Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

   – Повезло мне с опекунами...

   – И не говори. Круче было бы только жреца завалить.

   – Но оказаться среди храмовых здесь проще всего...

   – И то верно. И куда только Боги тебя тащат? Все, бегом возвращаемся, – не дав мне возразить произнес Свест.

   Трое оставшихся в часовой комнате подскочили с пола сразу же как только мы вошли.

   – Мы следим, следим, – примирительным тоном сообщил Арби.

   Свест ничего не сказав занял свое место.

   – Дурачатся, – тихо и доверительно сообщил мне он, – знают, что я долго не прохожу и вернусь раньше чем будет пора перевернуть.

   – А если ты задержишься? Мало ли, допустим жрец позовет.

   – Не позовет. Любой жрец не хуже меня знает, если не присматривать – конец этому всему делу. Либо часовщики передерутся, либо печники напьются, либо грядет повальный сон. Вот поставь Нея во главе, как раньше ведь и было – ведь все нормально. Все крутится как положено. Но когда сам в общих рядах – то наравне со всеми. Наверно это здорово ни за что не отвечать и играть "все будет хорошо – ты ж за всем следишь".

   – А ты бы на их месте как бы поступал?

   – Да так же наверно, только я забыл, когда это было в последний раз.

   Конечно, и при Свесте все не сидели как изваяния. Кто-то постоянно перемещался по комнате, разминался. Ниль дремал с пером в руках. Никто его не беспокоил пока не пора было делать запись. Сам Свест тоже к кому-то подходил, с кем-то заговаривал. После второго дневного переворота он опять ушел. Расхаживающий в это время по комнате Арбист зачем-то поднял крошечных кусочек известняка и запустил им в Инеиля, попав ему в лоб. Тот подскочил, оглянулся. Известняк валялся только около выхода. Тогда он просто кинулся в вдогонку за Арби. Тот – от него. Пробегая мимо часов они едва не зацепили их.

   – Ребята, здесь не носятся! – не выдержал Ней, – песок просыпется, придется объясняться со жрецом, мерку надо будет идти брать. А если стекло разобьете?

   Оценив, по всей видимости, перспективы, ребята расселись по местам.

   В этот раз Свест вернувшись, застал все в лучшем виде.

   – Давайте меняться – заявил он, – кто желает идти на пробежку по этажам?

   – Давай я – предложил Ней, – никто не претендует больше?

   Все промолчали.

   – А вы просто меняйтесь местами, – обратился Свест к остальным, – Арбист бери блокнот – отдыхай, когда надо – тебя разбудят.

   Сам он устроился около часов.

   Теперь в сторонке ближе к выходу сидели я и Ней. Неожиданно Ней обратился ко мне на незнакомом языке. Не сразу, но я понял, что это этарик. Только на слух даже знакомые слова воспринимались с трудом. Однако вскоре удалось, тщательно подбирая слова и напрягая память начать нехитрую беседу о том о сем. Видно и правда не за горами тот день, когда со мной будут говорить именно так.

   Третий дневной переворот означал, что, собственно, день закончился.

   – Рин, иди с Ниястом, – произнес Свест, – Ней, дай ему возможность отыскать самому где что находится.

   Дощечку у жреческих помещений я нашел легко, а вот о такой же в другом крыле – забыл. Нею пришлось напоминать:

   – Сначала на первом. Порядок всегда один и тот же, чтобы потом не думать, где изменили, а где нет и по два раза не ходить.

   Благополучно закончив черкать по намалеванному раньше солнышку, мы вернулись. Немного попялившись в потолок, Ней задремал. Я перекочевал к Свесту.

   – Занятие однообразное в течение суток, – заметил Свест, – чтобы не заснуть незаметно для себя, принято засыпать осознанно. Но тебе, конечно, проще заснуть ночью. Давай-ка пока ты последи. Увидишь красное – позовешь.

   Свест пересел к Инеилю и они что-то начали обсуждать.

   Медленно сыпется песок, а вот уже вечер начался. Когда же оно будет – это красное. Я откинулся в кресле, закрыл глаза... Раз, два, три, четыре, пять... надо открыть, а то и правда засну. Встать, потоптаться по комнате, посмотреть на часы. Идут... Упал, отжался – тоже занятие. Только не забывать смотреть. Стоп! Вот оно!

