Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

   27. Так бывает.

   Вчера до чтения писем дело так и не дошло. Пока отогрелись, пока закончился разговор о перипетиях похода... А там и заснули. Но сегодня все похватали свои трубочки и разбежались по комнатам. Я открыл одну из своих.

   "Привет, Рин!

   Здесь все хорошо. Мы начали зимовать. Жаль ты не увидишь как я побелела и стала похожа на тебя. Я знаю, что это письмо ты получишь вместе со следующим и все же не удержалась, чтобы не написать, когда объявили почту. У нас самое удобное расположение – из нашей башни можно дойти до жреческой внутренними переходами. Девочкам из другой башни приходится сложней, но им все равно идти куда ближе чем из любой башни наэрлов. Надеюсь, что и от вас письма принесут в этот раз. Я стараюсь не скучать и мне в этом помогает Айшер. Целую, любимый".

   И она тоже морозилась в этих чертовых подвалах и рядом не было меня. Хорошо, что им не надо идти под жгучим ледяным ветром в башню жрецов. Иначе я бы просто сошел с ума от беспокойства представляя, что посыльной может стать Ирли. Я достал второе письмо:

   "Привет, Рин!

   Получила твое письмо. Вижу ты продолжаешь учиться. Молодец! Я так рада за тебя. Спасибо за самое лучшее слово на моем родном языке. У нас здесь очень весело. Надеюсь вы тоже не скучаете. Передавай привет Нею и Свесту. Тебе больше они нравятся после подвалов или нет? Я тут размечталась, что было бы здорово когда-нибудь зимовать вместе. Жаль это невозможно. Но тут как-то ночью мне показалось, что ты рядом со мной. Ты кричал что любишь меня любую. И мне было так хорошо! Может это был какой-то обряд с вашей стороны? Впрочем, я чуть-чуть осведомлена, что Свест знает одного из жрецов. Так что если это не совсем легально просто не пиши. Я пойму. Люблю. Целую. Твоя".

   У меня кругом пошла голова... Значит она почувствовала, как я, опьяненный жреческой травой, мысленно звал ее! И ей тоже было хорошо. Значит что-то передалось вот так на расстояние, бесконтактно... Нет, я ни кому не собирался об этом говорить. И тебе, малыш, я все расскажу только весной. Я достал засушенный цветок. Вспомнил нашу последнюю встречу и, убирая его назад, твердо решил, что в следующий раз, я перешлю его ей. И все же как долго ждать...

   Мои мысли прервали мои приятели, которые ввалились в крайне веселом расположении духа. Они бурно передавали мне приветы от своих девушек. Я ответил тем же. Свест, оказывается, получил письмо еще и от своей дочери. Потом они заявили, что собираются преобразить мою комнату. И принялись долбить копьем с насадкой из самого прочного из всех осколка ирра-камня стену в углу. Мда, подумалось мне, они успеют сделать более-менее приличную нишу аккурат к весне. Я не стал им мешать. Через некоторое время они все же продолбили отверстие размером с ладонь. Затем Ней куда-то унесся. Вернулся он с каким-то котелком. И из него не касаясь этого руками что-то осторожно переложил в отверстие. Из стены пошел дым. Ох, уж мне это колдовство. И приятели подхватили меня под руки выводя из комнаты.

   Мы чуть посидели у Нея и вскоре мы вернулись обратно. Свест взял в руки свое орудие и легонько стукнул чуть повыше отверстия. К моему удивлению отвалился значительный кусок стены. Они продолжили бережно и аккуратно. И вскоре у меня в комнате появилась большая ровная ниша.

   – Принимай работу, – заговорил Свест, – нравится?

   – Спасибо, но это как? – я был удивлен.

   – Такая смесь, – объяснил Ней, – Если ее замороженную положить на камень, то камень становится мягким и податливым.

   – Конечно, кроме этого, – Свест указал на наконечник копья.

   – Откуда она у вас?

   – Плошки с ней ставятся перед зимовкой около входа, – вновь стал давать разъяснений Ней. – Они, конечно, лопнули, когда смесь вызрела, но к этому моменту уже было так холодно, что она обледенела и не растеклась. Пока мы ходили эти ледяные кирпичики собрали и сложили в чаши с подготовленной жрецами водой. Они там не тают. Теперь такие плошки стоят в коридоре и их можно использовать.

