Текст книги "Обман"

Автор книги: Семен Малков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Резко отодвинув от себя недоеденный завтрак и не став пить кофе, он молча поднялся и, схватив по пути кейс, вышел из квартиры.

Глубоко переживая в душе первую в жизни ссору с горячо любимой женой, Михаил Юрьевич прибыл в свой офис, привычно сел за письменный стол, но работать не смог. Все его мысли были направлены на то, как поскорее с ней помириться, не роняя при этом своего достоинства. Он по-прежнему испытывал обиду от несправедливых упреков, но она уже отошла на задний план из-за беспокойства о здоровье супруги.

«Нет, словами Свете сейчас не поможешь, – основательно подумав, пришел он к резонному выводу. – Утешить ее может только хоть какой-нибудь результат в поисках Оленьки. До этого незачем с ней говорить. Надо выдержать паузу!»

Вызвав секретаря, Михаил Юрьевич попросил разыскать и направить к нему Сальникова, с которым с утра не мог связаться по мобильному, и уже собирался разобрать накопившиеся деловые бумаги, как ему позвонил Петр.

– Ты откуда говоришь? – обрадовался он. – Если сможешь, приезжай сюда! – попросил сына. – Нам с тобой надо поговорить о матери. Ее состояние внушает мне тревогу.

– А я как раз к тебе собирался, папа. Звоню с дороги, – оживленно произнес Петр. – Мне тоже надо с тобой посоветоваться. Тут появилась зацепка в розыске Оленьки.

– Хоть бы что-нибудь удалось узнать! Твоя мама совсем извелась, – посетовал Михаил Юрьевич. – Я жду Виктора Сальникова, и мы все вместе подумаем, как сдвинуть наши поиски с мертвой точки.

Петр только вошел и уселся рядом с отцом в глубокое кожаное кресло, как дверь открылась, и в кабинет влетел запыхавшийся Сальников. Благодаря более совершенному протезу он почти не хромал.

– Прости, Миша! Не знал, что тебе срочно понадоблюсь, и повез в ремонт свой мобильник, – плюхнувшись в кресло, извинился он перед шефом. – А что, собственно, стряслось?

– Светочка на пределе! – удрученно произнес Михаил Юрьевич. – У нее и так слишком чувствительная натура, а из-за Оленьки совсем извелась. – Сегодня мы впервые за столько лет даже поссорились. Да, сын, это так, – с горечью бросил он Петру. – Мама упрекнула меня, что плохо ищем Оленьку, а мне стало обидно.

– Зачем она так? Это несправедливо, – покачал головой Петр. – Я-то знаю, что ты из сил выбиваешься, папа. Ей надо объяснить!

– А что, ей от этого легче будет? – решительно возразил Михаил Юрьевич. – Нет, сынок, помириться помогут только наши активные действия! Вот о них давайте и потолкуем.

Он откинулся в кресле и, обращаясь к Сальникову, сказал:

– Я вызвал тебя, Витек, так как взбудораженный утренней ссорой со Светой хотел поскорее скоординировать наши с тобой усилия. Но Петя сказал, что у него есть что-то новое. Поэтому предлагаю послушать его. Согласен?

Виктор Степанович молча кивнул, и Петр, оживившись, сообщил:

– Вчера ко мне в офис вновь позвонила Зина. Нового она сказала немного, но на этот раз, ожидая ее звонка, я хорошо подготовился, – он победно взглянул на отца и его друга. – В общем, удалось установить номер домашнего телефона, по которому она со мной говорила!

– Это уже кое-что! – обрадованно подхватил Виктор Степанович. – Мы бы здорово продвинулись, если бы Зина оказалась Настей Линевой, о чем я сильно подозреваю. Теперь это можно будет проверить, установив: кому принадлежит квартира, откуда она звонила.

– А кто эта Настя Линева? – спросил Михаил Юрьевич.

– Разведка донесла, – с усмешкой объяснил Сальников, – что в банде Седого есть красивая девка, которую уже не первый раз активно используют в деле. Она бывшая проститутка и вроде бы любовница самого главаря. По описанию вполне подходит, кроме цвета волос, но их она могла и перекрасить.

– Что практически это нам даст? – с сомнением произнес Михаил Юрьевич. – Она ведь может ничего не знать о том, куда отправили Олю.

