Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

В наваждении танцующих лун

   Пролог

   Данная история не имеет никакого отношения к сегодняшним легендам о вампирах земли. Здесь вампиры – это скорее просто биологический вид вполне человеческой природы. Вид охотящийся на куда еще более похожих на нас людей. Эх, дикари... Где это произошло каждый вправе придумать самостоятельно. Наличие гнезда нелюдей за долиной Ашенген, а также за водопадом Ухту научно не подтверждено. Как, впрочем, и наличие самих этих мест в каких либо известных науке мирах. Все события являются вымышленными, любые совпадения с реальными персонажами случайны и обжалованию не подлежат. Все сведения взяты из открытых источников и не носят характер государственных тайн. И да пребудет с вами сила! И да будет на то воля Богов!

   Глава 1. Ренегат[1]1
   Ренегат (ср.век.лат. Renegatus, от renego – отрекаюсь), человек, изменивший своим убеждениям, перешедший в лагерь противников; изменник, отступник. БЭС под редакцией А.М.Прохорова, т.2, 1991 г.


[Закрыть]

   1. Враг.

   

   Уловив краем глаза движение, я резко развернулся и успел заметить серую тень, летящую на меня откуда-то сверху, самым поразительным образом ухитрившуюся сорваться с дерева не произведя ни малейшего звука. Не дожидаясь, когда эта тень собьет меня с ног и, заломив руки, вопьется клыками в горло, я резко вскинул руку с массивной, заранее припасенной дубиной, что так ненавязчиво болталась в хлипкой котомке за спиной и... и как-то очень резко и четко, как это бывает в стрессовых ситуациях появилось ясное понимание, что я не успеваю сбить несущуюся смерть. Я уже почти физически ощущал прикосновение жадного рта, но вдруг также ясно понял, что тень несется не на меня. Точнее не совсем на меня. Ошибка составляла всего-то около ладони, двух, но этого было вполне достаточно, чтобы все-таки успеть огреть мерзкое существо. От удара плетеная ткань котомки разорвалась вдребезги, обнажив мое оружие. То ли пережитый ужас, то ли извечная ненависть к кровососам взяла свое: я, плохо понимая что делаю, бил снова и снова. Даже не обращая внимания шевелится ли еще гадкое существо. Когда я остановился, оно лежало лицом к земле и не двигалось. Крови не было, однако по очертаниям угадывалось, что кости, вроде, должны быть переломаны. Новый ужас охватил меня: я понял, что перестарался. Жрецы всегда говорили, что безнравственно убивать, если только ты не воин и не выполняешь свой долг... и если речь не идет о рыбе. А я, сейчас... неужели убил...

   В этот миг раздался стон, лоснящаяся шкура пришла в движение, обозначая появившееся дыхание ... обошлось. Не так-то просто убить вампира. Эти твари способны регенерировать и восстанавливаться с бешеной скоростью. Зато проучил я его как следует, теперь долго не сунется на охоту. Уползет в свою нору зализывать раны. Хоть одной тварью на время станет меньше. Значит не зря оно все... Преисполненный гордости и предвкушая свой невероятный рассказ соплеменникам о том, как мне удалось избить вампира, приманив собственным телом, я уже почти ушел из-под сени липового дерева, где лежал поверженный мной (!) нелюдь. И вдруг до моего слуха донесся хрипловатый и почему-то не вызвавший отвращения голос: "добей!". Мог ли я не вернуться?

   Нечасто можно услышать даже простой вскрик вампира, а уж то, что они могут разговаривать вполне по-человечески даже не приходило мне в голову. Хотя почему нет? Вампир лежал, повернувшись ко мне лицом, было видно, что каждое движение дается ему с огромным трудом. Он снова повторил: "добей!". Затем, словно желая подсказать мне как именно это проще сделать, отвернулся, подставив обнаженный затылок... Там, поближе к линии длинных волос, которые вампиры почему-то оставляли только на макушке и по бокам, вроде уже красовалась далеко не естественная вмятина.