   – Именно так в древности надолбили все эти отсеки, – добавил Свест. – теперь готовят этой смеси из расчета по ледышке на каждого.

   – Свою, я так понимаю, я уже использовал.

   – Мне уже не нужно, – заметил Ней, – у меня и так ниш хватает.

   – Да и я тоже не собираюсь ничего добавлять, – повторил и Свест, – так что мы тут у тебя потом еще поработаем. Только сам не пытайся их брать. Обжечься можно при малейшей неосторожности. Что мы будем делать в этом случае ты знаешь. А вот у тебя будет шанс остаться без пальцев.

   – Спасибо, что предупредил – не прикоснусь, – сразу согласился я.

   Свест только поднял глаза к потолку.

   В остальном этот день мало чем отличался от прочих, и два следующих также не принесли новостей. Не происходило ничего такого, чтобы стоило выделить особо. Ней намертво засел за книгами, а я, в основном, сидел рядом и корпел над учебниками. Самым существенным событием оказался визит Аркетта.

   Он пришел по обычному графику ближе к вечеру и действительно привел с собой Виреска. Новостью это было только для Нея. Мы со Свестом просто забыли ему это рассказать. Тем не менее все устроились как обычно. Вир также присел около жреца.

   – Начало он знает, – махнул на него рукой Аркетт, – так что можно продолжать.

   – Он понимает смиати, – скорей не спросил, а с интонацией понимания произнес Ней и тут же продолжил, – Ну так сегодняшний кусок это явно продолжение самого первого. "Агэр де... ну это неважно вывел нас в Цатри и не было там больше проклятия ибо всем дышалось легко. Только озеро умерло и поросло травой и жадно глотало то что попадало в рот его, затягивая внутрь и никто не знал где его рот сейчас. И оказался заглотанным и древний храм и даже шпиль его не поднимался над гладью озера. Но в левой части болота сохранилась черная вода и окунались в нее люди с головой и омывались ею, чтобы принять на себя остаток святости этой земли, олицетворяемой древним храмом, поглощенным трясиной болот".

   – В левой части, говоришь? – заинтересовался Аркетт.

   – Да там такая же трясина как и везде, – припомнил Свест, – все заросло. Это правее добывается горючая земля для печей.

   – Гораздо более новые тексты содержат записи как некоторые, как там сказано неразумные, пытались войти с разлету в болотную воду. Теперь хоть ясно зачем. Я уж не говорю, что та вода начинала источать вонь, она еще и пыталась поглотить смельчаков в себя, вместо того, чтобы вытолкнуть – прокомментировал Ней, чуть покосившись на меня – Да, нам святость уже не ощутить.

   – Или святость будет последнее, что удастся ощутить, – вставил и Вин.

   Мне тоже было что сказать, но уместней было промолчать. Если я что и ощутил, когда меня чудом извлекли из трясины, то это явно была не святость. А уж что я ощутил находясь в ней....

   – Так дальше. Тра-та-та, – продолжил Ней, – "и скоро благословение пало на людей – ибо родилось у них крылатое племя. Дети рожденные вдруг с годами начинали обретать нечто вроде раскрывающихся неоткуда крылышек. И у многих эти лопасти становились с каждым годом больше и сильней, открывшись однажды они всегда могли открыться и вновь. И много было горя и боли повзрослевшим, когда их лопасти начинали еще раз расти..." Как все знакомо, – Ней поежился.

   – Да, это уже явно вампирские хроники, – констатировал жрец, – Ты удачно подобрал фрагменты для изучения Ней.

   – Знаешь, сколько я их выбирал, А ... не так просто, жрец, – чуть не оговорился Нияст, – слушайте дальше. "Зато те, чьи лопасти открылись полностью больше не менялись в лице, сколько бы не прошло весен. Если только добывали довольно они крови вечно бледных, лишенных божественной силы, людей. Иначе старели в скорости. Только в этом не дождались мы Божеской милости". Далее тут события всякие, как кто освоил полет, еще есть ссылки на открытые жрецам откровения о свойствах трав и не могу понять...