– Нет, Миша! Если Зина окажется Настей Линевой, то мы от нее уж точно сможем узнать, кому продали Оленьку, – убежденно сказал Сальников. – По моим данным, она – очень хитрая и ловкая стерва, и если близка с главарем так, как говорят, то многое знает!

– Насчет хитрости и ловкости согласен, – хмуро бросил Михаил Юрьевич, красноречиво посмотрев на сына, который сконфуженно опустил глаза. – А вот насчет того, что много знает, сомневаюсь!

– И знает достаточно! Я уверен в этом, – решительно подтвердил Петр. – Она раньше не договаривала, чтобы набить себе цену. Но вчера прямо сказала, что узнает все необходимое и даже назвала свою цену.

– Может, она блефует и бандиты опять хотят обманом выудить у тебя баксы? – недоверчиво посмотрел на него отец. – Почему веришь, что это не пустые обещания? Пора бы тебе уже изменить к ней отношение, – бросил он хмуро, явно намекая на интимную связь сына с их бывшей домработницей.

– Зина проговорилась, – не обращая внимания на его выпад, ответил Петр. – Сказала, что сообщит, какой посредник оформлял сделку и имя американца, забравшего Оленьку из детдома. По-моему, это уже немало!

– Ладно, убедил! – повеселев, согласился с ним Михаил Юрьевич. – Давайте сначала узнаем адрес этой проходимки, а том установим за ней наблюдение.

И уже придя в свое обычное бодрое состояние, деловито распорядился:

– Вплотную займемся ею только после того, как сама выйдет с нами на связь. Если возьмем ее раньше времени все испортим!

Глава 20
Гибель Насти

Позвонив Петру Юсупову с предложением продать информацию о тех, кому была отдана его малолетняя сестра, Настя Линева отнюдь не блефовала. На то у нее было солидное основание: обещание самого Седого, открыть ей, с кем была совершена эта сделка и кто увез Олю в Америку.

Звонок Василия Коновалова явился для нее полной неожиданностью. До этого она много думала, как ей подступиться к своему бывшему любовнику и не могла придумать подходящего предлога. Поэтому страшно обрадовалась, узнав его хрипловатый голос.

– Привет, Настена! Можешь торжествовать, – Седой старался говорить мягко, но это ему плохо удавалось. – Как видишь, твоя взяла! Думал, смогу обойтись без тебя, ан не выходит!

– Что, Васенька: надоело обслуживать богатых лентяек? Слишком многого хотят за свои бабки? Снова на любовь потянуло? – самодовольно рассмеялась Настя. Всегда слишком переоценивающей свои достоинства, ей и в голову не пришло, что он ведет с ней нечистую игру. – Неужто лучше не нашел?

– Сама знаешь, что второй, как ты, нет, – поддакнул, зная, что этим ее купит, Седой. – Но я молчал, ждал, когда тебе надоест Цыган и поймешь, что он мне в подметки не годится.

Он сделал паузу, ожидая ответа, но Настя молчала, и он добавил:

– И вот ребята сказали, будто вы с ним вроде разбежались, – коварно соврал он. – Верно узнала, что ему теперь хана? Но тогда почему фасон давишь?

– Какой ты догадливый, Васенька! Я сразу его прогнала, – попалась Настя на его удочку. – Это надо же против тебя пойти! Я и Костыля за это невзлюбила. Мне ничуть не жаль этого мокрушника!

– Значит, и ты по мне скучала, Настена? – самодовольно произнес Седой, радуясь тому, как легко обвел ее вокруг пальца. «Хрен ее знает: может, и впрямь хочет ко мне вернуться? – мысленно засомневался он. – И Костыля вряд ли она заложила. Иначе стала бы так откровенно радоваться, что он сгинул?»

– Будто сам не знаешь! Думаешь, могу забыть, что у нас было? – прикинулась обиженной Настя. – Разве мы расстались по моей воле? Кто мне под глазом фонарь поставил? А Цыган давно за мной бегал и обещал от тебя защитить.

Но Седому послышалось что-то фальшивое в ее тоне, и это его насторожило.

– Ну тогда нам пора встретиться! – преувеличенно бодро произнес он. – Сразу поймем, те ли мы, что раньше. И, как всегда, совместим приятное с полезным.

