Текст книги "Человек с Золотым Торком (ЛП)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Верно, – сказала Молли. – Это… сложно.

– Что ты чувствуешь к нему, Молли? – спросил Оружейник, наклонившись вперёд.

– Он мне нравиться, – задумчиво сказала она. – Он как большая лохматая собака, которая никому не нужна; которая вышла из дождя, а у вас не хватает духу выгнать её обратно.

Оружейник подмигнул мне. – Она без ума от тебя, парень.

– Гав-гав, – сказал я.

– Ну что, парень, – сказал Оружейник, быстро возвращаясь к делу. – Какого чёрта ты здесь делаешь? И что заставило тебя позвонить? Матриарх просто обезумела. Она была вне себя, и отдала приказ убить тебя на месте. Просто разговаривая с тобой, я уже изменяю семье, – он презрительно фыркнул. – Как будто это меня остановит. Я никогда не нуждался в том, чтобы кто-то другой говорил мне, что в интересах семьи. Если хочешь знать моё мнение, Мать в наши дни не на высоте.

Но даже если так, вы не можете ожидать, что я буду помогать вам в… в том, зачем вы сюда явились. Тебе не следовало возвращаться, Эдди. Что ты думал здесь найти, ради всего святого?

– Мастер, – сказал я, – я пришёл сюда в поисках правды. – Как ты всегда учил меня, дядя Джек.

Он тяжело вздохнул и снова щёлкнул своей зелёной лягушкой. – Вот и хорошо, твоя броня снова вернулась. Я знаю, что ещё пожалею об этом… Даже во вред себе я всегда был слишком мягкосердечен… Зачем ты пришёл сюда, Эдди? Что тебе от меня нужно?

– Мне нужно выяснить настоящую причину, по которой меня сделали изгоем, – медленно произнёс я. – Я никогда не был предателем семьи, дядя Джек. Ты это знаешь.

– Да, – признал Оружейник. – Я знаю это. Эдвин, случись это с кем-то другим, я возможно, и поверил бы в это… Ты всегда был таким честным и открытым в своих сомнениях… Я не мог поверить, когда они мне сообщили. Не верил, пока мне не велели заткнуться и делать то, что мне говорят. Что-то происходит в семье, Эдди, чего я не понимаю. Фракции, междоусобицы, серьёзные разногласия из-за споров, за которыми я даже не могу уследить… И теперь разные семейные группы имеют секреты друг от друга. Меня тоже намеренно держат в неведении, а раньше такого не было. Мама никогда бы этого не допустила… Она всегда доверяла моим суждениям. Но за годы, прошедшие с твоего отъезда, Эдди, всё кардинально изменилось, и не в лучшую сторону. Неужели мне нужно говорить тебе, что уход с поста Оружейника в пользу дорогой малышки Александры был не моей идеей? Думаю, не стоит.

– Мне нужна твоя помощь, дядя Джек. Мне нужно твоё доверие!

– Мне это не понравится, правда? Он поднялся на ноги и хлопнул меня по плечу. – Если я помогу тебе, ты причинишь меньше вреда. Слушай, если тебе нужны ответы, тебе нужна библиотека. Всё где-то там.

Он достал из кармана кольцо с ключами и вынул один маленький ключ. Он протянул его мне. – Библиотека автоматически заперлась, как только сработала сигнализация, но этот ключ откроет вам все двери. Береги этот ключ, Эдди; я хочу его вернуть. А теперь убирайся отсюда, пока кто-нибудь не вошёл и не застукал меня за разговором с тобой.

– Спасибо за ключ, – сказал я. – Но мне нужно от вас кое-что ещё.

– О, да; конечно! Молли – восхитительная молодая леди, Эдди. Я тебя благословляю.

– Только не это! Спасибо за это, но… мне нужно кое-что из Арсенала. Точнее, мне нужно кое-что из Кодекса Армагеддона.

Оружейник перестал улыбаться. – Ты хочешь, чтобы я дал тебе одно из запрещённых Оружий?

– Да. Мне нужен Разрушитель – Клятвенник.

Он долго смотрел на меня, и его взгляд был очень холоден.