   – Свест, красное! – радостно сообщаю я.

   Он подходит, берет в руки крышку и показывает мне как именно работает запор. Дает подержать. Желтое! Он забирает крышку и не спеша с явной демонстрацией показывает как закрыть. Пусто! Переворачивает... Можно начать все сначала! Арби никто не собирается будить – пометку в записях подходит делать Ниль, аккуратно извлекая лист из-под его руки.

   Свест тянет меня за собой подальше от часов. Мы с его подачи словно начинаем изображать поединок, но только крайне замедленно. Иногда Свест заставляет меня замирать в неудобных и неустойчивых позах. Потом повторяем захваты... Потом опять полустатичный "поединок". Потом возвращаемся к часам. Бежит, бежит песок. Если так просидеть хотя бы дней пять кряду, то наверняка покажется, что триста лет уже давно прошло... Неужели красное... Есть

   – Сам закрывай, – говорит мне Свест.

   Беру крышку. Желтое. Запоры не слушаются. Хотя нет, Есть. Свест слегка помогает мне. Перевернули!

   – Один последи, – говорит мне Свест – иду к печникам.

   Что сидеть-то – только перевернули. Пытаюсь пройтись на руках. Оказывается не сложно. Как это у меня тогда получилось? Упасть вперед на руки и практически на миг встав на них через голову оказаться снова на ногах. Нет, что ни говори, но тогда это получилось легче. Одним движением, словно без усилия. Еще раз, еще... Возвращаюсь назад.

   – Свест тебя приобщает по полной программе, – сообщил мне Ниль через какое-то время.

   – А не должен... Так?

   – А он никогда никому ничего не должен. Делает то, что считает нужным. И обычно оказывается прав. За то его и ценят. И в том числе жрецы. Мне, честно говоря, все равно, кто ты. Будешь кем сможешь

   – Не все с этим согласятся.

   – Ну и что? Аллиолов здесь не так много и при желании с ними можно не сталкиваться. А, допустим, Мирчеля обожает мой сын... И чем он хуже других воспитателей?

   – В том, чему меня учит Свест, я всегда буду хуже других...

   – Не нарывайся на похвалу, но в тебе что-то есть, что ты оказываешься в итоге в чем-то именно лучше. И именно в этой области.

   – Мне просто везет.

   – Это тоже не каждому дано. Я хочу, чтобы ты знал – в команде Свеста к тебе хорошо относятся несмотря ни на что. И не только в ней.

   – Я заметил.

   Мы продолжали болтать, а Свест все не появлялся. Столько же времени прошло?

   – Ждешь? – понял Ниль,– а он может и не появится. Это в его духе.

   – И что делать?

   – Он же тебе показал. Думаешь просто так?

   – Вдруг не получится?

   – Тогда бы он тебя не оставил одного. Обычно он не ошибается.

   А черт! Красное. Где же крышка?

   – Ты, главное, спокойней. Вот увидишь, перевернешь – и он вскоре появится. И не забывай – часов все равно двое, а если что – Свест сам сейчас на часах, а не ты. В этом можешь не сомневаться.

   Желтое... Как это делал Свест? Так, так и так... Жду... перевернуть... Готово.

   – Элементарно, правда? – поинтересовался Инеиль, – и завопил громче, на всю комнату: Подъем!

   – Какой подъем, ночь на дворе – оказался способным шутить спросонья Арбист.

   – А почему мы в сокращенном составе? – не понял протирающий глаза Ней.

   Вопрос не нуждался в ответе, довольно было знать Свеста и оглядеть комнату.

   – Я – за Свеста, – вытеснил меня Арби, – А ты иди опять с Неем – запоминай.

   Нияст уже изобразил под перечеркнутым солнышком символ луны и мы вышли прочь.

   – Кинул на часах? – спросил Ней.

   – Угадал. Куда он мог пойти?

   – Даже к себе.

   Когда мы подбежали к кельям жрецов, Свест вышел к нам навстречу.

   – Все нормально? – невозмутимо поинтересовался он.

