Текст книги "The madness (Безумие) (дилогия) (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

36

В полицию мы всё-таки наведались лишь на следующий день, уже вместе с Датчем – решили всё-таки проверить торгуют ли местные стражи порядка информацией.

На первый взгляд это выглядело совершенно абсурдно… С другой стороны полиция всегда и везде покупала и продавала информацию. А Тортуга пока что демонстрировала во многих вопросах абсолютно обескураживающую честность.

Полицейские и чиновники – продаются, оружием и наркотиками – торгуют, городом правит мафия… Так было всегда и везде. Но обычно это стараются скрыть или замолчать, как что-то неприличное. В этом бояться признаться.

Как и в том, что продаётся и покупается всё. Даже любовь и дружба, что бы там ни говорили некоторые.

Продать и купить можно всё. Но не всё можно продать и купить вовремя. Время – это четвёртое измерение, которое определяет слишком многое… Я бы даже сказал, что иногда – решительно всё.

Человек и летящая пуля. Если они окажутся в одном месте и в одно время – будет печально и досадно. Если же они разминутся хотя бы на миг – всё будет иначе.

И это уже не переиграть – машина времени есть только в фантастике. В жизни у тебя никогда не будет второго шанса – здесь всё снимается с одного дубля.

 
«Сцена Н, кадр М. Камера, мотор!..»
Но человек всегда будет стараться исправить сделанное. А раз не получается вернуться назад и создать параллель, то он будет действовать последовательно. Раз за разом, снова и снова совершая одни и те же действия, пытаясь получить иной исход…
Я ведь, кажется, уже говорил, признаком чего является систематическое и бессмысленное повторения одних и тех же действий?
 

– А неплохо устроились стражи порядка, – усмехнулся Датч, вылезая из «хамви» и окидывая взглядом здание полицейского департамента.

Вообще, как я заметил, в центре Тортуги имелось очень много современных зданий… разной степени обшарпанности. На волне экономического подъёма местные активно строили банки, роскошные отели, офисные небоскрёбы и всё в таком духе… А когда грянул кризис и банкротство, оказалось, что кому-то всё это великолепие просто не по карману, кто-то закрывает представительство на Сорно, а кто-то разорился.

Так что многие из зданий остались не достроены, а большинство оказались покинуты.

 
Одно из таких, видимо, когда-то и заняли местные полицейские.
Массивная приземистая коробка десятиэтажного офисного здания, отделанная тёмным камнем. Внушительная парковка перед ним, сейчас, правда, заставленная бетонными противотаранными заграждениями.
Полицейских на виду особо не было – только дежурная смена на контрольно-пропускном пункте, да ещё кто-то в здании. Большая же часть сейчас наверняка патрулировала городские улицы. Нет долгих расследований и бумажной волокиты – почти отпадает надобность в офисных посиделках. Удобно, чёрт побери!
И, вероятно, эффективно. Да, произвол и ошибки следствия, но вряд ли здесь вообще можно действовать по-другому…
 

– Вряд ли мы, конечно, найдём что-то ещё неизвестное ведущим игрокам… – поморщился я.

– Но не искать ведь тоже нельзя, верно?

– Верно, верно…

Что нас сейчас интересовало? Личности тех, кто напал тогда на кортеж «Рэд». Скорее всего, эта была какая-нибудь мелочёвка или отребье из вновь прибывших на Тортугу… Конечно, вряд ли мы что-то найдём… Но с другой стороны – почему бы и не попробовать?

Ещё неплохо бы поинтересоваться тем самым Скульптором… Точнее его жертвами. Мы, конечно, не специалисты по отлову маньяков и не охотники за разумом, но вряд ли здесь таковые вообще есть.

Зато конкретно у меня есть обшииирное знакомство с образом мышления психопатов, так сказать, из первых рук, а местами и вовсе – от первого лица.

Кто может поймать шизоида, если не профессионал? В таком случае психа может поймать только псих.

– Документы, – с ленцой протянул полицейский на КПП, пока его напарники с точно такой же ленцой целились в нас из винтовок.

Я провёл карточкой по сканеру, и на экране, обращённом ко мне, высветились следующие данные:

 
Имя – Вайс Морган.
Пол – мужской.
Год рождения – 1988 г.
Подданство – нейтрал.
Правовой статус – гражданин.
Социальный статус – наёмник.
Непогашенные штрафы и взыскания – отсутствуют.
 
