Текст книги "Плюшевый: кулак (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Однако, как оказалось, у матушки уже все было схвачено! И унты, и пресловутые плетеные корзины с узором из дубовых листьев, и еще много что планировались к продаже в специальных киосках, которые загодя начали сколачивать плотники. Она даже приняла решение пустить большую часть урожая фруктов этого года на перегонку еще осенью – и теперь маленькая винокурня (самогонодельня), которая обычно использовалась по большей части для лечебных настоек и небольшого количества алкоголя к столу руководства Школы, работала без перерыва.

Это вылилось в несколько случаев хищения и целую одну пьяную драку, но ее последствия «как бы» удалось от Ориса скрыть (на самом деле отец, конечно, знал, но наказывать провинившихся серьезнее они с матерью сочли недальновидным). В результате вокруг винокурни выставили караул, а правило «никаких отлучек после отбоя» временно ужесточили. То есть реально начали охранять старших учеников, а не смотреть сквозь пальцы.

Народ было начал глухо роптать, но Фиен толкнул в столовой перед ужином речь на тему важности турнира, укрепления морали и дисциплины, не ударить лицом в грязь и все такое. Ученики слегка прониклись. После чего выступил Орис и сказал просто:

– Кого хоть раз поймаю налакавшимся, лично поставлю перед священным дубом и заставлю повторять приемы, пока не обделается. Чтобы святой предок видел его позор!

Это подействовало сильнее: никто не сомневался, что Орис еще и не ту угрозу способен претворить в жизнь.

Еще на исходе зимы провели отборочный турнир для всех желающих участвовать. Я в нем не участвовал, что удивительно: казалось бы, Орис против непотизма, но тут он четко сказал:

– Если сдашь на третий ранг, место в команде твое. Это вопрос чести: наследник подходящего ранга обязан участвовать в таком турнире! Так что не будем проводить бессмысленных схваток, тем более, пока ты не на нужном уровне.

Но в остальном страсти кипели. Младших ребят – третьих и вторых рангов – было в пару раз больше, чем первых, поэтому отборочные затянулись и немало действовали всем на нервы. Что касается подмастерий и мастеров, я думал, они отстреляются первыми или вообще просто договорятся между собой – не может же быть, чтобы все поголовно хотели участвовать в турнире! Но вмешалась Лела Он, которая тоже заявила, что планирует выступить. И вдруг резко оказалось, что никто не хочет ей уступить, так что там бои приобрели неожиданное ожесточение. Однако в итоге матушка Риды свое право на участие выбила.

А вот на показательный бой Ориса с Фиеном полюбоваться было весьма… поучительно. Орис, конечно, сделал своего «первого помощника», но… я, честно говоря, даже не понял, как! В смысле, они половину времени двигались слишком быстро для меня, да и ряд продвинутых «энергетических» техник я опознать не мог даже с полным напряжением внимания, хотя слушал рассказы Фиена на эту тему очень внимательно.

В итоге как-то было решено, что Фиен принимать участие не будет, Кеверт и Он тоже. Из мастеров на турнир заявятся Орис и Блей Гарт, еще один представитель «новой» семьи.

– Скорее бы уже нормальная весна, – пожаловался как-то мне Эвин, когда мы с ним вдвоем шагали как раз к священному дубу на встречу с Уорином. – Надоели эти холода! Да и турнир уже проведут, и все успокоятся…

– Или, может, мы с тобой и остальными ребятами в город поедем, – задумчиво сказал я. – В Тверн.

– Серьезно⁈ – Эвина аж передернуло. – К этим извращенцам? Ну… – тут он с сомнением поглядел на меня. – Если ты скажешь, то конечно.

– Посмотрим, – сказал я серьезно. – Сначала надо турнир провести.

Разговор с Уорином принес интересные сплетни: оказывается, на кухне уже вовсю обсуждали, каких кандидаток в невест подобрала для меня мамочка! Две или три из них даже должны были приехать на турнир лично. Не для участия, просто за компанию – никто из девочек не добирал пока даже до пятого ранга, Тильда искала плюс-минус моего возраста или на пару-тройку лет младше.