   – Тебе не к чему понимать, – заметил жрец, – я догадываюсь о чем речь. Предполагаю, что, то, на что здесь ссылаются, для служителей Богов не тайна.

   – Пропускаю... – согласился Ней. – Я, честно, не все даже подробно перевожу. Так, по ключевым словам. Вот разве что тут история про человека, куча хвалебных эпитетов, кстати, в его адрес, которого окатили чем-то завещанном еще величайшем Агэром и состав чего наконец-то смогли восстановить по его наброскам. Далее, что вот он не успел, а некий жрец Эрдаг смог понять сущность данного ему откровения.

   – Тот отчаянный почернел и его крылья стали огромны? – догадался Свест.

   – Угу, – подтвердил Ней, – даже можно дальше не рассказывать. Были у него последователи. Тут кому удалось, кому нет. Кто-то даже от эрдигионской воды погиб и не один такой... Вот тут инструкции... Да, они не изменились. Не интересно. А вот тут, видимо, писал еще бескрылый человек. Он сетует, что молодые крылатые утверждают, что видят не видимое и слышат не слышимое. Его рассуждения о самомнение молодежи, о неуважении, об их фантазиях и т.п. Потом его же подозрения, что это правда и молодь общается на каком-то только им понятном и в полной мере только ими слышимом языке. И вообще признает, что те лучше и сильней предшественников. И благословляет их, видимо перед смертью. И напоследок благодарит Богов.

   – Все? – спросил Свест

   – Здесь все, но меня заинтересовала еще одна вкладка. Она написана очень крупно. Так вот там сказано, что новые приемники старых жрецов убедили тех уйти на покой и доказали, что они смогут справиться лучше и оставили им роль советчиков. И вот теперь новое жречество повелевает считать основным языком племени Агэра молодежный неслышимый в полной мере вечнобледнолицыми и старшими язык, рожденный в священном Цатри. Но не забывать языка предков, дабы воздать им дань уважения. Но отныне именно на цатриильском следует заполнять все письмена. И было повеление все тайные жреческие книги, которые еще не переведены на молодой язык, перевести. Кроме тех, что историю раскрывали недостойную племени Агори. А все старые письмена велено заложить в два специально заготовленных лара и повелевает жрец запечатать те сундуки и не вскрывать пять тысяч лет.

   – За что ж они так на предков обиделись? – не понял Свест.

   – Может жрецам какое видение было? – предположил Вин.

   – Или просто не хотели помнить, что объекты их охоты имеют общего предка с ними, – не удержался от комментария и я.

   – Копия вот этого последнего листа сохранилась в тайных жреческих записях в переводе, – сообщил Аркетт, – там только было указано не "через пять тысяч лет", а дата в используемом жрецами по сей день годоисчислении. Вот она и настала примерно шестьсот лет назад. Открыли – а понять ничего нельзя. Язык вроде похож на аллиольские, но относительно похож. Не читается. Кто-то тогда основательно порылся, но только зазря листы перепутал. Потом один сундук потеряли.

   – Это специально так не сделаешь, – заметил Ней, – будто через один или через два на третий разложили. Ни одного куска целого не было. А у древних была такая странная привычка – они в начале текста писали слова полностью. А ближе к концу сокращали и слова и даже целые ранее встречавшиеся фразы. Заменяли их значками, которые помечали над первым упоминанием. И сколько же над этим бились...

   – Ней ты, кстати, – продолжил жрец, – напиши числительные по порядку листов, где последний определился. Разрешаю эту запись. Да, только немногим меньше ста лет назад Николон подобрал ключ и перевел основные слова. Затем продолжил работу. По сути всех, кто сейчас владеет мертвым языком обучил именно он. И только сейчас удалось это начать читать. Дальше Ней, будем читать и переводить только вместе. Я все заберу в жреческую часть. Тебе на какое-то время дадут право доступа. Но думаю, ты понимаешь, что если обнаружится, что какие-то тайные листы или древние заклинания сюда все же попали – тебе больше нельзя будет их видеть. А вообще отдохнул бы от этого – ты хорошо поработал. Интенсивно как никогда. Видно дорвался. Поэтому видя твой интерес не зря тебе дозволили часть листов взять в зимовку.