 
 

– Следующий, – произнёс страж порядка.

 
Моему примеру последовал и здоровяк.
 
 
Имя – Датч Лингрен.
Пол – мужской.
Год рождения – 1975 г.
Подданство – нейтрал.
Правовой статус – гражданин.
Социальный статус – наёмник.
Непогашенные штрафы и взыскания – отсутствуют.
 
 
 

– Цель вашего визита? – полицейский расслабился, но лишь самую чуточку. И отмашку своим напарникам, чтобы опустили оружие, он не дал.

– Говорят, у вас тут информацию можно прикупить, – невозмутимо произнёс Датч, будто бы стоять на мушке и не париться было для него в порядке вещей.

– Четвёртый этаж, четыреста четвёртый кабинет, – произнёс страж порядка, наконец-то жестом приказав убрать нас с прицела. – Судья Эспозито.

 
А шлагбаум так и не поднял.
Я выразительно посмотрел на копа, тот не менее выразительно указал на табличку на своей пластиковой будке.
 
 
«Входная пошлина – 2000 песо».
 
 
Снизу имелась кривая надпись на английском, сделанная чёрным маркером «На пиво».
Пришлось раскошелиться, благо что на доллары это было где-то всего лишь около сотни. До Заварухи – вполне себе сумма, но с тех пор вроде бы вечнозеленый бакс значительно упал в цене…
Как ни удивительно, но на входе в здание очередной пост охраны не только не обыскал нас, но и даже не потребовал сдать оружие. Либо местные полицейские абсолютно беспечны и тупы, либо настолько уверены в собственной крутости…
И почти сразу, не доходя на помещения дежурного офицера, мы натолкнулись на шефа полиции Тортуги собственной персоной.
 

– О, панк, – узнал меня Уолтер, выглядящий точно так же, как и в прошлую нашу встречу – чёрная шёлковая рубашка, бейсболка, сапоги, тяжёлый револьвер и зеркальные очки. – Чего тут забыл?

– И тебе тоже привет, Уолтер, – ухмыльнулся я.

– Для тебя я мистер Фрей! – рыкнул шеф полиции.

– Говорят у вас тут информацией можно разжиться… – многозначительно произнёс капитан «Фрейи».

– Я уже всё рассказал тому белобрысому – когда уже Наташа от меня отстанет? – брюзгливо произнёс Уолтер.

– Мы не от Уваровой, хотя и по контракту русских.

– А, вот оно что… – главный коп города моментально утратил к нам интерес. – Тогда валите к Энрико.

– Если его фамилия Эспозито, и он может нам что-нибудь рассказать о Скульпторе, то с радостью свалим, – хмыкнул я.

 
Фрей, собравшийся было уходить, моментально замер и подобрался.
 

– Вы действительно хотите заняться этим уродом? – медленно произнёс шеф полиции.

– А что, нельзя?

– Так, к чёрту Энрико – пошли ко мне… Или нет – лучше сразу в морг.

– Может, не надо сразу в морг? – съехидничал я.

– Вам нужна информация о Скульпторе? – скривился Уолтер. – Она у вас будет.

37

– Это всё прекрасно, но с чего бы такая честь? – вежливо поинтересовался Датч, пока мы шли по коридору за Уолтером.

– Мне выгодно, чтобы поймали эту гниду.

– Намекаете на то, что наградой за поимку Скульптора придётся делиться с вами?

– Было бы неплохо, – хохотнул Фрей, но тут посерьёзнел. – Но это не всё. Если эта тварь будет продолжать орудовать в городе, то Тринити урежет нам финансирование, как и грозилась. Скульптор сидит в печёнках у всего города, а поймать его не могут.

– Два крупных мафиозных клана, – начал перечислять я. – Русская ЧВК. Полицейский департамент. Куча наёмников. И никто не может поймать одного-единственного психопата?

– Это псих высшего класса. В Штатах на него бы напустили две дюжины федеральных агентов, а на Тортуге нет ни единого спеца по маньякам. Маньяки есть, а спецов нет. Зараза! Да у меня даже судьи лучше умеют стрелять и драться, чем вести расследования!

