Текст книги "Обман"

Автор книги: Семен Малков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Представь себе! Я лучше знаю дочь, чем она сама, – удрученно объяснила ему теща. – Дашенька засохнет на чужбине. Не сможет долго жить среди американцев. Говорила, что они совсем другие люди и ей не нравятся.

Анна Федоровна требовательно посмотрела на Петра.

– Прошу тебя об одном: затяни как можно дольше развод. А лучше всего, вообще на него не соглашайся!

– Не могу этого сделать: я ей уже обещал не препятствовать, отрицательно покачал головой Петр. – И потом, Даша это расценит, как попытку ее вернуть.

– А что, разве тебе бы этого не хотелось? – проницательно взглянула ему в глаза теща. – Ведь так сильно ее любил!

– Я и сейчас ее люблю, – опустив голову, глухо произнес Петр. – Быть может, еще сильней.

Некоторое время они молча жевали. Потом Анна Федоровна, задумчиво посмотрев на зятя, спросила:

– Хотелось бы знать, Петя: почему ты связался со шлюхой, если так сильно любишь мою дочь? Чем она недостаточно хороша? Не стесняйся, говори прямо, – потребовала она. – Это важно, если еще на что-то надеешься! Та была получше в постели?

– Вообще-то да, если… хотите знать, – решив быть честным, признался Петр, опустив глаза. – Она… не лучше Даши, но… разнообразнее, что ли, – промямлил он и умолк.

– Вот в чем дело. Я так и думала. Сначала трахнул, соскучившись по сексу, а потом понравилось. Известно, шлюхи искуснее жен, – с грубоватой простотой насмешливо заключила теща. – Ну и дурные вы, мужики! Сколько же у вас из-за этого неприятностей!

Видя, что Петр недоумевающе на нее уставился, она откровенно объяснила:

– Забываете, что и жены могут быть отличными любовницами. Не надо лишь стесняться своих желаний и получше их учить уму-разуму! Да что говорить, – с досадой махнула она рукой, – чай, не маленький. Пора бы это знать.

Анна Федоровна с удовольствием допила шабли и, вытерев губы салфеткой, произнесла голосом, в котором сквозила скрытая надежда:

– Спасибо, Петя, за вкусное угощение! Барашек прямо таял во рту. Значит, договорились: развод ты затянешь, а там видно будет.

– Неужто вы думаете, что Даша может меня простить? – правильно понял ее Петр. – Не верится что-то!

– Да она давно бы простила тебя, дурачок, если бы, – теща гневно повела на него глазами, – не ваш семейный бзик с наследником княжеского рода.

– А вот тут Даша ошибается! – протестующе прервал ее Петр. – Мне она всегда была дороже всего на свете. Да и причин впадать в панику нет.

Поймав удивленный взгляд Анны Федоровны, он объяснил:

– Я узнавал у лучших специалистов: у нее еще есть возможность родить. И не пожалел бы для этого средств! А если не получится, то для моих тоже нет никакой трагедии. Наш род продолжился бы по женской линии, как у моей мамы. Да что толку об этом говорить? – добавил с досадой. – Даше уже ничего не докажешь!

– Как знать, – многозначительно взглянув на него, произнесла теща вставая. – Быть может, и удастся еще кое-что ей растолковать. Если поможет Бог!

Глава 25
Свет надежды

Накануне дня выписки в палату к Виктору Степановичу Сальникову пришли отец и сын Юсуповы. Рана на руке у него уже затянулась, и он, чувствуя себя почти здоровым, снова озаботился поиском Оленьки. Связь с ним постоянно поддерживали по сотовому телефону, однако на этот раз потребовалось срочно посовещаться.

– Просто нас какой-то злой рок преследует, Витек! – пожаловался ему Михаил Юрьевич. – Вроде бы нащупали ниточки, но они завели в тупик.

– Ну, с фирмой «Здоровье» – понятно. Объявила себя банкротом, и дирекция исчезла со всеми документами в неизвестном направлении. Но неужели нельзя, – недоуменно посмотрел на своего друга и шефа Сальников, – отыскать этого американца?

