Текст книги "The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

32

– Что с боеприпасами? – поинтересовался я.

– Терроры отсыпали нам достаточно, – скривился Дойл, укладывая пулемётную ленту в ранец. – Алекс, ты уверен, что знаешь, что…

– Нет. Но у нас нет другого выхода.

– Эй, наёмник! – крикнул мне стоящий вместе с несколькими боевиками Махоуни. – Подойди, есть разговор!

Я зашагал к агенту и на полдороге столкнулся с Мовлади. Точнее, мы почти разминулись, но боевик специально задел меня плечом и вцепился рукой мне в разгрузку.

– Ты мне не нравиться, американец, – тихо, но с угрозой произнёс террорист.

– Ты мне тоже, – в тон ему ответил я, вырывая куртку из хватки бородача.

– Берегись, – боевик отпустил меня. – Если ты сделать что-то глупо – сильно пожалеть.

– Когда-нибудь я… – я вытянул указательный палец в сторону террориста, дёрнул им, а затем сдул воображаемый дымок. – …тебя. Помни это.

Это не было пустым бахвальством. Я просто уведомлял эту мразь о своих намерениях. Не угрожал, а именно уведомлял.

С чего такая ненависть? Ну… Как бы, у меня старые счёты с такими, как он.

– Наёмник! Сержант!..

– Сэр? – я подошёл к агенту.

– Рация есть? Настрой на… Какая там частота?.. – Махоуни поинтересовался у стоящего рядом боевика с рацией за плечами.

Я настроился на нужную волну, и до меня донёсся уже знакомый голос придурка Хьюза:

– …имя, звание и подразделение.

– Рикс, – послышался чей-то хриплый голос. – Дэвид Рикс, специальный агент Цен… траль… ЦРУ.

– Чем вы занимались в Кувейте последние два месяца?

– Я… я занимался сбором… информации…

– Какого рода информации? – вежливо поинтересовался Хьюз.

– Я… это… нет… я не сделал ничего…

– Какого рода… Хотя, что вы мне тут лечите, мистер Рикс? Мы и так всё про вас знаем. Вы – один из полевых командиров мятежников. Я бы даже сказал – ересиарх, выступающий против светлых идеалов нашей демократической диктатуры насилия! Так что вопросы мы вам задавать не будем… Всё равно вы скоро расскажете всё сами. Джонни, запускай нашу музыкальную машину.

На заднем фоне завизжало что-то напоминающее бор-машину, а затем послышались истошные вопли.

 
Рации мы все вырубили почти синхронно.
 

– Рикс долго не продержится, – заявил Махоуни. – Так что когда он расскажет о завтрашней атаке «стражам» и лично этому психопату Хьюзу – лишь вопрос времени.

– Всё отменяется? – спросил я.

– Нет, мы просто внесём коррективы в план. Придётся тебе и твоим парням заняться Риксом…

– Мы не специалисты по освобождению заложников.

– По хрену. Просто попытайтесь. Не получится – прикончите Рикса и всё.

– Прикончить Рикса?

– Со слухом проблемы, сынок? Так или иначе он не должен проболтаться.

– Так его наверняка допрашивают в штаб-квартире «стражей»…

– Хьюз там не бывает, – покачал головой Махоуни. – Эта гнида мотается по всему городу вместе с отборной сотней «стражей» – они зовут себя «зулусами». Что-то вроде дезертирской гвардии. Узнаешь их по балаклавам с намалёванным черепом – придурки любят показуху.

– И где же он сейчас?

– Да хрен его знает, сынок! Разве сторож я маньяку своему? Но сигнал пеленгуем – это где-то не слишком далеко. Хьюз вообще любит шляться на передовой…

– Кто это вообще такой? – спросил я. – Правда ди-джей, что ли?

– Капитан Джереми Хьюз был командиром медицинской роты полка.

– Он – псих, – заметил я.

– А я знаю, сынок! – расхохотался Махоуни. – И всегда им был. Но Коннорс ему доверял… Почему-то. Похоже, что доверяет и сейчас… В отличие, например, от штаба, который расстрелял в полном составе.

 
Это я уже, вроде бы, слышал…
 

– Да и вообще как-то у него с офицерами не заладилось, так что, похоже, что Хьюз – последний оставшийся в живых офицер «стражей». Ну, не считая самого Коннорса.

