Текст книги "Возвышение империи"

Автор книги: Сэм Барон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Я схожу за повозкой. Возьму с собой трех человек. Отправь несколько твоих людей на верх башни, пусть прикроют нас оттуда. Быстрей.

Не обращая внимания на протесты Энкиду, Дракис отобрал трех человек и рассказал им о своем плане. Опустив лук, он шагнул ближе к выходу и осмотрел улицу. Отовсюду звучали изумленные крики, люди метались по открытому пространству, но пока никто не осмеливался приблизиться к башне, и улица, ведущая на север, казалась пустой. Но пройдет немного времени, и кто-нибудь возьмет под командование людей Кортхака и начнет наступление.

– Пошли! – сказал Дракис, выскочил из башни и побежал что было сил.

Оглянувшись, он увидел, что его люди последовали за ним, и даже мельком увидел, как Энкиду и его лучники встали за входным проемом с луками наготове.

Повозку отделяла от башни добрая сотня шагов, а потом им еще придется толкать громоздкое сооружение обратно.

Тяжело дыша, Дракис добежал до повозки и обнаружил, что она повернута не в ту сторону. Придется развернуть, иначе катить ее станет куда трудней.

Дракис промчался мимо заднего конца фургона, встал на колени и приподнял длинное деревянное дышло, крякнув под его весом.

К нему присоединился один из его людей, вместе они подняли тяжелый деревянный брус с земли и толкали его все выше и выше до тех пор, пока дышло не упало назад, с громким треском рухнув на повозку. Второй человек уже проскользнул вдоль стены дома и начал толкать.

Дракис схватился за переднее колесо и налег на него всем весом. Медленно, с протестующим скрипом, тяжелая повозка сдвинулась с места. Едва она откатилась от стены, Дракис созвал всех к задней части повозки. Вчетвером, поднатужившись, они приподняли ее сзади и повернули кругом, передом к башне.

– Толкайте плечами, – велел Дракис, задыхаясь от усилий, и всем телом налег на неуклюжую повозку.

Громко затрещав, она начала двигаться. Дракис проклял себя за то, что не взял еще людей; повозку такого размера обычно тащили два взрослых быка. Но через несколько шагов толкать стало легче, хотя они могли двигаться только медленно, и никакие усилия не смогли заставить повозку катиться быстрее. И все-таки они одолели половину расстояния до башни, прежде чем появился первый знак того, что кто-то заметил их приближение.

Стрела со стуком ударила в дерево, и, судя по тому, под каким углом она воткнулась, Дракис понял, что ее послали с правой башни.

– Удерживайте повозку между нами и башней, – приказал он, и его люди слегка передвинулись влево.

Еще одна стрела просвистела над их головами. Потом кто-то крикнул сверху:

– Осторожно, сзади!

Предупреждение донеслось с крыши ближайшего дома; все жители Аккада, многие еще полусонные, поднялись на крыши – некоторые в поисках безопасного места, некоторые, чтобы посмотреть на происходящее внизу.

Дракис обернулся через плечо и увидел совсем близко четырех человек с мечами, бегущих к ним.

– Сзади!

Он вытащил меч из ножен и высоко поднял его, приготовившись защищаться. Еще несколько шагов – и атакующие оказались рядом, но один из них споткнулся и упал, в ночи раздался крик боли. Дракис увидел, что из ноги этого человека торчит стрела. Значит, одним врагом стало меньше, и нападавшие на миг заколебались, прежде чем броситься в бой, а к тому времени Дракис и его люди были уже готовы.

Клинки со звоном скрестились. Дракис, все еще во власти боевого безумия, размахнулся и нанес сперва колющий удар, потом боковой, вложив в них такое неистовство, что оно вселило страх в сердце его врага. Его противник повернулся и побежал. Еще один лежал мертвый или умирающий, а последний исчез в темноте.

Дракис не остановился даже для того, чтобы перевести дух. С мечом в руке он уперся спиной в повозку и толкнул. Его пятки глубоко врылись в землю, он снова и снова скользил, но наконец почувствовал, что повозка заколыхалась.

