Текст книги "Рассвет полночи. Том 1. Херсонида"

Автор книги: Семен Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Часть первая 83 Целуй в крови необагренный! – Лавр – века первенец сего – Ему на Юге возвращенный. Досель ты кланялась Луне, Столь низко быв порабощенна; Теперь повергнись в тишине Пред общим Богом восхищенна!» – Так Ангел утешитель рек, Простер крыле – и выспрь востек. Проток то в долах, то сквозь рощи, То сквозь пески иль горы тощи Кривые берега ведет, То стонет инде, то рыдает, А после – как бы устает И томные струи внедряет В чадолюбивый Океан; А сей сединой Бог венчан, Осклабяся, его объемлет. – Так стран азийских сирота, Что буйны токмо бури внемлет Среди Кавказского хребта, Столь часто быв насилью жертва, Колеблема, почти полмертва В объятья Севера падет, Но с сим паденьем восстает. Кавказы и моря пред вами Хребты свои с покорством гнут; Цари и сильны царства сами В наследье вечно к вам текут. Прешедший век имел ту славу, Что к Северу Великий ПЕТР В даль двигнул Росскую державу, Где мраз не мрет, не спит где ветр, Где готски горы содрогали,

84 Рассвет полночи Где льдисты рубежи дрожали; А сей, – сей век тем возгремел, Что скиптр российский углубился В среду полуденных предел, И скиптр в бескровный лавр увился. – Царь россов, как Паллады сын, Как Геркулес, как Исполин, Течет сквозь льды, – сквозь зной разженной; Свидетель – Висла, Эридан, Везувий, Альпы, Океан, Кавказ, вершины Араратски И все долины азиатски. Так высится полнощи сын, Как в туче гром иль Исполин. 21. ТОРЖЕСТВЕННОЕ УТРО марта 12 1801 года О росс! – ты видишь, – погружает Луна дрожащий свет в водах? – Ты слышишь, – петел возглашает! – Зри! – там в восточных небесах Играют полосы багряны! Но возведи туда свой взор, Кто там сквозь утренни туманы, Как луч, летит с небесных гор? Кто в царственный чертог влетает На розовых зари крылах? – Кто? – мысль моя изнемогает; Я млею в сладостных мечтах. Ах! дух! – се дух ЕКАТЕРИНЫ Ко АЛЕКСАНДРУ низлетел! – Ея вид кроток, взор Афины. – С ним дух Ея беседу вел.

Часть первая 85 Божественная тень вещает; А весть Ея, – как сладкий звук, Как майский зефир, провевает; «Восстани, – тень рекла, – мой внук! Восстани! – для тебя небесный Теперь оставила я кров, Да возвещу, что рок чудесный Творит на глас Отца духов. Се час! – Весна тебя с цветами, Светило, – царство, – Бог зовет. Почто вздыхать? – Твой путь пред нами Сам Божий оправдал совет. – Гряди на трон, куда в дни прежни Вела тебя душа моя! В тебе восстанет Невский древний, Восстанет ПЕТР, – восстану Я. Ты россов Гений добрый, милый; Ты быть достоин таковым; Ты оживишь их дух и силы; Вторая Я ты будешь им. – Всесильная судьба вручила Тебе полсвета жребий весь. – Полсвета чадам Я светила; Но ты свети им паче днесь! Чертеж мой для полсвета лестен; В нем целой дух мой впечатлен; А дух душе твоей известен; Разгнешь его! – и росс блажен; В нем узришь ты, что дар краснейший, Какой лишь небо смертным шлиот, Есть царь любезный, царь святейший, Который любит свой народ.

86 Рассвет полночи Как Бог вселенну управляет Естественных по мере прав; Так он о царстве промышляет. Любимец Божий! – се устав! – Се блеск весь! – по сему лишь праву Конечно будешь насаждать Ростки блаженства в общу славу И с сердцем души назидать. Из таковых чад воздоенных Во граде будешь гражданин, Мудрец у трона, друг стесненных Иль верный в поле исполин; Трофеи рано ль, поздно ль тленны, Сколь слава в слухе ни звучит, Преобратятся в гробы темны; Одна любовь – трофей и щит. В сынах Аммона исступленных Век каждый щедр и плодовит; Но чтоб найти того в рожденных, Кто над семейством мира бдит В гармоньи, в тишине блаженной, То надлежит переходить Всю древню летопись вселенной И происшествий мира нить. Свет мало Титов исчисляет, Аврелиев, Петров других; Но он уже тебя включает В чреду таких духов благих. – Природа долго, – долго млеет, Чтоб сих комет на свет явить; Летит тьма лет;– тут чреватеет И силится Петров родить.