– Заказ на Скульптора никто не берёт, – понимающе кивнул я. – Логично. Это всё-таки по части полиции или ФБР, а не наёмников.

– Слушайте, как вас там…

– Вайс.

– Датч.

– Короче так, парни. Ищут этого говнюка многие, но найти не могут. У меня боевиков хватает, но с вот мозгами у них проблемы. А вы, я знаю, нашли Дина. Мне неважно, сколько вы положили в процессе народа и как положили, но вы всё-таки нашли этого сукиного сына. Так что как насчёт того, чтобы поработать вместе со мной?

– Мы работаем на русских, – заметил Датч.

– Это ерунда. Я помогаю вам, вы помогаете мне. Контракт не трогаем – он остаётся вашим.

– Ну и от призовых часть вам пойдёт…

– Необязательно. Сейчас это больше вопрос престижа, громила.

– Датч, – поправил копа здоровяк.

– Да это по хрену. Короче, мне нужна голова этого мерзавца. Желательно вместе с туловищем и ещё кое-что соображающая., чтобы дожить до публичной казни. Но это должен быть именно Скульптор, а не первый попавшийся бродяга, которого вы найдёте в трущобах за бутылку дрянного рома.

– Что мы получаем взамен? – прагматично поинтересовался Датч.

– Во-первых – всю информацию на этого урода. Всё, что мы собрали за эти месяцы, и всё, что передали Тринити. А во-вторых, у меня в департаменте накопилось некоторое количество лицензий на убийства. Год спокойный выдался, почти четверть осталась невостребованной. Штук десять могу дать.

– Полсотни.

– Не борзей, панк. Двадцать, не больше. Или ты собрался устроить в городе небольшую войну?

– Поддержка полиции? – вставил Датч.

– Обойдётесь. Максимум, мои парни закроют глаза на небольшие прегрешения типа превышения скорости.

– И всё-таки это как-то… – протянул я.

– Подозрительно? – хмыкнул Фрей.

– Я бы сказал – до подозрительного подозрительно. На шефа полиции нападает приступ альтруизма пополам с идиотизмом, и он просит о помощи первых встречных…

– Отказываетесь? Ну и валите тогда отсюда.

– Нас интересуют ваши мотивы, – резонно заметил Датч. – Пока что всё действительно несколько странно. А мы не любим странностей. Очень не любим.

– Потому что странность легко может превратиться в опасность.

– Параноики в атаке, – хмыкнул Уолтер. – Хотя я вообще-то не люблю врать. Поэтому и не вру.

– Прям вообще? – усомнился я.

– Конечно. Никогда не вру.

– Ну, и что ты не соврал сейчас?

– Тринити не всесильна, – немного подумав, ответил коп. – Не всемогущ и я. И город этот – просто позолоченный комок грязи, внутри которого кровь и ржавые булавки. Поддерживать в нём порядок – та ещё морока. Особенно, когда объявляются залётные гастролёры абсолютно без тормозов. Казалось бы – Тортуга может осуществить любой каприз за ваши деньги. Даже самый безумный и кошмарный каприз. Убить с максимальной жестокостью? Да без проблем! Мы загнали безумие и насилие в резервации и не даём вырваться ему на городские улицы, но… Но ничего не можем поделать с безумием пришлым.

– Всё равно не слишком верится, что столько людей не могут поймать одного-единственного маньяка, – покачал головой Датч.

– И тем не менее. Этим городом правят наёмники, пираты и гангстеры. Здесь почти все в совершенстве умеют вести уличную войну, но уж никак не расследования или охоту. А это, я вам скажу – настоящая охота. Самый страшный зверь – тот, что на двух ногах и выглядит как человек.

– У вас действительно проблемы с охотниками, – кивнул я.

– Да, мать твою! – разозлился Фрей. – Думаете, я получаю удовольствие, распинаясь перед какими-то двумя придурками? Да чёрта с два! За вас говорит только поимка Дина и то, что с вами ведут дела русские. В противном случае я бы уже послал вас к дьяволу.

– Ладно, будем мы сотрудничать, – спокойно произнёс Датч.

– И нечего тут мне делать одолжения.

