355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сэм Барон » Возвышение империи » Текст книги (страница 7)
Возвышение империи
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 22:25

Текст книги "Возвышение империи"


Автор книги: Сэм Барон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

У мужа с женой не осталось ничего, кроме одежды и двух чаш еды. В отчаянии они двинулись в Аккад, где Бантор не гнушался никакой низкооплачиваемой работы. Рождение третьей дочери ввергло их в еще большую нужду. Воспитывая Нингаль, они жили с другой семьей, которая брала с них плату за угол в однокомнатной хижине. Чтобы помочь мужу, Аннок-сур пекла хлеб, трудилась на рынке, во время жатвы помогала фермерам на любых работах, какие могла найти.

В первые несколько лет, которые они прожили в Аккаде, им редко хватало еды, и Аннок-сур наблюдала, как ее муж становится все мрачнее и суровей, как нужда иссушает его дух. Когда у них не было денег на еду, она продавала себя на речном берегу вместе с другими проститутками. В таких случаях Бантор отводил взгляд, смущенный тем, что не может сам прокормить семью. Даже Нингаль выражала недовольство – легкомысленный, часто жалующийся ребенок.

Прошел еще год, прежде чем Бантор стал рекрутом аккадской стражи. Он ненавидел долгие дни воинской службы, когда одно унылое задание сменялось другим, таким же изнурительным. Время от времени ему поручали выследить беглых рабов, и это ему было больше по вкусу, позволяя на время покинуть переполненный город и снова вдохнуть чистый сельский воздух.

Мир Аннок-сур тоже начал сжиматься, по мере того как ее жизненная ноша становилась все тяжелее и тяжелее. Один раз, когда Бантор уехал в погоню за рабами, начальник стражи вызвал ее к себе днем, чтобы она его ублажила. Это унижение мучило ее долгие месяцы, но ей пришлось повиноваться, иначе Ариам выгнал бы ее мужа со службы. Аннок-сур никогда не рассказывала об этом случае, но почему-то была убеждена, что Бантор обо всем узнал.

Он теперь редко улыбался и даже редко разговаривал.

Аннок-сур едва заметила появление в Аккаде Эсккара. Высокий варвар вскоре взял на себя заботу о лошадях и большинство погонь за беглыми рабами. В последующие несколько лет Эсккар и Бантор довольно часто работали вместе, но мало разговаривали друг с другом и не казались большими друзьями. Потом сбежал Ариам, и разнеслись слухи о нашествии варваров.

– Эсккар-варвар станет новым начальником стражи, – сказал жене Бантор с возбужденным блеском в глазах. – Он попросил меня быть одним из его командиров.

Аннок-сур ошеломленно слушала мужа, пока тот разъяснял ей свои новые обязанности. Прошлой ночью Бантор сказал, что они должны бежать из города: поскольку они были здесь чужаками, их отчаянное положение должно было стать еще хуже. А теперь он собирался остаться и воевать.

На краткий миг Аннок-сур подумала о надвигающейся опасности, но один взгляд на мужа ее убедил: на его лице уже много лет не было такого возбуждения и энтузиазма.

– Тогда ты должен сделать все возможное, чтобы помочь Эсккару, – сказала она, положив руки на плечи Бантора. – Если он сумеет победить варваров, ты станешь одним из его командиров, и он запомнит, что ты был ему верен.

Первым испытанием верности и храбрости Бантора стала стычка не с варварами алур мерики, а с представителем правящей знати, который захотел убрать Эсккара с дороги. Вместо этого богатый торговец погиб сам, а Эсккар завладел домом этого человека. Зная о трудном положении Бантора, Эсккар пригласил своего командира переехать в просторные покои этого дома.

Аннок-сур помнила, как не удержалась от слез, увидев их комнату, комнату, целиком отданную им одним, – такой роскоши у них никогда еще не бывало.

Потом она познакомилась с Треллой, новой рабыней Эсккара. Аннок-сур хватило всего нескольких встреч, чтобы понять, каким острым умом обладает Трелла, как тщательно она обдумывает слова каждого и как глубоко заглядывает в сердца людей.