Первой Уорин назвал девицу из Школы Зайца, упомянутой Фиеном, дочь Главы и даже, возможно, потенциальную наследницу – у них Главами порой становились и женщины, а родных братьев у девочки пока не было, только двоюродные.

– Как родители это видят? – удивился я. – Мы же не сможем объединить Школы! Да и кататься туда-сюда сложно, они же далеко?

– Вот служанки тоже говорят, что это вряд ли, – кивнул Уорин. – Еще из Школы Тростника девушка…

Мы с Эвином одновременно поморщились.

– Ага, вроде как чтобы закрыть вражду… Из Школы Кузнечика тоже, ты там понравился. Школа Ручья вроде как тоже хочет, но служанки думают – вряд ли, с Олерами же есть уже союз, с Даретами уже вроде как избыточно будет, слишком мы к ним привяжемся. И еще говорят, что Тильда родителям госпожи Рен не простила, что они тогда с Коннахов еще отступного стрясли, чтобы ее здесь оставить…

– Действительно… – пробормотал я. – И чего родители таятся, когда кухня все знает?

– Не кухня, а старшая служанка госпожи и старшая птичница! – воскликнул Уорин. – Они все иносказательно обсуждали, в кабинетике старшей служанки Герны, где она пряности смешивает. Но я подслушивал… не тайком, а на виду, как будто рядом казан старый чистил, он шумит, скрипит, они думали, от меня так много шума, что я не слышу… А я то за песочком свежим отбегу, то кота гладить начну и разговаривать с ним, нет-нет что-то да услышу.

Эх, жалко, что коты здесь животные чисто кухонные и в комнаты не вхожи. Со временем я собираюсь нарушить эту традицию, но пока было не до того. У меня и так много странностей с мишкой, чтобы еще с котами начинать.

– Да ты умник! – восхитился я. – Молодец. Слушай, а разве старшая служанка Герна не выше старшей птичницы по статусу? Как же они дружат?

– Выше-то выше, но они из одних мест родом. Старшую служанку госпожа с собой привезла, когда замуж выходила, а птичницу тогда же старший конюх из поместья графа Флитлина с разрешения графа и господина Коннаха увез. И кроме того, птичница хоть и невысокий чин, а в поместье вместе со старшим конюхом они – сила. Как бы не побольше, чем управляющий скотным двором. Тот птичника и конюшни обычно не касается, только отчеты принимает.

Я кивнул, принимая этот расклад сил. Уорин тоже очень вырос за эти месяцы, еще немного – и из него получится сносный аналитик. Пока только в одной сфере, но лиха беда начало! Верно я сделал ставку на парня, мозги у него варят.

– Уорин, а ты бы в город со мной отправился?

Тот и бровью не повел.

– Лучше в город с вами, чем здесь без вас!

Потом он неуверенно добавил:

– А это сейчас надо или потом? А то если сейчас, то холодно путешествовать…

– Потом, – сказал я. – Весной, уже после турнира.

– Если весна когда-нибудь наступит! – пожаловался Эвин. – Заморозки за заморозками!

Тут я не мог не согласиться: хоть и не очень холодная по моим меркам зимняя погода все никак не сдавала своих позиций. Нормальная оттепель никак не могла прийти. Неужели турнир, если что, будут проводить среди луж и грязи? Как я понял, вознесение мастера Олера не может ждать!

* * *

Но весна все-таки наступила и погода исправилась – прямо к запланированным датам турнира. Синее небо, птички поют, пахнет черемуха, цветут яблони, флюны и жимолость, яркое солнце, зеленая трава в росе – все то, чего не хватало всю зиму.

И я, во главе команды «дубового молодняка» сижу на плечах рослого трехрангового парня – теперь я тоже третий ранг, но на две головы ниже и гораздо легче большинства сокомандников, поэтому кому быть «конем», кому «седоком», вопрос даже не стоял.

