Текст книги "The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

47

– Но я же – не моряк! – взмолился обливающийся потом Роджер.

– Ерунда, – безмятежно возразил Датч, покуривая трубку и вольготно раскинувшись в кресле и устранившись от управления катером. – Я тоже не всегда умел управлять торпедным катером.

– Меня брали на должность компьютерщика. А не рулевого! Вайс же старший помощник, верно? Почему он не стоит за штурвалом?

– Старший помощник по каким делам? – буркнул я, снаряжая громоздкий барабанный магазин патронами. С утра у меня болела голова, так что настроение у меня было прямо скажем не ахти. – Чтобы вытирать тебе сопли и подтирать задницу?

– С «Фрейи» нет хода тебе и Тому, – объяснил ботанику Датч. – Тому – потому что он должен следить за двигателем, тебе – потому что в бою будешь абсолютно бесполезной, но крайне лёгкой мишенью. Так что отчего бы тебе и не поучиться управлять катером, а, мистер Дин?

– Но я же не хочу!

– Эх, парень… Если бы я делал только то, что хотел и когда хотел… Так, а теперь увеличить ход – нам нельзя далеко отрываться от дичи.

Под дичью, естественно, подразумевался рефрижератор, который сейчас на всех парах шёл куда-то на север от Тортуги.

План его атаки был прост, но, вроде бы, неплох. Пока что только не выпускать цель из поля зрения, а с наступлением темноты нагнать его на «зодиаке», аккуратно пробраться на борт и совершить точечную атаку. Без масштабных штурмов и эффектных абордажей проникнуть на корабль, лишить его хода, начать затопление, а в это время найти Скульптора и утащить с собой. Нагло, но, в принципе, реализуемо.

Идти предполагали втроём – я, Датч и Мао. Роджер уже который день упорно натаскивался на управление катером. На чудеса вождения рассчитывать не приходилось, но хотя бы азы он выучить должен был, а большего и не требовалось…

С щелчком вставил на место крышку барабанного магазина «томми-гана», поставил на место ручку завода пружины, нажав на защёлку. Взвёл пружину, поворачивая ручку по часовой стрелке – первый патрон появился в вырезе диска. Ага… Теперь крутим дальше на девять кликов храповика… Готово! Уф… Непростое это занятие, всё-таки…

– Чёрт, я даже забыл, зачем в рубку-то поднялся, – вздохнул Дин.

– Ну, и зачем же?

– Хотел сказать, что прогноз погоды неблагоприятный – ожидается небольшой тайфун.

– Зашибись, – с чувством произнёс я, откладывая снаряжённый барабан в сторону и беря коробчатый магазин к пистолету-пулемёту. – Вот только тайфуна нам и не хватало для полного счастья. Прелестно, вашу мать, прелестно…

– До темноты успеем? – резко посерьёзнел Датч. – Сильный?

– Да вроде не особо… Ожидается где-то к полуночи, так что можем и миновать его, если постараемся.

– Да уж… Так. А это ещё что такое? Ох-ох-ох… Беда не приходит одна…

– Что там? – я отложил в сторону подсумок с магазинами и коробку с патронами сорок пятого калибра.

– Вдобавок к нашем плавучему холодильнику появились ещё три надводные цели, идущие в нашу сторону с норд-норд-веста.

– Думаешь стоит насторожиться?

– Не исключаю. Короче, объявляю тебе повышенную готовность, Вайс.

– Убываю в район сосредоточения, – проворчал я, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из рубки.

Цапнул из закреплённой на стене коробки рацию с гарнитурой, на ходу нацепил её на себя и включил.

– Я в канале, – произнёс я, перелезая через ограждение и подходя к пушечной спарке.

– Слышу тебя удовлетворительно. Как обстановка?

– Паршивая. Сигареты в рубке забыл.

– Никотин тебя погубит.

– Вот кто бы говорил, а? – я начал расчехлять орудия. – Между прочим даже жить вредно – от этого умирают.

– И не поспоришь ведь… Так, дистанция пять миль.

– Как будет около мили – маякни.

– Думаешь, попадёшь в случае чего с такого расстояния?

– Ну, по паспорту у «зушки» досягаемость по горизонтали – два с половиной километра… С полутора километров можно взять на сопровождения, метров с восьмиста – стрелять.

– Оптимистично.

– Да я вообще конченный оптимист.

– Ладно, не сади батарею.

– Ага.

Я поёрзал на жёстком и неудобном сидении стрелка, поставил обе ноги на педали. Одну руку – на рычаг горизонтальной наводки, второй – на гашетку. Гашетка была явно неродная, но прикручена к пушкам довольно умело и надёжно, так что особого беспокойства не вызывала.