– В посольстве США долго волынили, но результат получился нулевой. Как они сообщили, документы у мистера Ричардсона были подлинные, а вот место работы указано им в декларации неверно, – удрученно покачал головой Михаил Юрьевич. – Такой фирмы у них не существует. Обманул, гад!

– Но неужели его нельзя привлечь за обман? Они хотя бы адрес этого жулика сообщили? – возмутился Сальников. – Я сам туда отправлюсь и из-под земли его достану!

– Для того чтобы они нам сообщили координаты мистера Ричардсона, надо обвинить его в преступлении, а мы этого сделать не можем, – кислым тоном ответил ему Михаил Юрьевич. – Так что ты прав: ничего не остается, как начать там розыски самим.

– Погоди, Миша! А что ответили из нашего посольства в Штатах? Мы же туда запрос посылали, – спохватился Виктор Степанович. – Неужто и они нам не помогли? Он же у них визу получал.

– Они-то ответили нам быстро и на все вопросы. Я лично с ними связался по телефону, – вместо отца сообщил ему Петр. – Но этот мошенник уже больше не проживает по адресу, который указал в документах. Думаю, дядя Витя, – хмуро добавил он, – что так мы его не найдем.

Сальников бросил на него сердитый взгляд и язвительно заметил.

– Критиковать легко, а что ты предлагаешь? В Интерпол обратиться?

– В Интерпол стоило бы, но не выйдет, – серьезно ответил ему Петр. – Даже если бы обвинили Ричардсона в киднеппинге. Потребовалось бы постановление судебных органов. Поэтому придется действовать самим.

Он сделал паузу и добавил:

– А предложение у меня есть. Мы с папой и приехали к тебе, дядя Витя, чтобы его обсудить.

– Давай, Петя, я его изложу. У меня покороче выйдет, – вмешался отец. – Но сначала, Витек, объясню тебе, почему такая спешка.

Михаил Юрьевич перевел дыхание и изложил суть дела.

– Последняя зацепка, которая еще у нас осталась – это мадам Воронцова, которая, безусловно, знает много больше, чем говорит. И она собралась в отпуск, – он многозначительно взглянул на друга и помощника. – Вполне возможно, что вообще смыться хочет. Тогда наше дело – труба!

– Кажется, усек! Считаете, у меня лучше выйдет ее разговорить? – смекнул Сальников. – Но ведь раз на раз не приходится.

– Правильно ты понял! – подтвердил Михаил Юрьевич. – И сделать это надо завтра, иначе будет поздно. Сегодня хорошенько подготовишься, а с утра, как выпишут, доставим тебя прямиком к ней в детдом. Проведешь там, – пошутил он, – очередную «инспекцию».

– Мне почему-то кажется, Миша, что Воронцова должна знать кого-нибудь, кто связан с российским посредником американцев, – с задумчивым видом произнес Сальников. – Нутром это чую. Врет, что принимала детей по письмам без предварительной договоренности!

– Постарайся, Витек, расколоть эту хитрюгу, – заключил Михаил Юрьевич. – Вся наша надежда на тебя! – он наградил друга теплым взглядом. – Вот и Светочка уверена, что ты обязательно добьешься успеха. Она велела передать тебе это, – он вынул из сумки и положил на тумбочку большой пакет. – Пирожки с капустой, которые любишь.

– Поблагодари ее за меня, конечно, – смущенно произнес Сальников. – Но боюсь, что разочарую. И зачем мне столько?

– Пригодятся! У тебя завтра будет нелегкий день, – дружески улыбнулся ему Михаил Юрьевич.

Он взглянул на часы и, поскольку время для посетителей закончилось, встал. Вслед за ним поднялся и Петр.

– Ты, дядя Витя, подумай, как у нее узнать, кто связывал ее с заказчиками? – высказал он напоследок Сальникову свои соображения. – Я уверен, что это кто-то из числа ее сотрудников и близких друзей.

– Согласен, Петя! Я уже об этом подумал, – кивнул ему Виктор Степанович и, проводив до дверей, напомнил:

– Итак, жду вас завтра к десяти. Я буду уже готов!

– Ах! Это опять вы? – испуганно посмотрела Екатерина Воронцова, увидев входящего в ее кабинет Сальникова. – Как же вас пропустил охранник?