Так… А вот этого я ещё не слышал и услышанное мне сейчас совсем не понравилось.

– Есть координаты, сер, – доложил террорист. – Район стадиона.

– Это далеко?

– Примерно миля на восток. Смотайся на разведку, сынок – посмотри что там к чему.

– Есть, – кивнул я. – Что-нибудь ещё?

– Ну… – агент поморщился. – Вообще-то этот сектор контролируют боевики Абу Амира.

– И… это хорошо или плохо? Он за ЦРУ или за «стражей»?

– Он сам за себя. Так что гляди там в оба, сынок.

33

– …Где же предел твоей преданности? Молись, пусть она будет жииить!.. – немелодичные завывания Хьюза перекрывались хриплыми воплями. – Агент Рикс, вам нравится наше общество? Можете не отвечать – и так вижу, что нравится… А как вам наш Кувейт? Прелестное местечко, не правда ли? Пляжам Малибу нашёлся серьёзный соперник – наш милый ближневосточный курорт… Рекомендовано агентами ЦРУ, между прочим!

– «Стражи» непроста запустили… эту трансляцию, – заметил Юрай, когда мы поднимались по песчаному склону.

– Думаешь, берут на живца? – спросил Си Джей. – А логично ведь…

– «Стражи» поймали мелкую рыбёшку, насадили её на крючок и забросили обратно в пруд, – произнёс я. – Пришло время дёрнуть за этот крючок.

– Это ловушка, – буркнул Дойл.

– Несомненно, – подтвердил я.

– И мы так бодро шагаем в неё?

– А у нас есть выбор?

 
Молчание Дойла было более чем красноречиво.
Ну и пусть.
Да, мы могли бы наплевать на всё, перебить пару десятков террористов, скрутить агента ЦРУ и доставить его через разрушенный город, где у нас не осталось бы ни одного даже условного союзника… Наверное. Каким-то образом.
Но это ведь на самом деле не выбор, а всего лишь его иллюзия. Иллюзия выбора, иллюзия свободы, подразумевающая возможность этот выбор сделать… А на деле часто никакого выбора не существует. Сделать большую глупость или сделать очень большую глупость – какой тут вообще может быть выбор?
 

– Алекс, ты действительно решил связаться с ЦРУ? – негромко спросил Дойл.

– Сейчас уж лучше они, чем «стражи».

– Сержант прав, – подал голос Юрай. – Со «стражами» нам сейчас точно не по пути.

– Их надо остановить, – уверенно заявил Си Джей. – Они спятили.

– Мы остановим их. Закончим эту чёртову войнушку, выполним миссию и вернёмся обратно.

– Вчетвером? – саркастически усмехнулся пулемётчик. – Там, где не справились десятки?

– Эти десятки не были отборными наёмниками, – ухмыльнулся я. – А если серьёзно, парни, кажется, мы здесь единственные нормальные. Махоуни явно не в себе, «танго»… Ну, «танго» они и в разрушенном Кувейте «танго». А вот «стражи» – это уже за пределом всего. И их нужно остановить.

Мне никто не возразил, но и не одобрил явно. Все пока что размышляли над тем, что происходит.

…Путь на восток был не из лёгких. Почему-то этот район города стал местом, где ветер намёл огромные барханы. Мы всё поднимались и поднимались вверх, жарясь под палящим кувейтским солнцем и были благодарны за то, что пока что не было бурь…

– Ого, – присвистнул Си Джей, обозревая раскинувший перед нами вид. – Ничего себе…

 
Зрелище действительно было впечатляющим.
Среди песчаных барханов, поднимающихся вверх на многие десятки, а то и сотни метров, чернел огромный провал. Его стенами были покосившиеся и полуразрушенные высотные здания, а на север уходило словно бы прорубленное титаническим мечом узкое ущелье, через которой ветер и выдувал песок. Почему тут образовался именно такой ландшафт? А хрен его знает.
Но нам туда не надо. Мало ли кто может сидеть в этой меганоре? Уж явно не Братец Белый Кролик, так что лучше не рисковать и не пытаться выяснить, насколько глубока кроличья нора…
Миновали этот странный элемент пейзажа и двинулись дальше по направлению к стадиону. На стадион он, кстати, похож был мало – его почти полностью погребло под песком, поэтому сейчас это была просто GPS-отметка на карте. «Здесь был стадион». Теперь его нет. Стадион Шрёдингера какой-то получается – он как бы есть, но в то же время его как бы и нет…
Ориентировать на местности было не слишком просто. Спасала только электронная карта в планшете Юрая, потому как никаких других ориентиров не было – ровный песок на месте улиц, дюны на месте зданий, а наиболее высокие из них элементарно рухнули.
 

