Текст книги "Жестокий наследник (ЛП)"
Автор книги: Сенна Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Глава 24
Сила
Алессандро
Громоподобный бас пульсирует у меня под ногами, ровный и резкий, как сердцебиение, которого я не ощущал месяцами.
Мое собственное.
Толпа в масках устремляется вперед в буйстве шелка, шампанского и слишком большом количестве чертовых взглядов. Обычно я бы съел такое внимание на завтрак. Но сегодня вечером мою кожу покалывает под сшитым на заказ пиджаком, шрамы напрягаются сильнее, чем обычно, как будто они знают, что я возвращаюсь в логово льва.
В мое логово льва.
Я колеблюсь на пороге, за бархатной занавеской, держась за край, как за спасательный круг. На секунду все, о чем я могу думать, это какого хрена я здесь делаю? Я наблюдал за этим клубом издалека в течение нескольких месяцев, с камер, электронных таблиц и отчетов службы безопасности, но никогда так, как сейчас. Не лично. Не в рабочее время. С того случая.
Я чувствую взгляды. Или, может быть, я их представляю. Не имеет значения. Каждый из них смотрит на меня и гадает, что осталось от короля, которого они когда-то знали.
Затем ее рука находит мою.
Теплая. Устойчивая. Реальная.
Рори.
Она стоит рядом со мной, как будто делала это всю свою жизнь, как будто это самая естественная вещь в мире – носить пропитанную огнем маску и цепляться за наполовину сломленного наследника мафии, словно она ему принадлежит.
И, черт возьми, она принадлежит мне.
Ее маска – нечто сверкающее – золотая, алая, украшенная металлом в форме пламени, который мерцает на свету при каждом ее шаге. Моя – это дым, темный и скрученный, с вьющимися серебристыми завитками, облизывающими край моей покрытой шрамами щеки, единственной части моего лица, которую я готов показать.
Вместе мы – огонь и дым. Жар и последствия. Ярость и разрушение.
– Ты готов? – спрашивает она тихим, но непоколебимым голосом.
– Нет, – признаюсь я, позволяя лжи исчезнуть. – Но я все равно пойду.
Я делаю шаг вперед. Моя нога пересекает границу между тенями коридора и гламуром, подсвеченным стробоскопом. Звучит музыка. Головы поворачиваются. Маски блестят.
И никто не отводит глаз.
Но когда ее рука сжата в моей, а маска закрывает половину лица, которому они привыкли поклоняться, я поднимаю подбородок. Моя спина выпрямляется. И впервые после взрыва я чувствую нечто большее, чем боль. Больше, чем стыд.
Я чувствую силу.
Потому что, может, у меня и есть шрамы, но Рори права, показывая здесь свое лицо, я доказываю, что я не сломлен. И пока она горит рядом со мной, я готов поджечь весь этот гребаный город.
Толпа обрушивается на меня, как только мы заходим в зал.
– Алессандро, ты вернулся!
– Мистер Росси, я так рад вас видеть.
– Ты выглядишь потрясающе.
Искренние приветствия, соболезнования и похвалы сыплются одно за другим. Затем следуют вопросы, нескончаемые тирады и неизбежные взгляды, полные жалости. Удерживать улыбку на лице становится почти невозможно после первых получаса. Только твердое плечо Рори, на которое я могу опереться, и твердая хватка за мою руку удерживают меня на земле.
Мэр спускается из VIP-комнаты в холл, чтобы поприветствовать меня, светловолосая сопровождающая прильнула к нему. Я заставляю себя улыбнуться еще немного, сохраняя расположение мужчины, необходимое для нашего бизнеса, законного и не очень.
– Алессандро Росси! – Он хлопает мясистой лапой по моему поврежденному плечу, и я сжимаюсь от боли, когда перед глазами у меня вспыхивают звезды. – Ты просто загляденье, мой друг.
– Да, взаимно, господин мэр.
Сквозь старинную венецианскую маску его глаза-бусинки устремлены на Рори, и похоть расцветает в этих светло-карих глазах. – И кто эта красивая женщина?
Я открываю рот, чтобы ответить, но не произношу ни единого слова. Черт возьми, почему я не подумал об этом раньше?
