Текст книги "Рассвет полночи. Том 1. Херсонида"

Автор книги: Семен Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Часть третья 459 248. ИДИЛЛИЯ. УНЫЛЫЙ МИРТИД, примечающий надежду в глазах пастушки во время собственного ея праздника Теперь сквозь свет зари багряный Лежавши на лесках туманы По синей тверди понеслись; Теперь пернатые, взвившись, Друг дружку томно поздравляют; Теперь блеющи поспешают Стада пастись на муравах; Теперь не спит свирель в тенях; Уж песни слышны на холмах. – Прекрасны, веселы и скромны Часы пурпуровой зари! Один Миртид в печали томный, Седя на холмике вдали, На арфе строя песню тайну, Подругу грусти обычайну, И свежесть черпая часов, Излил такую душу слов: Он берет арфу и поет. «Как мил? – как мил сей день прелестный! – Но мне лишь горести совместны; Мне сетовать лишь должно – да; Пусть Дида день сей торжествует! Ах! – пусть она весь век ликует! Пусть радуется навсегда! О Дида! – будь счастлива вечно И побеждай сердца конечно! – Узрев тебя, кто устоит? – Узрев тебя, – кремнистый камень Издаст красноречивый пламень;

460 Рассвет полночи Нет, – все твою власть ощутит; Живи победами венчанна, Сама быв вечно постоянна! О ангельское существо! Царица сердца! – не твое ли Теперь грудь движет божество И мне вдыхает песнь веселий! Так, – я пою, – но вдруг немею И гнева твоего робею». Еще Миртид пропеть хотел, Как вдруг пастушку он узрел, Подобно как бы сын пустыни Зрит с неба милый зрак богини. – Как май, тиха, как цвет, мила, Чрез красно поле Дида шла. – Услыша на холме стенанье Остановляется в молчанье. – «Кто вопит тамо, – говорит, – Кто имя там мое твердит? – Или Миртид? – что так ты скучен? Не нимфой ли какой размучен? Иль огорчен ты кем, певец? На знаешь ли ты ключ сердец И не вотще ли воздыхаешь? – День ныне мой, – ужли не знаешь? – Иль мнишь, – гневна я на тебя? Напрасно мучишь сам себя». Здесь Миртид сходит с холма. Мирт(ид) Так ты смягчилася, прекрасна! Царица сердца вечно властна; Как я доволен утром сим! – Я не грущу: я прославляю

Часть третья 461 Все то, что только обожаю. Вот Ангел твой с венцем златым На розовых лучах слетает! Я зрю его – он средь зыбей Тебя крылами осеняет И нежно веет меж кудрей. – Не ощущаешь ли новейшей В груди ты свежести чистейшей? Растущая любови дщерь! Ах! как прелестно ты теперь В девичьей чистоте сияешь? – Но ты взор милый отвращаешь И презираешь дар сей мой! – Достойнейшая жертвы Дида! К чему такая строгость вида? Ах! – отложи гнев прежний свой! Я здесь невинность обожаю; Воззри! – я жертву предлагаю. Дида Певец! – как мне принять тот дар, Где может быть подложный жар? Как мне принять те пышны жертвы, Где слышу звуки слов лишь мертвы? Но коль и так почтишь зарю Ты дней моих, – благодарю. Мирт(ид) Сердечну, – ах! сердечну, Дида, Я дань несу, не блеск лишь вида; Не презри арфы глас моей, Хоть сердце во груди твоей Витиеватей арфы стройной! Не презри музы! – сердце оной

462 Рассвет полночи Нередко бьется при красах; Оно, – оно в твоих глазах Дрожит, как миртовый листочик; Парнасской ведь растет цветочик Не на песках, не на скалах, А на нежнейших муравах. Почтенная! – не презри музы! Презренье ей – как тяжки узы; Она бессмертием дарит Твои достоинства любезны, Меж тем когда твоя живит Улыбка рок ея, толь слезный, И равномерно ей сулит Бессмертия небесный щит; Ужли ж дух музы не спокоишь, Улыбкою -не удостоишь? Твой самый Гений дорогой, С небес дивясь судьбе такой, С усмешкой зрит своей прелестной Безгрешный музы плен, но слезной; Ах! – скоро тот наступит час, Как ты оставишь наше поле; Ужли ж оставишь в гневе нас И нас не воспомянешь боле? О! – сколько стану в те часы Стенать в струнах, лишась красы! Тогда мой перст в слезах потонет; Тебя же, – горе мне! – не тронет. Дида Толь жалкий глас, толь томный вид Не тщетно ли меня разит? – Мне жаль, что вид еще твой слезен! Но коль мой взор тебе полезен, В усмешке я не откажу. 90 100