– У меня постоянный пропуск. Предъявить? – с насмешливой улыбкой достал он из кармана красную книжечку. – Тут сказано, что все обязаны оказывать мне содействие.

– Но я-то чем могу быть вам полезна? Что знала, все уже выложила, – с деланным недоумением произнесла Воронцова, лихорадочно соображая, чем грозит ей этот визит, и, спохватившись, льстиво добавила: – Вы присаживайтесь, пожалуйста!

Виктор Степанович сел на стул, вытянув ногу с протезом, и без предисловий сказал:

– Пришел получить с вас должок. Надеюсь, не забыли, кому обязаны тем, что избежали тюрьмы?

– Ну, конечно, нет! – горячо заверила его Воронцова. – Но разве мы не рассчитались, когда я помогла вам разоблачить бандитов и вернуть родителям похищенную девочку? И деньги отдала!

– Вы не помогли вернуть им вторую дочь, которую также прятали у себя, – жестко глядя в ее бегающие глаза, заявил Сальников.

– Но как же я могла помочь? – с фальшивым надрывом простонала Катерина. – Я же сказала все, что о ней знала.

– Только не надо лгать! – стукнул по столу кулаком Сальников, изображая будто пришел в ярость. – А ну выкладывай, кто был заказчиком? И не втирай мне очки про письма организаций! Кто вам платил деньги?

Он сделал паузу и, свирепо глядя на нее, предупредил:

– Не вздумай финтить! Не то быстро окажешься за решеткой.

«Придется сказать ему про Хирурга. Тот знает заказчиков, – лихорадочно соображала Воронцова. – Это он свел меня с Костей и впутал в их темные дела. Пусть и ответит за это!» А вслух с несчастным видом произнесла:

– Вот так всегда мне приходится расплачиваться за других. Я и правда не знаю, кто был заказчиком. Посредником был Пронин, но он, говорят, помер, – и видя, что визитер нахмурился, поспешно добавила: – Кроме него, только Хирург, то есть Сергей Фоменко, знал о заказчиках. Какие-то раньше имел с ними дела.

– Где его можно найти? Он по-прежнему живет у этой… как ее… Софы? – снова став вежливым, спросил Виктор Степанович. – Она, кажется, ваша подруга?

– Просто знакомая, – на всякий случай соврала Воронцова. – Хирург живет у нее, как вышел из тюрьмы. Они и раньше были знакомы. Вам дать ее адрес или телефон? – услужливо предложила она.

– Нам все о них известно, – холодно бросил Сальников. – Сейчас позвоните Софе и передадите, – приказал он, – что мне надо срочно встретиться с Фоменко. Она, наверное, на работе?

– Дома сидит. Они оба сейчас на мели, – пренебрежительно бросила Катерина и потянулась к телефону. – Наверняка кого-нибудь из них застану.

«Это мне на руку. Легче будет договориться, если без денег сидят, – подумал Сальников. – Приглашу его в офис, чтобы сразу решить все вопросы».

Софы дома не оказалось, и трубку взял Фоменко.

– Привет, Сережа! С тобой тут хотят поговорить, – коротко сообщила ему Воронцова и, поняв по тяжелому вздоху, что тот испугался, успокаивающе добавила: – Не бойся, не из ментовки.

– С вами говорят по поручению Юсупова. Он хочет предложить порядочную сумму за сведения, которыми вы обладаете, – сразу взял быка за рога Сальников. – Если сможете прибыть к двенадцати в его агентство, запишите адрес.

– Прибыть смогу. А о какой сумме идет речь? – пытаясь скрыть охватившую его радость, решил поторговаться Фоменко.

– О достаточно большой, чтобы стоило проехаться, – уклонился от прямого ответа Виктор Степанович. – На месте все узнаете!

Сергей Фоменко не заставил себя ждать. Большие часы в кабинете Михаила Юрьевича не пробили полдень, а вахтер снизу уже сообщил о его прибытии. Когда, ставший на вид еще более тощим, Хирург робко вошел к гендиректору детективного агентства, помимо хозяина, он застал там Петра и Сальникова.

– Садись, Фоменко, и внимательно выслушай наше предложение! – указал ему на стул Михаил Юрьевич. – Надеюсь, оно тебя устроит.