– За Коннахов! – кричу я, и бросаюсь в бой, вооруженный малярной кистью.

– За Даретов и Олеров! – орет сидящая на плечах парня из противоположной команды девица (тоже третий ранг, но ей уже лет шестнадцать или семнадцать, девочкой как-то не тянет называть), тоже вооруженная кистью. – Накостыляем этим слабакам! Наш Путь с нами!

Всего я ожидал от смертельно серьезного и пафосного турнира, посвященного Вознесению Великого Мастера, но только не такого начала!

Глава 23

Первый день турнира

Первый день турнира – день «молодняка»: относительно низкоранговых бойцов, которые сражались между собой за малый денежный приз. Восемь команд из восьми бойцовских школ, по четыре человека в каждой, всего тридцать два участника. Нормальная турнирная сетка получается. Но выстраивать эту сетку будут не по жребию… точнее, не совсем по жребию.

– Ду-бы! Ду-бы!

– Ру-чей! Ру-чей!

Вот когда я на собственном опыте понял, почему мастеров Пути Дуба только ослабляет оружие в руках: долбаная кисть мешала. Реально мешала – а ведь я так-то неплохо рисую! Конечно, на любительском уровне. В своей первой жизни в школе этим увлекался, потом стало некогда. Тут немного подновил навыки: эскиз вышивки делал, лисенка рисовал… Руки Лиса слушались меня отлично. Но не теперь! Боевая обстановка, объединение внутренних энергий с сокомандниками, чтобы сдержать натиск противника – и все, пальцы желали бить, а не рисовать! Любой предмет в руке воспринимался до предела чужеродным. Требовалась вся моя концентрация, чтобы переломить это ощущение.

Задача у меня была проще некуда: схематично изобразить дуб на белом полотнище, подвешенном так, чтобы нижний край приходился примерно в полутора метрах над землей. Но пока выходило нечто, больше похожее то ли на брокколи, то ли на водоросль-переросток.

– Лис, вперед!

– Эльга! Эльга, давай!

– Краски! Еще краски, вы не видите, кисть высохла⁈

– Ах краски вам⁈ Получайте!

И волна голубой краски летит из ведерка противников прямо в нас, но мой сокомандник Дир отбивает ее блоком с энергетическим щитом – второй ранг, он это умеет!

Нас четверо: я сижу на плечах Ланса, самого рослого, Дир нас защищает, и Пиль, еще один третьеранговый, тоже как бы на защите, но его главная задача – вовремя подставлять мне ведерко краски и подбирать кисть, если я ее выроню. Что, кстати, один раз уже случилось, когда противники весело долбанулись прямо в нас!

У них, кстати, задача не намного проще, чем у нас. Казалось, бы «ручей» в самом простом варианте – это всего три волнистые голубые полоски. Но, во-первых, итоговая оценка учитывает качество рисунка, во-вторых, жюри постановила, что команда должна изобразить порожистый ручей с водопадиком и озерцом под ним.

Брызги краски летят во все стороны: портить картину соперников запрещено, но плескать краску на них самих – нет. Кроме того, при таких размашистых мазках, как приходится делать мне и моей коллеге из «Ручьев», часть краски разлетается сама собой. Картину положено рисовать в двух цветах: у нас это коричневый и зеленый, у Ручьев – коричневый и голубой. В результате мы все заляпаны своеобразным триколором, древко кисти еще начинает дополнительно скользить в пальцах. Но нужно думать не об этом

– Десять секунд! – громовой голос судьи, мастера Кеверта, разорвал мою концентрацию.

Так, какая у меня краска? Коричневая? Вот тут еще желудь можно…

– Время вышло!

Я демонстративно уронил кисть и позволил себе окинуть картину критическим взглядом. Ну… кривовато, конечно, но для плакатной живописи в целом не так уж плохо. А что там у соперников?