– А что, Васенька, я опять тебе для чего-то нужна? – внутренне напряглась Настя, сразу почуяв подвох. – Выходит, не одна любовь тебя ко мне потянула?

– Одно другому не мешает. Разве не так? – изображая веселость, возразил он и серьезно добавил. – Но по правде, есть идея с твоей помощью поправить наши финансы. Ты ведь уже знаешь, что Воронцова сдала мусорам всю нашу «зелень»?

– Да, слышала, – насторожилась Настя. – А что за идея?

– Самая простая: тряхнуть снова богатенького сынка Юсупова. Он задолжал нам кругленькую сумму, получив сестричку задарма, – натужно пошутил он. – Может, вместе придумаем, как это сделать?

«Ну вот, рыбка сама идет в сети! – мысленно порадовалась Настя, не замечая ловушки, расставленной для нее самой. – Теперь-то он выложит все, что мне нужно», – а вслух с напускным равнодушием сказала:

– Тут и придумывать нечего! Без меня можешь все обтяпать. Помоги ему найти вторую сестру, и он тебе отвалит столько, сколько попросишь!

– Эк какая ты шустрая, Настена! Будто не знаешь, как со мной поступят партнеры, если я их выдам, – изобразил беспокойство Седой. – Без тебя у нас ничего не выйдет! Нужно придумать такое, чтобы поманить его этой морковкой, а потом кинуть!

– Ладно, Васенька! Приезжай завтра к вечеру, – интимно понизив голос, предложила ему Настя. – Натощак что-то плохо думается.

«Не верю тебе ни на грош! – одновременно подумал каждый из них, положив телефонную трубку. – Но меня ты не облапошишь!» И Настя, и Седой нисколько не сомневались в том, что сумеют без труда провести друг друга, ибо хитрости и коварства им было не занимать.

Около полуночи Насте Линевой позвонил Цыган. В первый раз, когда она сняла трубку, он, как было условлено, не отозвался, а во второй, после того как назвала пароль, сказал:

– Привет! Как насчет того, чтобы завтра встретиться? К тебе по мою душу никто не наведывался?

– Никто, Сашок. У Седого, видно, без тебя большие проблемы. И с бабками туго, так как Воронцова выдала ментам все, что он у нее хранил.

Она сделала паузу и, заметно волнуясь, добавила:

– С ним кончать нужно, Сашок! Он опять ко мне пристает!

– Что, Проню подослал? К себе вызывал?

– Нет, звонил. Хочет ко мне наведаться. А Проня из конторы куда-то исчез. Наверное, от ментов прячется, – предположила Настя, – пока по Костылю идет следствие.

– Ну и о чем вы… договорились? – сдерживая лютую злобу, спросил Цыган.

– Явится сюда завтра вечером, – с деланным недовольством сказала Настя. – Иначе нельзя было, Сашок! Другого такого случая у нас не будет, – вкрадчиво внушала она любовнику, – чтобы выведать все, что нам нужно, и избавиться от него навсегда!

Возникла пауза. Насте было слышно, как тяжело дышит Цыган в трубку.

– Ладно, сделаем так, – видно решившись, сказал он сразу осипшим голосом.

– Завтра прямо с утра проберусь к тебе в каком-нибудь неприметном обличье и в течение дня носа не высуну.

– Это почему так? – не поняла Настя. – Опасаешься все же, что Седой устроит ловушку?

– А ты веришь, будто его одолела страсть? – прорвало Цыгана. – Да у него уже силенок управиться со своим бабьем не хватает!

– По правде говоря, не верю! – со злостью призналась Настя. – Но пусть думает, что мы дурнее него! На этом и погорит!

– Вот теперь ты дело говоришь, – успокаиваясь, одобрил ее любовник. – Значит, проберусь к тебе незамеченным, а в разгар вашей случки захвачу его врасплох и отправлю, – он злобно рассмеялся, – в гости к Костылю. Ладно, – закруглил разговор. – Успеем обо всем договориться, когда буду у тебя прятаться.

– Только заранее попрошу об одном, Сашок, – сочла нужным предупредить его Настя. – Ты уж потерпи, пока мы с ним будем кувыркаться. Действуй, только когда подам условный сигнал! Если не выведаю у Седого то, что мне надо, останемся с тобой на мели!

