Текст книги "Обман"

Автор книги: Семен Малков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Чтобы прибыть в Уэст-Палм-Бич к началу рабочего дня, Юсуповы выехали еще засветло, и на этот раз покрыли уже знакомый путь всего за четыре часа. Михаил Юрьевич не ошибся: Генри Фишер оказался на месте. И хотя отказался их принять, это ему не удалось. Как говорится, не на тех нарвался! Отцу с сыном не потребовалось большого труда, чтобы уложить троих дюжих охранников и расчистить себе путь к лифту босса, который они приметили еще прошлый раз в его кабинете.

У Генри Фишера отвисла от удивления челюсть, когда дверцы его персонального лифта открылись, и к нему в кабинет ворвались оба Юсуповых с явно недружественными намерениями. Но не раз побывавший в крутых переделках, бывший чикагский мусорщик не растерялся. Когда почти одновременно с ними в дверях появилась охрана, он властным жестом остановил новую схватку, в которой мог пострадать сам.

– Пошли вон, коль пропустили! Я потом с вами разберусь, – грубо шикнул Фишер на своих незадачливых охранников. – И чтобы их, – указал на Юсуповых, – больше пальцем никто не тронул!

Когда те вышли, он грузно поднялся со своего места и, не скрывая злобы, тоном, каким объявляют войну, заявил:

– Я избегал разговора, так как еще колебался. Но теперь принял решение. Мы не отдадим Лолиту! Она вовсе не Юсупова, а Шереметева. И на этом наш с вами разговор окончен!

– А как же подписанный вами договор? – одновременно вырвалось у обоих Юсуповых.

– Нет никакого договора, – хладнокровно ответил Генри Фишер, достав его из ящика стола и разорвав на их глазах в мелкие клочья. – Пусть свое слово скажет американский суд!

Поняв, что делать здесь им больше нечего, Юсуповы вышли из кабинета. Оба отчетливо сознавали, что впереди их ждет отчаянная борьба с мафиозным мультимиллионером, и неизвестно, чем она кончится.

Глава 30
Гримасы Фемиды

– Я очень огорчена, что ваши переговоры с Фишером окончились неудачей, и вы решили подать на него в суд, – с искренним сочувствием сказала Даша, позвонив Михаилу Юрьевичу, как всегда, когда он этого не ожидал.

– А ты откуда узнала? – удивился свекор. – Вряд ли Фишер и его супруга об этом распространяются.

– Сами знаете, земля слухом полнится, – ответила Даша. – Но вообще-то узнала я совершенно случайно. У нашей фирмы очень хороший юрисконсульт. С ним по секрету поделился этой новостью адвокат Фишера. Ну а когда тайну знают двое, то это уже не секрет.

По понятным соображениям, она не стала объяснять свекру, что узнала о предстоящей тяжбе от Роберта, которому об этом рассказал юрист. Он же ей сообщил, что адвокат Фишера – один из лучших в Штатах, очень хитер и ловок и, как правило, выигрывает все процессы. По его мнению, дело Юсуповых было безнадежным. Развод Даши с мужем не сделали его родных чужими, и трагедия, которую они переживали, не давала ей покоя.

– В суд мы еще не подавали, но собираемся. Уж очень непростое это здесь дело, – озабоченно произнес Михаил Юрьевич. – Вот Петя, как раз сейчас мотается по конторам юристов. Готовит нужные документы и на ходу пытается разобраться в специфике ихнего судопроизводства. Похоже, что успех зависит от выбора адвоката.

– Вот и мне говорят то же самое. Нужен очень хороший, но, самое главное, порядочный адвокат, – сказала Даша. – Такой, на которого можно положиться.

– Что ты имеешь в виду? – не понял ее Михаил Юрьевич.

– Чтобы не предал вас, если противная сторона заплатит ему больше. Такое, говорят, здесь случается, – объяснила Даша и с сочувствием добавила: – А вам придется особенно трудно, так как Фишер очень богат и, по слухам, не брезгует любыми средствами для достижения своих целей.

– Неужто и самые дорогие адвокаты способны пойти на такое? – с горечью произнес Михаил Юрьевич. – Ведь Петя вполне может обмануться в своем выборе!