Спустя нескончаемое мгновение она снова начала двигаться, и теперь ее пришлось катить, слегка забирая влево, чтобы направить прямо ко входу в башню. Движение еще больше замедлялось, когда повозка поворачивалась, но внезапно она покатила быстрее, и Дракис понял, что два лучника выскочили из башни и принялись тянуть за левое колесо, помогая волочь неподатливую телегу и направлять его ко входу в башню.

Теперь они сделались легкими мишенями. Перед повозки был открыт не только для лучников Кортхака на правой башне, но и для трех людей, которых Дракис видел на другой стороне площади. Он услышал, как стрела отскочила от подножия башни, потом еще две ударили в саму повозку.

А потом телега проскрипела мимо входа.

– Все внутрь!

Дракис последовал за своими людьми, его ноги дрожали от напряжения так, что он споткнулся и чуть не упал. Битва на мечах и сражение с тяжелой повозкой истощили его силы, и ему потребовалось время, чтобы перевести дух. Он услышал, как Энкиду отдает приказы, а он некоторое время только наблюдал.

Его помощник отрядил шестерых бороться с повозкой, на этот раз, чтобы втащить одно из огромных деревянных колес в дверной проем.

Один человек прополз под повозкой, очутившись на улице, потом перепрыгнул через стенку телеги, оказавшись внутри нее. Там лежали два толстые бревна, без сомнения, использовавшиеся для того, чтобы вытаскивать повозку из грязи или мягкого песка. Смышленый воин, вокруг которого свистели стрелы, толкнул бревна вниз, Энкиду, прежде чем головой вперед нырнуть обратно в башню. Два ствола толщиной в туловище мужчины помогут закрепить повозку у стены.

Дракис прислонился к краю проема. Телега перекрыла вход и, как стена, защитила от стрел лучников. Теперь его люди, по крайней мере, могли удержать эту башню. Дракис вдохнул поглубже.

– Приготовь своих лучников, Энкиду, – распорядился он.

Дракис знал, что в отличие от того сброда, который он застал врасплох и прогнал с этой башни, ему теперь придется иметь дело с дисциплинированными египетскими бойцами и что настоящее сражение только начинается.

– Они скоро пойдут на нас.

Эн-хеду просыпалась задолго до рассвета, не то что завсегдатаи питейного дома. Эту привычку она усвоила с тех пор, как начала наблюдать за домом Кортхака. Так как египтяне покинули этот дом, едва Кортхак захватил в городе власть, Эн-хеду перестала торговать своими кожаными изделиями. Теперь уже не нужно было наблюдать за домом египтянина; он стал правителем города, по крайней мере, до возвращения Эсккара.

А пока Эсккар не вернулся, они с Таммузом ждали, радуясь в первую очередь тому, что почти никто не знает об их тайных делах.

И все-таки привычка рано вставать у нее осталась, хотя теперь Эн-хеду использовала эти короткие минуты до рассвета с другой целью.

Она повернулась на бок, лицом к Таммузу, который все еще крепко спал. Она не могла встать с постели, не перебравшись через него, поэтому решила его разбудить. Это стало для нее новым источником впечатлений. Не то, что она будила мужчину, – она довольно часто будила своего прежнего хозяина. В последние недели будить Таммуза стало для нее удовольствием, а не началом еще одного ужасного дня.

Она придвинулась к нему ближе и приподнялась на локте так, что ее груди упали на его голую грудь. Таммуз шевельнулся, но не проснулся, поэтому Эн-хеду потянулась и начала гладить его между ног.

Все еще не проснувшись, он напрягся, а когда Эн-хеду взяла в руку его начавший подниматься член, Таммуз застонал от удовольствия.

– Проснись, хозяин, – прошептала она ему на ухо. – Почти рассвело.

Он резко приподнял голову, но ее по-прежнему крепко сжатая рука не дала ему сесть.

– Что… Эн-хеду…

Он удовлетворенно вздохнул и снова уронил голову на постель.

Она сильнее сжала пальцы и начала двигать рукой вверх и вниз.

С тех пор, как она спасла жизнь Таммузу в тот день, когда Кортхак захватил власть, ее чувства к юноше изменились, стали еще глубже и крепче. Теперь она хотела доставить ему удовольствие, позаботиться о нем, удержать его как можно ближе. Эн-хеду до сих пор удивляла его нежность, и она становилась все храбрее и храбрее с каждым разом, когда они занимались любовью. В отличие от ее бывшего хозяина Таммуз был другим и на вкус и на ощупь. То, что раньше ее опустошало, превратилось в нечто возбуждающее, приносящее наслаждение.