Сообразительный Цыган не ошибся. Он, как шахматист, умел просчитать ситуацию на несколько ходов вперед и, кроме того, хорошо знал повадки своего главаря. Может быть, поэтому ему сопутствовала удача. Как он и предполагал, Седой позвонил Проне и дал задание подстраховать его свидание с Настей.

– Пока мне еще не совсем ясно, продала она нас или нет. Но я ее непременно расколю! – мрачным тоном сказал он своему верному помощнику. – Подозрительно то, что Настена делает вид, будто не заинтересована получить бабки с Юсупова, а я-то хорошо знаю ее жадность.

Он помолчал и добавил:

– Вот я и опасаюсь, как бы они с Цыганом не задумали поймать меня в сети. Тем более что сам в них лезу, – мрачно рассмеялся он. – Поэтому после полудня поезжай туда и понаблюдай, не появится ли он ближе к вечеру. В случае чего дашь мне знать телефонными звонками.

– А управишься ты с ним один, Василий? – усомнился Проня. – Он, гаденыш, сильный и ловкий, к тому же ему фартит. Может, прихватить еще кого?

– Еще чего! Сам его замочу, – самолюбиво отрезал Седой. – Твое дело только предупредить.

– Ладно, будь по-твоему, – неохотно согласился предусмотрительный Проня. – Но я буду наготове. И если ты упустишь, то от меня он не уйдет!

Вот таким образом обе стороны вели подготовку к решающей схватке. В это время адрес местожительства Насти Линевой, несмотря на усилия Сальникова, не был еще установлен из-за того, что свою квартиру она лишь снимала у людей, выехавших за границу. Адрес стал известен лишь на следующее утро.

Погода в этот день выдалась, как на заказ, – сухая и теплая. Ярко светило июльское солнце, дул легкий освежающий ветерок. Примерно, около одиннадцати, когда трудящийся люд уже разъехался по своим работам, а пенсионеры начинают возвращаться из магазинов, к подъезду дома, где проживала Настя подошел скромно одетый пожилой мужчина в шляпе, с седой бородкой и в темных очках. В руках у него был полиэтиленовый пакет, через прозрачные стенки которого виднелись пачка молока, булка хлеба и полбатона колбасы.

Подойдя к подъезду, Цыган (а это был он) бросил быстрый взгляд по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, нажал на кнопки кодового замка и вошел в дом. Поднявшись на лифте, «пенсионер» открыл своим ключом дверь квартиры и предстал пред изумленным взором выбежавшей встречать хозяйки.

– Ну и даешь! Да ты, Сашок, настоящий артист, – восхищенно оглядела его Настя. – Встретила бы тебя на улице – не узнала!

– Поэтому еще не сидел и, надеюсь, никогда этого не будет, – самодовольно усмехнулся Цыган, сбросив с себя поношенный пиджак, сняв шляпу и отдирая приклеенную бороду.

Избавившись от бутафории, он сгреб любовницу в объятия и молча потащил к незастеленной широкой кровати.

– Погоди, Сашок! Дай тебя покормлю, а то сил не хватит, – смеясь, отбивалась Настя, впрочем, не слишком энергично.

– А это мы сейчас посмотрим, – весело бросил он, опустив ее на постель и в любовном азарте срывая с себя одежду. – По-моему, я их поднакопил в избытке!

Его мощный атлетический торс и горящие желанием глаза вызвали в Насте волну ответной страсти, и она, сбросив с себя халат, накинутый на голое тело, сама потянула его к себе, осыпая заросшие густым волосом грудь и живот Цыгана горячими мелкими поцелуями. Еще минута – и их обнаженные тела сплелись в неистовых любовных конвульсиях.

В то самое время, когда любовники самоотверженно доказывали друг другу всю силу своей страсти, на противоположной от дома Насти стороне тротуара припарковалась скромная «Волга», за рулем которой сидел Проня. Не выходя из машины, он вынул из пачки газет, лежащих на соседнем сиденье, более свежую и стал ее читать, время от времени зорко поглядывая по сторонам.

