Текст книги "Плюшевый: кулак (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

После третьего или четвертого раза Заяц неожиданно рванул в атаку на полной скорости, держа свой короткий клинок двумя руками. Его внутренняя энергия вспыхнула перед моим внутренним взором полноценной «солнечной короной» с самыми настоящими протуберанцами, почти полностью концентрируясь на коротком клинке. Однако! Я и не знал, что на высшем ранге так можно.

По всей видимости, Заяц понял, что отца ему не одолеть и не измотать – и решился на пан или пропал. Накачать в короткий клинок все, что есть, и ударить со всей дури!

«Он ведь понимает, что это не сработает! – полыхнула во мне привычка к анализу. – Слишком опытный, чтобы строить иллюзии. Да, но не драться не может! Иначе уронит честь Школы.»

В нашем мире ходили байки о мастерах боевых искусств, которые якобы могут с одного взгляда определить сильнейшего противника и сразу ему сдаться, и это вроде как высший пилотаж – но здесь, в ситуации постоянных реальных битв и стычек, боевой этикет явно так не работает!

Как я и думал: Орис просто поймал короткий клинок двумя ладонями и тряхнул как следует.

Короткий недомеч полетел в одну сторону, Заяц – в другую. Перекувырнувшись несколько раз, противник погасил инерцию своей перчаткой, вскочил на ноги… и поднял обе руки в знак поражения.

– Я проиграл! – крикнул мастер Заяц.

– Поединок окончен! – тут же поддержал рефери. – Победил мастер Орис Коннах, Школа Дуба!

Трибуны взорвались радостными воплями: Орис был фаворитом. А вот сидящие рядом со мной Герт и Эвин выглядели недовольными.

– Не мог еще попрыгать? – выразил Герт всеобщее мнение. – Так редко удается посмотреть, как дядя Орис всерьез дерется!

– Радуйтесь, что отца не успели измотать, – возразил я. – В следующем поединке будет свежим и бодрым, авось еще чего интересного увидим!

Однако следующий поединок был у Блея Гарта против мастера Богомола – и увы, Гарт продул! Впрочем, учитывая, что Богомол оказался лет на десять старше и явно «ярче», ничего удивительного.

Затем в нескольких поединках никто из наших не участвовал – хотя в бою между мастером Школы Ручья и мастером Школы Последнего Заката мы, естественно, болели за Ручей. Даже несмотря на то, что от Последнего Заката выступал наш старый знакомый: мастер Левин Фаэс, который больше полугода назад принимал у меня экзамен на четвертый ранг. Закатник со своим классическим длинным мечом выиграл, хотя по виду казался и моложе, и менее накаченным внутренней энергией.

…Второй бой Ориса тоже состоялся против второго из двух мастеров Школы Последнего Заката. Вот этот поединок был и зрелищным (как же, кулаки против меча!), и продлился долго. Противники подобрались примерно равные: закатник был полностью ровня Орису по форм-фактору, а по внутренней энергии если и уступал ему, то не так уж серьезно. Поэтому кружились и крутились они долго. Герт рядом со мной даже подпрыгивал от волнения: ему казалось, что Орис может проиграть.

– Не волнуйся ты так, – сказал я. – Видно же, что отец сильнее!

– Где видно? – удивился Герт.

– А ты посмотри, как он его делает. Технично, спокойно, как на тренировке. А этот нервничает, скачет… Разозлился, во-во, гляди, как мечом замахивается! В таком состоянии он просто не сможет сконцентрировать достаточно внутренней энергии, чтобы пробить щиты Ориса, даже если в теории у него этой энергии достаточно. Ну а раз так – схватка у отца в кармане!

– Но в бою всегда есть место случайности! – воскликнул с недоверием Эвин.

– Да, поэтому мастер-наставник и не теряет концентрации. По нему же видно.

Орис действительно не терял концентрации и действительно закончил бой относительно быстро и красиво: выбил у Закатника меч, и он, красиво блеснув на солнце, улетел на другой край поля и воткнулся там в землю. Сам же Закатник схватился за руку, похоже, вывихнутую.