– Я тоже об этом подумала, когда все узнала. Поэтому вам звоню, – горячо сказала Даша. – Хочу помочь отобрать Оленьку у негодяя, который бессовестно старается завладеть чужим ребенком.

– Спасибо тебе! Недаром говорят, что друзья познаются в беде, – благодарно произнес Михаил Юрьевич. – Мне стыдно, Дашенька, оттого что только сейчас я оценил твою добрую душу и преданность нашей семье. Прости меня за это!

Он говорил с такой теплотой и искренностью, что застарелая боль и обиды враз куда-то исчезли, и Дашино сердце вновь наполнилось любовью и к нему, и ко всем остальным членам семьи Юсуповых – ее семьи.

– Будет вам, Михаил Юрьевич! Давайте поговорим о деле, – сказала она с подкупающей простотой. – Наш юрисконсульт – весьма опытный и авторитетный специалист и на него можно положиться в выборе адвоката. Если не возражаете, то я устрою вашу с ним встречу.

– Ну конечно, Дашенька! И Петя обрадуется, так как находится в большом затруднении, – с энтузиазмом воспринял ее предложение свекор. – Мы сделаем вот что: встретимся с твоим юристом в Уэст-Палм-Бич.

– Почему именно там, а не у нас в Майами? – недоуменно спросила Даша и добавила: – Это было бы удобнее.

– Для юриста, но не для нас. Сейчас я тебе все объясню, – ответил Михаил Юрьевич. – Раз ты теперь с нами заодно, посвящу в наши планы.

Он сделал паузу и сообщил:

– Мы решили перебраться в Уэст-Палм-Бич, и ты понимаешь, почему. Уже сняли люкс в тамошнем отеле и наняли детективов для наблюдения за виллой Фишера и за Оленькой. Вот там и будем встречаться со всеми, кто нам потребуется. А юристу от нашего имени передай, что его услуги будут щедро оплачены.

– Теперь понятно. Я с ним переговорю и устрою встречу, как только вы сообщите мне свои новые координаты, – отозвалась Даша и пошутила: – Вы ведь снова богаты, раз Фишер отказался от компенсации.

– Думаю, что после суда ты этого уже не скажешь, – тоже шутливо ответил ей Михаил Юрьевич. – В том, что американская Фемида нас обчистит, можно не сомневаться. Хорошо еще, если по миру не пустит!

– Будем надеяться, что этого не произойдет, – в заключение разговора сказала Даша и добавила: – Безотлагательно дайте о себе знать, как только переберетесь в Уэст-Палм-Бич!

Генри Фишер нисколько не сомневался в своей победе над отцом Лолы, но все же, получив извещение о том, что тот предъявил ему иск о возвращении похищенной дочери, не на шутку разволновался. В его жизни случалось всякое, но такого еще не было! Ведь, кроме нервотрепки, по существу, это дело грозило вызвать большой общественный резонанс, который мог обернуться отнюдь не в его пользу.

– Все-таки чертовски не хочется доводить это дело до суда, – признался он супруге после завтрака, когда Лолиту уже отправили в школу. – Боюсь, в газетах и по телеку об этом будет много толков. Ведь журналистов хлебом не корми, лишь бы можно было преподнести обывателю что-нибудь душещипательное! – злобно пробурчал он и посмотрел на нее, как бы ища сочувствия.

– Ну а как иначе нам с тобой узаконить удочерение Лолиты и покончить с приставаниями ее родных? – вопросительно посмотрела на него Сара.

Бывшая прачка, она в детстве и юности сполна испытала на себе жестокость и несправедливость жизни и чувствительностью и сентиментальностью не отличалась. Не требовала снисхождения к себе и не проявляла его к другим. Обретя наяву, а не в мечтах, дочку и привязавшись к ней сердцем, она не сознавала глубину горя настоящих родителей. По ее мнению, они и так не были обделены судьбой, поскольку имели сына и еще одну дочь.

– Удочерение Лолиты у нас оформлено по всем правилам и как раз может быть оспорено только этим судом, – объяснил ей Генри и добавил просительным тоном: – Может, увезешь девчонку куда-нибудь подальше, Салли? Ведь она и там сможет учиться в школе.

– Но что это даст, кроме неудобств? – возразила жена. – Ведь суд-то, Генри, все равно состоится.

