Текст книги "Жестокий наследник (ЛП)"
Автор книги: Сенна Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Глава 33
Скажи мне остановиться
Алессандро
Городской хаос размывается за звуконепроницаемыми стеклами Range Rover, когда мы несемся по тускло освещенному шоссе, а рядом с нами плещутся солоноватые воды реки Гудзон. Я пытаюсь поймать взгляд Рори, но с тех пор, как мы сели в машину, она смотрит сквозь тонированное стекло на мерцающие огни побережья Нью-Джерси. В последнее время она стала тише, в ее оскорблениях меньше огня, а в наших подшучиваниях – меньше веселья.
С той самой ночи, когда она поддалась этому запретному огню между нами, когда я пировал ее киской и разрушил себя ради кого-то другого. Dio, у меня встает при одной мысли об этом. Прошла целая неделя, а я все еще не могу выкинуть это из головы.
Эти соблазнительные звуки.
Румянец на ее щеках, изгиб губ, когда она кончала.
Merda, это было все.
Я снова почувствовал себя целым. Настоящим мужчиной. А не извращенной, разрушенной версией одного из них.
Но каждый раз, когда я пытаюсь поднять эту тему, она отшучивается, списывая всё на моё состояние алкогольного опьянения. Конечно, я был пьян, но я помню каждую мелочь той встречи.
И если бы я не был таким трусом, я бы сказал ей, как чертовски много это для меня значит.
Но что, если она не чувствует того же?
То, что у нас есть, хорошо, даже невероятно. И я до смерти боюсь все испортить.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Росси? Ты выглядишь немного бледным. – Ее обеспокоенный взгляд поворачивается в мою сторону.
Быстро взглянув в зеркало заднего вида, я замечаю, что темные глаза моего водителя мечутся между движением впереди и задним сиденьем. Сейчас не время для этой дискуссии.
– Я в порядке. – Я наконец-то бормочу. – Просто хочется поскорее решить проблемы в Velvet Vault.
Она кивает и снова поворачивается к окну. Что, черт возьми, интересного может быть в реке Гудзон посреди зимы?
Если быть честным с самим собой, нервы у меня на пределе не только из-за Рори. Прошло больше недели, а мы все еще не нашли убийцу Эмбер. Я был в клубе почти каждый день, сам расспрашивал персонал, но пока ничего. Я даже пригласил Маттео проверить систему безопасности, когда необходимые нам полчаса видеозаписи таинственным образом пропали. Он подтвердил, что камеры взломаны, но больше ничего сказать не мог.
Именно поэтому сейчас мы направляемся в Velvet Vault почти в полночь. Если я хочу получить ответы, мне нужно быть там, когда происходит действие, а не в три часа дня, когда я обычно прихожу.
Сегодня не будет масок. Только я. Все мои шрамы на виду у всего Манхэттена. Ерзая на сиденье, я поправляю воротник, сильно накрахмаленный хлопок раздражает шрамы на моей шее. Я уже боюсь надевать пиджак. Это только натрет всю нежную кожу внизу. Но я не могу появиться в Velvet Vault субботним вечером в медицинской форме. Особенно так близко к праздникам. Рождество наступит через неделю, затем канун Нового года, один из самых ярких вечеров в году для клуба.
К тому времени все должно быть улажено.
Семья Эмбер объявила о пропаже человека, и копы всю неделю следили за моей задницей. Они никогда не найдут ее тело. И часть меня чувствует себя чертовски виноватым из-за этого. Ее семье нужно успокоение, а они никогда его не получат.
Пятьдесят тысяч, которые я пожертвовал поисковому фонду, мало смягчают чувство вины.
Машина замедляет ход, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть фиолетовую неоновую вывеску Velvet Vault и очередь длиной в два квартала за печально известными вельветовыми канатами. Рори оживляется при виде этого зрелища, съезжая на край сиденья, прежде чем разразиться зевотой.
– Ты не обязана идти со мной, – Я шепчу. Маленький лепрекон любит вставать рано, и такими темпами мы не доберемся домой до рассвета.
