Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

   20. Начало темных дней.

   Я сидел у камина. Окно было почти полностью замуровано толстым слоем смеси глины и чего-то еще. Осталось только небольшое отверстие и то для каминной трубы. Аркетт лично обошел все комнаты и убедился, что везде именно так.

   Все, сегодня ребята внизу закладывают еще и вход камнями, соединенными тем же раствором с глиной. Я остался здесь. Пользы от меня все равно никакой. От нечего делать продолжил изучение этарика. Как же удобно, когда все под рукой!

   Свест с Неем зашли немного усталые и какие-то притихшие.

   – Все, закончили? – спросил я.

   – Да, все – от входа осталась узкая щель и та забита циновками и ватой. Можно зимовать – ответил Свест

   – Рин, пойдем-ка с нами, чтобы ты знал, где нас искать.

   – Вы куда-то уходите?

   – Да, на пару, тройку дней. Идем.

   Мы спустились куда-то ниже входа, в пещеры, находящиеся ниже уровня земли. Параллельно нам двигались и другие наэрлы. Я сначала подумал, что это будет какое-то общее сборище. На праздник похоже было мало. Здесь, практически в подземелье, может и было теплей, чем на улице, но все равно прохладно. Оказавшись в нижнем зале, Свест и Ней отошли чуть в сторону и легли на холодный пол. Так же поступали и другие наэрлы. Я тоже лег рядом с Неем. Появилось ощущение, что холод, идущий от камня начинает буквально вползать в меня.

   – Что вы делаете? – спросил я у Нияста.

   – Надо остыть, – ответил мне тот, – видишь ли ты же спрашивал, почему нам зимой не нужна кровь. Так вот именно поэтому. Через некоторое время организм перейдет на зимний режим и мы сможем жить и так. Ты, кстати, не мерзни, уходи. Мы вернемся.

   – И сколько вы здесь будете лежать?

   – Два-три дня, как получится.

   – И вам не холодно?

   – Холодно, еще как... Но это лучше, чем к весне истлеть.

   Свест передвинулся поближе:

   – Рин, лучше иди, поддерживай огонь, чем-нибудь займись, а там и мы вернемся. Сейчас попозже зайдут последними жрецы и прежде чем лечь потушат факелы. Будет кромешная тьма и тебе будет сложно найти выход, еще заморозишься.

   Я поднялся, холод и правда жуткая вещь, а если еще вот так почти голым лежать неподвижно на полу... Но сразу не ушел, просто присел на корточки.

   – Сейчас, увижу что жрецы вошли и сразу на выход, – сказал я.

   Ней перевернулся на спину. Его лицо слегка исказилось.

   – Как знаешь. Можешь там в углу циновку взять и присесть на нее, другую накинь на себя. Так теплей.

   Я свернул циновку втрое и сел, завернувшись в другую. Так действительно еще ничего.

   – А потом можно к вам заглянуть?

   – Ну если пройдешь в темноте... ладно, вон входит жрец. Уходи! – настоял Свест.

   Пройдясь по комнатам приятелей и зайдя в свою я едва смог заставить себя сначала немного поразбирать слова в учебниках, затем начать плести. После я заснул, проснулся. Понял, что не знаю сколько прошло времени, какое время суток. Я обратил внимание, что камин горел... Значит не так много. Я прошелся по комнатам и везде подложил дрова в огонь, посидел долго рассматривая красные всполохи. Снова оказавшись в своей пещере я достал еду, начал жевать... А ведь они там и есть, кажется, не собираются. Аппетит окончательно пропал. Не помню, когда мне еще было так одиноко. Может я все же пройду в темноте? Факел я прихватил с собой. И оделся потеплей.

   Дойдя до подземелья я шел с факелом пока не добрался до зала. Там я позволил себе только быстро осветить все вокруг и тут же погасил огонь. К счастью мои друзья остались не далеко от входа и я смог пройти вдоль стены никого не задев.

   Когда я подошел Нияст сидел на циновке, обхватив себя руками, а Свест будто спал все так же, на ледяном полу.