Хм, кажется, они выбрали Эльгу в основном по весу, а не по умению рисовать: рисунок откровенно беспомощный, гораздо хуже, чем у меня! Но видно, что девица старалась: множество камушков, попытки изобразить пену у подножия водопада, даже рыбка выпрыгивает. Детализация на уровне, что называется. Наверное, жюри ей это зачтет. А может, и нет.

– Первый раунд окончен! Следующие – Школа Вепря и Школа Последнего Заката! Школа Кузнечика и Школа Зайца приготовиться!

Угу, и еще остались последние: Школа Богомола и Школа Мухоловки, я раньше с ними не сталкивался и даже про них не слышал, но выглядят ребята представительно. Как-то получится по очкам?..

Если бы кто-то мне сказал, что после почти-смерти-и-не-перерождения я буду всерьез волноваться о баллах за конкурс командного рисования – я бы похвалил творческое начало и чувство юмора этого человека. Но ведь правда.

Конкурс проходил на свежем воздухе, на турнирной площадке, и зрителей собралось порядочно: вся наша Школа и масса гостей – приехали не только делегации из Школ-участниц, но и некоторые избранные гости из дальних Школ, которые участвовать не собирались (вроде той же Школы Тростника), а также мелкие феодалы из ближайших крупных вотчин – графа Флитлина, барона Эйтса и даже барона Уорина, который с нами вроде как враждовал. Кроме того, имелась труппа жонглеров-музыкантов из Тверна, которая как-то уломала Тильду позволить им «работать» на турнире под обещание хорошего поведения – действительно, ребята вели себя очень чинно и даже ничего скабрезного не пели! Плюс почти вся ближайшая деревня пришла полюбоваться: крестьяне держались поодаль, к дощатым трибунам, сколоченным для почетных гостей, близко не подходили, но массовку создавали. В этой толпе крутились коробейники – как я знал, также работающие по патенту от Тильды. В общем, все почти как в моем первом мире, с поправкой на местную специфику!

Я отбежал в сторону, где около трибун «наше» место: там уже ждут добровольные помощники из числа других ребят с теплой водой и полотенцами. Кстати, эту самую воду притащил Уорин, весь такой скромный-прескромный и предупредительный.

Я улучил минутку, чтобы спросить его:

– Ну что, какие ставки?

– Фаворит на главный выигрыш – Орис, среди младших – Анвар Бейлет из Богомолов или Реис Хомт из Ручья, – скороговоркой проговорил Уорин. – Или вы про то, какую вам невесту матушка выберет?

– Щелбан дам, – пообещал я.

Уорин хихикнул, но тут же убрался менять воду.

Кстати, о невестах. Девушек «за компанию» действительно прибыло довольно много, но, судя по всему, никто из них Алёной не был. Я расстарался и намалевал своих лисят с надписью «Коннах» по спинке по всему турнирному полю, это уже не говоря о том, что надпись «Школа Дуба» присутствовала и у меня на спине, и на спине теперь уже всех ребят из моей группы – они сознательно взяли с меня в этом пример. Правда, у большинства буквы были вышиты более чем криво, но вполне узнаваемо.

А ведь Алёне достаточно увидеть всего одну и попросту спросить у носителя этой надписи: «А что это за значки? А кто тебя им научил?» – и дело в шляпе.

Но нет, никто не проявил интереса, разве что саму вышивку несколько раз похвалили.

Это, к сожалению, не могло стопроцентно исключать то, что Алёна здесь, но каким-то образом умудрилась пропустить все мои знаки: человеческое внимание очень избирательно, а рассеянность – всемогуща. Поэтому я и действовал по принципу избыточности. Однако шансы оставались очень слабыми.

Ничего, у меня было несколько планов по развитию личного бренда с лисенком: от создания корпорации с разветвленными интересами, чей логотип будет повсюду на виду, до завоевания империи, если понадобится. Изобретение радио я тоже держал в голове, но увы: последовательное переворачивание собственной памяти в течение нескольких вечеров показало, что настолько хорошо я прикладную физику не знаю. То есть я, безусловно, понимаю принцип работы радиоприемника и радиопередатчика, вроде бы даже помню, каким образом электрический импульс превращается в радиосигнал. Но вот как это воплотить в технических деталях – увы! Проклятое гуманитарное образование нагнало и укусило в тыльную часть. В детстве я никогда не интересовался сложной техникой, даже радиоприемник ни разу не разбирал. Так что для того, чтобы изобрести радио, мне придется сначала изобрести изобретателей. То есть найти или воспитать людей с подходящим образованием и складом ума, дать им идею и производственные мощности.