– Извини, – услышал я голос Ориса (мы сидели в первом ряду), – не хотел тебе повредить, не рассчитал немного.

– Ничего, – с шипением произнес Закатник и пожал протянутую руку.

Кеверт объявил победу Ориса.

А еще через несколько поединков снова настала очередь Лелы Он.

Рида тут сидела на самом краешке скамьи и чуть ли ногти не грызла. Я также смотрел с интересом: Лела Он вызывала у меня смешанные эмоции, хотелось понять, что она за человек, чем дышит. Предчувствие подсказывало, что эта женщина может оказаться полезной – я только пока не мог понять, чем. Это чувство знакомо многим аналитикам со стажем: рано или поздно начинаешь видеть паттерны и замечать признаки до того, как получается их сознательно осмыслить.

Так что я глядел во все глаза, тем более, мне было интересно, нет ли способа компенсировать ранение за счет внутренней энергии. Логика подсказывала, что вряд ли, раз внутренняя энергия сама по себе калечит. Но вдруг?

На сей раз Лела Он и ее противник выглядели примерно в одной весовой категории: мастер-наставник Мухоловок оказался родственником ученика второго ранга, с которым довелось сражаться нашим ребятам, – такой же невысокий и жилистый. То есть на беглый взгляд я не мог заметить ни у него, ни у Лелы явного преимущества в весе или мышечной массе. А вот внутренней энергии у Мухоловки, конечно, было намного больше: хороший качественный высший ранг, видно, что уже давно перешел в эту категорию. Плюс к тому Лела, хоть и двигала рукой на вид спокойно, но я-то знал, что у нее там вполне приличный разрез – который мастер Коон не стал пока зашивать, чтобы не сковывать ее движения. Наверняка рана адски болела.

Бой начался. Лела пошла в атаку первой и вроде бы даже умудрилась задеть противника одним-двумя ударами – может быть, по касательной, но вполне чувствительно, если я правильно интерпретировал сполохи его внутренней энергии. Однако дальше Мухоловка перехватил инициативу: сблизился с Лелой вплотную, оказавшись чуть ли не у нее за спиной, и давай крутиться в ее ближнем радиусе, не давая женщине как следует размахнуться и ударить!

Причем он не просто крутился: он втыкал иглы, и в моем внутреннем восприятии все эти иглы отличнейше работали, сбивая потоки внутренней энергии в теле моей двоюродной тетки.

Полминуты – и спина и руки Лелы были утыканы так, будто она стала дикобразом! Единственная женщина-подмастерье Школы Дуба, конечно, пыталась их выдергивать, но Мухоловка постоянно отвлекал ее атаками, плюс было видно, как быстро Лела теряет силы. Наконец Мухоловка умудрился воткнуть сразу две иглы ей в оба бедра, и Лела упала, как подкошенная.

Она попыталась тут же вытащить эти иглы и вскочить, но рефери уже объявлял:

– Поединок окончен! Победил мастер Вейхис Альяр, Школа Мухоловки!

Рида рядом со мною чуть не плакала.

– Пойдешь утешить маму? – спросил я. – Хочешь, с тобой скажу? Ты скажешь, что все равно ею гордишься…

Рида мотнула головой.

– Она не обрадуется, – очень взрослым тоном сказала моя «однокашница». – Она не хочет, чтобы ее после поражения кто-то видел. Если мы с тобой придем, она ничего не скажет, она всегда за этикет… Но потом совсем перестанет со мной разговаривать!

М-да, тяжелый случай. Неудивительно, что Рида такая нервная и дерганая, если ее дома воспитывала такая мамочка! И, кстати, если судить по Леле, потенциал у Риды есть: сложением она, похоже, именно в мать удалась. Надо будет попытаться при случае разобраться с ее психикой – только аккуратно. Психолог из меня тот еще, а уж психотерапевт… Хотя некоторые экстренные способы приведения к уму-разуму чудящих подростков я знаю. Пришлось научиться.