Довольно скоро она обнаружила, что стала такой влажной, что влага эта потекла по ее бедрам.

Теперь она снова сжала его, потом наклонилась над Таммузом, отбросив одеяло. Поцеловала его член, мазнув им по губам, прежде чем взять в рот. Звук, который он издавал, когда она так поступала, всегда ее возбуждал; Эн-хеду волновала власть, которую она в такие мгновения над ним имела, и его потребность чувствовать ее прикосновения, потребность в ее теле. Это утро будет особенным, решила Эн-хеду, и почувствовала, как в ней растет возбуждение.

Внезапно она остановилась и села на кровати.

– Что это такое?

– Что? Ничего… ничего… не останавливайся…

– Нет, что-то происходит, – настаивала она, отпустив Таммуза. – Мужчины кричат…

Шум раздался снова, на этот раз громче.

Таммуз сел, сбросив одеяло на пол. Теперь оба они ясно услышали шум, за которым последовал отдаленный звук трубы – сигнал тревоги.

Они услышали, как над их головами на крыше задвигался Гат, и знали, что он тоже все это услышал. Таммуз сбросил ноги с кровати и встал.

– Гат, – негромко окликнул он, задрав голову, – что там такое?

Эн-хеду услышала, как скрипнула лестница, потом воин на мгновение заслонил собой отверстие в крыше и стал спускаться в комнату.

– Сражение, – сказал Гат, шагнув с последней ступеньки. – Люди сражаются возле казарм. Я слышал, как кто-то выкрикивает имя Эсккара.

Это имя не произносилось вслух уже несколько дней, с тех пор как Кортхак издал свой кровавый указ.

К тому времени, как Гат добрался до середины комнаты, Эн-хеду уже встала с кровати. Пошарив в темноте, она нашла нож, который дал ей Таммуз – тонкое медное лезвие в ножнах из мягкой кожи, пристегнутых к ремню. Она завязала ремень под грудью и натянула через голову платье. Если она скрестит на груди руки, нож не будет виден.

– Неужели он мог вернуться так скоро? – спросил Таммуз, одевшись и взяв свой нож.

Гат засмеялся, нагнувшись и зашнуровывая сандалии.

– Эсккар умеет двигаться быстро, если ему это надо. Никто другой не смог бы поднять этих трусов. Он, наверное, был уже на пути сюда, когда получил весть о том, что случилось.

– Кортхак послал людей наблюдать за дорогами, – сказала Эн-хеду. – Те бы предупредили о появлении Эсккара.

– Эсккар мог проскользнуть мимо них, – фыркнул Гат. – Он знает округу лучше любого другого… Но какая разница, как он очутился здесь. Пришло время боя. Я пойду к казармам. Вы двое оставайтесь здесь.

Он открыл дверь в общую комнату пивной и быстро зашагал через нее.

– Как же, жди, – сказал Таммуз за спиной старого воина, уже зашнуровывая сандалии.

Эн-хеду помогла Таммузу застегнуть пояс. К тому времени, как Таммуз и Эн-хеду покинули комнату, половина из отсыпавшихся там людей уже ушли, разбуженные усиливавшимися звуками битвы, которые почти заглушали имя Эсккара. Остался только один пьяный, все еще не в силах очухаться после слишком обильного вчерашнего возлияния.

Снаружи несколько посетителей Таммуза стояли у двери пивной, спрашивая друг друга, что происходит, и возбужденно разговаривая со всеми, кто их слушал.

– Куда пойдем? – Эн-хеду протиснулась мимо Таммуза, постояв рядом с ним в дверном проеме.

– К дому Треллы. Может, мы сумеет там чем-нибудь помочь. Но ты должна остаться…

– Я пойду с тобой, – сказала Эн-хеду.

Она знала, что Таммуз не хочет, чтобы она пошла, но они уже обсуждали это раньше. Куда бы он ни направлялся, она была полна решимости быть рядом с ним. Не сказав больше ни слова, Эн-хеду двинулась по улице, направляясь к дому госпожи Треллы.