Рори протягивает свободную руку, крепко переплетая другую с моей. Лучезарная улыбка растягивает ее губы, покрытые малиновым блеском. – Рори Делани, девушка Алессандро. Рада познакомиться с вами.
– Какое божественное создание, – напевает он, глаза вспыхивают, когда они обшаривают каждый дюйм обнаженной молочной кожи, и жгучее желание выколоть ему глаза почти переполняет меня.
Если бы я все еще правил этим городом, мэр не стал бы глазеть на то, что принадлежит мне. Но теперь? Я не уверен, какой силой я все еще обладаю, и я ненавижу это больше, чем боль. Поэтому я сжимаю пальцы в кулак и притягиваю ее ближе к себе.
– Так и есть. И, полагаю, хочет пить после всей этой болтовни. – Склонив голову перед мэром, я быстро прощаюсь, прежде чем отвести Рори к бару.
Хотя я и не уверен, что ей действительно нужно выпить, я определенно хочу.
– Черт, это было сильно, – шепчет она, когда мы наконец освобождаемся от массы тел.
– Именно поэтому я так долго тянул этот вечер. – Избегая очереди в баре, я тащу Рори в дальний угол клуба к частному лифту. Ее пальцы сжимаются вокруг моих, всего на секунду. Может быть, это свет, или маски, или призраки, которые я все еще ношу с собой, но, клянусь, я чувствую, что она колеблется. Я почти останавливаюсь. Почти спрашиваю ее, что не так. – Идем, – говорю я вместо этого, чтобы успокоить ее. – Мне просто нужен перерыв.
Она кивает, прикусив нижнюю губу.
Поднимаясь на лифте в уютной тишине, мы, наконец, достигаем третьего уровня. В мое убежище.
Мы быстро идем по коридору, а потом я открываю дверь. Прохладный ветерок обдувает мою кожу, когда мы переступаем порог. В тот момент, когда дверь захлопывается, тускло освещенное производственное помещение окутывает тишина. Высокие потолки пересекают открытые металлические стропила, а мой рабочий стол упирается в оригинальную кирпичную стену с акцентом. Балконные двери напротив уже приоткрыты, от ледяного декабрьского воздуха у меня по спине пробегает холодок. Именно то, что мне было нужно после вызывающего клаустрофобию интерьера.
На моем столе поблескивают в свете подвесной лампы два коктейля.
Спасибо тебе, Лэнс.
Этот парень, может быть, и ужасный бабник, но он хорошо делает свою работу.
– Так это и есть кабинет великого короля Velvet Vault? – Рори прогуливается по помещению, проводя пальцем по гладкому стеклянному столу, прежде чем окинуть взглядом картины, развешанные по стенам.
Это малоизвестный факт, что мой дядя Нико, отец Маттео, настоящий художник.
– Они прекрасны, – бормочет она, останавливаясь у каждой, прежде чем остановиться перед ярким портретом его жены, моей тети Мэйси.
– Ммм, – бормочу я, прежде чем потянуться за водкой с тоником на моем столе. Глубина любви моего дяди к своей жене иногда удивляет меня. Для такого жестокого человека совершенно неожиданно любить так сильно.
Взяв второй бокал, я протягиваю шампанское Рори. Я никогда не видел, чтобы она пила что-нибудь, кроме воды и кофе, поэтому мне пришлось угадывать, что она пьет. – Надеюсь, ты не против, я не знал, что ты предпочитаешь.
– Я никогда не откажусь от шампанского. – Она усмехается, забирая бокал у меня из рук. – Особенно, если мы празднуем особое событие.
Мои брови выгибаются, когда я смотрю на нее. – О, и что же?
– Легендарное возвращение короля в свое королевство. – Она чокается своим бокалом с моим, и впервые за весь вечер улыбка, растягивающая мои губы, становится настоящей.
Я делаю большой глоток, мои глаза встречаются с ее поверх края хрустального бокала. Польская водка высшего качества льется мне в горло, такая чертовски приятная, импортированная специально для моего клуба. Я пыталась избегать употребления алкоголя, со всеми лекарствами, но Рори права, сегодня мы празднуем.
Весь напиток разливается плавно, возможно, даже слишком легко, но, когда я перевожу взгляд с глаз Рори на ее бокал, я обнаруживаю, что она почти выпила его содержимое.