Не прошло и получаса, как неподалеку от него с трудом втиснулась между соседними машинами небольшая новенькая «хонда». Из нее вышел невысокий хорошо одетый господин и, немного прихрамывая, пошел по направлению к находящемуся в угловом доме кафе. «Наверное, владелец этой забегаловки, – подумал Проня. – Уж больно не похож на обычного посетителя». Ему и в голову не пришло, что он видит перед собой коллегу по «наружке», преследующего ту же цель.

Что касается Сальникова, то его на длительном дежурстве не устраивало многочасовое бдение в тесном салоне машины. Поэтому он удобно устроился за столиком кафе у окна, из которого был хорошо виден фасад дома, являющегося объектом его наблюдения. Естественно прибыв значительно позднее Цыгана, засечь его появление они не могли. Да вряд ли узнали бы его в пожилом пенсионере, даже если бы дежурили с самого утра.

Время тянулось для них томительно медленно. Виктор Степанович успел заказать и съесть в кафе скверный обед, и теперь откровенно скучал, потягивая джин с тоником и делая вид, что рассматривает журнал, который уже изучил от корки до корки.

– У вас тут была назначена встреча и никто не явился? – посочувствовал ему официант, видя, как он томится. – Надо же, какие необязательные люди!

– Как знать, что могло их так задержать? Может, случилась неприятность? – с деланной тревогой отозвался Сальников. – Но встреча очень важная, и мне придется ждать до упора. Во сколько вы закрываетесь? – поинтересовался он, хотя, прочитав табличку у входа, знал, что кафе работает до десяти вечера.

Проня за это время уже успел все съесть, что захватил с собой из дома, и не раз сбегать в подворотню, чтобы «слить отстой». Он дочитывал последнюю газету, когда у дома напротив затормозила, въехав прямо на тротуар, машина Седого, и сам он, огромный, как медведь, с пакетами в руках боком протиснулся в узкую дверь подъезда.

«Значит, Настя действует, и можно ждать результата, – с надеждой подумал Виктор Степанович. – Дай-то Бог, чтобы узнала, кто увез Оленьку!» – и, воспрянув духом, стал ждать конца ее свидания с главарем.

«Началось! – с тревогой мысленно отметил Проня и, отложив газету, достал из бардачка пистолет. – Эх Василий! Уж слишком ты самонадеян. Не доведет это до добра, – тоскливо подумал, предчувствуя беду. – Надо было взять с собой пару костоломов и вырвать признание силой!»

Хозяева квартиры, которую арендовала Настя Линева, видно, любили современный комфорт и одну стену комнаты при помощи створчатых раздвижных дверок превратили в огромный стенной шкаф. Вот там, за плотными рядами одежды, и затаился Цыган, готовый в любую минуту начать действовать. Он терпеливо ждал все то время, когда она с Василием Коноваловым пировала на кухне. Но когда они, веселые и разгоряченные, завалились на постель и занялись любовью с истошными воплями и стонами, выдержать такое испытание не смог.

Бесшумно приоткрыв створку шкафа, Цыган через просвет в одежде, скрипя зубами и изнемогая от ревности, наблюдал, как Седой с бешеной силой двигает голым задом, словно желая пригвоздить Настю к кровати, а она, обхватив его ногами, активно помогает, завывая от удовольствия. Было совсем не похоже на то, что она ненавидит бывшего любовника и жаждет его смерти.

– Ах ты сука похотливая, – вне себя от злобы и разочарования пробормотал Цыган. – У меня ты так сладко не стонешь. Решила поиздеваться? Замочу и тебя заодно с ним!

Плохо соображая от ярости, обманутый любовник раздвинул одежду, за которой скрывался, и с пистолетом в руке просунулся в щель, приготовившись к прыжку. Все так бы и случилось, если бы он не увидел круглые от ужаса глаза Насти и ее отчаянный жест, которым она призывала его убраться назад в свое убежище. Это было как холодный душ, и Цыган одумался.

«А зачем торопиться? Я еще успею с ними разделаться, – резонно подумал он. – Посмотрим, что будет дальше». И, как оказалось, поступил разумно.

– Ну что, убедилась, что от меня еще кое-что осталось? – отвалившись, Седой самодовольно похлопал партнершу по крутой ляжке. – Теперь давай поговорим о деле. У тебя с этим Петром Юсуповым есть связь?