Наверняка сами боги свели вместе Эсккара и Треллу. Вдвоем они спасли Аккад от разрушения и поругания. Аннок-сур вскоре взяла на себя обязанности по управлению домашним хозяйством, дав тем самым молодой рабыне много времени, чтобы трудиться вместе с Эсккаром над подготовкой к осаде. Аннок-сур работала бок о бок с Треллой во время нападения на город, изумляясь каждой задаче, которую брала на себя Трелла, а еще больше изумляясь тому, как та достигала любой намеченной цели.

Обе они рисковали жизнью в эти опасные дни, помогая защищать стену во время атак, а после заботясь о раненых.

Еще до того, как Эсккар победил варваров, Трелла поставила перед собой новую задачу: сделать так, чтобы она и ее муж правили Аккадом до конца своих дней. С этой целью Трелла старалась подчинить людей и совет нового города своему влиянию. Аннок-сур присоединилась к ее рискованному предприятию всем сердцем и не жалела сил, чтобы помочь Трелле одержать успех. Даже Бантор изменился под влиянием Эсккара и Треллы. Теперь он сперва думал, а потом действовал, беря пример со своего командира, и научился обращать внимание на слова Аннок-сур.

– Мы должны следовать за Треллой и Эсккаром, куда бы они ни повели, – говорила она Бантору. – Когда-нибудь они будут править этим городом, и Эсккар вспомнит тех, кто встал на его сторону. Такой возможности больше никогда в жизни не выпадет.

Бантор последовал ее совету, и каким-то чудом снова стал таким, как в юности, смягчая свои слова и прикосновения к Аннок-сур, за что та каждую ночь благодарила Иштар. Только великая Матерь-богиня могла послать им Треллу.

Две женщины во многом стали ближе, чем сестры.

Отогнав воспоминания, Аннок-сур вернулась мыслями к Кортхаку.

Перед ней стояло много задач. Женщины Аккада начнут наблюдать за каждым движением египтянина и сообщать обо всем через сеть осведомителей, созданную Треллой и Аннок-сур. Аннок-сур не сомневалась, что скоро они будут знать о Кортхаке все. Будущее обеих женщин зависело от очень многих обстоятельств. Всего несколько мгновений назад Аннок-сур мельком увидела длинный шрам, протянувшийся от левой подмышки Треллы до бедра. Наемный убийца промахнулся всего на палец, а ведь любой аккадец с несколькими монетами в кошельке мог нанять подонка для убийства. Аннок-сур беспокоилась всякий раз, когда Трелла ходила по улицам города, хотя ту сопровождали два бдительных телохранителя. А теперь Эсккар покинул город и, как обычный варвар, рисковал жизнью ради возможности поиграть в воина. Стрела в спину или нож под ребра – и все, над чем так усердно трудилась Трелла, рухнет.

Что ж, Аннок-сур ничего не могла поделать с Эсккаром. Этот человек так же мало берег собственную жизнь, как и жизнь Треллы. Тем не менее Эсккар был нужен Трелле. Он был нужен не только для того, чтобы защитить Треллу и ее будущего ребенка, но и чтобы защитить Аннок-сур и ее мужа Бантора.

Обе женщины понимали, как на самом деле непрочно их положение в Аккаде. Один неверный шаг, одна ошибка – и они могут исчезнуть. Во время осады все наперебой требовали, чтобы Эсккар и Трелла их спасли. Теперь же, если Эсккара убьют, Трелла лишится власти. Все вспомнят, что она была рабыней, и власть Треллы над знатью и воинами исчезнет, как утренний туман над рекой.

Аннок-сур знала: через год, даже через шесть месяцев, все изменится. У Эсккара и Треллы появится наследник, и к тому времени люди привыкнут к их правлению. Богатства потекут в Аккад, и каждый житель получит свою долю. Люди будут счастливы и довольны; благодарности и хвалы будут возноситься к правителям Аккада.

Аннок-сур вздохнула и встала. Она взяла со стола гребень Треллы, привела в порядок собственные волосы и покинула спальню, тихо прикрыв за собой дверь.