…Третий и последний на сегодня бой Ориса по совпадению состоялся против того же Вейхиса Альяра, которому проиграла Лела. Тот, похоже, всерьез нацелился на победу и сразу попытался выбить второго «дубового» противника тем же способом: пошел на сближение и начал вертеться вблизи Ориса, утыкивая его иглами. Поначалу даже казалось, что у него получается: Орис несколько раз достал Альяра кулаками, но Мухоловка воткнул в его плечи и спину игл пять – причем в такие неудобные места, что едва ли Орис мог их вытащить самостоятельно!

– Блин, чего дядя ему это позволяет⁈ – Герт аж сидеть спокойно не мог от возмущения. – Он что, не чувствует⁈

– А ты внутренним зрением посмотри, – посоветовал я ему. – Ты же пятый ранг, привыкай им пользоваться не только в бою!

Герт послушался.

– Ничего не понимаю…

– На него эти иголки не действуют! – фыркнул я. – Слишком мощные потоки, их иглами просто так не перебить! Или в несколько раз чаще надо втыкать, уж не знаю!

– Ха! – Герт тут же повеселел. – Дядя что, над ним просто издевается?

– Или правда не замечает, не поручусь, – пожал я плечами. – Или замечает, но не тратит время на пустяки во время боя!

Тем не менее, даже несмотря на «неработающие» иглы, Мухоловка оставался серьезным противником: он умел бить и руками, точнее, в основном пальцами – и удары, судя по реакции Ориса, получались чувствительные. Однако отец в какой-то момент все же подловил противника, перехватил обе его руки, и так двинул ему по голове собственной головой – по-моему, половина зрителей схватилась за лоб в этот момент!

Мухоловка рухнул, похоже, контуженный. Интересно, диагностирует у него мастер Коон сотрясение мозга или нет?

– Победитель – Орис Коннах, Школа Дуба!

…И вот так отец вышел в полуфинал – вместе с Левином Фаэсом из Последнего Заката. А Вейхис Альяр и Глейс Олер, дядя Айны, из Школы Ручья будут завтра сражаться за третье место.

Эпичный завтра предстоит день, конечно!

А сегодня – последняя возможность пообщаться с Великим мастером Олером. Потому что завтра, между поединком за третье место и финальным поединком чемпионов, назначено его Вознесение. То бишь самосожжение внутренней энергией, в котором по обычаю должны будут помогать как раз двое финалистов, вливая собственную внутреннюю энергию.

Весело, короче, будет.

Глава 26

Вознесение и финальный бой

Вечером второго дня турнира вместо общих танцев и пира проходило более камерное мероприятие: прощание с Великим мастером Олером.

Это выглядело именно как общее застолье, где все главы или старшие представители присутствовавших Школ поднимались и по одному произносили прочувствованные речи насчет того, какой Великий Мастер Олер был молодец, как он всех мирил, а кому-то раздал заслуженных люлей. Фразы про «раздал люлей» преобладали, но и про попытки помирить враждующих тоже звучали довольно часто – из чего я заключил, что мой опосредованный родственник действительно старался жить по совести.

Удивительно – или нет? – что первые намеки на привычную мне «универсальную мораль» я встретил именно у пожилого, умудренного огромным боевым опытом человека, который всю жизнь положил на битвы и самопрокачку!

Главное отличие от привычных мне по родному миру гражданских и церковных панихид, конечно, состояло в том, что мастер Олер при этом присутствовал – и время от времени перемежал выдаваемые ему комплименты ответными похвалами либо довольно едкими шутками, как и в свой адрес, так и в адрес всех вообще, от городских Школ и Гильдий до Императора.

Атмосфера показательно царила непринужденная: никто напоказ не горевал, наоборот, все шутили и веселились. По правую руку от Великого мастера сидела его внучка Айна Рен, сразу за нею – юный Глава Школы Ручья Лейт Дарет, после – дядя Айны, мастер Глейс Олер. Присутствие Айны рядом с мастером не соответствовало протоколу, но было прихотью старого мастера: он хотел видеть рядом именно любимую внучку, а не Главу Школы, которому замучился последние годы подтирать сопли, и не собственного сына. И Айна единственная казалась грустной, хотя и она старалась время от времени через силу улыбаться.

