Текст книги "Начало тьмы (СИ)"
Автор книги: Сергей Рублёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)
Глава 17
План операции сложился сразу, зримо и выпукло. На отработку таких заданий в Академии давали пять минут – Отари справился за две. И радостно улыбнулся, позабыв на время о нависшей неизбежности – чуть опьяняющее чувство власти над происходящим ласкало его изголодавшуюся душу.
С помощью информашки он быстро подобрал в Сети необходимые сведения и код нужных ниток. Первым был вызван Пауль Эркин – разговор продолжался не более десяти секунд. После этого на экранчике браслета замерцала сиреневая искра пеленг-связи. Как пуповина, эта тоненькая нить протянулась теперь между ним и Центром. Для чего? Но не стоит лезть с вопросом под горячую руку… Координатор направился во второй сектор – по пути он вызвал еще и Дино Микки. Вытерпев целую минуту бурных извинений и объяснений, Ило приказал ему оставаться на дежурстве до особого распоряжения, внятно растолковав, зачем это нужно. Но Дино и без этого остался бы на посту – он все же чувствовал себя виноватым, хотя и не мог рационально объяснить себе этого чувства… И это тоже входило в план. Ило спешил – нужно было действовать быстро, так, чтобы его не успели остановить. Угроза ареста висела над ним по-прежнему.
– …Ну, как? Тебя отпустили? – этим вопросом встретил его Антек Война, первым увидевший на пороге захламленного складского отсека фигуру координатора. Но тот уже не мог отвлечься на простую болтовню, больше всего напоминая сейчас летящую к цели боеголовку. И, не вдаваясь в объяснения, коротко ответил:
– Я иду вниз.
На него оглянулись – все, кто еще не смотрел. И он повторил:
– Я иду на дно… Мне нужны добровольцы.
Может быть, целую минуту никто не произнес ни слова. Отари молча обводил глазами лица – напряженные, непонимающие, испуганные. Но никто не усомнился, никто не принял это за шутку, даже неудачную.
– Зачем? – наконец, спросил вышедший из дальнего угла энергомеханик.
– Станция обречена. Я хочу попробовать спасти ее, – просто ответил Ило.
– Как?
– Сейчас не до объяснений.
– Но объяснить все же придется… – начал было энергомех, но Отари устало произнес, не дожидаясь конца фразы:
– Я координатор экспедиции Отари Ило. Надеюсь, больше ничего объяснять не нужно?
…Как ни странно, ему поверили сразу – так же, как и раньше, во время тревоги. Неизвестно, кто что подумал – может, некоторые решили, что он сам и затеял эту громоздкую диверсию. Отари было уже все равно. Он не притворялся перед собой, действительно напоминая сейчас боеголовку, жестоко ободранную пламенем до самой сердцевины. А в сердцевине живут самые простые чувства… У него это оказался – долг. Долг освоителя, сплавленный в одно целое с долгом управленца, отвечающего, помимо прочего, еще и за безопасность подотчетных ему штатных единиц… людей.
– Я подожду у секторного входа ровно одну минуту. Думайте. Но предупреждаю – назад можем и не вернуться.
Вежливо склонив голову на прощание, он вышел – лицо его было спокойно, даже чуть расслабленно. Стоя у входа, он озабоченно проверял себя – ничего не забыл? Машинально проведя рукой по карманам, нащупал памятный кристалл и слабо улыбнулся – сам не зная, чему. Смешного мало, если записанная информация ему не пригодится. Минута прошла – сверившись с часами, он повернулся к выходу. Честно говоря, он и не рассчитывал на успех. Столь откровенная перспектива превратиться в пушечное мясо вряд ли кого привлечет. А гибель станции – в это как-то мало верилось… Ну а в случае аварии ведь всегда можно покинуть ее – просто выйти наружу. И сколько средств спасения – самолеты, суда, капсулы, скафандры, в конце концов! Вот только Пауль Эркин почему-то даже не упомянул о них. А молчание системщика, сделавшего целью жизни всегда верную и вовремя поданную информацию, многого стоило…
Шаги за спиной заставили оглянуться. А раздавшийся клич – и вовсе повернуться спиной к выходу.