Мы завернули за угол коридора и вышли к двум массивным металлическим дверям, перед которыми, сидя на стуле, сладко посапывал полицейский.

Пребывающий не в лучшем расположении духа Фрей от души пнул копа по голени, отчего тот моментально проснулся и подскочил, как ужаленный.

– Минус пять… нет, минус десять процентов! – рявкнул Уолтер. – На неделю в патруль!

– Е-есть, сэр! – неуверенно рявкнул полицейский.

– Распустились тут у себя, крысы офисные… «Скала» – за мной!..

В морге было миленько – очень тихо и прохладно. Так и захотелось где-нибудь вздремнуть…

Однако, когда мы миновали смотровой (он же по совместительству – разделочный) зал, где были расположены несколько хирургических столов, шкафы с инструментами и прочее, и вошли в холодильник, стало как-то не до сна.

Всё-таки на улице – Карибы, тропики, температура в тридцать градусов по Цельсию… А здесь не больше восьми от силы. Есть от чего вздрогнуть и покрыться мурашками.

– По всякой конкретике – сколько тел, где нашли, кто нашёл, кто жертва – это к Энрико зайдёте потом. А сейчас я вам пару имеющихся у нас тел покажу и кое-какие мыслишки свои озвучу…

Фрей лично провёл по большому залу, уставленному каталками, с накрытыми простынями телами, подошёл к одному из них и откинул материю

– Только не заблюйте мне тут всё, – ухмыльнулся шеф полиции.

 
Повод, действительно имелся и был весьма значителен.
Человек в этом… куске мяса угадывался с трудом. Молодая девушка в нём угадывалась с ещё большим трудом.
Живот с правого бока аккуратно вспорот, грудная клетка вскрыта, гортань отсутствует. Левого глаза нет, как нет и кожи на этой стороне лица. Половина головы обрита налысо, другая половина сохранила длинные тёмные волосы. Левая рука отсечена по самое плечо.
Если б я уже всякого в своей жизни не навидался, то однозначно долго и вдумчиво блевал с такого зрелища.
 

– Мило, – ледяным – под стать окружающей температуре тоном, произнёс Датч, с явным отвращением глядя на труп. – Что можете сказать?

– Тело не опознано. Девушка возрастом около двадцати лет. Причина смерти неизвестна.

– Причина смерти – двенадцать проникающих ранений в области груди, – предположил я, наклоняясь к трупу. – Вывод следствия – самоубийство.

– Ну, и такой вариант исключать не будем, ага… Найдена в районе северных кварталов китайской зоны два дня назад. Поэтому ещё и не похоронена. Девку очень профессионально выпотрошили, но на охотников за органами непохоже – почки на месте. Зато нет сердца, печени и гортани. Про руку и глаз молчу – сами видите. Так не видно, но затылок у неё проломлен и не хватает кусочка мозга. Гипо… эээ… В общем, кусочка мозга. Разрезы сделаны очень профессионально, специальными хирургическими инструментами. В крови обнаружены следы сильнодействующих препаратов самого различного действия…

– Все жертвы… с такими же повреждениями? – медленно выговорил здоровяк.

– Как правило, – дёрнул плечом Фрей. – Наиболее характерная черта – вскрытие и извлечение внутренних органов.

– Левая рука всегда отсутствует? – спросил я, наклоняясь пониже и осматривая тело повнимательнее.

– Да, почерк всегда абсолютно одинаков.

– Её держали в плену довольно долго, – произнёс я, рассматривая единственную руку жертвы.

– С чего ты это решил? – недоверчиво произнёс Уолтер.

– Гляди, – я указал на изломанные пальцы на сохранившейся руке. – Они сломаны.

– Ну и что? Ей сердце вырезали, так почему бы и пальцы тоже не сломать? Мой судмедэксперт так и сказал.

– Дурак твой судмедэксперт. Не всё так просто. Пальцы ей ломали, а затем сращивали, но неправильно, чтобы они постоянно болели. Неоднократно. Так что в плену она была явно несколько месяцев.

– Зачем?

– А зачем её таким изуверским способом убили?

Обошёл стол, повнимательнее рассмотрел правый висок жертвы, на котором была кожа.

– Ещё её пытали электротоком. Обруч на голову и полтораста вольт в мозги, – я указал на неприкрытые отрезанными губами зубы, многие из которых были обломаны и растресканы. – Зубы хоть и желтоватые, но ровные – при жизни она за ними явно следила. А сейчас по ним, как будто напильником прошлись – пытки она выдерживала будучи ещё живой и в сознании. В прямом смысле стискивая зубы. Увольняй своего эксперта, Уолтер – ни хрена он тебе толкового не сказал.

– Он у меня всего один и второго тут не найти, – буркнул Фрей. – А ты откуда всё это знаешь?

– Да так… Были места…

– Вы принимаете заявление о пропавших людях? – спросил Датч копа. – И если да, то сколько ими занимаетесь. После чего отправляете в архив?

– Не в архив, а в шредер… – задумался Уолтер. – Хитро, чёрт меня дери… Поэтому мы почти никого опознать и не можем… Др-рянь!..

– Ногти целые, мочка уха… целая… – продолжил я осмотр. – Это не просто маньяк.

– Поясни.

– Поясняют только лохи, Уолтер.

– Сейчас ты у меня рядом с этой красоткой приляжешь отдохнуть, умник сраный.

– Не кипятитесь, – примирительно произнёс здоровяк. – Вайс, полегче. Лучше действительно объясни.

– Это, конечно, просто предположения, но…

– Да не тяни ты уже кота за яйца – они же не резиновые, как и моё время!

– Сначала скажи – почему его зовут Скульптор? – спросил я.

– Он сам себя так назвал.

– В смысле? – теперь пришла уже моя очередь приходить в недоумение.

– А какой тут смысл-то может быть? – поморщился Фрей. – После первого же десятка жертв к нам в департамент с курьером доставили конверт… в комплекте с сырой надкусанной человеческой почкой. В графе «Откуда» стояло «из Ада с любовью», в графе «От кого» – «Скульптор душ человеческих». Написано было красивым почерком без единой ошибки.

– А что именно там было написано?

– А как в дешёвом триллере – «я хочу поиграть с вами в одну интересную игру». Ну и всё в таком духе – «я буду убивать, попробуйте меня остановить»… Хрень, короче. Но имечко прижилось… И вообще, не пудри мне мозги! Давай уже выкладывай свои мысли!

– Это не просто маньяк-садист, – сказал я. – Я видал тех, кому просто нравилось убивать, и тех, кто перед смертью жертву всячески мучил. Те же ногти вырвать или иголки под них загнать – первейшее дело. Все об этом слышали, все об этом знают. А здесь не так – больше похоже на планомерные опыты… Живодёрские, но почти научные. Больше похоже на психа, возомнившего себя гениальным исследователем или учёным. Обычный маньяк не станет мучить жертву продолжительное время – приступ безумия внезапен, но скоротечен. Он искромсает тело за пару часов, но растягивать удовольствие – вряд ли. У психопатов, которые могут украсть девчонку, а потом насиловать её годами совсем другой склад безумия. Без вот такой вот запредельной жестокости. Жестокость – это тупо. Маньяк с мозгами придумает себе развлечение поизящнее и покрасивее.

– А ты определённо знаешь толк в безумии, – присвистнул Датч.

– У меня были… – я ухмыльнулся и погладил новобретённый шрам на голове. – Самые разные знакомства. Подчас ужасные, но такие удивительные…

– Слышь, панк… Бросай ты это своё наёмничество и иди ко мне экспертом по психам. Или я тебя по подозрению в причастности к серийным убийствам арестую и казню.

– Я бы предпочёл сохранить статус-кво, – улыбнулся я.

– Ты откуда таких слов нахватался-то, панк?

– Эй, Уолтер! Я не такой тупой, каким кажусь! Кстати, ты тоже обещал мыслями поделиться.

– Ну, обещал.

– Ну, ииииии… Где?

– Скульптор находится в городе, – произнёс Фрей. – Но вот жертв ему доставляют с соседних островов. Все жертвы, которых мы смогли опознать, были не местными.

– Порт? – спросил Датч.

– Всё проверить просто нереально, – покачал головой коп. – Но канал торговли живым товаром определённо где-то там.

– Значит, Скульптор – не одиночка, – сделал я вывод. – У него, как минимум, есть пара сообщников. Как максимум – больше. Однако они отлично шифруются, раз до сих пор ещё не прокололись.

– Следующий момент – он наверняка связан с медициной. Я проверил главные клиники города и одиночек – зацепок не нашлось.

– Это и так понятно. Что-нибудь более существенное?

– Исходя из полученного письма (если его отправил действительно наш маньяк) – это белый. Лет тридцати-сорока. Образованный и грамотный.

– Ну, ладно возраст и грамотность… – хмыкнул я. – Но цвет кожи-то как установили?

– Да я просто сомневаюсь, что тут можно встретить хорошо образованного латиноса или негра. Они ведь даже слово «ёж» с четырьмя ошибками напишут.

– Это как?

– Йошь.

– Здорово. Но, в принципе, логично. Ещё что-нибудь? Что-нибудь действительно ценное?

– Как появится – дам знать.

– Замётано, Уолтер.

– И прекрати называть меня Уолтером, панк!!

38

– Значит, всё-таки Скульптор… – выйдя из здания полицейского департамента, мы с Датчем двинулись к «хамви». – Думаешь, это перспективнее?

– Да, – кивнул здоровяк. – Этих придурков, вздумавших сунуться к «Рэд» ищут все и везде. Так что мы явно будем лишними на этом празднике жизни. А вот маньяком никто не занимается, насколько я понял…

– Ну, мы же тоже, как бы, не охотники за разумом… – хмыкнул я, закуривая сигарету.

– Но зато у нас есть ты. Ты же в прошлом – самый настоящий псих и массовый убийца.

– Спасибо за комплимент. Ты как всегда очень тактичен.

– Но ведь это действительно играет роль?

 
Я на мгновение прикрыл глаза.
 

– Убийца-психопат думает совсем иначе. Его умственные построения могут быть очень логичными и развёрнутыми… Но базируются они на изначально неверном посыле.

– Ты где всего этого набрался? – хмыкнул здоровяк.

– В психушке, конечно. Где ещё-то?

– Итак, чтобы понять и предсказать действия психа – нужно думать, гм, как псих… Вайс?

– Я думаю, что этот Скульптор воображает себя каким-нибудь учёным, – немного подумав, ответил я. – Типа Франкенштейна. А все его зверства – это, вроде как, опыты… У него есть хорошие инструменты и оборудование, у него есть транспорт, поставщики живого товара и логово… И если его со всем этим до сих пор не поймали, то, значит, он дьявольски хитёр.

– Короче, Склифософский.

– Нужна зацепка, – пощёлкал я пальцами. – Слишком мало кусочков – пазл не складывается. Даже просто непонятна общая картина, и на какие части она разделена…

– Но мысли-то есть?

– А как же им не быть-то…

 
Я попытался поставить себя на место Скульптора.
На самом деле – ничего сложного… если у тебя самого не всё в порядке с головой. Нужно просто сразу же запомнить, что нужно думать не как нормальный человек. Потому что нормальный человек не будет убивать и потрошить других людей.
Итак, допустим, я маньяк-убийца.
Я должен продолжать убивать, но при этом меня не должны поймать. Примем за условие, что я очень умный маньяк-убийца типа мистера Лектера, а не просто какого-нибудь тупого Джейсона…
Как меня могут вычислить? По контактам жертв, по местам нахождения жертв и просто в силу моей подозрительности.
Я не ловлю живой товар сам – за меня это делают другие. Очень разумно и логично – на Тортуге есть немалый спрос на рабов любых полов и возрастов, и вопросов это не вызовет. Значит, я маскируюсь под человека, имеющего отношение к одному из закрытых элитных клубов, где дозволяется абсолютно всё…
Моих жертв находят? Конечно же, их находят! Но я достаточно умён для того, чтобы не выбрасывать их на заднем дворе своего логова – я развожу их по городу и раскидываю в разных местах.
У меня есть транспорт, я мобилен. И я не вызываю подозрительности… Ха! Да в этом городе вообще мало что может вызвать подозрительность…
Однако ключевой момент в том, что я псих. И я не думаю, как обычный человек. Точнее, думаю не только как обычный человек.
Если я увожу тела из своего логова, то логично предположить, что оно находится где-то на равном удалении от мест находок. Если уж мне хватает задротства выдерживать один и тот же стиль убийств, значит я очень педантичен и зануден. Для меня не составляет труда раз за разом выполнять одни и те же действия.
Как меня найти? Никак. Я ведь всё очень хорошо продумал и не совершаю ошибок…
И это моя слабость, ведь я считаю себя великим учёным. А что нужно учёным, чтобы стать великими? Именно! Всеобщее признание.
Поэтому я и хочу, чтобы меня в конце концов поймали.
Я не совершаю ошибок, но оставляю зацепки, чтобы рано или поздно меня могли поймать. Поймали после долго и трудного расследования, переиграв интеллектуально. Я говорю полицейским, что хочу сыграть с ними в игру. Если я гений, то я должен быть гениален во всём.
Ничтожества.
Вы не оценили мои работы раньше, но оцените их сейчас. Я коплю и систематизирую накопленный в ходе экспериментов материал. И я регулярно работаю с подопытными – я не убиваю их просто по собственной прихоти и ради наслаждения их страданиями. Я ведь учёный! Я делаю всё это во имя торжества науки и всеобщего блага!
Я… Я… Я…
 