Подождав, когда тот займет указанное место, он деловито продолжал:

– Наша цель – узнать, кто был заказчиком, который приобрел и отправил в Америку мою вторую дочь. От тебя требуется информация о нем, а если ею не обладаешь, то сведения о тех, кому это известно. Тебе понятно?

– Все ясно. Что я буду за это иметь? – хрипло отозвался Хирург, покосившись на Петра, так как знал, кому предстоит с ним расплачиваться.

– Если дашь нам точные сведения об американском заказчике, заплатившем за ребенка, – получишь пятнадцать тысяч долларов наличными, – сухо ответил ему Петр. – Если же назовешь только тех, кто вел с ним дела и о нем знает, – то получишь втрое меньше.

Хитрый и рассудительный Фоменко ответил не сразу. Его так и подмывало самому раздобыть с помощью Власова нужные сведения и заработать, по меньшей мере, вдвое больше. «За пять штук баксов Ленчик выудит все, что нужно, у своего профессора, – мысленно прикидывал он, съедаемый алчностью. – Однако на это потребуется время».

– Я не имею точных данных об американской фирме, которая нам делает заказы, но смогу их установить в течение месяца, – наконец, не очень уверенно ответил Хирург и добавил: – Но российского посредника знаю.

– Если имеешь в виду фирму «Здоровье», то теперь можешь о ней забыть, – с иронией бросил ему Сальников. – Исчезла как дым, как утренний туман.

– И сведения нам нужны немедленно, – вмешался Михаил Юрьевич. – Ждать мы не можем!

– Вот оно что. Не знал, – обескураженно промямлил Фоменко. – Но я хорошо знаком с человеком, который или сам знает, кто является нашим американским партнером, или сможет за хорошую плату это выяснить.

– Ну и кто же этот человек? – строго произнес Михаил Юрьевич. – Только не советую, Фоменко, морочить голову. С нами шутки плохи!

– Да уж знаю, – буркнул Фоменко и, серьезно глядя ему в глаза, сообщил: – Тот, о ком говорю, – молодой хирург, кандидат наук и работает под руководством профессора, который давно уже связан с американским заказчиком.

Он сделал паузу и убежденно сказал:

– Профессор – тот еще мафиози, имеет большие связи в верхах, и браться за него бесполезно! Но вот его помощник – это другое дело. С ним вы вполне сможете договориться.

Некоторое время все молча размышляли, но затем Петр, переглянувшись с отцом и Сальниковым, предложил:

– Вы сообщаете нам данные и место работы этого человека и получаете аванс в пятьсот долларов. Остальное я вам выплачу, когда мы убедимся, что он именно тот, за кого вы его выдаете. Согласны?

Хирург торопливо закивал головой, а Михаил Юрьевич, грозно взглянув на него, предупредил:

– Не спеши радоваться! Если окажется, что ты нас обманул, то вернешь все назад как миленький!

– Напрасно сомневаетесь, я знаю, с кем имею дело, – заверил его Фоменко, доставая и протягивая записную книжку. – Вот тут все его данные. Можете их записать.

И пока Михаил Юрьевич переписывал домашний адрес и номера телефонов Власова, Хирург с жадным блеском в глазах наблюдал, как Петр, открыв свой кейс, достал оттуда пачку стодолларовых банкнот и неторопливо отсчитал ему пять вожделенных зеленых бумажек.

Хирургу пришлось долго уговаривать Леонида Власова, прежде чем тот согласился встретиться и выслушать заманчивое предложение.

– Пятнадцать штук баксов – это тебе не шуточки, Ленчик! – рьяно убеждал его старый подельник, опасаясь потерять полученный аванс, который уже начал тратить. – И ты ничем не рискуешь. Это же не менты и не налоговая полиция.

– Шеф мне этого не простит, – слабо возражал Власов, уступая желанию загрести такую завидную сумму валюты.

– Да ты никак его не подведешь! – доказывал ему Фоменко. – Потому что они не собираются предъявлять претензии и преследовать эту фирму. Им лишь надо узнать, у кого находится их дочь.

Видя, что все же не убедил своего приятеля, он усилил аргументы.

