Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

   – Так, – признался я. – А в итоге еще и вернулся. Так что все нормально. А Нияст спит?

   – Спит, – подтвердил Свест, – он немного повозмущался, потом сказал, что раз мы все уже решили, то он предпочитает об этом не думать, а единственный способ – это заснуть.

   – А ты почему все-таки дожидался? Только не говори, что ты любишь дремать за столом.

   – Она подсказала мне, что ты все же придешь, если тебя ждать.

   – Кто она? – не понял я.

   – Моя интуиция, – немного странно ответил Свест.

   – Да, а что вы, кстати, решили? – спросил я решив не акцентировать на этом внимание.

   – Что если ты попадаешь в жреческую часть и не уходишь, то через десять дней они по любому отпускают тебя на пару дней сюда. Даже если ты захочешь остаться храмовым.

   – Я бы не захотел.

   – Не зарекайся. Может быть было бы лучше, если бы ты знал точно как там. Хотя как есть мне все же нравится больше, – Свест обхватил меня рукой, – давай спать.

   – Мне так тоже нравится больше, – я тоже положил на него руку, – Я готов принять Свест, что ты хочешь, чтобы я смог узнать как можно больше вариантов того как мне жить, но, поверь, я за эти несколько месяцев для меня и так слишком много чего изменилось. И мне сейчас хочется просто спокойно дождаться весны, ничего не меняя, занимаясь тем, к чему уже успел привыкнуть. Поверь, так бывает даже со мной.

   Глава 5. Обречен.

   28. Есть выход!

   Закончился зимний месяц веркон. За ним, можно сказать почти незаметно, пролетел и второй зимний месяц – дижан. Наверно это были большей частью самые спокойные месяцы с того момента как я попал к агорийцам. Хотя и скучать я просто не успевал. Закончивший работу над рукописями, Нияст переключил большую часть освободившегося внимания на меня. В зале мы теперь разминались втроем и теперь меня страховали уже двое верхолазов. Не знаю, как это меня не угораздило начать проверять всегда ли они успеют меня подхватить или все-таки у меня есть шанс грохнуться об пол. Наверно, сыграл свою роль взятый мною курс на спокойное ожидание теплого сезона. Да нет, я, конечно, сейчас шучу. Жизнь прекрасна! Было много чего. И улучшение жилья, и дежурства, и нежные письма, в одном из которых я отправил засушенный цветок, и зимние праздники, и спектакли, и встречи двулуния, и молебны, и посиделки за компанию в холодном подвале башни пару раз. К тому же Нияст усиленно занимался со мной произношением, а где-то еще к концу веркона оба моих приятеля, видимо сговорившись, начали общаться при мне исключительно на этарике. И так же поступили все прочие наэрлы башни. Я пытался возражать, потом смирился и почти привык. Затем я, как и собирался, принялся изучать моан. Дело пошло и вскоре я сам не знал на каком из трех языков начнут говорить в моем присутствии. Надо сказать, что и с Виреском отношения я не прекратил. Уже на следующий день после не совсем приятного случая, когда я оказался запертым на жреческой половине, мы серьезно переговорили с ним. Он вышел в зал, когда наша компания развлекалась там замедленными поединками. Я подошел к нему. Так и выяснилось, что он предполагал будто я ушел, когда жреческая часть еще не была закрыта. Значит счет времени он потерял, увлекшись воспоминаниями. Не стал я его разубеждать, но прежде чем заглянуть к нему внимательно смотрел на ворота – не удумал ли кто сделать их как-нибудь повыше или закрыть иначе верх. Правда, сложилось так, что через время он все же знал как я от него ухожу. Проще было Аркетту – он ведал секрет запора на воротной двери. Но и так неплохо. Наверно, только благодаря Виру я не забыл смиати. В общем, как я уже и сказал, оба зимние месяца прошли незаметно быстро и весьма увлекательно.

   Наступление весны, то есть ее единственного месяца аркит, по сути, не принесло ничего нового. Только в воздухе словно повисла атмосфера томительного ожидания. Взгляды стали жестче, при этом манеры подчеркнуто сдержаннее. И это было уже заметно на предвесеннем празднике встречи лун.