– Так у вас самих есть его телефоны, Вася, – несмотря на сладкую истому, Настя хорошо соображала. – Почему у меня спрашиваешь?

– Я же сказал: Проня от меня сбег! – сделав вид, будто сердится, ответил Седой. – Это он вел переговоры с Юсуповыми.

– Ладно, свяжусь, – поддалась на провокацию Настя, сделав роковую ошибку. – А что я должна ему передать?

Седой изобразил, что размышляет, хотя они вместе с Проней все придумали заранее.

– Скажешь, что за пол-лимона баксов сообщим ему имя американского посредника и название нашей фирмы, оформившей сделку, – как бы приняв решение, наконец, произнес он.

– А почему ты мне это не откроешь, Васенька, раз я теперь твоя партнерша, – нежно прильнув, спросила его Настя. – Неужто не доверяешь?

«Ну вот, теперь ясно, что задумала меня кинуть! Иначе бы не спрашивала, – мрачно подумал Седой. – Надо сказать и посмотреть, как поступит», – а вслух с простодушным видом сказал:

– С чего ты взяла? Я же всегда, Настена, с тобой всем делился! Оформляла сделку фирма «Здоровье», – сообщил он, следя за ее реакцией, – а увез девчонку мистер Джеймс Ричардсон. Я сам видел его паспорт.

– Я думаю, Васенька, нужно эти данные оформить деловой запиской, чтобы показать ему в обмен на бабки, – практично предложила Настя. – Иначе ничего не получим! Петр, хоть и молод, – тот еще бизнесмен!

– Ладно, сделаю, – согласился для вида Седой. – Пусть потешится! А потом отнимем у него, – ухмыльнулся, – вместе с бабками.

«Нужно записать, пока не забыла, – мелькнуло в голове у Насти. – А лучше сразу сообщить Петру! Он за это заплатит, а Седой точно обманет, если живой останется». Но вслух, лениво потянувшись, сказала:

– Прости, Васенька, мне в туалет надо. Отдохни пока, – добавила с томным взглядом. – Тебе силы сейчас понадобятся!

Седой, сделав вид, будто поверил, закрыл глаза и повернулся на бок, а Настя быстро прошла на кухню и, записав на обороте какой-то квитанции то, что сообщил Василий, схватила трубку радиотелефона. Номер мобильника Петра она знала наизусть и, к счастью, он сразу отозвался.

– Готов бабки, Петя, – приглушенно сказала Настя, прикрыв в добавок трубку ладонью. – Я узнала то, что тебе нужно. Давай… – она хотела назначить встречу, но осеклась вне себя от ужаса. В дверях, словно огромный утес, высился Коновалов. Он все слышал, и вид у него был страшный. Лицо багровое, а глаза совершенно белые от бешенства.

– Так и знал, что продала нас, подлая сука! Ты ему и Костыля заложила? – прохрипел он, двинувшись на нее подобно катку, а она оцепенела, как кролик перед удавом.

– Не подходи! – обретя голос, взвизгнула Настя и, не выпуская из рук трубки, крикнула: – На помощь!

Ничего больше сказать она не успела. В ручище у Седого оказался нож и, подойдя вплотную к своей жертве, он воткнул в нее длинное лезвие по самую рукоятку. Цыган выскочил вслед за ним сразу, как тот встал с постели, и, тихо ступая, пошел за Настей на кухню. Когда Василий бросился на Настю, Цыган трижды выстрелил ему в голую спину, но опоздал. Он убил своего главаря наповал, но и Настя была уже мертва!

Когда Настя с криком прервала связь, Петр Юсупов сидел в машине отца в ближайшем от ее дома переулке. Они подъехали туда, как только Сальников сообщил о визите Коновалова к своей любовнице.

– Седой ее подслушал! Как жаль, что не успела ничего сказать, – огорченно бросил он Михаилу Юрьевичу. – Гони, папа, к дому! Может, ей нужна помощь?

Мощная машина рванула с места, визжа тормозами, сделала крутой вираж на перекрестке, и, когда поравнялась с домом, Петр из нее выскочил еще на ходу, аршинными прыжками бросился к подъезду и, умело открыв кодовый замок, вбежал в холл. Все это произошло на глазах у Прони, который уже направлялся к дому, так как услышал выстрелы и, поскольку Седой не появлялся, сообразил, что тот попал в беду.