Часть третья 463 Мирт(ид) Яви усмешку, – я прошу, И ясно небо мне излей, Что светится в душе твоей! Ты сими обретешь красами Победы вечны над сердцами; Тогда, – тогда б я прежний вздох Прелить в движенье нежно мог Иль – в благодарные слез токи За кроткие твои уроки. – Простри великодушну длань На толь мою невинну дань И мир скажи хоть не речами, А токмо нежными очами! Прости ошибки мне, прости! Один мне милый взгляд – прощенье; Одна усмешка – награжденье; Пусть Бог живет в твоей груди! Приор со Хлоей раз бранился1; Но скоро после примирился, Хоть нимфа такова, как ты, Имеет лучши красоты, Певец же, так как он, сильнее, Чем я – быв ниже и слабее; Но если ты – к звездам взлечу, Себя в Приора превращу. Дида Когда в Миртиде нет тут лести, То Дида – знает цену чести; Я не дика, – мне мил покой; Мирюся; мне священ день мой. Приор, славный английский поэт, имел маленькую остуду с своей любезной Хлоей, подобно как Гораций с Лидией.

464 Рассвет полночи Мирт(ид) Блаженный день! – она тронулась! Она мне нежно усмехнулась! – Смотри! – вот где с улыбкой взор! Пляшите, нимфы! – станьте в хор! Возможно ль, чтобы нежна Дида Всегда казала строгость вида? – Как смотрит весело она? Какая в взорах тишина? Еще, – еще теперь смягчися! Еще, любезна, улыбнися! При смутном взоре свет, как тень; При радостном и ночь – как день. Прекрасная! – теперь ты лестна, Как майская роса небесна; Мила, как роза во саду, Мила, как лилия млечная, Какой и в Темпе не найду. Еще тебя я поздравляя, Скажу: будь счастлива всегда! Не зри несчастья никогда! Живи с сих пор ты век не краткой И будь душею арфы сладкой! Ты можешь жизнь сейчас ей лить; Но чем за то тебя почтить? Здесь Миртид задумывается и как бы в нерешимости находится. То сердце, что дрожит в весельи И чувствует число побед, Которы быстро столь успели Оставить огненный в нем след,

Часть третья 465 Меж тем, когда ты торжествуешь, Душам законы предписуешь, – Меня не в силах научить, Что в милу жертву подарить. При сих словах Миртид осмеливается взять руку Диды и, поцеловав ее, продолжает. О Дида, Дида! – без препоны Поднес бы я дары Помоны Или Церерины плоды. «Но не минутна ль жертва? – скажешь ты. – Пусть сим почтут меня другие!» Так, – жертвы я возжгу иные; Я приношу для дня сего Бессмертье титла твоего, И, чисты жертвы воскуряя, Блаженства дням твоим желая, Я сердце арфы отдаю В девическую власть твою, И сам паду без лести вида К твоим стопам, о нежна Дида! Дида Миртид! – я твой приемлю глас; Но лучше слушать мне тот раз, Коль сердце лишь твердит твое Ученье скромное мое. – О! если бы Миртид постигнул Себя – и силу оных чувств, Что слышны из девичьих уст! – Тогда б – далеко он проникнул...

466 Рассвет полночи 249. ГРУСТЬ В РАЗЛУКЕ С ЛЮБЕЗНОЙ О мысли, – мысли вы печальны, – Представьте вечера часы, Как Дида скрылась в долы дальны И унесла с собой красы! Ах! – как стесненно сердце млеет? Как томный зрак с тоски бледенеет! Да, – я внимал ея веленье Из алых уст в сей горький час, Чтоб в толь несносном разлученье [® Возвысить мне плачевный глас; Ужли ж мне быть спокойну должно! Ужли в свирель вздыхать не можно? О горестны мои минуты, Бичи ужасны томных дней! В вас, – в вас нашел я жребий лютый! Как солнце скрылось под землей, Увы! – и Дида с ним сокрылась, Подобно солнцу, закатилась. Ах! Дида – правда ль, что избрала -О Ты ввек убежище сие И новой Элоизой стала, Спеша в святилище свое? Ужли прощанье вечно наше, Тогда как ты стремишься к Саше! Так, – я дрожащими руками Схвативши белу длань твою Лобзал горящими устами, И, боязнь ощутя свою, Я мыслил, что лобзанье мило ;о В последний раз в ту пору было?

