Текст книги "The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

39

Мы спустились по тросу с крыши засыпанного песком покосившегося здания и укрылись за обломками стен менее удачливого строения, которое не перенесло бурь.

До самоходки было каких-то сто метров и теперь можно было наконец-то рассмотреть её повнимательнее…

 
Выстрел.
Машина была довольно странной. Трёхосный грузовик, обвешанный бронеплитами, и оттого производящий впечатление сарая на колёсах. Четыре выдвижных опоры, как у автокрана, турель с крупнокалиберным пулемётом на кабине и орудийная установка на месте кузова. Башня, похоже что необитаемая. Орудие калибром дюйма четыре-пять… Хотя, вон какой высокий угол возвышения – может, это вообще миномёт?
Вообще же конструкция хоть и дикая, но по-своему любопытная… Правда, насквозь узко специализирована – ни на что другое, кроме как гонять всяких повстанцев в городе или в другом месте, полном нормальных дорог, такая машина не способна.
Выстрел.
Хорошая скорострельность – за минуту десять снарядов выплёвывает. И похоже, что действительно лупит минами. От гаубицы такого калибра нужно ждать мощного грохота, а тут скорее просто очень громкий хлопок…
Воздух начинает почти что вибрировать. Всё вокруг начинает почти что вибрировать. Эта всепроникающая дрожь пробирает до самой сердцевины костей и заставляет колебаться мозг…
А затем с оглушительным грохотом налетает буря. Вибрация становится звуком, звук становится низким утробным гулом на фоне рёва песчаного шторма, а гул превращается в странную симфонию стихии.
Кажется, будто местный ди-джей получил доступ к запредельному оборудованию, способному накрыть музыкой целый город и сменил свои вкусы с рок-музыки на классику. Не Моцарт или Вивальди – скорее Верди и его «Dies Irae».
Песчаная буря грохочет этой музыкой. Хохочет этой музыкой, рыдает этой музыкой…
«О, День гнева! День гнева! День гнева…»
Мы с Юраем идём вместе с фронтом бури вперёд – от укрытия к укрытию.
Куфия и камуфляж – не скафандр высшей защиты. Песок, как стая мелких противных насекомых всё равно добирается до человеческого тела. Обжигает и проходится, будто бы наждачной бумагой по коже.
Тяжело дышать – горячий воздух обжигает нос и гортань, духота почти нестерпима. Хорошо ещё пота почти нет – тело за долгие месяцы в этих собачьих условиях научилось экономить драгоценную влагу.
Грохот бури выбивает басовитый ритм, ударяющий в унисон со стуком сердца.
И неожиданно становится спокойно и хорошо. Даже весело. Мозги сковывает приятной прохладной кристальной чёткости происходящего вокруг. Тело становится лёгким и одновременно сильным. Враги? Где-то впереди враги? Ну, что ж – тем хуже для них…
Так легко. Так просто. Так здорово!
Никаких сомнений. Никаких посторонних мыслей. Их – долой, им не место на охоте! Буря уже не кажется слепой и жестокой стихией – это кажется почти смешным, когда ты сам становишься частью этой бури, частью этой стихии.
Буря отнимает человеческие жизни. Мы отнимаем человеческие жизни. Мы и есть буря? Буря и есть мы?
Тяжёлая симфония гремит в ушах почти наяву.
Соскальзываю с обломанного бетонного козырька. До земли – пара метров, короткий полёт, мгновенное ощущение пустоты внутри, и песок уже упруго толкает в подошвы ботинок.
Самоходка «стражей» должна быть где-то совсем рядом… Мало ощущать себя частью песчаного шторма, где песчинка видит лишь немного пространства вокруг себя и не более. Взгляда на две тысячи ярдов, пронзающего круговерть песка, металл и бетон так не достичь.
Бронемашина появляется из жёлто-багровой мглы совершенно неожиданно. Двое солдат натягивают на ствол орудия чехол.