По левую руку от мастера Олера сидел Орис, на правах хозяина – и он, кстати, тоже особо веселым не выглядел, но и особо грустным тоже. Морда кирпичом, как всегда.

Мы же с Гертом занимали места за одним из нижних столов, вместе с другими гостями. И для меня самым волнительным впечатлением вечера стали вовсе не похвалы в адрес Великого мастера Олера и не сбор сплетен, а встреча с главой школы Тростника.

К моему большому облегчению, он, хотя и приехал на Турнир, никакой «кандидатки в невесты» с собой не привез, вопреки слухам. Так что накануне вечером я от общения с ним был избавлен, даже от самого протокольного. Однако сейчас он подошел ко мне, сопровождаемый старшим сыном Фейтлом – парнем лет двадцати пяти, его я помнил по приему у графа Флитлина.

– Отец, – сказал наследник Тростника, – позволь представить тебе юного Лиса Коннаха. Юный господин Коннах – это мой отец, глава Школы Тростника Колис Бергин.

Выглядел отец убитого мною парня ничем не примечательно: мощный плечевой пояс, как и положено лучнику, но в остальном сложение скорее среднее, спокойное лицо, очень похожее на лицо покойного Лариса – Фейтл походил на отца меньше.

– Не могу сказать, что рад знакомству, юноша, – сказал мне этот человек. – Однако я надеюсь, что вы не держите зла на моего несчастного сына.

– Ни в коей мере, – сказал я, чуть склонив голову. – Уверен, что Ларис стал жертвой подстрекателей и дурной компании. Иначе сын такой славной семьи никогда не стал бы принимать пилюли бессмертия прямо во время схватки, которую он сам обозначил поединком чести. Мне очень жаль, что так получилось! Я был намного слабее его, поэтому мне пришлось бить насмерть.

Фейтл Бергин скривился, как будто съел горький лимон, однако его отец сохранил спокойное выражение лица.

– Бойко говорите, юноша, – сказал он. – Ради Ориса надеюсь, что вы и дальше будете драться не менее бодро.

Что это – завуалированная угроза или наоборот, намек: «Хорошо, разойдемся миром»? Готов ли он простить мне гибель собственного сына, даже если тот сам кругом виноват? Редко какой отец способен в такой ситуации переступить через гнев и боль потери.

Не уверен, что я бы сам смог. Правда, мне хочется думать, что мои мальчики ни в каких обстоятельствах не повели бы себя настолько идиотски… но это я выдаю желаемое за действительное и отлично это знаю. Мы всегда плохо понимаем наших близких, особенно детей! А совершить фатальную глупость способен вообще кто угодно.

Однако Колис Бергин больше ничего мне не сказал, они со старшим сыном отошли. Рядом со мной тут же возник Фиен.

– Лис! Что они хотели?

– По-моему, просто познакомиться… – пробормотал я. – Дядя Фиен, скажи, они правда не хотят с нами враждовать? Или наоборот, ищут ссоры?

– Как будто бы правда не хотят… – пробормотал Фиен. – Но – не уверен. Как видишь, пока все выглядит классическим разменом: восемь лет назад один из них убил Элиса, девять месяцев назад ты убил Лариса Бергина… И обе смерти были при таких обстоятельствах, что кровную месть объявлять вроде бы не о чем! Я не знаю, будут ли они готовы остановиться сейчас. Фейтл Бергин имеет репутацию очень разумного человека с холодной головой, несмотря на возраст, а вот его отец довольно вспыльчив…

Интересно, а по физиогномике мне показалось наоборот. Ну да посмотрим.

Фиен, между тем, продолжал:

– Возможно, этим летом мы столкнемся в еще одном найме. А может, и нет. Сейчас Орис со старшим Бергином ведут переговоры насчет совместного большого найма в Тверне…

– На Школу Цапли? – прозорливо уточнил я.

– Именно. Весной у них работали Вепри, летом пока непонятно, кто будет. Глава Боней зачем-то хочет стрелков расставить по крышам, чтобы охранять проходы для своих лекарей… Странная идея

– Почему? – удивился я.