Часть третья 467 Так, – Дида быстро улетает; Пускается в пустынный путь; Ни зной, ни хлад не устрашает, Что будут дуть в прелестну грудь; Не страшен ей ни ветр полночный, Ни встречный бурный ветр восточный. Я долго, – долго, провожая Слезящими глазами след, Смотрел, – и тайно воздыхая, Ловил очами свой предмет; Но слезный взор к моей кручине Блуждал в мерцающей долине. Сам видел я в то смутно время, Как умалялся вид колес, Несущих драгоценно бремя, И видел, как сей вид исчез; Он чуть, – лишь чуть вдали мелькает; Вмиг холм – вид мелкий закрывает. А в этот миг – и луч склонился В вечерни хладные струи, И мрак с тенями в луг ложился, Чтоб нимфы вовсе скрыть стези; Так пусть же сумрак сей слетает И в сердце сумрак умножает! – Пусть тщетно рок оплачу ныне, Коль сей цветок определен Другой счастливейшей долине! Знать, – в гроб я с плачем осужден!.. Пусть одаль сферы сей вздыхаю, Где в мыслях Ангела встречаю! То Ангел; – Дафны и Дориды Блестят, как звезды, красотой; Но в них не видно милой Диды;

468 Рассвет полночи Нет глаз тех; нет усмешки той; Нет олтаря в груди желанной; Чего-то нет, что несказанно... Ах! – всякая крушит разлука; Разлука с другом – жизни яд; Но с девушкой, – но с Дидой мука; При ней всё рай; – без ней всё ад. – Вот, пастухи! – кого лишаюсь! – Скажите, – правильно ль теразаюсь? Скажите, долго ли обратны Колеса здесь не зашумят? Ах! – долго ли красы приятны Опять меня не озарят? – Спеши! – спеши, сия минута! А ты – пройди, разлука люта! Я первой выду – и знакомых Коней ретивых различу, На крыльях ветерка несомых. «Она, она, – я возвещу, – Она, любезная, явилась, К богам домашним возвратилась!» На вы, холмы, – и вы, стремнины! – Когда чрез вас она идет, Преобратитеся в равнины! Пусть под ея стопой растет Фиалка с лилией душиста И нежна мурава пушиста! Вы, бурны кони, не дерзайте Отнюдь смущать ея стезей И пыльных вихрей не вздымайте Во вред красам и в гибель ей! – Богиня едет чрез равнины – Богиня моея судьбины.

Часть третья 469 А ты, – хранитель, дух небесный! Будь стражем всех ея путей! Заставь, чтоб птички лишь прелестны В путях порхая пели ей! – Мне смерть – ея путь видеть слезной... Но ах! – не знать еще любезной! 250. ТОСКА ПО НЕЙ В УЕДИНЕНИИ Прости, прости, драгая Дида – Уж я теперь навек лишен Того возлюбленного вида, Которым столько был пленен. Уже не буду просыпаться Теперь с надеждою такой, Какой мог прежде наслаждаться, Чтоб паки видеться с драгой. Уже не буду я с тобою, Как прежде, по полям ходить Или в лесочках над рекою Цветки рвать, бегать и шутить. Уже не скажешь ты с улыбкой, Чтоб я носил к тебе весной Из роз пучок иль венчик гибкой Для груди твоея драгой. Не буду и упрек твой нежной Девический отсель внимать, Ни самый гнев – но безмятежной – С охотою претерпевать. Ах! Дида! – сладко мне бывало И в гневе даже зреть тебя; Сие мне ясно открывало, Что огорчалась ты – любя.

470 Рассвет полночи О! сколько раз внушить старалась Мне скромность милую свою, И сколько раз ты оскорблялалсь За переменчивость мою? Я всё забыл в путях злосчастных; И вот! – ужу наказан я! – Уже не чуть сих уст прекрасных; Лишь в месть осталась страсть моя. Ты некогда клялась сердечно, Чтоб год за дерзость в казнь молчать; Любезная! – не год, а вечно Молчаньем можешь наказать. О! – проклят будь тот день рожденья, Когда дала природа мне Способность быстру ощущенья, Чтоб таять в роковом огне! Увы! – на то ли я, несчастный, Тебя увидел в первый раз? На то ли в стены шел прекрасны, Чтоб столько там найти зараз? Как тяжко с гневной разлучиться, А вечно к девушке гореть! – О гроб! – в тебе, знать, поселиться, Чтоб вида милого не зреть! Но что я вижу пред собою? – Вид Диды – как он строг? – вот он! О призрак, страшный красотою? Ты ль в груди обновляешь стон? Ах! призрак! – отлетай скорее, Коль любишь ты еще себя! – Мне мрачный гроб теперь милее: Беги, чтоб я забыл тебя!

Часть третья 471 Как? – мне забыть – тебя, прелестна! Я сам себе не откровен; О Дида – красота небесна! 60 Прости ты мне! – я изумлен. Ты и тогда, – когда забудешь Певца девичьей красоты, – Навек в моей душе пребудешь; Последний вздох мой – будешь ты. Но я дерзну ль спросить, драгая? – Помыслишь ли о мне когда, Хоть жалость некую питая? – Нет, – может статься, – никогда. Чу! – колокол звучит протяжно! – 70 Не смертный ли то звон зовет? Кого? – меня ль зовет он важно? – Готов! – се час разлуки бьет! Да, – я лишен драгого вида: Беги, слеза, в моем пути! – А ты, – божественная Дида, Прости! – в последний раз прости! 251. ОТЧАЯННЫЙ ВОПЛЬ ВЛЮБЛЕННОГО МИРТИДЛ К МУДРЕЦУ Увы! – отец мой! – я страдаю, – Я рвуся, – мучусь, – унываю: Сражен я от сердечных стрел; Покой из груди улетел; Уже мятется сердце страстно И больше над собой не властно; Где прежде тихий свет сиял, Там огнь порывный запылал.