   – Дал себе передышку, – увидев меня прошептал Ней, – я все же не каменный.

   Я сел рядом, дотронулся до него. Каменный, не каменный, но на ощупь его, должно быть, можно было принять при других обстоятельствах за труп.

   – Не утерпел, пришел, – сообщил я, – даже не знаю, сколько времени прошло.

   – Чуть меньше суток, жрецы всегда объявляют начало нового дня, а сейчас вообще сообщают сколько прошло и любое время суток. Они еще и за часами ухитряются сейчас следить... День был давно. Мы легли ближе к вечеру, значит сутки почти.

   В этот момент раздалось какой-то звук.

   – Все, – сутки, – прокомментировал Ней – слушай, дай тебя за руку подержать.

   Я протянул, он прижал ее к своей щеке...

   – Теплая!

   – Ты потом-то отогреешься?

   – Конечно, у камина. Знаешь, даже говорить об этом пока тяжело. Сейчас встану и уйду отсюда. А ведь главное механизм зимовки запустить и можно быть в тепле. Месяц, бывает больше. Да, только не думай, что мы так же можем студить себя летом. Это надо еще и на солнце не бывать... даже теплой лунной ночи будет достаточно.

   – Да я бы никогда и не предложил...

   – Ладно, все, отдохнул.

   Ней перебрался обратно на пол. Свест, который действительно спал, словно попытался прижаться к нему, но Нияст отодвинулся.

   Даже одетому и на циновке мне было не слишком тепло, но и уходить не хотелось.

   – Вот бы заснуть... – заметил Ней.

   – Хоть помечтай – откликнулся Свест, – чуть забудешься и снова от холода приходишь в себя. Рин, ты опять здесь?

   – Да...

   Теперь Свест перебрался на циновку. Обхватил меня холодным кольцом и тут же вернулся назад.

   – Гнать не стану, раз в темноте прошел, значит и выйти сможешь как замерзнешь.

   – Я вам не мешаю?

   – Да нет, вносишь некоторое разнообразие. Конечно, нельзя проявлять особой активности, но если еще и молчать, то вообще не выносимо.

   – Мы еще что, – произнес Ней, – а вот молодь, которые первый-второй раз в зимовку по-взрослому входят... Там и слезы и боль.

   – А дети как?

   – А наши дети как и ваши – засыпают как только солнышка меньше становится и просыпаются к весне. Только еду в рот иногда клади.

   – Молчать! – прошипел Свест, – это я о еде...

   – Ладно, пойду я лучше, – понял я, – не буду искушать.

   – Ладно, давай – попрощался Ней, – буду надеяться, что мы скоро.

   ***

   Я успел несколько раз коснуться всех доступных мне занятий, в том числе пройтись по комнатам Нияста и Свеста, поесть, поспать и т.п. Убийственно не хватало суточного ритма. Я уже начал подумывать не пойти ли опять в подвал. И ту они появились на пороге. Мне показалось, что сюда они бежали бегом. Ворвавшись ко мне, щурясь от света, они бросились к камину. Их колотила дрожь. Я быстро поставил на очаг ковш с водой. И только тут заметил, что что-то не так. Я еще раз глянул на приятелей и увидел, что они светлокожие! Серый окрас полностью исчез. Свест первым понял, что я разглядел:

   – Так мы больше похожи на людей? – спросил он.

   – Из твоих уст естественней бы звучало "меньше похожи", – отметил я.

   – Теперь будем такими до весны... – вставил и Ней.

   Свест распустил подкрылки, на них отчасти сохранился серый цвет:

   – Конечно, не все изменилось, – пояснил он.

   Я уже протягивал им чаши с отваром, они начали маленькими глоточками отхлебывать.

   В этот момент ко мне без стука зашел еще один гость. Им оказался Аркетт. Жрец и без стука. Впрочем и особо приветствовать его никто не стал.

   – В гости звали? – с порога начал он.