– Это во многом облегчит мне тяжбу, – привел свои доводы Фишер. – Из-за отсутствия Лолы можно затянуть ее на долгое время. Она измотает Юсуповых, потребует больших дополнительных расходов и может заставить отказаться от своего иска. Но главное, не будет процесса – не будет вокруг него и шумихи!

– А как же ты надеешься долго скрывать от суда Лолиту? – с сомнением посмотрела на мужа Сара. – От тебя же потребуют ее явки именем закона!

– Ты все же наивная, Салли, – усмехнувшись, ответил Фишер. – Придумаем для нее какую-нибудь тяжелую болезнь. Если понадобится, то подкупим целый консилиум врачей, чтобы дали нужное заключение.

Однако ему не удалось убедить супругу.

– Насколько я понимаю, Генри, суд могут провести и в ее отсутствие. Тогда окажется, что ты зря отправил нас в ссылку, – решительно возразила она. – Разве ты не уверен в том, что мы выиграем этот процесс?

– Мы его выиграем в любом случае, Салли. В этом можешь не сомневаться! – заверил жену Фишер. – Но если все же состоится процесс, то слишком много потеряем!

– Неужели ты пожалел денег, Генри? – пренебрежительно бросила Сара. – Ведь у тебя их куры не клюют!

– Ну как ты не понимаешь, Салли? – с досадой объяснил Фишер. – Дело вовсе не в затратах на этот процесс, а в том, что шумиха, которая непременно будет поднята в прессе, на радио и телевидении, принесет много бед: скандал станет известен в обществе, что значительно подорвет мой бизнес.

– А мне на это плевать, Генри! Пусть все катятся к чертовой матери! – в сердцах выкрикнула Сара. – Мне никто не нужен, кроме тебя и Лолиты. И разве нам не хватит того, что имеем, чтобы счастливо прожить втроем?

Поняв, что переубедить жену ему не удастся, Фишер оставил дальнейшие попытки.

– Ну ладно, Салли, успокойся! – миролюбиво произнес он. – Придется мне настропалить этого ловкача Маккоуна. Может, ему еще удастся хорошенько припугнуть родных Лолы и заставить их отказаться от своего иска.

Когда в люксе Юсуповых, снятом ими в одном из лучших отелей Уэст-Палм-Бич, раздался телефонный звонок, Михаил Юрьевич поднял трубку, уверенный, что это Даша, от которой ждал сообщений, но ошибся. Услышанный им низкий и густой голос был ему незнаком.

– Надеюсь, я говорю с мистером Майклом Джюсупофф? – самоуверенным тоном спросил неизвестный. – Если так, у меня к вам дело.

– Вы не ошиблись, но я прошу вас представиться, – ответил Михаил Юрьевич и поинтересовался: – Хотелось бы знать: кто дал вам мой номер телефона?

– Минуточку терпения, Майкл, и вам все станет ясно, – развязно произнес обладатель густого голоса. – С вами говорит адвокат мистера Фишера. Мое имя Дэвид Маккоун, и оно, – подчеркнул он паузой, – известно всей Америке! А узнать, где вы находитесь, нам помогли в отеле Атланты, который вы вчера покинули.

– Так что вам от меня нужно, мистер Маккоун? – сухо спросил его Михаил Юрьевич. – Говорите, я слушаю!

– По телефону это обсудить невозможно. Нам нужно встретиться, Майкл! – напористо предложил адвокат. – Мне надо сказать вам нечто очень важное.

– У меня возражений нет, – согласился Юсупов. – Откуда вы говорите?

– Из своего офиса в Майами, – ответил Маккоун. – Вы не могли бы заглянуть ко мне? – предложил он и любезно добавил. – Угощу вас отличным виски!

– Нет уж! Приезжайте вы сюда, – возразил ему Михаил Юрьевич. – Если вас устроит, – взглянул на часы, – можем встретиться в полдень в ресторане отеля или в моем номере. Как вам больше нравится.

– Предпочитаю ресторан. Нейтральная территория, – полушутя пророкотал в трубку Маккоун. – Только если позволите, подъеду к часу. Иначе могу не успеть.

– Без проблем, – согласился Юсупов и счел нужным предупредить. – Только на встречу я приду с сыном. – Он лучше меня разбирается в том, что касается финансов.