   – Да, я даже и не против, что ты забираешь это обратно, жрец, – не возражал Нияст, – глаза уже, чувствую, перенапряглись, ноют иногда, а сейчас восстанавливаться сложно. Да и то, что мне казалось интересней я уже раскрыл. Конечно, можно еще что-то уточнить, но я может и до лета дотерплю. Благодарю за оказанное доверие, жрец.

   – Как хочешь, но, возможно, мы еще привлечем тебя и зимой. Если понадобятся консультации. Ты чувствуешь этот язык лучше меня, а я не худший его знаток.

   – Буду польщен, – поклонился Ней.

   Свест, пока они выясняли животрепещущий вопрос кто и как дальше будет работать над письменами стрелял глазами на Виреска и меня. Потом подошел ко мне и шепнул на ухо:

   – Уведи своего нового приятеля отсюда побыстрей. А то меня напрягает эта официальность. Да и я не хочу, чтобы Аркетт сразу ушел.

   – Ладно, Свест, я понял.

   Он отошел. Я покорно придвинулся к Виру и невинно спросил:

   – Уже уходите?

   – Да вроде как закончено. Интересная история, не находишь?

   – Более чем. Я, кстати, предлагал тебе ко мне зайти. Может сейчас тебя отпустят?

   – Сейчас выясню.

   Виреск дождался момента, когда ему удалось поймать взгляд Аркетта и сделал ему какой-то знак. Жрец дотронулся пальцами до лба и кивнул, а потом еще и мизинцем указал в пол и кивнул еще раз.

   – Идем, – сказал мне Вир, – далеко?

   – Да нет, – соседняя.

   Попрощавшись мы перебрались в мою пещеру.

   – У тебя тоже довольно просторно, – заметил Вир, присаживаясь за стол.

   – Да, не пожалуешься. А ты помнишь как мы раньше зимовали?

   – Еще б. Как фрукты на сушку разложенные по полочкам. Лишний раз пройтись некуда. Дым глаза ест. И при этом еще и прохладненько – в летней повязке, как здесь, ходить не будешь.

   – А помнишь как для спокойствия что-то в костер жрец подбрасывал?

   – Да, не забылось... Хотя смиалоэтских жрецов мне сейчас как-то и называть так неловко. Надо другое слово подбирать.

   – Начинаем сочинять собственный язык?

   – Нам бы остальные выучить. Ты не пробовал?

   – Ты ж про меня все знаешь... Сейчас этарик учу.

   – Я байтак чуть освоил. По необходимости. Из этого племени среди храмовых аж трое человек. Надо хоть с кем-то, кроме нелюдей, порой поговорить. На смиати говорят только четверо аллиолов, один из них ты. Другие – один дикий, другой много меня старше и из храмовых ушел. А вот шереви – он для меня сложный. Хотя его носители тут тоже есть. А ты чего удумал именно этарик?

   – Да я в свое время много болтался на территории Эттов и так, несколько слов понимал, потом из всех аллиолов я говорил только с Мирчем, он Этт. А впрочем мне было почти все равно.

   – Да, твои приятели тебя по любому поймут, – согласился Вир и заговорил на другую тему, – представь, если был бы ты еще там, у Смиалоэтов – тебя наверняка призвали бы в войска весной.

   – Не наверняка, а точно, – подтвердил я, – а ты же вроде тоже, судя по имени, из потомков гвардейцев?

   – Ну да. Конечно, я регулярно выходил в охранные на границу, но сейчас-то, насколько я знаю, пограничные гвардейцы домой не регулярно попадают.

   – В это лето вообще события развиваются стремительно там, у нас.

   – Да, предполагают, что и холод не остудит – со следующего года все по новой.

   – Помнится, Свест с Неем это обсуждали. Что-то такое они говорили... А, вроде Смиалоэты объединяются с Моаи против Эттов.

   – Да, я тоже слышал. Вспоминаю своих бывших сослуживцев и невольно хочется им помочь, – вздохнул Виреск, – А вампиры скорей будут на стороне Эттов. Если вообще будут определяться.