У нее оставался еще час до заката, чтобы разослать весточки о Кортхаке. К утру половина женщин Аккада будет наблюдать за каждым его шагом.

Мысли Аннок-сур текли по тому же руслу, что и мысли ее госпожи, и беспокоилась она о том же самом. Время спасет их, если у них будет достаточно времени. А до тех пор никому не дозволено будет причинить зло ее госпоже. Никому.

Глава 5

Солнце палило прямо над головой, когда Эсккар и его люди одолели небольшой подъем и увидели вдалеке селение Биситун – до него оставался еще примерно час пути.

Как и Аккад, Биситун лежал на восточном брегу реки Тигр. Но Аккад находился на излучине, а здесь река текла прямо. Еще немного на северо-восток – и русло Тигра начнет круто поворачивать на север, чтобы продолжить долгий путь к горам, откуда река брала начало.

Опять-таки, как и Аккад, Биситун имел легкую переправу через великую реку. Тигр здесь был шире, воды его текли медленнее и были мельче, чем возле Аккада. Узкий песчаный островок разделял реку надвое и позволял путникам отдыхать на ее середине. Летом, когда река еще больше мелела, сильный мужчина мог переплыть на другой берег. Обычно маленькие тростниковые лодки перевозили туда-сюда людей, пожитки и даже лошадей.

С приближением осени река становилась глубже, течение сильнее, и это продолжалось до середины следующего лета.

Эсккар дал знак остановиться, и аккадские воины встали вольно, радуясь, что добрались до цели путешествия. У них ушло пять дней, чтобы попасть сюда из Дилгарта, пять долгих дней трудного пути, часто прерывавшегося тренировками и особыми учениями. Эти учения ставили людей в тупик, но Эсккар, не обращая внимания на вопросы, муштровал их.

Поскольку впереди отряд почти неизбежно ожидала битва, Эсккару нужна была железная дисциплина, которая спасла Аккад. И он требовал, чтобы каждый приказ выполнялся немедленно, без вопросов и споров.

Воины не знали передышек даже после наступления темноты: командиры часто прерывали их отдых и трапезу, выкрикивая приказы построиться для битвы или построиться в ожидании атаки. Как минимум один раз за ночь людей толчками будили, и командиры орали, что их атакуют, приказывая каждому схватить оружие и занять свое место.

К середине второго дня громогласные команды быстро заставили всех построиться неровным квадратом, в центре которого были вьючные животные. Лучники с луками наготове окружили этот квадрат.

К этому времени люди были хорошо натасканы. Их не застанут врасплох любые силы атакующих. Больше того, в них появилась уверенность в себе и в товарищах – уверенность воина, понимающего, что каждый человек знает свое место и свои обязанности.

Даже на слуг, писцов и торговцев были возложены дополнительные обязанности: вымуштрованные не хуже воинов, они заботились о поклаже или подносили запасные стрелы и воду.

Прошлой ночью несколько человек настолько устали, что начали жаловаться, но сделали они это только однажды. Хамати сильно ударил одного из них, сбив с ног, и тот пролежал без сознания почти час.

К тому времени, как отряд достиг Биситуна, люди Эсккара были в том настроении, которого он и добивался. Усталые, на грани изнеможения, с натертыми ногами, они ненавидели разбойников из Биситуна, из-за которых они сбивали ноги и не высыпались.

Аккадцы с угрюмым интересом осматривали окрестности, зная, что с этого дня тренировок больше не будет. Если они и беспокоились о том, что случится теперь, когда они добрались до Биситуна, то слишком устали, чтобы выказывать это беспокойство.

Картина, расстилавшаяся перед ними, выглядела мирной. Обычные фермы, лежащие врассыпную тут и там, пересеченные непременными оросительными каналами, с домами, сложенными из коричневых кирпичей. Единственная хорошо утоптанная земляная дорога, ведущая вверх, к селению. Все казалось таким же, каким было во время последнего приезда Эсккара сюда почти два года тому назад.

– Ну, командир, – сказал Сисутрос, подъехав к голове колонны, где остановили своих лошадей Эсккар и Гронд. – Разобьем здесь лагерь или надо поднажать?

