Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

   8. Дом родной.

   Еще одно утро, еще один день. Я уже не хотел считать эти дни. Вчера я так и не удосужился подыскать себе какое-либо занятие, даже не выходил. Бессмысленно бродил по пещере Нияста, рассматривая ниши, кувшины, перебирал предметы. Когда мне все это надоело я просто лег спать. Засыпал и в этот раз долго вспоминая в деталях последние дни.

   Сейчас же совершенно проснувшись, я тоже не спешил вставать. Не знамо откуда нахлынувшая лень расслабляла, делала тело тяжелым, а каждое движение нежелательным. Собрав всю свою волю я все-таки встал. Нияст смотрел на меня и молчал.

   – Почему ты не позвал? – поинтересовался я.

   – Я только что проснулся, голову ломит.

   – Свест сказал, что ты вчера выпил слишком много сон-травы.

   – Возможно. Так, порыв. Не знаешь, сколько мне здесь лежать?

   – Да вставай уже, – я начал освобождать его конечности от пут, которые должны были предохранять его от лишних движений.

   – Аааа, спасибо, – Нияст разминал мышцы ног и рук, – я, наверное, многое пропустил, но ты, по всей видимости, остался со мной? Или просто заглянул на прощание?

   – Я собираюсь поддерживать тебя, но отдельное жилье я и правда хочу себе подыскать. Но даже не представляю как это сделать.

   – Я точно знаю, что пещера справа от моей свободна. Может будет удобней, если ты займешь ее? Хотя есть еще через напротив через три и несколько в другом крыле. А еще есть на других этажах...

   – Я, пожалуй, пойду посмотрю соседнюю

   – Ты потом сможешь передумать и отселиться подальше, если захочешь. А сейчас побыстрей выбирай, чтобы Свест уже сегодня мог бы распорядиться кто притащит твой скарб...

   – Ты тоже знал и молчал, – заметил я укоризненно

   – Как-то все было не до этого.

   Соседняя комната была практически такой же, какую занимал Ней. Только поменьше было стенных ниш (только две, но глубокие) и, разумеется, крошечный оконный проем пропускал минимум света. Но закрытый очаг, на котором можно было готовить еду и, вероятно, который давал тепло в зимние холода был точно такой же. Зачем было что-то еще искать... Наоборот, это казалось просто проведением, что можно было остаться так близко. Не то, что мне был безумно нужен Ней. Нет, скорей он был для меня единственным связующим звеном между этой жизнью и той. Возможно, когда-нибудь это связь станет мне мешать и я выберу самое дальнее жилье и постараюсь даже случайно не видеться с ним... или мне станет все равно. Но пока, пока я буду здесь.

   Вскоре Нияст тоже зашел в это жилье:

   – Что решил?

   – Остаюсь здесь, даже и смотреть ничего не буду.

   – Это хорошо. Обрати внимание – тут тоже изнутри закрывается окно. Обычно мы закрываем его если сильный ветер, косой дождь или если из дома надолго. Также можно прикрыть дверь – тогда никто не вправе войти, не постучав. Свою я часто держал открытой, чтобы рассыльным было удобней закидывать еду. Жрецы, кстати, стучат всегда. Ты чем собираешься заняться теперь?

   – Предполагал пойти на детскую площадку – я же в той стороне еще не был...

   – Может, отложишь до завтра, а сегодня побудешь со мной? Мне еще сутки, как обычно, нежелательно много передвигаться, но не хочется что-то быть одному. Боюсь, никто не заглянет – беспокоить меня не захотят. Разве только Свест.

   Я вернулся с ним вместе в наше пока еще общее жилье. Правда он какое-то время задержался в коридоре слегка прищелкивая языком. Я предположил, что, по всей видимости мне недолго придется ждать отделки жилища. Конечно, я не мог не только понять, но даже полноценно слышать их затейливую речь, но общий принцип взаимодействий начал осознавать.

   – Ты всегда жил здесь один? – спросил я первое, что пришло в голову.

   – Чаще да. Почему ты спросил?

   – Ваши жилища слишком просторны.

