Текст книги "The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

46

Перед глазами всё плыло, взгляд не получалось сфокусировать ни на чём. Было лишь видно, что передо мной раскинулись охваченные огнём руины, а сверх в поле зрения попадал кусок неба.

Голова гудела, словно церковный колокол. Всё тело болело, каждая клеточка тела была наполнена тупой ноющей болью. Лицо заливало что-то тёплое и липкое. Шевельнуться не получалось.

Сознание то и дело гасло на несколько секунд, разрывая единый временной поток на отдельные кадры.

В отбрасываемой полуразрушенным зданием тени впереди слева от меня наметилось какое-то смутное движение. Спустя пару секунд полумрак соткался в зыбкую, едва различимую человеческую фигуру. Ещё спустя пару секунд, фигура заговорила.

– Махоуни использовал тебя, Алекс, – произнёс полковник Коннорс. – Он лгал тебе. Лгал почти всё время. Сегодняшняя атака, к примеру… В этом городе почти нет ничего такого, ради чего мои солдаты стали бы стоять насмерть и тем самым были бы скованы в действиях. Почти нет. Но был последний жилой квартал, находящийся вне «зелёной зоны» центра города, где базируется полк. Для тебя это новость, Алекс? В Кувейте оставались люди о которых предпочли забыть – граждане Европы и Америки, сотрудники корпораций, дипломаты и журналисты… Мы спасли их. А затем пришёл ты и одним махом сжёг сотню людей. Гражданских. Женщин. Даже детей.

Слова и смысл полковника с трудом доходили до меня. Чёрт, как же болит голова! Да и тошнит ещё вдобавок… Зараза, не получается шевельнуть ногами…

– А этот обстрел? Что Махоуни наврал тебе? Что вы атакуете склад боеприпасов? Казармы? Топливохранилища? Ложь, всё это ложь… Это были последние запасы воды в этом городе. Неужели ты думаешь, что нашу войну остановило бы отсутствие бензина и дизельного топлива?.. Но теперь централизованная система водоснабжения Эль-Кувейта окончательно и бесповоротно уничтожена, и через несколько дней люди начнут умирать от жажды… В точности, как и хотел агент ЦРУ Гектор Махоуни. И всё это – твоя вина, Алекс. Ты в этом виноват – тысячи смертей теперь на твоей совести!..

В глазах слегка прояснилось, боль в теле стала сильнее, но зато я, кажется, частично пришёл в себя. По крайней мере, калейдоскоп кадров перед глазами исчез.

 
С трудом ворочая шеей, я огляделся по сторонам.
Лежал я… Непонятно где лежал, если честно. Кажется… кажется меня вынесло из укрытия взрывной волной, протащило по склону и зашвырнуло в какую-то гору мусора. Ноги? Фух… Нормально всё, ложная тревога – просто их прижало какой-то увесистой пластиковой балкой. Ничего серьёзного, выбраться можно… И я выберусь.
Расшвыряв неопределённый хлам, под которым я оказался погребён, выбрал наружу и пошатываясь поднялся на ноги.
Самочувствие было откровенно хреновое. Камуфляж изодрало, ни автомата, ни кобуры с пистолетом при себе у меня не оказалось – похоже, что я всё это благополучно посеял. Вот кретин!..
Неожиданно накатил новый приступ тошноты, я пошатнулся и опёрся на торчащий из земли дорожный знак, хватаясь за голову. И тут же зашипел от новой порции боли, когда исцарапанными пальцами задел рассаженную правую бровь из которой текла кровь.
Ч-чёрт…
Кое-как зашагал вперёд, поднимаясь по склону. Пару раз я оступался и падал на одно колено, лишь в последний момент успевая выставить руки, но с каждым шагом я постепенно начинал чувствовать себя капельку лучше. То есть мне всё ещё было паршиво, но я хотя бы не так откровенно валился с ног от слабости…
Когда я поднялся наверх, то первым, что увидел была искорёженная самоходка, в окружении воронок от взрывов и разбросанных повсюду осколков НУРСов.
Первым и самым естественным моим порывом было линять отсюда к чёртовой матери, к чёртовой бабушке, к любому дьявольскому родичу в принципе. Лишь бы подальше от хрен знает скольких десятков неразорвавшихся ракет, которые могут в любой момент сдетонировать и расщепить меня на молекулы…
Но затем я услышал хриплый голос Махоуни:
 

– Эй, кто-нибудь… Помогите…

Я нетвёрдым шагом заковылял вперёд и, обойдя воронки, приблизился к иссечённому осколками кунгу…

Ракетная установка явно завязла на каком-то неустойчивом месте, а когда вокруг начали греметь взрывы, ещё больше провалилась под землю, переломившись в нескольких местах, как батон французского хлеба.