   – Да, – ответил вместо меня Ней.

   – Хвалю. Что встали? За работу!

   – Раскомандовался! – проворчал Ней на ходу.

   Когда мы вернулись, Свест как ни в чем не бывало, следил за часами. Остальные тоже были как и положено по местам.

   – Ней – иди писать, Ниль – на пробежку, Арби – обратно к часам, Рин – спать, – этими словами Свест произвел очередную дислокацию.

   Возражения были бы неуместны, тем более, что я правда чувствовал желание куда-нибудь привалиться. Выбор был не велик и я прикорнул рядом с Ниястом.

   Проснулся я просто, ни от чего. Поднял голову, вспоминая, где нахожусь. Вспомнил. Нияст и Свест сидели рядом и о чем-то шептались. Ниль у дверей скорее тоже спал, только Арби был весь во внимании не отрывая взгляда от песка.

   – Уже утро? – поинтересовался я.

   – Рано еще – ответил Свест.

   Я присмотрелся – на дощечке было два лунных символа. То ли подъем не кричали, то ли я крепко спал.

   – Свест, ты сам-то следить собираешься? – спохватился Нияст.

   Свест лишь лениво потянулся:

   – Рин, раз уж ты проснулся иди глянь как там.

   Я направился к сосуду. Все как обычно – бежит. Терпение... Красное, желтое, раз два, закрыть, перевернуть, открыть. Есть. Можно отдыхать. Нияст что-то помечает, затем Свест кивает ему на часы. Ней занимает место рядом со мной.

   – Арби, – замечает Свест, – устал?

   – Да, – отвечает тот, – но не хочу Инеиля будить.

   – Не буди – перемещайся к нему. Мы разберемся.

   Разумеется, тот послушался.

   – Последний цикл, – вздохнул Ней, – и по домам...

   – Устал спать? – усмехнулся Свест.

   – И не говори, – отмахнулся Ней.

   – А когда в следующий раз? – поинтересовался я.

   – Тут бы этот закончить, – проговорил Свест и добавил, – как жрецы решат. Строгой очередности ни с караулами, ни с хозработами, ни с зимними дежурствами не бывает. Они там пораскинут и выберут. Единственно, что точно – подряд два раза никого не ставят.

   – Ты тогда, когда оставил Рина вместо себя, у жреца был? – спросил Ней.

   – Ага, у Аркетта. Сначала, конечно, у печников, а потом Аркетт перехватил. Конечно, поинтересовался: обойдутся без меня или нет.

   – И что?

   – Да ничего. Просто предупредил, что если Рин чего натворит или с ним самим что-нибудь случится, то отвечать буду вместе с ним и за него соответственно. И предложил еще подумать по поводу сына.

   – Даже так?

   – Ну...

   – И что ты?

   – Сказал, что к этому еще не готов. Не хочу с мелким возиться. Вот может когда вырастет Эгилара еще и начну об этом думать. Куда спешить?

   Я не находил повода вмешаться в их разговор. Может и правда Свест в чем-то относится ко мне так, как относился бы к сыну? Мне было трудно это представить. Возраст вампира не определить на вид. И с того момента, как я перестал видеть в них чудовищ, они, скорее, казались мне все ровесниками между собой. Молодыми и сильными. И если и старше меня то далеко не настолько. Я перебрался с циновок на кресло, освобожденное Арбистом. Хоть какая польза от меня будет. Ней со Свестом тихонько разговаривали, я думал о своем, время шло. Вот оно уже у красной отметки, желтой... Свест подошел ко мне сам и перевернул. Ней переместился с кресла, чтобы сделать запись, Свест сел ко мне. Положил руку на плечи и какое-то время мы сидели молча...

   – Я рад, что ты оказался у нас хотя это и внесло разнообразие в жизнь не в лучшем смысле этого слова, – чуть слышно признался он.

   – А я Свест, с одной стороны вроде бы никогда бы не променял то, как жил раньше, на то, что у меня здесь. Но, с другой стороны, чувствую себя словно загнанным сюда какой-то неведомой силой, – также полушепотом ответил я, – хотя понимаю, что глупость думать так.

   – Ну если судьба загнала туда, где нравится то, может, и не стоит по этому поводу переживать?