   Отоспавшись после ночного бдения последнего дня лунного танца, Свест, Нияст и я сидели в комнате первого и поглощали еду, запасы которой хоть и порядочно истощились, но далеко не иссякли.

   – Скоро выход, – почему-то вздохнул Свест.

   – Смиалоэты начали выходить еще два дня назад, – вспомнил я, – а еще через день пещеры будут практически пусты. Все направятся рвать молодые побеги на еду. Совсем скоро появятся первые ягоды – подснежная слея созреет.

   – Кому-то их удастся застать, – произнес Нияст, – самые-самые первые выйдут на пятый день танца лун. Ты как, уже настроился, Свест?

   – Вы же говорили, что бросают жребий? – припомнил я.

   – Вожди всегда выходят первыми. Впятером, – пояснил Свест, – а только через три дня первые по жребию.

   – Аллиолы при этом отсиживаются на территории жрецов, – прозрачно намекнул Нияст, – пока все не придут в летнюю норму.

   – Но Риарин в лучшем случае начнет сомневаться нужен ли ему этот ранний выход в следующем году, получив определенный опыт, – не дал мне вставить и слова Свест, – так, что Рин, жаждешь увидеть меня зверем и быть первой жертвой, то прекрасно! Я окажу содействие. Вот если все же надумаешь перейти к Виреску хотя бы дней на десять – дай знать.

   – Да ладно, не пугай его Свест, – голос Нияста был снисходителен, – наверно будет лучше, если ты возьмешь его с собой. А то сам уйдет – будет только хуже.

   – Рин, если остаешься со мной, – заговорил вновь Свест, – то будешь ко мне как привязанный.

   – И еще учти, Свесту все же придется тебя оставлять и в этом случае ему придется оставлять тебя сильно выкаченным, чтобы никто тебя не тронул. Это единственно действенная защита.

   – Только и всего? – я не сколько не изменил своего решения при малейшей возможности оказаться на улице как можно быстрей.

   – Ну, стало быть решено, – заключил Свест, – выходим вшестером. Завтра дам об этом знать жрецу. Или еще есть что обсудить?

   – Ну разве что посвятить Рина в отдельные подробности, чтобы не возникало недоразумений, – заключил Нияст, – я пожалуй пойду к себе, а вы поболтайте еще.

   – Что ты такое можешь сказать, что Ней решил не слушать? – спросил я когда Нияст вышел.

   – Думаю он предположил, что будет лучше, если у тебя не будет ощущения, что мы наседаем вдвоем и тебе надо отбиться.

   – Слушай ну что такого, что ты прихватишь меня с собой? Не хочешь – так и скажи. Или может у вас так не принято?

   – Нет, у нас как раз принято прихватывать желающих выбраться аллиолов, – пожал плечами Свест, – если кому-то прежде чем ловить диких поддастся свой – это неплохо. Дел-то на воле полно. Надо осмотреть границы, выйти в прослушку.

   – Так в чем проблема?

   – Во мне. Не хочу с тобой отношения портить, объясняться стало быть. Весенний выход – это всегда срыв. На первого в ком есть сила. И можешь не рассчитывать на особые нежности, а уж если я почувствую сопротивление! И это от меня почти не зависит. Это сильней. И даже залечивать как тогда, осенью, я не стану – у меня не будет лишней силы.

   – Свест, ну не испугаюсь я тебя и в любом случае обижаться не стану.

   – Тебя-то хоть раз по весне среди первых вампир ловил? – по тону было ясно, что Свест скорее знает ответ и удивился бы если бы он не совпал.

   – Да, но ведь...

   – Разницу помнишь? Думаю да. Так вот она опять будет такой же.

   Да я помнил, что не зря вампиров, что нападали в самом начале весны называли "озверевшими от холода". Самый мучительный укус... Но... со мной это было столько раз! А в этот раз все равно это будет не так плохо – я же не испугаюсь и сопротивляться не стану. И еще, сам не знаю почему, я гораздо больше боялся оказаться взаперти.

   – Но ведь, если не выйду с тобой, то мне придется прятаться в жреческой части несколько дней! – подумав произнес я.