– И пропустить вечер в небезызвестном хранилище? Я так не думаю. – Она ухмыляется, но веселье не совсем отражается в ее глазах, не так, как раньше.
– Ты хочешь, чтобы я подъехал сзади? – Сэмми кричит с переднего сиденья.
Взглянув на движение, я разочарованно качаю головой. – Не-а, будет быстрее, если мы пойдем пешком. Просто высади нас здесь.
– Конечно, босс. – Он паркует Range Rover прямо перед входом, и два охранника окружают машину.
Сэмми открывает дверь Рори первым, и я проскальзываю через сиденье, чтобы последовать за ней. В тот момент, когда мои Ferragamos ступают на тротуар, ослепляющие огни падают мне на лицо. Я почти отшатываюсь назад, но кто-то крепко сжимает мою руку.
– Я держу тебя, Росси, – шепчет Рори. – Мы не можем допустить, чтобы ты выставлял себя задницей перед папарацци.
Merda. Какого черта они здесь делают?
Я обвиваю рукой талию Рори, чтобы мы выглядели как пара, а не как медсестра, поддерживающая своего жалкого пациента, и направляемся к выходу. Теперь, когда нас заметили, нет смысла заходить через черный ход.
– Мистер Росси!
– Мистер Росси, сюда!
– Кто эта красивая женщина рядом с тобой?
Папарацци безжалостны, их назойливые объективы улавливают каждую деталь, каждый прищуренный взгляд, изгиб губ, проклятые шрамы. – Черт возьми, – рычу я. Мне следовало послушаться Сэмми и просидеть в пробке, только чтобы избежать встречи с этими стервятниками.
Хватка Рори только крепче сжимает мою руку, когда мы пробираемся сквозь толпу с двумя охранниками впереди.
Какой-то молодой парень протискивается между толпой, тыча нам в лица фотоаппаратом. – Мистер Росси, это новая женщина в вашей жизни? Тебя ни с кем не видели после твоего трагического несчастного случая. Хотите назвать нам имя для New York Post?
– Не твое собачье дело, – рычу я.
Рори оттаскивает меня за спину и бьёт ладонью по камере этого придурка. – Улыбайся сколько хочешь, парень, но если ты не уберешь объектив от моей юбки, я засуну его тебе так глубоко в глотку, что ты будешь делать селфи изнутри.
Глаза молодого человека расширяются, и он опускает камеру, когда Рори одаривает его дерзкой улыбкой.
– Молодец, Рыжая, – бормочу я, когда охрана наконец пропускает нас через порог.
– Этот придурок действовал мне на нервы. – Она пожимает плечами, прежде чем отпустить меня. – Ты в порядке?
– Да, я в порядке. Надеюсь, ты не возражаешь, что твоя фотография рядом с печально известным наследником Джемини попала в таблоиды.
Ее ухмылка на мгновение исчезает, прежде чем аккуратно возвращается на место. – Я просто надеюсь, что они засняли меня с хорошей стороны.
Я позволяю себе минуту по-настоящему полюбоваться ею, пока она снимает свое безразмерное пальто, обнажая темно-изумрудное платье, которое идеально сочетается с ярким оттенком ее глаз. Именно такое, которое кажется нарисованным на каждом соблазнительном изгибе, от известного дизайнера Эрве Леже. Как сын влиятельного человека в мире моды, я знаю многих стилистов, и он один из моих любимых. – В том, что я вижу, есть только хорошие стороны.
– Возможно, тот взрыв повредил тебе зрение, Росси. Тебе следует этим заняться.
Я качаю головой, с моих губ срывается печальный смешок. Как только мы сдаем наши куртки в гардеробную, я веду ее по заднему коридору к лифту. Сегодня я надеюсь сохранить анонимность. Я планировал провести вечер, наблюдая за происходящим из своего кабинета.