– Давай остановимся здесь хотя бы на час, – ответил Эсккар. – Теперь нам некуда торопиться.

– Они не выйдут, чтобы бросить нам вызов, – сказал Гронд. – Это было бы слишком просто. Даже разбойники не настолько глупы.

– Да, полагаю, не настолько, – отозвался Эсккар. – Но людям все равно нужно отдохнуть, и мы должны убедить Ниназу в наших намерениях.

Эсккар заметил, как Сисутрос и Гронд переглянулись, но ни один из них не сказал ни слова. Время споров прошло, и следующие несколько дней разрешат сомнения каждого.

Итак, люди расположились на отдых и смотрели на селение больше часа, прежде чем продолжить путь. Пешие воины двигались медленно, держась близко друг к другу, на солидном расстоянии от двадцати всадников. В течение последних четырех дней Эсккар натренировал людей на отражение атаки крупного отряда всадников. Все научились быстро строиться, натягивая луки и готовя к бою другое оружие, ожидая, что их атакуют со всех сторон.

Тем не менее воины двигались осторожно, и ушел еще час, прежде чем они добрались до места. Эсккар дал приказ остановиться в пятидесяти шагах за пределом досягаемости выстрела из лука из-за деревенского частокола.

Эсккар кивнул Сисутросу, и тот, повернувшись, начал выкрикивать приказы.

Сначала воины перекрыли дорогу, ведущую в селение, и бросили наземь свою поклажу. Оставшись налегке, они немедленно принялись за работу, хотя каждый человек держал оружие под рукой.

Двадцать воинов стояли на страже с натянутыми луками, а остальные начали копать канаву поперек дороги. Лопат и других инструментов для рытья, в большинстве своем приобретенных за последние четыре дня, было достаточно. Всадники проверяли каждую ферму, мимо которой проходил отряд, и платили медными монетами за эти инструменты хозяевам, которые были донельзя рады их продать. Остальные люди пустили в ход руки, палки и все, что только смогли найти. К счастью, песчаная почва помогла быстро закончить работу.

Эсккар разъезжал туда-сюда, рядом с ним – Гронд; они рассматривали лежащее перед ними селение. Проходя здесь, варвары алур мерики, должно быть, сожгли большую часть частокола, и Эсккар видел, в каких местах он был отстроен заново. Без сомнения, грабя округу, варвары разрушили много домов, но глиняные кирпичи легко было заменить, и крестьянскую хижину можно было заново построить всего за пару-другую дней.

Биситун, похоже, не очень изменился за последние несколько лет. Тогда здесь жило больше пятисот человек; теперь их могло быть больше, поскольку крестьяне, жившие неподалеку, были согнаны со своих земель, а их посевы и дома уничтожены. Некоторые могли уйти, когда тут появился Ниназу, но другие, наоборот, могли явиться сюда в поисках любого безопасного населенного места, даже такого, которым правят разбойники.

Было ясно видно, что главные ворота поставлены недавно; без сомнения, алур мерики сломали старые и пустили их на дрова. Все дома на расстоянии полета стрелы от частокола были разрушены, их обломки были разбросаны повсюду, чтобы помешать продвижению атакующего врага. Частокол теперь стал выше, чем запомнился Эсккару, и, похоже, его укрепили дополнительными бревнами. Новые ворота выглядели тоже прочными, хотя далеко не такими массивными, как те, что охраняли главный вход в Аккад.

Эсккар видел защитников, стоявших за частоколом, некоторые все еще суетились, ища назначенные им позиции. Большинство имели луки и, наверняка, держали под рукой топоры и мечи. На самой высокой точке стены, как раз рядом с воротами, за аккадскими воинами, начавшими копать канаву, наблюдала из-за частокола небольшая группа людей, стоящая особняком.

– Готов поспорить, что вон тот – Ниназу, – заметил Гронд. – Похож на своего младшего брата. Вот тот, высокий, с серебряными браслетами на обеих руках.

Эсккар нашел взглядом этого человека, но не смог разглядеть никакого сходства на таком расстоянии. Он видел только полированное серебро, поблескивающее в лучах солнца.