472 Рассвет полночи Я стал влюблен, – я в жалком плене, – Я в сей не тот уже премене; Влюблен; – в кого? – дерзну ль сказать? Я должен токмо обожать. – Довольно; – я от страсти таю И в лютой страсти сей питаю Еще в себе лютейшу страсть – Отчаяние; – о напасть! – Смущен молчаньем быв прекрасной, Но страсти предан быв ужасной, Я дни стремлюся прекратить И вольность в гробе получить. Отец и друг! – се поспешаю! К твоим объятьям прибегаю; Ты зришь весь ад в моей груди; Ты зришь; – суди ж меня! – суди! – Но если тронешься вздыханьем, Отчаяньем, – тоской, – стенаньем, Ужли начнешь меня винить, Как нравов бич в сей слабой части? – Нет, – ты начнешь меня судить, Как нежный друг, в сей нежной страсти. Друг мудрости! – твой кроткий глас Сильней софистов во сто раз; Смири чудовище жестоко, Гнездящеесь в груди глубоко! – Иль дай меча мне своего Из сердца истребить его! – Иль сам цели те раны люты И тихи возврати минуты! – Цели! – готова грудь моя; Увы! – смерть близко; – вяну я.

Часть третья 473 252. ЛУЧШАЯ НАДЕЖДА МИРТИДЛ О счастливые светилы, Протекайте надо мной! – Протекайте, горни силы, В кротком мире над главой! Вы зиждители волшебны Драгой участи моей; Вы, – вы вняли глас душевный Не в слепой любви, – прямой... Сашинька мне уступила Руку с сердцем; – что еще? – Счастьем вечным наградила; Сердце бьется; – речь вотще. Сердце кровью облилося; Замираю – цепь на нем; Знать, в восторге млеть пришлося; Знать, молчать – теперь я нем. 253. УТЕШЕНИЕ ЕЙ Завсегда ли небо тьмою Покрывает тихий свет? Завсегда ли грусть с тоскою В сердце тронутом живет? Ты вчера – я зрел – крушилась В чем-то, Сашинька моя, И, как солнышко, сокрылась; Тут – остался в мраке я. Ах! – уныние напрасно; Все оно, как тень, минет; Будет день наш – будет ясно; И любовь – всё превзойдет.

474 Рассвет полночи Если небеса сияют В голубых очах твоих, Ах! – почто их облака смущают? – Пусть яснеет мир средь их! Пусть в очах судьба бесслезна Дни мои распределит! – Лишь внемли, моя любезна, Что нам сердце говорит! 254. СЛАДКОЕ ОПРАВДАНИЕ ПРЕД НЕЮ Не вини меня, драгая, Что я медлю поспешить И тебе свой долг явить! – Не сия вина, – другая. Те, – которые не знают, Сколько тягостно терпеть, Что к тебе нельзя лететь, – Хладнокровно мне внимают... Сашинька – как оперюся 10 И как крылья получу, Тотчас, – тотчас полечу И с тобою – обоймуся. 255. ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ЧАС ЛЮБВИ МИРТИДА в конце июля Так точно; – и небесна Дева, Гордяся в красоте своей Плодом весеннего посева, Спешит объять светильник дней, Как друга сердца своего.

Часть третья 475 И ты, – и ты, моя любезна, Подобно ей, в красе цветешь; Подобно ей, зрела, прелестна; Ах! – ты с улыбкою прижмешь, – Дрожа прижмешь – кого! – о счастье! Как сердце бьется? – час стремится Пред олтарем с тобою быть, Где клятвы глас наш возвестится Быть верным, – пламенно любить! – О Небо! – услади наш жребий! 256. ДУШЕГРЕЕЧКА МИРТИДА Руку с сердцем принимая, Я с тобой рок обожал; Сердце к сердцу прижимая, Я в восторге трепетал. Но еще ты не открыла Тайны сердца своего, И не все ты осушила Слезы взора моего. Коль же скоро обнажила Тайну груди предо мной! Ах! – какую возвратила Ты утеху и покой. Прочь, остудные внушенья! Я навеки вас кляну; Прочь, снедающи сумненья! Я лобзаю тишину. Что в наветах? – их не трушу; Победил уже их я; Ты мою согрела душу, Душегреечка моя!