Выстрелы пистолетов даже без глушителей на фоне гула бури совершенно неслышны. На секунду кажется, будто бы я вижу даже трассы от пуль, прорезающих толщу кружащегося в воздухе песка…
Один «страж» валится на землю, второй замирает, распластавшись на орудийной башне.
Подходим к самоходке. И тут же распахиваются двери кунга и водительской кабины.
Юрай несколькими выстрелами расправляется с тем противником, что высунулся было из кабины. Я же делаю два выстрела в того, что вылез из массивной коробчатой надстройки в кузове.
Пули бьют «стража» в грудь, отбрасывая его назад – на бронированный кузов самоходки. Но, похоже, у него бронежилет, так что «джи-ай» вскидывает свой автомат.
Заклинит его «эмка» или не заклинит?
Целюсь в лицо противника, замотанное платком… Затворную раму моего пистолета клинит. Передёрнуть затвор? Нет времени.
Два быстрых шага вперёд, почти вплотную к «стражу», который пытается отлипнуть от бронемашины. Выпускаю пистолет из руки, бью локтём правой ему в горло и вырываю автомат из рук. Удар, ещё удар, ещё. Складной металлический приклад в кровь разламывает лицевые кости солдата.
Одним махом запрыгиваю внутрь кунга вместе с порывами ветра, заносящим внутрь песок.
Небольшое помещение наполняет грохот выстрелов и вонь пороховой гари. Ещё один «страж», притаившийся в углу, почти в упор выпускает в меня три пули из своего карабина. Одна наискось бьёт по бронежилету, остальные проходят мимо. Повезло! Очень повезло, твою мать!
Разворот, выбиваю трофейным автоматом оружие противника из рук. Удар ногой под его правое колено, и ещё один удар прикладом в голову. «Страж» падает на пол, направляю на него ствол карабина. Щелчок. Заклинило.
Добиваю прикладом, разбивая противнику лицо и ломая горло.
Отшвыриваю «эмку»
В сторону, достаю из-за спины АКМ и выскакиваю из кунга. В нескольких метрах впереди из песчаной мглы выступает силуэт ещё одного «стража», целящегося в меня из помпового дробовика…
Неожиданно «джи-ай» оседает на правое колено, за его спиной появляется смутная тень, втыкающая нож солдату в шею.
Юрай? Молодец! Спас мою шкуру, паразит! Теперь надо проверить кабину…
Делаю несколько шагов… И неожиданно наталкиваюсь на сцепившихся в рукопашной Юрая и ещё одного «стража».
Стоп. Какого…
Думать некогда – «„джи-ай“» уже свалил Блазковича на землю и сейчас душил его. Шагнул ближе и со всей силы ударил солдата прикладом в основание шеи и пинком отшвырнул его в сторону. Автомат коротко прогрохотал в моих руках. Всё, с такой дистанции против старого-доброго калибра 7,62 никакой броник не спасёт…
Так. Но если Юрай… То кто же тогда?..
Резко обернулся назад, выставив перед собой оружие.
Среди песчаных вихрей над телом убитого «стража» в полудюжине метров от меня проглядывала смутная тень, замотанная в какие-то лохмотья. Как цифровой камуфляж, они разбивали силуэт на отдельные пиксели, сливая человека с танцующей вокруг бурей…
Но человека ли?..
Я понимал, что вернее всего будет сейчас стрелять. Стрелять, и только потом уже радоваться обманутой смерти или фальшиво сожалеть чужой гибели. Палец даже выбрал свободный ход спускового крючка автомата…
Нажми, и всё. Нажми, и Автомат Калашникова модернизированный напичкает свинцом эту жуткую тень.
Так легко. Так просто.
Но я почему-то не стрелял, а просто держал на прицеле незнакомца и смотрел на него.
Тень неожиданно медленно кивнула мне… Мне?.. А затем сделала шаг назад, и просто растворилась в шторме.
Что это было? Что это, мать его, сейчас было?
И… было ли это на самом деле?..
 