   – Судьба... Я с детства привык, что сам по себе. Сам иду, куда взбредется, – потянуло меня на откровенность, – У матери я пятый, брат родился буквально на следующий год после меня. Хотя между всеми остальными разница года два-три.

   – Да уж и куда вас столько плодят...

   – Видно для вас стараются, – пошутил я, но продолжил, – ну, в общем, маме было не до меня и она передала меня фактически старшей сестре. Ей еще только выбирали жениха. Видно наигравшись со мной за год-два она передумала осчастливливать своего суженого и добровольно ушла к геттам. Мне это рассказали, когда я уже вырос и пришел к тем совершенно по другому поводу. Правда, я ее никогда у них не видел. Может, пряталась. Оказывается она заявилась туда вместе со мной буквально перед свадьбой – этого было достаточно, чтобы обратно она уже не ушла.

   – Может она нарочно?

   – Не знаю. Меня-то матери вернули, но она словно отвыкла оттого, что за мной нужно присматривать. Я иногда сутками пропадал – по деревне бродил. С голоду в общине семейных не умрешь. Всегда что-нибудь вялится, сушится, да и так угостят. А так чей ты откуда – никому дела нет. Только если непогода меня обычно родные хватались, видно боялись все ж что если со мной что случится племя спросит с них. Иногда влетало, что меня днем с огнем не сыскать. Ну я и привык если что сам приходить.

   – А если все хорошо, то вроде и не зачем? – догадался Свест.

   – Да, друзья мне завидовали. Их-то мамашки при себе больше держали. Если выпустят на ручеек, что по пояс едва, или в лесок из десяти эдров, да двух липол, что посреди поля выросли, так десять раз напомнят, что как только солнце чуть за гору – чтоб домой, а нет – так дальше со двора долго не ходить, да и нагорит. А я порой в том леске и ночевать оставался. Однажды ночью гроза разразилась, так я бегом через поле в темноте домой вернулся. Чтобы искать не стали. И вовремя – мать как раз кричала меня. Ну, а я в сарай проскочил и будто там и спал. И вышел от туда – будто только услышал. Еще при выходе нарочно сделал вид, что поскользнулся и в лужу упал, чтобы не заметила, что я и так весь в грязи. Конечно, это когда постарше стал. Совсем маленьких взрослые всегда обратно поближе к домам загоняли. Вот так и жил пока мое воспитание в семь лет не перешло к наставнику. Но и тут – ближе к вечеру, после занятий все равно домой отправляли. А там никто не обращал внимание: пришел – не пришел. Все равно здесь где-то. Куда денешься? К лесу настоящему мы все боялись и близко подойти. Видели с какими ранами на шее взрослые возвращаются. А уж что рассказывали... Да и есть захочешь – все равно к взрослым прибьешься. Те, что парни молодые одинокие в сторонке жили – так им было лучше не попадаться. Сначала по шее и только потом обратно в основное поселение возвратят. Да что говорить – сам таким потом стал. Другим-то мелким, кроме, пожалуй, одного меня, родители за отлучки также могли и наподдать по полной. А на меня словно рукой махнули. Отец, как и большинство мужчин всегда где-то занят был. Может они с матерью к тому же к тому времени уже привыкли, что со мной всегда и так ничего не случается. Мать сильно переживала из-за поступка сестры, наверно. А заодно с ней вычеркнула и меня.

   – Так ведь ваши поселения вдоль леса тянутся, а с другой стороны от них река протекает. Не то чтобы очень быстрая и глубокая, но ребенку утонуть хватит. Разве уследишь если кто искупаться захочет?

   – К речке даже приближаться запрещалось без наставника. Ну да у реки взрослые часто бывают. И просматривается она далеко. Если кого без наставника там видели – всех детишек собирали посмотреть как его, бедного, прутьями дерут.

   – Попадался?

   – Нет. Когда меня туда занесло – как раз никто ни за водой не пошел, ни купаться не полез. Вечерело...

   – Стало быть обошлось?