 
Глубоко вдохнул свежего морского воздуха… Выдохнул…
Свежо… Близится буря… Да, близится буря… Солнце скрылось из вида, облака чернеют в тучи… Близится буря…
Три белых силуэта на горизонте идут прямо наперерез нашему курсу. Случайность? Случайности неслучайны, если вокруг Тортуга. Здесь никто и никогда не будет так куражиться, зная, что в случае чего получит порцию пуль или снарядов за подобные провокации.
 

– Контакт, – прошипела мне в ухо рация.

Два километра? По идее можно уже открывать огонь… Вот только нужно ли? Да, нужно – бей первый и выживай, или сомневайся и умирай. Другой вопрос, что с такой дистанции я просто не попаду: зенитная пушка – это ведь не винтовка и уж тем более не пистолет…

Слегка развернул установку, не спуская прицел с крайнего левого корабля. В случае чего он будет первой моей целью, а остальных накроют рассеивающиеся по фронту снаряды…

 
Под ногой что-то забелело.
Пустая пачка из под «лаки страйк»? Мао, говнюк! А вдруг эта дрянь куда-нибудь забьётся и заклинит установку?
Быстро наклонился, чтобы вытащить пустую пачку и выкинуть её…
В этот же миг прямо над моей головой раздался звон, будто бы по броневой плите, навешанной на «зушку» ударили кувалдой. Левую щёку больно царапнуло что-то острое и горячее, а позади послышался глухой удар и хруст.
«Фрейя» резко рванула вперёд, ускоряясь до максимально возможной скорости.
Быстро обернулся… И увидел в смотровом триплексе ходовой рубки внушительного вида дыру. Посмотрел вперёд – так и есть. В десятимиллиметровом листе стали, чуть повыше спаренных пушек зияла дыра от небольшого подкалиберного снаряда. С расчётом били – чтобы снести голову или разорвать грудь стрелку, но я слишком уж не вовремя наклонился…
Антиматериальная винтовка? Спасибо, что окончательно развеяли мои сомнения, ублюдки!..
Довернул пушку, поймал в прицел выскочивший было из него крайний левый катер, и от души вжал спуск.
По ушам ударил разрывающий барабанные перепонки оглушительный вой скорострельных пушек. По палубе разлетелись дымящиеся золотистые гильзы, скатываясь за борт и падая в воду.
Лёгкий быстроходный катер – не слишком хорошая артиллерийская платформа, но, видать, Кровавая Богиня сегодня мне благоволила.
Двойная цепочка водяных фонтанчиков разорвала водную гладь и наискось перечеркнула… Нет, не крайний слева, а идущий в центре большой катер – с прицелом я всё-таки налажал.
Корабль задымил и резко вильнул влево, заставив идущий с той стороны катер отвернуть в сторону, избегая столкновения… И заодно подставиться ко мне бортом.
Увы, но этот подарок я не оценил, потому что ещё две выпущенные мной очереди прошли мимо.
З-зараза!..
Датч отвернул «Фрейю» вправо, видимо, надеясь уйти от погони. И тем самым вновь сбил мне прицел! А я ведь только-только…
На пределе возможного провернул зенитную установку влево с максимальной доступной скорость и влепил напоследок длинную очередь…
И несказанно удивился, когда даже несколько снарядов изрешетили рубку катера, после чего он начал сбавлять ход. Последний же оставшийся корабль наших неизвестных противников (хотя мне почему-то казалось, что это всё те же парни из ЕХ) решил не искушать больше судьбу и прекратил погоню…
Но на лишние размышления времени не было категорически. Враг оставался за кормой, и эту корму сейчас было крайне желательно прикрыть…
Осторожно – не дай Бог навернусь и слечу с палубы в море – поднялся по металлическому трапу на рубку… И остановился, углядев позади нас в воздухе уже почти до боли знакомый силуэт летящего «хьюи».
Точно ЕХ. Они, уроды родимые.
Рвануть к «браунингам»? Нееет, сегодня мы будем играть по моим правилам…
Замер на крыше рубке, пристально вглядевшись в очертания приближающейся вертушки.
 

– Вайс, как обстановка? – послышался в гарнитуре напряжённый голос Датча.

– Всё нормально, – я поковырялся в зубах. – У нас на хвосте вооружённая вертушка, и она вот-вот нас нагонит.

– Справишься? – в голосе здоровяка послышалась ирония.