   – Да, даже при Нее тебя оставлять не стоит. Либо сразу вывести, либо – к жрецам, – Свест перехватил мой взгляд, – Ну хорошо, хорошо, только не говори потом, что я тебя не предупредил. Ты хоть раз весеннему вампиру в глаза смотрел? То-то и оно.

   – Хорошо, я обещаю справиться и не держать на тебя обид чтобы не произошло, – я еще раз попытался его в этом убедить.

   – Наверно, ты уже понял: как выйдем так обратно не зайдем пока все не образуется. Чтобы никого внутри не провоцировать и не мешать поддерживать порядок. Будем ночевать в лесу или в жреческой башне. Ночи еще холодные.

   – Ну ладно, Свест, я знаю. Я же так и поступал бы был бы у своих. Возвращаться после выхода в зимовые пещеры можно только с детьми.

   – Думаешь за эту зиму от холода не отвык? – усмехнулся Свест, – ладно, действительно все решили. Жрец даже доставать не станет. Просто ему скажу.

   – А из женских помещений когда выходят?

   – Сразу после всех нас. Но они, насколько я знаю, вообще предвыходные дни спят. Мы открываем их снаружи и отдаемся им полностью, пока не насытятся. Потом они идут к Эттам. Конечно сопровождаем и предварительно подтверждаем договор. Так что не думай, что кого-то увидишь пораньше.

   – Я и не думаю, так спросил.

   – Ладно, идем к Нею. Мы и так его скоро бросаем на несколько дней. Еще неизвестно в какую он попадет очередь. Хорошо хоть жребий кинут уже при нас.

   ***

   Мы, да и все в замке вели себя эти первые весенние дни тише воды, ниже травы. Я и сам не заметил как исподволь атмосфера стала гнетущей. Свест и Нияст часто сидели совершенно молча, словно ничего не замечая вокруг. Однако стоило мне направиться к выходу, как кто-нибудь из них тут же намеривался идти со мной. В конце концов я решил их не дергать и подобно им замирал где-нибудь в углу. Время от времени кто-нибудь из них уходил. Второй всегда оставался со мной. Говорили они мало, но, опять-таки я никогда не забывал, что вот так сидя отвернувшись они вполне могут переговариваться на иногда абсолютно беззвучном сатриильском.

   – Идем, – однажды совершенно неожиданно произнес Нияст, – пора.

   Они встали, я также последовал их примеру. Мы спустились в нижний зал. По дороге я успел заметить, что по местному отсчету сейчас вечер. Туда же, куда и мы подтягивался подчеркнуто сдержанный и непривычно молчаливый и угрюмый местный народ. В этот раз посередине зала высилась статуя Божества, одетого в длинный покров, в складках которого угадывались реки и холмы, горы и леса. Две руки Бога были скрещены на груди, две – на коленях. "Сиидин", вспомнил я имя Бога, которому, согласно составленной для меня памятки молятся весной. Огненный танец облаченного в красное жреца завершился обычным гаданием на камне. Заглянув в сверкающий самоцвет жрец тут же удалился. Его сменил другой. Он что-то лопотал говоря то громче, то тише. Ней не стал мне ничего переводить, но я предположил, что это "промывание мозгов" относительно поведения в эти непростые дни. В какой-то момент я поймал на себе тяжелый взгляд одного из наэрлов и мне стало немного не по себе. Затем младшие жрецы пошли по залу с какими-то мешочками. Я заметил что наэрлы по очереди что-то вытаскивают из них и сразу уходят. Свест полностью проигнорировал подошедшего помощника, Ней вытащил из мешочка камешек с каким-то значком.

   – Третья очередь, – вздохнул он.

   Потом он молча обнял Свеста, меня и пошел к выходу. Свест же потянул меня к стене и заставил сесть. Зал стремительно пустел. Вскоре к нам подошел Ваирьлин.

   – Вы как всегда вместе? – он кивнул на меня.

   – Да, – Свест словно не был расположен к разговорам.

   – Оно и правильно, – произнес Ваирьлин, – тогда, Свест, ты сразу же идешь на прослушку Смиалоэтов. А днем возвращаешься. Согласен?

