Текст книги "В наваждении танцующих лун"

Автор книги: Саша Кречет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

   21. Древние страсти.

   Приводили мы зал в порядок почти до самого утра, во всяком случае, когда мы поднялись на свой уровень, на деревяшке был нарисован именно одинокий кружок. Камины еле тлели...

   – Они б погасли совсем, если бы я разок сюда не сбегал в период повального сна, – сообщил Ней.

   – Считай, что я оценил, – произнес Свест, – молодец, а то бы сейчас тут было бы заметно прохладней.

   Мы остались именно в его, самой дальней комнате.

   Нияст быстро улизнул, сразу после того как мы что-то перекусили на скорую руку. Мы остались вдвоем.

   – Кажется, у него там заладилось, с его книжками, – заговорил Свест, – скоро, видно будем слушать древние сказания.

   – А насколько они древние?

   – Предполагается, исходя из всех данных, что это копии тех письмен, когда еще люди помнили те времена, когда по лесу зверье разное бегало и люди стада скота по полям перегоняли.

   – Да разве может сохраниться такой текст?

   – Наверно может... А так это или нет кто теперь скажет. Может в самих текстах что сказано. И видно кто уже и пытался их разобрать да вот только листы зазря перепутали и как попало в сундуки напихали да и попрятали до лучших времен. Это Нея его наставник пристрастил. Сам-то он про это потом позабыл – надоело, а Нияст вот продолжил.

   – А я, кажется, вчера слишком долго просидел за книгами – сейчас не хочется хотя, вроде, и заняться нечем.

   – Чем ты обычно зимой занимался?

   – Да так и маялся. То на полке лежишь, то у костра сидишь и считаешь дни, когда закончится, у вас еще ничего.

   Свест достал откуда-то флейту и начал на ней что-то наигрывать.

   – Меня научи, – попросил я.

   – У тебя так не получится – любой из наших сразу отличит твою игру. Поэтому тебе лучше просто слушать.

   Мне правда нравилась не затейливая мелодия. В углу я заметил сноп тилона, выдернул пару тонких хворостинок, спросил взглядом Свеста. Тот кивнул. Я начал плести тонкое, но тесное по плетению полотно.

   Свест, отложил флейту.

   – А ты говорил заняться нечем...

   – Свест, ты лучше еще поиграй...

   – Хорошо.

   Через время я услышал стук в дверь, вспомнил, что она закрыта.

   – Войди! – оторвавшись от игры велел Свест.

   В этот раз к нам заглянул Лиран.

   – Привет! – произнес Свест, – какую весть разносите?

   – Во-первых жрецы объявили сборище находящихся в башне вождей и их помощников.

   – Когда?

   – Завтра днем. Они конечно еще раз кого-нибудь пришлют, когда настанет время, но чтоб ждали по домам.

   – Ясно, что еще?

   – Кого ты с собой возьмешь?

   – Тебя и Эриксава, ведь для совета нужны двое. Что еще?

   – Да мы с ребятами в зале разминаемся. Не пойдете?

   – Прямо сейчас?

   – Ну или позже.

   – Думаю я-то появлюсь.

   – Ну тогда я дальше побежал.

   Свест кивнул и продолжил играть. Но вскоре отложил флейту.

   – Я к Нею, попробую его оторвать от книг, – произнес он, – ты со мной или как?

   – К Ниясту?

   – Нет, разминаться в зал. Надо иногда крылья расправить.

   – Только не мне.

   – В поединках потренируешься, в то к весне будет сложней.

   – Уговорил...

   – Да я и не старался, только запомни правила: никого всерьез не бить и по возможности о камни не ронять. У тебя, кстати, сейчас преимущества. Теперь ты восстанавливаешься, если что, быстрей. Так что учти. Идем, только узнаем как Нияст.

   Ней отказался идти категорически:

   – Рин, Свест, я нашел! – радостно объяснял он нам, – пять подряд идущих листов! И на первом знак начала повествования, а на последнем – конца! Теперь можно переводить!!! Я не могу сейчас все бросить!

   Пришлось идти вдвоем.

   – Давай нырнем в зал через колодец?

   – Это что?