На мгновение это вызвало в нем раздражение: десять лет назад его глаза сумели бы различить мелкие детали. Не то чтобы он жаловался; удача все время помогала ему оставаться в живых. Немного бойцов доживали до своего тридцатилетия, а Эсккар пережил больше битв, чем мог припомнить. И все-таки он знал: человеку, дожившему до тридцати, лучше бы оставить ремесло воина.

– Мы скоро узнаем, Ниназу это или нет, – буркнул Эсккар. – Но приглядывай за ним. После нам нужно будет распознать командиров.

– Думаешь, они выйдут, чтобы сражаться? Похоже, они приготовились.

– Не выйдут, если у их главаря есть хоть какие-то мозги. Во всяком случае, пока не выйдут. Этот Ниназу, вероятно, ожидает, что мы сразу нападем на селение – не сегодня, так завтра. Пусть они понаблюдают, как наши люди копают канаву… Дадим ему кучу времени, чтобы поразмыслить над тем, что же мы затеваем.

– Может, объедем селение вокруг и осмотрим его со всех сторон?

– Когда кончим копать. Завтра у нас будет много времени. Давай попробуем сосчитать, сколько же бойцов нам противостоит.

Эсккар долго оставался на месте, глядя на частокол, пытаясь поставить себя на место главаря разбойников.

Осада Аккада дала ему богатый опыт защиты селения от атакующего врага. И воины, и жители города почти пять месяцев готовили Аккад к осаде, учились способам защиты и даже изобретали новые, а после выдержали больше месяца тяжелых боев против всего клана алур мерики. В конце концов Эсккар и его воины заставили варваров отойти, победив их в боях и лишив их провизии.

Вооруженный этими знаниями, Эсккар рассматривал Биситун и его деревянный частокол. На этот раз атакующим будет он сам; это он сейчас находится у стен.

«Войди в мысли своего врага», – напоминала ему Трелла.

У этого Ниназу есть селение и частокол для защиты, и у него больше людей, чем у осаждающих. Но если человек носит меч, это еще не делает его опытным бойцом. Люди из Аккада тренировались и оттачивали свои навыки больше пяти месяцев. Что еще важнее, многие из них стояли лицом к лицу с закаленными в битвах бойцами и одолели их. Людям Эсккара не раз противостояла в открытых битвах не грязная свора грабителей, которых держит вместе только любовь к золоту и страх перед вожаком. Ниназу мог понимать это, поэтому он не выйдет из ворот селения, чтобы внезапной прямой атакой смять осаждающих.

Ниназу будет беспокоить еще одно. Эсккару даже не требовалось говорить с местными жителями, чтобы знать, как с ними обращались. И хотя обитатели Биситуна могли нехотя стоять на стенах, принимая решительный вид, они не собирались сражаться за Ниназу до последней капли крови – за человека, который брал их жен и дочерей, когда хотел, отбирал у них зерно и овощи и правил только силой.

Нет, Ниназу не мог долго доверять крестьянам.

А если осажденные рискнут выйти и потерпят поражение, многие из них начнут подумывать, не забрать ли то, что они уже успели награбить, и не перебраться ли через реку на другой берег, где они будут в безопасности. Поэтому Ниназу требовалась быстрая победа.

Если Эсккар нападет и его отгонят прочь, положение и власть Ниназу укрепятся. Чем дольше будет длиться осада, тем увереннее будут чувствовать себя люди Ниназу.

Но, хотя казалось, что время на стороне Ниназу, скоро оно начнет работать на Эсккара.

– У этого Ниназу много людей, – сказал Эсккар. – Добровольных и подневольных. Я насчитал по меньшей мере девяносто или сто бойцов, и это только те, которых я смог разглядеть. Наверняка кто-то ждет и за палисадом. Это более чем достаточно, чтобы нас атаковать. Но он будет выжидать несколько дней, чтобы посмотреть, что мы затеваем.

– А потом мы покажем ему, на что способны, командир, – ответил Гронд. – Он будет поражен.

– Только позаботься о том, чтобы это не мы были поражены.