476 Рассвет полночи Приложи ты руку милу На мою грудь теплу вновь! И почувствуй страсти силу, Что лелеет в сердце кровь! Свет холодно рассуждает О судьбе младой четы; Что о ней ни заключает, Сквозь стекло лишь зрит мечты. Пусть парит наш страж небесный Там, где только ты и я! – Дай же поцелуй прелестный, Душегреечка моя! 257. НЕБОЛЬШОЕ ТЕРПЕНИЕ МИРТИДА О природа, мать любови! Для чего в жару минут, – Как в моей кипящей крови Силы страсти восстают, – Для чего ты отнимаешь Тайный ключ желаний тех, Где толь нежно сокрываешь, Как Пандора, сохраняешь Цель надежды и утех? – 10 Разве ключ сей обновляешь! Разве тем приготовляешь Нежной страсти дальний путь! – Но увы! – как ноет грудь? – Где к победам бы стремится, Там мне должно, – ах! беда! Тылом с поля обратиться; Знать, – терпеть, – терпеть тогда, – На луну роптать всегда!..

Ç-Jïzté&H&4<§?A-9 Дополнения

РАННИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ 8 загл. ДРАММАТИЧЕСКАЯ ПЕСНЬ Отд. изд. НА КОНЧИНУ ЕКАТЕРИНЫ II (7797> В ТРЕХ ЯВЛЕНИЯХ Эпиграф (нет) После загл. Содержание В 1 оплакивается кончина несравненной Государыни. Во 2 открывается утешение и надежда. В 3 изображается радость при воцарении ПАВЛА I. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Хор 1-82 Плачь! – плачь, Россия изумленна! Бей в перси, область пораженна! Вздыхай, Кавказ! стони, Рифей! Почт лить реки? – слезы лей! Ты, бездна льдиста, расступися И в слезно море расстопися! – Увы! – погас в полнощи свет! – Нет здесь царицы вашей; – нет!

480 Дополнения Трио Как ясно лучезарной Звезды полярной Над вами свет горел? – Как ясно свет царицы Огнем денницы Над вами пламенел? – Хор Увы! – туман с седой росою Покрыл сребристый лик слезою Звезды полночной средь небес; Увы! – сень смертна с током слез, Как влажна ночь на холм пустыни, Спустилась на чело богини. Трио И так Астрея оставляет И все с собою в гроб скрывает! О росс! – вздыхай! И так нет Северной богини! Нет больше мудрой Героини! О росс! – рыдай! – Квартетто О росс! – она не все скрывает; Се! дух благий сквозь гроб блистает! Се! – матерь свет чрез сына льет! – Астреин в ПАВЛЕ дух живет.

Дополнения 481 ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Хор Прости, – божественная тень! Прости до славныя зари, Где добрые с тобой цари Зреть будут невечерний день! – Мы видели твой вечер ныне; Ах! – видели в слезах сей час... Но уступи нам утро в сыне! – Се! – новый свет возник у нас! – Трио Не вечен вечера сумрак; Не вечно слезный час мерцает; Надежда в ПАВЛЕ светлый зрак, Как солнце, в норде возвышает. – Хор Сын Астреин! – воссияй! Облекися в багряницу! Озари полночный край И яви с росой денницу! – Трио Ах! – не плачь, не плачь, Россия! Лей потоки слез иные, Слезы радости живые! – Скоро, – скоро возблистает В первых перлах злак полей; ПАВЕЛ Первый украшает Царски мышцы, как зарей, Багряницею своей. – 16. Бобров Семен, т. 1

482 Дополнения ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ Хор Днесь в червленую одежду ПАВЕЛ облечен грядет И с усмешкою надежду В полном свете к нам ведет. Трио О надежда! – осклабляйся! ПАВЕЛ шествует на трон, И при первом шаге он Пишет милостей закон. – О надежда! – возвышайся! Хор Славься, ПАВЕЛ и МАРИЯ, До вечерния зари И струи лучей живые От престола к нам простри! Славься, Августейше племя, И умножь ПЕТРОВО семя, Как на небе путь млечный, В честь и славу сей страны! Трио Север, вечер, юг, восток! – Осушите слез поток! Не слезитесь, бездны льдисты! Не стони, Рифей камнистый! Не крушись, крутый Кавказ! В норде новый свет вы зрите; Горы! – двиньтесь и скачите! ПАВЕЛ Первый – Царь у нас.