– Потому что крыши в большинстве городов – издавна прерогатива некоторых городских же боевых Школ. Не знаю, как она планирует с ними договариваться, но идти с ними на конфликт просто так Тростники не будут. Как и мы, кстати.

А больше ничего интересного лично для меня тем вечером не случилось.

* * *

Вечер затянулся, лечь пришлось позже, поэтому с утра я поднялся далеко не таким бодрым, как обычно, больше всего жалея об отсутствии в этом мире кофе. Правда, чай имелся – слава Вседержителю, не то тяжесть моих дней здесь была бы неизмеримо выше! Но после пяти часов сна, когда здоровый детский организм требует минимум вдвое больше, чай – это несколько не то, чем сердце успокоится. Пусть даже объективно он и вкуснее.

В это туманное, теплое, как парное молоко, утро я отдал бы непомерную цену даже за пакетик мерзкого «три в одном», что уже даже на кассе в супермаркетах попадается редко, и обычно можно купить разве только на вокзалах или у проводника в поезде!

Разминка, проведенная сегодня досрочно и на скорую руку (двадцать минут вместо обычных сорока), позволила немного взбодриться, поэтому бой между младшим мастером Олером и Вейхисом Альяром, Главой школы Мухоловки, я наблюдал с большим интересом.

По идее, за Олером-младшим сегодня должен быть неслабый буст в плане боевого духа: как-никак, он последний раз дерется перед глазами собственного отца, чтобы того порадовать. Однако и главе Школы проиграть обычному мастеру – западло. Так что следовало ожидать поединка воль!

Что ж, поединок вышел действительно насыщенный и напряженный. Вейхис Альяр изо всех сил старался показать, что его иглы прекрасно действуют против человека с меньшим количеством энергии, чем у Ориса Коннаха – и доказал! Правда, чтобы реально замедлить Олера, ему пришлось утыкать его иглами, как подушку для булавок, а тот еще вдобавок не просто вытаскивал их, но и умудрялся метать обратно в оппонента – пресловутое умение Школы Ручья заряжать внутренней энергией любой предмет!

Однако в итоге все же потоки внутренней энергии в теле Олера изрядно утончились, и невысокому Альяру удалось перекинуть его через себя, а потом приложить ладонь к шее – мол, щажу тебя, а в настоящем бою убил бы. Тут Кеверт объявил победу Мухоловки.

После этого на поле неспешным шагом вышел Великий мастер Олер.

– Благодарю вас за тех, что собрались, когда я позвал, – сказал он негромко, но в мгновенно установившейся тишине его голос стал слышен даже на самых дальних трибунах. – Благодарю вас за тех, что порадовали взор старого бойца отличными поединками! Настало время мне уходить. Я хочу сделать это под кроной Священного Дуба семьи Коннах, в знак уважения и признательности – а также чтобы почтить Ориса Коннаха, своего ученика и финалиста этого турнира, и его деда Сериса, которого я имел когда-то честь называть своим другом. Сейчас мы с семьей, друзьями и лучшими бойцами этого турнира удалимся – а потом вы продолжите праздник без меня. Я же предстану перед своим богом и надеюсь, что он тоже усадит меня праздновать за своим столом!

Трибуны взорвались одобрительным ревом и аплодисментами.

Я не знал, положено ли мне присутствовать на Вознесении старого мастера, но никто не говорил, что нельзя – поэтому, разумеется, вязался за небольшой процессией родни и старших мастеров. И так же естественно, Герт увязался вместе со мной. Никто не возразил.

Ни Тильды, ни Айны, кстати, не было – только мужчины… и Лела Он, которая шла ровно, ничем не показывая, что вчерашнее ранение как-то ее мучает.

Под кроной дуба густой белый туман стал еще заметнее, чем на плацу: он куполом сгустился между ветвями, накрыл нас, будто крышей. Великий мастер Олер встал перед алтарем бога Подземного Царства – самым большим и изукрашенным. Орис и мастер Левин Фаэс из Последнего Заката, второй финалист турнира, встали по обе стороны от Великого мастера.

Он протянул им руки.

– Вы отлично дрались вчера, – сказал он. – Прошу, помогите мне вознестись!