– Только поглядывай в зеркала заднего вида, – я шагнул к закреплённому на ограждении рубки агрегату, до поры до времени скрытого брезентовым чехлом.

Подошедший на расстоянии менее мили (морской мили… хотя, может, и сухопутной – так просто разницу в две сотни метров не определишь) вертолёт не стал разводить долгих прелюдий и сразу же ударил по нам из пары крупнокалиберных пулемётов.

Только «хью» – это всё-таки больше транспортный, чем боевой вертолёт, так что «Фрейя» довольно легко увернулась от первого залпа. Но вторая порция очередей легка уже куда кучнее – вертолёт сократил дистанцию и немного пристрелялся, поэтому две новые трассы крупнокалиберных пуль вспороли воду опасно близко от нашего правого борта. На глазок расстояние между нами уже было менее километра…

 
Пора.
Я дёрнул за трос, и чехол одним слитным движением раскрылся, явив миру порождение сумрачного американского гения.
М134 «Миниган». Суперскорострельный станковый пулемёт, несмотря на утверждения кинематографа, категорически не приспособленный к стрельбе с рук! Шесть стволов, плюющихся со скоростью сотни винтовочных пуль в секунду. Прошу любить и ненавидеть!
Я с натугой передвинул, закреплённый на шкворневой установке, тяжёлый пулемёт правее. Поверх ограждения рубки теперь был пусть и грубо, но надёжно приварен небольшой рельс, по которому этот монстр и скользил, натужно скрипя стальными колёсами. Вот так мы из него стреляем вперёд и на правый борт, а вот так – назад!
Щелчок тумблера, электромотор раскручивает блок стволов. Навести пулемёт на цель, огонь, огонь, огонь!
«Миниган» оглушительно загрохотал, заходив ходуном в моих руках от отдачи, даже будучи закреплённым на станке. Сотни выстрелов слились в один долгий непрекращающийся вой, разрывающий воздух.
Небо позади «Фреи» в мгновение ока оказалось наполнено огромным множеством небольших, но крайне злых пуль. Говорят, что трёхсотый калибр ныне плохо пригоден для ведения зенитного огня? Правильно говорят! Но иногда количество всё же переходит в качество…
К чёрту точность! К чёрту дульную энергию и пробивную способность пуль! К чёрту всё, и давить врага массой!
«Хьюи», ещё секунду назад яростно поливавший нас вихрем полудюймовых пуль, как будто бы врезался в гигантскую стаю маленьких, но злых ос. Да, его лопасти были рассчитаны даже на попадания малокалиберных снарядов, дублирование жизненно важных механизмов, бла-бла-бла…
Только чушь это всё, когда сотни относительно слабых пуль вдребезги разнесли все стекла и превратили кабину в сплошное месиво из стекла, металла и человеческой плоти. Что ты такое, «хьюи», без людей внутри? Ничто. И когда умирают люди, умираешь и ты.
Подбитый и дымящий вертолёт начал плавно снижаться. Даже после того, как вышел из строя двигатель, машину из последних сил спасала авторотация… Но затем «хьюи» зацепил лопастью поверхность воды и буквально швырнул сам себя в море, начав стремительно погружаться.
Что-что, а плавать этот хороший вертолёт не умел. Так возрадуемся же этому факту, братья и сёстры!
Я прекратил огонь, вырубил электропитание и поковырялся пальцем в заложенном ухе.
 

– Отличная работа, брат, – похлопал я «миниган» по гашетке. – Но ты слишком уж прожорливый и громкий.

Да, знаю, гатлинг – это не самая лучшая в мире вещь. Пафосная и брутальная, но не слишком эффективна, да. Однако спаренные «браунинги» мы на счетверённые КПВТ поменять так и не успели, хотя и планировали. Пусть даже «браунинги» и были рассчитаны на поражение целей, намного превосходящих современные вертолёты по скорости, но увы! Вертушки были куда манёвреннее «зеро» и «мессершмидтов». Так что для полноценной противовоздушной защиты они всё-таки подходили слабо.

С другой стороны, в иных условиях лично я не стал бы использовать этого монстра, но здесь сложились сразу несколько факторов.

Во-первых, у нас после всех последних мародёрств образовался некоторый избыток натовских винтовочных патронов трёхсотого калибра. А во-вторых, «миниган» у нас просто-напросто был. Уже. Валялся в дальнем углу грузового трюма «Фрейи» всеми забытый и всеми покинутый. Как сказал Датч, до этой страхолюдины у него просто всё никак руки не доходили.

– Вайс, как там у тебя дела? – вновь ожила рация.