   Грязная тварь должно быть прекрасно понимал, что люди не способны вот так взять и убить. Когда нет особой необходимости, когда существо не представляет опасности, в конце концов, даже просто ударить поверженного и беззащитного! Пусть даже и тварь... Это противоречит всем нравственным принципам! Он что, мразь, еще и издевается? Первым моим порывом было просто резко развернуться и исчезнуть с бывшего поля боя. Даже не строя версий, что задумал этот негодяй. Но все-таки я задержался, рассматривая его блестящую серую шкуру, отливающую на солнце серебром. Вряд ли он смог бы на меня сейчас напасть... Может, свято веря в свое бессмертие, хочет заставить меня нарушить нравственный запрет и уподобиться представителям их мерзкой расы? Но это даже смешно – у меня не поднялась бы на него рука, даже если бы я сам этого захотел. Я же – человек!!!

   Стоп! Неужели он не чувствует боль? Однако вновь раздавшийся стон мигом дал понять, что это не так... Я всем нутром понял, что ТАК притворяться не может даже вампир. К тому же я вдруг именно сейчас осознал, что только что перед этим я не видел дыхательных колебаний, а сейчас они снова прокатились по дернувшемуся телу. Вероятно, он был без сознания...

   Вампир снова повернулся ко мне лицом, в его огромных бездонных глазах была такая обреченность, что я содрогнулся. "Нравится?" – прошептал он. На языке уже вертелось язвительное: "А тебе нравилось пить живую кровь?". Но я, неожиданно для себя, выпалил: "нет, не очень". Но тут же спохватившись, добавил: "так что давай, ползи отсюда к себе в логово – и надеюсь больше не свидимся". "У меня, кажется, поврежден хребет, и я даже не чувствую конечностей. Я не могу проползти даже на расстояние трех шагов..." – ответил он на чистейшем смиати (моем родном наречье).

   Я не дал ему договорить, произнеся – "ничего сейчас все срастется, у вас это быстро". В его глазах мелькнуло что-то похожее на усмешку: "Я ужу не восстановлюсь, с удовольствием бы поговорил с тобой, но даже для этого мне прямо сейчас нужна кровь. Добей... не обрекай подыхать здесь сутками". Он замер ненадолго, прикрыв огромные глаза и продолжил: "Вы ж чванитесь своей добротой – так не заставляй ждать смерти несколько дней, кормя мух, червей и испытывая жуткую боль..."

   Я был несколько смущен и, отведя глаза, только сейчас заметил, что небольшая струйка крови течет по моей руке – должно быть накололся на что-то, не заметив в экстазе борьбы. Уж не знаю, что на меня вдруг нашло, может быть, это было просто любопытство, но я прислонил раненую ладонь к его губам, и он послушно зашевелил ими, слизывая темно-красную тягучую жидкость... Потом ненадолго замер, вздохнул и спросил просто и ясно:

   – Что тебе нужно?

   – Никогда не разговаривал с вампиром, – честно признался я, – и только сейчас понял, что, по сути, не знаю о вас почти ничего. Так вы что – лечитесь кровью?

   – В том числе, – ответил он уклончиво, – Если уж у тебя хватило сил изуродовать меня, но не хватает сил уничтожить... (тут он перехватил мой презрительный взгляд)... я могу с тобой поговорить, но после разговора ты поможешь добраться мне до долины Ашенген. Ну, так что, согласен? – закончил он, разворачиваясь на спину и занимая более удобную полусидящую позу, прислонившись к корням липолы. По всей видимости демонстрируя тем самым, что даже несколько капель крови значительно улучшили его самочувствие.

   Гад, знал, на что давить... В моих глазах лечебные свойства крови не то что оправдывали вампиров, но все же несколько ммм обеляли, что ли их ммм деятельность... В общем, любопытство и незнамо откуда появившийся авантюрный запал взяли верх, и я ответил: "Согласен, я обещаю". В его глазах мелькнуло сомнение... Тогда я произнес одну из суровых родовых клятв и он еле заметно кивнул...

   – Ну тогда мне еще нужна кровь и... тут не слишком удобно беседовать – могут появиться либо твои, либо мои и одному из нас не поздоровиться. Причем, поскольку я знаю о ваших обычаях несколько больше, чем вы о наших, догадываюсь, что мне уже хуже не будет, а вот тебе нагорит в любом случае. Жалко будет прерывать хороший разговор...

   Черт, он был прав – мои соплеменники навряд ли одобрили бы вот такой прикорм да и не совсем здоровое любопытство, пожалуй, тоже. Сначала следовало бы, в любом случае, посоветоваться со жрецом... Но... Случай был уникальный... Кто б узнал о нашем договоре? Или все-таки нас кто-нибудь заметит?