– Эй, мошенники, если кто-нибудь из вас хочет подраться, пошли за мной, – бросил Таммуз через плечо, последовав за своей женщиной.

Эн-хеду, посмотрев на угасающие звезды над головой, поняла, что скоро должен наступить рассвет. Повсюду вокруг люди говорили друг с другом, спрашивали, что случилось, что им делать. Сквозь весь этот шум Таммуз и Эн-хеду слышали голоса, радостно выкрикивающие имя Эсккара, и время от времени – звон оружия.

Таммуз догнал Эн-хеду и пошел впереди, прокладывая путь сквозь растущую толпу. Трое людей Кортхака выскочили из питейного заведения перед ними и, спотыкаясь, пошли по улице, двигаясь в том же направлении. Вскоре эта улица пересеклась с другой, и первый человек повернул налево, в сторону казарм. Путь к дому Эсккара лежал направо.

Эн-хеду в ужасе наблюдала, как Таммуз побежал изо всех сил, догнал последнего из людей Кортхака и воткнул нож ему в спину. Даже не остановившись, Таммуз свернул направо, оставив раненого, который сделал еще несколько неверных шагов, прежде чем с криком боли рухнуть на землю. Два его товарища, исчезнув в темноте, даже не заметили его отсутствия.

Эн-хеду побежала со всех ног и ухитрилась догнать Таммуза. Вместе они повернули на улицу и увидели прямо впереди дом Эсккара. Таммуз внезапно остановился. Улица была полна людей Кортхака, большинство из них были египтянами, высыпавшими из ближайших домов, где они жили. Эн-хеду наблюдала, как они ринулись во двор Эсккара, и из-за стен зазвучали звуки боя и крики.

Она схватила Таммуза за руку и изо всех сил удержала его.

– Ты не можешь. Их слишком много!

Она испугалась, что Таммуз ринется очертя голову на всех этих людей, а ведь его нож был бесполезен против стольких мечей.

– Я вижу, – с проклятием отозвался он. – Пошли обратно.

Они повернули и двинулись обратно по улице, прочь от дома. Впереди мигали звезды, над ними начали просвечивать первые отблески наконец-то наступившего рассвета.

Вокруг сновали люди, и Эн-хеду увидела еще двух захватчиков с мечами в руках, проталкивающихся через толпу к дому Эсккара.

– Оставайся за моей спиной, – приказал Таммуз.

Эн-хеду сунула руку в разрез платья, вытащила из ножен нож и прижала его к бедру. Она чувствовала, как бешено колотилось о ребра ее сердце.

Таммуз съежился у стены, когда мимо прошел первый человек Кортхака, но, оттолкнувшись, оказался на пути другого. Не успел ругающийся египтянин оттолкнуть Таммуза или поднять меч, как нож Таммуза мелькнул снизу вверх, воткнувшись в живот этого человека, прямо под грудной клеткой. Египтянин коротко всхрапнул от боли и от удивления, получив неожиданный удар. Он еще не опустился на землю, как Таммуз уже скользнул мимо него и побежал по улице, Эн-хеду – рядом с ним, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что их никто не преследует.

Они нашли открытую дверь и шагнули внутрь, наблюдая, как толпа движется взад и вперед; все кричали и спрашивали друг друга, что делать. Звуки боя стали громче, и Эн-хеду поняла, что шум этот доносится из нескольких разных мест. Потом она услышала неистовые голоса, кричащие на египетском и, выглянув из дверей, увидела кучку людей, шагающих по улице к воротам. Она узнала голос Хатхора, пробивающийся сквозь шум. Слова этого человека казались спокойными и сдержанными, несмотря на царящий вокруг хаос: он отдавал приказы, подталкивая своих людей вперед.

– Кто-то приказал им идти к воротам, – сказала Эн-хеду.

– Там, наверное, тоже идет бой.

Они присели на корточки, когда отряд чужеземцев, тяжело дышащих, ругающихся и орущих друг на друга, прошел мимо двери, в которой прятались Таммуз и Эн-хеду. Не успели они ничего предпринять, как еще полдюжины мужчин пробежали мимо, направляясь вслед за первой группой к воротам.