Часть первая 87 Державный внук Мой! – в просвещенной Душе твоей душа Моя Найдет свой вечной храм нетленной; О если! – и с эфира Я Сквозь недра облачного мрака Узрю с восторгом красоты В тебе драгого Телемака, Что обновил Мои черты. Тебя священных теней лики Приветствуют из сих гробниц; И Невский князь, и ПЕТР Великий, И Я – во образе зарниц Сливаемся с твоей душею. – Ты сим слияньем душ счастлив; И Я – едва ль не верить смею, Что в мыслях Пифагор правдив...1 Перун и плуг с златой державой В себе вес равный сохранят; Ермиев жезл, компас со славой, Весы и лира зазвучат; Церера, Марс и Урания, Фемида, Гермес, Аполлон Улыбки обновят живые И хором окружат твой трон. Оливна ветвь с победой мила Обнявшися начнут расти; Любовь, мир, правда, мудрость, сила, Как стражи, станут на пути; А тучи ужасов не будут Вкруг трона благости висеть; Достоинства всю скорбь забудут И станут из-под тьмы яснеть. Он полагал преселение душ.

88 Рассвет полночи Тут в радости слез перлы канут Из глаз, отвыкших от лучей, И на щеках румяных станут Дрожать, как капли роз зарей. – Се нежна власть благотворении! Аласканин1 и сильный росс Обнимутся во изумлений И жить не будут средь угроз. Сердца гранитных скал в полнощи Биясь поймут восторг тогда; Рифей, носяй косматы рощи, И Алаунска высота Перед тобою пойдут в хоре; Кавказ, священный Арарат И Таврус в радостном соборе Тебе поклонятся стократ. Любезный внук! – велико бремя; Но мудрые в предмете сем, Что призовешь в счастливо время, Конечно облегчат ярем. – Супруга ангелоподобна, В ком райский мир красот сияет, Всегда нежна, благоутробна Твой царственный труд усладит. И Августейшая Мария, Вина твоих блаженных дней, Воззвавши времена благая, Отдохнет в тишине своей. – Тогда, мой внук! – о внук бесценный, Как будет в мире полумир, Мой будешь памятник священный, А полвселенна – твой кумир; Житель Аласки, полуострова в Северной Америке, принадлежащего России.

Часть первая 89 Престол же будет непреложен, Как круг Полярныя звезды, Незыблем, мирен, бестревожен; Трещат под ним лишь вечны льды. – Ты сим путем до звезд достигнешь, 150 Как росских душ избранный Царь; Ты в облаках трофей воздвигешь; Но лучший твой в сердцах олтарь». Так тень небесная вещала И, мудрости вдохнувши дух В Монарха, – и незрима стала; Цветет, цветет Ирида;– вдруг Сольется с синевой всемирной, Так дух богини лишь возник, То внедрясь паки в свет эфирной, 160 В бессмертный возвратился лик. Так в взорах Одиссея сына На сизом облаке с щитом Голубоокая Афина В Зевесов возносилась дом. – Но се рассвет! – се мрак склонился; Boom, Медведицу стрегущ, В бурливый Океан спустился Последний кинув робкий луч. Се юно солнце на востоке! – 170 Се АЛЕКСАНДР востек на трон! – Се луч румяный скачет в токе! Туманный рдеет небосклон! – Мгла облаков блестящих тает! – Монарх отводит скорби тень, Что светлость трона покрывает; В сердцах светает теплый день.

90 Рассвет полночи Какое радостно стеченье! – Монарх при утре лет своих, При утреннем звезды явленье, Времен при утре годовых, Как солнце в знак Овна блаженный, На полнебесный трон восшел; Или как Ангел воплощенный, На царствие под лунно сел. Се девственна весна сретает! – Несет к Царю из роз венки! В подножье трона низлагает Фиалок, ландышей цветки! – Росс! – что слабеть? – одушевися! Взойди на прежнюю степень! Возвеселись! возвеселися! Минула ночь; – на троне день! Все те орудия священны, Что довершали славный путь, ПЕТРОМ Великим углубленный, Теперь воззванны паки суть. – Монарх в жилища тьмы вселяет Праматернего духа свет. – Мессия, мнится, в нем сияет; Он в тайный ад луч быстрый шлет. Земной ад ужас Божий внемлет, Где свет едва бывал знаком; Торжественный луч тьму объемлет; Дух жизни паки веет в нем, Отец слезящих чад сретает; Друг слышит томный друга глас; Супруга мужа прижимает, – В восторге перлы льет из глаз.