   – Ну что – боишься? Ты смотришь на меня с презрением, но презирать ведь следовало бы тебя. Ведь только страх мешает тебе подойти? – донесся все тот же хрипловатый голос.

   Вампир опять откинулся, он уже не сидел, а лежал навзничь. Действительно ли он совершенно беспомощен? Впрочем, его слова о трусости задели меня...

   Подумав недолго, я подошел, присел рядом, дотронулся до его лица... Его глаза открылись и начали закатываться. Верно он опять терял сознание... Я решился... Его губы отреагировали не так быстро, как в первый раз... Зато, проглотив всего несколько капель, он поднял руку (я видел как расширились зрачки его огромных, с лиловым отливом глаз) и прижал плотнее мою ладонь. Я невольно дернулся, но подавил рефлекс не почувствовав ни малейшего противодействия. По всей видимости осмелев или просто немного набравшись сил, он уже не слизывал вытекающую жидкость, а, жадно прильнув к ране, действовал как настоящий кровосос... Но мне почему-то стало все равно... Было даже как-то забавно кормить вампира с руки. В конце концов жрец-лекарь иногда лечил кровопусканием лихорадку, да и воины, после пограничных столкновений никогда не погибали от кровотечений из небольших ран. Я был практически уверен, что успею вырваться, если почувствую малейшее недомогание... Он отпустил меня раньше. Замер, видно думая о чем-то своем, потом заговорил:

   – Этого хватит, чтобы я смог доползти до того дупла в эвкалине, поговорить ну и дальше... Посмотри вон там,... дупло закрыто листьями хлои. Поговорим внутри о...

   Я демонстративно встал не дослушав и пошел в указанном им направлении... Действительно, широченный, раскинутый эвкалин имел между корней глубокое дупло, надо было только отвести в сторону мохнатую изумрудную ветвь. Я легко протиснулся в него. Там хватило бы места на пятерых... Эти гады, должно быть, знают все потаенные места в этом лесу. Поэтому их невозможно найти... Теперь я тоже знаю чудненькое местечко. Я собирался дождаться его здесь... Но все же решился посмотреть, как он ползет и действительно ли он ползет сюда один.

   Это было действительно жалкое зрелище... Я даже не в силах его описать... Короче говоря, подавив природное отвращение, я буквально дотащил его в укрытие. Мда, втиснуться туда же вдвоем оказалось не так уж просто. Я уже начал размышлять, что если он сейчас окажется не в силах говорить, я просто брошу его в этом чертовом дупле... Не было никакого желания вновь его "кормить", тем более что рана совершенно затянулась. А если он только бы попытался меня укусить... Может я зря оставил дубинку у липолы?

   – А ты чертовски смел... Беру свои слова назад, – заговорил он чуть отдышавшись, – Казалось в полутьме дупла ему было комфортней... – Залезть сюда со мной... Почему ты поверил, что я не смогу снова напасть?

   – Трудно сказать, но я почему-то уверен, что это так... К тому же я смог справиться с тобой, когда ты был куда в лучшем состоянии!

   – Значит эйфория от побед... На всякий случай хочу тебя предупредить, что этот случай – исключение. Я был далеко не в лучшей форме и до прыжка. Поэтому нарушил траекторию. А ты был наготове... я тебя недооценил и попал под удар. Так что не злоупотребляй...

   – А то что? Встречи с вами гибельна...

   – Скажи, только честно, сколько ты знаешь случаев нашего нападения – тысячи? А сколько действительно умерло?

   – Треть... Хорошо, каждый седьмой, восьмой... может даже двадцатый, да хватило бы и одного случая!

   Я готов был броситься на него с кулаками. Действительно, моя победа вселила в меня нечто вроде бесстрашия перед этими тварями....

   – Я вижу ты готов меня добить? – в его голосе был горький сарказм...

   – В конце концов мы договорились, что вопросы буду задавать я, – резко заметил я, – Тем более, что я втащил тебя сюда, можно сказать, авансом. Заметь, мы двигались в сторону Ашенген.