 
 

40

– Фу, ну и дрянь, – скривился Си Джей, залезая в кунг и глядя на начинающего стремительно тухнуть на жаре мертвеца внутри. – Сэр, это вы его так?

– И что? – равнодушно бросил я, рассматривая всё вокруг. – Он целился в меня из карабина, а я показал, что так делать не стоит.

– Но можно было и не раскалывать его голову, как гнилую тыкву, – проворчал Дойл.

Я проигнорировал его реплику. Хотя сейчас действительно пришло ощущение, что в пылу борьбы я немного перестарался… Но это всё просто стресс и состояние аффекта, ничего страшного.

– Си Джей, давай уберём тело, – произнёс Дойл.

– Да, надо бы убрать отсюда эту падаль, – кивнул Блазкович.

– Следи за словами, рядовой, – рыкнул пулемётчик. – Он всё-таки был солдатом. Прояви хоть каплю уважения.

– На хрена? Он же был дезертиром.

И не наёмнику говорить об уважении… Был бы жив Кирк, то непременно ещё и обыскал мертвеца в поисках чего-нибудь ценного… Вот же дрянь…

 
Так.
Так!
Кирк был ублюдком, но он был нашим ублюдком, так что…
Он заслуживал смерти.
Ну, конечно, если так посудить, то он действительно…
Заслуживал смерти.
Я помотал головой, пытаясь встряхнуть собственные мозги и заодно выбросить из них всякую дурь.
За стенами кунга всё ещё бушевала буря, но уже постепенно затихала.
 

– О, вода! – осматривающий помещение в поисках боеприпасов или прочих крайне необходимых вещей Си Джей обнаружил пятилитровую пластиковую бутыль. – Добыча!

 
Не так уж, в принципе, мы отличаемся от того же Кирка…
Патроны, гранаты и вода на чей-то чистоплюйский взгляд – это нормальная добыча в бою, а взятый с мертвеца мешочек с золотом – это уже мародёрство…
Но на самом деле это всё – просто вещи. И если отбросить их смысл, то останутся только вещи. А в чём их предназначение? Верно – быть использованными.
Люди были созданы для того, чтобы их любили, а вещи были созданы для того, чтобы ими пользовались. И этот грёбаный мир находится в хаосе потому, что всё наоборот: людьми пользуются, а вещи – любят.
…Наконец-то напились воды вдосталь и наполнили фляги, а буря тем временем окончательно стихла. Собрали с тел «стражей» патроны и гранаты. Хуже всего дела обстояли с моим пистолетом, к которому оставался лишь один початый магазин – увы, но сорок пятым калибром местные практически не пользовались…
 

– Сейчас мы этот садовый домик на колёсах подпалим… – бормотал Юрай, запихивая в горловину бензобака самоходки найденную тряпицу.

Где-то в отдалении снова послышался шум боя. И тут меня посетила одна идея…

 
Закончить всё побыстрее, говорите?
 

– Отставить подпаливание, – прищурился я. – Парни, все помнят курс применения артиллерии?

– Ну, в общих чертах, – подозрительным тоном отозвался Си Джей. – А что?

– А то, что есть мысль влупить из этой штуки по «стражам» и помочь нашим террористическим союзникам.

 
Все посмотрели на самоходное орудие несколько иным взглядом.
 

– Много мы без корректировки не налупим, – скептически заметил Юрай.

– Тут позиция хорошая, и без корректировки можно бить, – возразил Си Джей. – Да и сомневаюсь я, что у «стражей» весь город тут пристрелян по квадратам и связь с передовыми частями устойчивая.

– Ну-ка, посмотрим… – я полез обратно в кунг, уже по-другому смотря на обстановку вокруг.

 
Компьютерные мониторы, много современной аппаратуры… Хм, занятно…
А, может, и не очень. Всё-таки с компьютерами я не на «ты». Так сказать, есть люди, которые со сложной техникой на «ты», есть те, кто на «вы»…
А есть те, кто на «Ваше Величество». Вот я как раз из тех.
 

– Си Джей?..

– Сэр, это офигенно, – снайпер сновал по всему кунгу, подходя то к одному монитору, то к другому, что-то щёлкая и нажимая. – Я о таком только слышал. Полная автоматизация и компьютеризация. Видите? Тут данные с дальномера, тут ещё какая-то телеметрия… Даже выносная камера есть! А это центральный пункт управления. Наведение, выбор типа боеприпасов, режим огня… Потрясающе!

Я присел на традиционно жёсткое и неудобное сидение, посмотрел на тусклый монитор со схематичной картой местности, глянул на пару джойстиков, кучу тумблеров и кнопок… Повсюду виднелись старательно затёртая арабская вязь, поверх которой маркером были написаны коды и слова на английском. А кое-где под всем этим проглядывали и вовсе какие-то азиатские иероглифы…

– EVO-120, – прочитал я надпись в уголке монитора. – Это так, что ли, эта штуковина называется?