– Ну чего ты опасаешься? Если даже у Юсуповых с этой фирмой возникнет конфликт, он никак не заденет твоего шефа! Этот заказ они же не нам сделали, а покойному Коновалову. Профессора это не коснется ни с какого бока!

– Ты думаешь? – все еще колебался Власов. – Я вот всегда верил поговорке, что «жадность фраера сгубила». Боюсь, что из-за этих денег мы лишимся тех, кто нас кормит. Если выйдет скандал, они откажутся и с нами вести дела.

– А если даже так? Они же не единственные, ваши партнеры, – успокоил его Фоменко. – Не бойся, профессор найдет там новых. У них нужда в донорских органах большая. Главное, ты должен проделать все так, – хитро взглянул он на покрасневшего от внутреннего напряжения приятеля, – чтобы в случае чего шеф тебя не заподозрил. Неужели не сумеешь, Ленчик?

Вот как раз этот довод и окончательно убедил Власова. «И правда, – подумал он, – каким образом Юрий Львович меня заподозрит, если я не буду задавать об этом вопросов и вообще проявлять свой интерес? У меня и без него имеется возможность узнать, кому мы отправляли препараты. А пятнадцать тысяч баксов и в Америке большие деньги!»

– Ладно, уговорил, – вспотев от напряжения, согласно кивнул он головой. – Ты только, Серж, меня уж не выдавай! Можешь не сомневаться: отстегну тебе, не скупясь, как все получится. А я уж постараюсь провернуть это дельце так, что шеф ничего не заподозрит.

– Не бойся, Ленчик, буду нем как могила! – заверил его Хирург. – Сам знаешь, и мне мало не будет, если профессор до этого дознается.

Они распрощались, и Власов прямиком отправился к себе в лабораторию. Там, перевернув исходящую документацию, он вскоре нашел то, что хотел. Все препараты, отправляемые в США, адресовались только одному посреднику: медицинской ассоциации «Охрана здоровья нации», находящейся в Атланте. Выписав из накладных все ее реквизиты, Леонид довольно потер руки.

– Ай да я! – вслух похвалил себя. – Шустро заработал такую кучу «зеленых».

«Надо будет щедро отблагодарить Сержа, чтобы держал язык за зубами, – решил он, немного подумав. – Хотя он сам понимает, что шантажировать меня ему не с руки. И пусть поскорее свяжет меня с Юсуповыми».

Прикинув, что времени уже прошло достаточно и Фоменко успел добраться до дома, Леонид ему позвонил и не ошибся.

– У меня полный порядок, Серж! Удивлен, что так быстро? – весело сообщил, услышав его хрипловатый голос. – А это фортуна к нам благоволит! Передай Юсуповым, чтобы готовили бабки. Как думаешь, они нас не кинут?

– Не те люди! Можешь быть спокоен, – заверил приятеля Хирург. – Это для нас с тобой пятнадцать штук огромные деньги, а для Петра Юсупова – мелкие издержки. Так что раскрывай свой кошель.

– Скажи им, что я раздобыл полные данные об американском посреднике, включая все реквизиты, – самодовольным тоном произнес Власов. – Передачу предлагаю произвести в сквере у Большого театра. Они могут предложить и другой вариант, – подумав, добавил он и подчеркнул: – Но обязательно в людном месте!

– Это само собой! – понимающе отозвался Фоменко. – Там никто не посмеет устроить свалку. Значит, ты им все же не доверяешь?

– Доверяю, но береженого Бог бережет, – вполне серьезно бросил ему Власов и закончил разговор: – Позвони, как договоришься! Я на работе.

– Ну что же, теперь у нас в руках, наконец, появилась нить, ухватившись за которую, можно начать поиски Оленьки в Америке, – с надеждой в голосе сказал Михаил Юрьевич, когда вся семья собралась в квартире на Патриарших прудах, чтобы обсудить намеченный им план действий.

– Ты что же, безотлагательно туда отправишься? Один или с помощниками? – спросил зятя Степан Алексеевич.

– Нужно будет предварительно навести ряд справок и получить дополнительную информацию. После поеду я и переводчик, – ответил Михаил Юрьевич.

– А почему бы тебе не отправиться туда с Петей? И вдвоем будет легче, и переводчик не понадобится, – резонно заметила Вера Петровна. – Он неплохо владеет английским.