– Сотня ярдов, – произнёс Юрай, указывая вперёд. – Сигнал идёт оттуда.

Здание как здание. В Кувейте таких – без счёта. Полуразрушенное, полузанесённое… И подозрительно тихое.

Вокруг – ни души, техники поблизости тоже не видать – даже какого-нибудь завалящего джипа…

 
Подозрительно. До подозрительного подозрительно.
Поднялся ветер. Нехороший такой ветер, что предшествует очередной буре. И пока мы крадучись, как говорится, используя складки местности, подбирались к зданию, с песка вокруг стёрло любые следы – ботинок ли, шин или гусениц.
Мы сдвинули на глаза очки и замотали лица платками – ветер всё крепчал и крепчал. Надвигалась очередная буря…
К парадному входу мы, разумеется, даже не совались. К наиболее очевидным и от того опасным направлениям – тоже. Обойдя всё здание по периметру (да, долго и нудно, зато разумно), нашли в земле очередную щель – наверняка проход на подземные этажи. Глубина там оказалась довольно существенная – на уровне второго этажа примерно. То есть просто прыгать – чревато нехорошими последствиями. Да, на дне вроде бы ничего травмоопасного в свете фонариков не обнаружилось, а вот под песком, что покрывал пол? Да сколько угодно…
Закрепили на крепко держащемся куске арматуры трос, сбросили его в провал, спустились по нему вниз…
 

– Чувствуете? – шёпот произнёс Си Джей, насторожённо оглядываясь по сторонам.

 
О, да… Это было сложно не почувствовать…
В воздухе отчётливо воняло смертью. Не в абстрактном понимании, а в прямом смысле этих слов – смердело гниющими трупами.
Вокруг нас было довольно просторное помещение… Назначение которого было теперь неизвестно. Мусор и много песка – сейчас это стандартный интерьер почти всех помещений в Кувейте.
А вот то, что мертвечиной несло с той стороны, где находились надземные этажи – настораживало…
Прошли через выбитую дверь, миновали короткий коридор, повернули направо, потом налево и прямо, ещё одно помещение…
 

– Твою мать, – ругнулся Юрай.

И ругаться было от чего – лучи тактических фонарей выхватили десятка два полуразложившихся трупов с чёрными полиэтиленовыми мешками на головах около одной из стен. Позади них в пластиковых панелях виднелись многочисленные выбоины от пуль.

– Гляньте на их форму, – указал Дойл.

А ведь верно – форма на них американская… Насколько понял, кувейтская армия, когда ещё существовала, пользовалась другим обмундированием. Здесь же…

– Это что же получается – «стражи» убивали друг друга? – присвистнул Си Джей.

– «Стражи» расстреляли собственный штаб, – произнёс я. – Так чему ты тогда удивляешься?

Занятно. Почему я сказал «стражи», а не Коннорс? Я всё ещё отказываюсь верить в сумасшествие полковника? Возможно. Но почему?

Мы начали осторожно начали подниматься на верхний этаж. В песке начали попадаться следы от армейских ботинок, и чем дальше, тем больше. Следы крови… Уже запёкшейся – пролитой явно не сегодня и не вчера.

Что-то было не так. Даже для ловушки тут было слишком тихо, и в то же время это слишком уж походило на ловушку.

На входе в холл мы просидели минут пятнадцать, вслушиваясь и всматриваясь в окружающий нас сумрак.

Ничего. Только проникающий сквозь стены грохот беснующейся на улице бури, свист ветра да шорох песка.

– Это точно то здание? – негромко спросил я.

– Помехи, Алекс, – слегка виновато ответил Юрай. – Сейчас даже у лучшей техники слишком большой разброс.

Значит, с пеленгом мы ошиблись. Не слишком неожиданная новость, учитывая погрешность плюс-минус лапоть в любых координатах…

– Идём дальше.

Мы поднялись по лестнице и вышли на балкон, опоясывающий холл поверху. Двинулись в сторону виднеющихся в противоположном конце дверей.