– Полегче, Росси, – ругается она, зеленые глаза пронзают пламя маски, а мягкие каштановые локоны каскадом ниспадают на ее обнаженные плечи.
– Расслабься, крошечный тиран, я не принимал никаких обезболивающих сегодня вечером только по такому случаю.
– Ну, посмотри, как ты думаешь наперед.
– У меня жесткая медсестра, и она выбьет из меня все дерьмо, если я ослушаюсь ее правил.
– Умный человек. – Она допивает остатки шампанского, пока я допиваю водку.
Видимо, несколько месяцев без выпивки, и я стал легковесом. Теплое жужжание уже проникает в мои чувства, затуманивая мысли и успокаивая непрекращающиеся сомнения.
– Нам, наверное, стоит вернуться на вечеринку, если мы хотим поймать преступника с поличным, – бормочу я. Даже если это последнее, что я хочу делать прямо сейчас. Но оставаться в своем офисе, наедине с ней, с алкоголем, притупляющим мои запреты, опасно.
Особенно когда мои мысли возвращаются в прошлое, к бесчисленным женщинам, которые стояли передо мной на коленях прямо здесь, в этом самом месте. Но с Рори все было бы по-другому. Я был бы тем, кто встал бы на колени перед ней...
Отбрасывая глупые мысли, я поворачиваюсь к двери и предлагаю Рори руку.
– Значит, если я король Velvet Vault...
– Тогда, очевидно, я королева, – выпаливает она.
Она говорит это как шутку. Но впервые за несколько месяцев я задаюсь вопросом, каково это – позволить кому-то носить эту корону рядом со мной. По-настоящему.
Она легко берет меня под руку, прижимаясь ко мне, как будто ей суждено быть рядом. И эта проклятая надежда разгорается у меня под ребрами, и теплый туман алкоголя слишком силен, чтобы прогнать ее на этот раз.
Глава 25
Заткнись и танцуй
Алессандро
Сидя в VIP-кабинке на краю танцпола, медленный ритм проникает внутрь, как дым. Он низкий, страстный и опасный. Рори садится рядом со мной, ее голое бедро почти касается моих брюк. Близкое прикосновение возбуждает, все мое тело трепещет от возбуждения, ожидая едва заметного движения, которое прижмет ее плоть к моей.
Dio, ты говоришь, как озабоченный подросток. Опять этот проклятый раздражающий внутренний голос. На этот раз определенно Алисия.
Игнорируя внутренний монолог моего близнеца, а также мэра напротив меня, который не переставал говорить с тех пор, как мы сели, я время от времени краем глаза поглядываю на Рори.
Она смотрит на танцпол с безудержным энтузиазмом, которого я еще не видел у огненного лепрекона.
– Итак, что ты скажешь, Росси? – Вопрос мэра отвлекает меня от моих внутренних размышлений.
Я долго смотрю на него, пытаясь понять, о чем, черт возьми, он спросил. Он нетерпеливо приподнимает жесткую бровь, когда я неловко тянусь за своим напитком, чтобы выиграть еще минуту.
– Он хочет знать, поддержишь ли ты его новую инициативу, – шепчет мне на ухо Рори, наклоняясь так близко, что от ее теплого дыхания у меня по руке бегут мурашки. – Оперативная группа по безопасности ночных клубов.
Мне не нужно, чтобы она что-то еще объясняла, пока я заполняю пробелы. Papà упомянул, что городской комиссар приходил к нему в Gemini Corporation с таким же предложением буквально на прошлой неделе. Это партнерство по очистке и регулированию ночной жизни. Gemini и город “объединяются”, чтобы снизить уровень передозировок, преступности и насилия в клубах. На самом деле, для города это просто способ осуществлять контроль над площадками и урезать прибыль с помощью сборов за соблюдение требований или теневых проверок.
– Хм, – бормочу я, глядя на мэра. – Я все еще думаю над этим.
– Да ладно тебе, Росси, это может стать ключевой сделкой как для города, так и для Gemini Corp.
А оперативная группа попахивает рэкетом. В последнее время Velvet Vault находилось под пристальным вниманием, и мне не нужно подливать масла в огонь.