Маститого адвоката Юсупов приметил наметанным глазом издали. Среди других посетителей ресторана он выделялся не только ростом и дородностью, но и артистичной величественностью осанки. Когда Михаил Юрьевич подошел, Маккоун приветливым жестом указал ему на стул за своим столиком. Очевидно, узнал по фотографии.

– Присаживайтесь! Сейчас нам принесут аперитивы, – любезно произнес он. – Может, заказать что-нибудь более существенное? – вопросительно взглянул на Юсупова. – Но, думается, мы это еще успеем, – добавил с лукавой усмешкой, – если сумеем договориться.

Вышколенный официант принес и поставил на столик коктейли. Михаил Юрьевич сел напротив Маккоуна и, потягивая через соломинку черри-бренди, деловито предложил:

– Так какие вопросы, Дэвид, нам нужно обсудить? Через четверть часа сюда подойдет мой сын, по мы можем начать без него.

– Не буду ходить вокруг да около, Майкл, и открою сразу цель путешествия, которое я проделал ради встречи с вами, – велеречиво, словно выступал перед большой аудиторией, хорошо поставленным голосом произнес Маккоун. – Это, несмотря на занятость и очень дорогое, – подчеркнул он, – мое время.

Юсупов на это не отреагировал, и адвокат продолжал:

– Так вот, Майкл, я хочу предотвратить трагедию. Да, именно трагедию, я не ошибся. Трагедию вашей семьи! Вы думаете, я имею в виду похищенную у вас дочь, которую, как вы считаете, приютила семья Фишеров? Отнюдь нет!

Маккоун сделал паузу, ожидая реакции на свои слова, но ее не последовало, и он с тем же жаром продолжил заготовленную речь.

– Разве это трагедия, когда пропадает одна из двух дочерей? Да, это большое горе, но отнюдь не трагедия. Вот когда родители теряют единственное дитя, что не так редко происходит в нашей суровой жизни, тогда это подлинная трагедия! Ваша трагедия, Майкл, совсем в другом.

Адвокат снова прервал свою речь, и на этот раз Юсупов не смолчал.

– Так в чем же тогда наша трагедия? – раздраженно бросил он, не понимая, куда клонит адвокат, и начиная злиться на краснобая.

– Она в том, что неразумно и неправомерно затеяв судебный процесс с мультимиллионером, вы, ничего не добившись, наверняка останетесь без гроша. Сами станете нищими и свою оставшуюся дочь сделаете несчастной. Генри Фишер вас разорит. Вот это будет настоящая трагедия!

– Я вас понял. Хотите запугать нас ужасными последствиями, чтобы мы отказались от своей дочери? – гневно прервал его Михаил Юрьевич. – А вы в здравом уме, мистер Маккоун?

– В здравом, мистер Юсупов, – сменил тон на жесткий бывалый адвокат. – На суде будет доказано, что Лола – не ваша дочь. Уж поверьте слову Маккоуна! Ведь я по-человечески хочу предотвратить вашу трагическую ошибку. Примиритесь с неизбежным и отправляйтесь домой! – повысил он голос. – Моему клиенту тоже морально тяжело. Он готов возместить все ваши расходы и компенсировать переживания, вызванные этой несчастной историей, в размере, – он сделал многозначительную паузу, – полутора миллионов долларов!

Закончив речь на этой высокой ноте, Маккоун залпом выпил свой коктейль. Михаил Юрьевич хмуро смотрел на модного адвоката, и в нем боролись здравый смысл со жгучим желанием плюнуть в его самодовольную физиономию. Разум одержал победу, и он, сдерживая отвращение, сказал:

– Странные понятия у вас, мистер Маккоун и у мультимиллионера Фишера о морали и человечности, если вы способны отнять у родителей их ребенка. Да что толку с вами об этом говорить? Встретимся на суде!

Увидев подошедшего сына, он коротко бросил:

– А мы, Петя, уже закончили разговор. Посмотри на этого господина и, если он случайно окажется поблизости, предупреди, чтобы держался от меня как можно дальше! Иначе я не отвечаю за целость его шкуры.