Часть первая 91 К отцу младенец подбегает; Чуть узнает, – и на щеках Румянец утренний играет. «Ты ль здесь? – где был? – какой был страх?» – Так нежное дитя немтует И трогает браду отца, Темничну отрасль, – и целует. – Тут тают кровные сердца. Вотще толпы смертей играют По изобретенным гробам; Висящи косы ниспадают; Дух пагубы тончает там; Там отмыкаются укрепы; Там ржавы вереи скрыпят; Там с костью свыкшися заклепы, Спадая с дряхлых ног, звучат. Добычи смерти простирают На солнце умиленный взгляд И с ужасом назад взирают На свой художественный ад; Чудятся, – в радости немеют; Признательность поет сквозь слез; Природы мышцы крылатеют; В ея полете прежний вес. Се! человечество ликует! Невинность возвращает честь! Свободу совесть торжествует, Достоинство стрясает персть, И все гласят: «Облобызаем Десницу ангельску Царя И всяко утро пусть вещаем: Да будет вечер, как заря»

92 Рассвет полночи 22. ГИМН АЛЕКСАНДРУ I 12 марта 1801 года От вечных льдов, от вод полночных До Араратской вышины, От солнечных дверей восточных До славной Праги глубины, Народы разны, восклицайте! «Се АЛЕКСАНДР престол и скиптр приял! Он Царь, – он небом Царь обетованный; С ним век Астреин, вновь призванный, В часы весенни воссиял! – Фемида паки здесь приникнет С нагою истиной с небес, А Клия с ликами воскликнет Средь отголосистых древес. Полимния в гитаре говорливой Поющий дух свой вознесет к звездам, Возвысит жребий свой счастливой И скажет о себе векам. – Весна! – неси венки зелены! Неси! – вот трон! – вот твой олтарь! На троне – Ангел воплощенный, – Любезный пол все ленной Царь». От Колы до полей Тифлисских, От росских западных долин До вод далеких Аласкийских Различных глас племен един. – Разнословесные языки! Возвысьте глас! возвысьте лики! «О АЛЕКСАНДР! – ты стран сих Гений – Царь; Ты Царь не всех пределов света; Твоя держава – полпланета; Но вящий твой в сердцах олтарь. -

Часть первая 93 Сердечны струны! – стройте, стройте Свой гармонический язык И в слух столетий новых пойте, Коль в АЛЕКСАНДРЕ Бог велик». Монарх! – се глас полупланеты! – Се также из среды певцов Во тьме столь выспренни предметы Немтует муза меж громов! – Она трепещет и слабеет; Но тайных во груди словес Сокрыть в восторге не умеет, – Лишь капли льет отрадных слез... 23-25. МОНАРШАЯ ПОПЕЧИТЕЛЬНОСТЬ О ЦАРСТВЕ <1> ВЫГОДЫ ВОЙСКА Монарх! – не Гений ль ты венчанный, Когда твой ранних свет часов, Твой полдень, вечер недреманный Ничто, – как жертва лишь трудов? – Такой день – всю жизнь образует И тихий вечер предсказует. Когда ты нощию не дремлешь, В высоких помышленьях бдя, И у себя покой отъемлешь, При свете мудрости сидя, Как чад полнощи не спокоишь, Когда им так блаженство строишь?

94 Рассвет полночи Уже все вой восприяли Иную жизнь в груди своей, Какой доселе не дышали. – В их жилах кровь кипит живей; В их сердце бьется ново рвенье, В их мышцах ново ощущенье. Се! – там училище блистает, Где бурный Марс, водим тобой, Твоих героев наставляет, Как мерно шествовать на бой! Там во ученье совершенно Искусство брани претворенно. Уже охота благородна Отныне будет им вождем; Уже стремительность свободна Управит пламенным мечем. – Сам Царь-отец их оживляет; Смерть им ничто, – не ужасает. В возврате солнца двадесятом Годичный луч престанет рдеть На шлеме витязя пернатом; И хоть охотный меч иметь Еще желал бы опыт славы! Довольно; – мстил он честь державы. Потом – гордыня благородна, Хвала и лавр поверх власов, Язык побед и честь народна Его проводят в прежний кров, Где с чадами супругу милу Оставил во слезах унылу. Хотя несчастная не мнила Под кровом сим его узреть; Но вдруг печаль бы позабыла, В восторге стала бы неметь;

Часть первая 95 Его зря в шлеме, – усмехнется; Прижмет чад к сердцу, – сердце бьется. Тут скажет он средь исступленья: «Вот гром, что смерти глас твердил На страшных тех полях сраженья, Где Месть, паря на раме крил, Чело стигийско в тучи взносит И казни на противных просит! Меж треснувших развалин темных, Уснувших трупов вечным сном И между льдин согнивших бренных, Где ржавеет ветшалый гром, – Она клянется мстить во веки, Доколе дышут человеки. Клянется – и шишак объемлет Она с улыбкой адской, злой; Клянется – и рукой колеблет Во мраке дымный факел свой. – Вот гром, – твердит сей старый воин, – Который чести был достоин! Он покарал врагов без меры И, паром крови их покрыт, Отмстил честь царства, славу веры; Он ныне из раба творит От страхов вольного героя И именитого из воя». Так витязь восхищенный скажет И, снявши шлем, – в своем челе Число и цену ран покажет; Потом в темнеющем угле Поставит гром надолго скромный И успокоит чресла томны.