Дополнения 483 18 загл. НОЧЬ МАРТА 1801 ГОДА Автограф ИРЛИ 7 Как тайны ветры над водою 25-28 Встают из бездны тучи хладны; Сгущают в небе темноту; Как вранов мчатся сонмы гладны Сквозь тусклу тверди высоту. 37 Слезится втайне и багреет между Ты видишь образ нощи сей. 47 и 48 50 Когда над Цесарем шипела 52 Когда под сим же зодиаком 54-55 Он зрел зарю – и вечным мраком Покрылся в Капитольи он... 79 Чей слышится во мраке вздох? – 80 О рок? – проснись! – се час, – час лютый 82 Не слышишь ли в сии минуты 85 Не ведаешь ли, для чего? 88 Того, кому в недавны лета 92-95 Того уж нет; и Смерть, касаясь До трона хладною стопой, Хватается, не содрогаясь, Железной за него рукой. 96 Таков, Россия, век сей новый 101 Вдруг фиалом возгремел 16*

484 Дополнения 105 В гармоньи новой по зыбям 109 Носимые в лучах денных 111 Вздрогнувши исчезают вмиг. 112 Се власть веков необоримых 120-139 Так шар огнистый в час сумрачный, Топленой меди сыпля свет, Выходит из-за рощи злачной; И, мнится, холм и дол сожжет; Но дальних гор он не хватая, Летит, шумит, кипит в зыбях И, дождь огнистый рассыпая, Вдруг с треском гибнет в облаках. Так; – нет его... он познавает В деннице ранний Запад свой; Он со[л]нца здесь не созерцает, Он оставляет прах земной. «Прости, – он рек из гроба, мнится, – Прости, Россия! – Се конец... Пусть в Александре вам родится Благий отечества отец!» -

Дополнения 485 29 загл. ОДА ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ Архив ВЕЛИЧЕСТВУ графов ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕМУ ГОСУДАРЮ Морде. И САМОДЕРЖЦУ ВСЕРОССИЙСКОМУ АЛЕКСАНДРУ ПАВЛОВИЧУ НА СЛУЧАЙ БЛАГОПОЛУЧНОГО СПУСКА 110-ПУШЕЧНОГО КОРАБЛЯ, ИМЕНУЕМОГО «ГАВРИИЛОМ», ПРИ КОЕМ СЛЕДОВАЛА ВЫСОЧАЙШАЯ ВОЛЯ ДОВЕРШИТЬ И УТВЕРДИТЬ НОВОЕ АДМИРАЛТЕЙСТВО ОКТЯБРЯ 3-го ДНЯ 1802 ГОДА С глубочайшим благоговением посвящает верноподданейший Семен Бобров, Государственной Адмиралтейств коллегии переводчик коллежский асессор. 1-2 И там, где чтилось все ничтожным, И суетным, и невозможным 4-5 Как мчится в бездну мыс лесистый, Счастливо делит вал сребристый 8-9 Пред росским Озиридом новым, Там рощи, преклоня главы 13-24 Но вскоре, как душа сокрылась, К порядку ревность охладилась; Исчез торжественный предмет, Все без души там мертво стало, Все в прежний хаос свой ниспало, Все там себя не узнает.

486 Дополнения Здесь Петр вещал в зарях порфирных, Подобно Зевсу с гор сафирных: «Как? где, предвидя важну цель, Судил я строить новы флоты, Там ныне странны обороты – Там гроб, где флота колыбель. между Престали там кормы отважны 24 и 25 Катиться ныне в бездны влажны; Там лишь развалины висят, Иная мшистый кров склоняет, Другая землю раздавляет, Ища могилы среди блат. 27 Ах, вспомяни потомок мой 34 Стоят, хранилища удобны 36 Там зиждут корабли, там скат. 40-42 Секира и резец живой; Там жизнь приемлют вещи дики Под механической рукой. между Теперь не в тысяче, как прежде, 42 и 43 Но во сте здравых рук к надежде Счастливейших плодов стократ Блестят орудия прекрасны, Со вкусом, чисты, прочны, ясны, И малым большее вершат. 43^8 Что в двадцать лет бы совершилось, То вмале вновь осуществилось. Столь важно царску мысль хранить И с сею мыслью в путь стремиться, Нестройну смесь устроить тщиться, И труд трудами победить. 54 И света не откроет нам?

Дополнения 487 55 Так, мудрость с трона возвещает, Что брег сей паче воссияет 64-66 Тот зрит, что днесь гора ужасна Бежит в пучину безопасна – Несет громаду бездны бог. 77 Грядет Праматери стезями 79-84 Хваля всесильную судьбину, Что твой ковчег нисшел в пучину, Открыл сокровище он нам; Он рек: «Да брег гранит связует, Облегши брег препоясует И посмеется вод зыбям!» 85 Небесный дух! когда у брега 90 Но в радужный спокойный свет 36 загл. ДЕЙСТВИЕ И СЛАВА ЗИЖДУЩЕГО ДУХА Собеседник. 1784 ем. 1-81 Чудясь деяниям, с трудами сопряженным И с поражающим успехом совершенным, Вопросим, кто их быть причиною сужден? Кто тот, которому мир внемлет, изумлен? Восток, Юг, что от нас пучины отделяют, И Запад с Севером согласно отвещают, Что изумляет их деяньями тот дух, Кого шлют небеса для перемен в сей круг;