Таммуз высвободил свою руку из хватки Эн-хеду, и та поняла, что он собирается делать. Когда последний из людей Кортхака прошел мимо, Таммуз скользнул за отставшим, догнал его в три шага и ударил ножом.

Теперь было уже достаточно светло, чтобы ясно видеть, и, к своему ужасу, Эн-хеду поняла, что по улице идут новые чужеземцы. Первый, закричав на египетском, поднял меч и ударил Таммуза.

Тот увернулся от удара, сделал шаг назад и, когда человек этот двинулся к нему, с криком занося меч, Таммуз ринулся вперед, почти неуловимым движением выбросив вперед правую руку и погрузив нож в грудь врага. Египтянин завопил от боли, меч выпал из его пальцев. Нож Таммуза торчал прямо под грудиной.

Но смертельно раненый рухнул на Таммуза, сбив хозяина Эн-хеду с ног. Она услышала, как голова Таммуза ударилась о подножие стены, когда тот приземлился, оглушенный, почти скрытый под телом мертвого или умирающего врага.

Подбежали двое египтян, один выкрикивал другому что-то непонятное. Обогнув своего павшего товарища, один из воинов продолжал бежать.

Эн-хеду увидела, что Таммуз пытается спихнуть со своей груди мертвеца здоровой рукой. Второй египтянин поднял меч, собираясь ударить Таммуза, все еще сжимающего рукоять ножа и пытающегося выбраться из-под трупа. Удар о стену оглушил Таммуза, и нож выскользнул из его дрожащих пальцев.

Эн-хеду с воплем прыгнула вперед, занося нож. Человек увидел ее и увернулся, потом круто повернулся, нацелившись, чтобы ударить мечом в ее голову. Она поднырнула под клинок, прокатилась по грязи и приземлилась рядом с Таммузом, потеряв по дороге свой нож. Она привстала на колени и бросилась между Таммузом и египтянином. Ему придется сперва убить ее!

Эн-хеду потянулась за оброненным ножом, но, нащупывая рукоять, в ужасе не сводила глаз со стоявшего над ней человека, и смотрела, как меч устремляется вниз, к ее голове.

Глава 25

Гронд бежал вверх по ступенькам, слыша звон мечей и звуки боя, доносящиеся из верхней комнаты. Он уже убил двух человек на первом этаже, потратив на это драгоценное время, и за это время его командир исчез, устремившись вверх по лестнице. К счастью, Гронду больше не повстречались охранники. Добравшись до верхней лестничной площадки, он увидел, что дверь слегка приоткрыта.

Гронд уже очутился у порога, когда дверь рывком распахнули изнутри. Не успел он отскочить, как в него кто-то врезался, отбросив обратно на площадку. Чтобы не скатиться с лестницы, Гронд схватился с этим человеком, оказавшимся на удивление сильным. Поднырнув под руки Гронда, тот попытался столкнуть его с площадки и в то же время вырваться и освободиться.

Крякнув, Гронд выронил меч, от которого было бы сейчас мало пользы, и обхватил противника обеими руками. Они кружились в опасной близости от края площадки, каждый пытался вырваться, ни один не мог пустить в ход оружие. Гронд услышал сзади шаги на лестнице, и его противник закричал по-египетски. Должно быть, вражеские воины прошли мимо Митрака в дом.

Гронд удвоил попытки освободиться, но споткнулся обо что-то и упал на колени. Противник отпустил его и ринулся к ступенькам. Гронд бросился на него, поймал за руку и рванул назад. Потеряв равновесие, египтянин споткнулся, но ухитрился двинуть Гронда кулаком в лицо. С бешеным криком Гронд потянулся и схватил своего противника, который яростно изворачивался. Его попытки вырваться перебросили Гронда через край площадки, и он упал, все еще сжимая своего врага.

Держась друг за друга, они слетели вниз и вместе врезались в длинный стол. Его крепкие доски ненадолго их задержали. Они скатились со стола, сперва – на скамью, потом – на пол. Гронду при падении досталось сильней, так что перехватило дыхание.

К тому времени, как Гронд сумел шевельнуться, его противник, мимоходом наступив ему на грудь, уже добрался до передней двери, отпер ее, крикнул, зовя на помощь, и исчез во дворе.