   – Да, заходи, погрейся, – позвал Нияст.

   Жрец зашел, его тоже начала бить дрожь и он тоже сел поближе к камину, отпевая завар.

   – Рин, будь другом – закрой дверь, – попросил Свест, – рад, что ты зашел вот так, Аркетт. Приятно, когда ты все же разделяешь мою компанию.

   – Это ж ты тогда дезертировал, а не я.

   – Каждый вправе выбирать. Хорошо, что я быстро понял, что это не для меня.

   – А я втянулся, как видишь. Давно освоился. А ты так до конца и не узнал, что потерял.

   – И, знаешь, я этому рад. Оно же уже никогда обратно не отпускает. Кстати и у меня ведь все еще есть шанс...

   – Зря не используешь. Жаль не удалось вашего Риарина переманить. Ты ж искал бы способа вернуть все на свои места и, глядишь, сам остался.

   – Даже не мечтай! Если бы он решил остаться у вас, то я бы про него забыл.

   – А я б не дал. Угадай, кто бы в основном Нея еще год держал?

   – Ну так и вернулся бы, кто держал. Но, согласись, так лучше вышло.

   – Ну если не считать, что кто-то кого-то чуть не уморил...

   – Не могу этого объяснить, но я знал, что не уморим.

   – Я бы мог объяснить, но только такому же как я, а не тебе

   Тем временем я, налив горячий напиток и себе, переместился поближе к ним. Ней тут же обхватил меня рукой. От него все еще веяло холодом.

   – Видишь, все еще никак не смиряться, что их судьбы разошлись, – шепнул мне он, – а мы так, повод посоперничать, как в стародавние времена.

   – И тем не менее главный выигрыш – наш, а они остались при своем, – так же тихо заметил и я.

   – О чем шепчетесь? – обратил на нас внимание Свест.

   – Да так, о своем, просто не хотим мешать вам обсуждать поставленные эксперименты, – нашелся Ней.

   – Да, ладно, – вступил в разговор Аркетт, – это все же в конечном итоге делалось ради вас. Конечно, был вопрос, в чью сторону чашу наклонить, раз уж все оказалось так взаимосвязано. А это все так уж, заодно.

   – Ты только Свеста не переманивай! – стал настаивать Ней, – он мне еще здесь нужен.

   – Я не помню случая, чтобы кому-нибудь удалось его переубедить в чем-либо. Он всегда все сам решал.

   – Но повлиять на мое решение, признайся, хочешь! – констатировал Свест.

   – Да, впрочем, если бы я мог на время уйти из жречества, я бы так и сделал. Вспомнили бы прошлое... А то только так, урывками, пока все еще только приходят в себя.

   – Что, Боги не хотят?

   – Не хотят. Давно не было знака, что кто-то может уйти в мир. Да и не факт, что этим кем-то окажусь я. Видно Боги считают, что надо больше жрецов. А вот помощники не проходят и все. Не те. Какое-то такое поколение, что Боги не хотят принимать.

   – Да, что-то у вас там есть...

   – Знаю, кто-то мутит воду, что младших затирают. Но Боги не раскрывают, молчат.

   – Значит, решают что-то свое. Выпьешь?

   – Давай.

   Свест встал и сам, по хозяйски разыскал бутыль и закуску. Хотя почему нет? Большей частью именно он все это сюда и доставил и порой знал, что где лежит даже лучше меня. Конечно, он разлил вино всем.

   – Так даже греться лучше, – заметил Ней.

   – Ну кто б спорил – поддержал его Аркетт.

   Я был, к счастью, далек от их проблем перехода к зиме, но такое продолжение уж не знаю какого времени суток нравилось и мне. Разговор продолжился. Оказалось у них принято зимой устраивать праздники, разыгрывать спектакли так, как это делают у Смиалоэтов актеры жреческих дворцов. Я видел, иногда они показывали разыгранные моменты истории для всех.

   Когда, время спустя, всех начало понемногу тянуть в сон, никто не стал никуда уходить, а устраивался рядом. Я устроился на ночлег последним.