– Я сказал, что подумаю об этом. – Я понижаю тон до убийственного уровня, и на этот раз он откидывается на спинку плюшевого бархатного дивана, надувшись, как ребенок. Пульс гнева все еще кипит в моих венах. Пару месяцев назад coglione никогда бы так не давил на меня на публике.
Я все еще смотрю на мэра краем глаза, когда ритм музыки меняется, стробоскопы тускнеют, и гнев начинает спадать.
Переводя взгляд на гораздо более приятный пейзаж, я обнаруживаю, что Рори снова смотрит на переполненный танцпол. Впервые за весь вечер музыка начинает сливаться во что-то более мягкое. Более интимное.
– Пошли. – Рори разворачивается на своем сиденье, сжимая мою руку.
– Да ладно, куда?
– На танцпол, конечно. – Она уже тянет меня за руку.
– Нет, – ворчу я, упираясь пятками, как упрямый ублюдок. – Ни в коем случае.
Она понижает голос до шепота. – Значит, ты предпочитаешь сидеть здесь и спорить с напыщенным мэром?
У меня сводит челюсть, когда я бросаю взгляд в его сторону. Его руки скрещены на животе, усы хмуро подкручиваются.
Рори бросает на меня взгляд, способный пробить усиленную сталь. – Не заставляй меня тащить тебя, Росси.
– Ты уже это делаешь, – бормочу я, наконец позволяя ей вытащить меня из-за стола, а затем вынуждая сделать еще три неохотных шага вперед.
Мы подходим к краю площадки, где пары в масках лениво кружатся, соприкасаясь лицами, соприкасаясь пальцами. И все во мне сжимается. Мои шрамы кажутся обнаженными даже под маской, как будто люди могут видеть сквозь сталь и видеть руины под ней.
Но она не отпускает меня.
Она подходит ближе, чем следовало бы, и обнимает меня рукой за шею. Другая ее рука скользит в мою. Она прижимается своим телом вплотную к моему, и ниже пояса меня захлестывает волна жара.
Я, блядь, не могу дышать.
– Я ненавижу это, – хрипло говорю я. Ложь.
– Я знаю, – говорит она, вздергивая подбородок. – Но мне это нравится. Так что заткнись и танцуй.
И я так и делаю.
Хотя я очень хорошо знаю, насколько это рискованно. Через секунду ни один из нас не сможет игнорировать мой быстро твердеющий член. Или очень реальные чувства, возникающие за физическим влечением.
Наши тела соединяются слишком легко, слишком опасно. Ее изгибы прижимаются ко мне, как будто они принадлежат этому месту, как будто она ждала именно этого момента. Ее аромат окутывает меня, дикий цитрусовый и теплый, и, клянусь Dio, я могу полностью раствориться в нем.
Моя здоровая рука опускается на ее талию, шелк ее платья скользит под моей ладонью. Ее кожа теплая под тканью, пульсирующая жизнью. Ее пальцы вырисовывают ленивые круги на моей шее сзади, и каждый мускул в моем теле напрягается сильнее.
В последний раз, когда я был с кем-то так близок, я был другим человеком. Целым. Может быть, красивым. Сейчас? Я переполнен болью и гордостью, и я не знаю, заслуживаю ли я того, как она смотрит на меня. Но она все равно заслуживает. И, кажется, я не могу отвести взгляд.
Мы продолжаем раскачиваться, гипнотический ритм кружится вокруг нас, окутывая нас коконом в нашем собственном пространстве. Огни клуба, рокочущие басы и все остальное расплывается вдали, пока не остаются только она, я и этот момент.
Мое сердце выбивает быстрое стаккато, незнакомый танец удивляет. Я не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким живым. Я так полон надежды. На секунду я снова чувствую себя самим собой, Алессандро Росси, жестоким наследником трона Джемини, а не призраком, которым я стал.
И это все из-за нее.
Потому что она осмеливается смотреть на меня как на мужчину, а не как на слабого или кого-то, кого можно пожалеть.
Рори наклоняет голову, ее глаза встречаются с моими под этой пылающей огненной маской. – Видишь? – бормочет она. – Не так уж плохо.
Мой голос становится грубым, когда срывается. – Ты опасна, Рыжая. – Моя рука поднимается к ее щеке, чтобы заправить выбившуюся прядь ей за ухо.
– Ты тоже.
Ее взгляд опускается на мой рот.