– Вайс!

Голос Датча привёл меня в чувство. Догоревшая до самого фильтра сигарета обожгла пальцы, и я будто бы вынырнул из затягивающего меня тёмного и удушливого болота.

– Ты в порядке? – поинтересовался у меня здоровяк.

– В полном, – ответил я, проведя ладонью по лицу. – Я пытался воспроизвести ход мыслей Скульптора. Понять, на чём его можно взять. Понять, как он думает и что может быть у него в голове.

– И как там у него в голове?

– Мерзко. Но привычно. Нужно вывести его из равновесия. Он чертовски умный ублюдок, но тщеславен. То письмо «из Ада с любовью» – тому подтверждение. Он хочет, чтобы его поймали и поэтому оставляет зацепки. Но эти зацепки понятны одному лишь ему, но никому из посторонних. Нужно ударить по его тщеславию, чтобы он занервничал и перестал совершать намеренные ошибки и начал ошибаться по-настоящему. Пока он совершает свои отработанные до мелочей действия, его безумие законсервировано, как бобы в банке. И его не поймать. Нужно разрушить цепь его действий, чтобы безумие Скульптора вырвалось и проявило себя.

– И как это сделать? – спросил Датч.

– Пока не знаю… – протянул я, провожая взглядом подъезжающий к департаменту старомодный чёрный катафалк. Такой ещё у «охотников за привидениями» был. – Нужно больше информации…

Машина припарковалась неподалёку от нас, и из неё вылезло двое очень колоритных персонажей. Один – невысокий щеголеватого вида парень немного постарше меня с длинными тёмными волосами, забранными в аккуратный хвост. Второй – слегка небритый светловолосый мужик лет сорока в круглых очках. Немного выше меня, но раза полтора шире в плечах – почти квадратный. Тот ещё громила, в общем.

Но главное они оба были в сутанах священников. Ей-ей, натуральных сутанах! Ну… Хотя, если честно, они больше походили на длинные свободные плащи… Но характерный воротничок наличествовал. Как и массивные серебристые кресты на груди.

Впрочем, чего я удивляюсь-то? Карибы же. Здесь католиков должно быть пруд пруди…

Черноволосый что-то негромко произнёс, светловолосый громила открыл заднюю дверцу катафалка и выволок из неё худую темноволосую девушку или девочку, одетую во что-то вроде больничной рубахи. Взял её на руки и понёс, причём девушка явно была в бессознательном состоянии.

– Так, – я размял шею. – А давай-ка подойдём поближе к этим парням…

– На кой чёрт? – резонно поинтересовался Датч.

– Да так… Есть у меня кой-какое предчувствие…

Когда мы подошли, то священники (точнее только лишь светловолосый) активно ругались со стоящими на КПП полицейскими.

– Пропустите нас, неразумные! – голос у громилы оказался ему под стать – низкий и рыкающий с характерным акцентом жителей Конфедерации. – Дело не терпит отлагательств – стражи порядка должны заняться им немедля!

– Плати пошлину и проходи! – огрызался в ответ коп.

– Грешник! Алчность затмила твой разум! Неужто у врат Рая потребовали бы мзду у входящей в них души?