Проклиная демонское невезенье, из-за которого он упал с площадки, Гронд выбрался из-под обломков скамьи, с трудом встал и вытащил из-за пояса нож. В этот миг трое египтян ворвались в переднюю дверь, которая была теперь открыта. Первого из них уложила стрела. Гронд увидел, как Митрак, стоявший у лестницы, наложил на тетиву еще одну стрелу.

Не обращая внимания на новых врагов, Гронд прыгнул на ступеньки.

– Прикрой меня!

Он видел наверху, на площадке, только двух людей Кортхака: один из них колотил в дверь рукоятью меча и кричал что-то на египетском. Эти двое, должно быть, ринулись вверх по лестнице, когда Гронд и его противник упали с площадки.

Только сейчас Гронд понял, что кто-то снова запер верхнюю дверь.

Второй египтянин услышал шаги Гронда и повернулся к нему, быстро взмахнув мечом. Он явно собирался нанести удар прежде, чем Гронд успеет подойти достаточно близко, чтобы пустить в ход нож.

Но одна из стрел Митрака воткнулась в плечо египтянина по самые перья, сбив его с ног. Меч выпал из его руки, и Гронд левой рукой подхватил оружие с бронзовым клинком, перешагнув через умирающего.

Гронд сделал низкий выпад, его лицо задело верхнюю ступеньку, когда другой египтянин отбил клинок в сторону. Все еще продвигаясь вперед, Гронд воткнул нож в ногу противника, вырвав у того короткий болезненный стон. Удар раненого лишь рассек воздух: Гронд дернулся в сторону. Египтянин сделал шаг назад, но нога его подогнулась, он споткнулся, шагнул вниз и очутился прямо перед ножом Гронда. Короткий удар покончил с этим человеком.

– Гронд, дай мне место! – Митрак взобрался на площадку и теперь стоял рядом с Грондом, но смотрел вниз, в строну главного входа.

Гронд увидел, что Митрак должен наклонить свой длинный лук, чтобы наложить на тетиву еще одну стрелу. Второй лучник стоял на самой нижней ступеньке, а еще двое людей Эсккара начали медленно пятиться к лестнице, когда темные силуэты скользнули через главный вход и двинулись к ним, готовясь напасть.

Гронд отодвинулся, чтобы дать Митраку место, потом нагнулся и двумя быстрыми движениями сбросил мертвые тела с площадки, прежде чем снова посмотреть на дверь рядом.

– Откройте!

Он услышал изнутри скрежет бронзы.

– Это Гронд!

Он начал стучать в дверь рукоятью меча, потом врезался в нее плечом, но дверь устояла. Он достаточно часто видел эти толстые панели, чтобы знать, что дверь нельзя взломать без инструментов и без посторонней помощи.

Стрела воткнулась в дерево рядом с головой Гронда, сорвав по пути клок его волос, и тетива Митрака зазвенела в ответ.

Гронд понимал, что у него нет времени, чтобы взломать дверь, в то время как все египтяне рвутся к нему. Эсккар каким-то образом сумел проникнуть внутрь, и, может, был теперь заперт в комнатах, но Гронд ничего не мог с этим поделать. Он посмотрел на скудно освещенное помещение внизу. Серые силуэты мелькали сразу за входом в дом, что-то крича на египетском. Эти египтяне вскоре присоединятся к тем, которые уже внутри, понял Гронд.

Им с Митраком придется удерживать лестницу до тех пор, пока не подоспеет помощь.

– Встань наверху, Митрак, – приказал Гронд и двинулся вниз по ступенькам, мимо своих людей, с мечом в одной руке и ножом в другой. – Пусть они придут сюда и умрут.

Он повторил эти слова, на сей раз на египетском, крепче сжав рукоять меча.

Новая волна людей ворвалась в дом со двора как раз когда Гронд добрался до нижних ступенек. Некоторые несли копья – смертельно опасное оружие на близком расстоянии, особенно против тесно сгрудившихся противников, вооруженных мечами. Стрела Митрака ударила в того копейщика, что был впереди. Копье выпало из руки умирающего и заскользило по полу к ногам Гронда. Бросив меч, он подхватил копье как раз вовремя, чтобы встретить атаку.

– Эсккар вернулся! – крикнул он, ринувшись вперед со своим новым оружием, и лучники Митрака подняли крик, выпуская стрелы с такой скоростью, с какой только могли кидать их на тетиву…

И битва за дом Эсккара началась.