   – Как сказать. Я тогда в воду с мостка поскользнувшись, упал. Хлебнул водички глоточек с ходу, конечно. Уже испугался, что утону, хотел биться начать, но вдруг как осенило, что кто-нибудь услышит. Лучше утонуть – тогда подумал. Я не то, что кричать, дышать перестал. И почувствовал – держит меня вода. Я руками ко дну гребу, чтобы, значит, утонуть – а она словно выталкивает. Когда воздуха стало очень не хватать – просто развернулся и вдохнул. А там вообще понял, что меня течением к поросшему акроей берегу прибивает – я за стебли-то ухватился и вылез из воды. Долго сидел на берегу, в себя приходил. Все еще боялся, что заметят, а потом из носа вдруг вода потекла. Страху натерпелся. Хорошо уже темнело – удалось незаметно от реки проскользнуть. Больше туда ни ногой. Только с наставником гораздо позже. И то не хотел. Разве что перед ровесниками неудобно было струсить. А как в воде оказался, так и вспомнил, что держит она и до дна достать специально не просто. Вот так получилось, что нырять я стал раньше, чем толком плавать научился.

   – Да тебе все на пользу идет, – заметил Свест и глянул на сосуд, – О, уже красная.

   После того как часы начали новый отсчет, Нияст снова сделал запись и подошел к нам:

   – Свест, я должно быть не понял, а кто записывать должен?

   – Да все ты понял и сделал правильно.

   – Спасибо на добром слове... Так, а бежит кто?

   – А это там кого-нибудь разбуди – махнул Свест рукой на Инеиля и Арбиста.

   – Ладно, сам схожу, – третий раз, – вздохнул Нияст, – а все ведь по одному!

   – Тебе зачтется. Бери пример с меня. Да, заодно разбуди Геллара – его смена следующая. Знаешь где?

   – А то нет. Ладно, секретничайте дальше.

   – А я детство помню плохо, – продолжил разговор Свест, когда Ней вышел, – Так, бегали, лазили, играли во что-то. Помню еще отец никак не мог меня уговорить с ним уйти. Мы с моими сверстками как обычно договорились в прятки играть, я уже место присмотрел, а тут идти куда-то. Мне вполне хватало общения со взрослыми, пока линну дают. Ну там еще искупаться вместе, в охоту поиграть... Но бродить за руку или на руках по территории и сидеть в комнате!

   – А твой отец жив?

   – Конечно, и отец и мать... Правда они очень давно для меня просто Эркаст и Стиэлла что в разных башнях живут. Ну разве что в общую компанию праздновать ни я их ни они меня никогда не позовем.

   – Кошмар... – Это я представил, если бы позвали, – Слушай, а ты уверен, что через лет двести узнаешь собственную дочь и не спутаешь просто с девушкой!?

   – Жрец напомнит. У них это строго фиксируется, – засмеялся Свест, – Впрочем у нас есть семейные праздники, когда у родственников есть возможность вспомнить как кто выглядит. Обычно в чей-нибудь день рождения все собираются. Без чужих. А у тебя родители где?

   – Отец давно умер – он уже не молод был. Мама – его вторая жена. Первая умерла, оставив только одного сына. А мама в том же поселении, думаю, и сейчас живет.

   – Да ни ее, ни сестер ты скорей всего больше не увидишь, а братьев у тебя сколько?

   – Сводный, младший и старший. Но как-то я с ними не то что не ладил, просто мало общался.

   В этот момент вернулся Нияст:

   – Готово! Скоро нас сменят – с порога начал он, – быстро все по местам!

   – Уже пора бежать? – поднял голову Арбист.

   – Да, скоро, домой – подтвердил ему Свест.

   – Я что проспал рассвет?

   – Ничего, справились, – сообщил ему Ней – но сейчас давайте сделаем вид, что мы здесь все во внимании.

   Все согласились с ним и устроились по одному на выбранные места. Но, увы, до того как пришла смена мы успели еще раз перевернуть часы.

   24. Фатальность.

   Закончился безумно долгий день дежурства. Кажется нам наконец-то удалось как следует надоесть друг другу – и мы все разбрелись по своим пещерам. И что это я так разоткровенничался? Я же сам об этом годы не вспоминал, а тут на тебе – всплыло.