   – Внутренние скоростные ходы. Один прыжок – и мы почти в зале.

   – Мне без разницы.

   Колодец находился как раз ближе к комнате Свеста. Мы вернулись, Свест нырнул в одну из ниш, за ней была крохотная комната с дырой на потолке и полу. Я заглянул – может и не пропасть, но далеко. Свест свистнул.

   – Чтобы не столкнуться ни с кем, – пояснил он.

   На его плечах я совершил этот вертикальный, больше похожий на падение полет. Он выдвинул подкрылки минимально – ширина колодца не позволяла раскрыть их больше. Но приземлились мы мягко. В этом отсеке башни я еще не был.

   – Вон там – кельи жрецов, – показал Свест,– а в эту строну – зал.

   Снова раздался чей-то свист и мгновением позже недалеко от нас оказался еще один спустившийся наэрл. Они со Свестом радостно поприветствовали друг друга и что-то начали обсуждать. Они так и болтали пока мы шли к залу. Но, когда мы туда вошли, Свеста и его знакомого окружили другие наэрлы.

   – Это был Ваирьлин – еще один племенной вождь. Остальные трое вождей живут в другой башне, – успел шепнуть мне Свест.

   То, что Свеста окружили караульные его смены я понял и так. Похоже большинство их жило в этой горе. Они что-то кричали ему. Он им отвечал и, наконец, они равномерно распределились по залу. И Свест стал им показывать какие-то движения которые они повторяли совершенно синхронно. В промежутках он показывал им стоять на одной ноге, отжиматься руками от пола и т.п. Я сначала смотрел, но потом присоединился отойдя подальше к стене. Конечно, Свест тренировал не только меня. Правда я в свое время удостоился его персонального внимания. Нечто подобное делал и Ваирьлин. Некоторые наэрлы бегали и двигались самостоятельно, но потом практически все присоединились к той или иной группе. Вот почему, когда мы, то есть, когда дикие аллиолы, которым я когда-то был, еле волоча ноги выходят из пещер весной, то их по прежнему ловят все такие же неуловимые и сильные вампиры, которые появляются в лесах позже.

   Продолжалось синхронные упражнения не долго. Вскоре все действительно начали поединки, кто-то стал залезать на высокие выступы на стене и оттуда слетать. Но, на что я сразу обратил внимание – из пластики наэрлов совершенно исчезли быстрые, почти неуловимые взглядом движения. Даже скорей наоборот, движения даже стали словно слегка замедлены, изображая удар, они лишь касались друг друга пальцами. Когда я включился в общую игру, я почувствовал себя практически на равных. Может я бы мог быть даже и резче, но тогда я бы скорей всего невольно нарушил правила и заехал кому-нибудь всерьез. Единственный более менее реальный поединок ждал меня со Свестом. С ним я меньше боялся нарушить правила, да и он был заметно активней и мне пришлось напрячь все свои силы. И все равно-таки он, в итоге, заехал хоть и не сильно мне по лицу. Это меня разозлило и каким-то невероятным волевым усилием я смог собраться и, обойдя его защиту, с размаху дал ему в челюсть и тут же получил ответный удар в живот, так, что перехватило дыхание.

   – Все! – Свест скрестил над головой руки, – заканчиваем. Хочешь в подвал меня спровадить? Я ведь не стану неделями ждать пока заживет.

   – Свест, извини, увлекся.

   – Да ничего, бывает. Пошли домой, а в другой раз будь аккуратней. Этому тоже учиться надо. Ребята не спят, они просто привыкают к осторожности. Хотя, реально, реакция в зимовку падает и скорость тоже. Но не настолько.

   Когда мы подходили, я с удивлением заметил, что на ныне светлой коже Свеста проявился заметный синяк. Возможно он потому так быстро и ушел, чтобы не портить мою и так слишком скандальную репутацию.

   Ней понимающе глянул на Свеста, когда мы вошли. Мол чего еще было ждать. Неловкая ситуация... Свест молча нашел какую-то емкость на полке и жидкостью из нее протер кожу и прополоскал рот.

   – Ну как движется перевод? – спросил он.