Быстро поднявшись на верхний этаж, Рори останавливается на балконе с видом на танцпол. Гипнотический ритм разносится по моим венам, отражаясь от стен. Воздух пульсирует в ритмичном неистовстве, грех и разврат настолько сильны, что окутывают раскинувшееся пространство. Мои мысли мгновенно возвращаются к тому пылкому танцу и почти поцелую. Она тоже думает об этом?
Я подхожу к ней сзади, моей руке до боли хочется коснуться ее бедра или, черт возьми, я бы даже взял ее за поясницу. Мне просто нужно прикоснуться к ней. Dio, это платье подчеркивает каждый опасный изгиб ее тела, и я, как наркоман, отчаянно нуждаюсь в следующей дозе.
Мои губы касаются раковины ее уха, и я даже не уверен, когда оказался так близко. В этом месте есть что-то такое, что возвращает меня к жизни, заставляет чувствовать себя непобедимым. – Ты думаешь о том танце, Рыжая?
Она дрожит, прижимаясь ко мне задницей. – Конечно, нет. – Но улыбка выдает ее.
– Тебе не обязательно торчать всю ночь со мной в моем офисе. – Я прижимаюсь носом к ее уху, не в силах удержаться. – Иди потанцуй, если хочешь. – шепчу я хриплым от желания голосом, надеясь, что она скажет "нет". Молясь, чтобы она позволила мне отвести ее в свой офис и сорвать с нее это скандальное платье. – У тебя все равно выходной.
Я не уверен, добавляю ли я последнюю часть больше для себя или для нее.
Словно почувствовав магию, витающую в воздухе, она наклоняется ко мне, ее затылок падает мне на плечо. Моя рука обвивается вокруг нее, ладонь ложится на мягкий изгиб ее бедра. Когда она не отталкивает меня, я провожу носом по ее шее, вдыхая ее пьянящий аромат.
– Ты опасен, Росси... – Ее слова – не более чем хриплое дыхание.
– Я хочу тебя, Рори. Ты мне так сильно нужна, – шепчу я признание в ее теплую кожу. – Я не могу перестать думать о твоем вкусе или о тех соблазнительных звуках, которые ты издавала, когда мой язык погружался глубоко в эту сладкую киску.
Ее дыхание сбивается, и я уверен, что она собирается убежать. Вместо этого ее тело только сильнее прижимается к моему. И я мог бы себе это представить, но, клянусь, ее ноги лишь немного раздвигаются. Поэтому я медленно провожу рукой по ее бедру вниз, пока не нахожу ее киску, мои пальцы касаются мягкой ткани, прикрывающей ее холмик.
– Але... – выдыхает она.
– Скажи мне остановиться. – Я провожу пальцами по ее клитору, доставляя нужное количество удовольствия.
Когда она этого не делает, я провожу языком по ее шее, затем просовываю руку под вызывающий подол ее платья. Обхватываю ее через шелковые трусики, и влага просачивается на мою ладонь.
Рычание сотрясает мою грудь от ощущения того, что она промокшая и готовая для меня.
Ее дыхание снова сбивается, пульс на горле трепещет под моими губами, когда я провожу ртом по ее коже. Я прижимаю ее к позолоченным перилам, гул басов с танцпола внизу вибрирует сквозь подошвы наших ботинок, сквозь наши тела. Но я осознаю только ее – ее запах, ее жар, мягкий изгиб ее киски под моей ладонью.
– Это не только потому, что я был пьян. – Я шепчу в ее кожу, и облизывая путь вниз к ее ключице. – Ты кое-что сделала со мной, Рори Делани. – Я произношу это медленно, как будто слова могут заклеймить ее, если я произнесу их правильно. – Я не мог уснуть. Я не могу нормально мыслить с того вечера на диване.
Она пытается ухмыльнуться, но это не получается, когда я провожу пальцами по ее центру и прижимаю ее к себе. Я приподнимаю ее подбородок нежным прикосновением, заставляя посмотреть на меня. Ее губы приоткрываются, и я чувствую, как за этими пылающими зелеными глазами разыгрывается война.