– Сэр, вы будете смеяться, но это самоходка производства «Samsung», – захохотал Си Джей, прочитавший какую-то надпись.

– А, может, сразу «Apple»? – ухмыльнулся я. – «Ай-самоходка», да?

– Не, ну правда «Samsung» же, сэр…

– Ладно, хорош болтать. Посмотрим, что мы тут имеем…

– …Телеметрия, лазерный дальномер, радар… – бормотал Дойл, разбираясь с приборами. – Куча всего, чтобы в одно рыло вести огонь…

– Дрянь это, Грегори, – отозвался Юрай. – Машинка для игры в песочнице для больших мальчиков в отсутствие РЭБ и угрозы контрбатарейной стрельбы. Из такой только повстанцев и гонять, которые максимум могут жечь покрышки или расставлять микроволновки с оторванными дверцами… Против нормальной армии не потянет.

– А, может, на это и расчёт? – я примеривался к джойстикам управления. – Чисто для борьбы с повстанцами… Так, у нас проблема с БК – «стражи» потратили почти все снаряды из автомата заряжания. И если я теперь всё правильно понимаю… Си Джей, Дойл – займитесь.

– Я не создан для того, чтобы таскать снаряды, – пожаловался снайпер.

– Тут калибр дюймов пять – даже такой анчоус как ты не надорвётся. Пошли, капрал.

– Лааадно…

На главном мониторе отображались россыпи отметок – цели. Не так красиво и чётко, как показывают в фильмах, но понять можно… Вот эта россыпь поменьше – похоже что «танго». Не так уж много, продвигаются с юга на север… А вот это большое скопище – «штормовые стражи». М-мать, как же их много-то… Это первая линия обороны, это одна опорная точка, это другая… И ещё куча народа позади. И чего они, интересно, ждут? Может, и правда чего-то ждут…

– Юрай, справишься с телеметрией?

– Да, вроде бы ничего сложного… – протянул Блазкович. – Хотя, я, конечно, не артиллерист, но с большими пушками дела имел… Чёрт, и правда прямо как тогда…

– Тогда – это когда?

– В 2005-м, в Украине.

– Где-где? – я подумал, что ослышался.

– Украина. Я тогда ещё в MPRI был, завербовался на банальнейшую работёнку – местных обезьян тренировать… Ну и попал как раз, когда у них заваруха началась. Кстати, почти как здесь всё было – хаос, куча банд и ни хрена непонятно. Аборигены, которых мы должны были тренировать, разбегаться начали – кто просто дезертировал, кто в повстанцы подался… Ну, а кто и в каратели, как же без этого. Прям как когда-то в Хорватии… Убивать там много кто умел, а вот воевать – не особо. Ну, как обычно, в общем. А нас в счёт накрывшегося контракта сначала хотели кинуть воевать против повстанцев, но наши это тогда на тормоза сразу спустили.

– А что так?

– А кому охота подыхать хрен знает где и хрен знает за что, да ещё и за такие гроши? «Академия» наша, которая тогда «Блэквотер» ещё называлась, под это дело подписалась и за первый же месяц две сотни убитыми и ранеными потеряла. «Грейстоун» столько же почти потеряли. А вот MPRI от этой байды сразу открестилась…

Внезапно вспомнилось, что вообще-то Юрай старше меня почти на десять лет. И когда он уже был наёмником, я ещё только школу заканчивал и как-то не особо интересовался политикой…

– Пока сидели и показательно тупили, оказалось, что та хунта, которая у них типа правительством стала, уже между собой успела передраться. А мы на базе так всё и сидели. Сам понимаешь, местным это что кусок мяса для голодного волка был… Три раза нас штурмовали, пока не свалили из той грёбаной дыры… Вот тогда пришлось и танкистом, и артиллеристом вынужденно побыть.

– Ясно…

А ведь это ж после этого мы и решили уезжать из страны. Меня как раз из института отчислили и повестка пришла, а Олег из Штатов предложение о работе получил. После армии и я поехал, хотя и не хотел. Но уж больно Юлька по мне скучала… А потом всё и закрутилось.

И вот поэтому я нахожусь здесь и сейчас. Без никого. Без ничего. Хотя стоило тогда всем нам не проявить слабость и жили бы сейчас все вместе в спокойной мирной стране. Жили бы…

Я прогнал горькие мысли. Выбор был сделан, ошибки уже не исправить и прошлого не изменить.