   – Знаешь как только я сюда попал, мне в первую очередь предлагали определиться кто мне свои... и я согласился с тем, что я все-таки Агори и могу быть только на их стороне, что бы они ни решили, – произнес я то, что стало для меня в свое время истиной.

   – Так то оно так, но все равно свербит, – немного с сожалением посмотрел на меня Вир, но потом улыбнулся, – одно радует – нам с тобой по любому не воевать и своих не бить.

   – Я тут как-то врезал одному... – вспомнилось мне.

   – То есть? Уже после местной инициации? – в глазах Виреска заблестели искорки.

   – Да, когда Свест меня на охоту брал. Знаешь, было такое?

   – Да, конечно.

   – Так бывший приятель накинулся на меня со спины... Я даже не понял как отбиваясь сбил его кулаком.

  – Мои познания о тебе расширены, – закачал головой Вир, – от тебя оказывается не только вампирам житья нет.

   – Кому от меня житья нет? – не совсем дружелюбно спросил я.

   – Неужели ни разу ни Свест ни Нияст не вздрогнули при твоем резвом приближении?

   – Да ладно тебе. Они несоизмеримо сильней. Хотя ты прав, – вспомнил я, – что-то такое припоминаю.

   – Ты почти местная легенда.

   – Как-то само собой получилось.

   – И в поединках тебе не было равных среди аллиолов. Не знаю, может ты не в курсе, но мы обычно состязаемся только между собой.

   – Просто меня многие наэрлы очень хорошо знают, вот и задирали. Но они же со мной не всерьез.

   – Не нарывайся на комплимент. Стоило одному это правило нарушить...

   Он сказал это так, что я невольно рассмеялся.

   – Ты, кстати водичкой тепленькой меня напоить не хочешь? – напомнил о правилах гостеприимства Виреск.

   – Забыл совсем. А может не водички?

   – Они тебя еще и спаивают... Ладно давай понемногу. Но ты в курсе, что можешь от излишних возлияний заболеть?

   – С местными-то лекарями? Не боюсь.

   Я разлил в чаши вино и поставил их на стол. Он взяв свою, едва пригубил. Я тоже из солидарности не стал опрокидывать чашу целиком.

   – А впрочем, – отметил Вир, – если бы они заметили, что ты не можешь пить наравне – они бы притормозили тебя. Тебе тут столько персонального внимания. В конце концов гвардейцы тоже зашибают порой немало, а спиваются единицы.

   – Чуть не успел я в гвардию попасть, – заметил я.

   – Не жалей. Там отношения очень жесткие для молодых. Это потом, когда обучение пройдешь все неплохо, а первые годы вешаться бывает, хочется.

   – Да, наслышан был немного. Но вот чтобы таким способом увильнуть даже и предположить не мог.

   – Тогда много чего сложно было представить. Я, например, в принципе знал, что вампиры говорящие, но когда серый жрец заговорил со мной в лесу на смиати был почти в шоке.

   – А меня разобрало любопытство. Именно поэтому я не ушел от искалеченного Нея.

   – А я еще, помнится, испугался, что меня за саму эту беседу еще взгреют. Потом только дошло, что даже для этого мне надо ухитриться вернуться к своим.

   – А ты представляешь, я вообще почти забыл, что с нелюдями не следует говорить. Будто выпало из памяти. Мне еще Ней тогда напомнил и предложил спрятаться.

   – Бывает. Когда-то я слышал за это так карали, что сейчас эти случаи абсолютно редки. Вот и нечего вспомнить. А эти все нравоучения жреца воспринимаются слишком абстрактно. Это тут жрец душу вынет если надо.

   – Да может и не только жрец.

   – Ну что? Давай наливай еще и приглашаю к себе. Сегодня можно.

   В этот раз Виреск сам выпил чашу залпом. Я последовал его примеру.

   – От только бы никто из жрецов не столкнулся со мной в этом состоянии, – прошептал Вир, – храмовый должен быть всегда в форме.

   – Тогда может пока не пойдем? – предложил я.

   – А потом может не сложиться. У тебя сок есть?

   – Вон там бери любой.

   – Спасибо.

   Так или иначе, но вниз, в сторону жреческих келий мы пошли. По пути я обратил внимание на информационную дощечку – был еще вечер. Когда мы уже проникли на территорию жрецов Вир произнес:

   – Пойдем в воде освежимся? Это недалеко.