Агент Махоуни обнаружился рядом с кунгом. Похоже, что детонацию собственных ракет он каким-то чудом пережил в кунге. Чудом, потому как точно так же бронированную кабину тягача разнесло практически вдребезги.

 
Но чуда оказалось мало.
Гектор лежал на спине, затылком ко мне.
 

– Наёмник, это ты? – прохрипел цээрушник, чьи ноги зажало между частично ушедшим под землю тягачом и торчащим из земли куском бетонной плиты. – Дерьмо… Кажется, я крепко влип… Хотя…

 
Махоуни неожиданно сипло расхохотался.
 

– Хотя мне уже всё равно, наёмник. Воды нет – и это главное… – он повернул голову и посмотрел куда-то направо.

Я проследил направление его взгляда и тоже уставился на разрушенные ракетным обстрелом громадные цистерны… Которые не были объяты пламенем, как этого можно было ожидать после обстрела резервуаров с топливом. Огня вообще практически не было, и не было следов мощных взрывов – только последствия разрывов тяжёлых 122-миллиметровых НУРСов.

А из развороченных цистерн вытекала вода, стремительно впитываясь в песок.

Осознание настоящей реальности полыхнуло в голове взрывом зажигательной бомбы.

– Жаль только, что для меня всё кончается именно так… – прохрипел Махоуни. – Пойми, наёмник, нельзя дать «стражам» отсюда уйти… Никому нельзя дать отсюда уйти… Всё должно остаться здесь, в Кувейте…Может, это и жестоко, но это правильное решение… Единственное решение…

 
Твою мать.
Твою. Мать.
Кажется, я облажался… Кажется, я очень сильно облажался…
 

– Погоди, сейчас я вытащу тебя… – пробормотал я, делая шаг к агенту.

Нельзя дать ему подохнуть здесь. Он ещё слишком многое должен мне рассказать. Он ещё слишком правды мне должен…

– Брось, – неожиданно остановил меня Махоуни. – Я уже не жилец. Ракеты… Турецкое дерьмо… Могут начать взрываться в любой момент… И чуешь чем пахнет? В прямом смысле. Это бензин, сынок. Так пахнет бензин, так пахнет провал…

Я сощурился и увидел, как из кунга медленно сочатся тонкие струйки желтоватой жидкости. Некоторые из них стекали прямо на ноги агента.

– Не знаю, что за кретин… запихнул бензобак прямо под пол…А, может, и не кретин – взрывами-то его не зацепило… Но когда «червяка» переломило, бак тоже потёк…

 
И треск. Я слышу, как где-то рядом трещит искрящаяся проводка.
Нельзя здесь больше находиться – всё вокруг в любой момент может превратиться в самый настоящий Ад.
 

– Сделай мне одолжение, наёмник, – хрипло произнёс Махоуни. – Не хочу… Не дай мне сгореть…

Агент протянул руку к лежащему в полуметре от него серебристому револьверу.

– Дай мне… Да мне его…

Я сделал несколько шагов вперёд, медленно наклонился, подобрался револьвер и бросил взгляд на смотрящего на меня Махоуни.

– Ну же! Что ты стоишь! Быстрее!

 
«Может это и жестоко, но это правильное решение…»
Я зашагал прочь, держа в руке револьвер.
 

– Эй… Эй! Стой! Наёмник! Куда ты?! Наёмник! Нет! Нет!! Прошу!.. Умоляю тебя!.. Я умоляю тебя!..

Позади меня послышался треск разгорающегося пламени, в воздухе потянуло дымом палёной синтетики и обугливающейся человеческой плоти. И словно эхом от этого, вслед мне полетели полные дикой боли вопли.

– Ублюдок! Будь ты проклят! Будь ты!..

Все последующие слова слились в один сплошной крик, который начал постепенно глохнуть.

Я оступился и кубарем слетел вниз с песчаного склона. Позади меня начал доноситься грохот гремящих взрывов.