Светлана Ивановна с Наденькой прилетали около полудня в сопровождении Петра, который встречал их в Нью-Йорке. Было много споров и сомнений, стоит ли отрывать девочку от учебы и подвергать неизбежному стрессу. Но ее точное сходство с сестрой послужит веским доказательством на судебном процессе, и это решило дело.

– Сегодня сюда прибудут твоя свекровь и Надюша. Вот я и подумал: может, захочешь их встретить? – дружеским тоном сказал Михаил Юрьевич, позвонив утром Даше. – Родственники все же.

– Спасибо за приглашение, но удобно ли? – засомневалась Даша.

– Брось жеманничать! Враз не становятся чужими. Ведь ты мне здорово сейчас помогаешь, – горячо возразил свекор. – Пока нет развода, я об этом даже слышать не хочу. Если не хочешь, так и скажи!

– Конечно, мне очень хочется видеть Светлану Ивановну и Надюшу! Что ж, приеду к этому рейсу, – решившись, откликнулась Даша. – Придется снова удрать с работы.

«Неправильно все же, я поступаю. Неестественно продолжать встречаться с родней мужа, когда с ним разводишься, – удрученно думала она в ожидании, когда за ней заедет Роберт, чтобы отвезти на работу. – Вот и Бобби на меня за это сердится, и, наверное, он прав».

Действительно, последнее время отношения между ними были довольно натянутыми, и объяснялось это прежде всего тем, что и после помолвки Даша, несмотря на все старания жениха, противилась интимной близости. А вдобавок еще взялась помогать бывшим родственникам отсудить у такого влиятельного человека, как Фишер, его приемную дочь.

– Не понимаю, Ди, зачем тебе это надо? – недовольно произнес Роберт, когда невеста сообщила ему, что собирается съездить в аэропорт, чтобы встретить мать и сестру мужа. – Пора уже порвать с ними все связи! И потом, ты ведь там можешь встретить Петра, а сама говорила, что тебе это тяжело.

– Но я ведь живой человек, Бобби, и люблю бывшую свекровь и маленькую золовку, – неубедительно оправдывалась Даша. – Дай мне немного времени, и я, конечно, от них отвыкну. А пока ничего не могу с собой поделать. Ужасно как хочется их повидать! Ты уж потерпи, милый.

– Ладно, что с тобой поделаешь, – хмуро согласился Роберт. – Только поедем в аэропорт вместе. Хочу посмотреть на вашу встречу. Не бойся! – добавил, видя ее протестующий жест. – Я не собираюсь знакомиться с ними и заводить ссору. Просто постою в сторонке и подожду, когда ты освободишься.

Даше на это возразить было нечего, и к прилету нью-йоркского рейса Роберт привез ее в аэропорт. Они вместе вошли в зал ожидания и сразу увидели там Михаила Юрьевича, выделявшегося в толпе своим внушительным видом. Он, конечно, приметил сопровождавшего ее Роберта, но как ни в чем не бывало приветственно помахал им рукой. Сделав знак жениху оставаться на месте, она подошла к свекру.

– Ну вот и я, – ничего не объясняя, просто сказала Даша. – Наш рейс вроде бы не задерживается?

– Прибывает вовремя, – суше, чем обычно, ответил Михаил Юрьевич, бросив ревнивый взгляд в сторону Роберта, но воздержался от упрека. – Все же хорошо, что ты приехала.

В это время объявили, что авиалайнер совершил посадку, и ожидающие его устремились встречать вновь прибывших. Михаил Юрьевич с Дашей подошли к турникетам, а Роберт остановился в отдалении, заняв позицию, удобную для наблюдения. Он видел, как они стремглав бросились к высокой золотоволосой даме, которая одной рукой везла за собой большой чемодан, а другой держала удивительно похожую на нее девочку. Роберт не сразу обратил внимание на следовавшего за ними долговязого молодого парня со спортивной сумкой, небрежно перекинутой через плечо. И лишь когда даму схватил в объятия ее муж, Даша, прижав к себе, поцеловала ребенка, а долговязый остановился рядом с улыбкой, наблюдая эту сцену, до Бобби дошло, что перед ним не кто иной, как его соперник Петр.