 
И если я живу, значит это ещё нужно.
 

– «Арчер», на связи «Сейбер». Как слышите меня? Приём, – неожиданно ожила рация самоходки. – «Арчер», говорит «Сейбер». Доложите обстановку.

Я посмотрел на переговорное устройство, как на свернувшуюся на стене змею. Ответить и начать радиоигру? Ну, или хотя бы просто обложить матом для поднятия морального духа? А если раскусят и того паче – ударят в ответ из других орудий? А если не ответить, то не ударят ли просто на всякий случай?

– «Арчер», на связи «Сейбер». Как слышите меня? Приём.

– «Сейбер», на связи «Арчер», – помедлив, я всё-таки решил ответить. – Слышу вас хорошо. Буря миновала, готовы продолжить стрельбу.

– Отлично, «Арчер». Мы отошли ярдов на сто на север, не зацепите нас.

– Вас понял, «Сейбер», – я слегка подкорректировал наведение орудия.

– До связи. Отбой.

– Отбой.

– …Алекс, мы тут закончили, – из моей рации послышался голос Дойла. – Это миномёт какой-то, что ли… В общем, снаряды загрузили, ствол расчехлили.

– И, кстати, тут остались одни зажигательные, – вклинился в эфир Си Джей.

– Пофиг.

 
Зажигательные, так зажигательные – главное, что боевые.
 

– Вы шутите, что ли? Это же «вилли пит»!

– Я в курсе, Си Джей.

– Но так нельзя! Вы видели, что он делает?

– У нас нет выбора, – поморщился я.

Ох уж эти снайперы… Бесконтактный бой, война на удалении… Нажал на спусковой крючок, а пятистах метрах от тебя упала фигурка. Просто фигурка. Ростовая мишень.

Этот самообман успокаивает, позволяет сохранить собственный рассудок в относительном порядке. Но из-за этого потом сложнее снова сталкиваться со смертью лицом к лицу…

– Выбор есть всегда, сержант.

– Нет. Не всегда, – покачал я головой, хотя Си Джей меня сейчас, естественно, не видел и видеть просто не мог. – Всё, хорош болтать. Приготовиться к стрельбе.

Навожу перекрестие на скопление отметок… Откидываю на джойстике предохранительную скобу и нажимаю большим пальцем традиционно красную кнопку.

 
Бум!
Снаружи раздаётся грохот выстрела, самоходку ощутимо встряхивает.
Дистанция – полкилометра, начальная скорость снаряда… Хрен его знает. Метров три-три пятьдесят от силы – как у пистолетной пули, в общем. Траектория – параболлическая. Несколько секунд на полёт… Смешно, но у «стражей» пока что есть возможность натурально увернуться от снаряда.
Но…
В тепловом спектре расцветает ослепительное облако, накрывающее сразу десяток отметок, которые тут же гаснут.
Здорово. А главное просто и легко. Как будто дали порулить ударным беспилотником в какой-нибудь компьютерной игре, типа «Call of Duty»…
Перезарядка. Примерно шесть секунд на то, чтобы механизмы извлекли из укладки новую мину и дослали её в ствол орудия.
Довольно быстро.
Навожу перекрестие прицела на новую группу целей. Выстрел. Гаснет ещё пара сигналов. Перезарядка. Выстрел.
Две большие отметки – наверное, бронемашины. Наведение… Упреждение… Выстрел.
Троица целей на… кажется, на крыше какого-то здания. Снайперы или гранатомётчики. На хрен такое счастье. Выстрел.
Много целей – десятка два или даже больше. Зараза! Сигнал нечёткий, прерывистый – наверняка засели в здании. Опорный пункт? Зажигательная мина может и не достать их, если там крыша крепкая… Да и слой песка наверное там приличный сверху намело – достаточно, чтобы задержать 120-миллиметровую мину.
Это угол здания? Похоже на то, если судить по очертаниям. В запасе всего две фугасных мины, но должно хватить…
Два снаряда по углу строения – должно хватить, чтобы обрушить хотя бы часть стены… Первый пошёл… Чёрт, не лёг, как надо. Перезарядка… Второй пошёл… Ага! Сигналы от целей стали чётче! Ну, а теперь получайте ещё два фосфорных подарка!
Расползающиеся облака «вилли пита» накрыли укрепление «стражей», заставляя гаснуть отметки целей одну за другой.
Бинго, сукины дети. Так и только так. Сегодня я решаю, кому ещё жить, а кому сдохнуть прямо здесь и сейчас.
…Снаряды в автомате заряжания кончились быстро, да и не так уж и много их там было. Но результаты были впечатляющими – большая часть противников оказалась уничтоженной, а немногочисленные выжившие отступили куда подальше. Огневой налёт, похоже, был настолько впечатляющ, что отступили и атакующие «танго».
Пространство было очищено. Прелестно… Просто прелестно. Я бы даже сказал – до прелестного прелестно.
 