   – Справедливо, – не возражал Свест.

   Тем временем зал опустел. Мы тоже поднялись и пошли ближе к выходу. Там нас уже ждал жрец. С ним было трое младших. Рядом стояли какие-то мешки.

   Ваирьлин и Свест встали на колени перед жрецом. Тот положил им руки на голову и что-то произнес задрав подбородок. Они встали, Свест подошел ко мне:

   – Ты еще можешь уйти вместе со жрецом, – сообщил он.

   Я лишь молча отвернулся.

   Вскоре нас оставили втроем. Оказалось, что здесь тоже были еще одни ворота, отделяющие небольшой участок у выхода. Их закрыли. Свест и Ваирьлин принялись разбирать проход. Я начал им понемногу помогать. И вот оно, наконец-то – прохладный весенний ветерок коснулся моего лица. Я вышел наружу. "Привет Асстара! Давно я не видел твоего бело-желтого сияния" – подумалось мне. И только потом я заметил в стороне от нее голубоватую Лисабель. Она была на две трети прикрыта облаком. Я оглянулся – мои спутники вытаскивали наружу мешки. Затем они принялись заделывать проход. Сейчас я бы им только мешал.

   – Только бы дождя не было, – произнес подошедший ко мне Свест.

   За его спину был закинут небольшой мешок.

   – Идем, – он положив руку мне на плечо увлек меня прочь.

   Сначала мы шли просто быстрым шагом, но уже подойдя к обводной горе, Свест велел мне забираться к нему на спину. Мы понеслись в сторону Ашенген. Проскочив долину, Свест какое-то время петлял. Потом, оставив свою поклажу высоко на дереве вместе со мной спустился вниз. Там мы устроились на каменистой поверхности, на которой кое-где виднелись остатки прошлогодней травы.

   – Прохладно, – поежился я.

   – Ничего, скоро согреешься, – лишь отвернулся Свест.

   Потом он все же приблизился и обхватил меня рукой. Так мы и дождались рассвета. Как только солнечные лучи добрались до нас, Свест лег, раскинув руки, словно не хотел упустить ни грамма их тепла. Я же немного потоптался неподалеку, правда не отдаляясь от него более чем на двадцать шагов. Затем посидел рядом, потом снова встал. В какой-то момент я заметил, что кожа Свеста начинает заметно темнеть. Разглядывая его я встретился с ним взглядом и невольно вздрогнул: его обычно слегка лиловые, как и у всех вампиров глаза, сейчас были ярко фиолетовые с красными искорками внутри. Взгляд был жесткий и одновременно какой-то отрешенный. Мне захотелось убежать, словно сейчас это был не он.

   – Со мной рядом, ляг, – произнес Свест так, словно ему было сложно говорить, – не заставляй ... ловить. Просто... мне. Лучше... рядом.

   Я нашел в себе силы его послушаться. Конечно, все равно догонит. Сам, что называется, напросился. Но тем не менее я поймал себя на том, что жутко напряжен. Свест положил на меня руку и отвернулся. Я чувствовал приятное тепло от еще не слишком жарких солнечных лучей. Как только я сумел взять себя в руки, Свест подскочил резким неуловимым движением вампира и рывком развернув меня прижался к основанию моей шеи. Мне чудом удалось удержаться в состоянии податливой куклы. Надо отдать должное ему – сначала я ничего не почувствовал. Потом последовал легкий удар и только после этого он начал пить линну. Весной вампиры делают это так, словно пытаются вытянуть наружу все нутро. Хотя поначалу я и не чувствовал боли, но все равно это было жутко неприятно. Тянущее ощущение отдавалось сначала до груди, потом до середины живота. Потом затронутые места начали ныть и, вскоре ощущения превратились в тянущую боль. Я невольно попытался пошевелиться, но Свест довольно грубо прижал меня к земле. В этот момент я почувствовал, что мои глаза стали влажными. Правда вскоре после этого мой мучитель отпустил меня и растянулся в стороне. Я попытался подняться, но охватившая меня слабость вынудила с этим повременить. Заболела голова, рука онемела и не слушалась. О, черт! За каким меня понесло выйти с ним несмотря на все предупреждения? Наверно, я не верил...