– Эй! Координатор, как тебя, ч-черт!
– Антек? – удивился Отари.
– И не только, – Война вытащил из-за спины смущенного Крина, – вот он, главный пропагандист!
Потупившись, мусорщик не знал, куда деть глаза.
– Спасибо, – улыбнулся ему Отари. Потом перестал улыбаться:
– Вот что, ребята – я ведь не шутя говорил. Не на прогулку идем.
– Знаю, знаю! – отмахнулся Антек, – но если рассудить, то лучше уж героями помереть, а? – и гулко хлопнул Крина по спине.
– Я могу помочь… – чуть слышно пробормотал тот.
– Конечно, – кивнул Ило, – ты нас и поведешь. Для начала на двадцать пятый уровень. Сможешь?
– Да… Там как раз выход грязевого коллектора.
– Что?! В помойку лезть?! – громогласно вопросил Антек. – Ну, если б знал, точно бы не пошел!
Лицо его покраснело, временами прорывавшееся беспричинное веселье выдавало ищущую выхода энергию. «Наверняка он был бы отличным солдатом», – подумал Ило. Сосредоточенный и преданный Крин идеально дополнял группу – лучших спутников трудно было пожелать. Если бы он отправлялся навстречу известным опасностям…
– Пошли, – скомандовал он и уверенно направился к выходу. Но, как оказалось, рано – Крин дернул его за рукав:
– Посмотрите…
Оглянувшись, Отари увидел приближающегося человека, облаченного в отливающий металлом костюм. Через миг узнал его – энергомеханик.
– Дождались… Вот ладно, – запыхавшись, чуть смущенно приговаривал тот, подходя ближе.
– Энерг, дружище, и ты с нами? – Антек шагнул ему навстречу.
– Не бросать же дело на такого обормота, – проворчал механик и обратился к Ило, – ну что ж, веди…
Ило внимательно смотрел на него – нет, такой человек не поддастся минутному порыву. И, значит, вновь испеченный координатор может поздравить себя с первой настоящей победой.
…Подготовка рейда заняла немного времени – Отари имел причины спешить. С минуты на минуту ожидал он появления стражей с приказом об аресте. Он не знал, что приказ уже отдан – но, вопреки строжайшим указаниям Бронтома, эрмиер станции не спешил с его выполнением. Возможно, причиной этому послужил минутный разговор с Паулем Эркиным… Так или иначе, координатору предоставлялось самому пройти путь до смерти – или спасения.
…В медотсеке их встретил толстощекий и румяный врач – ходячая реклама здоровья. Ничего не спрашивая (вероятно, уже предупрежденный), он окинул четверку взглядом, и, кивнув, произнес: «Подождите». Через минуту он вышел из своего кабинета (Отари явственно слышал лязг закрываемого сейфа).
– Будьте осторожны, действует почти мгновенно, – предупредил врач, раздавая мутно-розовые ампулы. Все молча разобрали впрыскиватели – раз дают, значит, надо… А для чего надо, про то знает командир. Вот именно сейчас Ило почувствовал себя действительно командиром – проявленное доверие окончательно расставило все по местам. Без дураков. Он почти физически ощутил надавливающий на плечи пресс безоглядного доверия – это сразу повысило душевный тонус. Чтобы проявить силу, нужно взяться за что-то весомое – иначе чем ты отличаешься от любого слабака? Накачанными мышцами? Но без работы эти мышцы – просто гора никчемного мяса, бесполезный атрибут мужественности. Отари нужна была ответственность – накачанные мышцы воли и знаний требовали работы, и сейчас он с безотчетной радостью чувствовал, как они напряглись. Выйдя из медотсека, он вполголоса послал запрос по коммуникатору – через пару секунд на экране побежали строчки мелкого шрифта: «Литан (порядковый аналог – меоин). Специализированный психотропный препарат избирательного действия. Подавляет проявления бессознательной психической деятельности высших уровней, ослабляет мотивацию, эмоциональную сферу, либидо… Внимание! Срок действия одной ампулы – 45 минут. После принятия препарата на все время его действия сон невозможен! Во избежание истощения рекомендуется предварительно отдохнуть…» Отари вспомнил свое всеобъемлющее равнодушие во время аварии и такую же всеобъемлющую усталость после. Похоже, эта штука отнимает самое желание жить – и этим, как ни странно, дает шанс… Чтобы добраться до полигона, придется сначала превратиться в тупых роботов-исполнителей. Лиловатый огонек пеленг-связи ровно горел на браслете – Отари с надеждой покосился на него. Потом спохватился:
– Наберите на своих браслетах код вызова Центра…Так, а теперь скиньте… Огонек у всех горит?