– Уходим, парни, – скомандовал я.

Напоследок Си Джей запалил зажигалкой торчащую из горловины бензобака тряпицу, после чего мы рванули прочь.

Красивого взрыва и огненного гриба, как от тактического ядерного заряда, не было – за нашими спинами просто что-то негромко хлопнуло, и на этом всё. Весь найденный в самоходке боезапас мы расстреляли, так что взрываться там особо было и нечему.

А сейчас перед тем, как двигаться дальше, неплохо бы прошвырнуться по месту побоища… Рискованно, но при таком темпе боёв нам скоро элементарно будет нечем стрелять. И абсолютно точно будет нечем швыряться, и я сейчас говорю не о булыжниках, которых вокруг навалом…

42

Мы спустились по склону бархана и двинулись вперёд.

Преодолев несколько сотен метров мы оказались там, где совсем недавно шёл бой…

 
Улица была в огне.
Горели чудом уцелевшие в бурях пальмы по обеим сторонам проспекта. Горели брошенные машины и даже бетон. Песок изменил свой с грязно-жёлто-серого на просто серый. На пепельно-серый, когда его обожгло «вилли питом».
Медленно оседали на землю белесые песчинки, кружась, будто светлячки. В воздухе висел белый вонючий дым, отдающий химией и чесноком. Он скрывал очертания всего вокруг, как накрывший город туман, которого в Кувейте, наверное, никогда не было…
А ещё в воздухе стояла вонь горелой человеческой плоти.
А ещё воздух был полон криков и стонов.
Мы шли вперёд, слыша стоны раненых и хруст спекшегося песка под ногами.
Полуразрушенная баррикада, сложенная из корпусов брошенных машин, мешков с песком и просто какого-то мусора. Полдюжины тел, половина из которых была в американском камуфляже. Остальные, кажется, были повстанцами, которым не посчастливилось разделить со своими противниками общую участь. «Дружеский огонь», чего уж там…
Да, камуфляж был цел. Одежда вообще была целой – уж таков он, «вилли пит». Сжигает плоть до кости, но щадит материю…
Ч-чёрт… Двое ещё были живы… Но явно были не жильцами. Одному оторвало руку и ногу, а второму сожгло всю спину.
Я шёл первым и первым же вошёл в клубящееся над землёй белесое облако… И тут же скомандовал натянуть платки на лица и ускорить шаг. Насколько я помнил, фосфорный дым был ядовит… А вот насколько – уже точно не помнил. Но одно было ясно – полной грудью им дышать не рекомендуется.
 

– Помогите… Кто-нибудь, помогите… – послышалось где-то совсем рядом.

 
Си Джей дёрнулся было на звук, но был тут же остановлен Дойлом.
 

– Но…

– Ему уже не помочь.

Именно, Грег. Без нормального военного госпиталя даже легкораненых «вилли питом» поставить на ноги будет практически невозможно и… Зараза… Всё равно зрелище вокруг не для слабонервных. Даже после картин того, что могут сделать с хрупким человеческим телом пули и осколки, это как-то… чересчур…

Не просто ожоги, а одновременно химические и термические ожоги. То есть, это всё равно, что не просто поджечь человека из напалма, а ещё вдобавок и облить его кислотой. И то, что получается в итоге… Чёрт, нет, лучше на это не смотреть… Надо просто побыстрее миновать это место и всё.

Мысли о том, чтобы разжиться боеприпасами, при виде всего этого улетучились моментально и у всех сразу. Обыскивать даже не трупы, а полусгоревшие, полуразъеденные куски протоплазмы… Нет, ну его на хрен.