   – Ты просто не видел наших семейных пещер.

   – Вы переселяетесь вдвоем в другое жилье?

   – Просто занимаем еще одну комнату, которая отделана как семейная, чтобы удобно было растить малыша.

   – Только одного?

   – Двойня – это редкость.

   – Я не то имел ввиду...

   – У нас не принято заводить детишек подряд. Когда чаду минует третий год, семейную пещеру следует освобождать. Каждый уходит к себе. Ребенка дальше воспитывают не только родители, но и община. Родители даже скорей только если есть такое желание. У вас ведь тоже так?

   – Да, подростки у нас тоже живут все вместе под руководством вождей. Но не с такого мелкого возраста. А у семьи обычно дети родятся еще. Чтобы разойтись, надо получать благословение жреца...

   – У нас, наоборот, благословение нужно получить, чтобы сойтись. И будет ли оно получено зависит от многого... в том числе от наличия свободных семейных пещер. Я собирался попросить разрешение в следующем году. Но при нынешних обстоятельствах, если я смогу охотиться для себя – уже будет хорошо...

   – Тяжело, наверно, расставаться?

   – У меня уже была семья... Мы еще долго встречались потом, а затем поняли, что успели друг другу надоесть. Ты видел Стик тогда, около нор кроков. Она потом, когда я ей рассказал, что видел ее, обиделась, что я ее тогда не окликнул. Говорила, что переживала за меня.

   – Ты хотел опять сойтись с ней?

   – Зачем? Нельзя повторить ушедшее. Мы просто друзья.

   – Извини за такой вопрос, но если вы встречались, почему не было еще детей?

   – Потому что не семейные женщины регулярно принимают участие в танце жриц и пьют там особое вино. У нас не бывает таких случайностей.

   – У нас считается, что чем больше детей – тем лучше. Правда родиться они должны в семье.

   – У нас предполагается, что детей должно быть не больше, чем племя стабильно может обеспечивать едой, линной, вниманием, наконец. Аллиолы обычно считают все что я рассказал безнравственным.

   – Да, у нас свободные отношения для женщин не приветствуются. Правда это не относится к девушкам – геттам. Они живут общиной внутри общины. Как правило такими становятся те, кто приступил нравственные нормы ли еще что. Со жрицей они встречаются один раз – и больше никогда не могут забеременеть. Вообще, мужчину, нарушившего закон или предписанья жреца могут высечь, продержать в яме долгое время. Женщину делают геттам.

   – Я знал это, но интересно услышать это самому от тебя. Ты ведь наверняка встречался с геттам. Неужели не возникало привязанности?

   – Даже не знаю. У них всегда весело ну и ... сам понимаешь. Но никогда не думал, что есть разница с кем.

   – А вот это у нас считается безнравственным. Так что учти.

   – Думаю, не понадобится...

   – Не зарекайся. Ты здесь всего ничего и никого по большому счету не знаешь. Но обычно такие как ты втягиваются.

   – Боюсь представить.

   – Оцениваешь свое появление у нас как этап бесконечного падения, которое началось, когда ты заговорил со мной?

   – Пожалуй да... Можно сказать и так. Но для вас это естественно, я понимаю...

   – Возможно, ты предполагаешь, что меня твои слова должны задеть, но это не так. Может, постепенно узнав больше ты и больше поймешь... Сейчас ты еще слишком чужой... Если хочешь, можешь пойти посмотреть как отделывают твое жилье.

   Немного возмущенный сказанным, я все же пошел. В соседней комнате кипела работа. Мебель уже стояла. Вампиры развешивали зеркала. При этом они даже будто не лазили по стенам, казалось, что они по ним просто передвигаются как по земле. Абсолютно молча, но быстро и споро. Скоро здесь будет до боли привычно. Если не считать игры света жреческих зеркал. Я буду спать в охапке сушеной травы, перебирать мои камешки, дотрагиваться до привычной утвари. Никогда раньше не предполагал, что это может быть сколь-нибудь ценно для меня... Однако я уже никогда не буду собой. У меня не будет тех же друзей, я не буду снисходителен к тем же соседям, я не буду ненавидеть серые тени, неслышно падающие вниз... Наоборот это с ними я буду дружить, к ним буду снисходителен. Нет я не стану мучить себя признавая, что я предатель – я не предал никого. Разве что только себя. Чужим, врагам, чуждому племени... Но они оказались снисходительны и я живу. Я просто живу, я не думаю о том, отчего становится трудней... Я никогда не стану вампиром, я никогда не смогу летать, но мне никогда и не понадобится чужая кровь.