В это время наверху Эсккар сделал выпад мечом, но Кортхак отбил клинок в сторону и, не прерывая движения, направил свой меч в лицо Эсккара.

Удивленный быстротой и силой руки Кортхака, Эсккар едва успел отдернуть голову: кончик клинка обжег его ухо и прошел мимо. Он отступил на шаг и перешел к обороне, держа меч перед собой. Звон мечей, раздавшийся за ведущей на лестницу дверью, напомнил Эсккару, что у него мало времени.

– Мои люди за твоей спиной, варвар. Скоро ты будешь мертв, как твоя…

Не обращая внимания на слова Кортхака, Эсккар снова ринулся в атаку, на этот раз пытаясь нанести низкий удар в обход защиты египтянина. Но тот легко отбил удар, и в следующий миг едва не достал мечом Эсккара. Он снова отступил на шаг, поняв, что перед ним мастер меча.

– Ты дерешься, как неуклюжий бык, варвар!

На фоне мерцающего света лампы лицо Кортхака было черной тенью, голос его звучал, как голос подземного демона.

Эсккар знал, что не следует слушать, что говорит противник, нельзя позволить отвлечь себя словами, не то тебя сразит внезапный выпад. Человек перед ним или демон, но меч с ним покончит.

Двинувшись вбок, Эсккар выбросил длинный меч вперед, всеми силами стараясь удержать руку выпрямленной.

Кортхак отбил удар, но для этого ему пришлось сдвинуться вбок. Эсккар не медлил ни секунды, он снова и снова делал короткие быстрые выпады, целя врагу в лицо, в живот, даже в ноги – куда угодно, используя свой меч как пику, нанося быстрые сильные удары всякий раз, как ему удавалось отыскать любую брешь в защите, ни разу не остановившись, ни разу не дав противнику возможности перейти в контратаку.

То был способ победить мастера меча, который сильнее тебя. Эсккар знал: Кортхак имеет перед ним преимущество здесь, в доме, где нет места, чтобы размахивать длинными мечом конника. Поэтому, вместо того чтобы попытаться нанести смертельный удар, Эсккар пустил в ход кончик клинка, нанося уколы врагу так быстро, что у Кортхака не было времени ответить.

Изрань и ослабь своего врага. Дюжина порезов скажется на любом человеке так же, как один смертельный удар. Клан Эсккара сражался таким способом, варварским способом.

– Твоя проститутка умоляла у моих ног позволить ей меня ублажить.

На этот раз слова прозвучали хрипло, чужестранный акцент слышался сильнее. Эсккар мотнул головой, чтобы стряхнуть стекающий в глаза пот, наблюдая за врагом в поисках любого проявления слабости.

Кортхак отступил на шаг, слегка покачиваясь из стороны в сторону, стараясь избежать кончика меча, который жалил его в лицо и шею. Египтянин ждал, когда Эсккар устанет и сделается беззащитным, открытым для крепкого контрудара.

Но Эсккар продолжал наступать, делая маленькие шаги и все время следя за равновесием. Шаги его были скользящими, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, и он все время колол и бил, уклоняясь от попыток Кортхака ударить в ответ, постепенно заставляя своего врага пятиться к середине комнаты.

Внезапно Кортхак нанес низкий удар по ногам Эсккара. Этот неожиданный маневр на мгновение приостановил наступление Эсккара, и в тот же миг Кортхак прыгнул назад, не пытаясь больше атаковать, и метнулся в дверь, ведущую в спальню.

Проскользнув в дверной проем, египтянин попытался захлопнуть за собой дверь, но Эсккар, отреагировав почти так же быстро, вогнал клинок в щель между дверью и косяком, удержав ее открытой, прежде чем Кортхак успел налечь на нее всем телом и запереть.

Потом Эсккар ударил в дверь плечом и налег на нее всем телом как раз когда Кортхак предпринял вторую попытку ее закрыть. Вес Эсккара и его резкое движение распахнули дверь прямо Кортхаку в лицо.

Египтянин с проклятием отшатнулся, перевернул маленький столик, так что глиняный кувшин с водой упал на пол и разбился, а Эсккар ворвался в спальню.