   Когда Свест поднялся, он посмотрел на меня. Глаза его не изменились, но мне было уже все равно. Не сказав мне ни слова мой спутник мигом исчез из моего поля зрения. Я чувствовал себя выброшенной ненужной вещью. Я смог найти в себе силы сделать несколько шагов и устроиться под сенью большого валуна. Около него пробивались белые отростки висты. Стараясь отвлечься я принялся их жевать. Сладковато-горькие они слегка уменьшили головную боль. Я этого не ожидал. Привалившись к камню я скосил взгляд на плечо. Распухло и посинело. Кошмар! Сволочь серая, хоть бы чего мне оставил подлечиться. Подумав это, я вдруг заметил, что неподалеку от того места, где он лежал, стоит небольшой сосуд. Я подполз поближе и увидел что под ним лежат листья ильты. Я потянулся к сосуду слегка дрожащими руками и случайно опрокинул его. Он был плохо закрыт. Однако поры ильты впитали в себя пролившуюся влагу. Надо же, позаботился. Почему ж не сказал? Сволочь, хоть сейчас мог бы не пытаться меня чему-либо научить. Я собрал салфетки и вернулся к валуну. Что мне с этим делать? Вряд ли пить. Я, подумав, приложил их к плечу. И только теперь понял, что оно порядочно ныло. Теперь я перестал это чувствовать, хотя зелье пощипывало. Должно быть угадал. Спустя время я заснул.

   Проснулся я оттого, что кто-то заставлял меня принять сидячее положение. "Какой же ты добрый, когда... " – мысли текли вяло. Первым моим порывом было стряхнуть с себя руки, которые только что так безжалостно жали меня к земле. Но сил на это не было.

   – На, пей, – Свест держал перед моим носом небольшую бутыль.

   Спустя миг я добровольно давился моховой настойкой и осознавал, что выполнить свое обещание не держать обид не так уж просто. Между тем Свест выложил передо мной весь обычный "восстановительный набор" и отодвинулся в сторону. Постепенно у меня появился аппетит. Я заметил, что рука двигалась нормально, хотя опухоль и синяк не сошли. Я снова прикрыл глаза. Проглоченные "ореховые" кубики тем временем дали мне обычный заряд бодрости. Сила потихоньку восстанавливалась. Я поднялся. Свест лежал по ту сторону валуна с закрытыми глазами. Может уйти? Дождаться пока обиду немного заглушит время? Правда на меня может напасть другой вампир. Еще раньше я слышал, что все пять вождей, да и вообще все после выхода идут именно за Ашенген – "водопадные" приходят в норму позже. Так что вероятность есть. Тем более что я опять в отличной форме. А у них, как они опять-таки говорили, после выхода обостренное восприятие. И Свест будет меня искать. Я оторву его от его дел. Так что же, месть? Ему? Нет, не стану. Я решительно приблизился к нему и лег рядом, слегка дотронувшись до него. Он тут же сел и притянул меня к себе. Глаза его еще были целиком фиолетовые, но без красноты.

   – Ну что – справился? – поинтересовался Свест, – или нам будет жутко трудно оставаться рядом ближайшие несколько дней?

   – Будем считать – справился, – сглотнул я.

   – Так, солнце уже клонится к закату, – осмотрелся Свест, – Пойдем – тут недалеко небольшая пещера есть.

   – Жалко выпить ничего... – вздохнул я.

   – Почему нет? Есть! – Свест порылся в лежащем рядом мешке, затем протянул мне бутыль, – пей!

   Я отхлебнул, – действительно вино.

   – А ты? – спросил я у своего спутника.

   – Мне сейчас надо послушать о чем Смиалоэты перед сном говорят. Может что услышу. Вот вернусь ближе к ночи, тогда присоединюсь.

   – Ты меня с собой не возьмешь?

   – Оклемайся сначала как следует, – отказался Свест, – не бойся – вряд ли тебя кто тронет. Наши должны быть уже в замке. Кто-то один правда бродит как и я. Но он должен быть уже в норме.