– Угу… – ответил Антек, уткнувшись в свой браслет, – зачем это?
– Пеленг-связь, – объяснил Отари, – чтобы не потеряться…
Что-то удержало его от продолжения объяснения – какая-то инстинктивная брезгливость. Сообщить о том, что они, четверо здоровых мужчин, вскоре превратятся в безмозглых кукол, было выше сил. И они пошли дальше молча.
Медотсек, потом склад – оттуда вышли четыре безликие фигуры в ярко-оранжевых балахонах. Одеяние мусорщика лучше защищает от агрессивных сред, к тому же в нем есть активный поплавок. Отари с томительным чувством вспомнил тесную трубу концентратора. Там ему был дан первый сигнал – если бы он догадался… Тогда, возможно, ему не пришлось бы сейчас возвращаться.
…Запутанными переходами они начинали свой поход – лифты не работали, захлестнутые наводнением, и никто не рисковал показываться в шахтах. Они шли пустынными коридорами девятого уровня, не встречая никого на пути – Центр управления позаботился об устранении всех помех, уповая на то, что вновь обретенный координатор знает, что делает. Центр бдил – в лице дежурного Пауля Эркина и связиста Дино Микки. Сейчас, в данную секунду Эркин не сводил тяжелого взгляда со схемы станции – огоньки сигналов вначале вспыхивали красным, потом медленно затухали… Тьма наползала снизу, как гангрена. Омертвение захватило большую часть жилой зоны и неспешно распространялось дальше. А здесь, наверху, все вроде как обычно – свежий воздух (вентиляция); вкусный запах из окна доставки (биосинтезаторы); весело горят огоньки указателей (электронные системы сигнализации и защиты)… Вот только странно, что у туалетов и душевых стоят вооруженные стражи. Они нелепо выглядят на фоне наглухо заваренных дверей…
«Внимание, следующий уровень затоплен… Не забудьте про „заглушку“, не забудьте…»
– Стоп! – скомандовал Отари и остановился сам. Идущий впереди Крин повернулся:
– Что, уже?
– А ты чувствуешь, как припекает пятки? – отозвался Антек. Он шел сразу за координатором и теперь вольготно расположился на какой-то балке, как на шезлонге. Отари приложил руку к переборке – металл тонко вибрировал. Неуловимыми толчками набегала легкая тошнота; явственно услышалось вдруг висевшее в пространстве монотонное гудение. В воздухе витал какой-то трудноопределимый безжизненный запах – пресный и одновременно едкий, как у кислоты. Осознав все это, Отари принял решение:
– Пора начинать… Ампулы! – и первым прижал холодящую присоску к сонной артерии.
– Опустить забрала, переключить браслеты на внутреннюю трансляцию и поставить на постоянный прием! Крин, тебе вести… – чувствуя, как с каждой секундой тускнеет голос, успел скомандовать Ило и опустил прозрачный щиток забрала. Знакомый писк в ушах, секундное удушье – включилась система жизнеобеспечения. Мир вокруг обесцветился и вымер… Это не было наркотической дурнотой – Отари мог анализировать свои ощущения. Способность трезво мыслить не исчезла – но он отметил это уже без всякого удовлетворения. Потому что ничего уже не хотел… Грандиозный фундамент сознания стал призраком – мысли потеряли свою вещественность, превратившись в бесплотные тени мыслей. Без желаний, без чувств… Без цели.
«Отари Ило, координатор», – прозвучало в шлеме.