   Кажется уже скоро должен быть вечер, а я все еще шатаюсь бесцельно по комнате, что-то перекладываю, что-то ем... подремал и опять с начала... Если так будет продолжаться зима покажется вечностью... как и всегда до сей поры. Надо найти занятие. И что это опять к ночи посещают хорошие идеи? Я пошел к приятелям.

   Сделав несколько шагов по коридору я столкнулся со Свестом, который выходил от Нея.

   – Ней весь в работе, – пояснил Свест, – ты тоже заниматься книгами собирался?

   – Да нет... просто хотел зайти или вас к себе позвать...

   – Ну так идем к тебе.

   Мы зашли.

   – Рин, – поинтересовался Свест, – ты делаешь секрет из того, что ты мне накануне рассказывал?

   – Не думал об этом. С одной стороны как-то не приходилось это пересказывать, с другой... – я задумался, – нет, если сможешь не пересказывай никому. Я лучше сам, если захочу и если разговор зайдет...

   – Понятно. Как хочешь. Спасибо, что доверился. Во всяком случае хоть стало ясно почему ты на других аллиолов во многом не похож. Привык видно, что у тебя судьба своя отдельная... вот она и стала такой.

   – Только не думай, что я всегда такой везучий, как когда в реку упал. Иногда все с точностью наоборот...

   – Да, у тебя старые рубцы на спине, если приглядеться видны, – признался Свест, – У вас же много чего до конца жизни след оставляет. Значит хоть раз да не повезло. Но Смиалоэты в большинстве не без этого.

   – Хочешь узнать откуда?

   – Только, если хочешь рассказать – Свест достал бутыль и наполнил чашу, – тебе налить?

   – Давай, – согласился я, – правда рассказывать особо нечего. Это можно сказать ни за что. Просто это оно самое везение наоборот.

   Свест молча отхлебнул, одновременно словно находясь во внимании, но при этом и не настаивая на продолжении. Тем не менее я заговорил:

   – Когда мы, группа пацанов лет четырнадцати-пятнадцати одного выпуска получили право уйти из семейного поселения в построенные специально для нас хижины, нам рассказали, что отныне община не будет нас кормить и мы должны сами приносить из леса еду, да еще и регулярно наполнять ею зимние закрома. Но при этом забыли рассказать некоторые правила жизни в общине. Нам казалось, что теперь, когда мы не дети можно практически все. Мы же и не девушки, которые могут покинуть семейную общину только для посещения центральной жреческой или зимней части селения и должны вести себя всегда незаметно. Нам можно все! Мы носились, шумели, задирали окружающих. И старшие ребята, видно, захотели над нами пошутить. Сказали, что один из их приятелей переоделся жрецом и скоро проследует вдоль наших поселений. Не помню, что они пообещали взамен, но подговорили нас всех одновременно выскочить на дорогу с криками.

   – А жрец оказался настоящий? – догадался Свест.

   – Да, и при его появлении в селении следовало пасть на землю лицом вниз. А переодеваться жрецом никто бы никогда не посмел. Но мы этого не знали – в семейной части не бывает жрецов. Взрослые мужчины и женщины сами выходят на дорогу, чтобы лицезреть его величие. Ну а мы были молодые, глупые и даже не подумали посмотреть, как поступают остальные, и когда на дороге в белых жреческих одеяниях появился человек мы сделали так, как было задумано, выскочив из засады. Засаду нам помогли устроить те же старшие и у нас там практически не было обзора.

   – Могу себе представить!