Потолок над нами был сделан из сверхпрочного стекла, из пробоин в котором при каждом порыве ветра внутрь сыпался песок. Сквозь немногочисленные прорехи в покрывающем его снаружи слое песка не было видно ничего кроме круговерти жёлто-багрового сумрака…

Неожиданно сквозь одну из прорех мелькнуло что-то… что-то, напоминающее замотанного в балахон человека с винтовкой в руках.

В следующее мгновение одна из стеклянных плит над нами разлетелась на части, обрушиваясь вниз стеклянной крошкой и волнами песка, впуская внутрь здания бурю.

Среди кружащегося в воздухе песка на металлической балке стала видна фигура целящегося в нас человека со снайперской винтовкой. Я вскинул автомат, но Си Джей успел первым, сбив вражеского снайпера одним точным выстрелом.

Без лишних команд и разговоров мы рванули вперёд, добегая до запертых дверей.

Дойл со всей дури пнул их, двери жалобно заскрипели, но выдержали. Тогда пулемётчика сменил я, выпалив в область замка из подствольного дробовика. Пластик разлетелся на части, и двери распахнулись прямо нам в лицо. По ту сторону оказалось просторное помещение с большими выбитыми окнами, через которые внутрь проникала буря…

По ту сторону обнаружилось просторное помещение с колоннами, высокими каменными коробами с давно засохшими растениями и высокими выбитыми окнами, через которые внутрь нанесло горы песка.

А ещё за колоннами и этими каменными хреновинами укрывался примерно десяток человек с оружием и в американской форме.

 
«Стражи»!..
Дойл полоснул пулемётной очередью от бедра, срезав сразу четверых в спину. Я выцелил оборачивающегося к нам солдата и всадил ему три пули в грудь, заставив его перелететь через баррикаду. Одного снял Си Джей, Юрай перебил короткой очередью ноги ещё одного «стража», а затем метнул гранату в сторону стоящего за опрокинутым автоматом для продажи напитков крупнокалиберного пулемёта.
Взрыв. Визг осколков.
Двое «стражей» пытавшихся развернуть «браунинг» в нашу сторону рухнули на пол. Ещё двое открыли беспорядочный огонь и начали отходить.
 

– Вперёд! Не дайте им уйти!

Прикрывая друг друга, рванули вперёд. Пробегая мимо раненого американца, на автомате добил его пулей в голову.

 
В спину не бьют только мёртвые. В спину не бьют только мёртвые.
Перебежка, укрываюсь за этой каменной хреновиной. Двое
оставшихся в живых «стражей» тоже залегли и ведут по нам огонь. Дойл высовывается из-за колонны и пулемётным огнём прижимает врагов. Юрай заходит с фланга, укладывает одного «стража» и заставляет отступить второго… Которого ранит в ногу Си Джей и добивает Дойл.
Достигли задравшего ствол вверх пулемёта, который держал на прицеле выход на улицу. В десятке метров впереди из багровой мглы песчаной бури начали появляться новые солдаты, стреляющие в нашу сторону.
Дойл и Си Джей рванули в стороны, залегая и укрываясь. Мы же с Юраем остались около «браунинга». Я убрал автомат за спину и спихнул с «браунинга» тело убитого «стража». Пулемёт, кажется был невредим – американец своим телом поймал большую часть осколков, способных повредить оружие…
Приподнялся на одно колено, берясь за рукоятки «браунинга» и разворачивая пулемёт в сторону атакующих. На всякий случай передёрнул рукоятку заряжания, и вжал большими пальцами спусковую клавишу.
«Браунинг» загрохотал, выплёвывая в сторону возникающих из песчаной пелены «штормовых стражей» вихрь крупнокалиберных пуль. Взбирающихся по склону американцев начало в прямом смысле слова рвать на части разогнанными до сверхзвуковой скорости здоровенными кусками свинца. Пулемёт, будто поганая метла, вымел всех противников перед нами, а затем с громким лязгом замолчал. Похоже, что песок попал в механизм и вызвал поломку, устранять которую у нас не было ни времени, ни желания, ни возможности.
 

– Вперёд!

Охрененно умная команда. Но ничего более умного я сейчас придумать и не мог. Главное – не сидеть на месте, двигаться, перемещаться. Если нас зажмут и окружат, то отряду конец.