– Я… – машинально ответил Ило, продолжая стоять. Перед ним неподвижно замер Крин, позади, он знал, стоят еще двое – но и бровью не повел. «Отари Ило, спускайтесь вниз… Идите вслед за проводником». Крин дернулся и деревянной походкой двинулся вперед, видимо, получив соответствующий приказ. Операция вступила в решающую фазу – Центр взял управление живыми марионетками на себя. Отари помнил это – он сам и предложил этот план, но сейчас ему было в высочайшей степени наплевать и на план, и на станцию, и на себя самого. Потеряв подталкивающие мотивы, мышление превратилось в уродливо-плоскую паранойю, и только внешние силы приказов могли заставить его как-то действовать.
…Живой робот помнит все – Крин уверенно вел группу к одному ему ведомой цели. Бушевавшая стихия уже вовсю сотрясала переборки, палуба под ногами ходила ходуном – однако люди не обращали на это никакого внимания. Страх был подавлен вместе с другими чувствами. Движение, неотличимое от покоя; трезвость, неотличимая от обморока – и лишь монотонный голос где-то в глубине черепа: «Вперед… Налево… Прямо…» Этот голос вел вглубь, в скопившуюся тень. Вел уже долго… Но сколько? Время утратило свою протяженность, превратившись в плоскую картинку – «сейчас». Отари не выпускал из виду блеклое оранжевое пятно – спину идущего впереди мусорщика. Но вот оранжевый цвет заполнил всю площадь зрения – он остановился, услышав голос Крина:
– Это… – томительная пауза; Отари лениво перебирал слова, которые могли последовать за «этим». Наконец, пауза разрядилась вздохом:
– Концентратор… Туда…
«Да, это концентратор», – констатировал Отари с глубокомыслием идиота. На этом его мыслительная деятельность прекратилась, ожидая очередного толчка. Тот не замедлил последовать: «Вам нужно спускаться вниз, спускаться вниз…» – знакомый голос размеренно повторил фразу несколько раз и умолк. «Мне нужно спускаться вниз», – тупо повторил про себя Отари. Громадная оранжевая труба будила какие-то смутные ощущения. Наконец, он вспомнил. Загребая ногами, подошел к трапу, ведущему на площадку аварийного пульта и полез наверх. Воспоминание словно проторило колею в сознании – гораздо легче было повторять то, что делал когда-то. Лесенка задрожала – остальные лезли следом, но он не оглянулся – его «интересовало» (если это можно было так назвать) лишь то, что он делал сам.
Крин встал возле пульта, медленно двигая руками – застучал насос, весело осветились сигнальные огоньки. «Почему тем же путем?» – захлороформленное удивление на миг пробилось в сознании. Услужливо отвечая на столь необычное проявление чувств, ум заработал вдруг быстро и активно, получив, наконец, какое-то подобие цели. Вскоре причина была найдена, и результат выскочил на каком-то внутреннем мозговом экране: «Прочистка… Произведена. Безопасно…» Безопасно ли? В накопитель на этот раз закачали воду из системы охлаждения реактора – единственную, не имевшую отношения к океану. Если концентрация ПУВ в ней еще не достигла критической… Но об этом ничего никому не известно. «Готово», – отозвался от пульта Крин. «Поплавки минус ноль пять… По одному». Отари первым вошел в ощерящийся люк тамбура. За ним в клубах белесого пара полезли остальные – стало тесно. Люк захлопнулся, тусклый свет освещал теперь лишь поблескивающие макушки шлемов. Голос в черепе занудно протянул старую песню: «Спускаться вниз… вниз…» Отари и сам помнил, куда – хотя ему и было абсолютно все равно. Но раз запущенный процесс должен идти – поэтому он действовал уже без напоминаний. Надо бы сказать об этом занудному голосу – да ведь все равно не поверит…
…Спускаться вниз оказалось гораздо приятнее, чем подниматься – они парили в смутно просвечивающей воде под падающим сверху зеленым лучом прожектора, и лишь ползущие вверх изъеденные коррозией стены говорили о движении. Это замедленное, как во сне, падение продолжалось неизвестное количество лет – чувство времени отказывало напрочь. Отари не смотрел на спутников, расслабившись до последней степени – вода подпирала тело мягче пуха… Он, без сомнения, заснул бы сейчас – если бы мог спать.