   Зато проснулся раньше всех. Мои гости, замученные в холодном подвале, спали раскинувшись у жарко растопленного камина. Я тихонько выскользнул, посмотреть, что в других комнатах. Когда я вернулся, Аркетт не спал.

   – Надо уходить... Хорошо у вас, но надо и честь знать. Ты, только Рин, не забудь – меня по имени обычно не зовут.

   – Почему? Ведь это не удобно. Как выделить одного от другого?

   – А не надо нас выделять. Мы – лишь представители тех, кто несоизмеримо выше нас. Все с одним наименованием, одной судьбой, одним делом. Нас, как отдельных личностей почти и нет. Поэтому один всегда знает, что делает другой. Тебе этого не понять. Но вот только в подобные этому моменту связь ослабевает и многие как и я этим пользуются и проводят время не так, как должно жрецу. Это все знают, но никто никого не пытается разоблачить.

   – А ваши Боги?

   – А Боги молчат...

   – Может они именно этого хотят?

   – Они дали бы знать. Не забивай себе голову. До встреч, Риарин.

   – До встречи, Аркетт.

   Свест и Нияст проснулись почти синхронно. Встали, сели за стол.

   – Ну, все, пусть еще и осень, а для нас уже зима, – сказал Свест.

   – Аркетт уже ушел... – отметил Ней

   – Да, ему пора. Он же давно не Аркетт, а жрец.

   – Себя на его месте представить можешь?

   – Нет, не могу. Я бы все равно находился в том месте, где бы хотел.

   Я пересел к ним. Не справившись с любопытством взял их за руки. Они были не такие, как обычно, но все же стали теплей. Глядеть на их непривычно светлые лица мне было как-то не по себе.

   – Привыкай, – видя как я всматриваюсь в его лицо, произнес Свест, – я ж привык.

   – А когда вы белыми становитесь, у вас и жажда крови исчезает? – довольно бестактно поинтересовался я.

   – Нет, – ответил Нияст, – не совсем, хотя никаких кризисов быть не может. Но изнутри все равно иногда начинает тянуть "дай".

   – Иногда и "дают", если есть возможность, – прокомментировал и Свест, – потом еще пару-тройку дней в подвале и вроде не так оно и тянет.

   – Есть еще вариант, – напомнил Нияст, – поработать почтальоном...

   – Это как? – заинтересовался я.

   – Запитываешься линной и вперед к жреческой башне, – разъяснил Свест, – Выход отсюда не полностью замурован – остался маленький проход, который можно разобрать. В нем так же протянута веревка, которой можно дать сигнал снаружи и пустят внутрь. На каждой башне такой есть. Жреческая сейчас пуста, но там все оставляют почту. Значит туда и назад. И сразу в подвал. Но тогда быстро выходишь.

   – То есть между башнями зимой есть связь?

   – А то? Можешь, например, заготовить письмо для своей Ирлиинн, когда объявят, что готовится почта.

   – Стойте, зимой же сумасшедший ветер... Ведь снесет...

   – Конечно, если потеряешь короткий путь – считай, пропал. Но между башнями натянуты веревки и сам ты движешься обтянутый петлей, – объяснил Ней, – так что нормально.

   – Все здесь интересней, чем я думал...

   – Я же говорил, у нас зимой тоже весело, – улыбнулся Свест, – Вот сейчас все аклимаются и будем праздновать.

   – Что?

   – Удачную зимнюю перестройку. В большом зале выдвинут изваяния всех семи Богов, жрецы перед ними исполнят службу, а потом будем расслабляться.

   – Откуда выдвинут?

   – А ты не заметил? Эра стоял, помнишь, посередине зала, а больше его там нет. Все статуи находятся в нишах. Выкатывают ту, которая нужна на специальных катышах. В этот раз выдвинут всех, чтобы все Боги уделили нам внимание перед зимой.

   – Я, кажется, знаю всех женских божеств, мне их Ирлиинн представила. Может хотя бы назовете остальные пять мужских?