А это, увы, дело не завтрашнего дня. Захватить здешнюю империю может оказаться быстрее.

Был у меня еще один план: создать детскую (или не очень детскую) книжку с картинками, которая имеет потенциал стать хитом, сделав главным героем лисенка и зашифровав в тексте прозрачные намеки. Но, будем честны, это вовсе уже хвататься за соломинку: во-первых, я сомневался в своей способности придумать хит («Я могу убить тебя сотней способов, мышь!» – сказал лисенок мышонку. «Только я полевка!» – тоненько пропищала мышь. «Отлично, тогда начну разучивать сотню способов убивать полевок с тебя!»). А во-вторых, не так уж много людей в это мире имеет доступ к книгам! Да и, если судить по печатной продукции в библиотеке Коннахов, местные типографии не располагали достаточно хорошими станками, чтобы печатать полноценные книги с картинками.

Впрочем, сбрасывать со счетов эту линию планирования тоже не стоило – в подобных вещах никогда не знаешь, что сработает. Но книгой я собирался заняться позже, и не в приоритетном порядке. Если качество литературного источника будет низким (а каким еще я смогу его сделать?), придется немало вбухать в маркетинг, чтобы книга стала действительно популярной!

Или можно выпускать газету общеимперского уровня«Еженедельный Лис», но это уже и вовсе фантастика.

…Пока я так размышлял, продолжая механически оттирать краску, рисовательная развлекуха для разогрева как раз закончилась, и жюри объявили результаты.

Ух ты – у нашей команды очков набралось больше всего! Оценивались и качество рисунка, и взаимодействие участников команды, и качество боев между нашими защитниками (поэтому просто тихо рисовать каждый свое было нельзя).

Ну что, это значит, что первые бои будут со слабыми противниками… Ну или, точнее, первые бои будут с противниками из команды, набравших меньше всего баллов. Не факт, что индивидуально они слабые – может, у них командное взаимодействие хромает или рисуют совсем уж плохо.

Думая так, я зафиксировал некие поползновения в мой адрес – выглядит как агрессия, но таковой не ощущается. Попытался увернуться, потом сбежать, да где там! Во-первых, противников было слишком много, во-вторых, среди них были второранговые ребята. Они – то есть сокомандники и болельщики из Школы Дуба – подхватили меня на руки и начали качать. Надо же! Вот чего точно со мной раньше ни разу не случалось, я такое только в кино видел.

* * *

Мой первый бой оказался четвертым в турнирной таблице – и против девчонки из Школы Зайца, не больше не меньше! Причем девчонка была вторанговой. Вот вам и «слабый противник»!

К счастью, не кандидатка в невесты: возможная наследница была чуть младше меня и носила фамилию Крисс, а эту звали Ига Берсей, если верить турнирной таблице. По виду ей уже стукнуло пятнадцать как минимум – вполне взрослая барышня по здешним меркам. Невысокая: всего на голову выше меня в мои десять с половиной. Собранная, серьезная, волосы заверчены в гульку на затылке, скуластое, не слишком симпатичное лицо – ну, насколько лицо пятнадцатилетней девочки может быть несимпатичным в принципе!