   Подумав немного я решил выйти на воздух. Обычная для этого сезона жара была приятна после относительно прохладных пещер. Конечно, мне никогда не стать здесь своим, но может прислушаться к словам жреца и приобрести хотя бы какие-то отдельные атрибуты "своего". Я тронулся к детской площадке. Путь предстоял не слишком ближний. Это для вампира с их стремительностью рукой подать, а обычным шагом почти поход. Но я не жалел. Сад у жреческой горы представлял собой в основном различного вида, различной высоты кустарники. Некоторые из них цвели. В сущности ничего не обычного – такие можно встретить повсеместно. Но увидеть все самые живописные растения одновременно должно быть можно только здесь. Деревья здесь тоже росли, но были в значительном меньшинстве. Я не стал задерживаться в саду, а дойдя до озера я, разумеется, преодолел его вплавь. Зашел сначала в прохладу левого, чтобы не сталкиваться с купальщиками. Затем через пролив попал в правое и по нему уже достиг излучины реки, больше напоминающей ручей, а там вышел к жреческой горе. Казалось, она не охранялась, но уверенности в этом не было. Я походил возле нее, так и не решившись проникнуть в пещеры, чтобы подняться и оглядеть окрестности. С оборотной стороны жреческая гора переходила в небольшую горную гряду, которая становилась на своем протяжении все ниже и ниже и постепенно терялась в растущем здесь лесу. Я продолжал идти вдоль хребта, когда рядом оказался вампир. Не сразу, но я узнал Эрика.

   – Привет! – поздоровался он, – решил полюбоваться на наших мелких?

   – Ну, почти... Далеко еще?

   – Собственно уже здесь. Вот эта спадающая гряда – детский замок, через пятьдесят шагов будет первый вход и оттуда начинается сама площадка... Детишки здесь днюют и ночуют, когда не напрашиваются в гости к взрослым.

   – Что-то я негде не видел детей.

   – А они не так уж часто покидают этот участок. В пределах его границ они могут вытворять все, что заблагорассудится. А если выйти со взрослым – то он глаз не сводит и от себя почти не отпускает. Обычно это не нравится. Вот в одиночку они порой пытаются выбраться. Поэтому тут самая плотная стена караула, – улыбнулся он.

   Издалека я заметил вход в пещеры. Шагов за пять до него лес сменился просекой, поросшей низкой травой. Затем опять шел лес. На моих глазах невысокое существо резко спрыгнуло с дерева на той стороне. Сначала я подумал, что это низкорослый аллиол. Однако, когда он, распустив подкрылки, совершил небольшой прыжок через овраг, я понял, что это юный вампир. Конечно, было и много других признаков: пластика, черты лица. Смутил меня цвет его кожи – почти такой же как мой. Затем сей отпрыск стремительно понесся по просеке, но добежать до внешнего леса малыш не успел. Его перехватил взрослый вампир и бесцеремонно водворил назад, должно быть сделав соответствующее внушение.

   – У них это как соревнование, – пояснил также наблюдавшей эту картину Эр, – кто дальше забежит по разделительной полосе или даже выскочит на внешнюю сторону. И это несмотря на то, что время от времени победителей, как и особо активных участников запирают внутри.

   Пройдя "разделительную полосу" я сделал шаг в лес и... провалился по пояс в мягкий упругий мох.

   – Тут пешком под деревьями почти не ходят, – пояснил Эрик, помогая мне выбраться, – фаррис здесь специально приживляли еще сотни лет назад, чтобы дети, которые двигаются по верху еще не очень ловко, не разбивались о землю. Дальше я провожать тебя не могу, но левее есть тропинка, на которой фаррис выдергивают. А вообще можешь попробовать по верху. У нас все этому учатся.