Кое-как поднявшись на ноги, я машинально вытер тыльной стороной ладони лоб. Перепачканный кровью из рассечённой брови, он был весь облеплен песком…

Вытер лоб и едва не рассадил его ещё сильнее, зацепив край раны взведённым курком револьвера, который всё ещё держал в руке.

Отрешённо посмотрел на него, ловя в серебристых гранях собственное отражение…

Но было ли это действительно моим отражением, моим лицом? Из блестящего металла на меня смотрела какая-то изломанная окровавленная морда, больше подходящая скорее какому-то монстру, а не человеку…

 
Это действительно я?
 
 
 

47

 

…Мёртвая эта земля —

Шипов и колючек земля.

Гаснущая звезда

Видит, как воздевают руки

К каменным изваяниям

Мёртвые племена.

В пустом царстве смерти,

В земном царстве смерти

На рассвете каждого дня —

Губы, данные для поцелуя,

Шепчут одни лишь молитвы

Сломанным камням.

Мёртвая эта земля —

Шипов и колючек земля…

 
 
Строчки просто всплывали в моей голове, помещённые в неё неведома когда. Или не помещённые, а существовавшие там всегда.
Спустя пару минут пришло понимание – из всего стихотворения я помню только этот отрывок.
Ещё спустя минуту пришло понимание того где я и кто я.
Я медленно шагал по песку куда-то на восход, сжимая в руке единственное оставшееся у меня оружие – револьвер агента Махоуни. Где-то вдалеке позади гремели взрывы – наверное, это рвались охваченные огнём НУРСы…
И вот ещё одно понимание – понимание того, что произошло со мной совсем недавно.
Я опасался невесть чего со стороны цээрушника, но того, что произойдёт на самом деле предугадать так и не смог. Он не имел ничего конкретно против меня и ничего такого, в принципе, и не сделал… Просто он был сумасшедшим. Как и полковник Коннорс, как и весь этот чёртов город… А как можно предугадать действия психа? Верно, никак. Только если ты сам не псих. Да и то не факт, потому как все нормальные люди нормальны единообразно, а психи сходят с ума индивидуально…
Расклад в целом был откровенно паршивым. До паршивого паршивым.
Махоуни в прямом и переносном смысле взорвал царящее здесь хрупкой равновесие. Теперь она нарушено и, похоже, необратимо. И сам чёртов агент ЦРУ сдох. Наша миссия провалена – да, остаются ещё документы Махоуни, но достать их из цитадели «штормовых стражей»… Немыслимо.
Да и к чёрту эти документы. К чёрту вообще всё. Нужно любой ценой остановить Коннорса… Да, нужно его остановить… Он втравил нас в такое дерьмо, а сам, наверное, хочет остаться чистеньким и хорошим, отсидевшись в своём небоскрёбе из слоновой кости… Хрен ему. Хрен по всей морде. Махоуни подсказал решение – если не может переломить ситуацию в свою пользу, сломай её полностью.
 

– Кот-1. Кот-1, как меня слышишь? Кот-1, ответь – это Си Джей!

 
Кот-1… Это же мой позывной… Или нет? Стоп, Си Джей. Да, это точно меня…
 

– Это Кот-1, – хрипло произнёс я в рацию. – На связи.

– Слава Богу, вы живы, сэр… – с облегчением вздохнул снайпер, по неизменной манере обращаясь ко мне в насквозь уставной манере. – Мы видели ракетный залп… И разрывы на позиции… Мы уж думали вы не успели… Как вы, сэр?

– Мне повезло, – произнёс я. – А как вы? Как обстановка?

– Атаковали «стражей», когда начался ракетный обстрел они отошли, – кратко доложил Си Джей. – Мы тоже вышли из боя, наши все целы, только Юрая немного покарябало. Сейчас вот идём на один из опорных пунктов «танго»… А что с Махоуни?

– Труп.

– Хорошо.

– Нет. Плохо. Он нас надул. Мы били не по топливохранилищу, а по сердцу водоснабжения города. Теперь Эль-Кувейт обречён.