   – Лиинн будущее-то предсказывала? – поинтересовался Ней.

   – Да.

   – Значит какая из жриц благословение дала, – пояснил Свест, – хоть что она там увидела-то?

   – Да так, всякую ерунду, – не захотел поделиться я, вспомнив про упоминание малыша на руках Лиинн. Вдруг поверят и помогут моей девочке передумать стоит ли уделять внимание мне, когда можно создать семью, которую Богини ей напророчили.

   – Смотри, – предупредил Свест, – это сейчас думаешь – ерунда, а потом как огреет так и поймешь, что когда оно в реале, то уже таким не кажется.

   – Все равно не скажу.

   – Да и не говори, – согласился Нияст, – свое и держи при себе. Меня больше беспокоит, что что-то нехорошее увидел и жрец в итоге молебна Аккею.

   – Думаю этого следовало ждать, – заметил Свест, – помнишь мы с тобой говорили, что у аллиолов не спокойно. Почти наверняка что-то там.

   – Ладно, давай лучше Рина по поводу культа просветим, – решил Ней, – ему же тоже обращаться некому, кроме этих божеств.

   – Да он же у нас стал почти не верующий, я заметил, – словно бы возразил Свест.

   – Все равно пусть знает. Итак, первый Бог это Луиран – покровитель небесных светил. Второго ты видел. Это Аккей – управитель прощаний и встреч. Третий Аскрент – покровитель подобных богам. В сущности людей. Только тут считается, что покровительствует он как бы не всем, а только тем, кто угоден Богам и подобен им по своим устремлениям. Четвертый Сиидин – покровитель земли и вод ее. Затем Эра пятый, Мэрун – управитель стихий и ветров, шестой. А седьмой это Кодмий – покровитель зелени и трав. Запомнил?

   – Почти... Без имен.

   – Я тебе напишу. Ну кого когда вызывают не скажу, может потом, по мере необходимости. Видишь как: женщины сами служат своим Богиням, жрицы им только дают напутствия, а у нас жрецы все выполняют сами, а мы остаемся зрителями. Нет, у наирий, конечно, бывают общие обряды и полновесных статуй в залах их башен полный пантеон. Это у нас половина.

   – Наирии стоят ближе к Божествам, чем мы, – дополнил Свест – и могут обходиться без посредников.

   – Хорошо, что они редко обращаются к мужским Божествам, но, я знаю, у них и эти изваяния у каждой есть.

   – Ты только можешь предполагать, что у каждой... – уточнил Свест.

   – Я, честно говоря, иногда путаюсь все-таки девушками или женщинами правильней называть наирий, – вслух задумался я, – вот у нас все просто, если еще вне семьи – девушка, создана семья – женщина до конца дней... Или еще вариант – геттам.

   – Правильней называть наирией, – пояснил Ней, – в нашем языке нет аналогов вашему делению. Отдельным словом выделяют только наирией, в периоды, когда они семейные. Но и тут дело скорей в произношении. Слово то же, но концовку принято произносить нечетко, ну нечто вреде наиэ не склоняя. То же самое с наэрлом, в этом варианте звучит примерно наил. Но это не точно. Ты же знаешь, у нас шире звуковой спектр.

   – Да, ты, кстати, забыл про еще одно божество... – дополнил Свест и перешел почти на шепот, – Оуиаэ.

   – Ну, это Бог непричастности, если ему и молится кто, то разве что сами Божества. Его не принято изображать...

   – Но жрецы иногда пытаются вызвать и его...

   – Как, как? – переспросил я, – Оу...

   – Тихо, – одернул меня Свест, – его имя запрещено произносить вслух, только тихо и только тем, кто его не помнит.

   – Оуиаэ, – чуть слышно повторил Ней.

   – Будто что-то знакомое... – заметил я, – хотя должен вам признаться, что я не помню всех смиалоэтских Богов. Только тех, которых вызывают чаще.