Два «хамви». Дверцы нараспашку, но их экипажи далеко уйти не смогли… Собственно, они вообще не успели даже выбрать из машин, когда их через люки в крыше накрыло зажигательной смесью…

За вторым джипом обнаружился «джи-ай». Он сидел, привалившись спиной к бамперу, шумно и хрипло дыша и что-то нашаривая на поясе. Кажется, солдат был ранен относительно легко…

Но это впечатление мгновенно рассеялось, когда мы подошли к нему поближе.

Из-под накрытой куском брезента левой ноги «стража» тянулся лёгкий дымок. Похоже, что парень был в состоянии шока и только поэтому ещё не загнулся от боли. На нас он никакого внимания не обращал и даже не повернул головы на звук наших шагов. Вряд ли он вообще сейчас был способен хоть немного соображать…

«Страж» достал с пояса флягу, а затем резко откинул брезент в сторону, обнажая паршивого вида рану на бедре.

 
Стой, даже не думай, кретин!..
Частички белого фосфора, засевшие в ноге парня, соприкоснувшись с воздухом вспыхнули, сжигая человеческую плоть. Солдат резко выплеснул воду из фляги на рану в попытке потушить огонь, но у него ничего не получилось. «Вилли пит» продолжал жечь тело «стража», который сначала задёргался, но потом затих. Похоже, отмучался…
Перед нами возник небольшой обрыв. Видимо, когда-то вокруг одного из зданий пробовали выстроить ветрозаградительную стену, но со временем песка намело по самую преграду.
И, кажется, именно это здание и было опорным пунктом «стражей»… Мощные стены, узкие окна-бойницы, колючая проволока по периметру и прочие оборонительные прелести. Правда великовато что-то для казармы… Нет, для казармы как раз вполне нормально, но не думаю, что тут квартировался полнокровный батальон.
Кратчайшим маршрутом между двумя точками является прямая. И сейчас эта самая прямая между нами и предполагаемым местом сбора бандформирований ЦРУ проходила аккурат через это разрушенное здание.
Нужно сказать, что мне повезло, и я действительно снёс фугасными минами один из углов постройки, позволив зажигательным снарядам запалить всё внутри… Это было однозначно везение пополам с наглостью, потому что в свои навыки выдающегося артиллериста я не верил ни на каплю.
За обвалившейся наружной стеной обнаружилось достаточно простое и, кажется, действительно жилое помещение… Да, точно. Кое-как разгороженный пластиковыми офисными перегородками зал; немудрёная мебель – столы, кровати и…
Ч-чёрт… Твою мать, сколько тут покойников… Метко же ты положил снаряды, Саня, чёрт тебя дери…
Я рассеяно скользнул взглядом по сожжённым фосфором телам, и ускорил шаг. Нечего тут рассматривать, нет тут ничего интересного или познавательного. Нервы у меня, может, и крепкие, но лишний раз проверять их крепость что-то не особо хочется…
Невольно бросил ещё один взгляд, замедлил шаг…
Что-то было не так.
Что-то, мать его, было не так. Совсем не так.
Тел было много – десятки, многие десятки. И… чёртов фосфор сжигает тела, но оставляет одежду относительно целой. И… Нет… Нет-нет-нет…
 

– Это… Это же гражданские, – тихо произнёс Си Джей.

Лишь единицы были в камуфляже и с оружием, большая же часть была явно безоружна. Обычная гражданская одежда. Женские вещи. Де… детские…

– Эй, да откуда здесь гражданские? – несколько нервно возразил Юрай, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Ну, максимум это могли быть местные…

 
Дойл прошёл вперёд, наклонился и осмотрел несколько тел.
 

– Паспорт… – пробормотал он. – Сильно обгорел, но разобрать можно… Зоя Гайль, 29 лет, Германия… А у этого удостоверение журналиста… Бенджамин Уиллард, 32 года, Соединённое Королевство…

– Да не, не может быть… – покачал головой Блазкович. – Откуда тут столько европейцев? Наверняка, местные.

– А по-твоему это так уж меняет дело? – резко произнёс снайпер. – Тут же десятки гражданских. Мёртвых гражданских!

– Это война.

– Ты себя слышишь? Это не война, Юрай, это безумие! Я – солдат, наёмник, я воюю за деньги. Но я не убиваю за деньги женщин и детей! Это… Это всё он виноват! Это он превратил нас в палачей!..

Голос Си Джей стал глухим и гулким, как будто бы доносящимся из какого-то колодца, а затем и вовсе начал затухать. Я больше не слышал слов своих ребят, а вместо это слышал чьё-то хриплое прерывистое дыхание. Не моё дыхание, точно не моё…

Она сидела у дальней стены, в тени. Девочка. Лет шести-семи. Половина лица сожжена – ни кожи, ни волос. Сплошное чёрно-кровавое месиво с тёмным провалом пустой глазницы. Вторая половина – нечеловечески совершенное, как у ангела или какого-то другого волшебного создания.

 
Она была ещё жива. Не знаю как это возможно, но она была всё ещё жива.
И она смотрела на меня. Как будто просила о чём-то… О чём? А о чём можно просить в такую минуту?
Я поднял ствол автомата, но почти сразу же опустил его.
Нет. Не могу. Не заставляй меня. Не заставляй меня убивать тебя… Ещё раз убивать тебя. Пожалуйста. Не заставляй убивать тебя снова. Я не виноват. Это не моя вина. Не заставляй меня…
В полумраке царящем внутри здания раздался тихий вздох… А затем я остался наедине со своим дыханием и тишиной.
Мгновение спустя мир снова обрушился на меня своими звуками.
 

– Остынь, Си Джей! – повысил голос Юрай.

– А чего «остынь, Си Джей»? Что за херня! Мы уже не понимаем, что делаем! Сначала мы убивали «танго», потом убивали американских солдат, а теперь и гражданских начали убивать, да? Что дальше – начнём убивать друг друга?!

– У нас не было выбора!

– Ни хрена! – сплюнул снайпер. – Может, тебе и нравится быть убийцей, а мне нет! Я своё дело знаю, я на такое не подписывался!

Юрай неожиданно сделал два быстрых шага к Си Джей и врезал ему в челюсть, одним ударом уложив снайпера на землю.

– Думаешь, мне это нравится? – вспылил Блазкович. – Думаешь, мне нравится чувствовать себя палачом?! Пошёл ты! Пошёл ты, понял?!

– Отставить! – рявкнул Дойл, вставая между парнями и отталкивая Юрая назад. – Вы двое, смирно, мать вашу! Смирно, я сказал! Вы оба что – охренели? Здесь идёт война, а вы ссоритесь, как два тупых школьника из-за смазливой чир-лидерши. Вы же профессиональные наёмники, мать вашу. Всё, хватит! Поняли, нет?

– Так точно… – пробормотал Юрай, успокаиваясь и подавая руку всё ещё валяющемуся на земле Си Джею. – Проехали?

– Проехали… – буркнул снайпер, поднимаясь с помощью Блазковича на ноги.

– Никому не нравится, что тут происходит, – негромко произнёс Дойл, бросая взгляд на меня. – Мне – тем более, но…

 
Я на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул…
В воздухе пахло чесноком и палёным мясом.
 

– Продолжаем движение, – ровным тоном произнёс я. – Нужно уходить отсюда.

– Эээ… Садж… – даже Дойл оказался выбит из колеи моим хладнокровием.

Ничего… Я и сам от себя почти в шоке. Хорошая штука – шок. Главное – нет боли.

– Мы не виноваты, – продолжил я. – Это вина «штормовых стражей», вина полковника Коннорса. Всё произошедшее… всё происходящее – их вина. Только их. И они заплатят. За всё.

Парни встретили мои слова гробовым молчанием и тяжёлыми взглядами… Взглядами в сторону. Они явно старались не смотреть мне в глаза.

Ну и ладно. Переживу. Я многое пережил. Многих пережил. И это переживу, чего уж там…

– Если мы разгромим «стражей», то всё закончится, – мой голос казался лишним в здании, полном мертвецов. Его не должно было здесь быть. – Вы со мной? Или нет?

 
Я обвёл свою команду взглядом.
Наёмники молча зашагали вперёд, обходя меня…
Спустя несколько секунд, следом за ними двинулся и я. Тоже молча.
Мой голос был здесь лишним. Его не должно было здесь быть.