Однако, в отличие от Петра, хитрый и предусмотрительный, Проня двигался неторопливо, и Михаил Юрьевич его принял за обычного жильца, так как ни самого, ни фотографии бандита раньше не видел. Сальников тоже ничего не заподозрил. Помощника Седого он видел со спины.

Наученный отцом, Петр сумел открыть дверь квартиры и, заглянув на кухню, застыл от ужаса. Увиденная им картина была не для слабонервных. Обнаженная Настя, наполовину прикрытая слетевшим с нее халатом, лежала в луже крови и в ее груди торчала рукоятка ножа. А перед ней, завалившись ничком, лежал огромный, тоже совершенно голый, мужик с тремя пулевыми отверстиями в спине, из которых еще сочилась кровь.

Потрясенный происшедшей трагедией, не соображая, что делает, он одним движением выдернул из груди Насти нож, бессознательно надеясь этим спасти. Однако по остекленевшему взгляду голубых глаз понял, что она мертва, и брезгливо отбросил его в угол.

Голый мужик, несомненно – Седой, также уже не дышал, и, осознав, что им обоим помочь нельзя, Петр было потянулся к лежавшей на полу трубке радиотелефона, но, вспомнив о последних словах Насти, раздумал. Внимательно оглянувшись вокруг, он заметил открытый ящик кухонного стола и шариковую ручку, лежавшую на какой-то бумажке. Стараясь не наступить в лужу крови дотянулся и, прочитав запись, облегченно вздохнул. Он нашел то, что было нужно!

Петр сунул бумажку в карман и, поскольку самообладание понемногу возвращалось к нему, стал думать, как поступить дальше. «Нужно вызвать милицию. Но сначала стереть отпечатки моих пальцев с ножа, чтобы ко мне не прицепились, – лихорадочно соображал он. – Пожалуй, лучше позвонить из машины, посоветовавшись с отцом». И тут, получив страшный удар по затылку, он свалился без чувств рядом с трупом Седого.

Спрятавшийся Цыган сначала хотел было для верности пристрелить и Петра, но затем резонно решил, что ему выгоднее его подставить. Незаметно подкравшись, ударил рукояткой пистолета по голове и, когда тот упал без сознания, тщательно протерев оружие, вложил его в руку жертвы.

«Теперь самое время смыться», – подумал Цыган и, оглядевшись, не оставил ли где-нибудь следов, не мешкая, выскользнул из квартиры. На площадке никого не было видно, и, очень довольный собой, бандит вызвал лифт, надел на голову шляпу и наспех приклеил бороду. Но тут кто-то тронул его за плечо, и, обернувшись, он обомлел, столкнувшись нос к носу с Проней.

Помощник Седого прятался в пролете лестничной клетки, и когда вместо главаря из квартиры, воровато оглядываясь, вышел Цыган, то сразу все понял. Однако мстить за Седого он не собирался.

– Положение хреновое, Александр, – впервые назвав Цыгана по имени и не дав ему произнести ни слова, озабоченно предупредил подельника. – Там, внизу, караулит в машине по меньшей мере еще один.

– Что предлагаешь? – сразу напрягшись, коротко бросил Цыган. – Думаешь, меня ждут, а не Седого?

– Тебя вряд ли, уж больно хорошо маскируешься, – одобрительно взглянув, согласился Проня. – Но срочно надо уносить ноги. – Как хватятся Петра, то повяжут всех подряд, – добавил, нервозно ерзая. – Тогда нам обоим хана!

– Я без машины, – озабоченно признался Цыган. – Решил, что под видом пенсионера уйти надежней.

– Ничего! Моя стоит напротив дома, – успокоил его Проня. – Но поведешь ты. Мне, если за нами будет погоня, – обреченно добавил он, – от нее не уйти.

Когда дверь подъезда открылась и из него показался недавно вошедший маленький господин, который бережно вел через дорогу своего более высокого пожилого спутника, державшегося рукой за сердце, Михаил Юрьевич на них даже не обратил внимания. Он с нетерпением ожидал сына, который почему-то задерживался, и ему было не до жильцов дома.