   – Прекрасно, – ответил Ней, – готовы три страницы, вот только смысла нескольких фраз никак не пойму, придется искать аналоги в другом контексте.

   – Все, завтра с тебя пересказ. Днем я у жрецов, так что вечером.

   – А мне посыльный сказал только о разминке.

   – Ну так сборище не касается тебя. Да там и не будет ничего особенного: просто распределят дежурства. В башнях же никогда не складывается цельных караулов. Так что распределят группы между вождями и их помощниками.

   ***

   Следующий день я провел достаточно разнообразно для зимы. Повозился с учебниками, продолжил плести полотно, выслушал отчет Свеста о том, как именно распределились группы, снова занялся плетением... Самое интересное началось вечером. Нияст успел разобрать те самые пять страниц и мы собрались в его комнате, наполнили чаши и удобно расположившись на полу, приготовились слушать.

   – Сразу скажу, большинство призывов к Богам, а также тексты молитв, я пропустил. Кроме того, оказалось много повторов одних и тех же фраз. Начинается повествование так, – начал Нияст читать свой перевод, по всей видимости на ходу обращая его в смиати. – «И так сложилось от века, что жили среди людей те, кто не имел милости Богов и кому не хватало силы пищи, солнца и воды, чтобы жить. И отличили Боги их от прочих: только согревало солнышко землю от зимнего холода, сера становилась кожа их. От века люди милость свою проявляли к ним, давая им пить кровь свою. Ибо только она и давала им возможность не превращаться в прах. Но от этого и заживали любые раны на проклятых. А зубы их были крепче и руки сильней, чем у людей светлых. И пережили они не только своих отцов и матерей, но также и своих ровесников из обычных семей и детей их и правнуков. И дети их наследовали проклятие. И никто из светлых никогда не вступал в браки с темными дабы не рождать детей под проклятием. И воистину казались бессмертными серые. И возроптали многие люди обычные и повелел вождь великий...», – Нияст сделал паузу, – тут имя, ничего мне не говорит... Так дальше... «повелел вождь уничтожать их малых отпрысков ради не возрастания рода их». Вот тут подробнее кого это коснулось и как именно... тоже пропущу. «Однажды один из них... опять имя ... не отдал сына своего и десятеро не смогли сладить с ним и одного он убил».

   – Что так мало? – удивился Свест, – я бы больше положил. Записи-то, видать, остались аллиольские.

   – Может он не хотел их убивать. Они же были ручные? – выдвинул версию Ней.

   – Ты еще скажи домашние... Кажись речь-то идет о древнем аналоге нашего договора с Эттами. К чему это может привести. Сначала – наирий прикормить, потом сами, потом все смешались и вот результат. Хорошая повесть, надо будет иметь в виду и не переходить некоторые грани отношений.

   – Это пока только начало. Слушайте дальше. "И набросилась на него дюжина..."

   В этот момент раздался стук.

   – Войди! – вскрикнул Нияст.

   Оказывается, к нам заглянул Аркетт. Мы все встали изобразив скромный поклон.

   – Я в гости, так что можно без церемоний, – произнес жрец, проходя внутрь и присаживаетесь на циновку.

   – Повинуюсь, жрец, – наклонил голову Свест и поднялся за еще одной пиалой, которую наполнил вином.

   Аркетт словно не заметил его ироничного подобострастия.

   – Что обсуждаем? – поинтересовался он.

   – Да вот Ней читает нам свою расшифровку древних писаний – ответил Свест, протягивая ему чашу.

   – Как уже? – удивился жрец.

   – Пока только пять страниц... остальные пока еще не по порядку.

   – Так о чем там?

   Мы почти наперебой рассказали ему не только пересказанное Неем, но и некоторые соображения по этому поводу. Потом Ней продолжил:

   – "И набросилась на него дюжина воинов с копьями и воткнули их в него. Но потом сжалились над ним две женщины и дали ему пить кровь, но та не исцелила его и умер он, не дожив до встречи лун".

  – Видно мало дали, не хватило даже для поддержки – заметил жрец.

  – Дюжина таких ран сразу? Для поддержки много линны нужно, – согласился Свест.