И, черт возьми, я хочу ее поцеловать.
Я хочу сорвать эту маску и поцеловать ее, как будто я тону, и она – единственное, что удерживает меня на плаву. Я наклоняюсь, совсем чуть-чуть, и время останавливается. Ее губы всего в одном ударе сердца от моих, ее дыхание смешивается с моим собственным. Пьянящий вкус шампанского остается между нами, и, черт возьми, мне нужно знать, какая она на вкус.
Я придвигаюсь на дюйм ближе, и ее голова наклоняется ко мне. У меня перехватывает дыхание, ее губы приоткрываются…
– Босс! – кричит голос с края площадки.
Моя челюсть напрягается, когда мы оба замираем.
Винсент. Конечно.
Он выглядит застенчивым, запыхавшимся, когда подбегает. – Извините, что прерываю, но есть кое-что, на что вам нужно посмотреть. Сейчас же.
Рори отступает назад, и потеря ее тепла происходит мгновенно, опустошая.
Я тихо ругаюсь и киваю. – Иду.
Следуя за Винсентом, я оглядываюсь.
Она стоит на краю площадки, не двигаясь, все еще глядя на меня совершенно непроницаемыми глазами.
В следующий раз мне все равно, что произойдет, мне нужно знать, какова на вкус Рори Делани.
Я пробираюсь сквозь толпу в масках, одного взгляда на лицо Винсента достаточно, чтобы стереть все приятные мысли о том жарком танце с моим крошечным тираном. Он ведет меня в более уединенный бар в глубине зала, тот, что кишит самыми влиятельными игроками города.
В глазах Винсента есть что-то напряженное, нечитаемое. Такой взгляд не бывает от пролитого напитка или истерики знаменитости. Нет, это что-то более мрачное. Мой пульс учащается.
Тревога сжимает мою грудь, но приближение знакомого тела мгновенно успокаивает мои нервы. Я даже не уверен, как я услышал ее сквозь хаос, бушующий вокруг нас. Опьяняющий аромат Рори достигает моего носа за мгновение до того, как ее плечо соприкасается с моим.
– Я думал, ты осталась на танцполе, – бормочу я, устремив взгляд прямо перед собой.
– Не-а, единственный парень, с которым я хотела потанцевать, бросил меня. – Она пожимает плечами, и я улавливаю намек на веселье в ее усыпанных драгоценностями глазах.
– Какой засранец, – бормочу я.
– Полная задница.
Я не могу сдержать улыбку, скривившую мои губы, когда она шагает рядом со мной, чертовски великолепная в этой огненной маске.
Винсент щелкает защелкой под барной стойкой, и мраморная столешница открывается ровно настолько, чтобы мы могли проскользнуть под ней. Десятки постоянных посетителей машут наличными барменам, выкрикивая свои заказы. Все так же безумно и хаотично, каким я его помню. Одними из моих любимых моментов в Vault были ночные дежурства за главным баром, приготовление коктейлей на заказ.
Но все приятные воспоминания быстро улетучиваются, когда Винсент приоткрывает дверь. Первым ударяет запах, резкий, медный. Кровь. И не просто капля. Он не двигается со своего места, загораживая дверь. Даже не говорит. Он просто смотрит на меня с тем же затравленным выражением лица и кивает один раз.
Я уже знаю, что это больше не просто кража. Это намного хуже.
Темные глаза Винсента устремляются на Рори, как будто он до сих пор ее не замечал. – Вы уверены, что хотите, чтобы она вошла, босс? – Он остается перед небольшой щелью в дверном проеме кладовки, за его широкими плечами ничего, кроме темноты. – Это некрасиво, – бормочет он.
Черт. Что, черт возьми, он там прячет?
– Оставайся здесь. – Я киваю головой в сторону Рори, и ее красивые розовые губки надуваются.
– Черта с два.
– Рори, я не спрашиваю.
Мимо проносится Лэнс со стаканом в одной руке и шейкером для мартини в другой. Моя рука вытягивается, обвиваясь вокруг его руки. – Мне нужно, чтобы ты понаблюдал за ней минутку. Не выпускай ее из виду. И, черт возьми, не прикасайся к ней.
Рори бросает на меня пронзительный взгляд, уперев руки в бедра. – Ты не можешь заставить меня остаться с ним.