   Выбранная им пещера была довольно тесна – буквально шагов три на три. В ней было трудно встать в полный рост, а войти можно было только ползком. Зато она уже была заполнена сухой травой. Свест бросил рядом со мной сумку.

   – Бери что хочешь, – произнес и вышел.

   Устроившись поудобнее, я задумался о том, что мое существование среди вампиров сродни какому-то абсурду. Как же я мирюсь с тем, что они способны терять всякое подобие человеческого облика и превращаются в безжалостных хищников? Хотя иногда они мне кажутся даже больше людьми, чем... Нет, надо забыть, просто забыть. Сейчас вернется Свест, и все будет нормально, как я привык. А сегодня... за все надо платить. И за его покровительство тоже. Становилось прохладней. Я зарылся в сено почти с головой, но особого тепла не чувствовал. Я потянулся к сумке, рассчитывая согреться вином и в этот миг в пещерку скользнул силуэт.

   – Св..., – заговорил я и осекся. Это был другой вампир. Причем незнакомый

   – Мир тесен, – со второй попытки произнес тот фразу на понятном мне языке и увидев, что я понял, продолжил: – я Остег. Судя по твоему отношению и виду, ты – наш. С кем вышел?

   – Со Свестом...

   – Ага... значит Риарин, – вспомнил он, – раньше не довелось встретиться. Ладно, со Свестом связываться не стану. Хотя зол я на Смиалоэтов. Только что с прослушки. Только и разговоров о новой управе и на Эттов и даже, вроде, на нас.

   – А, если бы не Свест, что, на мне бы отыгрался? – осмелился высказаться я.

   – Да я и сейчас могу, – пожал тот плечами, – что он мне в конце концов сделает? Взял тебя с собой – должен охранять. Сейчас выход, иные правила.

   – Не зарывайся, Ост! – Свест скользнул к нам.

   – Да ладно, Эст. Я хотел лишь попугать. Эти гады все настроение испортили. Прям сразу вспомнил "палящую воду". Моему отцу дед рассказывал. А тот много про это мне говорил.

   – И пугать тоже не надо, – настоятельно порекомендовал Свест, – он тут не причем.

   – Я понял откуда среди Смиалоэтов взялся такой бешеный, – не унимался Остег, – они скоро все такие станут.

   – Ты планируешь здесь переночевать? – спросил Свест.

   – Собственно заранее не позаботился, а стал искать и почуял сильного Аллиола... – пояснил Остег, и добавил, – думаю вместе будет теплей.

   – Так вот учти мы и так уже вместе. А ты пойдешь один, если кто-то из нас будет возражать, чтобы ты оставался.

   – Риарин – я тебя не трону, живи, – пошел на попятную Ост, – объявим перемирие? Там, кажется, гроза заходит.

   – Уже капать начало, – подтвердил Свест, – ладно, надо получше забить выход. Рин, что молчишь? Пусть остается?

   – Пусть, – ответил я, хотя сомневался, что меня действительно спрашивают, а не ставят перед фактом.

   Когда выход был забит травой, стало совсем темно. Свест приблизился ко мне и прошептал:

   – Держись ко мне вплотную и все будет в порядке. Остег нормально в целом к аллиолам относится. Не тронет, тем более при мне. Но привыкай держаться рядом. Выйдут разные. Тут тебе не жреческая часть.

   – Ребят, может выпьем? У меня есть, – донесся голос Остега.

   – Да, мы тоже планировали, – отозвался Свест, – я тоже запасся.

   Через некоторое время отношения в нашей маленькой компании стали более теплыми и Ост даже извинился передо мной, но изобразить жест перемирия я не смог. Было слышно как снаружи воет ветер и стучит дождь. Раскаты грома сотрясали все вокруг. Несмотря ни на что было прохладно и спать мы легли рядом, зарывшись в подстилку. Свест лег посередине и я заснул прижавшись к нему, пытаясь сохранить тепло. Впрочем, скоро температура стала вполне комфортной для сна.