   Я лишь пожал плечами – почему нет?

   Не дойдя до своей комнаты Виреск свернул правее, там он зажег факел и мы добирались по узкому идущему вниз коридору, до относительно небольшой пещерки. В глубине ее действительно сверкало озеро. Маленькое, примерно шагов десять на пять. Вир тут же скинул с себя одежду и погрузился в него. Я же сначала дотронулся до воды. Пожалуй она была даже теплее, чем дворцовое уличное озеро в погожий летний день. Причем именно большое. Я поступил также как и мой спутник. Какое это блаженство оказаться в объятиях воды именно сейчас, зимой! И пусть нет над головой солнышка, а свет дают разожженные факелы.

   – Хорррошо! – протянул Вир.

   – Да, здорово! – поддержал его я, – а если жрецы придут?

   – Присоединятся или велят уйти, но сейчас вряд ли. Они обычно приходят утром или днем.

   Наплававшись вволю, насколько это позволяли размеры водоема, мы выбрались наружу.

   – Оно глубокое? – поинтересовался я.

   – Да вроде говорят посередине два человеческих роста, не больше, – ответил Вир, – и протянул мне накидку, которую откуда-то сверху сдернул, другую такую же накинул на себя.

   Немного обсохнув мы направились к нему.

   – Есть хочешь? – поинтересовался он.

   – Да нет, – отказался я.

   – А я хочу.

   Он исчез в примыкающем помещении и принес оттуда небольшой горшок. Но не стал есть, а поставил его на очаг. Немного подождав он подхватил его и выложил из него в плошку рыбу и земляные тареры. До этого я не знал, что последние съедобны. Я привык, что они жесткие и безвкусные. Я так и сказал. Он предложил попробовать. Оказалось вкусно – хоть внешне тареры выглядели как обычно, но прогретые они стали мягкими и нежными. Еду мы запивали принесенным им же терерским соком.

   – Ты что – готовить научился? – спросил я.

   – Нет, это помощники жрецов стараются. Они все по рецепту смешивают, прогревают, потом студят. Остается только разогреть.

   – Я думал они готовят только для жрецов.

   – Нет, а ты сам, что раньше не ел? – произнес Вир и напомнил, – тебя что, первое время жрец не подкармливал?

   – Точно, было.

   – Ну вот и меня подкармливают. Тут специальное помещение есть, где готовят. Так вот всегда кто-нибудь из младших жрецов колдует над тем, чтобы там было, что взять. Правда, я каждый день не беру. Иногда хочется чего-нибудь попроще пожевать.

   – Да, каждый день не интересно, – согласился я, – привычного хочется. А так бывает нас всякой сложноприготовленной едой Свест развлекает.

   – Я слышал Свест парень довольно жесткий, не зря в вожди выбился, и про тебя многое знаю, – произнес Вир, – и как вы с ним только ладите?

   – Как когда... – честно признался я.

   – Не боишься, что как-нибудь он поступит с тобой не лучшим образом?

   – Я его не боюсь и за себя тоже.

   – Ты будто себя и не ценишь.

   – Тебе осталось сказать только, что я игрушка для вампиров и ты мне напомнишь другого моего соплеменника.

   – Ну эту общность взглядов можно понять.

   Он лениво встал и пересел на циновки. Я последовал его примеру.

   – Нет, здесь хорошо, – вновь заговорил Вир, – думаю, живем сравнимо со смиалоэтскими жрецами.

   – Чем вы здесь живете-то – спросил я, – я имею в виду занимаетесь?

   – Сейчас? Больше отдыхаем. Иногда жрецы собираются с нами в здешнем зале, кидают чего-то в камин и мне иногда кажется, что я рядом со своей женой.

   – Интересно она в этот момент тебя не вспоминает?

   – Да ладно, с чего? Это же просто глюк. Но здорово. Жаль я никогда не вижу Малис.

   – А ты ведь не просто ее поддерживал? – решив не рассказывать про письмо Ирлиинн без обиняков спросил я.