– Дерьмо… И что нам теперь дела…

Неожиданно голос Си Джея заглушил треск помех, а затем, когда они исчезли, в эфире зазвучат до отвращения знакомый голос:

– Раз-раз-раз… Меня, слышно, да? Как меня слышно? Хорошо, да? В таком случае всем-всем-всем – пипиру-пиру-пи! Народ последней цитадели правды, жители свободного от лжи Кувейта! Ребята, у меня для вас пренеприятнейшее известие – мы в заднице. В заднице, что глубиной превосходит Марианскую впадину! Как мы уже сообщали в наших предыдущих информационных сводках, в город проникла хорошо вооружённая и подготовленная группа наёмников ЦРУ. И, несмотря на то, что по словам самих же наёмников они прибыли сюда, ха-ха, со спасательной миссией, они только что уничтожили городской водопровод. Да-да, мальчики и девочки, эти говнюки лишили нас воды! Что это значит? А это значит, что история республики Кувейт подходит к концу. Всем ослам и учёным!.. В середину строя можете не становиться – кому вы теперь нужны? Лучше сделайте то, чего не могли или не хотели сделать раньше – в запасе у вас от силы несколько дней, а потом… Всем верным бойцам дела полковника Коннорса!.. Час пришёл. Апокалипсис настал! Апокалипсис сейчас. Так уйдём же достойно, джентльмены! Уйдём, прихватив вместе с собой наших дорогих спасателей-наёмников. Кстати, нескольких из них видели в районе Хрустального утёса… По слухам, они опять собираются кого-то спасать. Так что, вечеринка назначается на… эээ… сколько там на моих часах? А, ну да, у меня же нет часов… Не беда! Просто все, способные носить американскую форму и оружие – собираемся у Хрустального утёса. С меня музыка. Ведь я же ваш ди-джей, верно, а? Ничего не бойтесь. И смерти тоже не бойтесь – вы ведь и так уже мертвы. И я тоже умер! Поэтому сегодня нам остаётся только одно – идти до конца. А потом ещё куда-нибудь… Главное, чтобы не на хрен, ха-ха! Тут-туру! Адиос, народ Кувейта! А, может, и прощайте.

 
Новый всплеск помех.
 

– Си Джей! Си Джей, как меня слышишь? Приём.

– Сэр, я…

Неожиданно где-то за заднем фоне послышался какой-то непонятный шум. Крики, вопли, шум борьбы.

– Эй! Какого чёрта вы…

 
Звуки выстрелов.
Плохо. Совсем плохо.
 

– Си Джей, что у вас там происходит? Си Джей!

– Эм… Я дико извиняюсь, что вмешиваюсь в вашу беседу… – в эфире снова зазвучал голос Хьюза. – Сержант Пошёл-ты-на-хрен, да? Я запомнил твою фамилию. Она у тебя необычная, знаешь ли…

– Чего тебе надо, урод?! – прорычал я.

– Ой, простите-простите!.. Но что мне надо, я уже получил. По большому счёту. Сейчас твоих парней вяжут мои парни. А потом будет суд. Скорый, но праведный, как говорится. Поэтому – не глупи, сержант. Сдайся сейчас, пока не стало хуже…

– Твою мать!.. Ублюдок, когда я до тебя доберусь, то ты высрешь собственные зубы!

– Эй-эй-эй! Полегче, приятель! Это ж почти что семейная радиопередача, а ты тут матюками матюкаешься, как маленький ребёнок… Нет, у нас тут рейтинг категории… хе-хе… «Для всех жаждущих». Оценил каламбур, а? У нас тут столько в прямом смысле слова куча жаждущих радиослушателей… Увы, но в основном они жаждут воды, а не музыки или информации. Но сгодится и такая народная забава, как линчевание толпой…

 
Чёрт! Чёрт!!
Бежать не получилось, поэтому я просто быстро заковылял вперёд.
Хрустальный утёс… Зараза, что это может быть? Думай, Саня. Думай!
 

– Да, сержант Пошел-ты… Или мне лучше называть тебя просто Алексом? А то мы с тобой уже, можно сказать, неплохо знакомы, хоть и заочно… Неудобно как-то… Да ты не стесняйся, тут все же все свои! Тут только ты, я… и несколько тысяч слушателей, жаждущих узнать!.. Узнать, что ты будешь делать, когда они придут за тобой? Когда они найдут тебя – того, что обрёк всех на смерть? Ха-ха! Они хотят пить… они хотят жить… они хотят кушать… хотят тебя убить! Ха-ха-ха! Алекс, что ты будешь делать, когда они придут?