96 Рассвет полночи В то время юноши, откроя Печати пламенных заслуг, На сердце бьющемся героя, Почувствуют живейший дух, Слова его уразумеют, В кипящих персях впечатлеют; Не будут ужасаться боле Перун на рамена приять, Чем серп зубчатый в тихом поле; Не боле будут ужасать Катящися на осях громы, Чем плуг кривый, средь глыб влекомый. Конечно, – польза звать их станет К снопам, желтеющим в браздах; Но коль защиты слава грянет, Они явятся в тех полях, Где смертный звук толь миру нужен. – Монарх! – и Марс с Иридой дружен. <2> УСПЕХ МОРСКИХ СИЛ Монарх! – ты Царь мудролюбивый; Не на единых ты полях Остановляешь взор ревнивый; Твой взор летит в седых морях, Где лес крылатый сосн скрыпучих, Гордясь твердыней страшных сил, Бежит среди валов гремучих И алчет ветров недром крил. Ты зришь; – вкруг их вершин отважный Перунов с сизым дымом луч, Секущий пар на тверди влажный И мрачны кровы черных туч,

Часть первая 97 Отныне будет извиваться, Подобно молнии крутой, И против чуждых стрел вращаться, Чтоб дать удар свой роковой! Вернейши покатятся громы Средь Белыпа и Эвксинских вод; Враждебны содрогнутся сонмы, Сжимая страх, – безумья плод. – Се окрыляя ум твой зрелый На суше к торжествам перун Живит полеты флотов смелы! – Монарх! сколь нужен и Нептун <3> БДИТЕЛЬНОСТЬ О ВНУТРЕННИХ ДЕЛАХ Монарх! – в гражданской тверди ясной, Где суд в сумрачные часы Из облака рукою властной Спускает звонкие весы, С тобою истина возникнет, Сумнений тьму и ков проникнет. Щадя бессильных и убогих И скудородных жизнь храня, Она мстит горький жребий многих, 10 Драгой ценой их кровь ценя, И будет столь же неизменна, Как в Полюсе звезда возженна. А милость, – как роса живая, Что каплет с утренних небес, На нивы жаждущи стекая, 4. Бобров Семен, т. 1

98 Рассвет полночи Из томных в горести очес, Простерши сердобольны длани, Исторгнет каплющие дани. Исторгнет радостные токи 20 Из глаз невинности простой, Терпящей терния жестоки. – Тогда серебряной струёй Признанья слезы устремятся И розы – лицам возвратятся. Ты бдишь; – и се шумят в широких Златые кол осы полях! Се нивы всходят на высоких Тучнеющих везде холмах, Как усыренные ливаны, 30 Волнистой зеленью венчанны! Монарх! – Рифеи оснеженны Твой суд и милость возвестят; Кавказ и Чатырдаг почтенный Дотоле правду возгласят, Доколе солнце в небе рдеет, Доколе месяц серебреет. 26-28. МОНАРШАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ К ПАМЯТИ СЛАВНОГО ПОБЕДИТЕЛЯ ФРАНЦУЗОВ Майя 1 дня 1801 года 1 Тебя, Суворов незабвенный, Монарх в металле сем воззвал, Дабы вождь трех царств несравненный В металле сто веков дышал.

Часть первая 99 2 Герой в героях возвышенный! Триех держав архистратиг! Сын молнии! кумир вселенной! – Сойди с пределов громовых! – Как майский зефир в дол слетает, Так ты в сей Марсов луг сойди! – Любовь твой зрак одушевляет Для будущих веков в меди; Невидим – видим быть в ней станет И в глубину сердец заглянет. 3 Сын грома и кумир веков! Сойди с превыспренних холмов! Как тихий май, в сей луг сойди! – Отсель в меди дышать начнешь; Но в ней ли вечность обретешь? – Нет, – вечно проживешь в груди. 29. ВЫСОЧАЙШАЯ ВОЛЯ К ДОВЕРШЕНИЮ НОВОГО АДМИРАЛТЕЙСТВА НА МЕСТО БЫВШЕЙ ГАЛЕРНОЙ ВЕРФИ, последовавшая при случае спуска корабля Гавриила 1802 года, в октябре И там, – где чтили все ничтожным, Все суетным, – все невозможным, Зрит ныне изумленный свет, Как в бездну мчится мыс лесистый, Отважно делит вал сребристый. – Бог бездны высит свой хребет. 4*