«Наверное, Ди знала, что и он прилетает, а мне ничего не сказала, – ревниво подумал Роберт. – Ну что же, полюбуемся на эту теплую встречу!» Однако его опасения не оправдались, и они обменялась с Петром лишь приветствием. Зато со свекровью Даша обнялась и расцеловалась. Пока Михаил Юрьевич ласкал и тискал свою маленькую дочку, они оживленно беседовали, но когда вещи были погружены на тележку, на приглашение Юсуповых следовать за ними, судя по жестам, его невеста ответила отказом.

Это действительно было так.

– Поедем, Дашенька, с нами! Мне о многом хочется с тобой поговорить, – попросила ее Светлана Ивановна и прозрачно намекнула. – Ведь потом, когда вы с Петей разведетесь, будет поздно.

«Нет, поезд уже ушел», – печально подумала Даша, но вслух сказала первое, что пришло в голову:

– Я бы с радостью, но мне нужно на работу.

А Михаил Юрьевич, отлично понимая, в чем дело, тихо сообщил стоявшему рядом с ним сыну:

– Она приехала не одна. Взгляни направо – и увидишь, с кем. Смотри и мотай на ус!

Не спеша посмотрев туда, куда указал отец, Петр сразу заметил пристально наблюдавшего за ними Роберта, и глаза соперников встретились.

Адвокат Гордон Смит, нанятый семьей Юсуповых по рекомендации Даши, оказался солидным и глубоко знающим свое дело юристом. Разработанная им стратегия поведения на процессе учитывала все обстоятельства: личности судей и представителей противной стороны, а главное – психологию их и публики, что позволяло надеяться на победу. А накануне дня, на который был назначен суд, на совещании, проходившем в уютной гостиной люкса, он открыл им и свою остроумную тактику.

– На объективность судьи надежды мало, – откровенно предупредил он своих клиентов. – Для обвинения его в подкупе и отвода нет данных, но я точно знаю, что на него оказал давление один из друзей Фишера.

– Выходит, результат предрешен? – удрученно спросила Светлана Ивановна.

– Отнюдь нет, – постарался успокоить ее Смит. – У нас ведь демократическая страна, леди! И судьи вынуждены считаться с общественным мнением. Дорожа своей репутацией, они не могут грубо попирать факты. Вот на этом и основана моя тактика!

Все внимательно слушали, и адвокат продолжал:

– Наши ссылки на подделку документов, признаки которой были обнаружены экспертизой, вряд ли сработают, и главной стратегической линией остается идентификация на заседании суда, так называемой Лолы-Елены Шереметевой с вашей дочерью Олей Юсуповой. Только в случае, если суд и присутствующая публика, среди которой, несомненно, будут журналисты, лично в этом убедятся, можно рассчитывать на победу!

Он выдержал паузу и изложил свои тактические соображения.

– Наша публика очень любит драматические эффекты. Учитывая это, мною задуманы две кульминации процесса. Первая – это встреча «Лолиты», приемной дочери Фишеров, с вами – ее родными отцом и матерью, которая должна вызвать бурю эмоций в зале, когда она вас узнает и бросится в ваши объятия!

Смит снова сделал приличную паузу, как бы подчеркивая этим значимость придуманного им тактического хода.

– А вторая, чтобы доконать судью, – произнес он с горделивыми нотками в голосе, – это трогательная сцена встречи маленьких сестер-близнецов после долгой разлуки. Ведь они очень любят друг друга? И, кроме того, их сходство, не являясь юридическим аргументом, все равно будет мощным доказательным фактором. Зная, что все это получит широкую огласку, судья сдастся!

Воцарилось молчание, но по просветлевшим лицам Юсуповых было видно, что речь адвоката укрепила их надежду на благополучный исход дела. Однако Михаил Юрьевич все же выразил опасение:

– А что, если они под каким-либо предлогом не привезут на суд нашу Олю? – вопросительно взглянул он на Смита. – Ведь тогда рухнет вся ваша тактика.

– Но тогда и суд не состоится, – ответил адвокат, который был готов к этому. – Все, что задумали, осуществим на следующем заседании. Только и всего!

Он сделал паузу и добавил:

– Ответчик, конечно, может для затяжки процесса попытаться укрыть от суда девочку. Но это сработает против него, да и вам, – выразительно посмотрел на Михаила Юрьевича, – нужно воспрепятствовать этому.