– Когда я с тобой, я забываю, что сломлен, – признаюсь я, разворачивая ее к себе. – И это пугает меня до чертиков.
Ее рука обвивается вокруг меня, рука ныряет в задний карман моих брюк. – Думаешь, тебе страшно? – она шепчет. – Ты не единственный, у кого есть шрамы, Росси. Некоторые просто не видны снаружи.
Вот и все. Эти слова разрывают последние путы моей иссякающей сдержанности.
Мои губы врезаются в ее, и она отвечает мне с такой же яростью. Языки соприкасаются, зубы скрежещут, и мы поглощаем друг друга, как будто у нас может не быть другого шанса. Огни внизу вспыхивают, отбрасывая золотые и фиолетовые тени на ее кожу, когда я поднимаю ее на край внутреннего выступа перил, удерживая в клетке. Одно движение моей руки, и весь клуб может увидеть все. Но мне наплевать. Пусть смотрят. Пусть они посмотрят, как король предъявляет права на то, что принадлежит ему.
Она стонет мне в рот, и, клянусь, я никогда не слышал более совершенного звука.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – задыхается она между поцелуями.
– Наверное, нет, – хрипло отвечаю я, покусывая ее нижнюю губу. – Но у меня никогда не получалось поступать правильно.
Она лукаво усмехается. – Хорошо. Потому у меня тоже.
А потом она притягивает меня обратно к своему рту, и мир может сгореть дотла, пока не останемся только она, я и пульс опасности, пульсирующий в наших венах.
Глава 34
Если я упаду
Рори
Его рот – хаос. Огонь, голод и слишком много невысказанных истин.
В одну секунду я прижата к перилам с видом на танцпол, его умелые пальцы дразнят мой клитор, а в следующую Алессандро Росси целует меня так, словно я последнее, что связывает его с этим миром. Как будто, если он отпустит, то полетит по спирали прямо в пустоту.
И да поможет мне Бог, я целую его в ответ. Потому что, возможно, я бы тоже пошла по спирали.
Несмотря на то, что я избегала его всю неделю, один шаг назад в этом месте, и он превращается во что-то другое. Бог среди простых людей. И я бессильна, кроме как поддаться его пламенным прикосновениям.
Его губы мягче, чем я помню, но его поцелуй? Он какой угодно, только не нежный. Он жестокий и в то же время нежный одновременно, война между сдержанностью и одержимостью. Его рука сжимает мою талию, как будто он закрепляет себя. Другая все еще находится в опасной близости от моего пульсирующего центра, его рот пожирает меня так, что становится очень, очень ясно, что это не спонтанная ошибка.
Не так, как могла бы быть та ночь.
Этот мужчина хотел меня уже давно.
И я лгала себе. Притворяясь, что могу справиться с пребыванием рядом с ним и не чувствовать всего.
Потому что я чувствую. Я чувствую слишком много.
Я хватаюсь за его рубашку, притягивая его ближе, хотя мой мозг кричит мне отступить. Это та часть, где все летит к чертям, не так ли? Это та часть, где я теряю крошечную толику контроля, за которую цеплялась.
Когда он приподнимает меня ровно настолько, чтобы мои бедра зацепились за внутреннюю перекладину, я ахаю ему в губы, сердце колотится о ребра. Его грудь на одном уровне с моей, и даже сквозь слои ткани я чувствую его напряжение. Потребность. Сдержанность.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – Спрашиваю я, задыхаясь и наполовину ошеломленная, но все еще полностью осознавая, что могу разбиться насмерть, если бы не безопасность в клетке его рук.
Его глаза, разные и дикие, встречаются с моими с жаром, который прожигает меня до глубины души.
– Наверное, нет, – говорит он, и его голос срывается, становится грубым и сексуальным, как грех. – Но у меня никогда не получалось поступать правильно.
Поэтому я снова притягиваю его к себе.
Наши губы соприкасаются, и что-то распутывается внутри меня. Какая-то нить сопротивления обрывается, уступая место жару, голоду и ужасающему осознанию того, что я, возможно, никогда не смогу оправиться от этого.