100 Рассвет полночи Еще пред лицем ПЕТРОВЫМ, Пред росским сим Тифисом новым Там дебри, преклоня главы, Преобращались в флоты юны И новые несли перуны За шумно поприще Невы. Но только лишь светильник скрылся, Дух рвенья к пользе охладился, Померк блистательный предмет; Там без души все мертво стало, Там в древню все ничтожность пало; Там все себя не познает. ПЕТР зрит, – гремит в зарях порфирных, Подобно Зевсу с гор сафирных: «Как? – где, предвидя знатну цель, Судил я строить флоты новы, Там все труды пропасть готовы, Там гроб, – где оных колыбель! – Но разве росс меня забудет, Забывши мой глагол: да будет! – Не мню; – в потомстве глас жив мой». – Так тень божественна вещая И вдруг ко сферам возникая, Раздала глас свой громовой. Великий ПЕТР! – Ты прав в глаголе; Где все мертвело в топком доле, Там ныне здания стоят, Хранилища, сокровищ полны; Где берег омывали волны, Там ныне корабельный скат. Дубравы тамо низложенны Вновь дышут, бывши возрожденны; Там зиждут чудеса велики

Часть первая 101 Перст творческий и перст живой; Покорствуют там вещи дики Под жизнодательной рукой. Что веком разве бы свершилось, То вмале вновь осуществилось. – Столь важно бдеть и день и ночь, Нестройну смесь устроить тщиться, Идти вперед, не совратиться И мужеством судьбу премочь. Ах! ПЕТР премудрый! ПЕТР Великий! Еще сумнящись духи дики Небытия желают там, Где ты давно изрек: да будет Но мудрость ли себя забудет И не откроет силы нам? Так, – мудрость с трона восклицает, Что край сей боле возблистает И что приспеет скоро час, Как новы горы здесь родятся, Со ската в влагу покатятся, Прострут торжественный свой глас. Настал, – настал сей час; – глас грянул, И дух сомнения увяну л. – Кто верить до сего не мог, Тот сам зрит, как гора ужасна Бежит до бездны безопасна, Как гору подхватил вод Бог. Бежит; – дух мужества^ слетает, И сквозь осенний пар блистает, И зыблет молнию мечей! – Гавриил, по имени коего назван новоспущенный первый корабль в сей верфи, значит на еврейском языке дух мужества.

102 Рассвет полночи Но на кого? – ужель Тифоны Еще колеблют в бурях волны? – Дух! – будь кормы блюститель сей! Промчи ты имя АЛЕКСАНДРА Чрез Таг, чрез Нил, чрез зыбь Меандра Греми, что он пример царей, Что исполинскими стопами Грядет Праматери следами, Что он достоин олтарей! Он, зря событность польз чудесну, Как храм твой, с славой вникнул в бездну, Решил сим лучший рок местам; Он рек: «Пусть брег гранит связует, Обляжет вкруг, препоясует И посмеется вод зыбям!» Небесный дух! – когда у (брега) Взревет Тифон, – грянь из ковчега! – Рази! – карай! – казни! – ах! нет... Внуши, что трон Царя священный Блестит, не в громы облеченный, Но в радужный покоя свет! 30. МОНАРШЕЕ ШЕСТВИЕ В МОСКВУ ДЛЯ ТОРЖЕСТВЕННОГО КОРОНОВАНИЯ Священна буди мне отныне Денница северных небес! Ты, рдяный луч пустив в пустыне Сквозь тусклый полунощи свес Лапонски мраки убеляешь, Рифейски снеги воспаляешь.

Часть первая 103 Какие там небесны строи Сквозь ночь, лежащу на холмах, Бегут, как пламенные вой, 10 В крылатых рдеющих рядах! – Ужель теснится свет восточной Сквозь темный занавес полночной? Порфирные столпы, возникши От шатких моря льдистых гор И Юга спящего достигши, Как дебрей огненных собор, Остановляются, – зияют, – Сбегаются, – и все сверкают. Гора А л анска, цепенея, 20 Облекшися в багряный свет, Подъемлет к облакам живея Червлено-снежный свой хребет, Где рдеют реки серебристы, Где рдеют боры древ пушисты. Сын сей горы среди полнощи Вспрянувши зрит огней столпы, Румяный снег, огнисты рощи; Он зрит – и чтет черты судьбы В мелькающем лучей сраженьи, Гадает – и правдив во мненьи. Но столь ли б в ясной славе встала Над сею высотой заря, Когда бы не знаменовала 30 1 Сия гора названа Аланскою, или Алаунскою, потому что древние называли жителей сих мест аланами, а после рокс-аланами, или росс-аланами, ныне же россиянами. Она не что иное, как широкая и возвышенная плоскость, составляющая Московскую, Смоленскую, Тверскую и Тульскую губернии.