– Такие меры нами уже приняты, – ответил ему Петр. – За виллой Фишера непрерывно ведут наблюдение два детектива и регулярно передают сообщения. Наша Оля находится там и продолжает посещать школу.

– Ну что же, это хорошо! По-моему, Фишер напрасно так уверен в победе. Коллега Маккоун очень ловок и изобретателен, но на этот раз его ждет фиаско! – уверенно заключил он. – От вас требуется только в точности выполнять все мои указания!

Однако у Юсуповых был к нему еще один серьезный вопрос, и Михаил Юрьевич его задал:

– Непонятно все же, почему вы против проведения анализа на ДНК. Разве это не проще и надежней?

Смит скептически поджал губы:

– Это как раз и не проще, и уж совсем ненадежно!

Он сделал паузу и снисходительно объяснил:

– Ваши анализы здесь не признают, а наши уж Фишер постарается фальсифицировать – денег у него хватит.

И с сочувствием взглянув на симпатичных клиентов, добавил:

– А затянут так долго, что вам, господа, этого не выдержать!

Не теряла зря времени и противная сторона. Несколькими часами позже к сторожевой будке виллы Фишеров подкатил сверкающий на солнце «кадиллак» адвоката Маккоуна. Из него вылез хозяин, сказал что-то в домофон, и ворота автоматически открылись, пропустив машину внутрь усадьбы. Когда она остановилась на площадке около дома, оказалось, что пассажиров в ней двое. Вместе с крупным и осанистым Дэвидом, смешно контрастируя с ним, по мраморным ступеням крыльца поднялся маленький, неряшливо одетый горбун.

Генри Фишер их уже ждал в своей великолепно обставленной библиотеке. При виде вошедших Маккоуна и горбуна, он встал и, подойдя к неопрятному незнакомцу, с брезгливым видом окинул его взглядом.

– Это и есть твое секретное оружие? – недоверчиво спросил он у адвоката. – Не очень-то похож он на великого мага и чародея.

– Напрасно сомневаешься, Генри! Потерпи немного, и скоро сам убедишься, какие чудеса способен творить Фриц, – заверил его Маккоун. – А для чего тогда я его к тебе притащил?

У маленького Фрица на лице выделялись орлиный нос, и жгучие черные глаза под нависшими лохматыми бровями.

– Он что-нибудь еще умеет, кроме того, что показывает фокусы? – все еще с сомнением спросил Фишер, но, заметив, что горбун злобно пошевелил лохматыми бровями, поспешил превратить вопрос в шутку: – Ты только не обижайся на меня, Фриц! – бросил он ему по-свойски. – Я ведь не из благородных. Говорю попросту и люблю побалагурить.

– Фриц покажет тебе такой фокус, Генри, что диву дашься, – вместо чародея ответил Маккоун. – Он очень талантливый гипнотизер и может за один сеанс сделать из человека зомби.

Теперь для прозорливого дельца Фишера уже не было загадкой, какое тайное оружие приготовил для победы в судебном процессе его адвокат.

– Ты хочешь сказать, что Фриц сможет так прозомбировать Лолу, что она не узнает собственных отца и мать? – изумился он. – Но это же невозможно! Неужели у него, – он посмотрел на невзрачного горбуна, будто первый раз увидел, – такой божественный дар?

– Представь себе! Я тоже этому не верил, пока лично не убедился, – поспешил подтвердить адвокат. – У нас Фриц Ранке недавно. А в Европе знают о чудесном даре, которым он обладает, и спецслужбы его уже использовали.

– Ну ладно, проверим, – зажигаясь любопытством, заключил Фишер. – Ведь недаром в народе говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Он немного подумал и спросил:

– А как долго действует его гипноз?

– Двое суток с гарантией, – неожиданно сочным баритоном ответил Фриц на довольно приличном английском. – А далее будет ослабевать.

– Выходит, ты умеешь говорить? Я было принял тебя за немого, – пошутил хозяин и, снова став серьезным, сказал: – Это подходяще. Пойдемте в детскую и, не откладывая, займемся делом!

Просторная комната с окнами во всю стену была залита солнечным светом. Посреди нее на пушистом ковре среди красивых игрушек сидела Оля и смотрела по телевизору мультсериал. При виде взрослых она на миг от него оторвалась и вежливо поздоровалась.