…Плотное зудение принизывало пространство колодца, то повышаясь, то понижаясь – оно воспринималось уже не слухом, а всем телом, как щекочущая дрожь. Свет тускнел, вокруг воцарился густой изумрудный полумрак. «Координатор, доложите, где вы сейчас?» – проскрежетало в наушниках. «Между двадцать вторым и двадцать третьим уровнем», – ответил Отари в пустоту. «Приготовьтесь выходить на двадцать пятом», – теперь голос хрипел и булькал, словно простуженный. Несомненно, связь ухудшилась. Отари не обратил на это внимание – подрегулировав плавучесть, он приказал остальным замедлить падение: «Сейчас выходим…» Через несколько секунд он мягко приземлился на ноги – расширившаяся книзу труба образовала нечто вроде котла. Оглядевшись, с трудом различил в зеленоватой мгле черные кляксы проходов. Крин, разводя воду руками, направился к одному из них – остальные молча потянулись следом, плавно подпрыгивая и вздымая облачка тягучего ила.
Еще неизвестно сколько времени они затратили, пробираясь куда-то в извивающейся трубе – извивающейся в прямом смысле – мягкие волны проходили вдоль стенок, ощутимо изгибая их… «Здесь, кажется…» – пробормотал Крин, улегшись на спину и ощупывая невидимыми руками что-то над головой. Отари видел светящийся контур шлема – внутреннее освещение приборов. «Нашел», – наконец, явственно сказал мусорщик. Первый, самый простой участок пути кончился.
…Если Отари и ожидал чего-нибудь из ряда вон, то ошибся. Знакомые коридоры, залитые по пояс стоячей водой – и ничего более. Слово «катастрофа» никак не подходило к этой картине. «Смотрите вниз, не глядите по сторонам», – менторский тон голоса звучал особенно шутовски из-за подзвизгиваний в самых неожиданных местах. Выбравшись из люка вместе с потоком грязной воды, замыкающий четверку энерг плотно задраил его и оглянулся.
– Не смотреть, – приказал Отари и уперся взглядом в темную воду. Изотопные лампы еще горели, убегая в пустынный коридор цепью оранжевых огней; гладь воды лаково блестела. Отари застыл, словно забыв, зачем сюда пришел… «Вам надлежит спуститься в нижний трюм через реакторную ось…» – гнусаво напомнил голос в наушниках. Вода всколыхнулась от движения – все четверо теперь смотрели друг на друга. «Куда?» – читалось во взглядах. Очнувшись от созерцания, Ило дал себе, наконец, труд подумать о дальнейшем. Через секунду он двинулся по коридору к оси станции, гоня перед собой маленькие зализанные волны. Если бы он мог смеяться, то от души потешался бы сейчас над своими опасениями. Между тем гул то усиливался, то затихал, но не пропадал вовсе, продолжая выводить свою монотонную песню…
* * *
«Воздушная пробка… Вот что это такое», – думал Отари, осторожно сглатывая и хватая ртом спертый воздух. Воздуху некуда было деваться – давящая снизу масса воды спрессовала его до боли в ушах. Отари уже подумывал, что зря, наверное, приказал открыть забрала. Но давление было терпимым, а ресурс воздуходела надо было экономить… Они все шли по бесконечным коридорам двадцать пятого уровня – когда это началось? Немыслимый покой разливается по телу, застывший покой кругом – лишь гул нарушает тишину, но он уже и неотличим от самой тишины, он и есть тишина… Взгляд с трудом отрывается от тусклой глади, скользит кругом… Отари тупо глядел за задраенный люк мусоросборника.
«…вы не отвечаете уже десять минут, в чем дело…» Десять минут? Это было то самое место, откуда они начинали. Поморгав, молодой управленец неуверенно оглянулся на спутников. Непорядок… Смутное беспокойство овладело им – как же так… Они шли – шли все это время вперед, вперед…
– Мы вернулись, откудова начали… – неожиданное косноязычие вдруг выдало его происхождение.