Я нависаю над ней, прищурив глаза, но она не вздрагивает. – Нет, я не могу. Но я могу пригрозить ему увольнением, если ты хотя бы на дюйм отодвинешься от этой стойки.
– Ты такой засранец.
– Я знаю, и, что более важно, ты тоже. – Я ухмыляюсь, прежде чем проскользнуть мимо и зайти в кладовку позади нее.
В тот момент, когда я захожу внутрь и плотно закрываю за собой дверь, Винсент включает свет. Помещение освещают резкие галогенные лампы, и я быстро моргаю, чтобы мои зрачки могли сфокусироваться после тускло освещенного клуба. Как только они приспосабливаются, я иду по следам пятен крови, пока они не приводят к телу.
И тут у меня сводит желудок.
Потому что я узнаю каблуки первыми. И я точно знаю, кому они принадлежат.
Глава 26
Наследник Джемини
Рори
Приглушенные крики из-за грохочущих басов только усиливают мое раздражение, когда я стою в углу бара и наблюдаю, как Лэнс жонглирует бутылками с ликером и изящными хрустальными бокалами. Если бы я не была так зла на Алессандро прямо сейчас, я бы на самом деле наслаждалась шоу. Этот мужчина – прекрасный бармен. Но после танца с Алессандро… когда от тебя вот так отмахиваются, это просто приводит в бешенство.
– Это полная чушь, – Шиплю я.
Я прислоняюсь к задней перекладине, скрещиваю руки на груди и с хмурым видом твердо стою на месте. Лэнс делает вид, что не замечает, как на моем лице собирается грозовая туча, и берет еще один бокал для мартини, третий меньше чем за минуту.
Клуб безумно переполнен.
– Веселая ночка, да? – говорит он, избегая встречаться со мной взглядом.
Я хмыкаю. – Захватывающе.
Он благоразумно замолкает.
Алессандро Росси – ходячее противоречие. В одну секунду он смотрит на меня так, будто я единственное, что имеет значение в его мире, а в следующую швыряет меня ближайшему бармену, как будто я какая-то девица, за которой нужно присматривать. И ладно, я могла дрожать как осиновый лист после той встречи в его кабинете физиотерапии на прошлой неделе, но тогда все было по-другому. Это была настоящая травма. Это? Это просто оскорбительно.
Я бросаю взгляд на дверь, за которой он исчез с Винсентом. Что-то не так. Я чувствую это. Выражение глаз менеджера не имело ничего общего с VIP-драмой или даже с кем-то, кто снимал наличные с кассы для чаевых. Это было что-то серьезное. Алессандро мог позволить мне пойти. Он знает, что я могу постоять за себя, несмотря на шрамы и все такое.
Но настоящая проблема, на которой я стараюсь не зацикливаться, – это тот почти поцелуй.
Потому что на секунду, вернувшись на танцпол, я поняла, что больше ничего не существует. Только музыка, дыхание Алессандро и то, как он смотрел на меня, словно я была ответом на каждую молитву, которую он никогда не произносил вслух. И, черт возьми, я тоже наклонилась. Я хотела этого. Все еще хочу этого.
Боже, что со мной не так?
Предполагается, что я должна помогать ему выздоравливать, а не представлять его чертовы губы на своих или зацикливаться на ощущении его руки на моей талии, как будто ей там самое место.
– Ты уверена, что не хочешь выпить? – Взгляд Лэнса скользит в мою сторону, пока он наливает еще виски гостю в маске.
– Я в порядке, – бормочу я. – Если только у тебя нет чего-нибудь, что может стереть воспоминания.
Он фыркает. – Если бы, я был бы миллиардером.
Я заставляю себя улыбнуться, но мои глаза уже снова устремлены на закрытую дверь.
Потому что, нравится мне это или нет, но сейчас я в этом замешана. И мне нужно знать, что, черт возьми, только что оттолкнуло от меня Алессандро, прежде чем этот почти поцелуй превратится в то, чего никогда не было.
Поэтому я осторожно подкрадываюсь ближе к двери, пока не прислоняюсь к ней. Заведя руку за спину, я дергаю ручку. Дерьмо. Заперто.
Черт.