Зато Сальников, отметив их неестественно быстрое для состояния больного старика передвижение, насторожился. А как только они добрались до стоявшей неподалеку от него машины, произошло невероятное. Бросив больного, малыш поспешно забрался на правое сиденье, а мнимый инвалид, обежав вокруг, сел за руль. При этом с него слетела шляпа, обнажив черные как смоль кудри.

«Так это же – Цыган и Проня, – молнией мелькнуло в голове у Сальникова, узнавшего ближайших подельников Седого. – Как бы там не случилась беда!», – и, схватив мобильник, он, задыхаясь от волнения, крикнул:

– Миша! Срочно задержи соседнюю со мной «Волгу». В ней бандиты! А я, – торопливо добавил, – подымусь к Пете. Помогу ему, если надо!

Он выскочил из машины как раз в тот момент, как за рванувшей с места в карьер «Волгой» почти сразу же устремился в погоню его друг и начальник.

Милицию, как выяснилось позднее, вызвали соседи по этажу, услышавшие выстрелы. Когда Виктор Степанович вместе с любопытными жильцами дома осторожно переступил порог квартиры, дверь в которую была не заперта, в нее почти сразу же ворвался наряд оказавшейся поблизости патрульной машины. Милиционеры их всех поставили лицом к стене в прихожей, но Сальников, к своему ужасу, среди лежавших в крови на кухне голых тел заметил оранжевую майку Петра.

– Разрешите оказать помощь! Я из детективного агентства, – непроизвольно рванувшись, взмолился он, обращаясь к охранявшему их молодому сержанту с неприятным бугристым лицом, но вместо ответа получил удар дубинкой.

– Будешь дергаться, браслеты надену! – пригрозил прыщавый. – Сейчас выясним, чей ты агент и что здесь делаешь.

– Мы ведем частное расследование. Содействуем ФСБ! Вот удостоверение, – торопливо объяснил Сальников, ловко выхватив из кармана и сунув ему под нос красную книжечку. Там пострадал наш товарищ!

Магическое слово из трех букв произвело впечатление, и сержант, проверив его удостоверение, смилостивился.

– Ладно, посмотрим, что там с твоим товарищем.

К великой радости Сальникова, Петр, когда они пришли на кухню, со стоном пошевелился и пришел в себя. Оперевшись на локоть, он оглядел окружающих мутным взором, но, видимо, все вспомнив и узнав Виктора Степановича, слабым, прерывающимся голосом попросил:

– Если можно… пусть принесут… льда… и сделают… повязку. Голова… просто раскалывается! У меня… затылок-то… цел?

– Разрешите оказать ему первую помощь? Хотя бы перевязать рану у него на затылке, пока не приедет врач, – умоляюще обратился к патрульным Сальников. – Своей головой ручаюсь: он ни в чем не виноват!

– Побереги голову! Твой товарищ двоих замочил! Хорошо еще, если по делу, – сурово отрезал лейтенант, видно, старший в наряде. – Сам-то уцелел. Его чем-то по башке огрели. Но черепок у парня крепкий, – с уважением бросил взгляд на мощное сложение Петра. – По-моему, не пострадал. Только ссадина большая и, конечно, шишкарь будет. Хотя, как знать: может, и сотрясение мозга.

Видя, как сильно волнуется Виктор Степанович, он более мягко добавил:

– Да ты не волнуйся! Вот-вот приедет бригада из МУРа, и ему будет оказана квалифицированная помощь. До суда уж точно вылечат, – не удержался он от мрачной усмешки. – Как-никак, двойное убийство!

– Вот даже как: двойное? – разозлился Сальников. – Как же ты это установил?

– Методом дедукции, – рассмеялся лейтенант, который был не лишен чувства юмора. – Пистолет, как видишь, он и сейчас держит в руках, а нож, которым зарезал бабу, – вон в том, – указал глазами, – углу валяется. И вряд ли успел стереть свои отпечатки, раз самого уложили.

– Пистолет тоже не его! Это будет доказано, – сердито возразил ему Виктор Степанович. – А насчет ножа – это уже, прости, твоя голая фантазия!

– Не скажи! – насмешливо посмотрел на него смышленый лейтенант. – Для этой версии есть серьезное основание – мотив двойного убийства.