– …я не знаю, в чем дело… Нет, не поворачивали, – послушно отвечая на вопросы, он ощущал в душе какой-то дискомфорт – словно в уютную комнату проник сквозняк. Единственное, что у него оставалось – рассудок, сейчас подвергался сомнению. Решительно повернувшись, он вновь пошел, почти побежал, с шумным плеском подгребая руками. Глухое гудение налегло на плечи душной тяжестью – он чувствовал, как струйка пота сбежала между лопатками. Лицо словно облепили влажной простыней… Бухая по воде, он вырвался к очередному пересечению – по правую и левую руку плавно загибался вперед кольцевой коридор. «Вперед!» Движение продолжалось – снова буханье ног и плеск. Бух… бух… – шаг, другой – бух… бух… – коридор прыгал и метался перед глазами. Снова пересечение… Отари поднял тяжелую голову и в первую секунду не мог ничего сообразить. Посмотрел на свои ноги – вот правая… Мелькнула дикая мысль, что все здесь вывернуто наизнанку – кольцевой коридор загибался теперь в противоположную сторону.
– Сколько времени прошло? – спросил он в пространство, забыв о часах в костюме. «Семь минут», – незамедлительно отозвалось оно голосом Дино Микки. Отари оглянулся, не узнавая сектора. Неуклюже переваливающиеся оранжевые фигуры с шумом появились из коридора и обступили его – блестящие от пота лица, устремленные глаза. «Где мы?» – вопрос прозвучал глухо, как в бочку. «Может, техничка…» – энерг настороженно поворачивал голову – вправо, влево… «Крин, где проход в трюм?» «Наша система туда не доходит – у испыталок свои утилизаторы». «Антек?» Война раскрыл полузакрытые глаза и некоторое время молчал. Потом качнул головой: «Вниз только по оси – подъемники отключены. Других проходов нет – только ремонтные…» Безнадежно – ось словно вырезали гигантскими ножницами, оставив… Нет, даже дыры не оставив. Отари не испытывал удивления – но неуютное чувство неправильности происходящего не давало покоя – он метался мыслью по всему пройденному пути… Путь был пройден, это несомненно – но в памяти одна лишь чернота. В центре происходит что-то, в присутствии чего нельзя оставаться в сознании. Это с ним уже было… Но они вышли своими ногами – здесь нет совпадения. Своими ногами… Отари бессмысленно пошарил глазами – у них ведь только свои ноги и есть, что же еще искать? Внезапно он повернулся к Антеку:
– Ты говорил о каких-то проходах… – Отари мучился от неясности своей мысли, как от зубной боли – решение было уже принято, но еще не осознано.
– Ремонтные проходы не годятся для человека… – начал Антек – и решение вдруг выкристаллизовалось, ясное и бесспорное, как сама истина. «Роботы!» В памяти всплыла бодрая колонна, шагающая в сторону техотсеков. Он сам направил их туда!
– Нам нужны твои роботы, – заявил он, перебив ремонтника, – управишься?
– Да… – сразу же ответил тот. В тоне проскользнула обида – уж кому, как не ему…
– Тогда пошли, – Ило махнул рукой вперед, – они должны быть где-то здесь…
– Подожди… – Антек неуклюже проковылял к одной из бесчисленных панелей, украшавших стены у перекрестка. Повозившись, открыл крышку и представил бесстрастно глазеющим зрителям небольшой пульт связи с плоским экраном. «Контроль ремонтной службы», – пояснил Война, нащупывая руками контакты. Экран осветился, показав россыпь красных огоньков в углу. «Все там», – удовлетворенно констатировал ремонтник. «Где?» «Резервуары водозаборников…» «Это в другой стороне… Вызвать можно?» Пауза. «Нет. Не отвечают…» Еще несколько секунд на раздумье, потом решение: «Идем по кольцу вправо». «Так дольше?» «Так безопаснее».