Чёртов Махоуни! Чёртовы «стражи»! Чёртов Кувейт! Чёртов я! Всех ненавижу!

Бушующий на улице песчаный ураган сразу же заставил перейти с бега на медленный шаг – по-иному сквозь бурю продвигаться просто не получалось. Я сменил автомат на пистолет, пробивая собственным телом путь сквозь наполненный песком воздух. Карабин сейчас, скорее всего, заклинит, а дистанция контакта сейчас как раз пистолетная.

 
Движение справа!
В круговерти песка метрах в пяти на два часа появляется какая-то смутная тень – две пули в неё. Исчезает. Ещё одна тень на одиннадцать часов – ещё две пули. Тоже исчезает. Ещё одна тень прямо передо мной – и снова две пули. И снова две пули. И снова две пули? Какого хрена?
Спустя несколько шагов и пару метров пройденного расстояния меня начинает душить нервный смех – это был просто раскачиваемый ветров кусок пластиковой обшивки какого-то здания. Изрядно раскрошенный и с пулевыми отверстиями.
Я – волшебный стрелок, я бью без промаха. Шесть магических пуль мне дарил Люцифер и в придачу хромированный «кольт»…
И почему мне кажется, что это уже со мной было?..
Ещё одно здание, пара выбитых дверей. Настороже входим внутрь – холл, лестница… Где-то наверху слышны крики. Голос похож на голос агента Рикса. Так ловушка была здесь, а мы просто нечаянно вышли на «стражей» с той стороны, откуда нас не ждали?
Вперёд и вверх!
Лифт, разумеется, не работает. Но лестница довольно широка и относительно цела. По крайней мере, не кажется, что она развалится прямо под нами. Оставляем позади пролёт за пролётом, – крики слышатся всё ближе…
Коридор с дверьми. Которая из них? Кажется, вот эта…
Юрай и я встаём рядом с дверью. Дойл пинком вышибает хлипкую дверь и делает шаг в сторону. Юрай проскальзывает вперёд первым, я – следом за ним… И едва не падаю вниз, обнаружив впереди огромный провал.
Не знаю, что тут было, но вроде бы раньше это был актовый зал. А сейчас в этом актовом зале почти начисто отсутствует пол, рухнувший на этаж ниже. Кто виноват и чья в том вина – косоруких строителей или подрывников?
 

– Алекс, смотри… – Юрай указал вперёд.

– Вижу.

К потолку вниз головой был подвешен труп не первой свежести, одетый в смесь камуфляжа и гражданской одежды. Подвешен он был на тросе, оплетённом тонким шнуром, который обматывал шею трупа и через дыру в подбородке забирался внутрь его головы. Изо рта мертвеца торчал вырванный откуда-то динамик из которого и доносились крики.

– Креативно, – оценил Си Джей. – Наверняка это местный ди-джей – шутка как раз в его стиле.

 
Какая-то неважная шутка – мне почему-то совсем не смешно.
 

– Вряд ли это Рикс, – заметил Дойл. – Этот парень мёртв уже достаточно давно…

По ушам неожиданно ударил мерзкий звук помех в колонках, заставивший нас моментально рассредоточиться по укрытиям. Я плюхнулся за перевёрнутым столом, убрал пистолет в кобуру и достал автомат.

– Привет! – послышался чей-то жизнерадостный голос.

 
Чей-то?..
 

– Ты кто такой вообще? – поморщившись, произнёс Юрай, оглядываясь по сторонам.

– А вы кто такие? – спросил Хьюз.

– Он нас слышит! – бросил Си Джей, водя стволом винтовки из стороны в сторону.

– Для тебя я сержант Пошёл-ты-нахрен, – рявкнул я. – Что за херня тут происходит?

– Что ж, сержант… Вообще-то эту ловушечку я ставил на кого-то вроде агента ЦРУ… Вы, случайно, не агент ЦРУ?

– Нет!

– Да, кажется, вы и правда не из ЦРУ… Вы вообще непонятно кто. Никто не знает, кто вы – ни мистер Чих-Пых, ни братья Дрюкалз, ни Плюшевый Слоник… Я их всех спросил – никто вас не знает. И это опасно!

– Опасно для кого? – я тянул время, пытаясь понять, как нам отсюда выбираться.