104 Рассвет полночи Сиянье нового Царя, Который сам на сей вершине В зарях явится славы ныне? Зри, сын Аланския вершины! Кто будет на брегах Москвы, Пришед с Балтийския пучины, Алмазный сыпать луч с главы Сквозь мрак, что осенил пустыни По смерти северной богини? Познай! се внук ея бесценной Торжественно почтить грядет С своей Супругой несравненной Сей древний, – славный сей хребет, Потом простерть сиянье в целы Полувселенныя пределы! Он млад; – что рек я, изумленной? Уже судьбы святый совет, Что зиждет степенью блаженной Премудрому небесный свет Тогда, – как в поздный род отыдет, Теперь его стопам предыдет. Еще тогда – как год, седевши, Путем туманным ускользнул В развалины веков истлевши, – Когда, – о если б я минул Сих горьких чувств в часы веселий, – Его усопшу Бабку зрели; Когда она под темным сводом Почила, – ах! навек уснув С уснувшим равно ветхим годом, Когда надежда, проблеснув В сердцах пылающих несчетных, В ударах гласа громометных;

Часть первая 105 Когда на крыльях он законов На верх престола возникал, – Тогда – надежду миллионов В сердцах дрожащих ободрял. – И оправдал, что упованье Не изменяет в обещанье. Он оправдал, что превитают Благие паки в нем отцы, Что паки ныне воскресают Блаженства нашего творцы... В небесной стройности слиянны, С ЕКАТЕРИНОЙ ПЕТР воззванны. Монарх! – будь утром росоточным, Как в сумраках восточный свет! Пусть жемчугом странам полночным Роса щедрот твоих падет, Падет на тополы тенисты И на подлески их душисты! Да утвердится на престоле Незыблемо стопа Царя! – Се утренюет в лестной доле Твоя порфира, как заря! Корона, как звезда высока, Багреет посреде востока!

106 Рассвет полночи 31. ВЫСОКОТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ сентября 15 дня 1801 года в Москве Hue ades, imponam tibi – coronam; hanc amor, hanc virtus, hanc tibi iura dabunt. Гряди, Монарх, да воссияет В венце величества глава! Тебе, – тебе его вручает Любовь, доброта и права. Светись сквозь утренни туманы В огнистом пурпуре, – восток! Пролей янтарный свой поток На долы и холмы песчаны! – Отныне будешь ты священ. – Твой розовый венец, денница И боготканна багряница, Блестяща вкруг твоих рамен, И облак, что изобразует Прекрасну над тобою сень, Сынам России предсказует Торжественный в полнощи день. Не Гений ль, мнится, солнцезрачной, Одеян в розовый твой свет, С сребристой арфою течет По высоте твоей безмрачной? – Не Он ли празднество часов В гармоньи сладкой возглашает И звучным гласом проницает Слои жемчужных облаков? -

Часть первая 107 Не перед Ним ли сотрясаясь Пары, как легкий дым, бегут И, в тонкий воздух растопляясь, На крыльях зефиров текут? Бездушны тени, – чада нощи, В последни потускневши раз, Летят далече в ясный час То в бездны гор, то в темны рощи. – Ужасна птица тьмы ночной, На крутизне стражницы бдяща Или на куполах сидяща, Познала час свой роковой. – Се кони Солнцевы стремятся, Сквозь твердь огнистый сыплют дождь, В зодиак новый быстро мчатся; Едва их держит светлый вождь. Сей вождь, с гордыней отвращая От недр небесной Девы зрак, Стремится в дожденосный знак; Из пылка лона вылетая, Крылатых нудит он коней; Но, образ зря плодов царицы, Стягчает пламень колесницы, Летит в объятия, чтоб с ней На пире осени багровой, Держа в весах румяный плод, Торжествовать в природе новой Зачатый семеносный год. Всё тихо; – громы умолкают; Орел Зевесов зрит покой; Лишь над излучистой Москвой Станицы лебедей летают. – Из самых бранных облаков Перуны, тайно протяженны,