   Проводив растворяющегося в ветвях Эрика взглядом, я потопал в сторону тропы. Она действительно была рядом. Мох фаррис на ней был совсем низенький, измученный прополкой, но идти по его пружинистым стеблям было приятно. Делать попытки оказаться на дереве я был морально не готов. Шагов через сто меня чуть не сбил с ног мелкий подросток-вампир. Невнятно что-то пробормотав он побежал дальше. Догоняющий его пацан успел спрыгнуть с тропинки на дерево и обогнуть меня по верхам. Интересно кто-нибудь за ними здесь присматривает?

   Пройдя еще какое-то расстояние я услышал нечто похожее на плач, оглянулся и увидел, как в отдалении совсем маленький детеныш барахтается во мху и никак не может зацепиться за что-нибудь и выбраться наверх. И тоже – ну прям обычный человеческий малыш со светлой, загорелой кожей. Значит темнеют и обретают свой мрачный серебристо-серый цвет они когда-то потом. А девочки еще и зеленеют, бедняжки. Я задумчиво начал прикидывать, есть ли у меня шансы добраться до мелкого, но, разумеется, свои помогли ему раньше: вампир-женщина легко выдернула его сверху вниз и, закинув за спину, унесла. Конечно, за детьми присматривали, но не так строго и непосредственно как чаще у нас.

   Еще шагов через пятьсот лес закончился. Первое, что я увидел – это взрослый вампир, к рукам, шее и даже ногам которого присосались сразу пятеро детенышей. И только заставив себя отвернуться, я увидел, что конец горной гряды погружается в прозрачную гладь озера. Подойдя ближе я понял, что это озеро – искусственного происхождения. В конце его виднелась рукотворная запруда. Само собой все вокруг оглашалось писком, криком, щелчками – несколько вампирят плескались в воде, несколько носились по берегу. Я заметил еще одного взрослого вампира, "подкармливающего" одного малыша, потом еще... Потом к озеру подошла целая компания из пяти взрослых вампиров и трех малышей. Все они тут же начали носиться по поляне и, в конце концов, оказались в озере. Несмотря на жару мне совершенно не хотелось присоединиться к компании и я обошел водоем вокруг.

   Вскоре опять начинался лес. Огромные джибы, которым должно быть не одна сотня лет, раскинули здесь свои ветви. Они всегда растут не очень близко друг к другу, но очень широкие кроны все равно переплетаются. Зато листья мелкие и неплохо пропускают свет. В отличие от большинства других деревьев, их корни находятся не только под землей, но и образуют сеть над поверхностью. Тут тоже все было затянуто фаррисом, но благодаря выступающем корням передвижение по земле было все-таки возможно. Конечно, если можно назвать землей искривленные и не всегда расположенные строго параллельно земле корни. Именно здесь я решил наконец попробовать залезть наверх. "За" говорили и наличие низко расположенных ветвей и далеко не гладкая поверхность стволов и оплетающие их лианы. Кое-как цепляясь за лианы и подтягиваясь на ветвях, я смог преодолеть три-четыре своих роста вверх.

   Решив отдохнуть я сел на сук свесив ноги. Посмотрев вниз я понял, что "против" дальнейшего подъема говорит то, что кроме усталости рук я еще начал понимать, что спускаться будет сложней. Я чувствовал себя настолько не уверенно на такой высоте, что не мог заставить себя отцепить руку от ствола. Это с детства надо начинать привыкать... Но спускаться надо все равно. Вот только еще чуть-чуть оглядеться стоит. Неожиданно, ловко прыгая по корням, в зону обзора выскочил аллиол. Сверху на него спикировал маленький, почти бескрылый вампир. Промахнулся и провалился в мох. Второй оказался чуть удачливей и оказался у аллиола на спине. Он был слишком мал, чтобы свалить "жертву" и последняя ловко перекинула его со спины на руки и начала что-то одобрительно говорить. Я прислушался, похоже это был язык Эттов. Я знал лишь несколько слов и смог лишь уловить слово "заслужил". После чего аллиол протянул ему запястье. Всего на несколько мгновений. Вскоре их окружили еще шесть детей разного возраста, в том числе вставший на ноги неудачник. Они что-то говорили между собой. Один из вампирчиков заметил меня и показал рукой привлекая внимание остальных. Аллиол подошел к дереву и вскоре оказался рядом со мной. Конечно, ему было далеко до ловкости вампира, но по сравнению со мной он забрался в один момент.