Потеряв равновесие, Кортхак вскинул меч, но времени на то, чтобы им взмахнуть, у него уже не было, поэтому он попытался ударить Эсккара рукоятью в лицо. Эсккар поймал противника левой рукой за запястье, этого оказалось достаточно, чтобы отклонить удар, но неровный край эфеса скользнул вдоль головы Эсккара, и брызги крови оросили дверную ручку.

Эсккар бросил бесполезный меч и правой рукой потянулся к горлу Кортхака. Не успел он вцепиться египтянину в горло, как тот перехватил его руку и сжал ее железной хваткой. Борясь и извиваясь, задыхаясь и рыча, они ввалились снова во внешнюю комнату и крепко стукнулись в стену, скользнув по ее гладкой поверхности. Кортхак двигался так быстро, что Эсккару не удавалось его одолеть.

Кортхак все еще сжимал в правой руке меч и пытался высвободить запястье из хватки Эсккара. Египтянин был ниже его, но, к удивлению Эсккара, не только не уступал ему в силе, но и почти сумел снова пусть в ход меч.

Они толкнули стол, который с длинным скрипом заскользил по полу. Нога Эсккара приняла на себя главный удар при этом столкновении, но с яростным криком он сдержал египтянина, кажется, одной только силой воли. Внезапно Кортхак так крепко ударил лбом в скулу Эсккара, что тот почти выпустил руку врага, сжимающую меч.

Эсккар знал, что станет мертвецом, едва его враг пустит этот меч в ход. Он отвернул лицо в сторону, чтобы его снова не боднули, и они схватились опять, дергаясь и рыча. Эсккар что было сил крутнулся на пятках, чтобы выбить Кортхака из равновесия, но тот все-таки удержался на ногах. Они вместе врезались в стену, отскочили от нее и рухнули на полуоткрытую дверь, ведущую во внутреннюю комнату, пролетели сквозь дверной проем и вместе приземлились на полу.

В этой комнате горела еще одна лампа, ее тусклый свет едва освещал меньшее помещение. Эсккар увидел Треллу, ползущую по полу.

– Эсккар, ребенок! – крикнула она полным боли голосом.

Трелла сказала еще что-то, но Эсккар не разобрал слов. К общей сумятице прибавился плач ребенка.

Эсккар прижал руку Кортхака к дверному косяку и удовлетворенно фыркнул, услышав, как меч египтянина зазвенел по полу. Эсккар, должно быть, ослабил хватку на запястье Кортхака, потому что в следующий миг тот вывернулся и рванулся прочь. Эсккар попытался подняться, но поскользнулся на влажном полу.

Кортхак первым очутился на ногах, и, когда двинулся вперед, в руке его появился нож; египтянин быстро размахивал им из стороны в сторону, и нож походил на змею, готовую ужалить.

Потянувшись за своим ножом, Эсккар обнаружил, что ножны пусты, нож его потерялся во время борьбы. Безоружный, Эсккар двинулся назад, раскинув руки, но понял, что зажат в углу.

– А теперь ты умрешь, варвар, – сказал Кортхак хриплым от напряжения голосом.

Он шагнул мимо распростертой на полу Треллы, но та вдруг приподнялась, и Эсккар увидел, как она вогнала в голень Кортхака маленький ножик.

Кортхак вздрогнул от боли, посмотрел вниз и полоснул Треллу ножом.

Но Эсккару нужен был только один-единственный миг. Когда Кортхак нанес Трелле удар, Эсккар ринулся на египтянина, преодолев короткое расстояние между ними так быстро, что Кортхак не успел опомниться. Эсккар снова поймал его за запястье, они сцепились и тяжело рухнули на пол; на этот раз Кортхак приземлился на спину.

Лицо Эсккара оказалось прижато к животу противника; тот корчился, извивался, стараясь вырваться и в то же время пытаясь воткнуть нож в бок Эсккара. Они боролись, катаясь по полу туда-сюда. Эсккар рванулся вперед, схватил Кортхака за горло и сжал, пытаясь придушить настолько, чтобы хватка египтянина ослабла. Они колотились о стену рядом со столиком Треллы. Над их головами продолжал плакать ребенок, его тоненький крик соперничал с яростными рыками мужчин.