От него.
Мои пальцы находят его затылок, сжимаются там, и я клянусь, он стонет мне в губы, как будто едва держится. Его бедра прижимаются к моим, твердую линию его члена ни с чем не спутаешь, и опасный трепет пронизывает меня насквозь.
Но под похотью скрывается что-то более глубокое. Что-то опасное.
Потому что на него реагирует не только мое тело. Это вся я. Я годами возводила стены, притворяясь, что мне никто не нужен. Но все, что требуется, – это один поцелуй, одно прикосновение, и я сдаюсь. Не потому, что я слабая, а потому, что он заставляет меня хотеть большего.
Каждая сломленная, ушибленная, напуганная часть меня хочет этого мужчину. И это самое ужасное из всего.
Потому что, если я упаду, я не уверена, что переживу приземление. Не с ним. Не с наследником трона, построенного на крови. Совсем как мой собственный.
Но сейчас я целую его так, словно мне все равно.
Как будто танцпола внизу не существует. Как будто никто не смотрит.
Потому что, может быть, впервые в своей жизни я хочу быть той, кто разрушает. И может быть, только может быть, я хочу, чтобы он погубил меня в ответ.
Поэтому я просовываю руку между нами и нащупываю его толстый член, прижатый к брюкам. Часть меня полностью осознает, что я сошла с ума. Я не только собираюсь нарушить все правила, которых придерживалась с тех пор, как стала медсестрой, и стереть все границы, существующие между мной и моим пациентом, но я также собираюсь позволить ему трахать меня, свисая с перил его ночного клуба.
Если бы кто-нибудь поднял глаза...
Тем не менее, я ловлю себя на том, что расстегиваю его молнию.
Его член высвобождается, и, черт возьми, он намного больше, чем я помню по всем этим бесчисленным мучительным ваннам.
– Рори, нет, – выдавливает он мне в губы, но на этот раз, поскольку обе руки заняты, он не может отмахнуться от меня.
– Почему?
Жесткая линия пересекает его подбородок, прежде чем он качает головой. Затем, удерживая меня одной рукой, другой стягивает с меня трусики, и он опускается передо мной на колени.
– Але… что ты делаешь?
Его руки сжимаются вокруг моих бедер, и он широко раздвигает меня, прежде чем его язык проводит линию по моему пульсирующему центру.
Черт бы меня побрал.
Моя голова запрокидывается, перед глазами вспыхивает радуга огней.
Его рот пожирает меня. Я распадаюсь. Не существует ничего, кроме тепла, давления и потребности, достигающей сводящей с ума высоты. Я хочу кричать. Я хочу умолять. Я не знаю, стону я или проклинаю.
– Ммм, так же хорошо, как я и помню, Рыжая. – Его горячие слова вибрируют на моем клиторе, и я уже извиваюсь от желания, паря над танцполом. Что, я совершенно уверена, невероятно опасно по нескольким причинам.
На секунду я настолько погружаюсь в огонь, лижущий мое нутро, что совершенно забываю, что это уже второй раз, когда он отказывает мне в своем члене. И теперь мне нужно знать, почему. Схватив его за волосы, я беру их в хорошую пригоршню и отрываю его голову от своих ног, несмотря на то, что каждое нервное окончание в моем теле кричит об обратном.
Не то чтобы мне не нравилось внимание его языка, но он нужен мне весь. Если мне суждено сгореть, у меня будет каждый ужасный дюйм Алессандро Росси.
– Посмотри на меня, МакФекер.
Он свирепо ухмыляется, мое возбуждение покрывает его подбородок.
– Я уже отправляюсь в ад, поэтому планирую насладиться поездкой, а это значит, что я попробую твой член.
Улыбка исчезает, в этих глазах, полных льда и жара, мелькает что-то нечитаемое.