   – Да, конечно, жрец отшатнулся, закричал проклятия, – я рассказывал это первый раз, тем не менее подробности словно всплыли откуда-то из глубины памяти и я озвучивал их тупо глядя перед собой, – Тут же подбежала следовавшая в двадцати шагов за ним гвардия и разбежаться мы не успели. Потом подтянулись еще гвардейцы. Нас собирались отвести сечь на центральную площадь поселения. Но один из охранных гвардейцев, бросился в ноги жрецу и стал молить нам прощения, ссылаясь на то, что мы всего несколько дней как признаны взрослыми. Кажется, это был отец одного из наших. Жрец смилостивился. Велел нам всем встать на колени, опустив вниз голову, как полагается делать завидев жреца, пока он не даст разрешения подняться. Когда мы послушались, сам зашел сзади и ударил каждого три раза по спине длинной гибкой розгой. Помню как замирало сердце от вскриков друзей... Мы уже все вздохнули с облегчением, когда жрец произнес, что тем не менее мы должны знать, что нам полагалось бы за такое деяние на самом деле и он продемонстрирует это на одном из нас. Уж не знаю почему, но показал он на меня. Меня раздели полностью и я узнал, зачем в деревне, недалеко от дороги вкопаны крепкие столбы с развилкой наверху. Один из охранных жреца, связывая впереди мои руки сообщил, что мне крупно не повезло, другой перекидывая эту веревку через сук и натягивая сказал, что придется мне покричать в назидание остальным. Не знаю сколько раз они меня ударили, но очнулся я уже на земле оттого, что меня окатили холодной водой. Вокруг стояли перепуганные сверстники. А кто-то из старших парней предупредил, что если не будем вести себя прилично, то они и в дальнейшем обещают нам нечто подобное. Правда те же старшие парни и отвели меня в мою лачугу и уложили на постель.

   – Страшно слушать Рин, – признался Свест, когда я замолк, – и это притом, что мы способны восстановиться от такого в течение нескольких дней без следа, у нас крайне редко кого когда бьют. Чаще ограничиваются каким-то количеством дней в прохладных и летом подвалах башен. Может только в каких-то крайних случаях и то при согласии сборища вождей. Да и не... Военное время, когда все решает верховный вождь я даже не беру в расчет.

   – За мной пришла ухаживать тогда моя мать, – одержимый приступом откровения опять продолжил я, – из всего, что она тогда мне наговорила, я запомнил, что она почему-то считала меня проклятым и говорила, что ей стыдно и за меня и за мою старшую сестру и что никого нет несчастней ее. Впрочем, я довольно быстро поправился и она ушла.

   – Ты именно после того стал строить хижину на отшибе, где нет ни столбов ни дороги?

   – Пожалуй да, первый раз я занял там место тем же летом, как только смог делать хоть чего-нибудь. Кстати, потом у меня все было хорошо. Вскоре приятели перестали меня шарахаться и в общем-то я жил нормально, не хуже других. И был далеко не последним.

   – Делал что хотел и бродил где вздумается, – дополнил Свест.

   – А центр поселения посещал только по необходимости, – закончил я.

   – Жалеть тебя я не стану, – сообщил Свест, – все это в прошлом. Но думаю, что ничего ты не потерял, уйдя от своих. И все у тебя в итоге сложится.

   – А мне, Свест, иногда почти все равно, что там еще будет... Надо жить тем, что есть.

   – Ну что же, – вздохнул Свест, – вероятней всего, что если что я буду на твоей стороне если, конечно, ты не будешь прилагать слишком большие усилия, чтобы я передумал.

   – Может быть я когда-нибудь и смогу тебя отблагодарить...

   – Ой, не расплатишься! – обратил все в шутку Свест.

   Дальше разговор как-то незаметно перетек на наши обыденные дела и мы, договорившись, что завтра пойдем вместе в зал, устроились для сна.

   ***

   На следующий день мы так и поступили. Поначалу Свест как и раньше озадачил меня застилкой пола и повторением одних и тех же упражнений, но в этот раз он вскоре подошел и рассматривал как я тренируюсь, что-то видимо прикидывая. Потом поманил меня.

   – Иди сюда

   Я подошел.

   – Надо забраться вон на ту площадку, – он показал мне выступ шагов в пять в длины и шага три ширины на довольно солидной высоте.

   Я огляделся: стена почти отвесная, под ногами, как и везде – булыжник. Впрочем, для такой высоты последнее уже не существенно. Тем не менее я начал подъем. Едва мои ноги оказались на том уровне, где раньше была моя голова, я почувствовал, что Свест стоит за мной. Его левая рука легла на мое плечо.

   – Не отвлекайся, – произнес он, – пойдем выше.