   – Если будет интересно, можешь летом взять в библиотеке смиалоэтский молитвенник – типа памятки жрецу, – сообщил Нияст, – память освежишь.

   – Откуда у вас? – удивился я, – это же не дают простым смертным...

   – Кто ж аллиолов на охоте сортирует, простой, не простой, – засмеялся Свест, – главное, чтобы место и время подошло. Ну выпала книжечка и разумеется хищник ее подобрал для коллекции.

   – Вот так живешь и даже не думаешь, что лесное зверье знает не меньше проводника Богов... – отплатил я за любезность, – мало того, что кормятся, еще и вещи прикарманивают.

   Свест блеснул в мою сторону глазами, но смолчал.

   – Если вы сцепитесь – разнимать не стану, – предупредил Нияст.

   – Да из-за чего? – снова развеселился Свест, – При недостатке иных зверей, которые остались лишь в наскальной живописи, люди другого вида на эту роль вполне годятся. Тем более при таких природных взаимоотношениях.

   Я придвинулся к Свесту, он прижал меня к себе рукой. Заглянув ему в глаза, я произнес:

   – Тебе осталось только сказать, что я совсем ручной и не опасен для общества вампиров, то есть, извините, людей.

   – Да, тебя здесь самого за зверя порой почитают. Целая группа наэрлов только и ждет, кого ты в следующий раз отправишь восстанавливаться.

   – Ну они, допустим, не просто ждут, а предпринимают некоторые действия, – заметил Нияст, – и пока жрецы в итоге считают их виновными.

   – Скорей всего спровадят отдыхать именно меня, – высказался я, – причем не исключено, что в вечность.

   – На территории никто не посмеет всерьез напасть, – успокоил меня Свест, – тем более, что жрецы становятся уже пристрастными. Даже если случится, что ты сам что-то сделаешь против Миертса и тех, кто с ним, вполне вероятно, они примут твою сторону. А тех предупредят, что не надо было дразнить... Только не прими за руководство к действию. Это не наверняка.

   – Да и группа-то противников свободных аллиолов не так уж велика, – включился Нияст, – Конечно, есть еще сочувствующие... Гарида выпустили перед зимовкой... Но все равно – большинство из тех, кого я знаю, принимают тебя за своего, Рин. Даже в большей степени, чем многих аллиолов из тех, которые здесь давно.

   – Да я не боюсь, – нашел нужным оправдаться я.

   – Угу, – кивнул Свест, прижимая меня крепче, – именно поэтому мне порой хочется тебя незаметно сопровождать, хотя и знаю, что тебя раздражает опека.

   – Ладно, то, что поединком вы меня не развлечете я уже понял, – заметил Ней, – так что давайте чем-нибудь займемся. Лично я – читать.

   – Что, собственно, читаешь?

   – Да пока больше пытаюсь разобрать... Листы в двух древних ларах перемешаны произвольно. Нумерации страниц нет. Слова трудно понимать без контекста. Древний же язык. Поэтому и не хватало одного сундука, чтобы все прочесть. Хотя, в принципе, письменность давно расшифрована. Теперь я выбрал некоторые листы, которые, как показалось мне, должны быть интересны и соберутся в последовательность. Теперь пытаюсь их правильно сложить, разбирая начала и концовки листов, чтобы получился общий текст. Потом уже буду вникать о чем он.

   – А, ну дерзай, – согласился Свест, – я пойду Аркетта разыщу. Если не занят – есть что с ним обсудить.

   – Ну раз вы расходитесь, я тоже возьмусь за учебники, – решил я.

   – Хочешь – перебирайся ко мне, – предложил Ней, – рядом уютней, но тот сундук запрещено по комнатам носить. Жрецы будут регулярно проверять его сохранность по переписи листов.

   Я кивнул.

   – Мы, кстати, зимой часто живем практически вместе, – сообщил мне Свест, – необходимости в личной жизни как-то меньше. Так что если никто не возражает, то у Нея – читальня, а у Рина и меня спальня и столовая поочередно. Кому хочется побыть отдельно – в любую свободную комнату.