В правой руке она сжимала нечто среднее между длинным ножом и коротким мечом – в нашей истории, насколько я помню, оружие такого форм-фактора использовали и незнатные горожане, и всякого рода пираты-наемники, и тому подобные «деклассированные элементы». На левую руку у нее была надета ярко блистающая металлическими деталями перчатка. «Заячьи когти» это здесь называлось, довольно сложное оружие – четыре когтя с шарнирами, которые крепились на кольца на указательный палец и мизинец и помещались внутрь ладони. По-моему, в нашем мире тоже что-то такое где-то было, но убей бог, не помню, у кого и где. Расскажи мне о такой фишечке в отрыве от контекста, я бы скорее поставил на то, что это оружие каких-нибудь наемников вроде Воронов или тех же Цапель. Но нет, считалось, что именно Зайцы его изобрели и, соответственно, из всех школ «вооруженной руки» только им не возбранялось применять его на официальных «честных» боях.

«Атакует первой», – понял я, как только судья крикнул:

– Начали!

Несложный вывод: легкая и поджарая, Ига Берсей как будто не могла стоять спокойно, а всегда готова была прыгнуть. Вот она и прыгнула, точнее, метнулась, одним легким движением пытаясь зайти мне за спину. Чего я не намеревался ей позволять: да, она легче, зато я – меньше!

Все мысли из головы – вон, боевой транс… Девчонка явно полагается на скорость, пытаясь сблизиться со мной, чтобы ударить сначала своим недомечом – с затупленной кромкой, но тоже мало не покажется! – а потом добавить когтями. Я увернулся раз, два… на третий пришлось принять часть удара левой руки на усиленный внутренней энергией блок, и вот тут я почувствовал эффект «заячьей лапы»!

Так-то оружие слабое – слишком коротки эти коготки, чтобы нанести летальный ущерб. Но если знать, куда ткнуть, да еще усилить внутренней энергией, можно неплохо так деморализовать. По турнирным правилам первого дня когти должны были быть затуплены, как и клинок, но я особо не обольщался: главный поражающий эффект тут все равно от удара, а не от укола.

Короче, рука аж заныла от того, как девчонка по ней саданула!

Даже при выставленном усилении внутренней энергией я почувствовал, как в самой этой энергии изменилось течение… словно когти девчонки рассекли мой «защитный слой», коснувшись кожи. Неприятно в высшей степени.

Очень не хотелось испытать это на себе второй раз, особенно где-нибудь в районе живота или солнечного сплетения. Я попытался ускориться еще, на максимуме, как я выжимал себя в спаррингах против Фиена или Дира. Точнее, ускоряться мне особо было некуда – никакого буста вроде «растягивания времени» внутренняя энергия не дает по сравнению с теми техниками сосредоточения, которые я знал еще из собственного мира. Просто стал действовать максимально четко и резко, как в настоящем бою, но поставив себе четкий блок: «Не убивать, не калечить». Будто беру ценного «языка».

И – да, мне удалось поймать подходящий момент! Девчонка была хороша: техничнее меня, обладала большим уровнем внутренней энергии – свой второй ранг она заслужила. Но она немного утратила равновесие, разозлилась, что не попадает по мне. Рискнула на прием с подсечкой, который на долю секунды оставлял ее бок открытым. И – как раз этой самой доли секунды ей и не хватило! Крошечная разница между скоростью наших рефлексов. Думаю, против мальчишки-Зайца я бы не справился: у парней в принципе скорость реакции выше. Не зря же говорят, что разница между мужчинами и женщинами в бою перестает действительно иметь значение только на уровне Великого мастера!

Я хлопнул Берсей по боку открытой ладонью вместо кулака, чуть задержав, фиксируя фаталити – таковы были правила турнира, полное соприкосновение незащищенного корпуса с ладонью считалось условием победы, потому что такой удар от бойца второго ранга вполне мог превратить внутренности в кашу.

Девчонка удивленно уставилась на меня, словно не веря, что бой окончен. Потом сжала зубы, шмыгнула носом и протянула мне руку для пожатия – да, тут это тоже практиковалось!

Моя ладонь оказалась ненамного меньше, чем ее – расту.

– Поединок закончен! Победил Лис Коннах, Школа Дуба! – объявил рефери Кеверт.

Трибуны взорвались радостным гвалтом.

Хех, ну что ж, Уорин сообщил мне, что ставки были три к одному в ее пользу. Кто-то сегодня удачно поживился! Я в том числе. Не стану же я ставить против себя, верно?