488 Дополнения Что тамо истина сидит со важным зраком, Где прежде из людей сосала кривда кровь; Что мудрость кроет там путь одаль мягким злаком, Где грубость двигала навислу страшну бровь; Что там великие построены кормила, Где прежде лодочка пловцам еще претила Ступать по тропикам, круг полдней рассекать И с Севера на Юг чрез зыбь морску шагать; Что там град пышный, где была пустыня дика, Что тверда суша там, где жидь была велика, И жирны долы там, где высилась гора. Не зрим ли, что тому дух зиждущий вина? Он в свете действует, дух яко всемогущий, Который некогда, над тусклой смесью сущи, Во пышной стройности из оной мир исторг И тягостный чрез то ей причинил налог. Он кроткою стезей шел против зол нежданных, Когда правления корабль славянов бранных Пороков черный зев готов был поглотить И купно Север с ним в глухой ночи сокрыть. Чрез мудра старца он, зря, что блаженство сбыло, В варяжских витязях соорудил кормило, Которо повело корабль в тот тихий путь, Где старые следы их счастья видны суть. Сим духом двигнут был Владимир велемочный, Когда с небес призвал он веру в край полночный, Что древле был пустой мечтою обольщен И благодатныя надежды был лишен.

Дополнения 489 Он, вздохам Севера трехвековым внимая, Сломил рога Луны, пятой их попирая, И вольность, коей росс неправо был лишен, Навеки возвратил, стряхнув ярмо с рамен. Он в Иоанне был, царе необоримом, Что горду встока часть сразил огнем и дымом. Печальна Волга, кровь надменную крутя, Давно ее снесла во славные моря. Но чий сияет дух средь теней сих спокойных? Великого ПЕТРА, кому нет хвал достойных, В ком чудотворный дух чудесная явил, Кто затверделы льды цветами украсил. Се дух благий! Он был, как Бога дуновенье, Которо по зиме сквозь серо испаренье, Сквозь мрак колюч и сквозь дождь сребряный лишь дхнет, Тогда исходит к нам златообразный свет. Он, зря печальной мглой объятый Север льдистый, Открыл средь мрачныя полуночи свет чистый. Грядущий помнит род, что оный новый бог, Соделал во живых и что впредь сделать мог. Сей образ божеский мы зрим в ЕКАТЕРИНЕ. Он столь величествен в сей северной богине, Что, мощию своей объяв почти полсвет, Преобращает все и вид другой дает. Она, премудрости законы изливая И счастье подданных повсюду созидая, Готовит памятник незыблемый себе. Се Присносущего род сущий на земле.

490 Дополнения Ея дух зиждущий царей всех превосходит И в удивление собой весь свет приводит, И миром и войной везде она славна И Богом к счастию россиянам дана. Но что ж? ужель все то внезапу исчезает? Нет. Эхо громких дел потомства даль пронзает. Хоть современная в том зависть и претит, Дух к роду поздному грядет и там гремит. Он обаянных душ тьмы тамо собирает И всеми оными, пружина как, играет: Его единый миг им служит во закон. Не сим ли Обелиск сооружает он? Но тем всегда ль, рекут, свет поздый награждает? Как?... разве мало, что он свет перерождает? Поверьте, что сей дух не умрет, свергнув прах, Труды его при нас, хоть сам он в небесах. Се вам свидетельство, полночных стран владыки! Они, сверша свои намеренья велики, Живут еще поднесь, оставя вечной слух. Блаженна та земля, где есть творящий дух.

Дополнения 491 37,39,41,42,43.! загл. СЛАВА РОССИЙСКИХ ИРОЕВ, Отд. изд. ОЗНАМЕНОВАВШИХ СЕБЯ В ТЕЧЕНИЕ 1793 1788 ПО 1792 ГОД. ПОБЕДНАЯ ПЕСНЬ <37> 9 Давно дым с искрами клубится 15-16 Пред ним Цибела цепенет, Сраженная тоской немеет 23 Другую в севере на Двинских 29 Что бурный бог простер средь нивы 39-40 Что, преклоня главу смятенну, Стенет от топоту копыт... 46 Но пламень в духе соблюдая 53-54 Как Марс, летит среди Ироев, Не содрогаясь от стремнин 59 Всех прежде славну смерть вкушают 64-68 Трофей устроил средь валов Почетши смертью жизнь в неволе, А смерть бессмертьем числя боле, Сам воспаляет серный прах; Лишь жупел роковой вспыхает 73-80 В полнощи звук трубящей Славы И звуком в море бывши зван, К волнам Евксинским поспешает, По росской славе поборает Эти пять стихотворений первоначально составляли одну пространную оду.