– С меня, бабушка, еще не сняли подписку о невыезде, – объяснил Петр. – Но скоро дело окончательно закроют, и тогда я смогу помочь папе.

– Думаю, что пока буду наводить справки здесь и в Штатах, как раз это и произойдет, – уверенно сказал Михаил Юрьевич. – Тогда Петя сможет ко мне присоединиться.

Он сделал паузу и, опережая вопросы, добавил:

– Но если волокита будет продолжаться и мне понадобится помощь, вызову Виктора Степановича, – кивнул он на скромно сидящего в сторонке Сальникова.

– Все же мне кажется, Мишенька, – несмело предложила Светлана Ивановна, – что большую помощь тебе бы могла оказать Даша. Почему бы не привлечь ее к поискам Оленьки? Она не откажется, – убежденно обвела она всех глазами. – Любит Даша своих маленьких золовок.

– Без нее обойдемся. Она уже не считает себя членом нашей семьи, – мрачно возразил ей муж. – Раз подала на развод, унизительно просить у нее помощи!

– Вот в этом ты, Михаил, не прав! – решительно вмешался профессор. – Когда речь идет о спасении ребенка, не место гордыне и личным счетам! Светочка права! Даша и думать не будет о своих обидах и сделает все, что в ее силах. Она очень хороший человек!

– Я тоже считаю, что Дарья Васильевна может нам очень помочь в поисках, и уже на этом этапе, – поддержал его Сальников. – Она неплохо освоилась в Соединенных Штатах и наведет все нужные справки намного быстрее, чем мы.

– Значит, «цель оправдывает средства»? Удобная, но порочная философия! Никогда с ней не соглашусь, – горячо возразил Михаил Юрьевич. – Это ведь все равно что просить о помощи своего врага.

– Ну какой же Дашенька враг? – с укором взглянула на зятя Вера Петровна. – Она сейчас обижена на Петю, но, как знать, может, они еще поладят?

Но гордая натура Михаила Юрьевича не мирилась с враждебным и низким, по его мнению, поступком снохи.

– А кто же она нам, если бросила Петю в таком тяжелом положении? Когда находился в тюрьме, когда его обвиняли в убийстве! – гневно произнес он. – Жены декабристов шли за ними на каторгу, а она поспешила начать новую жизнь.

– Но согласись, Миша: у нее ведь были причины для глубокой обиды на мужа, – попытался защитить Дашу старый профессор. – А декабристов считали героями и мучениками.

– Уверен, что и Даша не поверила, что ее муж убийца. И вряд ли в семьях декабристов все было так уж гладко, – горячо возразил ему зять. – Но хорошие, верные жены способны на прощение, помнят клятву, данную ими перед венцом, и не бросят мужа в беде!

Михаил Юрьевич перевел дыхание и твердо заключил:

– Давайте закроем этот вопрос. У нас сейчас наметился план, который и без ее помощи приведет к успеху. Витек, – кивнул он Сальникову, – расскажи всем о том, что мы задумали!

Все взоры обратились на Виктора Степановича, и он, не мешкая, сообщил:

– Как только узнали, что Оленьку у нашего обанкротившегося посредника приобрела американская ассоциация «Охрана здоровья нации», мы первым же делом навели о ней справки и выяснили: такая фирма действительно существует! Более того, – довольным тоном добавил он, – нам удалось установить, что среди сотрудников этой фирмы есть человек но фамилии Ричардсон.

– Это тот американец, который увез тогда Оленьку? – вырвалось у Светланы Ивановны. – Надо его найти, и мы все узнаем!

– Конечно, Светочка! Мы этим и занимаемся, – вмешался Михаил Юрьевич. – Продолжай, Витек, – бросил он Сальникову. – Скажи самое главное!

– Наш ближайший план таков, – продолжал тот. – Ждем получения справок о руководстве этой фирмы и персонально о Ричардсоне. Ведь это может оказаться однофамилец, хотя вряд ли, – успокаивающе взглянул на Светлану Ивановну. – После этого готовим все необходимые документы, с которыми Миша должен обратиться в эту фирму, когда прилетит в Штаты.

– Но почему вы думаете, что эти мошенники вам все откроют? – усомнился старый профессор. – Они постараются спрятать концы в воду!