   Наверно, он хотел рассмеяться, он несколько ребер явно были сломаны, да и легкие ушиблены, поэтому он поперхнулся и замолк на миг. Я уже почти сформулировал свой вопрос, когда он продолжил.

   – Твоей крови должно хватить на сутки. Нет, это не срастит кости и не исцелит, но это позволит мне превратить эту силу в наркоз да и ... в общем мои мышцы могут компенсировать... впрочем я не знаю как это по-вашему, да и ты не жрец – не поймешь. Короче мне нужно некоторое время для того, чтобы сделать так. Ты пока шел бы наружу. Там неподалеку есть трава издырь. Красненькая такая, с запахом ванили. У нее сладкий вкус и она восстановит то, что ты мне дал.

   – У нас ее называют сверика. Да, она правда вкусная, но я никогда бы не подумал...

   – Поэтому вы и мрете почем зря создавая горести себе и проблемы нам. Иди. А то еще голова закружится.

   Сверика считалась у нас магической травой новых лун и большим лакомством. Ее следовало есть в определенные дни года читая мантру Ка и, конечно, она украшала столы во время общих годовых пиршеств. Попробовать бы вспомнить действительно случаев гибели от укусов вампиров было меньше в такие дни? Если бы я за этим следил... Кстати, а как насчет сегодняшнего дня? Ладно, по сравнению со всем остальным это не столь уж большой грех, наконец пришел я к выводу, жуя вкусный, ароматный лист.

   Вернувшись я застал "серую смерть" в довольно приличном состоянии Он полусидел, даже будто бы улыбался и всем своим видом показывал, что готов говорить. Подобранную дубинку я положил рядом с собой. Он сделал вид, что не заметил этого. Легкий, терпкий аромат эвкалины, хрипловатый голос, сгущающаяся тьма...

   Я даже не сразу понял, что мы проговорили остаток дня и почти всю ночь. Я узнавал многое из того, о чем раньше даже не думал. И то, что находясь длительно без крови они начинают дряхлеть и что, в свою очередь, они подкармливают своей кровью своих детей, иначе те не могут расти. Также кровь необходима и их женщинам... которые, впрочем, гораздо реже охотятся. Их подкармливают своею, берегут... Правда тем обычно и надо меньше. Кровь у вампира не восстанавливается травами, только чужой кровью. Что они редко стремятся убивать своих жертв, но и, как я понял, не особенно боятся такого исхода. И еще... в их понимании люди – это как раз они... А мы... он разумно промолчал, а у меня хватило воображения представить аналогию со своим отношением к вампирам. Не, я все-таки не бросился на него с палкой....

   Еще он рассказал мне, что буря, которая приключилась месяц назад, застала его в горах. И словно пушинку швырнула о скалу. Он успел оттолкнуться ногой, но, увы, сила удара была такой, что нога оказалась сломанной сразу в нескольких местах, почти сплющена. Его подобрали свои (он был недалеко от логова). Ему давали кровь как ребенку... Но сейчас проблемы с охотой (я случал это почти равнодушно). Не сезон... Вот когда созреют малир, сведух (егод по нашему) и т.п. и все потянутся к небольшим полянкам через лес... А сейчас даже детям еле хватает прикормки. Ему надо б было очень долго сидеть дома, получая крохи на восстановление, и терпеливо ждать. Но он, кретин, понадеялся на свою удачу и как только более менее срослось потихоньку выбрался из логова (впрочем, так они не называют свое жилье, у них видишь ли скорее замок, дворец, как у наших жрецов-вождей) и пошел добывать линну (так они называю нашу кровь) самостоятельно. Совестно, видите ли было обделять женщин и детей. Сам ведь виноват – не мог найти место где бурю переждать...

   Я помнил эту бурю, она сопровождалась спиральками смерча, которые разнесли несколько летних домов. Я сам видел тела соплеменников, которые эти смерчики, поиграв, бросили обратно вниз. Да уж там не обошлось несколькими переломами, даже сложными. А эти живучи гады... В общем получалось, что когда он уже почти сорвался с дерева, что-то там хрустнуло, он не правильно рассчитал траекторию планирования, отвлекся. А я уже ждал его во всеоружии. И случилось, что случилось... Судьбу не обмануть: кому суждено разбиться, тот не утонет....

   Не сказать, что я поверил каждому его слову, но это было занимательно. Я уже хотел уточнить, откуда он так хорошо знает наш язык, но тут он заметил, что пора...