– Стреляли, – хмыкнул я.

– Прошедшее время, множественное число. А в настоящий момент?

– ЕХ лишились ещё одной вертушки. Вот невезуха, да?

– Невезуха. Если у тебя там всё – давай дуй вниз.

– Ага…

Я посмотрел на заволакивающие горизонт тёмные тучи. На нос мне упала первая капля тёплого тропического дождя.

– Близится буря, – произнёс я. – Близится буря.

48

Шторм оказался быстрее.

Небо всё мрачнело и мрачнело, пока не обрушилось вниз сплошной стеной дождя и мощным ветром. Небо пошло войной на океан, и тот взбунтовался батальонами волн. Небо вновь начало войну, которая началась ещё до того, как глаза первого живого существа взглянули на мир и которая закончится уже после того, как последнее живое существо сомкнёт веки навсегда.

 
Ррромантика, етить-колотить.
Только очень уж паршивая романтика, когда ты находишься внутри утлой скорлупки, ставшей игрушкой волн и ветра посреди океана. Доселе среди нас вроде бы не было людей, подверженных морской болезни… Да и сейчас их, как бы, особо и не наблюдалось… Но мутило всех уже порядочно. Всё, что не было жёстко закреплено перед штормом, теперь весело летало по всей «Фрейе», а экипаж катера старался сидеть на попе ровно, пристёгнутый где-нибудь в своём уголке.
Больше всего меня напрягал жалобный скрип и скрежет корпуса корабля. Во-первых, он был ровесником моих дедушек и бабушек. Во-вторых, он не стоял все эти десятилетия в доке. И, в-третьих, как я без особого удовольствия узнал – некоторые части конструкции катера были сделаны из дерева.
Шторм, деревянный корабль и Карибы. В память о вас, Морган, Тич и Бартоломью, в память о вас!..
 

– Чёрт, давненько со мной такого не было, – неожиданно весело заявил Датч, широко улыбаясь и руля катером.

– Такого – это какого? – по возможности спокойно произнёс я, жёстко мотаемый в кресле, даже несмотря на ремни, которыми был надёжно к нему пристёгнут.

– Шторм, Вайс, шторм. Буря! Стихия. А главное – тепло, не то что это ваше Баренцево море.

– У меня море было Охотским и тоже не особо тёплым, вообще-то…

– Тем более!

– Что с «Арктиком»? – спросил я, абсолютно не разделяя откровенной шизанутой радости капитана «Фрейи».

– Сигнал часто пропадает, но примерный курс нам и так известен. Думаю, не потеряем.

– Хочется верить – поморщился я.

 
Хлипкая палуба под ногами. Море вокруг.
Никогда о таком не мечтал. И мечтать уже вряд ли когда-нибудь буду.
Эй, Кровавая богиня! Скольких мне убить для тебя, чтобы сменить совсем хлипкую палубу на менее хлипкую? Я бы не отказался взять на абордаж «Арктик», даже несмотря на всех Скульпторов мира, лишь бы только иметь под ногами более устойчивую опору. Чёрт, да я сейчас бы их всех там голыми руками порвал!..
Не отвечаешь? Ну, разумеется.
Когда человек говорит с богом – это вера, когда бог говорит с человеком – шизофрения…
 

– Десять! – хрипло каркнул динамик интеркома, висящий на стене. – Десять!

Я непроизвольно вздрогнул, хотя и понял уже, что это ожила внутрикорабельная связь. И это карканье – всего лишь голос ворчливого деда.

– В крайнем отсеке какие-то проблемы, – объяснил Датч. – Сходи, помоги.

– Издеваешься? Я же расшибусь по дороге.

– Издеваюсь, издеваюсь. Давай, иди – ты мужик крепкий, а Том уже в возрасте.

– В возрасте маразма, – буркнул я, нехотя отстёгиваясь и вставая с кресла…

Нос «Фрейи» резко задрался вверх, поднимаясь на большой волне, а затем катер резко ухнул вниз. Меня буквально снесло с ног, но в последний момент всё-таки каким-то чудом удалось намертво вцепиться в спинку кресла и сохранить равновесие… Но тут в правый борт ударила ещё одна волна, и меня швырнуло назад – прямо на металлическую стенку рубки.

Тряхнуло мощно – до самых корней зубов и глубины костей. Мир вокруг мигнул, как при переключении каналов на телевизоре…

Вместо рубки старого торпедного катера вокруг меня расстилался засыпанный песком современный город, сейчас превратившийся в собственный призрак, в тень самого себя прежнего.