Идея, которую Эсккар обдумал сперва в Дилгарте, а после развил во время похода на север, все еще казалась вполне приемлемой, и местность вокруг селения, похоже, благоприятствовала ее воплощению. Теперь, когда Эсккар мог изучить здешние укрепления, ему пришлось заново продумать некоторые детали, но общий план остался прежним. Сегодня ночью и завтра днем он узнает еще много нового, хотя уже после того, как начнет претворять в жизнь первую часть своего плана.

Эсккар по натуре не был терпелив, но он не мог позволить себе торопиться. Он хотел взять селение без больших потерь. Воины, обученные им и Гатом, были слишком ценны, чтобы кидать их в лобовую атаку, хотя Эсккар уже был уверен, что смог бы взять частокол штурмом, пустив в дело своих лучников, чтобы те отогнали людей Ниназу от стен. Но тогда многие бы погибли, а Эсккару нужны были все его люди, причем не только здесь, но и дома, в Аккаде.

Нет, он будет придерживаться первоначального плана.

Эсккар принял решение, и они с Грондом, повернув лошадей, двинулись обратно к лагерю.

К тому времени, как опустилась темнота, основные укрепления лагеря были почти закончены. Неглубокая канава окружала его с трех сторон, и только тыл был пока открыт. Рано утром это открытое место тоже будет окопано. Землю, вынутую из рва, нагромоздили на его краю со стороны лагеря, соорудив насыпь, и даже сейчас люди трудились, утрамбовывая ее. Эта земляная стена остановит стрелы не хуже деревянной ограды, а канава перед насыпью спасет от лошадей, если засевшие в Биситуне попытаются напасть на аккадцев.

Идея укрепить лагерь принадлежала Гату. Они с Эсккаром спорили много ночей и выпили много эля, обсуждая целесообразность этого замысла. У старого воина был свой подход к обучению людей, и, казалось, Гат одержимо увлечен разными укреплениями. До сего момента Эсккар относился к этой идее скептически, но сейчас, наблюдая за земляными работами, понял, что старый воин был прав.

Сисутрос расставил часовых и несколько раз обошел лагерь, чтобы убедиться, что они начеку. Но Эсккар больше полагался на трех человек, которые выскользнули из лагеря, едва солнце исчезло с небосвода. Эти трое подкрадутся к частоколу как можно ближе и будут наблюдать. Если защитники селения решат сделать вылазку, трое дозорных предупредят.

В лагере Сисутрос еще два часа загружал семьдесят аккадцев работой, прежде чем разрешил лечь, хотя треть воинов оставалась начеку всю ночь.

Усталые воины уснули сразу же, блаженно похрапывая – звук был достаточно громким, чтобы поднять мертвых из могил.

Только приняв все меры для обеспечения спокойной ночи, Сисутрос, Хамати, Гронд и Эсккар уселись у лагерного костра, чтобы обсудить дальнейшие действия.

– Судя по тому, что мы видели, – начал Эсккар, – у Ниназу не меньше сотни бойцов, а еще около тридцати-сорока он может прятать. Остальные – жители селения и люди с местных ферм; к их спинам наверняка приставлены мечи, пока сами они держат мечи в руках.

– А вдруг они попробуют атаковать сегодня же ночью? – спросил Хамати.

Он командовал первой группой из двадцати пяти человек, которым предстояло бодрствовать и быть начеку всю ночь.

– Не думаю, что они попытаются это проделать, – ответил Эсккар. – Ниназу знает, что превосходит нас числом. Зачем же им оставлять сильные укрепления, чтобы атаковать нас в нашем лагере? Нет, он будет ждать, думая, что мы нападем завтра.

– И все равно мы сами могли бы попытаться что-нибудь предпринять нынче ночью, – предложил Сисутрос.

– У нас нет людей, которыми мы могли бы пожертвовать. Нет, мы будем придерживаться нашего плана, по крайней мере, несколько ближайших дней.

Эсккар встал.

– Разбуди меня, когда будешь менять часовых, Хамати. Я хочу поговорить с ними. А теперь давайте отдыхать.

Эсккар проснулся до рассвета. Ночью он спал хорошо, несмотря на то что дважды просыпался, когда сменялись двадцать пять защитников лагеря. Каждый раз он говорил с новыми людьми, напоминая, что нужно быть начеку.

