный гость пожаловал к вечеру – Ило едва успел протереть глаза, а зевок пришлось подавить при звуке открываемой двери. Вскочив, он оказался лицом к лицу с приятно улыбающимся человечком в черной униформе – то ли оператор, то ли… невесть кто – отличительных признаков не было. Возраст посетителя определить тоже не удалось – несколько старообразное востроносое лицо могло принадлежать и тридцати, и пятидесятилетнему. Общее впечатление безобидности усиливалось легким нервным тиком, выражавшемся в беспрестанном помаргивании. Дверь захлопнулась – человечек, не переставая улыбаться, сделал несколько вычурный жест рукой:
– Присядем?
– Пожалуйста… – Отари опустился на койку – посетитель примостился на табурете, сразу же закинув ногу на ногу и положив сверху плоскую папку-чемоданчик, какие обычно используют юристы и врачи.
– Меня зовут Мец Демур Думлок, проще говоря – Мец… Вас, как я знаю – Отари Ило?
– Можно просто – Отари, – в тон ответил Ило, присматриваясь к посетителю. Ни малейшей наигранности или фальши не ощущалось в его манере держаться – чувствовался высокий профессионализм. Не этого ожидал координатор, очутившись в лапах врага… Хм – в бархатных лапках?
– …Вы, конечно, понимаете, что очутились в ситуации… гм… скажем, несколько двусмысленной?
Ило сделал движение, будто нажимает на курок. Мец кивнул:
– Вот именно. Поэтому, собственно говоря, я не вижу препятствий в своей миссии… В двух словах – я уполномочен предложить вам стать полноправным участником экспедиции.
Отари показалось, что он ослышался.
– Кем?
Улыбка собеседника, неуловимо переменившись, вдруг перестала быть просто данью вежливости:
– Штатным сотрудником группы зет-два.
– Это что еще за… – Отари опомнился. – Значит, не на прежней должности?
Человечек элегантно, хоть и несколько кукольно, взмахнул рукой:
– Все формальности будут улажены – вас переведут приказом начальника экспедиции.
– По причине?
– Несоответствие. – И, заметив реакцию координатора, примиряюще вздел ладони: – Нет-нет, вам нет нужды становиться сейчас в героическую позу и с ходу отказывать – дело в том, что этим вы ничего не измените. Все факты уже собраны и соответствующим образом оформлены – вопрос сейчас стоит о наличии самого субъекта… То есть – вас.
Улыбка его приобрела еще один оттенок – змеиный. Отари посмотрел на него с интересом – имя Меца Думлока, кажется, не упоминалось в составе руководства… Откуда же этот чертик из коробочки с кастовым именем управленца? Какой-нибудь карманный адвокат, наверное. Следует поберечься – иногда из таких вырастают карманные «серые кардиналы». Что ж – когда тебя берут за горло, нужно… улыбаться? Отари действительно улыбнулся – и, не дав собеседнику приспособиться к перемене, произнес совершенно мирным тоном:
– Хорошо… Так что это за работа?
Помолчав секунду, Мец тут же поддержал предложенный тон:
– Вижу, что вы в принципе не против – прекрасно! В здравом смысле вам не откажешь… А работа пустяковая – группа занимается отработкой психического контроля над веществом – как вы его называете…
– ПУВ… – принужденно усмехаясь, ответил Ило. Ему сразу стало неуютно.
– Да, вот ведь – название… – Мец живо блеснул глазами, бросив быстрый взгляд на Отари. – Вы, я думаю, справитесь… Я дам вам документ, который вы должны подписать, – деловито продолжил он, распахивая папку и вытягивая из нее невесомый листок сиреневого пластика. Следующим на свет появился листок белого цвета:
– Условия здесь. Прошу ознакомиться.
Отари тяжело наклонил голову – ощущение неуюта усилилось.
– Значит, на «дно»… – тусклым голосом произнес он, облокотившись о колени и не отрывая глаз от пластикового настила. Мец замер, застигнутый врасплох. Потом успокоенно рассмеялся:
– Ах, вот оно что… Вы наслышаны о несчастных случаях, произошедших когда-то. Но, поверьте, там вы будете в большей безопасности, чем здесь! – и он указал на стены. Яснее намека быть не могло. Отари, однако, не поддался первому порыву:
– Вы предлагаете мне выбор между двумя способами казни, – ответил он довольно зло – и будь я проклят, если подпишу собственный приговор! Лучше уж быть убитым при попытке к бегству…
Мец вновь рассмеялся – на сей раз, может быть, и искренне:
– Ну вот, мне теперь приходится убеждать вас не расставаться преждевременно с жизнью! Но, поверьте, дело здесь совсем не в законном поводе для расправы с вами… – он замолчал, наморщив лоб, затем, будто бы внезапно решившись, заговорил вновь:
– Если бы вам ясна была цель экспедиции, вы бы поняли, что представляете сейчас довольно большую ценность для нас…
Отари поднял глаза:
– Как я понял, ваша цель – захватить власть в Федерации. При чем же здесь моя скромная персона?
– Власть? Конечно! – без всякого смущения подтвердил Мец, – но как? По-моему, вы как раз этого четко себе не представляете.
Отари удивленно пожал плечами:
– Но после того, как у вас в руках будет это открытие…
– Для всех, не так ли? – Мец, словно настораживая собеседника, поднял кисть руки с длинными холеными пальцами. – Ведь, согласитесь, открытия делаются для того, чтобы потом ими могли пользоваться все, кому не лень. Все – вплоть до самого последнего идиота!
Отари продолжал смотреть на него, не меняя позы. Маленький человечек утратил наигранную щегольскую манеру, и улыбки больше не было на его лице:
– …Наивно было бы думать, что сыромозгие правители, прослезившись, в благодарность уступят нам свое место. Ведь им так удобно сидеть на нем, в то же время пользуясь услугами Евгенических кланов! Наша цель не в том, чтобы создать еще одну игрушку для слабоумных! (Он уже чеканил слова) Нашим открытием смогут пользоваться только избранные – генетически запрограммированные члены новой касты, которую мы и создаем здесь, сейчас – на века!
Мец замолк, будто какое-то время еще прозревал что-то в далеком, туманном будущем. Отари теперь был уверен, что все им сказанное – правда. В памяти проплывали строчки, еще так недавно пренебрежительно опущенные им при составлении обзора: «Добровольцы чистых генетических линий…» Он посчитал это все обычным боулистским бзиком и прошел мимо, не вдумавшись хорошенько. Но тогда – тогда он им действительно нужен! Ведь он единственный из людей, перенесший прямой контакт с ПУВ и сумевший даже управлять им…
– Ну так как, Отари Ило, вы согласны? – вывел его из задумчивости голос гостя.
– Я нужен для выведения новой породы? – прямо бухнул Ило. Мец поморщился:
– Мы лишь установим, какие особенности наследственности влияют на способность к контакту… Вы ведь наверняка незнакомы с возможностями аппаратуры генетического контроля?
Ило кивнул – куда уж там. Евгенисты оберегают свои тайны с пылом фанатиков.
– Вы ничего не теряете, – продолжал рассуждать Мец – если наше дело закончится успехом, то вы перестанете быть опасны – а если еще и поможете нам, то можете рассчитывать… – он подумал. – Да! Вы вполне можете стать одним из родоначальников новой генетической линии… А это положение, которого не всегда достигают даже высшие!
Он взглянул на Ило так, как будто только что его увидел:
– Вам можно и позавидовать – такой шанс… Да у меня голова закружилась бы! – и, видя, что Отари никак пока не проявляет своего энтузиазма, мелко покачал головой:
– Все-таки вы на редкость уравновешенный человек.
Вздохнул:
– Ну, хорошо… У вас есть еще время подумать – я оставлю здесь документ… Если вас заинтересуют подробности, передайте вызов мне лично – вот, я оставлю еще свою визитку с датчиком связи.
На лице его вновь появилась улыбка:
– И не медлите с решением. Уж мы-то с вами знаем, как опасно испытывать терпение нашего дорогого гранд-Эша… Я не прощаюсь! – и, дернув рукой в прощальном салюте, вышел. Дверь захлопнулась, колыхнув воздух в камере, и Ило вновь остался один. Огляделся… Можно было бы подумать, что этот визит ему приснился, если бы не брошенные на койке разноцветные листки вместе с изумрудной пластиной визитки… Отари осторожно взял ее, повертел в пальцах, ощущая гладкую поверхность. Бросил… Итак – боулисты намерены стать мрогвинами! Отари впервые объединил в одной фразе эти два слова, и от этого смысл ее стал особенно выпуклым и явным. Вопрос в том, нужно ли им помогать ради спасения собственной жизни? Думлок сулит райские перспективы… Забравшись на вершину, хорошо сулить тем, кто внизу – ведь подняться так просто, надо лишь захотеть! Посчитаем это украшениями речи – без них смысл сказанного укладывается в одну фразу с соответствующей угрозой в конце: служи, а не то… Нужное поставить. Он улыбнулся – твердокаменные евгенисты так уверены в успехе, что готовы (хотя бы теоретически) допустить его, безродного, в свою элиту. И не знают они, что дело-то совсем не в наследственных способностях. Совсем-совсем не в них… «Они (плонийцы) будут жить. Мы – нет…» Сказано стариком четко и ясно. Он-то пережил один мрог, и не стал дожидаться второго. Почему? Правильно – потому что не надеялся стать полноценным мрогвином. Это он-то, коренной плониец, часть этого мира! И из жителей деревни мрогвинами станут далеко не все. Инициация. Вот нужное слово – превращение мальчика в мужчину… вернее, кто там у них – мальчик, девочка… неважно. Как у насекомых – личинка, куколка, имаго. Период окукливания, перерождение, тоже выдерживают далеко не все – ну, для этого на Земле полно внешних причин. На Плоне причина одна – она заключена в душе испытуемого. Если она не отзовется резонансом страха – посвящение произойдет. Лучший способ для этого – неведение. «Сильные» могут справиться сами. Тут Отари усмехнулся – уж его-то никак нельзя отнести к «сильным». Просто ему повезло… Он ничего не знал о ПУВ, когда по глупости полез купаться. Дело ограничилось путешествием к станции связи…
Поднявшись с койки, он сделал несколько шагов по камере – из угла в угол и обратно. При этом он время от времени бросал взгляды на визитку-датчик. Решать надо сейчас. Он покачал головой – уже вот-вот, вскоре, все полетит в тартарары, а тут… Интересно, действительно Бронтом говорил о защите баз то, что думал? Отари мало что известно о ней… Зато он вычислил примерную мощность напора мрогвинов – после этого не было нужды еще что-то узнавать. Возможно, конечно, что плонийцы не додумаются до коллективных действий… Однако невнятный, но упорный внутренний голос звучал безнадежно пессимистически – словно глухо гудело пламя гигантского костра… Он внезапно остановился – а есть ли у него выбор? Вспомнились медовые взгляды маленького человечка – чертика из коробки. Как легко тот открыл ему тайную, главную цель экспедиции – отчего вдруг такая откровенность? Да еще с незнакомым человеком, поступки и происхождение которого уж никак не свидетельствовали о благонадежности. Откровенность с врагом… Отари чуть не расхохотался – как и всякая чрезмерность, эта была смешна до ужаса. Смерть с двойной гарантией – если его не погубит мрог, его прикончат боулисты! «Координатор экспедиции добровольно принял участие в сложном и опасном эксперименте и трагически погиб…» – вот так это и подадут в каких-нибудь новостях созвездия. А на Земле и глазом не моргнут… Что же ему остается? Остается – надежда… На сей раз – на случай. Его Величество Случай, иной раз выступающий в ипостаси бога. А если люди Грора к тому же успеют достаточно намутить воду («И без того… не слишком послушную», – хмыкнул Отари), то возможность может представиться. Для этого нужно время – обязательно! Протянуть хотя бы до вычисленного срока. Протянуть, протянуть…
Походив по камере еще немного, Отари дождался, пока решение не оформиться окончательно. Потом подошел к койке и поднял сиреневый листок контракта. Что ж… Пусть все будет законно. Скривившись в неловкой усмешке, он оторвал предохранительную наклейку и плотно надавил на липкую поверхность большим пальцем. Не дожидаясь, пока отпечаток покраснеет, тем же пальцем нажал на контакт датчика. Вызов послан. С координатором Отари Ило отныне покончено… Да здравствует доброволец-смертник Отари Ило!
Глава 30
– Позвольте представить – Отари Ило, наш новый испытатель… Он будет работать по общей программе.
Отари неловко кивнул присутствующим – человек восемь в белых комбинезонах свободно расположились в небольшом светлом помещении лаборатории. Вернее, ее мозгового центра – сама лаборатория являла собой конгломерат отсеков и реакторов, растворенных в массиве «дна». Все восемь внимательно выслушали Меца Думлока, а потом некоторое время так же внимательно разглядывали Отари, словно оценивая представленный образец оборудования. Мец тем временем продолжал представление, вовсю жонглируя именами и должностями:
– Арчи Генри Кобольт, биохимик… Мирио У Ланье, кибернетист… Хиран Ги Ди Помпес – нейроконтролер… и т. п.
Отари уже не слушал – тройные имена говорили сами за себя, и внимание останавливали только специальности: «…радиолог… медик… модельщик…» «А все-таки это произошло – я в святая святых…» – возникла непрошеная мысль. Действительно, куда уж дальше – в самом центре исследований всегда находится подопытный кролик. Правда, обыкновенно его не знакомят с экспериментаторами.
Достойные члены группы зет-два выглядели вполне равнодушными к чести быть представленными координатору. Как и всех генетически скорректированных, их больше всего на свете интересовал процент самореализации – все остальное могло спокойно провалиться в тартарары. «Они» – Отари сразу же определил для себя единый лик группы. Идеально сработанная команда, механизм из воль и умов. Собственно, все подобные коллективы похожи. Поэтому-то он и не стал обременять свою память трехсложными именами – хватит с них специальностей. И не последнюю роль в этом сыграло чувство, что он знакомиться со своими будущими убийцами…
– …Я оставляю его в вашем распоряжении для инструктажа – первый опыт по плану через час. – Человечек довольно улыбнулся и сделал ручкой, прежде чем исчезнуть. Отари показалось, что по лаборатории разнесся облегченный вздох – и атмосфера сразу перестала напоминать светский раут.
– Раньше не задействовали? – минуя формальности, обратился к нему… кажется, медик – он выглядел посолидней прочих, с проседью в волосах и отвислым носом меланхолика.
– Нет…
Тот вздохнул:
– Ладно, придется инструктировать… Мач, ты подготовил место?
– А? Да, да – как было… ну, сказано – все сделал… – откликнулся белобрысый парень с испуганно-круглыми глазами. Позже Отари узнал, что они у него всегда такие – Мачо Лароза являл собой живое опровержение жгучей фамилии. Он же был и самым младшим в группе, и по годам, и по генетическому стажу – всего два поколения. В его обязанности инженера безопасности входило обслуживание группы испытателей, а так же многочисленные «подай, принеси».
– Привыкнешь… Денек погоняют с забортной массой, как всегда… – идя впереди по очередному коридору, бурчал под нос медик, обращаясь то ли к себе, то ли к спутникам. Отари решил превратить ворчание в диалог:
– Многие у вас были?
Врач помолчал, ответил неопределенно:
– Были…
Очередной поворот привел к входу в трюм. Услужливо подбежавший Мач завозился с замком – повернувшись, медик смерил Отари взглядом:
– Многие были – пока ни у кого по настоящему не получалось… Ты к контролерам заходил?
– Да.
– Хорошо…
Отари второй раз в жизни прошел регистрацию – в первый раз это было после прибытия на Землю. Тогда у него определили несколько индивидуальных геногрупп – ныне, как он догадывался, исследование было доскональным. Как странно, однако, что в этом проекте используется самый примитивный метод, применяемый еще Эдисоном – метод тыка!
…Это оказалось неожиданностью – Ило замер, оглядываясь. Он узнал место. Правда, цвет стен немного иной, и лампы светят поярче…
– Ну, чего встал? – хмуро буркнул медик, выбираясь следом из люка. – Вон туда… – и махнул рукой вперед. Ило послушно двинулся по этому до жути знакомому коридору, лишь поводя глазами по сторонам. Словно серебристые отсветы заплясали на стенах… Это был его последний путь – там, на Бронзовой. Сейчас должен появиться пост, с которого он пытался погасить реакцию…
– …По общей программе – это недели две, не меньше… И все равно ничего не выяснится до контакта! – ворчал медик за спиной – только сейчас Отари обратил внимание на то, что они поменялись местами – впереди шел Мач. Затем с некоторым замедлением до него дошли слова медика:
– Контакт?
– Ну да – не все же сидеть на посту… – и он показал на знакомый круглый люк с надписью: «Центр УКМ ПУВ». «Наверное, „управления и контроля“» – расшифровал аббревиатуру Ило. На восьмой базе было как-то не до этого. Там все тоже кончилось прямым контактом. Неужели… Звонко натянутая струна настроения начала стремительно терять упругость, переходя в низы. Они остановились – Мач поглядел на медика, тот кивнул, и он занялся люком.
– А это… безопасно? – поинтересовался Ило, невольно поеживаясь от непрошеных воспоминаний.
– Э? А, контакт… Ну, как сказать… Защита нас еще не подводила – если ее не отключать, то все должно быть в порядке.
– Зачем же ее отключать?
Тут отозвался Мач – распахивая люк, он сказал, словно ни к кому конкретно не обращаясь (манера у них такая, что ли?):
– Защита ослабляет психовзаимодействие.
«Выходит, не я первый открыл это…» Отари придержал готовую вырваться реплику. Ни к чему сейчас открывать глаза этим людям… Да вряд ли это и удастся – они наверняка сроднились со своей целью, и отнять у них эту цель… Нет, невозможно. При всем их уме – невозможно. Скажи им сейчас, что управлять ПУВ может кто угодно – они решат, что он просто играет в какую-то свою игру. Или темнит. Или свихнулся… Кастовые предрассудки не позволят им даже задуматься над такой возможностью – ведь, в их понимании, для любого дела нужны врожденные способности. Уже сейчас есть десятки каст ученых и инженеров, художников и управленцев, и появляются все новые – в программах новостей Отари не раз слышал сообщения… Но с ПУВ произошла осечка – для этого вещества нужен не талант, а воля. Но и она не поможет, если ты не коренной плониец… Как помнится, девяносто девять процентов времени в прямом контакте он провел без сознания. И – кстати:
– Кстати… Вы можете сказать, почему человек при контакте теряет сознание? – обратился он к врачу, задумчиво наблюдающему за суетой Мачо Ларозы. Видимо, уже пресытившись этим зрелищем, он охотно ответил:
– Это из-за перенапряжения. Стресс ускорения – нервные реакции убыстряются, и организм вынужден подтягиваться за ними. Надолго его не хватает, силы истощаются, и следует торможение – тот же обморок. Самый сильный парень из тех, что был у нас, выдерживал около десяти секунд – больше не было ни у кого! – с гордостью закончил он. Эта гордость выдала своего рода спортивный азарт от соперничества между лабораториями. Может быть, именно из-за этого непревзойденного результата Отари и попал сюда.
– А где теперь тот парень? – поинтересовался Ило. Медик насупился и некоторое время молчал, вновь переключившись на действия инженера безопасности – тот уже активировал приборы и теперь настраивал психотрон. Потом неохотно ответил:
– Тот парень был слишком азартен… И отключил защиту. Хорошо еще, что внутри было не больше сотни тонн «киселя»… Пришлось восстанавливать наружный пост. Да и здесь кое-что поменять… – он кивнул на приборы. Отари понял теперь, почему здесь все такое новенькое, с иголочки.
– А как его звали?
– Его? М-м… Точно не помню, кажется Хир… или нет – Гир! Гир Сими.
Отари не дрогнул ни единым мускулом – как стоял, так и остался стоять, словно истукан. У него никогда не было младшего брата. Впрочем, как и старшего… Однофамилец? Возможно… Но если нет – Грор Сими не остановиться, пока от экспедиции не останутся дымящиеся головешки…
…Медик нетерпеливо побарабанил ногтем по плоской шкале браслета:
– Мач, давай поторапливайся – осталось полчаса…
– Все, все уже, – отозвался Мачо, отрываясь от пульта. Отари еще раз осмотрелся – помещение ожило, наполнившись негромким, но бодрящим зудением приборов; сигнальные огоньки и матово переливающиеся «пузыри» объемных экранов создавали прямо-таки праздничную атмосферу. Невольно захотелось работать – условный рефлекс, выработанный чуть ли не с рождения. Повинуясь указаниям Мачо, он устроился в кресле – на пульте на сей раз дежурил сам инженер безопасности. Медик с неожиданным проворством, выработанным, вероятно, большой практикой, опутал Отари сетью датчиков, и, подключив их к своей сети, безмятежно развалился поодаль. Судя по всему, сложностей не ожидалось…
– Я скажу, когда приготовиться, – тихо произнес Мачо, обращаясь к испытуемому.
– А к чему приготовиться-то?
Мач переглянулся с медиком – тот пожал плечами. Тогда инженер неуверенно пояснил:
– Ну… Сейчас только калибровка – проверка мощности сигнала, спектра… Ничего специально делать не надо.
– ПУВ будет настоящим?
– Конечно. Но масса забортной реакции небольшая – только для калибровки, как я и сказал.
Еще раз оглянулся на медика, добавил, помедлив:
– Защита ослабляет отражение… Ничего опасного.