– Выключи ящик, Лолита! – мягко велел ей Фишер. – Эти дяди – доктора, и им надо обследовать состояние твоей нервной системы. Салли говорит, что ты по-прежнему много плачешь.

– Я плачу потому, что со мной нет Наденьки. Вы ведь знаете, дядя Генри, – сказала Оля, и ее глаза тут же наполнились слезами. – Когда же она приедет?

– Очень скоро! – за Фишера ответил ей адвокат, изобразив на лице добрую улыбку. – Ложись-ка сюда, – подняв Олю с ковра, перенес на небольшой детский диванчик. – Вот так, на спинку, а ручки подложи за голову. Сейчас с тобой будет говорить маленький доктор, и ты почувствуешь себя намного лучше.

Оля послушно делала все, что от нее требовали. Когда она приняла нужное для гипноза положение, подошел Фриц и, завораживающе глядя ей в глаза своим пронзительным взором, стал приглушенно и медленно говорить.

– Ты ощущаешь полный покой. Слушаешь только меня. Лишь меня, и никого больше. Все прошлое забыто. Ты ничего не помнишь. Люди из прошлого – это призраки. Призраки. Тебе незачем их знать.

Так, монотонно повторяя одно и то же ровным бархатным голосом, Ранке как бы втирал в память девочки то, что ему требовалось. Глаза у Оленьки были полузакрыты, и казалось, что она дремлет, но ее мозг впитывал внушаемую ей информацию. А он продолжал:

– Ты не можешь вспомнить, как тебя зовут? Запомни хорошенько. Тебя зовут Лена. Да, ты – Леночка. А фамилия твоя Шереметева. Ты – Лена Шереметева. Шереметева Лена. Тебя будут называть Оленька, Оля. Но ты – Лена, а никакая не Оля. К тебе придут злые духи. Очень злые. Будут говорить, что они – папа и мама. Но это не папа и мама. Ты гони их прочь. Вокруг тебя будут только злые люди. Ты не узнавай никого. Никого!

Разговаривая таким образом, Фриц, к неописуемому удивлению Фишера, да и Маккоуна тоже, добился результатов, которые превзошли все их ожидания. Решив, что пора предъявить продукт своего труда, Ранке оторвал свой взгляд от ребенка и бросил в их сторону:

– А теперь слушайте и удивляйтесь!

Снова повернувшись к Оленьке, он спросил:

– Так как же зовут тебя, девочка?

– Лена Шереметева, – открыв глаза, ответила Оля.

– Да ты можешь сесть, – сказал горбун и переспросил: – А разве тебя звать не Олей? Олей Юсуповой?

Оленька села и уверенно ответила:

– Нет, я – Лена Шереметева.

Ранке самодовольно ухмыльнулся и спросил, указав на Фишера и Маккоуна:

– А что это за дяди? Ты их знаешь?

Посмотрев на них так, словно видит в первый раз, Оленька отрицательно замотала головой:

– Нет, не знаю.

– И никогда не видела раньше? – сдвинув брови, строго спросил Ранке.

– Никогда, – испугавшись, ответила Оленька и заплакала.

– Ладно, не плачь! Можешь смотреть телевизор, – уже более мягко приказал ей гипнотизер и сделал знак Фишеру с Маккоуном, чтобы вышли.

По пути в гостиную, потрясенный увиденным, Фишер, не сразу придя в себя, с тревогой спросил:

– И как долго это будет с ней продолжаться? Лолита не заболеет?

– Через несколько дней все пройдет без следа, – успокоил его чародей Фриц.

– Однако до суда ее нежелательно беспокоить, – настоятельно порекомендовал он на прощание.

– Хорошо, я это передам жене и распоряжусь, чтобы Лолите ужин и завтрак принесли в детскую, – заверил его Фишер.

Очень довольный, он вышел проводить их на широкое крыльцо дома.

– Ценный субъект! – бросил он стоящему рядом адвокату, глядя, как маленький гипнотизер, открыв заднюю дверцу, садится в салон «кадиллака».

– Ты в этом убедишься завтра на суде! А еще, когда получишь от меня смету на оплату расходов, – самодовольно усмехнулся Маккоун, пожимая ему руку.