   – Ну, да... Брат оставил ее и ушел в другое поселение. Жрец дал ему на это разрешение. А она осталась жить рядом. Моя ни о чем не догадывалась. Да если бы и догадалась вида бы не подала, думаю. Хотя я обеих любил, но по-разному. Впрочем, рановато б тебе все это рассказывать.

   – Да, брось. У геттам еще не то услышишь. Забыл? Без имен правда. Они это блюдут.

   – Дааа, – потянул Виреск и продолжил, – Иногда бывали моменты когда я хотел оставить Малис ради Амики. Набегали сомнения, может и не любит она меня вовсе? Просто нужна моя помощь? А она опять заболевала и помаявшись я снова спешил под любым предлогом или украдкой к ней. Однажды шел со службы, под хмельком и встретил в соседнем поселке совсем молодую девчонку и зачем-то начал ей втирать про свои проблемы. Все допытывался как она считает, любит меня моя незаконная подруга так, как говорит или лишь использует и что мне делать заодно пытался выяснить, хотел узнать, с кем лучше остаться, да еще и сетовал, что любовница так больна, что сердце разрывается. А с Амикой мы ведь прожили столько времени и неплохо да и именно с ней я заключил союз. Малыш опять-таки... На пьяную голову я даже не понимал, что не нужны мои откровения этой девочке да и что она могла бы сказать? Хорошо хоть не приняла это за домогательства. На помощь не позвала.

   – Да уж, – я прикрыл лицо, чтобы скрыть невольную улыбку.

   – Лиса просила меня не оставлять ее детей, если она окажется среди геттам или умрет, – добавил Вир. – Думать об этом тогда не хотел, а теперь даже и не знаю ничего ни о ком.

   – Слушай, оставь. Теперь этого не изменить, – произнес я с сочувствием, – мне наверно было в этом плане проще.

   – Я обычно и не думаю. Это сейчас нахлынуло. Извини. – Он лег, слегка прикрыв глаза

   – А с кем-либо из наирий не встречаешься?

   – Они в храм приходят... И вниманием нас не обделяют. Одна мне сейчас письма пишет и я ей. Наверно я к ней неравнодушен, но кусочек меня вроде как все еще там остался, в родном поселении. Видно была на то воля Богов.

   – Знаешь, я иногда почти не верю, что есть они, эти Боги, и что даже если и есть то какое им дело до нас?

   – Не говори чего не знаешь. Мы тут в молебнах жреческих участвуем, это не то что обычные для всех. Но это не объяснишь это надо почувствовать, даже увидеть.

   Вир встал, подкинул топлива в камин и вернулся назад.

   Я задумался над его словами, он молчал. Я сам не заметил как меня сморил сон.

   ***

   Проснулся я точно от толчка. «О, Боги, где я?», – пронеслось в голове. Огляделся и понял. Недалеко от меня спал Виреск. Я же совершенно не собирался здесь ночевать. А, интересно, как с разрешением здесь находиться в это время? Сон сняло как рукой. Я прошелся, аккуратно выглянул за дверь. Темно, но дорогу найду. Я решил все-таки уйти. Вблизи у стены мне удалось нащупать факел и я пошел в сторону выхода из жреческой части. И вдруг у самого прохода в большой зал натолкнулся на стену. Я даже ни разу не обратил внимание на открытые ворота. Теперь они были заперты. Этого я никак не ожидал. В какой-то момент я почувствовал панику. Мне захотелось наброситься на эти ворота и бить по ним, бить. Я сдержался и начал их осматривать. В одной из ставен я разглядел небольшую дверку. Но, увы, и она была заперта на хитрый засов. Сколько я не двигал щеколды, дверь не открывалась. «Черт!» – невольно выругался я и задумался. «О, Боги, если вы действительно есть, помогите мне отсюда уйти!» – с этой мыслью я поднял глаза к потолку. Там, над ставнями в свете факела была отчетливо видна небольшая щель.

   ***

   Вверх-протиснулся-вниз-бегом-пришел. Я открыл дверь в свою комнату. И только начал нащупывать факел, как навстречу мне из-за стола подняла силуэт.

   – Рин? – удивленно спросил Свест.

   – А кто еще может бесцеремонно открыть эту дверь без стука?

   – Ты где был?

   – На жреческой части. Ты не догадался?