   – Понимаешь, я скоро начну терять силы почти на глазах. Дикая боль будет мешать мне двигаться, мышцы потеряют тонус. И ты не сможешь выполнить свою клятву (какая забота!). Ты же не понесешь меня на руках, я ведь понимаю, что ты сможешь меня лишь поддержать, а это значит, что мне нужно иметь какое-то количество сил. Я это точно знаю, так что идем!

   – Может быть дождаться утра?

   – Чтобы встретить кого-то из твоих?

   – Ах ну да, твои чаще гуляют ночью!

   – Да, но заметь, ночью не принято охотиться – мы лишь собираем травы. И еще лучше поверь, увидев, что ты мне помогаешь – наши тебя не тронут. Но я думаю никого мы не встретим. Тут место глухое. Специально до такого шел вчера, чтобы свои не остановили.

   – Знаешь, а я сегодня тоже специально хотел проверить, возможно ли отбиться от вампира. Кто-то из твоих три двулунья назад покусал моего друга. Он до сих пор не совсем здоров... Бледен, его то и дело бьет дрожь... Я хотел отомстить! Я, правда, кажется, успел удивиться, что так скоро удалось испытать судьбу. Буквально в трехстах шагах от своего родного дома! Правда я живу на самом краю деревни, у реки, можно сказать на отшибе... Но все равно, обычно вампиры нападают подальше от человеческого жилья...

   – А умереть ты не боялся?

   – Я хотел быть смелым, хотел заслужить назначение в жреческую гвардию, а не просто попасть в рядовые пограничники. Я ведь скоро должен исполнить свой долг по охране границ... Боялся убивать.

   – Кстати, там вы, по-моему, крошите друг друга покруче, чем мы вас... Даже если вы правда неспособны помочь друг другу и имеете часто печальный исход – потери как минимум сопоставимы.

   – Мы – не вы. Мы не восстанавливаемся!

   – Я не буду больше ничего объяснять, но я знаю, что это не так и безграмотность ваших лекарей вас не оправдывает. Каждая ско... существо должно уметь заботиться о себе подобных и тех, кто ему дорог, а не рассчитывать, что это сделает кто-то еще, тем более враг. Так ты собираешься исполнять клятву?

   Я проглотил оскорбление и выбрался наружу. Обещал – так обещал. В небе светила Луна Асстара, ниже ее – Лисабель, которая появляется ближе к утру. Почти рядом, полные, красивые. Высшее двулуние! Начало месяца Тэнь. Довольно светло, поэтому было видно мало звезд. Я протянул руку и помог выбраться наружу ему.

   – Идем кро...

   – Меня, кстати, зовут Нияст – заметил он.

   Я не нашел нужным представиться и мы пошли, точнее поковыляли в сторону гор. Туда, где с одного из самых высоких обрывов у тропы, открывается изумительный, волшебный вид на утренний восход.

   2. Примирение

   – Знаешь, ты хороший парень, – сказал мне Нияст, когда мы оказались на Ашенген. – Вот что я тебе скажу на прощание. Мы чертовски редко калечимся и еще реже находятся такие самоуверенные дураки как я, которые в таком состоянии охотятся. Так что лучше не пытайся ударить чем потяжелей... В большинстве случаев только разозлишь. Лучше постарайся увернуться и если у тебя есть оружие, не кутай его ни во что – пусть останется заметно. Будет шанс, что с тобой не станут связываться. Но если уж попадешься – ешь траву, которую я показал. И еще ... на берегах рек растет такой голубоватый мох... Он не ядовит, вы ошибаетесь. Ну может, конечно, немного тошнить... Лучше не есть его живьем, но вот если его прокипятить, слить воду, а гущу снова заварить и выдержать хотя бы пару дней то... Если уж ты попал в свою хижину после челове... укуса вампира, где припас эту настойку, то очень скоро будешь совершенно здоров. Если, кончено, параллельно не подхватил какую-нибудь ходлеру. Настойка хранится в темноте не меньше года. Запасись! И в случае боевых пограничных будней может пригодиться.

   – Это все?

   – Тебе хватит. Все равно больше не запомнишь. Ну разве что еще болтай поменьше о том, что произошло, если жить хочешь. Прощай.