   – Этт, джадж, смиалэтт, моаи, имаинн, вешер, баеэтт, гачшерт, джагаст? – спросил он.

   Я не сразу понял, что это названия племен. Но когда он повторил еще раз я, наконец ответил:

   – Смиалоэт

   – Карашо, – произнес он с акцентом, – мошем гаварить. Я – Этт. Зовут Мирчель, Мирч.

   Он дал отмашку и что-то крикнул малышам и они скрылись. По всей видимости отправились играть одни.

   – Здорово лазаешь, – не мог не отвесить комплимент я

   – Я здесь тры гэода. Повер – это ни слошно. Потринруся и сам не заметыш как рукы станут сильнэй, а ногы устойчывэй. Конешно, мишает страх висоты – ты попробуй спрыгнуть свэрху в мхи рас, друкой, иной. И страх уйтед. Толко ни павторы это там гди мха нету патом. Ты сдись нидавно?

   – Пока считаю на дни.

   – Первый рас зашел высако? Давай поможу внис.

   Он слегка подстраховал меня помогая спуститься пониже, но ближе к земле настойчиво предложил прыгать. Действительно – прыгать в мох оказалось даже приятно. Главное не влететь в корень. Под его чутким руководством я научился довольно спокойно сигать с той высоты, на которую забрался первый раз. Постепенно я привык к особенностям его речи и она перестала так уж сильно резать мне слух.

   – Как ты здесь очутился, – очередной раз выбираясь из фарриса поинтересовался я

   – Если ты здесь недавно, возможно ты меня не поймешь (далее не вижу необходимости эмитировать его акцент) – я ушел за женщиной.

   – Вампиром!!!?

   – Между собой они называют себя наэрлами, конечно так это слово звучит в понятной нам транскрипции. Для женщин это слово звучит как наирия.

   – Я правильно тебя понял, ты ушел за ... наирией. Как ты вообще смог встретиться с ней в своем племени?

   – Долго рассказывать, но члены нашего племени видят наирий время от времени.

   – Никогда бы не подумал, у нас-то считали, что на вашу территорию даже обычные вампиры не добираются – только нам достается. Потому затеяли передел границ...

   – Это следствие... Да, ужасно... эта война, когда я уходил даже подумать не мог, что все обернется так ужасно. Ты не думай, для меня сейчас не важно, что ты по рождению относишься к племени агрессоров, но все же ответь – ты воевал?

   – Нет, меня должны были призвать весной, но, видишь, не дождался.

   – Надеюсь, когда-нибудь это закончится.

   – Ты хотел бы вернуться?

   – Нет, да это и невозможно. То, что мы иногда видим наирий еще не означает, что наше племя относится к вампирам совсем уж иначе, чем ваше. Но не только по этому – теперь здесь мой дом. А там... как будто все стало чужим.

   – Кстати, я вот по-вашему, по эттски почти не говорю, а ты был переводчиком?

   – Разумеется. Меня потрясает способность наэрлов и наирий осваивать по несколько чужих языков.

   – Меня тоже. Может расскажешь почему наирии бывают на вашей территории?

   – Мы даем им свою кровь раз в год, весной. Им проще, чем наэрлам: досыта напились после зимы и потом могут обходиться сущей малостью от случая к случаю. Если, конечно, не ждут и не выкармливают малыша... Это наэрлы хоть что угодно, а раз в две недели должны напиться. Но охотятся, конечно, чаще.

   – Я вижу, ты любишь детей.