   ***

   Проснулся я раньше остальных. На улице все так же выло и грохотало. В пещерке было тепло, но я догадывался, что на улице значительно хуже. Что будет, если гроза не прекратится? Ясно было одно – вампиры такую погоду тоже пережидают в укрытии. А если она их застает неожиданно – это им тоже может быть чревато. «Через сколько времени им потребуется кровь?» – с опаской подумал я. Как обычно, недели через две или они еще в режиме перехода? Сомнений в том, что Свест уходил именно охотиться, полностью измучив меня, я не сомневался. Может и сейчас им все еще надо больше, чем обычно. Тем более на двоих. Я переполз в дальний угол. Темно – глаз выколи. Нет, прятаться я не собирался. Просто хотел немного сосредоточиться и вспомнить не было ли каких разговоров, что обычно бывает в таких случаях. Не вспомнив ничего толкового я перебрался назад.

   – Не по себе? – как всегда в точку задал вопрос Свест.

   – Да, – я решил признаться, – думаю что будет дальше.

   – А что будет – еды на пределе, а так продержимся, – Свест принялся ощупывать мою руку, плечо, – надо же, быстро заживает. Даже не ждал.

   – Ты можешь мне хотя бы объяснить почему раньше может даже было и больней, но не настолько плохо потом! – я все же не смог удержаться и не затрагивать эту тему.

   – Ну сильней, да, сильней я тебя выкачал чем обычно дикого, – Свест, казалось, говорил совершенно спокойно, словно о пустяках, – от дикого чувство опасности начинает нарастать, отрезвляет немного. А ловлю я при первой охоте минимум троих. Еще подробности нужны?

   – Довольно... – замялся я.

   – Мы попали! – громко произнес проснувшийся Остег, – сколько же нам здесь теперь сидеть?

   – Давай разберем вход, – предложил Свест, – сбегаю на разведку, попробую угадать.

   – Думаешь, возражать стану? – Остег принялся выдергивать пучки травы из щели.

   Вскоре в пещерку вместе с тусклым светом ворвался поток холодного ветра. Свест тут же устремился прочь. Я тоже хотел высунуться, но Остег меня удержал:

   – Еще тебя потом в этой стихии разыскивать. Сидеть!

   Вскоре Свест проскользнул назад:

   – До конца дня – гарантирую. А там как повезет.

   – Жрецы за нас молятся, – вздохнул Остег, – давай обратно замуровываться – все тепло выдуло.

   Вскоре опять стало совсем темно. Я почувствовал как сильная рука тянет меня за собой вглубь. Вскоре я понял, что они роются в своих мешках. Потом что-то дали и мне.

   – Ты случайно сон-травы с собой не прихватил? – поинтересовался Остег и я вдруг увидел две красные точки.

   – Как-то не подумал, – ответил Свест.

   – Мало я аллиолов поймал, – неожиданно вздохнул Остег, – предполагал, что утром, перед возвращением успею. Трава, солнышко, увлекся... Поэтому и твоего учуял.

   – Зря ты так, – заметил Свест.

   – Сам знаю.

   – Ладно, бывает. Я с запасом. Перед возвращением охотиться оба пойдем.

   – Я даже просить не смел.

   – Ну не выгонять же тебя. Лучше уступить, чем ждать пока кинешься.

   – Да ты со мной скорей справишься.

   – Нам здесь только драки не хватает.

   Дальше они затараторили на своем и отошли от меня подальше. Вернулся один Свест.

   – Теперь Остег будет спать – с силой можно добиться отключки, – проговорил Свест, – считай мы опять вдвоем.

   – А тебе самому восстанавливаться надо?

   – Могу обойтись. Но если это предложение...

   – Ты же сам сказал – лучше поддаться.

   – И то верно. Тебе еще хватит, чтобы восстановиться и еды тут скорей на одного. Только терзать я тебя больше не стану. – Свест дотронулся до меня, – так что давай, расслабляйся.

   – Ты что хочешь сделать? – не понял я.

   – Напиться и заснуть, – пояснил Свест, – как кончится гроза – разбудишь.

   – А если не разбужу?

   – И вместо этого к Смиалоэтам сбежишь? Ну тогда, предполагаю, проснусь суток через пару, если, конечно, ты не предпримешь мер, чтоб вообще никогда.