– Зачем, во имя благого Бога, тебе нужна эта ужасная вещь?

– В сердце семьи что-то прогнило, – сказал я, твёрдо встретив его взгляд. – Вы знаете это так же хорошо, как и я. Мне нужно единственное оружие, против которого не сможет устоять ни один член семьи. Единственное оружие, которому они даже не подумают бросить вызов. Только так я могу быть уверен, что обойдется без кровопролития, дядя Джек.

– Нет, мальчик, – резко сказал Оружейник. – Ты просишь слишком многого.

– Он должен, – сказала Молли. – У него нет времени на хитрости. В него попала стрела из странной материи. Она всё ещё находится в его организме и отравляет его.

Оружейник резко посмотрел на меня. – Это правда, Эдди?

Я печально кивнул. – Пробила мою броню. Я думал, что залечил рану с помощью мед-капсулы, но странная материя всё ещё во мне. И она распространяется.

– Боже правый… Сколько у тебя времени, Эдди?

– Три дня, – сказал я. – Может, меньше.

– О, мой дорогой мальчик… Я слышал о стреле, но понятия не имел… Странное дело. Проклятый материал. Я уничтожил все образцы, которые у меня были. Позвольте мне поднять старые записи и посмотреть, что я могу сделать… Должно быть что-то, что я могу сделать…

– У меня нет времени, дядя Джек, – сказал я. – Вот почему я должен сделать это быстро, и вот почему мне нужен Клятвенник. Даю слово, я не сделаю с ним ничего, что могло бы навредить семье.

– Я не знаю… – сказал Оружейник.

– А я знаю, – произнёс позади меня резкий, холодный и очень знакомый голос. – Ты ничего не получишь, предатель, кроме того, что тебе причитается…

Мы все оглянулись, и там стояла Александра, высокая и гордая, как всегда. Она была одета во всё чёрное и несла в руках что-то ужасное. Молли направилась к ней, но я схватил её за руку и удержал. Оружейник схватил её за другую руку.

– Не двигайся, Молли, – тихо предупредил он. – У неё в руках одно из самых опасных наших Оружий. Она держит Резак Торков.

– Что это такое? – спросила Молли, она не пыталась вырваться.

– Это то, на что это похоже, – сказал я. – Привет, Александра. Ты в своём репертуаре… Для чего тебе Резак Торков?

– Я достала его из сейфа специально для тебя, Эдди, – сказала она. Её голос был почти дразнящим, но она не улыбалась, а её глаза были очень холодными. – Время вышло, Эдди. Игра окончена.

– Кто-нибудь скажет мне, почему все так драматично себя ведут? – воскликнула Молли.

– Резак, который она держит, – единственное, что может расчленить Торк Друда, – сказал Оружейник. – Он разрывает пожизненную связь между Друдом и его доспехом. Операция всегда смертельна. Резак Торков – древнее оружие, более древнее, чем семейная история. Его используют только в крайнем случае, чтобы уничтожить негодяя, угрожающего всей семье, когда всё остальное не помогает. Его уже много веков не использовали.

– Он похож на садовые ножницы, – сказала Молли, и она была права. Ножницы были выкованы из чёрного железа, а не из стали, и выглядели под стать: простым режущим инструментом. Мрачным и функциональным инструментом.., но для глаз любого Друда они были уродливы в своей порочной многозначительности. Одна из немногих вещей, абсолютно гарантированно убивающих Друда. Я стоял и не двигался, следил, чтобы Молли тоже не двигалась. Александра без колебаний использует Резак. Мне пришло в голову, что я не совсем понимаю, почему она всё ещё не его использовала. Я бы использовал. Возможно… Возможно, какая-то часть её души желала, чтобы я отговорил её от этого. Когда-то мы были близки.

– Не делай этого, Алекс, – осторожно попросил я. – Ты же знаешь, что всё это чушь собачья. Ты знаешь, что я бы не стал предавать. Когда-то именно ты знала меня лучше всех.

– Я думала, что знаю. Но потом ты уехал, и не взял меня с собой.

– Я просил.

– Ты знал, что я не могу уехать! Я должна была начать новую жизнь, здесь, в Холле. Жизнь, в которой я стала очень влиятельной, Эдди. А ты, безусловно, предатель истинного духа семьи. Ты угроза будущему семьи, Эдди. И я не могу, я не допущу этого…

Она шагнула вперёд; подняв Резак Торков, и Оружейник выкрикнул одно слово. Уродливые чёрные ножницы выскочили из рук Александры и оказались в руках Оружейника. Она смотрела на него с чем-то похожим на шок, пока он, самодовольно улыбаясь, небрежно засовывал ножницы в карман плаща.

– Я внедряю Ключевое Слово во всё, что проходит через мою лабораторию, на случай, если это попадёт не в те руки. А всё самое смертоносное оружие совсем недавно прошло через оружейную, благодаря указаниям Матриарха. Мать всегда была немного параноиком, и, к счастью, она передала здоровую дозу паранойи своим детям.

Затем он достал из другого кармана игольчатый пистолет и выстрелил Александре в шею. Она успела прижать руку к шее, а затем рухнула на пол и отключилась. Оружейник сдул воображаемый дым со ствола своего пистолета, а затем снова убрал его. – Я всегда держу его под рукой на случай, если мои лаборанты слегка перевозбудятся. Она поспит час или около того. Уложи её поудобнее, Эдди, пока я схожу за ключом от Кодекса.

– Значит, вы мне поможете? – сказал я.

– Да. Я не позволю тебе умереть с репутацией предателя, Эдди. С этим я могу тебе помочь. Кроме того, если Александра бегает вокруг, вооружённая Резаком Торков, одному Богу известно, что ещё там есть. Тебе понадобится “Клятвенник”.

– Я обещаю, что верну его в целости и сохранности, – сказал я.

– Непременно вернёшь, – рявкнул Оружейник. – Не заставляй меня преследовать тебя, Эдди. Я знаю несколько весьма грязных трюков, которые тебе и не снились за все годы твоей агентурной работы.

– Я всегда удивлялся, почему ваши старые файлы были заблокированы, – сказал я.

Мы с Молли усадили Александру в углу и прислонили её к стене. Она что-то невнятно бормотала во сне, но и только. Молли посмотрела на неё сверху вниз.

– Она действительно могла убить тебя этой штукой?

– Вероятно, – сказал я.

– Хочешь, я немного попинаю её, пока она в отключке?

– Нет. Я этого не хочу.

– Слабак. – Она посмотрела на меня задумчиво. – Значит, эта Александра когда-то была твоей прежней пассией?

– Давным-давно, – сказал я. – Когда мы оба были намного моложе. Она не всегда была такой, знаешь ли. Ты ведь не ревнуешь?

– Я? Нет! С чего бы мне ревновать? У меня в своё время было много парней. Десятки!

– Наверное, они не ценили тебя так, как я, – сказал я.

Семья хранит Кодекс Армагеддона в карманном измерении для дополнительной безопасности. Только Оружейник и его назначенный преемник могут приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы получить к нему доступ. Кодекс содержит самое мощное оружие семьи, слишком опасное, чтобы использовать его, если только сама реальность не находится под угрозой. Обычно нужно заполнить кучу бумаг, прежде чем тебе разрешат обратиться к Матриарху с просьбой. Оружейник доверился мне, позволив взять “Клятвенник”. При всём своём сочувствии он не стал бы этого делать, если бы не был уверен, что в семье что-то серьёзно не так. Чтобы попасть в Кодекс Армагеддона, нужно пройти через Пасть Льва. В самом конце того места, где раньше находились старые винные погреба, до того как они были переоборудованы в нынешнюю оружейную, стоит гигантская каменный барельеф гривастой львиной головы. Совершенный во всех деталях, двадцати футов в высоту и почти столько же в ширину, он высечен из тёмно-синего камня, из которого выстроены самые дальние части подвала.

Глаза льва, кажется, сверкают, пасть оскалена, и всё это выглядит как сама жизнь, застывшая в камне. Как будто он только и ждёт момента, чтобы наброситься, если бы только смог протиснуть остальную часть своего тела сквозь удерживающую его каменную стену… Неудивительно, что Молли влюбилась в него с первого взгляда, она стояла перед барельефом, проводя руками по детальной резьбе и восторженно воркуя.

Оружейник подошёл к оскаленной пасти льва и вставил длинный латунный ключ в отверстие в пасти, которое я даже не смог разглядеть. Он дважды повернул ключ, произнося целую серию слов, а затем вынул ключ и ловко отступил назад, когда пасть льва медленно раскрылась. Верхняя губа неуклонно поднималась, управляемая каким-то скрытым механизмом, обнажая огромные зазубренные зубы, сверху и снизу. Челюсти продолжали открываться, пока пасть льва не разверзлась во всю ширь, открывая туннель, достаточно большой, чтобы пройти по нему, не пригибая головы. Глотка льва, которая вела к Кодексу Армагеддона.

– Он… живой? – пробормотала Молли.

– Мы так не думаем, но никто не знает наверняка, – сказал я. – Он такой же старый, как этот дом. А может, и старше. Семья, возможно, создала это или просто воспользовалась этим. Легенда гласит, что если вы проходите через Пасть Льва, вы должны быть чисты сердцем и чисты в своих целях, иначе пасть сомкнётся на вас.

– А потом? – спросила Молли.

– Ты никогда не видела, чтобы кого-нибудь съела каменная голова? – сказал Оружейник.

– Я однажды видел… Я был в Корнуолле…

– Я говорил риторически! – огрызнулся Оружейник. – Прости, Молли, дорогая; он всегда был ужасно буквальным, даже в детстве.

– Вы хотите сказать, что он действительно пожирает людей? – сказала Молли. – Если они не… чисты сердцем?

– О, да, – сказал я.

– Думаю, я подожду здесь, – сказала Молли.

– Расслабься, – сказал Оружейник. – Это просто история, которую мы рассказываем детям, чтобы они не возились с челюстями. Хитрые маленькие негодники постоянно влезают туда, куда не следует. Поверь мне, Молли, ты будешь в полной безопасности, пока ты с нами. Именно так. Я не был так откровенен с тех пор, как в десять лет у меня случилась первая эрекция.

Он нахмурил свои кустистые брови, и Молли послушно улыбнулась. Она попрежнему стояла очень близко ко мне, когда мы следовали за Оружейником через Пасть Льва, к Кодексу Армагеддона.

Это оказалась просто ещё одной каменной пещерой, но с ужасающим оружием, висящим рядами на каменных стенах, словно Адское украшение. Часть оружия висело на дощечках, другое стояло в специальных нишах, вырезанных в голом камне. Ни одно из них не было обозначено; либо вы знали, что это такое и что оно может сделать, либо не имели права прикасаться к нему. Некоторые виды оружия я знал не понаслышке, а благодаря бесчисленным часам, проведённым за чтением в библиотеке.

Там был “Сокрушитель Звёзд”, чтобы гасить звёзды. Рядом с ним был комбинезон Джаггернаута. А вот и “Молот Времени” – для изменения прошлого с помощью грубой силы.

Оружейник заметил, что я изучаю молот, и быстро кивнул. – Его изучение натолкнуло меня на идею реверсивных часов, которые я подарил тебе, Эдди. Я много думал об этом. Надеюсь, ты хорошо о них заботишься. Я рассеянно кивнул, всё ещё очарованный ужасным оружием, разложенным передо мной, предметами, которые я никогда не думал увидеть во плоти. Там была “Зимняя Печаль” – простой хрустальный шар, наполненный кружащимися снежинками. Это могло служить пресс-папье или детской игрушкой. Но стоило только разбить хрусталь, и наступала зима – Фимбулвинтер: время холода и льда, по всему миру.

Молли протянула руку, чтобы потрогать его, и сказала: “О, прелесть!” Мы с Оружейником накричали на неё и оттащили прочь. Мы отправили её обратно ко входу; она насупилась и ушла. И вот, наконец, он… “Клятвенник”. Он выглядел тривиально. Просто длинная палка из железного дерева с глубокой резьбой и символами до человеческой эпохи. Древнее оружие, старше, чем Резчик Торков, старше, чем история семьи. Возможно, старше, чем сама семья. Мы понятия не имеем, кто и зачем его создал. Возможно, они использовали его, и поэтому о них нигде нет записей…

Оружейник, наконец твёрдо протянул руку и снял посох. Он поморщился, как будто одно только прикосновение к нему вызывало у него тревогу. Он взвесил его в руке, затем резко повернулся и протянул мне. Я осторожно принял его. Он казался… тяжёлым, отягощённым скорее духовным весом, чем физическим. Бремя для тела и для души. Из-за того, чем это было и что оно могло сделать.

– Но… это всего лишь палка, – воскликнула Молли. Она пробралась вперёд, чтобы снова присоединиться к нам. – И это всё? Я имею в виду, это всё..? Она превращается во что-то другое, если ударить ею о землю? Или ты просто планируешь дубасить ей людей по головам?

– Это “Клятвенник”, – сказал я. У меня пересохло во рту, хотя руки вспотели. – Он отменяет все соглашения, все узы, и связи. Вплоть до атомарного уровня, если потребуется.

– Теперь ты меня пугаешь, – сказала Молли.

– Отлично, – сказал я. – Потому что это меня это пугает до смерти. Мастер, Молли нужен Резчик Торков. На всякий случай.

– Иди в библиотеку, – посоветовал Оружейник. – И узнай всё, что тебе нужно узнать. Я присмотрю за Александрой. Но не затягивай, Эдди. Шум и суматоха, которые вы устроили, не смогут долго обманывать людей.

– Я знаю, дядя Джек.

– Семья… уже не та, что была, Эдди. Часть меня… хотела бы пойти с тобой. Но кто-то должен остаться и бороться за душу семьи. Ради Друдов и всего мира.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Переходим к сути дела

– О-о, – сказала Молли, когда мы снова вошли в лабораторию.

Я посмотрел на неё. – Это не очень хорошие новости, не так ли?

– На моём браслете снова появился амулет дракона. Это значит, что кто-то в вашей семье наконец-то заставил свой мозг работать, понял, что такой большой дракон не может быть настоящим, и наложил на него элементарное заклинание рассеивания. Теперь моя маленькая диверсия официально закончена.

– Они все вернутся обратно в Холл, – сказал я, нахмурившись. – Чтобы выяснить, от чего их отвлекал дракон. Так что с минуты на минуту всё вокруг будет кишеть очень злыми Друдами, ищущими, на ком бы сорвать злость… Пора идти, Молли. Рад был снова увидеть тебя, дядя Джек.

– Далеко ли до библиотеки? – спросила Молли; практичная, как всегда.

– Слишком далеко, – сказал Оружейник. – Это в другом – правом крыле.

– Нет проблем, – сказала Молли. – Я просто вызову пространственный портал и перенесу нас прямо туда.

– Нет, не получится, – категорично заявил Оружейник. – Внутренняя защита Холла не допускает телепортов, магических или научных, по соображениям безопасности. Даже я не смог создать ничего достаточно мощного, чтобы прорвать защиту Холла.

Он замолчал и задумчиво нахмурился. – Если только я не смогу убедить Совет финансировать мои исследования чёрных дыр…

– Если возможно, пожалуйста, нам стоит придерживаться темы, – попросил я.

– Должен быть какой-то способ незаметно попасть в библиотеку, – сказала Молли. – Как насчёт заклинания иллюзии? Я могу придумать что-нибудь простое, чтобы мы были похожи на кого-то другого. Или заклинание отвращения: пусть все смотрят куда угодно, только не на нас.

– Не получится, – сказал я, – наши Торки предупреждают нас о таких заклинаниях автоматически. Они просто активируют своё Зрение и будут видеть прямо сквозь них.

– Когда сомневаешься, будь проще, – немного самодовольно предложил Оружейник. Он достал из ближайшего шкафчика два потрёпанных старых лабораторных халата и протянул их нам. – Наденьте это. Все, кого вы встретите, будут смотреть на халаты, а не на ваши лица. Семья привыкла к тому, что мои лаборанты появляются повсюду и путаются под ногами. Просто не высовывайтесь и пошевеливайтесь, и всё будет в порядке. Проклятье, я в ударе…

Мы с Молли натянули лабораторные халаты. Они были покрыты целой россыпью довольно ужасных пятен, не говоря уже о разрывах, порезах и, в моём случае, был один серьёзный след от укуса. Халат Молли доходил ей до лодыжек, но у меня хватило ума не улыбнуться.

– Мой халат странно пахнет, – сказала она, злобно глядя на меня.

– Будь благодарна, – сказал я. – Мой пахнет просто отвратительно.

Я повернулся к Оружейнику, и мы немного неловко пожали друг другу руки. Как правило, мы этого не делали. Но мы оба знали, что у нас может не быть шанса сделать это снова.

– До свидания, Эдди, – сказал Оружейник, глядя мне прямо в глаза. – Я бы хотел сделать, чуть больше…

– Вы уже сделали гораздо больше, чем я имел право ожидать, – сказал я.

– До свидания, дядя Джек.

Он улыбнулся Молли и тоже пожал ей руку. – Я рад, что вкус Эдди в отношении женщин наконец-то улучшился. Было приятно познакомиться с тобой, Молли. А теперь идите и устройте им Ад.

– Непременно, – сказала Молли.

Мы с Молли вышли из Оружейной палаты и тщательно закрыли за собой взрывоустойчивые двери. Нет смысла афишировать, что Оружейная палата была доступна для случайных посетителей. Я не мог допустить, чтобы Оружейник пострадал за то, что помог мне. Я уже слышал, как моя семья с руганью носиться во внешних секциях особняка, выискивая незваных гостей. Они приближались всё ближе, выкрикивая инструкции, выводы и комментарии – громкими, возбуждёнными голосами. Это звучало так, как будто мобилизовали всю треклятую семью. Матриарх не собиралась рисковать. Лабораторные халаты позволят нам пройти мимо нескольких человек, но не таких толп, как эта… Потребуется лишь мгновение узнавания, один громкий возглас…

К счастью, был и другой вариант. Только не очень приятный.

– Когда я был ребёнком, – заговорил я с Молли, пока мы спешили по пустому коридору, – я придумал разные способы, как незаметно обойти Холл. Потому, что если тебя заставали в местах, где ты не должен был находиться, тебя наказывали. Часто сурово наказывали. Но, к счастью, Холл очень старый, и с годами знание о некоторых чрезвычайно полезных потайных дверях – проходах было утрачено, забыто. И поскольку я много читал в библиотеке, особенно в тех разделах, к которым не должен был иметь доступа, я смог найти некоторые старые книги, описывающие точное расположение этих очень полезных путей. – Есть двери, которые могут привести вас из одной комнаты в другую, из одного крыла в другое, без необходимости пересекать промежуточное пространство. Есть узкие проходы в толстых полых стенах, которые когда-то были частью старых процессов центрального отопления и вентиляции. В подвале есть люк, через который можно попасть на чердак, и несколько комнат, которые открываются только в определённые дни. Я, должно быть, использовал их все, в то или иное время, в моём бесконечном стремлении узнать то, о чём я не должен был знать.

– Неужели твоя семья так ничего и не заподозрила? – спросила Молли.

– О, конечно. Поиск этих старых отнорков, – своего рода обряд посвящения для молодых Друдов; это разрешено по умолчанию, если не поощряется… Семье нравится инициативная молодёжь. До тех пор, пока они следуют принятым правилам и традициям. Но я нашёл несколько очень странных способов, о существовании которых никто даже не подозревал, а я никому не рассказывал. Тогда мне нужно было что-то, что принадлежало мне, а не семье.

– Я правильно понимаю, что ты знаешь короткий путь в библиотеку? – уточнила Молли.

– Да. Недалеко отсюда в стене есть проход, ведущий в подземелье – подпространство.

– Тогда почему ты не сказал об этом раньше?

– Ну…

– Есть плохие новости, не так ли? Почему-то я знаю, что новости плохие.

– Это опасно, – сказал я.

– Насколько опасно?

– Подземелье – подпространство… обитаемо. Понимаешь, Холл должен прокладывать свои электрические кабели, газовые трубы и так далее где-то вне поля зрения, но в целях безопасности их нельзя просто спрятать в стенах, их нужно защитить. От саботажа и тому подобного. Поэтому все наши подземные пространства и скрытые зоны обслуживания расположены в карманных измерениях. Как Кодекс Армагеддона и Пасть Льва, но в гораздо меньшем и менее драматичном масштабе. Конечно, они гораздо доступнее для людей. В любом случае, некоторые из этих карманных измерений существуют так долго, что обзавелись собственными обитателями, – существами, которые забрели туда и мутировали, или эволюционировали…

– Что именно обитает в этом конкретном карманном измерении? – спросила Молли.

– Пауки, – недовольно сказал я. – Большие пауки. Я имею в виду очень больших пауков; размером с твою голову! Плюс целая куча других очень мерзких ползучих тварей, которыми пауки питаются.

– Пауки меня не беспокоят, – сказала Молли. – Это больше похоже на мальчишеские штучки. Меня пугают слизни, улитки. Ты знаешь, как улитки занимаются сексом?

– Эти пауки будут тебя донимать, – твёрдо сказал я, не желая отвлекаться. – Надеюсь, они на самом деле не такие большие и противные, как утверждают мои детские воспоминания, потому что избежать их невозможно. Их паутина повсюду. Мне до сих пор иногда снятся кошмары о том, как они гонялись за мной по карманному измерению… со своими лапками и светящимися глазами…

– Тогда почему ты продолжал использовать именно этот короткий путь?

– Потому, что я никогда и ничему не позволял мешать мне делать то, что мне нужно, – сказал я. – Даже собственному страху. Возможно, особенно ему.

– И нет другого способа попасть в библиотеку?

– Ни одного безопасного.

Молли фыркнула. – У тебя очень странное представление о том, что безопасно, а что нет, Друд.

Я повел её по сумрачному боковому коридору, мимо длинного ряда высоких стоящих ваз третьей династии Мин, затем мимо стеклянной витрины, полной изысканного венецианского стекла, пока не подошёл к обшитой деревом стене, уходящей вдаль. Мне пришлось тащить Молли за собой, потому что столько богатств, гармонично расположенных в пределах досягаемости, отвлекали её. Я отсчитывал деревянные панели, пока не дошёл до резного рисунка розы, затем осторожно повернул её влево и вправо нужное количество раз, пока примитивный комбинированный замок неохотно сработал. Роза громко щёлкнула, и стенная панель рывком открылась. Древний механизм, должно быть износился. За панелью – внутри стены была непроглядная темнота. Проём, был более чем достаточен для ребёнка, и мы с Молли смогли протиснуться. Мы присели перед отверстием и заглянули в темноту. Из темноты дул медленный холодный ветерок, донося сухой, пыльный запах. Молли сморщила нос, но ничего не сказала. Толстые нити паутины внутри отверстия свисали вниз, сильно колыхаясь на ветру. Не было никаких признаков того, что в этом промежуточном – карманном пространстве кто-то побывал; здесь уже много лет никто не проходил. Я прислушивался к звукам, и резким взмахом руки велел Молли не шуметь, так как она ёрзала. Я ничего не слышал, – пока не слышал… Я глубоко вздохнул, напрягся и быстро протиснулся в тесный проём, прежде чем успел передумать. Молли пролезла следом за мной, прижалась ко мне, и деревянная панель рывком встала на место. Темнота была абсолютной. Молли быстро наколдовала горсть своего фирменного колдовского огня, и мерцающий серебристый свет показал нам узкий каменный туннель, грубые серые стены которого были почти погребены под слоями проводов, кабелей, медных и латунных труб. По обеим стенам тянулись толстые коврики паутины. Я был осторожен, чтобы не тронуть, не потревожить ничего из этого, но все жё невольно скривился. Колдовской свет Молли показывал туннель, простирающийся перед нами, но если там и был потолок, то достаточно высоко, и свет не доставал до него. Толстая лента паутины сорвалась с одной из стен, подхваченная порывистым ветерком, и я отпрянул от неё.

– Ты большой ребёнок, – сказала Молли, широко улыбаясь.

– Разве это не слизняк у твоей ноги? – сказал я и усмехнулся, когда Молли издала громкий писк.

Я пошёл вперёд, в туннель; моя гордость не оставила мне выбора. Пол был покрыт толстым слоем нетронутой пыли. Даже самые незначительные звуки, которые мы издавали, казались вечным эхом, единственным звуком в этой бесконечной жуткой тишине. Туннель постоянно расширялся, пока не стал казаться размером с комнату, потом с зал, а затем резко расширился ещё больше, и я уже не мог определить, в каком пространстве мы движемся. Я держался поближе к правой стене, – знакомые рукотворные кабели и трубы успокаивали меня. Пока паутина не похоронила их так глубоко, что я больше не мог их ясно различать. Молли усилила свой колдовской свет, насколько это было возможно, но свет не распространялся далеко, казалось тьма просто впитывала его. Было ощущение пространства… бесконечно простирающегося вдаль. Мы шли и шли, и путь был таким же ужасным, как я помнил. Возможно, даже хуже: снова и снова я натыкался на неожиданно знакомые детали – воспоминания, которые были мной вытеснены. Например, пустые оболочки больших жуков и других насекомых, валяющиеся по всему полу, с выгрызенными внутренностями. А толстые нити паутины, свисавшие откуда-то сверху, подёргивались и извивались, хотя ветерок больше не дул. Я был поражён, что нашёл в себе смелость пройти этот путь, когда был ещё ребенком. Но мысли о наказаниях Сержант-ат-Армса облегчали мне задачу. Я боялся его гораздо больше, чем когда-либо боялся гигантских пауков. Хотя я был уверен, что он бы не убил меня. В темноте послышались звуки суетливой возни. Мы с Молли остановились и огляделись вокруг. Молли высоко подняла свою горсть света, но это не помогло. Сзади и впереди доносились мягкие слякотные звуки, а также медленные скребущие звуки, похожие на скрежет когтей по камню.

– Ладно, – сказала Молли. – Теперь меня это реально пугает.

– Ты уверена, что не можешь создать больше света? Не думаю что они любят свет.

– Я делаю всё, что в моих силах, – огрызнулась Молли, голос её звучал слегка напряжённо.

– Что-то в этом вашем карманном измерении не любит свет. Всё, что я могу сделать, это поддерживать этот свет. Сколько ещё осталось до библиотеки?

– Ещё немного, – сказал я. – Если я правильно помню. Иди за мной, иди как можно быстрее, но не беги! Они преследуют всё, что бежит; я сам это испытал.

Мы двинулись дальше, быстро шагая в темноте. Паутина, свисающая сверху, становилась всё толще и плотнее, словно свисающие занавески из грязной марли. Я пригибался, стараясь, чтобы ни одна из них не коснулась меня. Все они теперь беспокойно шевелились, дёргались, как будто их потревожили после долгого сна. И всё это время в темноте раздавались звуки, которые медленно, но неуклонно приближались к нам. Мы с Молли двигались так быстро, как только могли, но не бежали. Мы тяжело дышали. Мы чуть не налетели на огромную паутину, преградившую нам путь, серебристо-серые нити которой показались в колдовском свете лишь в самый последний момент. Она висела в воздухе перед нами, огромная и причудливая, простирающийся за пределы колдовского света. Чтобы сплести паутину такого размера, потребовался бы паук размером с автобус. Или огромное количество мелких пауков, работающих вместе. Я не был уверен, какая мысль была самой тревожной. Этого точно не было здесь, когда я в последний раз приходил сюда.

– Это… большая паутина, – сказала Молли. – Но у меня есть ножницы, а у тебя – чертовски большая палка. Мы пробьём себе дорогу?

– Не могу отделаться от ощущения, что это плохая идея, – сказал я. – Но у нас нет выбора. Мы должны идти дальше…

– Послушай, – сказала Молли. – Если ты действительно так беспокоишься, – облачайся в броню.

– Я не могу, – сказал я. – Правила реальности здесь работают по-другому. Броня не появиться. Я тоже понял это на собственном опыте.

– Для рассказа сейчас самое время! – упрекнула Молли. – Ладно, пора выжать из себя хоть что-то, или слезть с горшка. Мы не можем вернуться назад, так что… Гори, Детка, Гори..!