Виктор Степанович бросил на него лукавый взгляд и с усмешкой ответил:

– Мы не так просты, как вам кажется. Миша отправится к ним под видом предприимчивого дельца, предлагающего свои услуги. Сейчас готовим нужные документы. Всю необходимую нам информацию, разумеется, будем собирать исподволь, чтобы нас раньше времени никто не заподозрил.

– Вот, пожалуй, и все, что мы пока можем вам сообщить, – решив закончить разговор на эту тему, объявил Михаил Юрьевич. – Не пора ли уже нам немного подкрепиться, – вопросительно посмотрел он на женщин, – и, главное, выпить за столь желанный успех?

На следующий день, ближе к обеду, к Петру в офис позвонила мать.

– Ты не мог бы заехать? Мне нужно с тобой поговорить. Заодно покормлю, – предложила Светлана Ивановна. – Нам никто не помешает.

– А где Наденька? И разве папа не приедет обедать? – удивился Петр.

– У папы деловая встреча, а твою сестричку с утра увезли на дачу, – объяснила ему мать. – Мы с тобой пообедаем вдвоем.

«Наверное, разговор пойдет о Даше, – сообразил Петр. – Интересно, что мама хочет сказать?» Он быстро прикинул в уме, что у него запланировано на полдень и, убедившись в отсутствии препятствий, коротко ответил:

– Хорошо, мамочка, приеду. Привезти что-нибудь вкусное?

– У меня все есть, – заверила его Светлана Ивановна и добавила: – Постарайся приехать не позже двух, а то вечером могут зайти коллеги из театра.

Покончив с наиболее важными служебными делами, Петр отправился на Патриаршие пруды и, к удовольствию матери, прибыл в назначенное время.

– Мой руки и садись за стол, – бросила она ему, выглянув из кухни. – За обедом и поговорим.

Вера Петровна, славившаяся своей стряпней, научила и свою дочь неплохо готовить. На столе красовались салат с крабами и заливной карп – те блюда, которые у нее получались лучше других и которые, как она знала, сын больше всего любил.

– Ты хоть и обедаешь в лучших ресторанах, но такого там не найдешь, – с довольным видом сказала Светлана Ивановна, когда Петр уселся на привычное с детства место у окна. – Ведь у карпа нужно все косточки вытащить, а им лень. Думаю, не откажешься принять немножко для аппетита, – улыбнулась она, ставя на стол графинчик с домашней настойкой. – Не на своей же приехал?

– За рулем водитель. Но один пить не буду, – тоже с улыбкой ответил Петр.

– Ладно, поддержу, – весело согласилась мать. – Я вообще стала вести себя предосудительно. Вот решила пойти против мнения мужа.

Видя, что сын глядит на нее с недоумением, Светлана Ивановна объяснила:

– Ты, Петя, привык к тому, что я всегда и во всем поддерживаю папу. Делаю это, поскольку, сам знаешь, какой он у нас умный и благородный, никогда не идет на сделку с совестью. Но на этот раз я с ним не согласна!

Петр удивленно молчал, и она, налив ему и себе по рюмочке ароматной настойки, продолжала:

– Папа, как всегда, рассуждает правильно. Согласно своим принципам. Но сердце мне подсказывает, – печально взглянула на сына, – что по отношению к Даше он не прав. Хочу знать, что думаешь ты?

– И я думаю так же, – с подавленным видом признался матери Петр. – Папа осуждает ее, не зная всего, что случилось. Он не ведает, в чем истинная причина, по которой Даша подала на развод.

– Он знает, что ты ей изменил. Не могу понять, как ты мог совершить такое? – невесело произнесла Светлана Ивановна. – Папа считает, что это можно простить, хотя я иного мнения.

«Стоит ли ей знать всю правду? Что это даст? – мысленно колебался Петр, но его честная натура взяла верх. – Открою все как есть, чтобы не обманывалась!» – решил он и, потупившись, сказал:

– Думаю, Даша мне это простила бы, мама. Но вот то, что произошло потом, намного хуже. Из-за этого она решила от меня уйти!

– А что произошло потом? – с округлившимися глазами испуганно спросила Светлана Ивановна. – Неужто ты еще чего-нибудь натворил?