   – "И увидели люди, что и они смертны", – продолжал тем временем Ней, – "и угрозили, что с каждым будет так, кто нарушит вождя повеление. И был советник у правителя. И спросил он у него: "ежели совсем не будет серого племени, то кто будет корзины носить, мешки таскать, связь с отселенцами у падающей воды держать и с прочими вдали, и по лесам рыскать в поисках древесины крепкой и травы полезной? И кто будет выполнять другие дела, которые слишком тяжелы для человека обычного?" И прислушался вождь к голосу его и разрешили серым оставлять детенышей, но не более двух детей на женщину. Прочих же забрали и бросили в пропасть".

   – Вранье все это... не могли серые люди дать скотам так издеваться над собой, – не сдержался Свест.

   – Они были в явном меньшинстве – ответил ему я, – и зависели от, как ты выразился, скотов. Исчезни последние, где вы все будете?

   – Вами, пришельцами, точно не прокормимся.

   – Скажи еще – предателями!

   – Так, не хватало вас еще разнимать... – заметил Аркетт.

   – Я еще вчера отказался это делать, если что, – вспомнил Нияст.

   – Чтобы больше не было по этому поводу разногласий, – поднялся со своего места жрец, – пока просто предлагаю иметь в виду, все вампиры называют между собой диких аллиолов скотами, а себя людьми, при том, что для самих аллиолов они-то – твари, но сами аллиолы – люди. И так было из века в век. И всем присутствующим это известно. Проблема в том, что с нами Рин. Мы настолько привыкли считать его за своего, что хоть и говорим при нем все на его языке, иногда забываем себя контролировать и говорим так как привыкли по-своему. А он еще слишком молод и заводится с пол-оборота. А такие скользкие моменты будут всегда.

   – Я понял – ты предлагаешь мне уйти, – отвернулся я.

   – Думаю это никому здесь не понравится. Надо научиться относиться более отстраненно к таким моментам. И если собеседник говорит что-то, что кажется неприятным представить себя на его месте. Я уверен, что в реальной ситуации, ты, Свест будешь категорически настаивать, что важно не то, что пришлый, а то, что инициирован в племени и не нарушает его законы. И ты Рин, если бы вдруг пришлось выбирать чью бы жизнь ты выбрал – Свеста или незнакомых тебе аллиолов? А предателями тебя могли бы назвать Смиалоэты – для них ты еще подходишь под это определение. Если хочешь, чтобы тебе это кто-то сказал – иди к ним.

   – Я как сглазил их, – заметил Нияст, – говорил о том, что они становятся словно похожи и теперь жалею о том.

   – Да ты собственно был тогда прав, – произнес жрец, – только сходство не всегда ведет к миру.

   Меньше всего мне хотелось ссориться со Свестом, да и жрец был совершенно прав, но слова извинений никак не могли сорваться с моего языка. Лишь с извиняющимся видом я поднял на Свеста глаза. И поймал почти такой же взгляд. Мы придвинулись ближе и прижались щеками другу к другу. Потом обнялись.

   – Вот так и сидите! – заявил Нияст, – если, конечно, хотите дослушать. Аркетт не знаю как тебя благодарить. Не знал что с этим делать.

   – Ладно, продолжай, мы согласны, – произнес Свест, не снимая с меня руку, – так, Рин?

   Вместо ответа я прислонил голову к его плечу. Хорошо, хоть Ней не нашел нужным напоминать вслух про синяк на щеке Свеста. Хоть бы он пропал поскорей!

   – Так, на чем я остановился? А вот, – он нашел пальцем нужную строку, – "Но никогда с тех пор не приходилось больше уничтожать их младенцев. Никогда у серых женщин с тех пор не бывало больше двух детей. И вели за тем строгие записи. Люди же прочие жили мало, но становилось их все больше и больше и не стали нужны им кровопийцы для работ. Ибо стало много пленников и рабов. А эти непокорностью чаще славились. И тогда повелел вождь изгнать их прочь ибо боялся прогневить Богов, сразу уничтожив их".

   Здесь я понял, что Свест хотел что-то сказать, но все же промолчал.