– Тебе нужно, чтобы я умоляла, Росси? Если я не ясно выразилась, я хочу, чтобы ты трахнул меня, идиот. Прежде чем ко мне вернутся остатки рассудка, и я пойму, какая это ужасная идея. – Я дергаю его за руку, заставляя подняться на ноги.
Его рука обвивается вокруг моей талии, и он вклинивается между моих бедер, так что его член почти касается моего входа.
– Скажи мне, – шепчу я.
– Я не могу... – выдавливает он сквозь зубы.
– Черт возьми, Алессандро. Мы через столько всего прошли вместе. Мы видели друг друга в самом худшем проявлении. Что может быть хуже?
Выражение его лица превращается в выражение чистого страдания, и я чуть не беру вопрос обратно. – Я не знаю, смогу ли я.
Мои брови хмурятся, когда я смотрю на него, замешательство прорывается сквозь пелену вожделения. – Сможешь что?
Он хмуро смотрит на свой член. – Я не знаю, смогу ли я тебя трахнуть, Рори.
Понимание, наконец, нахлынуло на меня. После взрыва у него больше ни с кем не было. Я так и предполагала...
– Ты что, из своего гребаного ума выжил, Але? Я никогда не видела у мужчины столько стояков. У тебя возникает эрекция, когда я просто смотрю на тебя.
Раздается печальный смешок, и он прижимается своим лбом к моему. – Только с тобой, Рыжая.
Приходит еще одно осознание, вызывающее неожиданную волну ревности. Оно пронзает меня, мощное и злое. – Ты пытался с кем-то еще?
Он опускает голову. – Это было до того, как ты...
– Ладно. – Я пренебрежительно машу рукой. – Я имею в виду, что это не мое дело...
Его руки обхватывают мои щеки, заставляя мои глаза встретиться с его пронзительным взглядом. – Конечно, это твое дело. До твоего появления я думал, что мой член сломан так же, как и я. Ты была первой, кто вернул его к жизни.
Тепло наполняет мою грудь, и я не уверена, почему я так возбуждаюсь только потому, что была первой женщиной, которая возбудила его. Но я знаю почему. Когда кто-то переживает травму, эмоциональные шрамы в тысячу раз сильнее физических. И то, что Алессандро открылся мне, доверился мне, имеет огромное значение.
Неуверенно я протягиваю руку между нами, двигаясь достаточно медленно, чтобы он смог остановить меня. Когда он этого не делает, я обхватываю пальцами его шелковистую длину, и он с шипением поджимает губы.
– Ты такой чертовски твердый, Алессандро. Поверь мне, когда я говорю, что с твоим членом все в порядке физически. – Я подмигиваю ему. – Я профессионал, помнишь? Я знаю свой член.
Он снова смеется, звук хриплый и грубый, и от этого жар пробегает по моей похотливой киске.
– Ну, если вы так говорите, сестра Делани. – Он улыбается, прижимаясь своими губами к моим, так что наше дыхание смешивается. – Если ты позволишь, я мечтал трахнуть тебя с того самого момента, как ты ворвалась в мой пентхаус с волосами цвета пламени и глазами цвета кровавой ирландской войны.
Теперь я хихикаю, как идиотка. – Для меня будет честью быть у тебя первой.
Снимая меня с позолоченных перил, он обхватывает мои ноги вокруг своих бедер, так что его член поглаживает мою киску, которая мурлычет в предвкушении. – Давай отнесем тебя в мой кабинет, на всякий случай.
– Да? Ты же не хочешь, чтобы твое первое возвращение в седло транслировалось по всему твоему любимому Velvet Vault?
Искорка озорства темнеет в его полуночных радужках. – Мы прибережем это для второго раунда.
Когда он кружит меня, мир сужается до языка Алессандро и моего надвигающегося оргазма, пока легкое движение внизу не возвращает меня к реальности. VIP-этаж. Как ледяная вода, вылитая на огонь, моя похоть испаряется.
– Подожди! – Кричу я. – Смотри, вон там.