Повсюду вокруг него люди стонали и потягивались, их мышцы одеревенели после вчерашнего рытья канав. Эсккар улыбнулся, глядя на них. Их мускулы скоро разработаются – сегодня им предстояло снова копать. Много. Люди должны быть благодарны: по крайней мере они не будут больше шагать.

Солнце еще не выкатилось из-за горизонта, когда Эсккар поднялся на земляную насыпь и посмотрел в сторону селения. По всему частоколу дежурили люди – знак того, что у врагов хорошая дисциплина. Без сомнения, Ниназу ожидал, что его атакуют рано утром или даже ночью.

Поскольку солнце было за спиной Эсккара, он высмотрел человека с блестящими серебряными браслетами на обеих руках. Если это и впрямь Ниназу, он станет легкой мишенью, особенно для Митрака и его лука.

Эсккар рассматривал ограду ровно столько, чтобы убедиться, что его защитники не собираются сами атаковать. Когда он отвернулся, полдюжины стрел взвились в небо, пытаясь его достать. Все воткнулись в землю, ближайшие почти в шестидесяти шагах от цели.

Эсккар с улыбкой помахал главарю разбойников и шагнул с насыпи.

Наскоро перекусив черствым хлебом и твердым сыром, Эсккар стал наблюдать, как Сисутрос отдает утренние распоряжения. Его командир послал в разведку десять верховых, чтобы никто не застал аккадцев врасплох с тыла или с флангов. Отослав разведчиков, Сисутрос приказал слугам и писцам принести свежей воды из реки, а остальных людей отрядил на работу.

Первым делом они закончили копать ров вокруг всего лагеря. Потом ров был углублен, а защитный вал сделан выше – в таком высоком они вообще-то и не нуждались. Эсккар хотел, чтобы к концу дня лагерь был укреплен, а его люди скрыты от глаз защитников селения: тогда они смогут приготовить все задуманные сюрпризы.

Люди работали в устойчивом ритме: половина работала, пока вторая половина стояла на страже или отдыхала. К полудню лагерь окружала высокая стена из плотно утрамбованной земли. Открытым осталось только пространство в шесть шагов шириной.

Разведчики Сисутроса вернулись с двумя повозками, которыми в случае необходимости можно было перекрыть вход. Основные укрепления лагеря были завершены, теперь люди трудились над углублением рва и над тем, чтобы сделать вал еще выше.

Эсккар снова обошел лагерь, как делал уже десяток раз, разговаривая с людьми, ободряя их, говоря, что они смогут отдохнуть, когда со рвом будет покончено.

Внезапный крик заставил Эсккара обернуться. Это был один из разведчиков Сисутроса: он скакал к лагерю с юга. Судя по неторопливому галопу, новости не были срочными, поэтому он не спеша пошел к дальней части лагеря. Гронд, Хамати и Сисутрос присоединились к нему как раз тогда, когда всадник спешился.

– В чем дело, Тувар? – Сисутрос хлопнул воина по плечу. – Что ты видел?

– Именно то, что ты и ожидал, командир, – Тувар передал узду лошади одному из людей и повернулся к Эсккару. – Командир, мы встретили пять местных крестьян. Все они были испуганы, но все-таки подошли к нам.

– Хорошо. Где вы их встретили?

Эсккару нужны были местные крестьяне – им в его плане отводилась важная роль.

– В нескольких часах езды, командир. К тому времени мы уже давно потеряли Биситун из вида. Я сказал крестьянам, что мы здесь затем, чтобы освободить селение от Ниназу и его грабителей, что мы заплатим за всю еду, вино и дерево для костров, которые они смогут нам продать.

– И ты сказал им… – Эсккар не удержался от улыбки.

– Я сказал, чтобы они доставили все сюда. Им это не понравилось. Они боятся, что мы просто заберем их еду и захватим их в рабство.

Тувар ухмыльнулся, вспоминая разговор.

– Я сказал, что, если они боятся, путь приносят всего понемножку, а мы будем платить за каждую доставку. И тогда все пошло так, как ты и говорил, командир. Они придут, я уверен.