– А у нас тут не Рай, а департамент полиции. И алчность тут ни при чём.

– Рай? Погорячился я, о неразумный идиот… Да тебе, сраный грешник, даже в Чистилище будет путь закрыт!

– Проблемы, святой отец? – наивозможно дружелюбным тоном поинтересовался я у второго священника.

– Да, сын мой, – вздохнул длинноволосый. – Мы обнаружили эту девушку и, как законопослушные жители этого города, решили привести её в полицию, ибо она явно подверглась насилию… Увы, но в этой Гоморре требуют плату даже за доброе деяние.

– А что с ней? – спросил Датч.

– Даже по меркам этого ужасного города, это совершенно…

В этот момент девушка очнулась и начала что-то неразборчиво бормотать. Её рука, покоившаяся на плече громилы, начала выстукивать какой-то непонятный ритм – резкий, порывистый, монотонный и совершенно нехарактерный для судорог, нервного тика или прочего тремора…

– Холодно… Холодно… Холодно… – бормотание девушки стало более-менее осмысленным. – Убей… убей… убей…

Я шагнул вперёд, обходя громилу слева и наклоняясь к лежащей у него на руках девушке. Пока светловолосый продолжал препираться с копом, приводя себе в качестве аргументов цитаты из Писания и то, что состоял в сексуальной связи с матерью копа («да я твою мать!..»), я осторожно отвёл закрывающие лицо девушки спутанные грязные волосы.

Её лицо было худым, бледным и некрасивым. А ещё – неестественно безжизненным. На нём не дрожало ни мускула. И только из широко распахнутого правого глаза, который был почти алым от лопнувших сосудов, беспрерывно текли слёзы.

 
А левого глаза просто не было.
Ни глаза, ни закрывающего его века – просто чёрный провал пустой глазницы, окаймлённый аккуратно разрезанной кожей.
 

– Лучше убей… Не отдавай ей… Лучше убей… Лучше умереть… – невидяще глядя в пространство, бормотала девушка, едва шевеля губами. – Не хочу исчезать. Не хочу исчезать. Не хочу исчезать. Не хочу исчезать.

– Э, сын мой, – отпихнул меня плечом светловолосый. – Клешни-то убери.

– Где вы её нашли? – медленно произнёс я, поднимая взгляд.

– Твоё какое…

Выехавшая из-за поворота легковушка оказалась отброшена в сторону, протараненная идущим полным ходом тяжёлым самосвалом. Следом за первым показалось ещё два грузовика, которые устремились прямо в нашу сторону. Из их кузовов с улюлюканьем высунулись какие-то вооружённые придурки и открыли огонь во все стороны. Малоприцельный, слава Богу.

Не сговариваясь, мы с Датчем рванули к нашему «хамви». Я резко дёрнул одну переднюю дверцу, здоровяк – другую. Схватил валяющийся на сиденье «томпсон», снял его с предохранителя и взял на изготовку.

В это время выпрыгивающие из самосвалов гангстеры… ну, должно быть в их понимании это называлось разворачиванием в пехотные цепи. А как по мне, они просто сбились в кучу и пошли на штурм полицейского департамента.

– Уходим! – рявкнул Датч, запрыгивая за руль.

– Нет! Нам нужна та девчонка!

– Твою!..

Здоровяк взял валяющийся на заднем сиденье дробовик и тоже выскочил из джипа.

Самосвалы остановились прямо перед бетонными заграждениями, а сидящие в них гангстеры сейчас азартно поливали огнём всё, что видели.

Поискал глазами священников – они обнаружились за своим катафалком, который сейчас немилосердно дырявили пули.

Удивительно, но оборона полицейских была крайне вялой – лишь дежурные копы на КПП отстреливались из автоматов и дробовиков, а вот находящиеся непосредственно в департаменте отчего-то молчали. Нет, их там могло быть и крайне мало… Но дежурных снайперов и пулемётчиков могли бы в ход и пустить.

Я укрылся за «хамви» и открыл огонь из пистолета-пулемёта по неизвестным нападающим. Знаю, что напрашиваюсь, но уж больно момент удобный – фланговый кинжальный огонь, которые тут же выкосил полдюжины человек… Ну, сказка же просто.