– Почту за честь, учитель, – откликнулся Орис.

– Почту за честь, Великий мастер, – а это уже Фаэс.

Я очень понадеялся, что они сейчас не будут его тупо убивать… Нет, Закатник не достал оружие, отец не стал махать кулаками. Они просто стояли, и каждый держал руку Великого мастера в обеих своих. В оптическом диапазоне вообще ничего поначалу не происходило: только утро, туман и трое мужчин с серьезными лицами стоят под деревом, держась за руки. Даже на хи-хи начинает пробирать от некой неуместности сцены.

Но потом…

Внутренним зрением я сразу увидел, что происходит: Орис и Левин Фаэс начали через физический контакт перегонять максимум своей внутренней энергии в мастера Олера, тогда как тот, похоже, развернул свою ауру на максимум – протуберанцы так и рванули во все стороны. Часть моего разума все удивлялась, как они не поджигают крону дуба. Герт рядом со мной пробормотал:

– Вот огнище!

Действительно, огнище!

А потом напор внутренней энергии стал так велик, что она реально засветилась в туманном утреннем воздухе как галогеновый фонарь! На Великого мастера Олера тяжело стало смотреть, так ярко пылала его аура. И в этом свете отчетливо стало видно, как всю его кожу расчертил алый рисунок капилляров, как он покраснел, как набухли алым глаза – внутренний жар, который его сжигал, был не только метафорой.

«Какая тяжелая смерть!» – успел подумать я.

Впрочем, видал я и потяжелее. Даже сам умирал. Не перед попаданием сюда, конечно же. Тут-то мне, наоборот, облегченный вариант достался – ни боли, ни агонии. Один удар и все.

– Отпускайте! – рявкнул Великий мастер.

Мой отец и Закатник разжали руки, Левин Фаэс даже отшатнулся, словно его опалило жаром. Орис остался стоять, где стоял. Олер же вскинул руки – и вдруг вспыхнул уже не только снаружи, но и изнутри, накаленным красно-белым пламенем, как электросварка. Еще секунда – и он осыпался тлеющими ошметками пепла и искрами. Сгорел целиком, вместе с одеждой, костями, волосами…

Самое магическое, что я до сих пор видел в этом мире. Мрачное такое выходит чудо.

– Прикинь, – вдруг сказал Герт, – когда-нибудь и мы так же!

Я поглядел на брата. Его лицо пылало восторгом.

* * *

Последний бой турнира проходил по-прежнему на плацу. Я слышал, как отец и Фиен еще раньше, с месяц назад обсуждали, не провести ли его тоже под Священным Дубом, но в конце концов решили не делать так – пришлось бы пустить в Коннаховское святилище целую толпу зрителей, чего ни тому, ни другому не хотелось.

Так что мы гуськом потянулись обратно к месту проведения турнира.

Зрители там, однако, не скучали: под чутким руководством Тильды и управляющего Рейкиса продолжали работать киоски и всякие развлекалки вроде того же тира, играли музыканты… Многие просто ждали на трибунах, что-то оживленно обсуждая – должно быть, делились впечатлениями. К киоску, в котором сам управляющий Рейкис принимал ставки, стояла небольшая очередь.

«Все равно Орис победит», – подумал я.

Левина Фаэса я вчера, разумеется, видел в бою, и успел составить мнение, что он отцу в подметки не годится. Нет, мужик был хорош – иначе ему не удалось бы дойти до финала. По физической кондиции он даже почти дотягивал до Ориса, разве только ростом был чуть поменьше – но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. А кроме того, меньший рост при определенных условиях тоже может быть преимуществом.

Но вот его внутренней энергии далеко было до Орисовой. Соответственно, вряд ли его клинок, даже остро заточенный, пробьет щит моего отца. А ведь именно это ключ к победе на высоких уровнях внутренней энергии!

Однако в любом бою возможны сюрпризы, так что нотка волнения у меня сохранялась.

Тильда вышла из своего добровольного заточения, чтобы посмотреть этот бой, и мы с Гертом присоединились к ней же в ее ложе. Туда же подтянулись и мастер Фиен, и Айна.