 
К чёрту.
Я переключил рацию на другой канал.
Не хочу больше слушать этого урода. Ни секунды больше. Хрустальный утёс… Хрустальный утёс… Так… Так… Куда уходила группа отвлечения? Где-то четыре квартала на восток… Вот только где я сейчас? Навигатора нет, мха и лишайников на северной стороне небоскрёбов нет, полярная звезда в пять часов дня не видна… По солнцу тоже не сориентироваться…
Рация неожиданно пискнула, и я уже было потянулся вырубить её к чёртовой матери, чтобы не слышать новых шизоидных проповедей Ди-джея… Но это оказался не Ди-джей.
 

– …к «стражам». Они взяли Си Джея и Юрая. Меня прижали, но я пока ушёл. Находимся в каком-то полуразрушенном торговом центре. Здоровая башня из стекла и стали – похожа на скалу или утёс. Ты нужен здесь, я один не справлюсь. Повторяю. Алекс, если ты меня слышишь – часть «танго» переметнулась к «стражам». Они взяли…

– Грег, это я.

– Чёрт, как же я рад тебя слышать, Алекс! Слышал, что я сейчас передавал?

– Да. Назови какие-нибудь ориентиры – где вы там.

– Так… Сейчас, дай подумать…

Невдалеке послышался вертолётный гул. Покрутив головой по сторонам, я почти сразу же увидел летящий в полукилометре от меня на небольшой высоте «блэк хок». Мысленно прикинув его возможную траекторию, я взглянул в ту сторону и увидел торчащее из земли полуразрушенное здание, сверкающее на солнце уцелевшими стёклами и металлическими конструкциями. Здание было похож…

 
На скалу. Или утёс. Хрустальный утёс.
 

– Грег, держись, – произнёс я, с определённым трудом переходя на лёгкий бег. – Я уже иду.

48

 
Я с трудом взбежал по склону бархана и остановился, вглядываясь вперёд.
Хрустальный утёс был прямо передо мной – всего в паре сотен метров впереди. Но вот пробежать эти две сотни метров, а потом ещё и драться с одним шестизарядным револьвером и ножом против десятков «стражей» сил уже почти не было. Меня и так уже изрядно тошнило и шатало – кажется, я заработал сотрясение мозга, что было совсем не здорово…
«Блэк хок» приземлился на чудом уцелевшей вертолётной площадке на крыше торгового центра. Из вертушки тут же высадился десяток солдат. Также поблизости виднелось несколько «хамви» – один… два… три… четыре… А, нет, всё-таки три – последний был уже давно подбит. Что в итоге? В итоге – задница. Большая. Такая. Задница. Почти взвод – человек двадцать-тридцать. Кем надо быть, чтобы перебить столько противников – Суперменом?
Хотя… Ведь «стражей» и не требуется уничтожать поголовно… Пока что, во всяком случае. Надо бы только вызволить наших, отдохнуть, перегруппировать, а там можно уже и дальше воевать…
Но сначала надо добраться до этого грёбаного Утёса.
Давай, Саня, вперёд. Пошёл! Знаю, что ноги ватные и сил нет, но надо. Надо!..
Где-то невдалеке очертания полузанесённых зданий начали тонуть в мутно-жёлтой мгле. Воздух пришёл в движение, превращаясь в горячий ветер и наполняясь гулом и скрежетом поднятых в воздух мириадов песчинок…
Неожиданно громким гулом и скрежетом. Пробирающим до самой глубины костей и корней зубов гулом и скрежетом.
Боль в ушибленном теле никуда не исчезла, но начала притупляться. Или, что вернее, притупляться начала реакция мозга на эту боль. Вместе с этим пришла и какая-то странная лёгкость и отрешённость во всём – от движений до мыслей.
Я не излечился в мгновение ока, не получил новых сил и не собрал легендарные последние силы…
Просто в какой-то момент мне стало всё равно. И это чувство не проходило.
Сделал шаг, ещё один. Ускорился. Перешёл на лёгкий бег…
Превосходно.
Правда, бег вскоре пришлось отставить и перейти к более адекватным способам передвижения в условиях боевых действий – коротким перебежкам и переползаниям. За полсотни метров до цели и вовсе пришлось залечь и начать высматривать место для проникновения.
Парадный вход я отмёл сразу, потому что через него явно ломанулись «стражи». Оставался ещё… Так, что-то похожее на вход в подземную парковку. Попробовать пройти там?..
Хотеть – значит мочь.
Правда, главный вход засыпан напрочь. Как быть? Какая-то дверь… И пролом вниз. Что внизу? Полумрак и неизвестность, таящая в себе камни и острые прутья арматуры… Но кто не рискует, тот не лежит в гипсе!..
Спрыгнул вниз, приземлился на песок, погасил энергию прыжка перекатом. Огляделся по сторонам, затаился.
Так… Действительно подземная парковка. Машин хватает… Правда, что толку? Они же даже как укрытия не прокатят – нормальная винтовочная пуля прошьёт легковушку на раз… Но нечего рассиживаться – надо двигаться наверх, кажется, где-то выше стреляют…
Проход… завален. Перекрытия обвалились, не пройти. Зараза… А это что? Лифт? Ну, не работает – это точно… Но лифтовая шахта – это лифтовая шахта.
Двери заклинило в полуоткрытом состоянии, поэтому после силового вмешательства и порции русского мата, удалось расширить щель и протиснуться внутрь. Кабина застряла не дойдя и до середины, так что пришлось немного подпрыгнуть. Затем – выбить люк в крыше, и влезть в него. Мелкий такой люк, чёрт… Еле пролез. Пару раз вообще подумал, что накрепко застрял, но обошлось… Правда, ссадин и царапин стало ещё больше. Хотя куда больше-то?..
Поднялся по всяким выступам на следующий этаж. Проблем с открыванием створок не возникло – здесь двери и вовсе были почти начисто высажены чем-то тяжёлым. На хрена? А кто ж его знает…
И тут же моё внимание привлекли чьи-то негромкие голоса. Очень тихие голоса – почти на пределе видимости.
 