* * *

Как я уже сказал, бои молодняка проходят в один день, причем длятся недолго – на каждую пару минуты две, максимум три, если кто-то заигрался, не больше. Однако «на круг» все равно выходит почти час – перерывы, согласования, вышли-зашли-пожали руки, вот это все. Опять же, как на любых соревнованиях, которые мне приходилось наблюдать. Участвовать я как-то никогда не участвовал, но зрителем бывать доводилось: друг младшего сына профессионально занимался борьбой, и мы несколько раз ходили поддержать его всей семьей на особо важные соревнования.

В общем, следующий мой бой должен был произойти часа через полтора. Я успел сбегать до сортира, принять поздравления друзей, приятелей и вообще всех причастных, даже перекусить (очень-очень сладкий компот и белый хлеб). Перекус принес Уорин, который заодно и просветил:

– Ставки на ваш второй бой хуже, господин, – сказал он. – Пять к одному. Тот парень из Ручья – он с боевым опытом, участвовал уже в найме. Фаворит на победу, тот самый Реис Хомт, я вам говорил. И из старшей семьи их Школы.

– Принято, – кивнул я. – Что ж, поставлю на себя меньшую сумму, спасибо.

Уорин воззрился на меня со сложным выражением лица.

– Я же не идиот, – сказал я. – Второранговый, шестнадцать лет, из которого двоих, если не троих меня можно выкроить – я его видел. Тренировался с детства, один из лучших в своей возрастной группе, с боевым опытом. Плюс у него «старый» второй ранг, а не свежий, он еще в прошлом году его взял. Внутренней энергии тоже с хорошим таким запасом больше, чем у меня. Конечно, нужно это учитывать. Зачем мне зря деньгами рисковать?

Все эти данные о своем будущем противнике я собрал уже из обычных межребяческих сплетен.

– Но вы все равно на себя ставите? – подивился Уорин.

– Только слабак сразу готов проигрывать, – подмигнул ему я. – Я намереваюсь выиграть.

– Ну, тогда я тоже поставлю! – храбро кивнул Уорин.

– Твое дело.

Рисовался, конечно: на самом деле я поставил себе целью завершить бой без серьезной травмы. Но, уже идя на схватку, почувствовал, что сказал Уорину чистую правду: меня правда наполнил знакомый азарт!

Так, а вот это лишнее. Как бы не перехлестнул этот азарт через край в решающий момент и не заставил бы покалечить парня! Неужели пресловутая «ребячливость», «детские гормоны» и все прочее начали сказываться? И почему я действительно так поддался духу этого турнира, приз в котором мне не нужен, а проигрыш ничем не грозит? Только ради того, чтобы родители – не мои! – и друзья – которые не знают меня настоящего! – гордились мною?.. Они ведь и так будут гордиться – красивый проигрыш сильному противнику в данных обстоятельствах может в перспективе даже лучше послужить моей репутации, чем победа!

Млять. Вот это я встрял. Надо срочно вытряхивать из себя дурную мальчишескую сентиментальность! Так и до беды недолго.

…На этого я только посмотрел и сразу понял: мой единственный шанс на победу «по правилам» – напасть первым. Реис Хомт из славного семейства Хомтов, третьего по значимости в Школе Ручья, действительно был в два или даже два с половиной раза меня больше. Мускулистый, мощный, при этом легкий в ногах и быстрый – убойное сочетание. К тому же он был еще и вооружен. Правда, всего лишь палкой, согласно договоренности.

Школа Ручья – интересная школа. Орис верно сказал, что ее Путь очень напоминает Путь Дуба. Они сражаются оружием – но не конкретным, а любым предметом, который подберут на поле боя или отберут у противника. «Фишка» этой Школы: умение направить внутреннюю энергию в любой предмет из любого материала так, чтобы он не рассыпался у тебя в руке, а укрепился. По крайней мере, на время… или пока ты продолжаешь пропускать через него энергию.