   – Может это потому, что у меня не будет своих. Никогда не родятся полукровки.

   – Ты живешь с той самой наирией, которая увела тебя вместе и сейчас?

   – Нет, она создала семью с наэрлом в этом году. Я сам настоял – если не я, то она должна иметь продолжение. Мы договорились не видеться, но я жду. Пройдет положенный срок и, может быть мы опять будем вместе.

   – И пока занимаешься чужими детишками?

   – Я все равно должен приносить пользу своему новому племени – вот и выбрал подкармливать мелких. Правда, жрец говорит, что еще один танец лун – и довольно. Но может останусь их тренировать, если их устроит делать это без "вознаграждения". Хочется, чтобы они никогда когда выросли не попали в переделки.

   – Тебе не странно так думать? Ведь наверняка года четыре назад не преминул бы врезать вампиру, если бы представилась возможность и при этом не возобладало желание просто сбежать.

   – Может быть и так, но с тех пор столько воды утекло. Может, конечно, если бы вампир поймал кого из наших в свое время, а я был бы рядом, я бы его и попробовал бы сбить. Другие-то возможности вряд ли бывают.

   – А если бы он на тебя сверху и промахнулся как тот малыш?

   – Не знаю, правда не знаю... Сейчас я учу их не промахиваться с малолетства. Да и ты выбросил бы все это из головы. Есть только то, что есть сейчас. А прошлое и возможное как таковые не существуют.

   Я снова полез наверх, хотя руки порядочно ныли от непривычной нагрузки. Грохнувшись назад, я неловко зацепился ногой за ветвь и порядочно поцарапался. Но тем не менее решил продолжить разговор.

   – Расскажи как ты решился уйти?

   – Сам не знаю. Вроде и человека в ней не видел, тем более женщину и говорили ни о чем. Да и говорить-то было сложно – это как бы не прилично. Но потом все никак не мог ее забыть. В следующем году я старался заметить ее и именно ее подкормить. Она тоже, кажется, искала меня. Я поинтересовался, можем ли мы поговорить как-нибудь, допустим, в лесу. Она лишь улыбнулась. На третий год мне не удалось оказаться рядом с ней. Но когда они уже уходили, я увидел ее и подошел. Сказал, что уже третий год хочу видеть ее, что она кажется мне необыкновенно красивой. Она поинтересовалась готов бы я был покинуть племя и уйти к ее народу за ней. Я сказал, что да. Она ответила, чтобы я хорошенько подумал – возврата нет. И если не передумаю должен явиться в один из названных ей дней в установленное место. И назвала мне место и дни. Потом за этот разговор жрец повелел не выпускать меня две недели из холодных пещер. Я уже был в отчаянии, боялся, что не смогу оказаться в нужном месте ни в один отмерянный срок. Сам не знаю как сбежал. И вот я здесь.

   – Чего только не бывает...

   Мы еще немного поболтали обо всем понемногу, уютно устроившись на корнях. Наконец он произнес:

   – Ты больше сегодня себя не мучай. Да и темнеть скоро начнет. Я то соорудил себе летний домик тут рядышком – не хочу сидеть в пещере, когда тепло. А тебе еще идти и идти.

   – Да, конечно, – попрощавшись, я тронулся в обратный путь.

   Не знаю, успел бы я засветло вернуться домой, если бы на границе детской площадки меня не ждал Свест. По всей видимости, он решил исполнять роль моего личного перевозчика.

   – Ты-то опять как здесь нарисовался? – в лоб поинтересовался я.

   – Моя же смена. Постоянно всю территорию и внутри и снаружи обхожу. Сегодня она, кстати, заканчивается. Отпустил ребят. Караул взяла другая смена Эриксав сообщил, что ты здесь. Думаю, возвращаться будешь там же где вошел. Сижу, жду.

   – А если бы я решил там заночевать?

   – Я все равно отдыхаю – набегался за последние пять дней. Еще б чуток посидел и ушел бы. Ну так что – доставить тебя? Я сегодня собираюсь заночевать у Нияста в гостях. Слышал – жрецы объявили, что завтра будет гроза и возможно непогода затянется ни на один день. Это тебе не обычный дождик, что покапает и пройдет. Буря!