   – Рин, там закрывают во втором ночном часу, – с недоумением произнес Свест, – а сейчас уже предрассветное время суток.

   – Ты это знал? – мрачно поинтересовался я.

   – Как я это мог не знать?

   – А почему не предупредил?

   – Когда? И зачем? – парировал Свест, – ты что маленький не знаешь, что если есть ворота, то их когда-нибудь запирают?

   – Да не заметил я ворот.

   – Дак говорил же – будь внимательней. И все же как ты сюда просочился?

   – Именно просочился, – опустил я глаза, – ворота до верха не доходят. Так что, каюсь, лазил без твоего присутствия.

   – А вот этого я как-то не замечал, – произнес Свест не делая мне внушений по поводу данного самовольства, – не зацепился?

   – Чуть поцарапался, пустяк.

   Свест подошел ко мне. Провел рукой по спине. Миг спустя я понял, что он нашел царапину губами.

   – Свест! Что ты делаешь! – все же не делая резких движений произнес я.

   – Да не бойся, не сорвусь, – Свест выпрямился и увлек меня за плечи к циновкам.

   – Да я не боюсь, но зачем ты?

   – Аркетт обрадовал, что завтра устроят сортировку и на время заполнят подвал.

   – И ты рвешься попасть? – удивился я, – ты же скорей всего бы пропустил.

   – Именно поэтому – чтобы попасть. Не хочу никого удивлять почему нет.

   – И ради этого?

   – Я считаю так лучше! – решительно поставил точку Свест, – удачно сложилось. Хотя не приди ты было бы неважно...

   – Думаешь ради этого мне стоило вернуться?

   – А что тебя вообще сюда понесло?

   – Я там нечаянно заснул, но потом словно подбросило. А когда увидел запертые ворота... даже не знаю. Захотелось вырваться ну и вот... – попытался я объяснить, – а ты что, меня ждал?

   – Скорей уже нет. Так, задумался.

   – О чем?

   – Когда в следующий раз увидимся.

   – Ну утром бы ворота открыли...

   – Только не для тебя. На жреческой части нельзя находиться сколько хочешь. Вряд ли Виру разрешили оставить тебя до утра у себя. Во всяком случае при мне такого знака ему Аркетт не делал. А перед открытием ворот проверяют кто внутри.

   – А я тут при чем?

   – Аркетт, вероятно, до наступления утра убедился бы, что ты не ушел, – начал объяснять Свест, – вряд ли бы он этот момент упустил. Ты же не стал бы вешать все на одного Виреска?

   – А почему нет! – возмутился я, – он же по сути меня подставил! Впрочем, ты тоже.

   – Только не надо придумывать великий заговор, – четко и ясно произнес Свест, – обо мне потом, но Вир мог ничего не подозревать. Просто так вышло. Ты ведь мне обычно доверяешь? Так вот он доверяет жрецам еще больше. Случилось, что случилось.

   – Ну, допустим. И что предложил бы жрец?

   – Предложил бы сказать, что накануне ты выразил желание побыть в компании храмовых и он тебя принял. Тут же бы поставил временный знак. Этот статус минимум на десять дней. Если ты в течение это срока уходишь без разрешения, то тебя можно просто запереть.

   – Свест! Почему ты меня отпустил! – я схватил Свеста за плечи, – почему не нашел способа это рассказать! Да или пусть бы они уходили вдвоем!

   – Рин, во-первых ничего страшного в том, что ты остался бы на время там, нет. Если бы понравилось – значит здесь тебе делать нечего, если нет – жрецам было бы спокойней по тому поводу, что это не я тебя здесь держу, – Свест говорил спокойно и размеренно, словно читал по буквам. – Во-вторых, эффект был бы прямо противоположный если бы я в срочном порядке стал бы тебя просвещать. Это заметил бы любой из жрецов. Они чувствую такие вещи, а это уже расценили бы как давление. А все заранее не расскажешь. Даже засядь мы ради этой цели на сутки, я бы все равно что-нибудь да забыл. А в-третьих, уходя, тебя все равно настойчиво бы позвали с собой. И ты бы пошел. А так мы хоть поговорили. Да и ты, думаю, время провел неплохо. Ведь так?