– …Нет, ну ты только прикинь, Луис! Это ж «ламборджини авендатор»!

– Да, клёвая тачка… Дорогая, небось…

– Четыреста кусков.

– Врёшь!

– И прикинь – она же как тачка копов разукрашена. Как думаешь, тут реально копы на таких «ламборджини» гоняют?

Прыжок, ухватиться, подтянуться… Главное, чтобы заткнутый за пояс револьвер не вывалился, а то и оружия лишусь, и шуму не оберусь.

Вдоль стены, там где тень – и к источнику звука. На втором этаже парковки машин меньше, но всё равно хватает места, чтобы укрыться.

 
Темнота.
Не кромешная, но дружественная. Темнота – она же друг молодёжи. И молодых убийц в том числе…
Двое «стражей». Стоят перед дорогущей даже на вид и футуристично выглядящей спортивной машиной бело-зелёного цвета. Только двое. Патруль? Разведка? Передовой отряд?..
Только двое. Всего двое. Оружие. Информация. Добыча!..
Револьвер в правой руке, нож в левой. И очень желательно не шуметь, потому как я не знаю – нет ли кого из «стражей» ещё поблизости…
Низко – едва ли не к самой земле, пригибаюсь и бесшумно крадусь к противникам со спины. Прячусь за стоящими в хаотическом порядке машинами и скрываюсь в царящем вокруг полумраке.
Ещё немного… Ещё слишком рано для броска… Ещё два шага и… Сейчас!
Рывок вперёд. Тело пронзило вспышкой боли – сильной, но глухой. Терпимой. Теперь уже терпимой.
Удар рукоятью револьвера в основание шеи «стража», идущего правее. Шею второго солдата в захват на противоходе. Ударом ноги под колено заставляю его присесть на одну ногу, а затем дважды втыкаю нож в основание шеи «стража».
Второй враг, отброшенный в сторону, но не оглушённый, вскидывает пистолет-пулемёт. Поворот, выпускаю из захвата мёртвого «стража» и ударом ноги вышибаю оружие из рук противника. Доворачиваюсь, делаю широкий шаг вперёд и коротким тычком бью ножом в живот «стража». Клинок с глухим лязгом отскакивает от пластины бронежилета, а солдат отскакивает назад и выхватывает из кобуры пистолет. Ударом левой выбиваю его из руки «стража», но этот урод успевает дёрнуть пальцем спусковой крючок.
Грохот выстрела оказывается чересчур громким в замкнутом помещении, эхом многократно рикошетя от стен.
Др-р-рянь!..
Со злости выпалил из револьвера прямо в грудь врагу. Вряд ли пуля даже с такого мизерного расстояния пробила броню, но солдата отбросило назад – к машине, около которой он стоял. Я выбросил руку с револьвером вперёд, чтобы прикончить ублюдка, но «страж» успел захватить её своими руками, отводя ствол оружия от своего лица.
Спустя несколько секунд я понял, что проигрываю силовое противостояние, потому как сил у меня сейчас почти и не было. Револьвер начал понемногу отклоняться в сторону, палец на спусковом крючке начало сводить…
И тут я полоснул ножом по запястью «стража». Солдат вскрикнул и дёрнулся – револьвер тут же уставился ему прямо в лицо.
Выстрел!
Тяжёлая безоболочечная пуля, отлитая безумным Махоуни из мягкого серебра, разворотила врагу всё лицо и снесла полчерепа, забрызгав дверцу машины ошмётками плоти и кости.
 