492 Дополнения И, северный перун прияв, Суда срацински поражает, То в плен влечет, то сожигает, На твердь высоку их подъяв... 85-88 Се тот, что Кинбурн избавляет И умысл Порты упраздняет; Се тот, что, Рымны берега С долиной низкой уравняя 94-95 Срацин средь дебрей у равнин; Он меч для отдыха влагает 104-110 От россов скрывшися в дали; Вотще Коран свой возвышает, Вотще Пророка ублажает И помощи от Мекки ждет; Гассан тогда недоумеет, Скрежещет, рвется и немеет 112 В Рымникски волны погруженны 114 Крутятся на седых зыбях 118-120 Сам Феб кровавый взор бросает И свет вечерний уклоняет За рдеющий Вселенны скат... <39> 1-7 Как? – может ли тот вождь Ироев, Грядущих похвала времен, Нептунов спорник, крепость воев, В числе Ироев быть забвен? Тот вождь, что старость забывает И гордость гофов низлагает? Увы!., уже почиет он...

Дополнения 493 11-17 Кто средь Балтийския пучины Грядет за ним отважно вслед? Не тот ли, что достиг седины, Великих осьм морей прошед, Которому сам враг дивится, Как он рассыпать их стремится, Питая под сединой жар. 20-28 Свергает с сильных мышц удар. Морские строя хитро громы Среди готландских бурных волн, На крылиях орла несомый, Разит врагов, чиня урон, Которые, недоумея, Бегут пред ним оцепенея; Но гоф лишь меч пред ним воздвиг, Он в ярости врагов постигнув 31 У тихих ревельских брегов 41-50 (нет) 55-57 Поля вечерни орошая И лавры гофов извращая? Не тщетно ль гофов богатит 60 Не убоится наш Алкид!.. 64-65 Но сильный чувствуют отпор; Хоть хитры вмышляют ковы 71-80 (нет) (41) 1-6 Вдруг туча северна проходит, Над бурным Бельтом гром молчит, Ирида мир на холм выводит,

494 Дополнения И дождь железный не шумит. Но в Юге что за гром внимаю? Ужель подвигся он к Дунаю? 11 Раздайся ты, Дунай смятенный 15-16 Се ружий ржущий лес ступает, Измаил стоном наполняет! 28 Попранны росскими стопами 30-51 Лишенный Меллер храбрых чад! О племя храброе, стояще При праге золотом небес И ратны громы долу зряще, Как малый искрометный лес! Хоть рано в вечность ты взлетело И града жребия не зрело, Но зри! Дыша геенским ртом, Твердыней дикой оградяся, Сей град пред россом лег, бияся Изрытым молнией челом. Возникни, муза распаленна, В среду тех молний, где парит И трубит Слава воскрыленна, И громом гром своим живит! Доколь багровые туманы Покров спускают в Юге рдяный, Трубу приемли всякий час, Чтоб вкупе мы могли звук Славы И брани громы величавы, И твой внимать иройский глас. Или когда ты столь блаженна 55-59 Играющих перед очами Кривыми под тобой стрелами,

Дополнения 495 Сама пия лишь Фебов блеск И зря над ними твердь спокойну, Прийми во длань ты арфу стройну 62 В железнах страшных временах 67-75 В полденных дальних облаках, Хотя летят тобой внушенны, Твоим копьем вооруженны, Ирой в море и полях. Но зри!.. Цибела пред тобою, Колена робки преклонив, Стенет, томимая Судьбою, Вздыхает, токи слез излив; Ея чело печаль являет 81-84 Ты духом огненным волнуешь Полночных воев бурный дух И громом их опоясуешь, Да потрясут надменный Юг 87-89 Но, о ужасно божество! Тронись Цибелы ты слезами, Тронися томными мольбами! <42> 5-6 Сокрой навек Эгид свирепый Среди ущелий диких гор! 9-10 И ввек оттоль стопы багровой Не износи! о Марс суровой! 12 В кладбище слезно претворил 14 Под мшистым дерном ты сокрыл; Коль преложил Дунай стенящий

496 Дополнения 18-20 Преобратил ты черный Понт: Ужель еще не утомился И кровью ты не упоился? 23 Где средь мучений всех душевных 30 Супружних ищет членов спящих! 34-40 Средь тучных нив ни пролетал! Чудовище! где ни касался Ты бурною ногой своей, Во мрачный гроб преобращался Там твой торжественный трофей, Трофей, на трупах утвержденный, Не к жизни смертных соруженный! 41 Скажи ж, кто гроб в трофей вменяет 47-61 С отвагой топчет, осклабляясь, Враждебных трупов холм крутой? – В Ироях росских то находим, Когда на россов взор возводим! Копьем росс право потрясает, Когда Паллада правит им, По праву громы извергает, Разит срацин ударом сим! Напрасно Порту обольщая, Юсуф гордящийся спешит Перелеть валы Дуная И наш удар предускорить: Репнин его путь предваряет, Спешит и ветры презирает. Средь нощи тенью облеченной 65 На крильях молнии несомый 67 И рвеньем пламенным жегомый