   – Спасибо, что доверяешь.

   – Успокоился?

   Спустя время я был единственным находящимся в полном сознании обитателем пещеры. На улице грохотал дождь. Везет же вампирам – вот так запросто отключились, а мне тут маяться. Жевать, дремать, скучать. Но делать нечего. Безумно скучный день... Таблички со временем жаль нет... Может уже ночь? В какой-то момент я поймал себя на том, что не слышу характерного шума. В тот же миг я начал яростно разбирать проход. Ура! – все вокруг было залито первыми лучами утреннего солнца, которое еще только всходило над пропитанной влагой землей. Я выскочил наружу. После ставшей уже душной пещерки внешняя прохлада казалась даже приятной. Вот она – свобода! Прикинув в каком направлении Ашенген я тронулся туда. А наэрлы пусть себе поспят. Когда еще сложится вот так пройтись, когда решительно никто не в курсе где ты и куда идешь.

   Вот она "равнина над пропастью". Если верить древним письменам мои предки пересекли ее в обоих направлениях, а их серые сородичи даже и еще раз. Получилось я разделил судьбу последних. Теперь я один из немногих, кто не понаслышке знает жизнь и на той и на этой стороне – поразила меня неожиданная мысль. Откуда-то издалека послышались голоса. Смиати! Я практически не задумываясь нырнул в щель под ближайшей скалой. Только уже находясь вне зоны видимости я невольно усмехнулся: как же я одичал! Но к встрече с кем-либо из бывших соплеменников я был не готов.

   Вскоре я заметил двоих, которые судя по одежде были младшими жрецами вроде третьего уровня. Они принялись откапывать на равнине и выдергивать из каменистой земли какие-то крупные корешки.

   – Да, серые злобные твари вынырнули из своего логова, – донеслись до меня слова.

   – Человек семь я знаю порвано, – согласился второй, – но, думаю, они не только у нас лютуют.

   – Да черт с теми, главное чтобы нам отсюда без сложностей уйти, – заметил первый, – надо поживей копать.

   – Обычно после первого налета нелюди делают паузу и только потом уже бесятся по страшному. Так что сейчас относительно безопасно.

   – Не скажи – всякое случалось.

   – Надо поживей накопать индики и возвращаться. Жалко это зелье не растет внизу на равнине, а только здесь.

   – Может она и дальше в горах есть, – но лично я туда не ходок.

   – Страшно и здесь – зато когда жрец объявит свои великие замыслы, вот это будет распространять свое волшебство и все воспримут каждое слово с восторгом. Воины от зимы разом отойдут. Да и замученные нелюдями быстрее встанут в строй. Ни у кого не будет сомнений в милости Богов. Конечно, заключенный договор с Моаи тоже дополнительно поднимет дух.

   – Может и нам это пожевать – тоже станет легко и хорошо?

   – Верховный жрец распознает – размажет. Хватит болтать.

   Когда они ушли, закинув за плечи наполненные до верху сумы, я подошел к месту, где они копались. В земле я заметил оборванный кусок корня. Кое-как мне удалось подкопаться и отмучить его фрагмент. Отряхнув его от земли я начал его жевать. Знакомый вкус... словно орех. Знакомая легкость ударила в голову. Так вот что это были за кубики! И смиалоэтские жрецы знают их чудодейственные свойства. Все отлично. Разумеется лучше способа их использовать, как только симулировать милость Богов, не придумаешь. И только тут я заметил, что солнце почти вошло в зенит. Опрометью я бросился назад. Хорошо место не забыл. Ворвался, растолкал Свеста, тот разбудил Остега.

   – Мда, а дождь ведь давно закончился, – констатировал Свест, выходя наружу, – где болтался-то?

   – Я спал, – попытался я соврать.

   – Если только на бегу, – разоблачил меня Остег, – весь исцарапанный, будто за ним по кустам гнались и туда же – врать. Мы хоть и не жрецы...

   – Я хотел только до Ашенген и обратно пройтись, но там застрял, – я начал оправдываться хоть и возмутился внутренне их допросу, – туда пришли смиалоэтские жрецы... младшие. Пришлось сидеть и ждать пока уйдут.