   – Я точно не против – заметил я, – я тут по любому в хоромах по сравнению с прежними зимовками.

   – Я тем более, – согласился Ней.

   – Рин, проводи меня, что-то покажу – выходя позвал меня Свест.

   Мы прошли несколько ниш и дошли до развилки. Там висела дощечка с какими-то письменами.

   – Ней говорил, что ты понимаешь наши числительные, – кивнул на дощечку Свест, – так что вверху?

   – Четырнадцать... – разобрал я.

   – Это значит сегодня 14 день текущего танца лун. Ниже его название, но ты не разберешь. Потом видишь кружок с лучами?

   – Да

   – Это значит, что сейчас день. Вечером солнышко перечеркнут двумя чертами, ночью под ним появится просто кружок с нарисованным внутри полумесяцем, ближе к рассвету еще один такой же. Утром все сотрут и появится другое числительное. Кружок без лучиков означает, что полудня еще не было, потом дорисуют лучи и так далее. Так можно не теряться во времени. Ясно?

   – Да, вроде как да... А кто это рисует?

   – Помощники жрецов шустрят. Потом будут из прочих дежурных выбирать. А за временем следят жрецы, у них мерники есть. Когда нас поставят оповещать о времени суток увидишь, что это. Вот, собственно, и все. Пойду.

   – Ну тогда удачи тебе...

   Уже сидя за столом у Нея, стараясь выучить новые слова и их произношение, я несколько раз бегал к дощечке и проверял есть там изменения или нет. Ней снисходительно поглядывал на меня. Потом вдруг устроил экзамен. Спрашивал, как звучит то или слово на этарике. В половине случаев я угадал. Правда, он немного поправлял произношение.

   – Еще немного и все – будем по эттски говорить, – резюмировал он, – нам все равно, а ты действительно освоишь. Есть аллиолы, которые выучили два-три близких языка. Раз ты смог засесть, то тоже справишься, а там будет видно для чего.

   – А ты ведь говорил, что не выучу?

   – Не было похоже, что засядешь. Свест, например, все, что знает еще в жреческой школе изучил. Остальное – практика. Но ты, оказывается, разносторонний. Ладно учи или еще чем займись, мне хочется еще поскладывать – мысль пришла.

   Я не ушел, уткнувшись в учебники. Значит в одном нахожу слово на смиати и смотрю какими значками оно изображено на сатриильском, потом беру учебник сатриильсткий-этарик, отсортированный по первому языку и нахожу эти загогулины там, и вот он посередке – перевод на этарик. Можно наоборот, смотреть учебник и лишь проверять угадан и перевод. Даже не знаю, что меня увлекло в этом идиотском занятии, но я не вспоминал о времени, пока не появился Свест.

   – Все, вижу вас отсюда уже не вытащить! Вы хоть ели?

   – Да, без отрыва жуем, – сказал Нияст, не поднимая глаз, – счас, еще чуть-чуть.

   – Праздник завтра вечером, – сообщил Свест, – Рин, ты тоже без отрыва или можешь закончить?

   – Угу, уже складываюсь.

   – Так, значит, теперь ко мне идем, – распорядился Свест, – у тебя Рин, я уже был. Камин горит.

   Мы вдвоем направились к нему. Вскоре присоединился и Ней. Пока его не было Свест ухитрился что-то приготовить из сушеной рыбы и каких-то трав и соков таким образом, что невозможно было угадать, что рыба была не только что пойманной.

   – Ты и это умеешь, – удивился я, – глядя на его действия.

   – А ты думаешь, кто накрывает праздничные столы у жрецов, когда у них прием? Ты же был на таком? Вот именно, что младшие. Просто обычно мне лень.

   Сидя втроем за столом, и поглощая аппетитную еду, запивая ее соком, мы какое-то время просто молчали. Наконец заговорил, Нияст:

   – Ну что, видел Аркетта?

   – Да прошел в его комнату, вроде как надо что-то обсудить...