   – "И ушли они прочь. И все в племени понимали, что это смерть их. И ждали многие, что вернуться они и признают себя последними из рабов и присягнут страшными клятвами перед Богами в том. Но они не пришли. Но все едино прогневили люди Богов своей жестокостью, и те сделали изгнанных напастью для оставшихся, лишив изгнанных человеческого зерна в груди и обратив их в безумие. Ибо те стали нападать на людей и насильно брать их кровь. И мерли люди от того. И молились жрецы Богам и послали Боги милость – вскоре перестали нападения нелюдей быть для людей смертельными. Но все же немало было и тех, кто болел после того. И подкараулили люди, засаду устроив, одного нападающего и забили его кольями. И нашли их прикопы в лесу и хотели напасть на них, но там пусто было. Видно успели нелюди покинуть их. Вынесли воины лишь пожитки да запасы их. Но снова видно не было людям Милости Богов". Да, это последняя фраза и та что за ней словно впопыхах нацарапана. Так значит, дальше... "Вот они звери серые ограду посбивали и воинов на ней поубивали их же кольями и рвутся..." Эта страница испачкана.

   – Это все? – спросил Аркетт

   – Не совсем. Дальше продолжено словно другой рукой. Вот там что: "О, прочитавший это, видишь ли ты, как я был прав, ратуя за то, что чем больше мы потакали бледным, тем скорее они уничтожали нас? И слава Богам, что дали нам слух непомерный, и он дал нам возможность уйти загодя, едва заслышав копий звон и тем спасти детей своих, да и не только оных. Ибо нашли мы мертвого..." тут имя... Кстати, многие имена – просто обычные слова, только переводить мешают. Например здесь – "сын волка, рожденного ночью" и еще что-то добавлено.

   – Ладно, не отвлекайся, только суть давай, – прервал его Свест.

   – "И нет конца горю нашему и горю жены и детей его. Мы работали больше всех в племени – они убивали детей наших, мы пожалели детей своих – они стали грозить нам кольями, мы согласились с их волею – они людьми перестали считать нас, мы возмутились – они прогнали нас на гибель. Стало быть мы – не ихнего, мы иного племени. И в дальнем лесу от них мы устроились, но кровь наша взбунтовалась и глаза застила и стала сильнее воли нашей и те из нас, кто вскоре после изгнания встретил в лесу бледного соплеменника бывшего высасывал всю силу его. Но это ж нас и образумило и мы заключили клятву промеж собой не брать крови ни от кого больше, чем тот отдать может без погибели. Дабы отличаться делами от прогнавших нас. И так вот к чему привело это. Нет нам покоя в своих домах, и убит безжалостно ближний наш ибо сорок ран на нем сквозных. И опустошены мы и разграблены. И было нам явление Божественное и поняли мы, что должно нам забрать свое у того, ныне чужого нам племени. И прочую долю забрать. Ибо разве не мы блага им веками создали? И ночью сплотились крепкие и пошли войною на бледнолицых. Ибо ночью те слепы все. И зашли мы за ограду их, поубивав многих их воинов. Вернули мы взятое у нас со сторицей, и забрали с собой и все книги жреческие их, которые они от прочих прятали ибо рецепты травные многие нами были туда и вписаны, да и знать хотели мы как иные мы средь них оказались. И вот открыл один из нас первую страницу и прочел, что вышли мы все из ...", вполне возможно, здесь название "Сатри", что "за плоскостью над пропастью". И, кстати, здесь тоже название и очень похоже, что эти буквы в озвучке близки к "Атсченген". Хотя, возможно, и неправильно считать, что озвучка этих знаков такая же как у более поздних только на основании их близкой схожести. И далее здесь вывод – "туда видно и надо вернуться нам..." Вот это – все.

   – Занимательная история... – задумался жрец, – интересно откуда вырван этот эпизод?

   – Возможно, в зависимость от ... – Свест усмехнулся, – диких попала какая-то выделившаяся группа?

   – Вполне возможно, только немного странно, что не упоминается, охота других групп, – обратил внимание Аркетт, – да те серые будто как-то словно и не поняли, что их перешкалило от недостатка линны, это я о том, когда они начали убивать. Потом восстановили баланс и стали поступать разумней. Все так естественно... Или они так давно с добровольно их прикармливающими аллиолами были, что забыли все на свете?