«Значит, и здесь я не пионер», – с горьковатой иронией подумал Ило. Было, конечно, слишком самонадеянным полагать, что никто до сего дня не придавал значения обратной связи с ПУВ. Другое дело, что он не боролся с этой связью, как экспериментаторы, которые видели в ней лишь источник помех. В чем-то они, конечно, правы – если бы отражения не существовало, подопытный не терял бы сознания. Такого толстокожего монстра, который не воспринимал бы ничего извне, они и искали все это время. А нашли его, Отари Ило.
– Приготовиться…
Отари закрыл глаза, ровно дыша через нос. Отсчет пошел – он слышал, как тикал таймер, но специально не смотрел на цифры. Знакомая тягучая тишина надавила на уши. Началось… С трудом приоткрыв глаза (веки были словно из плохо гнущейся жести), он сквозь образовавшуюся щелку увидел наступившие в помещении фиолетовые сумерки – черные контуры людей словно плавали в стоячей воде. Вот один из них начал медленно поднимать руку… Указал на что-то другому – тот так же замедленно кивнул и начал бесконечный разворот к своему пульту, синхронно мигающему кляксами экранов. Сигнальные огоньки заполнены жидким голубым светом; он переливался в шкалах приборов и тихо угасал… Отари попытался поднять руку. Не смог. Зато через некоторое время ее пронзила тупая ноющая боль – она нарастала томительно медленными толчками, затем так же плавно стала затухать. Это совсем не походило на знакомый по «Бронзовой» стремительный взрыв тьмы – тьма медленно набухала, выползая из углов и щелей. Один за другим гасли экраны – тускнели, становясь из голубых сначала синими, потом фиолетовыми… Черные фигуры людей разрастались, поглощая пространство – Отари вдруг увидел свою руку, вплывшую в поле зрения – она поднялась, подчиняясь нервному импульсу, посланному минуту назад… Или секунду? Тьма беспорядочно завертелась перед неподвижным взором и поглотила все.
* * *
– …Да-да, все в порядке… Ну конечно, вполне – как там результаты? М-нда…
Отари приоткрыл один глаз и увидел чье-то громадное лицо, висевшее, как ему казалось, под потолком. Встретившись взглядом, лицо кивнуло и исчезло: «Очнулся…» «Да? Рановато…» Появилось другое лицо – поменьше. Отари открыл глаза полностью и узнал медика – с этого момента все приобрело обычный масштаб. Сделав глубокий вдох, он сел прямо и вопросительно взглянул на врача.
– Все в порядке! – повторил тот, рассматривая подопытного с каким-то новым интересом. «Ну, раз все в порядке… значит, все в порядке» – вернулась и способность мыслить – пока, конечно, относительная.
– Калибровка прошла успешно, – продолжал медик, – время контакта – почти пять секунд… С такой массой – это в первый раз. Поздравляю!
Это сразу отрезвило Отари. С трудом поднявшись, он молча проковылял к выходу, поддерживаемый поспешно бросившимся на помощь Мачо.
– Последствия быстро пройдут, – успокоил его медик, не трогаясь с места, – через пару часов будете как огурчик. Мач, проводи его до каюты – да не забудь про нейросон… – и, отвернувшись, занялся какими-то своими делами.
…Мачо проводил его до каюты – без него Отари вряд ли нашел бы свое новое жилье. Помещение скромных, но достаточных для жизни размеров разместилось недалеко от «мозгового центра». Когда к Ило вернулась способность к связной речи, он задал Мачо несколько вопросов, касающихся людей лаборатории и дальнейшей работы. Мачо отвечал охотно, но как-то бесцветно – словно ему не хватало слов, и он их экономил. Видимо, его таланты были в его пальцах. Отари уяснил только, что руководит лабораторией непосредственно Эш Бронтом – что, конечно, не вселяло оптимизма. Кто такой Мец Думлок, Мачо вообще не знал, что не мешало ему относиться к «серому кардиналу» с боязливым почтением – какое-то инстинктивное чинопочитание. Отари даже подумал – может, это тоже кодируется на генном уровне? О длительности эксперимента он не спрашивал – в любом случае на две недели он не растянется. Включив нейроизлучатель, Мачо неловко потоптался у двери, рождая короткое «Пока!», прозвучавшее до странности невпопад. Ушел. Свет в каюте стал меркнуть – Отари уснул, не дожидаясь, пока он окончательно погаснет.