   – Да нет, я ваших же воплей слышать по природе своей не могу. Вот бы я попал, если бы действительно заночевал в лесу. Впрочем, такое со мной уже случалось. Честно, я тебе даже благодарен – не хотелось идти одному.

   – Ну тогда запрыгивай на плечи и полетели. Чувствуешь – ветер поднимается. Гроза нагрянет еще ночью.

   Когда мы оказались перед входом нашей башни, ветер уже гудел вовсю, мне на лицо капнули первые капли. Я с ужасом подумал, что был бы сейчас еще только где-то у озера.

   – Еще чуть ветер посильней – и мне тоже пришлось бы добираться пешком, – заметил Свест, – если такая погода застанет тебя где на территории – по возможности добирайся до входа в пещеру. Любого в любую. И еще лучше – при этом зови на помощь. Не стесняйся. Умеешь – свисти. Обязательно кто-нибудь из караульных услышит.

   – Как они в такую непогоду охраняют?

   – Внешнюю территорию – в специальных укрытиях-землянках внизу. Так же как и ночью. Да на нашу территорию даже в ясную дневную погоду аллиолы почти не забредают, а кто ж ходит в грозу? Все ее где-нибудь пережидают. Внутренняя же территория прослушивается – есть специальные помещения, от непогоды закрытые, но с усилением слышимости.

   За разговорами мы поднялись к нашим пещерам. Я сразу нырнул в свою – она была полностью готова. Свест тоже заглянул и быстро подскочил и задвинул заслонку на окне – капли уже попадали внутрь. Стало совсем темно, но Свест довольно споро разжег несколько факелов и вставил их в специальные отверстия. Мне осталось его только поблагодарить.

   – Ладно, – махнул он рукой, – когда-нибудь сочтемся. Ты потренируйся на досуге как здесь что делается.

   Свест вышел, а я оглянулся и понял, что в свете факелов поставленные здесь привычные предметы уже не кажутся совсем родными. Я подошел и нырнул в свою травяную кровать. Вдохнул приятный сенной аромат. На какое-то время я задремал, но вскоре проснулся. Снаружи выло и грохотало. Все мое тело ныло от сегодняшних упражнений. Но вот сна уже не было ни в одном глазу. Я нерешительно подошел ко входу в дом Нияста. Дверь была не закрыта, внутри светло. Подумав я вернулся назад, погасил все факелы, надев на них колпаки, как я видел это делали вампиры. Затем я положил их так, чтобы легко отыскать на ощупь хотя бы один. Потом вернулся к пещере Нея. Сначала я хотел постучать, но вспомнив, что при открытой двери здесь так поступают только жрецы просто вошел.

   После темного коридора свет резко ударил в глаза, я невольно зажмурился. Свест и Нияст, расположившиеся на нескольких разбросанных по полу циновках, разом повернули ко мне головы.

   – Заходи, заходи, – приободрил меня Ней, – мы давно ждем, что ты появишься.

   – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я, подходя к ним и опускаясь рядом.

   – Нормально, но в силу обстоятельств и завтра не придется выходить... А ты весь какой-то ободранный и измученный. Где пропадал?

   – Учился лазить по деревьям, как советовал жрец. Теперь мышцы ноют, царапины зудят. Но это пустяки – пройдет.

   – Давай поможем. Ты обращайся смелей, пока сам чему-нибудь не научишься, – сказал Ней, поднимаясь.

   Из запасников он достал пару бутылочек:

   – Этим замажь царапины, а этим просто натри тело – станет легче. И забери себе. Тебе пригодится, а у меня еще есть. Кстати завтра мы с тобой пойдем за едой. Хотя община и обязалась нас кормить, но доставки на дом больше не предвидеться.

   – Так значит, донесли до дома, пустили в гости, полечили, – начал перечислять я, втирая в кожу пахучую смесь, – может еще и покормите?

   – Вот так, вместо благодарности, – засмеялся Свест.