   – Может еще свидимся?

   Он промолчал, только будто блеснула слеза в уголке глаза. Может показалось?

   Отойдя шагов на сто, я затаился и решил посмотреть, как его заберут свои. Откуда они появятся и т.п. Верно они и впрямь меня не тронут если что – он же скажет им. Почему-то я начал ему верить. К тому же в этом случае у меня появятся шансы дойти домой без приключений. Хватило по горло. И тут вдруг он, качаясь и, говоря образно, хромая на обе ноги поплелся к пропасти. Зачем... Он же не устоит на краю! И вдруг я понял и забыл, забыл, что он враг, тварь, нечисть. Я бежал ему наперерез, я встал перед ним шагах в двух от бездны. Он посмотрел мне в глаза.

   – Ты еще не ушел? – спросил он и со вздохом опустился вниз. Я не мог поверить...

   – Ты что, зачем?

   – Тебе это ни к чему...

   – Почему ты не сказал, что задумал?

   – Я же сказал – тебе ни к чему. Зачем остался? Жил бы спокойно и вспоминал как победил серую тварь и затем спас ей жизнь. Был бы умным – жил бы долго. А теперь придется терзаться тебе твоею моралью. Шел бы ты все же, не мешал.

   – Но ты хотя бы объясни – почему?

   – Слушай два последних шага я и сам пройду, если только ты не будешь мешать... Так что мне незачем отвечать на твои вопросы...

   – Но я же буду мешать, – с этими словами я крепко прижал его запястье к земле, под пальцами хрустнуло, – ой, извини.

   – Да ничего, ничего, заморозка почти еще действует, – он слегка поморщился.

   – Объясни и я уйду, обещаю....

   – Посмотри, видишь – зарница, скоро начнется восход. Раньше, чем взойдет солнце, я превращусь в мешок, наполненный грудой обломков. Просто для того, чтобы этот мешок продолжал свое существование, а не бился в судорогах, периодически теряя сознание и со стоном оживая вновь, ожидая неминуемой кончины через считанные дни, ему нужно ежедневно пить кровь... хотя бы понемногу. А чтобы начать превращаться в человека периодически нужно получать гораздо большие порции... Я не лгу. А я тебе уже говорил – сейчас плохое время для охоты. Да и вы, поднаторев с этим вашим установлением границ, надо заметить, стали осторожнее и агрессивней... Там вы убиваете легко...

   – Но они ж первые начали убивать наших! На территории племени Эттов нет гнезда нелюдей... У них редко случаются нападения... И наше требование поделится с нами безопасной землей справедливо и если эти бессовестные сволочи этого не понимают....

   – Уволь меня от подробностей ваших конфликтов. Поверь, мы знаем о вас многое... Я-то достаточно доходчиво объяснил? Мое племя не сможет помочь мне исцелиться от таких травм. Они, кончено, не прогонят, но я не могу требовать таких жертв, вернувшись...

   – А если тебя заметит здесь кто-то из своих – неужели не подберут?

   – Если увидят на краю пропасти – нет. Я вправе сам это решать. Но если я пойду в сторону дома то, конечно, доведут. Да впрочем, если здесь окажется кто-то из моих близких друзей – они тоже попытаются уговорить... Только они имеют право вмешаться.

   – А если бы нашли там, в лесу?

   – Притащили б домой. Мне надо было бы снова уходить потихоньку, чтобы попасть в подобное место...

   – Ты меня обманул. То, на что ты меня уговорил равнозначно тому же "добей"!

   – Почти... но я не обманывал. Ты же не спросил зачем мне надо сюда. А развенчивать твои предположения – вот еще! Мне, впрочем, все равно не пришло в голову, что ты тут же не уйдешь. Извини, не до того...

   – Ваш ... человек дотащил бы тебя до пропасти, если бы ты попросил?

   – Никогда... но в отличие от тебя он знает наши обычаи. Мы имеем право покончить с собой, но окружающие не обязаны в этом содействовать. И сейчас у меня редкая возможность воспользоваться этим правом... Отойди – ты обещал.

   Тут по его лицу прошла судорога, тело изогнулось дугой... Он закрыл глаза и начал глубоко и ровно дышать...

   – Видишь, скоро уже все... Пропусти...