Нет, мамочка, это был удар судьбы! – подавленно объяснил Петр. – После выкидыша врачи объявили Даше, что она не сможет иметь детей.

Светлана Ивановна была поражена и сразу как-то сникла.

– Так вот оно в чем дело, – печально произнесла она, своим чутким сердцем осознав беду, постигшую невестку, и глубину ее горя. – Утешить ты ее, конечно, не смог?

– Я пытался, но все было бесполезно, – с безнадежным видом ответил Петр. – Даша ведь знает, как папа мечтает о продолжении своего рода, и считает, что он не примирится, если у нас не будет детей.

Возникло напряженное молчание, поскольку Светлана Ивановна теперь уже ясно сознавала всю тяжесть сложившейся ситуации и ее безысходность.

– Хочу, чтобы ты знала, мама, – нарушив затянувшееся молчание, признался Петр. – Несмотря ни на что, я продолжаю любить Дашу и во всем происшедшем виню только себя! Не думаю, что буду счастлив с другой женщиной.

Светлана Ивановна не ответила, и он добавил:

– Ты понимаешь, что Даша права. С папой возникнет проблема, если она не сможет родить. Но ведь не я один могу продлить наш род? Это сделают Оленька и Надя. А Оленьку мы найдем, не сомневайся!

– Может, ты и верно рассуждаешь, Петенька, – выйдя, наконец, из задумчивого состояния, откликнулась Светлана Ивановна, – однако папа вряд ли примирится с отсутствием наследника по мужской линии. Но я теперь твердо знаю одно: осуждать Дашеньку он не имеет права! Она ни в чем не виновата.

– Вот и я так считаю! Ну сама подумай: а что было бы, если у вас с папой родились одни дочки? Он ведь не бросил бы тебя из-за этого?

Мать и сын обменялись понимающим взглядом. Они были единодушны в оценке происшедшего и своем отношении к Даше.

После долгого перерыва Даша получила сразу два письма. Одно было от матери. В нем Анна Федоровна писала:

«Дорогая доченька! Мы с папой были очень рады твоей весточке, и особенно тому, что ты откровенно написала нам о своих переживаниях. С кем же еще ими поделиться, как не с самыми близкими людьми?

Известие о том, что у тебя новое увлечение, а быть может, и новая любовь, с одной стороны, нас, конечно, порадовало, но, с другой – все же озаботило. Радует, что это придаст тебе уверенности в своих силах и способности найти новое счастье. А огорчает, ты уж прости мать за откровенность, твоя поспешность и готовность броситься в объятия первого встретившегося достойного парня.

Не знаю, Дашенька, как далеко зашли ваши отношения, но мой материнский долг – напомнить тебе простую истину, о которой ты вполне можешь забыть в угаре горячих чувств. Я имею в виду достоинство и порядочность, которые должна сохранить женщина, если хочет, чтобы ее уважали. Не забывай, что ты венчана в церкви и пока еще не разведена! Если этот Боб тебя по-настоящему любит, то обождет, пока не станешь свободной.

Очень тревожит нас с папой и другое. Ты ведь сама нелестно отзывалась об американцах. Мы верим, что этот парень не такой, как они все, тем более в нем отчасти наша кровь. Но неужели, доченька, ты и вправду хочешь всю жизнь провести вдали от нас, от своей родины? Почему так низко себя ценишь? Ведь тебе мало равных и у себя дома! Почему считаешь, что, если разлюбила Петю, не найдешь свое счастье здесь, на родной земле?

Кстати, о Пете. Так получилось, что мы с ним встретились и поговорили. Он не собирается препятствовать разводу и твоему новому счастью. Но сказал, что любит тебя по-прежнему и во всем винит только себя. Говорит, что консультировался с лучшими специалистами, и они считают, будто твои дела не безнадежны, и он готов сделать для тебя все, если захочешь. Само собой, как и ожидалось, все обвинения с него уже сняты.

Подумай обо всем хорошенько, доченька! Ты ведь у нас умница. Главное, не сделай ошибки, оставшись жить на чужбине! Мы надеемся, что пребывание там – это временная работа, пока не восстановишь душевное равновесие. Все в нас противится тому, чтобы ты стала американкой.