…Деятельность роботов ощущалось задолго до их появления – мелкая рябь, мерный лязг и скрип, прерываемые треском сварки. Воздух приобрел угарный синеватый оттенок, сквозь который просвечивала грубая нагота стали и пластика. И повсюду – вода. Серебристые струйки, казалось, повисли в воздухе – в общем шуме их плеска не было слышно. Затопление здесь оказалось неравномерным, пузыри не вытесненного воздуха в беспорядке дырявили воду – она словно вспенилась… Отари приказал закрыть шлемы – то и дело приходилось окунаться с головой; струи били по макушкам, рассыпаясь хрустальными брызгами; неведомо кем поднятые волны перекатывались в самых неожиданных направлениях, раскачивая и грозя смыть. Сквозь сплошную завесу воды Отари первым увидел размытый силуэт:
– Антек!
Повторения не потребовалось – ремонтник шустро юркнул под водяной полог; остальные последовали за ним.
…Робот заделывал змеящиеся трещины, не обращая внимания на происходящее. Это оказался универсальный ремонтник – одна из бесчисленных модификаций. Поднявшись на три манипулятора вровень с человеческим ростом, он с механическим старанием водил горелкой сварочного аппарата, вовсю шипя испаряемой влагой. Антек несколько раз выкрикнул слова команды, неслышимые в реве воды и пара, потом подскочил к блестящему подбрюшью и запустил руку куда-то вглубь механического чрева. Жужжание сварки прекратилось, и робот застыл неподвижно. «Анализаторы попорчены», – отдуваясь, сказал ремонтник, по привычке вытирая руку о костюм. «Программировать можно?» – поинтересовался Отари. «Можно, чего там…» – Война беспечно махнул рукой. Затем спросил сам, продолжая глядеть на замерший механизм: «Зачем они тебе?» «Они довезут нас». И ответил на непонимающий взгляд: «Самим не дойти – разве ты не понял?» Остальные молча слушали этот диалог.
…Они продолжали двигаться плотной группой, хотя разделение было бы, наверное, эффективней. Отари не хотел рисковать – смутное беспокойство не покидало его с момента первого провала памяти, словно он вынес его оттуда. Держаться надо было вместе, обязательно вместе – в этом заключался глубинный смысл, заложенный в основание всего плана. Смысл этот не поддавался расчету, и Отари, подчиняясь своей интуиции, вынужден был принять его за аксиому – без доказательств.
…Через минуту они обнаружили «ползуна» – трубного надсмотрщика. Длинный, гибкий, как змея, механизм бессмысленно таращился на них вылупленными фотоэлементами. Он был непригоден для их цели. Пару минут спустя им повезло больше – возле громадного отстойника копошилось сразу трое «универсов». Но справится с ними оказалось потруднее, чем с первым – непрерывно перемещаясь по гладкой поверхности бака, цокая магнитными присосками, роботы словно охраняли друг друга, не давая людям приблизиться. Как выразился Антек, у них «в мозгу замкнуло». После нескольких безуспешных попыток он вернулся назад, подобрал «ползуна» и перепрограммировал его на новую неисправность – некоторое время Отари наблюдал, как удавом свесившийся с верхней балки «ползун» поворачивал вслед за кибами свои красноватые телегляделки. Наконец, изловчившись, он уцепился за пробегавшего рядом. Отпустив балку, обвил его эластичным телом – и из корпуса «универса» вырвался сноп искр. Обладая тончайшим электрическим «нюхом», удав почти сразу же нашел нужный сегмент, и намертво переплетенная парочка, покатившись вниз, с шумом плюхнулась в воду. Так же удалось расправиться еще с двумя – вместе с первым обнаруженным этого как раз хватило. Не дожидаясь конца охоты, Антек Война приступил к делу – выдрав с корнем блок автозащиты, он пережег несколько цепей и превратил совершенный самонастраивающийся аппарат в примитивное транспортное средство с фиксированной программой.