108 Рассвет полночи Сжимаясь, влагой напоенны, Отпрянули в среду паров. – Все тихо; – нет ни бурь, ни брани Между Беллониных сынов; Помона плещет в белы длани, И Марс храпит среди снопов. Как? – слышу гром! – что прерывает Сии блаженные часы? – Иль в гневе Зевс потряс власы И в молниях в сей дол слетает? Иль то бурливой Иры сын, Любитель громозвучных браней, Опять ревет из тьмы гортаней, Как многозевный исполин? – Нет; – гром торжественный внимаю; – Моя грудь бьется; – он парит. – Еще гремит; – я содрогаю; – Я восхищаюсь; – он летит... Владычица градов блаженных, Москва! – возникни до небес! Не Марс спешит и не Зевес На верх холмов твоих священных; Но шествует Марии сын, Паллады внук прекрасна вида, Праправнук россов Озирида На высоту твоих вершин. – Отверзи взор свой изумленной И зри, кто средь зарниц над ним, Как Зевс с Минервой ополченной, Над Телемаком молодым? С ним идут божества воззванны; С ним ПЕТР, ЕКАТЕРИНА с ним. – Они блестят лучем тройным, С благой его душей слиянны, Где, зря себя как третий луч,

Часть первая 109 Беседуют с его душею. – Так, – если свет двух звезд струею Падет в светоприемный ключ, То, мнится, в нем они глядятся, И, с скачущим сребром слиясь, Огни сугубы их катятся, Кипящим пурпуром струясь. Бессмертный сонм доброт сердечных, Подруг божественных владык, Как некий серафимский лик, В зарях над ним сияет вечных И дух его боготворит. – Щедрота, мудрость возвышенна, Любовь – и правда неизменна В нем образ Бога нам дарит. – Хотя оне и оттеняют Друг друга разною ценой; Но тем яснейший отражают Свой свет единая к другой. Какие лестные прозренья Вослед доброт небесных сих Представились в очах моих? – Афина в виде ополченья, Арахна, спорница в уме, Церера с пуком златокласным, Ермий с жезлом своим ужасным, Нерей, сидящий на корме, Урания с компасом верным, Фемида, неба чиста дщерь, Текут за нами следом мерным; Вот царски спутники теперь! Гряди, Монарх, с сим светлым ликом! Гряди! – Се Промысл Божий сам, В путях непостижимый нам, В совете сокровен великом,

no Рассвет полночи Вручил тебе российский трон, Чтоб ты, порфирою одетый, Был Гением полупланеты! – Се ныне Сам предыдя Он С стопами дух твой воскрыляет В подобный небеси твой храм И тайной дланью развевает Святое знамя Веры там. «Гряди, – рек Веры глас блаженный, – Гряди под сей высокий свод, Где праотцев твой славный род Порфиры принимал священны; Где рвением они дыша, Мое лишь имя прославляли И тем себя возвеличали! – Твоя подобна им душа; Она державствовать достойна Средь душ, как средь духов Творец; Порфира славы ей пристойна, Пристоен света ей венец. На кипарис сложи печали, Чтобы лучи венца при сем На царственном челе твоем, Как свет полярный, возблистали, Да утренюет, как заря, Твоя порфира царска ныне, Да станет, – станет во святыне Торжественно стопа Царя! Сияй! – будь утром благодатным! Рассей тех облаков собор, Что кроет мраком седьмикратным Слезящий Утешенья взор!» Какое торжество небесно? Какой неоцененный час? -

Часть первая 111 В восторге дух; – немеет глас; Я вижу зрелище чудесно! – Там – юный Царь наш с торжеством С своей супругою драгою Небес невидимой рукою Творится россов божеством; Премудрость с правдой возвышает Венец, как солнце, над главой, Где бог незримый полагает Свое селенье, – образ свой. Се Царь с Царицей образует Двух Гениев венчанных нам! В нем обитает бог сердцам, В нем Бог нам Ангела дарует. – Как солнце свой владычний свет Луне прелестной уделяет, Так он ей славу сообщает, Да луч она второй лиет. – Она – чертог его любови; Ея лик – светлый мир красот, Отличность Августейшей крови, Душа – гармония доброт. Так Ангел в небе вознесенный, Что высшей одарен ценой Любви и мудрости святой, Парит, на вечность облеченный В одежду пламенну свою, Блистающу живым рубином, И носится над низшим чином, Где дух отличность зрит сию; Но в степени сей уступает По мере лепоты своей И облеченный лишь летает В одежду света иль лилей.