   – Да сложно это забыть... – удивился Свест, – ты-то Ней, сам об этом, что думаешь?

   – Думаю надо дальше заняться переводом. Что зря гадать, когда все краскою по листу выведено?

   – Тоже верно... – согласился с ним жрец, – я вот что думаю. Пожалуй я у вас здесь официально обоснуюсь. Дай как сюда свои записи Ней... Нет, лучше вместе пойдем – если что покажешь как расшифровывал. Чтоб сомнений не было. Сегодня у нас внутренний молебен – значит все жрецы на месте. Будешь работать в тесном взаимодействии с нами. Думаю, Боги поддержат.

   – А ты уверен, что ты останешься наблюдателем? – поинтересовался Свест.

   – Уверен. Жребий бросать не станут. Если только очередность сделают... Ладно, мне пора. Ней, собирай что нужно и идем. И имя мое позабыть не забудь!

   Они ушли, продолжая что-то выяснять на ходу. Только в этот момент я отодвинулся от Свеста. Глянул на его припухшее лицо.

   – Что смотришь... есть такое понятие – зеркальная справедливость – чуть слышно пробормотал он что-то не совсем понятное и добавил громче, – зря ты во мне ищешь соперника. Как минимум рановато.

   – Да не в этой жизни... – я тоже сказал это себе под нос, и громче, – даже не знаю, что на меня нашло...

   – Хочешь меня победить? Так, ради принципа. Согласно полученному от рождения рефлексу. Так знай – давно это ни у кого не складывалось.

   – Просто не знаю. Ближе тебя и Нея у меня никого нет. Даже Ирлин – это другое.

   – И с ней ты меня, по сути, обошел, – почти засмеялся Свест.

   – Это получилось само собой, она и заговаривала со мной... Свест, как ты меня терпишь?

   – Как диковинного зверька, – то ли в шутку то ли всерьез выдал Свест, – Ты ведь сам так и думаешь?

   – Не знаю...

  – И все же ты можешь на меня рассчитывать. И еще – сними-ка лучше с шеи знак. – Он указал на знак силы, – для зимовки это слишком сильный талисман. Спрячь куда-нибудь. Целей будешь.

   – Думаешь?

   – Подозреваю.

   Я стащил кулон через голову и пошел искать для него место в своей комнате. Свест не последовал за мной, а ушел к себе. Я спрятал презент черного не в вещах, а в обнаруженную в стене пещеры щель, которая располагалась почти у пола. Снаружи не было ничего заметно, но если знать где – достать можно мгновенно.

   Судя по всему, сейчас была глубокая ночь, но спать я не мог. Будь бы я до сих пор Смиалоэтом, то сидел бы сейчас на тесной полке, или, если бы удалось занять место, около костра, дым бы выедал глаза, еда сухая, вода, соки по выдаче, не отойти, не выйти некуда. Только разве что за льдом, намерзающим вокруг выхода в наружный коридор и в самом этом коридоре. Нет, сейчас бы еще за водой, бочки с которой тоже были бы припасены здесь же. Ближе к весне, коченея, их снова придется набивать льдом, поскольку вскоре будет уже слишком тепло, чтобы намерзал лед, но слишком холодно и ветрено, чтобы выйти наружу. Но все это мне казалось бы абсолютно естественным и нормальным и я всячески бы избегал любых конфликтов, понимая, что у всех есть поводы для дурного настроения и что... дерущихся, без всяческих лишних разборок, просто разгонят палками. А здесь-то что мне не так? Слишком свободно? В этот момент я понял, что не в силах оставаться один. Дошел до комнаты Свеста. Дверь была закрыта, я постучал и вошел после приглашения.

   Комната освещалась только камином. Свест уже устроился на ночлег.

   – Извини, если разбудил, – виновато проговорил я, – что-то не хочется оставаться одному.

   – Да, не стесняйся. Устраивайся, где хочешь.

   Я постелил циновку недалеко от камина, как и он, и ночью поймал себя на том, что лежу головой на его руке.