   – Ну и что?

   – Думаю еще как-нибудь зайдет. Свои не сдадут. Да и я посмотрел – все жрецы расположились по краям, а всех аллиолов и помощником поселили посередке потесней, а сами с промежутком на отшибе.

   – Рин, жреческие кельи вблизи большого зала расположены, – пояснил мне Ней, – стало быть все собираются отдохнуть. Может оно и всегда так. Представляю их в девичьих башнях...

   – Как-то я раньше об этом не думал. Вот никогда не выпадал жребий Аркетту сюда. Почему-то он чаще в центральной с детьми оставался. А в девичьей, помнится, был... Да, именно тогда у него подружек стало сразу несколько. Ты прав.

   – Да, они ж аскетами не живут и на семьи разрешения иногда получают, только в более старшем возрасте. Вот скажи, почему наирию к себе позвать можно, а просто посидеть с друзьями не рекомендуется?

   – Чтобы сохранять дистанцию. Чтобы при обращении к Божествам никто дружески не хлопнул по плечу, чтобы никто не посмел ввязаться в спор, когда жрец что-то велит, чтобы, наконец, никто не думал, что жрец говорит не от имени Богов, а от имени той или иной когорты приятелей. Да и эта их общая связь, которая помогает принимать идентичные решения в разных местах наверняка ослабнет, если еще с кем-то тесно общаться, кроме себе подобных.

   – Тогда ведь верно, нельзя. Может ты его зря подбиваешь?

   – Да ладно, мы здесь и так все компактно, а с другими башнями они связываются специальным обрядом через день, при этом обращаясь к Богам. Это много – думаю не перебьет. Впрочем, если будет мешать, или так Боги знак подадут – можно ведь и остановиться. Да, я думаю, он сам решит, запросит Богов в конце концов. И если те хотя бы промолчат...

   – Значит будем надеяться и ждать, – подытожил Ней, – ты просто не можешь что-нибудь не затеять.

   – Еще б, надо же все знать наверняка. Согласен, Рин? – подмигнул мне Свест.

   – Вполне, – поддержал я его.

   – Ясное дело... – пробормотал Ней.

   ***

   Вечером следующего дня мы были, разумеется, в большом зале. Там тоже было тепло. Значит где-то были камины, но видно их не было. По середине, действительно, стояли статуи семи Богов. От этого весь зал стал казаться меньше. Нияст, как всегда удовлетворял мое любопытство, рассказывая где кто.

   Немного побродив мы уселись в углу, где уже занял место Свест. Недалеко от нас устроились знакомые мне наэрлы из свестова караула: Эриксав, Маэр, Лиаст, Боссавир. Чуть в стороне расположились Каттель, Лиран и Вогаст.

   Барабанной дробью начался очередной молебен. В этот раз единственной разницей с двумя прошлыми Молебнами, которые я застал, было лишь то, что исполняли воззвания одновременно все четыре жреца и младших было соответственно больше. Правда эпизод с рассматриванием камней был пропущен как и, само собой, кровавый обряд. Вместо это все поднялись и направились к статуям Богов. Многие вставали перед ними на колени и иногда шевелили губами. Мне нечего было просить у этих, теперь, конечно, и моих Богов. Довольно мне предсказания Богинь. После пира, танцев и прочего общего веселья по местному обычаю все заснули прямо здесь, на полу кое-как завернувшись в плащи. Помощники зачем-то что-то орали, когда все только начинали засыпать.

   – Это они сообщают, что сейчас утро – сонно пояснил Нияст.

   Затем они приходили, вроде, еще раз и совершенно непонятно зачем что-то кричали еще. Я был одним из немногих кто поднял голову. Но недолго я размышлял, что именно произошло: наступил полдень или уже вечереет. Сон снова увлек меня. Этот вопрос разрешился только при следующем вопле, на котором те, кто еще не сделал этого раньше, начали поднимать голову.

   – Вот и вечер, – произнес Свест, который в углу ждал нашего пробуждения.