Когда я узнал об принципиальной возможности этого фокуса, я в первую минуту даже офигел: блин, у них такое возможно – а они до сих пор еще не обучили кучу мана-юзеров… пардон, адептов внутренней энергии… и не запустили серийное производство пусть даже «одноразовых» или «временно работающих» артефактов в промышленных масштабах⁈ Потом, конечно, выяснилось, что это умение – вовсе не такая панацея, какой выглядит, а то его бы уже подхватили все бойцовские Школы: нарабатывалось оно у адепта долго и трудно, подходил не всякий предмет, и главной проблемой как раз было то, что оружие иной раз могло непредсказуемо рассыпаться в пыль от очередного удара по противнику!

Ну да за две минуты боя с толстой сосновой палкой, которую держал Реис Хомт, такого точно не случится.

Итак, глядя на моего противника во втором турнирном бое, я сразу понял: если убить я этого парня, пожалуй, мог бы (хотя если бы поставил перед собой такую задачу, то точно не стал бы вызывать его на поединок!). А вот победить в нынешней кондиции – почти без шансов. И вот на это самое «почти» я и поставил, метнувшись к парню.

В задницу уловки, виляние, чтобы он не понял, с какой стороны я буду пытаться заходить ему за спину – все равно варианта только два, справа или слева!

Чтобы сломать сюжет, я упал на землю и прокатился у него между ног: парень стоял в «широкой» стойке, похожей на стойку Школы Дуба, а я все еще относительно мелкий шкет, хоть и вытянулся за год, так что место было.

Опять же, если бы не стояла проблема с правилами, я бы ему прямо в тот момент яйца и выкрутил – не такой уж сложный захват, я его еще из прошлой жизни отлично помню. А так только впилил ногой по заднице, оттолкнулся, словно бы в «мостике», воспользовался спиной и ягодицами парня как опорой и «взбежал» по его спине. Кстати, не я придумал такой акробатический этюд, у Джиля Фета, гибкого парня из моей группы, подсмотрел – но он его выполнял непринужденно и ловко, у меня же нечто похожее получалось через раз. Сейчас получилось, слався читерская внутренняя энергия! Теперь ребром ладони по шее…

Не вышло – моя рука ударила не по шее, а по подставленной палке. «Б» от слова «боль» – заряженный же предмет. А у меня ладонь без мышечного укрепления в эту секунду – я ведь не собирался убивать Хомта.

Рука буквально онемела, хотя и не повисла – считай, ранение. Так-то пройдет через четверть часа, но бой к тому времени пять раз успеет закончиться!

Все это я додумывал, уже отпрыгнув от парня. Для этого пришлось в последний раз приложить его ногой по спине, и снова без усиления. Только сломанного позвоночника (снова) у противника мне не хватало до репутации полного чудовища! Тем более, на турнире – это же вообще зашквар.

Реис Хомт оказался быстрым. Явно задетый за живое моим проскоком – в настоящем бою я бы его убил или серьезно покалечил еще «из нижней проекции»! – метнулся ко мне. Удары палки следовали почти со скоростью автоматного огня… или мне с отвычки так казалось. Увернуться, блокировать, увернуться…

К моему удивлению, этот вроде бы оружейник вдруг стремительно пошел на сближение дистанции, сам выронил свою палку – ять! – и умудрился поймать мою руку в захват. Не потому что я «зевнул»: парень двигался сильно быстрее и точнее меня, разница в возрасте, тренированности и ранге сказалась особенно остро. Если с девчонкой меня кое-как уравняло биологическое преимущество, то тут, понятное дело, ничего подобного.

Вывернул мне руку – единственную оставшуюся рабочую! – и вдруг садистски пустил по ней заряд внутренней энергии. Чужая волна ощущалась совсем не так, как при детском фокусе объединения энергий. Она полностью сломала мое собственное укрепление мышц и костей, ножом сквозь масло прошла сквозь любую защиту – и вызвала дикую, животную боль, как будто руку прямо сейчас отрезали!