Возвращаться обратно тем же маршрутом? Рискованно… А как насчёт сигануть вниз к вон тому проходу? Может быть, может быть…

– Опасно для кого? – задумался Хьюз. – А для всех! Поэтому…. Скажите честно – вы же не думаете, что мы вас так просто отсюда выпустим, а?

– Вообще-то думаем, – я жестами указал, что всем делать по моему сигналу. – Мы наёмники «Академии», нас послало командование найти выживших…

– Вы их нашли, – усмехнулся Хьюз. – И поэтому мне жаль вас. С радостью поиграл бы с вами чуть подольше, но увы! Дела, дела… Прощайте, наёмники.

– Вперёд! – заорал я, прыгая вниз.

В тот же момент над нашими головами прогремели мощные взрывы. В грохоте рушащихся опор потолок начал падать вниз.

Я приземлился на пол, перекатом погасил инерцию, и рванул вперёд – к виднеющемуся проходу.

 
Ещё взрывы.
Снёс плечом едва держащуюся на одной петле дверь, которая влетела внутрь. Следом за ней влетел и я, на пару метров обогнав остальных парней.
По ту сторону оказался длинный открытый переход, тянущийся к стоящему невдалеке зданию. Ветер успокаивающейся бури насквозь проходил сквозь выбитые окна в галерее, гремя ошмётками жалюзи.
Тридцать метров до следующего здания.
 

– Эй, эй, что за ерунда? – в наушнике рации послышался недовольный голос Хьюза. – Вы почему не подохли, а? Я же так долго всё придумывал, чтобы вышло красиво и стильно, а вы… Эй, «зулусы»! У нас тут завелись крысы! Почему эти крысы ещё живы? Почему они, мать вашу, ещё живы?

По галерее ударил плотный огонь, ведущийся откуда-то с земли. Судя по причиняемым разрушениям, это было что-то вроде автоматической пушки – снаряды крошили бетон и прошивали проход насквозь.

Хьюз начал вдохновенно завывать по рации «Реквием» Моцарта, а нам не оставалось ничего другого, как со всех ног бежать вперёд.

– Беги, Форест, беги! – восторженно орал ди-джей. – Чёрт, да у вас потенциал, парни! Давайте! Не подведите папочку Хьюза!

 
Ещё… ещё немного… почти добежали ведь…
Я первым влетел в проход, ведущий в новое здание. Следом за мной забежал Юрай, Си Джей и тяжело дышащий Дойл замыкающим.
В следующее мгновение что-то ударило по галерее прямо за нами. Раздался мощный взрыв, ударная волна швырнула нас вперёд. С грохотом часть внешней стены здания обрушилась, заваливая проход.
По полу, потолку и стенам прошла волна дрожи, приведшая в колебание всё здание.
 

– Уходим! Надо живо выбираться отсюда!

 
Здание содрогнулось от ударов снаружи и начало отчётливо крениться.
Мы выбежали из холла в котором оказались в какой-то коридор и понеслись вперёд. Пол под ногами начал отчётливо задираться вверх – похоже, что здание или его часть вполне могло обрушиться…
Двойные массивные двери впереди. Наверняка закрыты.
Первым добежав до выхода, я со всей силы пнул по ним. Двери скрипнули, заскрежетали, но не открылись. Уже привычным движением направил ствол дробовика в район замка, передёрнул затвор и влепил заряд картечи.
Двери слегка выгнуло наружу, послышался глухой рокот, из пробитого выстрелом отверстия выплеснулся песок.
 

– Ах, ты… – только и успел я сказать.

Обе створки буквально вынесло массой скопившегося по ту сторону песка. Меня отбросило назад, опрокидывая на спину и таща вниз.

– Алекс! – Дойл, успевший вовремя отскочить в сторону, выбросил вперёд левую руку, хватая меня за разгрузку.

Я попытался упереться и подняться на ноги, как в этот момент ещё один сорвавшийся обломок двери ударил Дойла по руке, заставив его выпустить меня.

Меня подхватила рвущаяся вниз масса песка и понесла вместе с собой. Проскользив по полу, я перелетел через провал и был брошен прямо на прутья арматуры, торчащие из полуразрушенного пола.

Каким-то чудом извернулся в воздухе и не насадился грудью на штыри, успев зацепиться правой рукой за один из них. Но это стоило мне выпущенного из рук автомата, который улетел куда-то вниз.