   Он поднимался синхронно со мной. При этом одна его рука оставалась всегда свободной. В какой-то момент я оценил преимущества такого способа передвижения для меня. А именно тогда, когда я случайно бросил взгляд вниз и тут же моя нога соскользнула с выступа. Но я не успел проверить смогу ли я удержаться на руках – Свест прижал меня всем телом к скале. Той рукой, что до этого момента была свободна, теперь он тоже держался за стену, по ту сторону от меня.

   – Фиксируйся опять, – подсказал Свест, – испугаться не успел?

   – Нет.

   – Жаль. Ладно, потихоньку отпускаю.

   Вот я и снова держусь практически самостоятельно. Остальной путь до площадки я проделал без особых сложностей.

   – Устал? – поинтересовался Свест.

   – Да, не очень.

   – Теперь смотри вниз сколько хочешь и отдыхай, скоро вернусь, – с этими словами Свест рукой охватил мой затылок и заглянул в глаза, – не спускаться одному ума-то хватит?

   – Я дождусь.

   Отсутствовал он не очень долго. Но я успел вспомнить, как, когда Ней показывал мне окрестности дворца, я боялся отойти на шаг от стены. Сейчас же я стоял совершенно спокойно на узкой площадке. Единственно, когда я подходил ближе к краю пятки начинали слегка ныть. Спускался я так же как и забрался вместе с готовым меня подхватить Свестом. Впрочем его поддержка и не понадобилась. «Я это могу!» – отметил я для себя.

   – Доволен? – Свест смотрел на меня с легкой грустью.

   – Да! – ответил я.

   Внезапно Свест развернулся, глядя в дальний темный угол зала:

   – Меня позвали, сейчас вернусь, – пояснил он и последовал в том направлении, куда только что смотрел.

   Вскоре там, куда он пошел стало светло. Какие-то два наэрла составили ему компанию и по всей видимости они что-то обсуждали.

   Я стал осматриваться. Вон там – еще одна небольшая площадка. Мне захотелось ее достигнуть. И я начал карабкаться по стене. Но вот незадача, вблизи нее поверхность оказалась более гладкая, чем где-либо еще. Я поднялся рядом, застыл на уровне этой площадки и все-таки решился. Одна нога встала на чуть заметную ребристость, я крепко держась руками за уступ сверху, начал переставлять вторую ногу. Но вот тут-то первая и сорвалась. Хорошо, что я хоть смог повиснуть на руках. Я попытался подтянуться, но не смог найти новую опору для ног. Руки начали уставать. Я старался не смотреть вниз и не думать на какой я высоте, а также о том, что внизу твердый камень. Еще раз... Нет, опоры нет. Сердце было готово выскочить из груди. И тут я почувствовал, как непреодолимая сила тянет меня, заставляя оторваться от стены. Затем я ощутил, что меня разворачивает в воздухе. Миг – и я стою на земле в объятиях Свеста. Он успел!

   Свест молча поставил меня на землю и отойдя сел возле стены, закрыв руками лицо. Потом медленно поднял на меня глаза:

   – Я сделаю все возможное, чтобы больше не оказываться рядом с тобой здесь. Поступай как знаешь.

   – Свест, ну извини, не удержался. Но я же не сорвался!

   – Не успел. Но я подскочил на пределе сил. Я предполагал, что мы договорились, что ты не станешь карабкаться без меня. Я ошибся.

   – Мне показалось, что я смогу... – начал я оправдываться, – спасибо, что ты успел...

   Однако потому как Свест нервно дышал и мрачно смотрел на меня, я понял, что он еле сдерживается.

   – Я ухожу отсюда, – произнес он, – жди меня в моей комнате, не будет тебя там – стану тебя избегать. Выбирай!

   Ушел он быстро и стремительно – я не успел найти слов, чтобы его остановить. Поднимаясь по переходам я думал, а не переждать ли мне время где-нибудь еще? Пока он не успокоиться. Досадное, конечно, происшествие, но обошлось-то все хорошо. Все же я прошел мимо своей комнаты и к Нею, который как всегда корпел над листами, не зашел. У входа к Свесту я помедлил. Да что он, в сущности, сделает? Ну не прибьет же как мальчишку, чтоб не лазил куда не разрешают – у них это не принято. Так... поговорит. Может и надо прислушаться. Я зашел к нему и сел на циновку в углу.