– Поскольку они тебя знают, возвращайся туда, где вы их нашли; будете ждать их там. Можете проводить их до лагеря. Помни – вы их друзья, готовые помочь им избавиться от Ниназу. Это важно, Тувар. Постарайтесь понравиться им, обращайтесь с ними вежливо.

– Понял, командир. Не беспокойся. Я их сюда приведу.

Воин кивнул Сисутросу, сел на лошадь и поскакал прочь.

Эсккар повернулся к Сисутросу.

– Пусть люди приготовятся их встретить. Ты тоже, Гронд. Поговори с ними, скажи, что покупаешь для меня самую лучшую еду и самое лучшее вино.

– Да, командир, – ответили Сисутрос и Гронд хором.

Они уже обсуждали все это с Эсккаром прошлой ночью и еще раз – ранним утром. Но Сисутрос хорошо знал своего командира. Эсккар будет повторять приказы снова и снова, скорее для того, чтобы убедиться, что он сам ничего не забыл, чем для того, чтобы проверить, помнят ли Сисутрос и другие командиры его распоряжения.

Еще один крик заставил всех снова поднять глаза. Два всадника показались на юге, на вершине низкого холма, каждый вел с собой вьючную лошадь. Оба седока и животные выглядели так, будто проделали нелегкий путь. Эсккар присмотрелся: один из всадников показался ему знакомым.

– Это Дракис, – сказал Гронд, первым узнав седока. – Он должен был явиться еще прошлой ночью.

– Кто это с ним? – спросил Сисутрос.

Ответ на его вопрос пришел довольно быстро, от самого Дракиса, едва тот спешился и выпил полфляги воды.

Четыре командира отвели его в сторону – всем не терпелось услышать, что он привез.

– Командир Эсккар, – начал Дракис, вытирая воду с подбородка тыльной стороной руки, – госпожа Трелла шлет вам приветы и пожелания успеха в Биситуне.

– С Треллой все хорошо?

Прошло почти десять дней с тех пор, как Эсккар видел ее в последний раз.

– Все прекрасно, командир. Она просила меня напомнить Гронду: пусть позаботится, чтобы вы были в безопасности и не попали в беду.

– Я попробую позаботиться о себе сам, Дракис, – сухо ответил Эсккар.

Но участие Треллы почему-то заставляло его гордиться, а не смущаться.

– Что еще она сказала?

– Только то, что желает вам скорейшего возвращения. И она предложила, чтобы Гат послал со мной еще одного человека со второй вьючной лошадью. Поэтому мы привезли двенадцать фляг масла, три мешка хлопка и столько веревок, сколько смогли. Из-за лишнего груза мы ехали медленней, не то появились бы еще вчера.

Эсккар не ожидал, что ему привезут так много. Уж Трелла всегда позаботится о том, чтобы он получил вдвое больше того, что просит! И он сам должен был подумать о том, чтобы послать не одного, а двух человек. Если бы одна из лошадей охромела, ему доставили бы все необходимое с опозданием.

– В Аккаде все хорошо?

– Да, и в Дилгарте тоже, – ответил Дракис, предугадав следующий вопрос Эсккара. – Непохоже, чтобы разбойники собирались вернуться в те места, и деревня отстраивается заново. Корио и Никар отправили туда еще людей, а Гат послал лишних воинов для защиты. Они наверняка уже прибыли. С помощью этих людей местные жители починят частокол и оросительные каналы, и там снова начнут ткать лен. Никар говорит, что в Аккаде огромная нехватка льняных изделий.

– Хорошо. Очень хорошо, – сказал Эсккар, довольный, что Дилгарт в целости и сохранности. Он повернулся к Сисутросу. – Мы можем приступить к осуществлению следующей части плана.

Гронд посмотрел на Дракиса.

– А как насчет того, второго? Кто он?

– Рукор? Он один из новичков, которых обучает Гат.

Дракиса, казалось, удивил такой внезапный интерес к его спутнику.

– Он хорошо умеет обращаться с лошадьми. Без него мы бы приехали позже.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю