Текст книги "Человек с Золотым Торком (ЛП)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Прости, – сказал я. – Я не знал. Не понимал, о чем я тебя прошу. Не думай, что я не ценю это. Вот. Теперь ты выглядишь лучше.

– Спасибо.

– Всё в порядке. Я не могу допустить, чтобы ты привлекала к нам внимание, не так ли?

– Ты такой Джентльмен. Она посмотрела на меня. – Ты сам выглядишь… довольно дерьмово, Эдди. Как рука?

– Без брони хуже.

– Отрава распространяется, не так ли?

– Да. Боль перешла за пределы плеча, в грудь. Мы далеко от твоего следующего агента-изгоя?

– Не слишком далеко. Я всё время двигалась в правильном направлении. Дальше мы можем идти пешком.

– Хорошо. Пойдём посмотрим на Крота в его норе.

– Забавно, что ты так говоришь, – сказала Молли.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Один дома

Мне не очень хотелось снова спускаться в Подземку, но Молли настояла. Казалось, что каждый раз, когда я спускался под землю, со мной происходили плохие вещи. Но и наверху было не так уж безопасно. Мы с Молли пошли обратно тем же путём, что и пришли, направляясь к станции Блэкфрайарс, и это было похоже на прогулку по зоне военных действий. Повсюду разбитые машины, горящие магазины, разрушения и обломки. Люди бродили вокруг, ошеломлённые и растерянные, плакали и цеплялись друг за друга. И тела, лежащие на дороге или вытащенные на тротуар из сгоревших помещений, иногда накрытые одеждой; чаще нет. Я чувствовал оцепенение, отвращение. Этого не должно было случиться! Во всех тайных битвах, которые я когда-либо вёл, я ни разу не позволил им перекинуться в реальный мир. Я никогда, никогда не позволял гражданским лицам страдать.

– Прекрати, – тихо сказала Молли. – Это не твоя вина. За то, что здесь произошло, ответственны эти ублюдки из “Манифеста Судьбы”.

– Мы позволили им преследовать нас, – сказал я.

– Какая была альтернатива? Стоять на месте и быстро умереть, если повезёт? Я так не думаю. Ты не можешь позволить захватить себя, Эдди. Ты не можешь позволить “Манифесту Судьбы” заполучить в свои руки такое оружие, как твоя броня. И кроме того, ты должен оставаться на свободе, потому что знаешь правду. Ты обязан что-то сделать, остановить “Манифест Судьбы”, отстранить твою семью от управления миром. Это не их Мир. Ты – единственная надежда этих людей.

– Тогда у них серьёзные проблемы, – сказал я через некоторое время.

– Так-то лучше, – сказала Молли. – Не позволяй этим ублюдкам сломить тебя, Эдди.

Вход на станцию Блэкфрайарс был забит людьми, беженцами, которые прятались от беспорядка на улицах. Все они говорили и кричали друг на друга, но было ясно, что никто из них не имеет ни малейшего представления о том, что происходит на самом деле. Мы с Молли пробрались сквозь толпу на лестнице и спустились к эскалаторам. Я опасался, что “Манифест Судьбы” или моя семья всё ещё могут держать агентов – наблюдателей на станциях, но в такой толпе Молли и я были просто частью толпы. Даже остановившиеся эскалаторы были полны шокированных и озадаченных людей, некоторые из них плакали, некоторые утешали или получали утешение. Никто из них не понимал, что происходит, только то, что нечто ужасное вторглось в их мирную, повседневную жизнь. То самое, за предотвращение чего я боролся всю свою жизнь. Я чувствовал, что подвёл их, и это имело для меня гораздо большее значение, чем прежде имела моя семья.

Спустившись на переполненную платформу, мы с Молли незаметно подошли к неработающему автомату по продаже прохладительных напитков с надписью: OUT OF ORDER. Мы огляделись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, а затем я выдвинул торговый автомат вперёд. Автомат легко и плавно сдвинулся и там, в стене за ним была скрытая дверь. Я невольно улыбнулся. В метро Лондона очень много потайных дверей, многие из них скрыты за торговыми автоматами: OUT OF ORDER… Это тайный знак, для посвящённых. Вот почему многие из автоматов прибывают в нерабочем состоянии. Двери ведут во всевозможные интересные места, о которых широкой публике лучше не знать.

Молли пробормотала несколько слов в адрес потайной двери в стене, и она бесшумно распахнулась перед нами. Мы с Молли проскользнули в темноту, и дверь тихо закрылась за нами. Молли призвала пригоршню колдовского огня, и мерцающий серебристый свет забился, затрепетал вокруг её поднятой руки. Перед нами простирался тёмный, промозглый туннель с извилистыми кирпичными стенами и низким потолком, уходящим вниз. Колдовской свет Молли не проникал далеко во мрак, и тени были непроглядны.

– Неужели это мерцание – лучшее, что ты можешь сделать? – сказал я.

– Нет. Но это тот риск на который я готова пойти. Это не то место, где хочется привлекать излишнее внимание.

– Куда именно мы идём? Скажи мне, что мы не спустимся снова в канализацию.

– Мы не будем опять спускаться в канализацию.

– О, какая радость.

– Ты начинаешь меня доставать, Друд. Этот туннель приведёт нас в коммуникации под железнодорожной сетью. Места оставленные и заброшенные железнодорожниками. Старые станции, которые никто больше не посещает, заблокированные линии, выработки, которые так и не были завершены. Всё в таком духе.

Я кивнул. Я знал, где мы находимся и куда направляемся; я просто хотел показать Молли, что я снова стал самим собой. Неподалеку слышался грохот проходящих поездов. Звуки стихли, когда мы с Молли направились вниз по наклонному туннелю, в темноту.

– Итак, – сказал я через некоторое время. – Что мы будем делать, если наткнёмся на троллей?

– Я планирую бежать. Постарайся не отставать.

– Кто-то сказал мне, что они снова готовятся роиться.

– Это происходит каждые пять лет, по ним можно сверять часы. Тролли перенаселяют туннели, истощают запасы пищи, и, в конце концов, их голодные орды выходят к свету и людям. Поэтому каждые несколько лет охотники за головами зарабатывают хорошие деньги, спускаясь в туннели и сокращая стадо до приемлемого, – сказала Молли.

– Я не понимаю, почему мы просто не уничтожим этих уродливых ублюдков, – сказал я.

– О, мы не можем этого сделать, – сказала Молли. – Каждый вид выполняет определённую функцию в природе, даже если мы не можем понять, в чём она заключается. Если уничтожить троллей, то на их место может прийти нечто гораздо худшее. Лучше уродливые твари, которых ты знаешь, чем другие, неизвестные!

Мы перешли из одного туннеля в другой, потом ещё в один, всё время спускаясь вниз, всё глубже под землю. Воздух стал горячим и душным, почти влажным. Мы расплёскивали лужи застоявшейся воды на полу, во многих местах вода капала с потолка. Грибы процветали в этой тепличной атмосфере, вырастая толстыми белыми глыбами в местах соприкосновения стен и пола, вздутыми, мясистыми, рассеянными массами на потолке. Огромные коврики зелёного и синего мха покрывали стены на глубину от двух до трех дюймов, простираясь так далеко, как я мог видеть. Медленная рябь пробежала по поверхности мха, как будто его потревожило наше присутствие.

– Есть те, кто говорит, что если вы съедите или покурите мох, он дарует вам видения незримого и других миров, – сказала Молли.

– Мне мох для этого не нужен, – сказал я. – Для меня это обычное дело. Ты заметила… здесь нет крыс? Нигде.

– Да, – сказала Молли. – Я заметила. Тролли, должно быть, съели их всех. И если они перешли на питание крысами, то это только потому, что они уже съели всё остальное. Должно быть, они уже близки к роению.

– Может быть, мы могли бы вернуться и посмотреть на Крота в другой раз, – предложил я.

– Для Друда ты очень трусливый, не так ли?

– Осторожный, – уточнил я. – Я предпочитаю слово “Осторожный”.

– Слушай, власти наверняка уже послали сюда охотников за головами.

– Да, – сказал я, останавливаясь. – Кажется, я нашёл одного.

Мы опустились на колени, чтобы посмотреть на останки того, что когда-то было человеческим телом. Оно лежало на спине в луже крови, которая уже высохла настолько, что стала липкой на ощупь.

Кожаный доспех изорван в клочья, а грудь пробита, чтобы добраться до мяса. Руки и ноги были оторваны, остались только обгрызенные кости, разбросанные по каменному полу. Лицо было объедено до костей, обнажив пустые глазницы и оскаленные зубы, измазанные кровью.

– Есть идеи, кто это мог быть? – спросил я. Состояние тела меня не беспокоило. Я видел много трупов.

– Нет, – сказала Молли, нахмурившись. – Единственный охотник за головами, которого я знаю, это Янычарка Джейн, и это не её доспех.

– Ты знаешь Джейн? – удивился я.

– Мы вместе работали над несколькими делами. Я постоянно повторяю тебе, Эдди: мир не так уж чётко разделён на чёрное и белое; но твоя семья хотела тебя в этом убедить…

Я подобрал пистолет-пулемёт, валявшийся неподалеку от тела, и внимательно осмотрел его. – Не похоже, что она успела выстрелить. Но… где остальное оружие? Не могу поверить, что один из охотников за головами стал бы охотиться на троллей с одним лишь пистолетом. Мы осмотрелись, но ни на теле, ни вокруг него больше ничего не было. Мы с Молли посмотрели друг на друга.

– Они не могли их взять, – сказала Молли.

– Почему?

– Тролли – просто животные! Они не пользуются инструментами или оружием.

– Животные эволюционируют, – возразил я. – Особенно под давлением внешних сил. Тролли, которые научились пользоваться оружием, вот это уже серьёзно пугает.

– Нам нужно двигаться, – сказала Молли, поднимаясь на ноги и быстро оглядываясь по сторонам. – Зайти к Кроту и выйти, пока тролли не набросились.

– Расслабься, – сказал я. – Они нас не тронут. У меня есть броня, а у тебя – твоя магия.

– Доспехи могут защитить тебя от прямого нападения, но целая стая троллей может уложить тебя на задницу, унести в свои глубокие кладовые и держать там, пока ты не вылезешь из доспеха. А потом… – Мы оба посмотрели на полусъеденного охотника за головами.

– Есть предел тому, что я могу сделать со своей магией, – неохотно сказала Молли. – Я израсходовала почти все свои запасы. Что-нибудь серьёзное уничтожит меня.

– Ты не могла сказать об этом до того, как мы спустились сюда?

Мы оба резко оглянулись. В темноте вокруг нас раздавались какие-то звуки. Молли размахивала своим колдовским огнём, из стороны в сторону, освещая тёмные устья туннелей впереди и позади нас. Откуда-то издалека донеслись пронзительные крики и вой, а также скребущий, резкий звук когтей, царапающих камень. Мы быстро оглядели туннель, но из-за множества наслаивающихся отголосков невозможно было определить, с какого направления доносится звук. Мы с Молли стояли спина к спине, тяжело дыша. И тут позади нас, с той стороны, откуда мы пришли, раздался нарастающий топот, тяжёлых тел, несущихся по туннелю в нашу сторону. Молли помчалась в темноту вперёд, и я последовал за ней. Чем глубже мы спускались, тем дряхлее становились туннели. Старые кирпичные стены здесь постепенно трескались и разрушались. Грибки и мох процветали, скрывая человеческие труды под округлыми органическими формами. Отверстия туннелей перемежались грубыми проломали, пробитыми в древней каменной кладке, тёмными щелями, сырыми, как раны. В темноте что-то двигалось, шипя на нас, когда мы проходили мимо. Мы с Молли бежали вперёд, изо всех сил напрягаясь, даже не заглядывая в отверстия, а позади нас шумели тролли, которые подбирались всё ближе и ближе. Я мог бы вооружиться и оставить их позади в одно мгновение, но тролли чувствительны к магии… Они легко могли отследить мой доспех даже в полной темноте. Даже малая магия колдовского огня была просчитанным риском.

– Сколько ещё до Крота? – сказал я между задыхающимися вдохами.

– Я… не совсем уверена, – сказала Молли.

– Что?

– Эй, прошло много времени с тех пор, как я была здесь в последний раз! И, возможно, я чуть-чуть заблудилась…

Не замедляя шага, я полез в куртку и достал аварийный компас, который дал мне Оружейник ещё в Поместье.

– Я знаю, в какой стороне север, – сказала Молли. – И это не помогает…

– Этот компас предназначен для того, чтобы указать наилучший выход из любого затруднительного положения, – объяснил я ей, стараясь держать его как можно устойчивее во время бега.

Игла компаса крутилась туда-сюда, а затем остановилась на северо-востоке как раз в тот момент, когда в этом направлении появилось новое ответвление туннеля. Стрелка переместилась, чтобы указать прямо на ответвление. – Сюда! – сказал я.

– У твоей семьи всегда самые лучшие игрушки, – сказала Молли, и мы, не сбавляя скорости, нырнули в новый туннель.

Мы бежали дальше, следуя за иглой из туннеля в туннель. Вопли и вой доносились теперь отовсюду. Туннели наконец закончились, в камере из натурального камня, украшенной зубчатыми сталактитами и сталагмитами. Странные минеральные линии в стенах загорелись колдовским огнём, ярко сияя и оттесняя тьму. Игла компаса качалась из стороны в сторону, словно сбитая с толку, и я остановился, ожидая, пока она определиться.

Молли оперлась на меня, пытаясь отдышаться. Мне было не намного лучше. Рука и плечо болели.

– У нас проблемы, – сказала Молли.

– Нет, правда? – сказал я. Ты меня удивляешь. Покажи нам дорогу к Кроту, бесполезный кусок дерьма! И я несколько раз шлёпнул по компасу, чтобы показать ему, что я не шучу.

– Нет, – сказала Молли. – Я имею в виду, я совсем не узнаю это место. Я никогда не была здесь во время предыдущих походов в логово Крота. Ты уверен, что эта штука надёжна?

– Конечно, – солгал я. Игла компаса наконец остановилась, указывая прямо вперёд. Я посмотрел на Молли. – Готова ещё побегать?

Ей хватило сил ухмыльнуться. – Я считаю, что неизбежная перспектива быть сожранной заживо прекрасно стимулирует.

– Мне нравится, когда ты литературно выражаешься, – сказал я.

И в этот момент из бокового туннеля позади нас выскочила толпа троллей, которые дрались и царапали друг друга в своём стремлении добраться до нас. Мы с Молли снова бросились бежать, следуя за иглой, но ни один из нас уже не был так быстр, как раньше. Я успел лишь мельком увидеть троллей позади нас, но этого было достаточно. Я уже сталкивался с троллями раньше, и они не изменились. Тролли – это огромные, сутулые, долговязые существа, цвета кости. Зазубренные когти на костлявых руках и когти – потрошители, на длинных ногах. Из их спин, рук и ног торчат костяные шипы – шпоры. Головы у них длинные, похожие на лошадиные, с ртами – мордами, полными массивных зубов. Их глаза большие, чёрные и немигающие. Они бегают на четвереньках, опираясь на костяшки пальцев, как человекообразные обезьяны. Теперь, когда они настигли свою добычу, они не утруждали себя воплями и рёвом; вместо этого сзади нас раздавалось голодное, хриплое дыхание.

Я не оглядывался. Я знал, как быстро они могут двигаться. И что они сделают, если поймают нас.

Они были близко и они приближались. Моё дыхание сжималось в груди, а больная рука и плечо кричали от боли. Я слышал, как Молли напряжённо дышит рядом со мной. Мы замедлили шаг, хотя знали, что делать это – смерти подобно. Поэтому я облачился в броню, схватил Молли своими сильными золотыми руками и помчался по тёмным туннелям со сверхъестественной скоростью. Молли не успела ничего возразить, кроме удивленного писка, и крепко прижалась ко мне, пока я молниеносно преодолевал лабиринт туннелей. Она держала перед нами колдовской огонь, свет которого ярко отражался от моей золотой брони. Тролли не могли сравниться с моей возросшей скоростью, но и не сдавались. Я всё ещё мог слышать их громыхание позади нас. Мимо проносились потрескавшиеся кирпичные стены, я мчался вперёд, сосредоточившись на игле компаса, на моей ладони. Внезапно Молли вскрикнула и указала на место впереди нас, и я остановился. Молли нетерпеливо вырвалась из моих рук, когда я поставил её на землю, и побежала к углублению в каменной стене, которое показалось мне таким же, как и все остальные.

– Вот оно! Это то самое место! Я узнаю его… Дверь прямо здесь, Эдди! Прямо здесь… где-то…

Она наклонилась ближе, проводя руками по шершавой каменной поверхности. Я не видел никакой двери. Я повернулся и посмотрел назад, в ту сторону, откуда мы прибежали. Троллей не было видно, но я слышал, как они приближаются к нам из темноты. Они были очень злы. Молли снова вскрикнула, и я обернулся, чтобы увидеть, как она очёрчивает контур двери на тёмном, грязном камне.

– Это точно она! Ведёт прямо к Кроту!

– Тогда тебе лучше открыть её, – сказал я. – Тролли будут здесь с минуты на минуту.

– Я не могу открыть это! Только Крот может её открыть.

– Отойди в сторону, – сказал я. – Я разобью её вдребезги.

– Нет, чёрт побери, ты этого не сделаешь, – сказала Молли, хватая меня за золотую руку и впиваясь взглядом прямо в мою маску. – Крот ценит свою частную жизнь, и можно поспорить на хорошие деньги, что дверь защищена очень мощной системой безопасности. Не стоит с этим шутить, он может взорвать весь этот отнорок. Дай мне поговорить с Кротом. Где-то здесь есть громкая связь… – Она вернулась к каменной стене. – Крот! Это Молли Меткалф, помнишь меня? Я купила тебе полный комплект DVD дисков “Отчаянных Домохозяек”… Послушай, со мной новый изгой Друд, и нам действительно нужно зайти и поговорить с вами! Прямо сейчас!

Последовала тревожно долгая пауза. Тролли приближались. Я чувствовал вибрацию, их топот по каменному полу. Я спрятал компас в своей броне и потянулся к кольту. Тролли выскочили из устья туннеля позади нас, их длинные шипастые руки тянулись к нам. Молли крикнула, чтобы я закрыл глаза, и я зажмурился как раз вовремя, она ударила по троллям той же пламенной вспышкой, которую использовала на станции Паддингтон. Тролли резко остановились, падая друг на друга и в агонии вцепляясь когтями в свои ослеплённые, чувствительные к свету глаза. Я шагнул вперёд и добил первые полдюжины своими золотыми кулаками, проломив их тяжёлые черепа своими бронированными руками. Я затолкал тела обратно в устье туннеля, соорудив баррикаду, чтобы сдержать других троллей. С той стороны наседали новые твари, и я со своей бронёй только и мог, что сдерживать их.

– Эдди! Дверь открыта! Давай!

Я повернулся и побежал к узкому тёмному проему в стене. Молли уже была внутри. Она втянула меня внутрь, а затем захлопнула дверь, прямо за мной, перед носом троллей. Снаружи дверь выглядела неважно, но она выдержала, несмотря на удары массивных кулаков снаружи. Тролли завывали, ревели и в ярости колотили в закрытую дверь.

– Нам стоит приготовиться к эмоциональному взрыву? – спросил я Молли.

– Крот знает, что сейчас происходит, – задыхаясь, ответила она. – Он ждёт нас. Эдди, будь с ним вежлив. Он не привык к гостям.

Я последовал за Молли по узкому туннелю, освещённому электрическими лампочками, свисающими с потолка через равные промежутки. Я неохотно разоружился. Будучи изгоем, Крот меньше всего хотел бы увидеть идущего на него Друда в полном облачении. Было приятно прекратить бег и перевести дух. Я помассировал ноющую левую руку, но это не помогло, и я просто максимально отстранился от боли. Мне нужно было сосредоточиться на более важных вещах. Если Крот такой же сумасшедший, как Странный Джон, с ним нужно быть осторожным. Стены туннеля были внахлёст увешаны слоями разноцветных электрических кабелей, перемежающихся распределительными коробками и целым набором технологий, которые меня совершенно обескуражили. Камеры поворачивались, следили за Молли и мной, пока мы пробирались по туннелю, и я изо всех сил старался улыбаться дружелюбно и без явной угрозы.

– Ты бывала здесь раньше, – сказал я. – На что похоже его логово?

– А, – буркнула Молли, старательно не глядя на меня. – Вообще-то я раньше здесь не была. То есть не лично. На самом деле, я не знаю никого, кто был бы. Мы должны быть очень польщены тем, что он впустил нас. Крот обычно не пускает посетителей. На самом деле, он стремится отпугнуть их, убивая каждого, кто появляется.

– Держите все, – сказал я. – Ты имеешь в виду, что был реальный шанс, что он мог не открыть нам дверь? Что он вполне мог просто оставить нас там умирать?

– Ну, такая возможность была, да. Но я была уверена, что он проявит к тебе интерес, и впустит нас. Кроме того, я ему вроде как нравлюсь.

– Ты ему нравишься.

– Нет, я имею в виду, я ему Нравлюсь…

– Как, если ты никогда не бывала здесь раньше?

– О, я бывала в его логове много раз, только не во плоти. Я бывала здесь дюжину раз, путешествуя астрально. Так я узнала дорогу. И мы часто общаемся по телефону. Он может быть очень разговорчивым, если держать дистанцию… Я действительно была почти уверена, что он нас впустит.

– Потому что ты ему нравишься.

– Да. Я делаю ему одолжения…

– Я почти боюсь спрашивать. Какого рода услуги?

– Я нахожу ему эти сомнительные порносайты в Сети…

– Но… Я не хотел знать.

Туннель выходил в огромную пещеру, вырубленную в скальных породах глубоко под Лондоном. Она была огромной, почти подавляющей своими масштабами, но у Крота явно было много времени, чтобы устроиться поудобнее. Огромное открытое пространство было заполнено разнообразными современными приборами, всеми мыслимыми удобствами и роскошью и нагромождением компьютерного оборудования. Огромные плоские плазменные экраны покрывали стены, молчаливо демонстрируя одновременно пятьдесят различных видов. И в каждом помещении, там где только возможно, стояли компьютерные мониторы, показывающие десятки различных сайтов одновременно.

Молли провела меня через лабиринт оборудования в центр логова Крота, и там, в самом центре лабиринта, в большом вращающемся кресле из ярко-красной кожи сидел сам Крот. Он сидел к нам спиной до самого последнего момента, а потом нехотя повернул кресло, чтобы посмотреть на нас.

Он поднял руку, чтобы мы не подходили ближе, и мы остановились в доброй дюжине футов от него. Он оглядел нас с ног до головы и не сделал ни единого движения, чтобы встать со своего кресла и поприветствовать нас. Я ожидал увидеть коренастого коротышку с прищуренными глазами за огромными очками, и именно таким он и был. Он был очень бледным, с длинными, свободно свисающими волосами, с округлым пухлым лицом, которое часто моргало и подёргивалось. На нём были шорты-бермуды, грязные кроссовки и футболка с надписью: “Тарзан, повелитель Гиков”. Он также носил Буддийский амулет на цепочке на шее: “Всевидящее Око”. А над этим – золотой Торк Друдов. Его пухлая рука поднялась, чтобы коснуться его, пока он смотрел на меня и Торк на моей шее, и наконец он немного расслабился. Он коротко улыбнулся мне и кивнул Молли.

– Здравствуй, моя дорогая. Я так рад снова видеть тебя. И наконец-то лично. Да. Но, пожалуйста, вы оба, не подходите ближе. Я отвык от компании… Привет, Эдвин. Дружище Друд, дружище изгой. Да. Обычно я не принимаю посетителей. Они слишком действуют мне на нервы. Но если я не могу доверять другу-изгою… Итак, добро пожаловать в моё логово. Эдвин, Молли. Да.

– Красивое кресло, – сказал я, не найдя другой нейтральной темы.

– Да, да, не так ли? – воскликнул Крот, немного оживившись. – Это спец заказ. Через множество посредников. Мне приходится быть очень осторожным. В подлокотниках установлены охладители для прохладительных напитков. Не желаете один?

– Не сейчас, – сказал я.

– Хорошо, потому что сейчас у меня небольшой дефицит. Я должен сделать новый заказ. Да. У меня есть очень доверенные люди, которые за определённую плату доставляют мне всевозможные вещи контрабандой, но, конечно, это нелегко, доставлять вещи. Нет. Нет. Я должен быть… осмотрительным. Во всём. Здесь я в безопасности, под защитой, и я намерен оставаться в безопасности. В дали от мира. В конце концов, не только Семья хочет моей смерти. О, нет…

– Воистину? – Кто-то ещё за тобой охотится?

– Практически все, – печально сказал Крот. – Я знаю так много секретов, понимаете. Так много вещей, которые одни люди не хотят, чтобы знали другие. О, что я знаю! Вы будете поражены! Воистину. Да.

– Как вы запитываете всё это оборудование? – спросил я, искренне любопытствуя.

Крот пожал плечами. – Я беру всю необходимую мне энергию из подземных коммуникаций. И из города. Они не замечают. У меня здесь все коммунальные удобства, и я никогда не платил по счетам. Хотя мог бы, если бы захотел. Я действительно очень богат. О, да. Итак, Эдвин, ты новый изгой. Позволь мне взглянуть на тебя… Я, конечно, знаю тебя по репутации. Единственный полевой агент, который держался от семьи на расстоянии, почти десять лет… Беспрецедентно! Всегда знал, что так долго продолжаться не может… Семья не доверяет никому и ничему, что не может контролировать. Знаете, я ведь когда-то был Малькольмом Друдом. Он произнёс это имя так, словно ожидал, что я его узнаю, но я не узнал. Мы большая семья. Он пристально изучал мое лицо, а потом нахмурился и фыркнул, когда понял, что это имя ничего для меня не значит.

– Итак, меня вычеркнули из официальной семейной истории. Вычеркнули. Я так и предполагал. Да. Тебя тоже уже вычеркнули, Эдвин. Для следующих поколений семьи ты никогда не существовал. Вся твоя история исчезла, о, да. Всё, что ты когда-либо сделал для семьи, все твои битвы, успехи и достижения будут разделены и приписаны другим. Агентам, которые всё ещё следуют семейной линии и склоняются перед семейным авторитетом. Мэтью, вероятно, получит большую часть этого. Он всегда был твердолобым членом семьи, маленький урод без чувства юмора. Он всегда будет хорошим маленьким солдатиком… Не то что мы, а, Эдвин? У нас есть свой разум. У нас есть душа. Да. Да!

– Они действительно могут это сделать? – спросила меня Молли. – Просто вычеркнуть тебя из истории, как будто тебя никогда и не было?

– Конечно! – сказал Крот. – Так было всегда. Так решали высшие эшелоны семьи. В которой я когда-то был ценным участником.

– Чем именно вы здесь занимаетесь? – прямо спросил я. – И чем, если это возможно, вы можете мне помочь?

Он моргнул и некоторое время смотрел на меня, не привыкший к тому, что ему так открыто бросают вызов в его личном королевстве. Одна рука потянулась к пульту дистанционного управления, вмонтированному в подлокотник, но затем он отдёрнул руку. Он нервно улыбнулся мне, а затем Молли. Она подарила ему свою лучшую весёлую, ободряющую улыбку, и он слегка успокоился.

– Я наблюдаю за миром, – немного самодовольно сказал Крот. Он поворачивался взад и вперёд в своём кресле, указывая пухлой рукой на множество экранов. – Здесь, внизу, я могу видеть всё, что происходит, или, по крайней мере, всё, что имеет значение. У меня есть скрытые камеры в таких местах, что вы не поверите. Я шпионю, подслушиваю и делаю заметки. Если бы вы знали, что Билл Гейтс планирует делать дальше, вы бы обделались. Да. Да… Я живу Сетью, знаете ли. Изучаю теории заговора, ищу доказательства деятельности нашей семьи, а затем передаю информацию тому, кто, по моему мнению, сможет ею воспользоваться. Везде, где это принесёт наибольшую пользу или наибольший вред семье… – И он торжественно посмотрел на меня.

– Нашу семью нужно остановить, Эдвин. Сокрушить, Усмирить, Низвергнуть. За всё, что было сделано с тобой, со мной и со всеми другими, такими же, как мы. И я принадлежу к сотне различных диверсионных организаций, под сотней различных имён. О, да! Ничего не происходит, ничего не планируется, о чём бы я не узнал заранее. Мне нужно знать всё, чтобы понять, что происходит в мире. Да… Трудная работа. Бесконечная работа… Но кто-то должен её делать.

– Вы, случайно, не принадлежите к группе под названием “Манифест Судьбы”? – спросила Молли.

– Конечно. Параноики, ксенофобы, определённо рабы культа личности, – и откровенно небрежные, когда речь идёт о фронтовых операциях… Но изначально я возлагал на них большие надежды. То есть, да, они были и остаются полными и абсолютными ублюдками во многих отношениях, но, по крайней мере, у них есть организация, которая, похоже, способна противостоять Друдам. Я дистанционно их поддерживаю, пытаюсь побудить их быть более практичными, на том основании, что любой, кто противостоит семье, заслуживает поддержки. Да. Хотите посмотреть на битву, которая идёт между их людьми и тремя полевыми агентами Друдов на улицах над нами?

– Это всё ещё продолжается? – изумилась Молли.

– О, да. “Манифест Судьбы”, они бросает всё, что у них есть, против полевых агентов. Бедные глупцы! Прямой конфликт никогда не приведёт к уничтожению семьи. Нет. Нет…

– Покажи мне, – попросил я.

Крот пощёлкал пультом дистанционного управления на подлокотнике своего кресла, и на самом большом плазменном экране перед нами вдруг появилось новое изображение: Силы “Манифеста Судьбы” атакующие три золотые бронированные фигуры прямо на открытом пространстве. Глубина и разрешение картинки, включая пространственный звук, были превосходны; было ощущение, что стоишь в самой гуще сражения. Я почти чувствовал запах крови и дыма. Трумэн, должно быть, послал половину армии, чтобы уничтожить полевых агентов Друдов, которые осмелились бросить ему вызов; но это не принесло ему особой пользы. Боевые бронированные машины, механизированная пехота, артиллерийские установки, ведущие огонь сверху… Улица была полна густого чёрного дыма от горящих зданий и сгоревшей бронетехники, но все же три золотые фигуры двигались сквозь толщу дыма, никем не тронутые. Они пробивались сквозь наступающих солдат со сверхъестественной скоростью, убивая одним касанием и двигаясь дальше. Вдоль всей улицы громоздились мёртвые и умирающие. Золотые фигуры одним махом опрокидывали бронированные машины, проходя невредимыми сквозь град пуль и взрывов. Чёрный вертолёт пошёл на снижение для нанесения удара, и одна золотая фигура прыгнула прямо в воздух, движимая силой своих золотых ног. Он уцепился за борт вертолёта, одной рукой оторвал дверь и скрылся внутри. Он выбрасывал членов экипажа по одному, и они с криками летели навстречу смерти. Агент оставался на борту достаточно долго, чтобы направить падающий вертолёт на бронемашину, а затем в последний момент выпрыгнул, приземлившись легко и грациозно, так как его бронированные ноги поглотили удар. На стороне “Манифеста Судьбы” были все преимущества современной войны, но они не принесли им ни малейшей пользы против трёх полевых агентов Друда.

Это почти заставило меня гордиться тем, что я Друд, видеть, как столь немногие устояли против столь многих. Почти.

– Последний должно быть Мэтью, – прокомментировал Крот. – Всегда был выпендрёжником.

– Как, чёрт побери, они собираются это замять? – воскликнула Молли, завороженно глядя на побоище. – Столько смертей и разрушений, зона боевых действий, прямо в центре Лондона?

– Вы видите здесь представителей СМИ? – спросил Крот. – Какие-нибудь телевизионщики или фотографы? Папарацци? Нет. В наши дни, если об этом не говорят в TV новостях или не пишут в таблоидах, значит, этого не было. Всем гражданским свидетелям подправят память, все записи с камер видеонаблюдения исчезнут, а ущерб будет возложен на террористов, которых выставят как Бугименов. Или, возможно, представят это, как взрыв газа. Или падение воздушного судна. Так, как решит семья. Да. О, история выйдет наружу, они всегда выходят. Сеть так любит свои городские легенды. Но никто никогда не узнает правды. Семья поднаторела в сокрытии правды. О да.