…Пехота превратилась в кавалерию. Химерические тени заплясали на станах баков и труб… Роботы, словно салютуя, взметнули вверх лучи прожекторов и с плеском двинулись в путь, унося на своих спинах людей. И лишь молчавший все это время голос благословил поход, прозвучав напоминанием: «Мы ждем…»
* * *
Манипуляторы с гулкими всхлипами входили в воду – кибов почти не было видно, над поверхностью лишь поблескивали глаза-перископы. Отари рассекал воду, сидя на жестком панцире. Сам себе он в этот момент напоминал средневекового рыцаря, почему-то оседлавшего кузнечика (на которого больше всего и смахивала его механическая лошадка). Отари еще раз проверил, крепко ли привязался – его не должны выбить из седла! Коридор мерно раскачивался в такт шагам, негромкое цоканье доносилось из-под воды. Вот минул кольцевой коридор. Отари напрягся в ожидании – сейчас… Но ничего не происходило. Все так же тянулся нескончаемый коридор, в воде играли оранжевые блики отражений. Отари с опаской прислушался к себе – но ничего не вспомнил. Приглушенные химией страхи начали потихоньку оживать, придавая скучной картине зловещий колорит. Ило замедлил ход, шевельнув рукой на контакте – что-то заставило его некоторое время настороженно прислушиваться. Ничего… Кроме привычного уже гула. Хотя само гудение изменилось – чуть заметно… Если бы Отари обладал развитым музыкальным слухом, он без труда установил бы, что в монотонный рев начали вплетаться обертоны. Отари закрыл глаза, вновь открыл их – нет, ничего не изменилось… Но тело, словно струна, отзывается на неведомый зов – безотчетно взволнованный, он пришпорил своего «скакуна» и неуклюжими скачками пошел вперед, бухая и поднимая брызги. Внезапно остановился, осененный какой-то мыслью… Громко позвал:
– Центр… Эркин! Вы слышите меня?
– Да, – незамедлительно отозвалась тишина бесстрастным тенорком.
– Медицинский контроль!
– Что?
– Поставьте всех на медконтроль… И вызывайте через каждую минуту – разрядом!
– Понял вас, ставлю на контроль…
Отари поднес запястье к носу и увидел, как рядом с пеленгом заплясал зайчик пульса. Страховой полис оплачен. Теперь коммуникатор будет непрерывно слать сигналы об изменении электропотенциала кожи и частоте пульса, а уколы вызовов не дадут надолго отключиться.
…Течение уже явственно ощущалось. Робот несколько раз занесся, скребя по стенам суставами манипуляторов. Отари жестко тряхнуло, наподдав по седалищу; привязной ремень больно врезался в живот – он только крякнул. Выправляя вихляющийся механизм, ощутил силу потока – напор буквально сбивал с ног. Откуда он? Еще минуту назад все было спокойно…
Робот пошел ровно, словно угодил в центр течения – теперь оно мягко подпирало сзади. Раскачка прекратилась, но Отари продолжал бороться с подступающей к горлу тошнотой – то ли от едкого запаха, обволакивающего все кругом, то ли от тряски. То ли от гремевшего органом рева… В запястье ощутимо кольнуло, и некто невидимый отрешенно произнес: «Все в порядке, все в порядке, ведем вас… До оси двадцать метров». Краем глаза Отари заметил быстро убегающую тень позади идущего – кто там был? Он не помнил. Как не мог и повернуть головы – перед глазами плясали текучие отблески, вызывая головокружение… На секунду он ощутил невесомость – отблески начали менять цвета, радужно зарябив. Он зажмурился – не помогло, как будто век и нет вовсе… Секундный провал – он вновь увидел себя на «коне» – посреди текучей, плещущей струи чего-то жидкого, как расплавленное серебро… В первый момент он разглядывал лежащие перед носом руки – пока не понял, что это его руки. Только тогда сознательным усилием он смог пошевелить ими, уперев в мокрый панцирь киба. Не только руки – все тело стало чужим, и он никак не мог почувствовать его по настоящему, управляя со стороны, словно марионеткой. Однако спокойствие его было нерушимо – в ватное безмолвие мозга не пробивались никакие мысли. Он бездумно смотрел вниз – манипуляторы робота скользили совершенно беззвучно, не поднимая брызг; это тоже что-то значило – только никак не вспомнить, что…