Если бы за мной не наблюдали, я могла бы взломать замок своим кинжалом-шпилькой. Даже с распущенными волосами этим вечером я никогда не выхожу из дома без нее. Она заправлена в лифчик, как подобает настоящей леди. По крайней мере, папа научил меня нескольким полезным вещам, когда я росла.
Но где-то здесь должен быть ключ, верно? Я осматриваю пространство под разбросанным баром – коробки с выпивкой, ящики, заполненные бокалами, фужерами и рюмками всех форм и размеров. Затем я замечаю это – металлический ящик с ключом, все еще вставленным в замок.
Там, где есть один ключ, должны быть и другие.
Я придвигаюсь ближе, и в следующий раз, когда Лэнса подзывают через стойку, я слегка дергаю ящик. Одним глазом следя за Лэнсом, чтобы убедиться, что меня не поймают, я просматриваю ассортимент квитанций, скрепок и ручек. Мои пальцы, наконец, натыкаются на связку ключей.
Обхватив связку рукой, я вытаскиваю ее и прячу за спину. Лэнс наблюдает за мной с другого конца бара, наливая cosmopolitan кокетливой блондинке. Я бросаю ему быструю улыбку и снова отступаю к двери.
Я почти чувствую себя виноватой.
Алессандро же на самом деле не уволит этого парня, верно?
Думаю, я рискну.
Пока его внимание сосредоточено на блондинке в сексуальной маске тигрицы, я вставляю ключ в замок у себя за спиной. Быстрый взмах запястья, и замок открывается. Мой пульс учащается, возбуждение превосходит все остальное.
Теперь ты у меня в руках, МакФекер.
Поворачиваю ручку за спиной, дверь распахивается, и я врываюсь внутрь, захлопывая ее за собой.
Металлическая вонь бьет меня, как удар кулаком в живот. Она резкая и ни с чем не сравнимая. Кровь.
Я смутно осознаю присутствие Алессандро, но мое зрение сужается, игнорируя его приказ, эхом отдающийся в моей голове. Убирайся отсюда, Рори. Мне все равно. Мне нужно увидеть.
Над головой гудит флуоресцентная лампа, отбрасывая резкие блики на холодный цемент и хаос. И тут я вижу это.
Тело.
Распростертое, как выброшенная тряпичная кукла. Ее голова наклонена под неестественным углом. Глаза широко раскрыты. Безжизненные. Красная лужа, растекается под безжизненным телом.
Я замираю и зажимаю рот рукой.
Воздух застревает в моих легких, и на секунду я вижу не это тело. Другое. В другую ночь. В другой комнате. Все говорят, что ты никогда не забываешь свой первый раз. Они были чертовски правы. Запах, тишина, неподвижность – все они пробираются вниз по моему позвоночнику, как призраки, которые на самом деле никогда не уходили.
Моя рука взлетает и упирается в стену. – Черт возьми...
Голос Алессандро прорывается сквозь туман. – Рори...
Но я не могу смотреть на него. Пока нет. Я слишком занята тем, что держусь прямо, не даю коленям подогнуться под тяжестью того, что это значит.
Кто-то мертв. Здесь. В его клубе. В нашем клубе.
И меня выворачивает не только от жестокости, но и от того, что вся сцена мне знакома. Эта жизнь, в которой я так боролась, чтобы убежать. Мой пульс учащается. Затем осознание врезается в меня, как товарный поезд.
Синие дреды с малиновым оттенком.
– Боже мой, – наконец шепчу я, обретя голос. – Я знаю ее.
Это Эмбер, официантка, с которой я познакомилась во время одного из моих первых визитов в клуб. Та, чей неприятный комментарий о ее боссе заставил мою кровь вскипеть. Что ж, я не могу сказать, что сожалею о ее смерти. Любой, кто делает такие холодные, бесчувственные комментарии о человеке, который так много страдал, заслуживает наказания.
Хотя, может быть, и не смерть.
Алессандро теперь рядом со мной, бормочет проклятия и притягивает меня к себе. – Черт возьми, Рори, почему ты просто не осталась на месте?
– На случай, если ты еще не понял, Росси, я не очень хорошо выполняю приказы. – Мой голос дрожит, но я подавляю нарастающую панику сарказмом, моим защитным механизмом.