Ноги свободно болтались в пустоте – подо мной темнел провал куда-то на нижние этажи здания. И падать туда мне было явно противопоказано…

Немного подтянулся, схватился второй рукой за этот же штырь… А затем он выломался из стены вместе с куском бетона, и вновь полетел куда-то вниз.

Пролетел метра четыре по воздуху, я приземлился на какую-то наклонную плиту, больно приложившись плечом и продолжив падать куда-то вниз. Удар о выступающий кусок бетона заставил меня клацнуть зубами, но бронежилет спас от серьёзной травмы.

Ещё несколько метров в скольжении, несколько безуспешных попыток уцепиться хоть за что-нибудь, и я, выбив болтающийся кусок, вылетел куда-то наружу.

Солнечный свет ослепительной вспышкой ударил по глазам, и я с ужасом понял, что несусь по внешней стене покосившейся высотки, которая стояла прямо на краю виденного ранее провала.

Скрюченные пальцы бессильно проскользили по гладкой поверхности здания – зацепиться было просто не за что. Твою мать, да я же так разобьюсь!..

Неожиданно стена прямо передо мной резко оборвалась, и я с воплем полетел куда-то вниз с огромной высоты. Внизу промелькнуло что-то вроде флагштока или ещё какой-то металлической балки…

 
Сейчас или никогда. Сейчас, или я разобьюсь.
На лету схватился за металлическую трубу и вцепился в неё, как в свою последнюю надежду на спасение. Руку едва не вывернуло из сустава – настолько силён оказался рывок, но я всё-таки не сорвался вниз.
Балку неожиданно провернуло, и я с размаху впечатался спиной в прочное стекло высотки. Не разбил, потому как такое стекло выбить даже моей тушей нереально.
Кое-как удержался, вцепился второй рукой в балку. Скользкая, тварь! Надо… Зараза, надо… Или уцепиться покрепче, или стекло расколотить всё-таки…
Пистолет в кобуре, на поясе за спиной свёрнутый трос с карабином. На конце флагштока набалдашник – по идее можно, зацепиться… Но окно предпочтительнее.
Осторожно, стараясь на всякий случай особо не раскачивать балку, я вытянул пистолет из кобуры, нацелил в окно, отвернулся и сделал выстрел. Затем ещё один. В стекле появились два отверстия от девятимиллиметровых пуль с окружении густой паутины трещин, но и только. Осторожно двинул стекло ботинком, добавил рукоятью пистолета – никакой реакции. Крепкое, блин!
Размахнулся рукой чуть шире… И тут балка опасно задрожала и начала понемногу проседать вниз.
Ах, ты!..
Спешно затолкал пистолет за пояс, и схватился за карабин, вытягивая за него сложенный трос. Щелчок, карабин закреплён на флагштоке, и тут же балка резко просела вниз. Левая рука проскользила по гладкой металлической поверхности, и я сорвался вниз.
Пролетел полтора десятка метров, меня резко дёрнуло, и я повис на тросе. Слава Богу, балка выдержала. Хотя бы этот рывок…
Повис я лицом вверх, извернулся и посмотрел вниз. До земли было метра три. Это уже нормально, это уже не смертельно…
Новый рывок, я просел на полметра вниз и вгляделся вверх повнимательнее. Флагшток сгибался и выворачивался из стены.
Новый рывок, и я лечу вниз – прямо на нагромождении каменных обломков около проломленной стены.
Сильный и болезненный удар сотрясает до самых костей, до крови прикусываю губу, в глазах темнеет, в ушах звенит. Но тело вроде бы слушается, так что, кажется, ничего себе не переломал… Если бы переломал, то это был бы конец.
Перед глазами – мутная пелена. Но в воздухе наверху что-то мелькает… что-то… летящее вниз…
Из последних сил резко откатываюсь в сторону, и отползаю в сторону сожжённой машины. А туда, где я был мгновение назад, со звоном ударяет упавший сверху кусок флагштока и отскакивает в сторону. Остался бы на месте – эта хрень пробила бы мне череп или переломала все рёбра, несмотря на бронежилет…
В глазах темнеет. Приваливаюсь затылком к горячему металлу разбитой машины. Надо мной кусок голубого неба в окружении покосившихся высоток и нависающих песчаных гор.
Сознание гаснет.