– Ты вынудил меня, урод… – хрипло произнёс я, пытаюсь унять сбившееся дыхание. – Так что теперь отдохни.

Времени у меня было мало, так что убитых я обыскал в ускоренном темпе – прежде всего мне нужно было оружие и боеприпасы. Нормальное оружие и достаточно боеприпасов для ведения хотя бы короткого боя.

Два пистолета – «кольт-1911» и «беретта». «Кольт» – надёжнее, убойнее и точнее, но к нему нет ни одной запасной обоймы. А семь… то есть даже шесть патронов с учётом только что отстрелянного – это, чёрт возьми, очень мало. В «беретте» – пятнадцать патронов в магазине, да ещё два запасных магазина. Хорошо… Её, пожалуй, и возьму. А револьвер – к чёрту! Тяжёлый и всего четыре патрона в барабане – это несерьёзно…

Но пистолеты – это оружие последнего шанса, не оружие нормального боя. Мне нужен автомат или даже пулемёт – при моих габаритах я с ним нормально управляюсь…

 
Вооружена эта пара была довольно паршиво. На мой вкус.
У того, что я зарезал, была как раз та «беретта» и в качестве основного ствола – снайперская винтовка «скаут тактик». Лёгкая пластмассовая штучка под мощный патрон трёхсотого калибра и с продольно скользящим поворотным затвором. Не винтовка даже – карабин. Дальность – небольшая, вес – маленький, отдача – резкая.
Но я не люблю снайперские винтовки. И особенно я не люблю хреновины, где после каждого выстрела надо дёргать всякие загогулины. Я – стрелок, а не снайпер.
Но второе оружие тоже не слишком радовало – пистолет-пулемёт МП-5. Пистолетный патрон, пистолетная дистанция огня… Фатально ли это для театра военных действий, где видимость зачастую снижается до расстояния вытянутой руки?
Да, фатально, если учитывать, что у многих противников здесь есть бронежилеты, а пистолетная девятимиллиметровая пуля их не пробьёт даже в упор.
У меня есть оружие для относительно дальнего боя и оружие для относительно ближнего боя… «Скаут» в бое накоротке будет практически бесполезен. МП-5 в дальнем бою будет абсолютно бесполезен. И я не знаю, какой бой мне предстоит в ближайшем будущем…
Ладно, возьму и то, и то – мало ли что. Пусть я сейчас и ослаб, но от такой нагрузки не надорвусь. Хочешь выжить в бою – превозмогай. Человеческие силы, в том числе.
Повесил МП-5 на правое плечо, «скаут» закинул за спину, кобуру с «береттой» приладил на поясе. Бросил взгляд на ту машину, что столь удачно завладела вниманием «стражей»…
А ведь и правда «ламборджини». «Авентадор» или «мурсьелаго» – уже не знаю, настолько я в моделях спортивных машин не разбираюсь, но штука явно дорогая. До дорогого дорогая. И почему-то действительно в бело-зелёной окраске полиции, с мигалками и надписью «Police» на боку для особо наблюдательных.
Интересно, это прикол такой, или у местной полиции действительно была служебная «ламборджини»?
В любом случае спасибо тебе, о спорткар, что отвлёк внимание врагов моих.
Я беззвучно расхохотался.
Враги снабжают меня оружие и амуницией – я ни в чем не буду нуждаться. Я спокоен среди злачного Эль-Кувейта, я иду по своей стезе ради того, чтобы прикончить полковника Коннорса. Мой карабин и мой пистолет-пулемёт – они успокаивают меня. И если я пройду городскими долинами смертной тени, не убоюсь я зла, потому что оружие со мной! Аминь.
Вперёд.
Вперёд и вверх. Я чувствую… Нет, я знаю, что мне нужно наверх.