Я указываю на тень внизу, где, кажется, спорят две фигуры. Темные брови Алессандро хмурятся, когда он снова подводит нас ближе к перилам. Смотрит вниз, сухожилие на его челюсти вздувается.
– Это Сиенна, – бормочет он, – но я понятия не имею, кто этот парень с ней. – Прорычав проклятие, он опускает меня на пол. – Но они не должны быть там, наверху.
Мысленно бормоча собственные ругательства, я хватаю свои сброшенные трусики и неохотно натягиваю их обратно. К тому времени, как я выпрямляюсь, член Алессандро уже засунут обратно в штаны.
– Мне очень жаль. Я должен выяснить, в чем дело.
Я киваю, разочарование сочится из моей похотливой киски. – Нет, не извиняйся. Ведь именно поэтому мы пришли сюда сегодня вечером, не так ли?
Его голова опускается, плечи округляются. – В VIP-зале есть камера. Если мы поторопимся, то сможем увидеть, о чем они спорят. – Взяв меня за руку, он тянет меня по коридору, и мы мчимся к его кабинету.
Алессандро включает свет, стена экранов оживает. Требуется всего секунда, чтобы найти пару в VIP-зале.
Сиенна примостилась на краю кабинки, язык ее тела невнятен, она напряжена, неуверенна, как кролик, пытающийся не дергаться в присутствии волка. Я хорошо это узнаю.
А напротив нее сидит какой-то идиот с обесцвеченными светлыми торчащими волосами.
Задница наклоняется вперед, небрежно упираясь локтями в колени, как будто ему на все наплевать. Но я знаю его тип. Это легкое обаяние – всего лишь маска, которую он носит под чем-то гораздо более опасным.
Моя голова поворачивается к Алессандро. – Кто это? – спрашиваю я.
– Понятия не имею. Пока.
Он увеличивает громкость аудиоканала, раздается треск помех, прежде чем раздаются их голоса.
– ...ты испытываешь свою удачу, Джейс, – огрызается Сиенна низким, но резким голосом.
Парень, Джейс, хихикает, мягко и маслянисто. – Давай, детка. Не будь такой. Я здесь только для того, чтобы забрать то, что мне причитается.
– Я же сказала тебе, что с меня хватит. Я заплатила свой долг.
Он медленно качает головой, прищелкивая языком, как будто она непослушный ребенок. – Видишь, в этом и проблема, девочка. Ты думаешь, что долги – это деньги. Но ты должна мне нечто большее. – Он наклоняется ближе, голос понижается до шепота, который все еще доносится из микрофона. – Ты должна мне молчание. И если ты не хочешь, чтобы твоя младшая сестра пострадала, я советую тебе помнить, с кем ты имеешь дело.
Я скорее чувствую, чем вижу, как напрягается все тело Алессандро рядом со мной.
Этот засранец угрожает ей. Не только ей, но и ее семье.
– Я тебя не боюсь, – шипит Сиенна. Я практически слышу дрожь в ее голосе. Она напугана. Но она пытается стоять на своем.
Кто, черт возьми, этот парень?
Джейс только ухмыляется. – Так и должно быть. – Он оглядывается по сторонам, затем кладет на стол перед ней что-то маленькое и металлическое. Флэш-накопитель. – Достань мне нужную информацию о Gemini Corp. Завтра. Или я заставлю твою милую сестренку исчезнуть.
Лицо Сиенны бледнеет. – Ты не посмеешь.
Джейс улыбается шире. – Испытай меня.
Экран на секунду становится размытым, когда Алессандро вскакивает на ноги, ярость заливает его, как бензин открытое пламя. Он хлопает ладонью по столу и рявкает в интерком.
– Винсент, запри двери. Немедленно.
– Босс?
– Сейчас.
Ледяная ярость проступает на лице Алессандро, и неожиданный прилив жара вновь разгорается у меня между ног, когда я смотрю, как он возвышается надо мной. Иисус, Мария и Иосиф, почему это меня заводит?
– Этот bastardo скоро узнает, что происходит, когда ты угрожаешь моему дому, моему королевству.