Я услышал, как Герт говорит Фиену:

– Дядя точно выиграет этот бой, он гораздо сильнее даже на вид! Ему точно нечего опасаться.

Фиен ожидаемо покачал головой.

– Ни один бой не выигран или не проигран до его начала, – отозвался он в унисон моим мыслям. – А Левин Фаэс – большой мастер направленного удара. Боюсь, даже Орису с ним придется нелегко!

– Направленного удара? – не понял я. – Разве не все удары направленные?

– Та же техника, что у Мухоловок, только вне тела, – объяснил Фиен. – Те перенаправляют и нарушают потоки в теле соперника, а мастера Последнего Заката высшего ранга умеют своим оружием буквально взламывать чужие щиты, находя в них небольшие неоднородности… Да вы уже видели это в его предыдущих боях, мастер Фаэс отлично это умеет.

Мы с Гертом дружно замотали головами: ни на что подобное я не обратил внимание.

– А когда я с Фаэсом дрался… – начал я.

– Ты с ним не дрался, он принимал у тебя экзамен на четвертый ранг. И даже тогда ты должен был обратить внимание, насколько виртуозно он владеет дозировкой внутренней энергии в оружии!

Крыть было нечем: на это я внимание действительно обратил, как вспомню, так руки ноют. Между прочим, экзамен на третий ранг у меня принимал не он, а приглашенный мастер из Школы Кузнечика, и тот вообще в нашем спарринге ограничился всего парой ударов, после чего махнул рукой: «Знаешь, как драться. И энергии достаточно».

– Вам нужно тренировать насмотренность, – строго сказал Фиен. – Вот сейчас и начинайте.

– Я бы даже предпочла, чтобы Орис проиграл, – вдруг тихо сказала Тильда, которая откинулась на покрытую толстыми одеялами спинку своего кресла, поглаживая живот. – Хоть раз! Он не проиграл ни одной схватки за последние десять лет – та еще заявка! Все сумасшедшие слетаются на него, как мухи на мед.

– Проиграть было бы безопаснее, – грустно улыбнулся Фиен, – но ты же знаешь, он ни за что не сделает это специально!

– Знаю.

Чувствуя, что мой червячок тревоги несколько пожирнел и разросся, я постарался отогнать лишние мысли и уставился на поединок во все глаза.

И вовремя.

Если во внутренней энергии Орис действительно сильно превосходил Левина Фаэса, то в мастерстве разница была… не то чтобы незначительной, скажем так – неочевидной. Оба двигались исключительно быстро и исключительно ловко, оба действовали одновременно решительно и осторожно, прощупывая оборону друг друга. Орис, в отличие от многих других его боев, не давал противнику возможность напасть и не демонстрировал пассивность в первой половине схватки, чтобы потом перейти во взрывную атаку. Напротив, он с самого начала не оставлял закатнику ни единого шанса. Однако и у него самого не получалось закрыть дистанцию, чтобы достать Фаэса кулаками. Точнее, почти не получалось: один или два раза отец все-таки его достал, после чего, как мне показалось, Фаэс стал двигаться чуть медленнее. Однако первую минуту или около того у них сохранялся известный паритет.

Я глядел во все глаза, пытаясь засечь, как мастер Закатник взламывает щиты главы Школы Дуба, однако ничего особенного не увидел: он действительно пытался достать отца под разными углами, но щиты Ориса держали крепко: на предплечьях отца, которыми он блокировал большинство этих ударов, даже синяка не осталось.

А потом Орис вдруг ускорился – даже по сравнению с теми эпизодами, когда он ускорялся в предыдущих боях, это выглядело красиво. Он обрушил на Закатника такой град ударов, что тот не успевал парировать – это было отчетливо видно! В какой-то момент подставил меч, но удар Ориса пришелся по запястью, и оружие вылетело у Левина Фаэса из рук.

Я на секунду испытал приступ дежавю: припомнил, как осенью он точно так же выпустил палку во время экзаменационного поединка со мной. Скорее, конечно, от неожиданности, чем от мощности атаки, но тем не менее!