   – Будь любезен сделай два шага до стола и возьми, что хочешь, – заявил Ней.

   – Вам-то то от меня ничего не нужно? – жуя поинтересовался я.

   – Подожди, вот сейчас немного откормим, приправки еще какой дадим, сверху натереть... – отшутился Свест и тут же обратился к Нею, – хозяин чарочку не поднесешь?

   – Конечно, конечно, – Ней достал в одной из ниш бутыль, – только чарочек не держим – пожалуйте из горла.

   Первым отхлебнул Свест, потом передал бутыль мне. Вино оказалось терпким и каким то словно густым. Последним бутыль пригубил Ней. Едва закусив, мы повторили ритуал еще и еще. Все сразу стали веселей и откровенней как это обычно бывает.

   – Опять завтра охота сорвалась, – вздохнул Свест, – погода нелетная. Забредайте ко мне. А то все у вас да у вас.

   – Ты когда последний раз охотился? – осведомился Нияст

   – Дней десять назад или одиннадцать...

   – Многовато

   – Да ладно, я справлюсь.

   – Говорят Истан недавно по башке получил?

   – Так смотреть лучше надо было. Хотя впрочем они слишком часто стали ходить компаниями. Трудно улучшить момент.

   – Должно быть жрецы скоро снова призовут к групповой охоте.

   – Не люблю я ее: шум, гам.

   Мне тоже было что вспомнить о групповой охоте. Несколько лет назад в нашем племени уже преодолевали обычную бытовую разобщенность и договаривались ходить везде по несколько человек. Это очень неудобно: плоды, ягоды в лесу десятками штук не растут, рыба и одного рыболова вычисляет, приходится несколько раз место менять и т.п. В общем ноги бить приходится больше для достижения того же результата. Но предполагали, что так не нападут нелюди. Однако однажды будучи впятером мы нарвались на засаду. Сначала был сбит пикирующим вампиром Таэрд. Стэн не выдержал и ринулся прочь, его вскоре тоже накрыл вампир, как я потом узнал. Мы втроем (я, Верт и Гай) как и договаривались, ринулись на помощь Тэду. Но, оказалось, вампир его только удерживал и как только мы с криками подбежали, он с размаху ударил его так, что тот отлетел в сторону. Затем вампир взмыл наверх. Мы бросились к Таэрду, и склонились над ним. В этот миг я практически одновременно почувствовал захват цепких лап и увидел как Верт и Гай летят к земле, прижатые серыми телами. В ужасе я пытался стряхнуть с себя вампира, но он несколько раз ударил меня и только потом присосался. Примерно то же самое рассказывали и мои приятели. В общем легче всех отделался сбежавший Стэн. Только раной на шее, все остальные в придачу получили великолепные лиловые синяки. Было несколько подобных случаев с моими соплеменниками и желание координировать свои походы постепенно отпало само собой. Но теперь видно народ решил вернуться к этому на новом уровне бойцовой подготовки, достигнутом в месиве пограничных боев. Мне стало интересно, а может ли вообще аллиол (или все-таки человек?) справиться с вампиром, если тот здоров?

   – Ууу, совсем задумался, – прервал ход моих размышления голос Свеста, – да отбрось ты грустные мысли, на лучше еще отпей.

   С этими словами он протянул мне бутыль, которая я не заметил как пошла на следующий круг.

   – Есть что вспомнить? – с немного виноватой ухмылкой поинтересовался Ней.

   – Да есть, – коротко обрезал я, отхлебывая.

   – И здорово вас тогда отметелили? – заинтересовался Свест.

   – Да, – мне не очень хотелось рассказывать подробности.

   – Да, не люблю я групповую охоту, – повторил Свест, – нападать, так неожиданно для каждого. А так и шуму много и линна так себе. Вот и приходится нарабатывать у ск... диких рефлекс, как им дешевле попадаться. Неприятно, но возможно придется этим заниматься опять.

   Мне захотелось встать, но вино было довольно крепкое, глотки хорошие и я понял, что могу не справиться с задачей. Я перехватил взгляд Нея, который пытался предугадать мою реакцию.