Справа плескались тёплые воды Персидского залива, а слева была пустыня, которая однажды устала терпеть людей и пошла на них войной. Настоящей – куда там танкистам Саддама двадцать с лишним лет назад. Тогда они овладели Эль-Кувейтом лишь на время, пустыня же пришла сюда всерьёз и надолго.

Си Джей опёрся на бруствер из мешков с песком, глянул вниз и присвистнул.

– Мда. Всё принадлежит городу – от него не уйти.

Под нами лежала обрушившаяся эстакада автотрассы, забитой машинами на которых жители Эль-Кувейта пытались из него спастись, когда город накрыла Буря Тысячелетия…

– Спускаемся вниз, – я говорил словно бы помимо собственной воли. – Готовьте тросы, парни. Дойл, проверь ту колымагу.

Грег закинул пулемёт за спину и подошёл к стоящему неподалёку «хамви», буквально увешанному самым разномастным барахлом явно невоенного назначения. Именно что барахлом. Шмотками.

– Зацепимся? – спросил я. – Порядок?

– Порядок? – переспросил Дойл. – Ты как, в порядке?

– Что? – даже несколько растерялся я.

– Я спрашиваю, ты в норме, Вайс?

Мир вокруг задрожал и расплылся мутным маревом, чтобы сложиться обратно уже в виде небольшой рубки «Фрейи».

– Башка не кружится? – озабоченно произнёс Дойл. – Блевать не тянет?

 
Я моргнул, и наваждение окончательно развеялось.
На смену последнему осколку внезапной грёзы – давно уже лежащему в окрестностях Эль-Кувейта Дойлу, пришла уже ставшая почти родной рожа Датча.
 

– Порядок, – прохрипел я, осторожно поднимаясь на ноги и крепко держась за стоящее поблизости кресло. – З-зараза!..

 
А неслабо меня приложило-то, мать его…
 

– Если в порядке, то дуй к Тому, – спокойно произнёс здоровяк.

– Эксплуататор, – беззлобно ругнулся я и осторожно двинулся по направлению к корме катера, потирая на ходу ушибленный затылок…

 
И отчаянно соображая, что мне только что приглючилось.
Точнее нет, глюки, галлюцинации – это то, чего нет. События, которых нет. Воспоминания, которых нет.
С другой стороны как чего-то не может быть, если ты это помнишь? Но тогда если ты чего-то не помнишь, то этого и не могло случаться…
Замкнутый круг. Круговорот бреда в природе.
Но… Самое главное ведь в том, что я помню, что ещё давно, ещё во время службы в Ираке я действительно был в составе команды, которую забрасывали в разрушенный Эль-Кувейт.
Это я помню.
Но вот что там происходило – нет. Просто совершенно. Вся информация стала известна мне уже после, когда меня – единственного выжившего из всего отряда, вытащила группа эвакуации.
Узкий и низкий проход на корму был освещён скупо – лишь по самому необходимому минимуму. И одна из ламп, может, из-за шторма, а, может, и нет, начала то гаснуть, то мигать, вычерчивая странный танец теней в углах раскачивающегося на волнах катера.
…Я провалил задание и потерял всех своих людей. Я провалялся два месяца в госпитале с контузией и частичной амнезией. Мне не дали наград, но не устроили и взысканий. Ещё через два месяца я полностью вернулся в строй. Через три месяца началась операция «Ужас пустыни», а спустя ещё месяц я сошёл с ума.
Вот и всё, что мне известно. А теперь, получается, стоило хорошенько приложиться головой, чтобы воспоминания вернулись? Свежо предание, а верится с трудом – меня за крайние годы не раз уже били по голове…
Так почему же именно сейчас?..
Свет в конце коридора мигнул, и тени в его глубине неожиданно сложились в фигуру… Фигуру человека, которого не то что здесь – просто быть не должно.
 

– Может, потому что просто пришёл срок, Алекс? – усмехнулся полковник Коннорс.

Я резко выхватил оба пистолета и нацелил их перед собой, чувствуя, как покрываюсь холодным потом даже несмотря на царящую внутри «Фрейи» тропическую жару…

Но наваждение уже исчезло. Остался лишь жалобно скрипящий на штормовом море старый торпедный катер и тусклые лампы, скверно освещающие мой путь.

 
И никаких полковников Коннорсов.
Никаких. Полковников.
Потому что я не верю в призраков. Потому что призраков на самом деле не существует.
 

– Да, не верю, – пробурчал я, засовывая пистолеты обратно. – Иногда бывают просто глюки. Иногда бывают просто сны.