Долю секунды казалось, что схватка окончена, однако Закатник как-то исхитрился и перехватил меч другой рукой, одновременно отскакивая назад, чтобы разорвать дистанцию. Надо отдать ему должное: меч в левой руке он держал ничуть не менее уверенно, чем в правой.

– Сдавайся, – коротко сказал Орис. Вроде негромко, но слышно было далеко! – Ты отлично дерешься, но я пока сильнее.

– После того, как даже твой щенок меня обезоружил⁈ – с неожиданной злостью рявкнул Фаэс. – Никогда!

Дрянь. В этот момент я почувствовал, как мой червячок на сердце превратился в увесистую змеюку. Он что, серьезно затаил с тех самых пор⁈ Ведь не видно было, ни одного признака!

Или его только сейчас перемкнуло, после похожего удара Ориса?

Теперь в атаку пошел Фаэс, но увы: его «замыкание» в мозгах никак не сказалось ни на мощности, ни на точности ударов – скорее, наоборот! Казалось, он поймал то самое состояние боевого транса, когда время замедляется и море по колено. Будто действительно вся его честь и репутация зависели от исхода битвы с Орисом!

Отец же, я видел это, перешел в глухую оборону, – видно, надеялся, что мужик опомнится и протрезвеет. Или искал возможность как-нибудь гуманнее вырубить его одним ударом: в отличие от меня во время поединка с Ларисом Бергином Орис мог себе это позволить!

Мог. Наверное. Мог бы.

Потому что в какой-то момент Левин Фаэс, оказавшись сбоку от Ориса, рубанул мечом, Орис, развернувшись корпусом, отбил клинок ребром ладони… точнее, собрался отбить – но Фаэс вдруг развернул меч так, чтобы лезвие скользнуло под ребрами Ориса.

И щит подался! Не до конца, я отчетливо видел, что замах остановился уже в теле – видно, Орис успел переконфигурировать свою внутреннюю энергию! Но подался! Закатник выдернул меч, несколько капель крови метнулись за ним.

«Печень? – подумал я отстраненно. – Надеюсь, нет… крови было бы больше. Но что там еще может быть?»

Орис, однако, будто бы не заметил этого удара. Не прерывая движения, он шагнул вперед, схватил руку Закатника с мечом, дернул его на себя – а другую руку впечатал тому в лицо.

Нос и переносица мужика буквально смялись, это было видно даже с моего места. Лицо превратилось в кровавую маску… а пожар внутренней энергии в его теле на миг мигнул – и тут же погас. Когда Орис разжал руку, удерживающую запястье Закатника, в пыль площадки для поединка упало мертвое тело.

Правильно, раз пошла такая история, поединок надо заканчивать как можно скорее. И – бегом к врачу. То есть к лекарю.

На миг повисла тишина.

Тильда рядом со мной порывисто всхлипнула, зажав рот рукой.

Судья откашлялся.

– Победил мастер Орис Коннах, Школа Дуба!

Орис тяжело пошел к трибунам, с идеально прямой спиной, идеально ровной походкой. По его боку и бедру его стекал ручеек крови, пачкая правую штанину.

* * *

Гости турнира пировали. Пир шел снаружи – для обычных посетителей и учеников. И внутри, в трапезной поместья Коннахов – для почетных гостей, как и накануне. Но если во время прощания с Великим мастером Олером сохранялась церемонная атмосфера официального банкета, то теперь вино и самогон лились рекой, гремели громкие застольные песни, а заслуженные немолодые мастера вели себя как ученики-подростки, громко хвастаясь друг перед другом своими подвигами и пересказывая лучшие фрагменты турнирных боев, как они их запомнили.

Сплетничали, разумеется, и о финальном бое: говорили, что мастер Фаэс месяц назад ездил в столицу по делам Школы, что его молодая жена там изменила ему с каким-то придворным хлыщом да там и осталась, и теперь даже не разведешься и в поединке поганца не убьешь – тот в императорской милости! Вот, видно, перемкнуло бедолагу… И как только мастер-наставник Последнего Заката раньше не заметил, что с подчиненным творится? Погиб ни за грош, еще и и турнирный этикет нарушил. Да что уж теперь.