112 Рассвет полночи Что внемлю паки, изумленный? Еще торжественнее гром. – Стрельницы в пламени живом Рыгают громы возвышенны; Повсюду треск, повсюду блеск; Повсюду слышны шумны клики, Как сонмы бурных вод велики; Повсюду слышен стройный плеск. – Из уст, восторгом упоенных, Едва в весельи льется глас; Лишь сердце в чувствах воскрыленных Творится языком у нас. О радость, – радость многоценна; Небесна искра, сладость дней, Эдемских легка дщерь полей, В млечную ризу облеченна! – Почто не усугубишь ты Своих даров волшебных ныне? Почто почиеши в долине? Изыдь из райской красоты! – По стогнам сим одушевленным Любезный рай свой насади И осклабленьем вожделенным Россиян души услади! Пусть струны зазвучат сердечны! Пусть на ланитах капли слез Дрожат из радостных очес! Пусть сладки мысли быстротечны, Подобно сребряным лучам Луны над тьмою, разлиются! Пусть гулы в мире раздаются, Что Царь в венце сияет нам, Что небо мир с ним разделяет, Свои весы ему дает, Перун свой на враги вручает И что мы зрим в полнощи свет!

Часть первая 113 Уже божественный служитель Курит Царю и небесам; Уже сердечный фимиам Жжет мудрый, воин и властитель. – Там юноша младый в летах И нежна с ним отроковица, На коих розова денница С стыдливостью цветет в щеках; Вдали прилежным ищут оком Помазанника и отца; Находят в зрелище высоком; В восторге бьются их сердца... Здесь дряхлый старец ликовствует, Что шаткою ногою сам Отцов ступает по гробам, В зеницах тусклых показует Последний жизненный свой луч. – Так луч на западе мерцает, Когда он поздо проницает Сквозь кущи из косматых туч. – Лишь он Монарха созерцает, Слеза отрад в очах висит; Улыбку прежню призывает И в исступлении гласит: «Се ныне с миром отпущаешь Меня, Владыко, в мир иной! Я ныне сретился с тобой; Ты упованье совершаешь; В тебе найдут отца сыны, Невинность – щит, и блеск – заслуга, А мудрость – Августейша друга. Все счастьем сим оживлены, Что славой истинной считает Благим быть россов божеством, И будет, – будет, как ты чаешь; А я – в гроб сниду с торжеством...»

114 Рассвет полночи Александр I

Часть первая 115 О сколько радость вдохновенна! – Но ты, во вретище своем И в черном покрывале сем Толь пренебрежно облеченна, Дщерь тьмы, тоскливая печалъ Почто в сей робости смятенной Из храмины уединенной Взираешь слезным оком вдаль? Почто сей ныне вздох глубокий Вздымает томну грудь твою? – Теперь бессилен рок жестокий Подъять железну длань свою. Не зришь ли солнца? – выдь из мрака! Надежда ли умерша спит? – Восстанет вновь и воспарит, Как феникс, в юном цвете зрака. – Железо ли гнетет? – падет; Иль смерти, над тобой висящи И видом стропотным грозящи, Скрежещут? – все, как тень минет. – Твой тихий день уже светает В счастливом обороте сем, Где истина любовь сретает С прелестным девственным лицем. Зри! – кто в оливном облаченьи В лице богини там спешит? – Не ей ли с розовых ланит В дань каплют слезы в умиленьи? Не к ней ли жмутся сонмы чад? Так, – те на лоне почивают, Сии из персей извлекают Врачебный сок драгих отрад. – Не страх, не слабость, не кичливость Сопутствуют богине сей; Но сострадательность, правдивость И царственна любовь при ней.

116 Рассвет полночи Зри! – луч богини бесприкладный, – Как мысль, – далече тьму сечет И радужной чертой течет В твой ранний гроб ужасный, хладный! Сретай ее! – она идет; Как? – ты сумнишься! – ты немеешь! – Или гранитну грудь имеешь? – Воззри! – она сюда грядет; Ей имя – милость беспримерна; 31^ Она сестра любви святой, Подруга АЛЕКСАНДРА верна. – Лобзай с порфирой скиптр златой! Помазанник! – так росс ликует, Горящим чувством окрылен, И новым духом оживлен, Пресветлый день твой торжествует. – Священ державе Твой венец; Твоя держава полпланета; Ты божество судьбы полсвета, 320 И вкупе Ты благий отец. – Се Клия с ликом, вслед текущим, Уже к звездам стремит полет, Чтобы воспеть векам грядущим Престола животворный свет! Престол Твой будет непреложен, Подобно как Кавказ второй, Что, черпая эфир живой, Стоит издревле бестревожен; Столетье каждое пред ним 330 Как атом трепетный, мелькает И только мимо пролетает С своим фиалом роковым. – Ревут ли окрест бури яры? Перун ли при челе гремит? Смеясь векам, – презрев удары, Еще незыблем он стоит.