   – Подожди, я не клялся, я только обещал... Ну я дам тебе кровь, понимаешь, дам. Сколько надо. Это, оказывается, может быть не так ужасно... Я не знаю, может ты один такой, но я не могу, не могу дать тебе умереть. Я хочу чтобы ты жил! Пусть я не друг тебе и не могу им стать, но я понял одно – вы нападаете не из злобы, не из забавы. Вам это действительно нужно. Может я зря... Нет, я даже сейчас не могу думать кто и насколько прав. Просто я понял, что твоя смерть не излечит моего приятеля, но, возможно, вернувшись, поговорив с тобой, я смогу ему помочь... Но я не хочу дать сгинуть тебе ... Нияст.

   – Друзья зовут меня Ней... Слушай, если ты сейчас пошутил, я соберу последние силы и просто тебя задушу. Но если нет... подумай, ты не сможешь забрать меня к себе, следовательно тебе придется провести со мной в лесу несколько недель на нашей территории. Не стану тебя обманывать... Если ты передумаешь потом – тебе не дадут сразу уйти. Правда, они же будут о тебе заботиться.

   – Кто они?

   – Мои соплеменники... Подумай. Мы знаем много трав, которые восстанавливают, но я не могу пообещать тебе хорошего самочувствия в период нахождения со мной. И может все-таки уходи.

   – Я остаюсь. Сегодня явно не твой день. Но тебе повезло... Меня даже не хватятся. Сейчас не нужно делать припасы и мы редко выходим в опасные леса. Но я сказал, что иду к родственникам в отдаленное поселение. Путь не близкий и никого не удивит, что я там задержусь. Ты, может быть расскажешь мне еще какие-нибудь рецепты трав, и когда я вернусь...

   – Ты не сможешь объяснить, откуда это узнал...

   – Я что-нибудь придумаю...

   – Я боялся обмануться, но ты меня убедил... У тебя больше нет ран, значит я должен прокусить... Так вот слушай внимательно: я не смогу этого, если ты будешь как струна напряжен. Поэтому мы и кусаем с лету, не давая опомниться, заламываем руки... Сейчас я ничего этого не смогу. Постарайся расслабиться.

   Я лег около него, когда он приблизился вплотную, я едва справился с желанием отскочить в сторону. Жуткая неприязнь овладела мной... Инстинкт самосохранения, в конце концов никто не отменял. Он не потянулся к горлу, а стал рассматривать вены на руке.

   – Ну давай же... не тяни

   – Ты меня не понял – я не смогу.

   Он мягко и как мне показалось даже немного заискивающе смотрел мне в глаза. Я отвернулся и задумался: как ни странно прошел вчерашний день, сегодняшний начинается еще круче... Как такое могло произойти? И самое ужасное было в том, что я стал видеть в них людей... Ней говорил со мной на моем языке, мы пробыли плечо к плечу целую ночь и вот я готов на все, чтобы не дать ему умереть. Может он продумал все заранее, предугадал мою реакцию и все его действия не более, чем игра? В этот момент я почувствовал легкий укол, почти как укус мухи богини Аш. Затем – плотную хватку мягких, но настойчивых губ... В этот момент я ненавидел себя, свою податливость, свое согласие... Если бы он сейчас решил выпить меня до дна и я бы понял, что это – смерть, я бы даже тогда, возможно, не дернулся.

   Когда он отпустил, я еще долго не смел повернуться к нему. Но лежать навзничь под лучами уже взошедшего солнца было просто глупо. Я поднялся, на сгибе руки красовалось фиолетовое пятно. Ней тоже сидел отвернувшись, правда отошел в тень. Наверно уже применил линну по назначению... Интересно, что они для этого делают? Может, медитируют как жрецы?

   Я подошел к нему и неожиданно увидел, что слезы текут по его серому, с резкими чертами лицу... Да он хотел жить, он очень хотел жить. Он посмотрел на меня:

   – Я ведь не верил, до последнего момента не верил, что ты не отшвырнешь меня и не исчезнешь. Спасибо тебе... Я почти не ждал такого от вашего брата.

   – Куда мы теперь должны идти?

   – Нам надо идти в Сатри – это лес за горой Ти, куда вы обычно не суетесь. Там и есть наша, охраняемая земля.

   – Ну так идем, скоро солнце начнет нещадно палить.