– Ясно. – Его взгляд не отрывается от тела.
– Так что же, черт возьми, произошло? – Я шепчу. Эмбер была замешана в каких-то незаконных сделках с Джемини? Неужели вся эта связь с мафией зашла гораздо глубже, чем я опасалась?
– Именно это я и пытаюсь выяснить. – Он кивает головой на компьютер, стоящий на столе у дальней стены. На экране мелькают записи с камер наблюдения. – Винсент сейчас просматривает отснятый материал.
– Разве тебе не следует сначала позвонить в полицию?
Его глаза по-прежнему отказываются встречаться с моими, а его губы, которые были так близко к моим всего несколько минут назад, сжимаются в жесткую линию. – Нет, пока я не узнаю, что произошло.
– Алессандро...
– Нет, Рори. Мы здесь так не поступаем.
Я высвобождаюсь из его хватки и упираю руки в бедра. – Тогда, пожалуйста, просвети меня. Потому что нормальной реакцией на труп после первоначального шока является вызов властей. Если только здесь не происходит что-то еще?
– Я не могу позволить себе такую негативную рекламу клуба прямо сейчас, – рычит он.
– Убили женщину! – Кричу я, указывая на труп. Конечно, она казалась стервой, но все же ее смерть нельзя просто замять.
Алессандро возвышается надо мной, его рука обвивается вокруг моей руки. – И я сказал тебе, что справлюсь с этим. – Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня, и ледяной блеск в них пробуждает воспоминания о прошлом, всплывающие на поверхность.
Воспоминания о человеке, которого, как мне казалось, я знала, который оказался монстром.
Я не могу повторить эту ошибку снова...
Мое сердце бешено колотится в груди, клубок страха и гнева вырывается на поверхность. Я пытаюсь бороться с натиском образов, но уголки моего зрения темнеют, и меня затягивает в прошлое.
Уже поздно. Слишком поздно, чтобы гулять одной, но Коналл сказал, что хочет мне кое-что показать.
Небо над Белфастом затянуто тяжелыми тучами, теми, что грозят дождем, но никогда не приносят результата. Мы молча идем по узкой проселочной дороге за пабом Святого Финниана, наши шаги приглушает влажный гравий. Я знаю Коналла всю свою жизнь. Он лучший друг Брана, а Блейн — его тень. И по большей части, я думала, что он был очарователен в своем дерзком, слишком уверенном в себе стиле. Способ, который вызывает любопытство у девушки.
Но в последнее время что-то не так. Сдвиг. Тень за его улыбкой.
Мы останавливаемся за мясной лавкой моего отца, в одном из его многочисленных районов, и я морщу нос.
— Что мы здесь делаем? — Спрашиваю я, плотнее запахивая кардиган.
Он отвечает не сразу. Просто смотрит на меня, его светло-голубые глаза почти прозрачны в темноте. — Ты ведь не боишься небольшого количества крови, Бриджит?
— Я здесь работаю. Я знаю, как пахнет кровь.
Он ухмыляется. — Тогда это тебя не будет беспокоить.
Коналл достает ключ из кармана пальто и отпирает заднюю дверь. У меня внутри все сжимается. Это ключ окружного прокурора. Но прежде чем я успеваю задать вопрос, он уже внутри, жестом приглашая меня следовать за собой.
Вопреки всем инстинктам, кричащим мне бежать, я шагаю за ним.
Вонь обрушивается на меня стеной – кровь, моча, пот и кое-что похуже. Гниль. Страх.
— Коналл? — Мой голос дрожит.
– Иди сюда, — зовет он.
Я направляюсь в заднюю разделочную. Мои ботинки слегка скользят по влажному кафелю, и, завернув за угол, я резко останавливаюсь.
Там мужчина, привязанный к рельсовой системе мясных крюков, с вытянутыми над головой руками, с окровавленным лицом и синяками до неузнаваемости. Его рубашка разорвана в клочья, кожа скользкая от крови, а грудь больше не поднимается и не опускается.
— Какого хрена... – Я задыхаюсь.
Коналл стоит рядом с ним, сама невозмутимость, вытирая маленький нож, который он взял со стойки, испачканной тряпкой. — Честно говоря, не ожидал, что он продержится так долго.
Мой рот открывается, но я не могу произнести ни слова.
