Текст книги "Слуга Земли"

Автор книги: Сара Хоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Кто-то преградил мне путь. Я встретилась взглядом с ошеломленными, темно-синими, как полночь, глазами.

– Ты жива, – прошептал Каллен. Маска его безразличия рухнула, обнажив бурю чувств. Он медленно, с дрожью в пальцах, коснулся моего лица.

Темно-красная сила змейками извивалась над моей кожей, и я увидела момент осознания в его глазах. Он сглотнул.

– Отойди.

Его меч вспыхнул в свете факелов, и я инстинктивно дернулась, но он не нападал на меня – он отразил удар, что летел мне в спину. Чужое оружие с лязгом упало на пол, и в тот же миг меч Каллена пронзил грудь солдата Дома Света.

Второй раз за сегодня я видела, как он убивает в этом зале. Но сейчас он был другим. Он тяжело дышал, а в его глазах полыхала ярость. И он сделал это… ради меня.

– Иди, – резко сказал он, срывая с груди опаловую брошь и швыряя её на пол. – И удачи.

Я не стала спрашивать, почему. Для этого еще будет время. Я продолжила путь к возвышению, где все еще прятался Осрик. Вокруг бушевала битва: солдаты Иллюзий и Света сражались с восставшими из Домов Огня и Земли. Пол был покрыт кровью, становясь предательски скользким, но мой небольшой рост оказался преимуществом – я лавировала между бойцами с легкостью.

В зал ворвались новые солдаты в черных одеждах Дома Пустоты. Они приблизились к войскам Дома Земли… и встали рядом с ними, повернув оружие против королевской армии.

Друстан был прав: Дом Пустоты затеял собственный переворот. Возможно, он не должен был начаться так, но вот они, готовые убивать.

А там, посреди побоища, Каллен загонял свой меч в грудь Роланда, пока Друстан отражал очередной удар принца Света. Их взгляды встретились. На миг. Затем Друстан кивнул, и они встали спина к спине, отбиваясь от нападающих.

Я все еще кипела от гнева на Друстана, но теперь понимала то, чего не осознавала раньше. Он знал, что у Огня и Земли остались войска. Он знал, что Твари ждут сигнала. Возможно, он спас свою жизнь из эгоизма… а может, потому что знал – в решающий момент его меч окажется нужен.

Я не была уверена, что смогу его простить.

В поле зрения мелькнуло что-то острое. Топор, несущийся прямо к моей голове. Я не успевала уклониться. Если бы только нападавший был медленнее…

И он замедлился. Рука солдата лениво опустилась, его глаза расширились в шоке.

Кровавая магия управляла телами. Значит, теперь и я управляла телами.

Я приказала ему замереть, и он повиновался. Гранатовые всполохи заструились по моей коже, когда я сосредоточилась на остальных, сковывая их, чтобы восставшие могли добить врагов.

Скоро я осталась одна у дальней стены, всего в двадцати шагах от трона. Король стоял за ним, окруженный двумя стражниками, но оружия в его руках не было. Ему не требовался меч. Стоило кому-то из повстанцев приблизиться, как он начинал шататься, теряя ориентацию и падая под удары его солдат.

Зал был защищен от любой магии… кроме его. И моей.

Твари подбирались ближе, но я не могла ждать. С каждой секундой все больше восставших гибли под натиском воинов Иллюзий и Света.

Я собрала всю мощь своей новой магии и велела его стражам остановиться.

Они замерли, мечи подняты, лица застыли в немом ужасе. Осрик продолжал плести иллюзии, даже не замечая, что его защита больше не движется.

Я бросилась вперед, беззвучно ступая по липкому от крови полу.

Запрыгнула на возвышение и без колебаний вонзила кинжал в одного стражника, затем в другого. Кайдо пел в моем сознании, его лезвие жадно поглощало жизнь, а их тела бесшумно оседали на камень.

Я оказалась совсем рядом с Осриком, едва не касаясь его богато расшитой туники. Он пах приторной, сладкой смертью.

Я протянула руку и перерезала ему горло.

Осрик рухнул возле трона, судорожно прижимая ладонь к кровоточащей ране. С каждым ударом сердца новая порция крови вырывалась из-под пальцев.

Его фиолетовые глаза метнулись ко мне, полные ужаса. Впервые за долгие месяцы мучений и боли он испугался.

Я улыбнулась.

Жестокая, яростная радость пронзила меня, становясь всё сильнее с каждой новой каплей крови. Осрик попытался снова подняться, но я схватила подол платья свободной рукой, подняла тонкую ткань и с силой ударила его ногой в грудь. Он повалился навзничь с хриплым вскриком.

Кто-то закричал.

Сражение застыло. Все взгляды обратились к трону – ко мне, стоящей над королём Осриком, который корчился в судорогах, захлёбываясь собственной кровью. Он прижимал ладонь к горлу, тщетно пытаясь остановить поток жизни, а другой рукой дрожащими пальцами потянулся ко мне.

И исчез.

Я ахнула, холодный ужас пронзил меня, пока я отчаянно озиралась в поисках короля. Телепортация? Но как? Куда?

– Чувствуй, – раздался в голове голос Кайдо, прерывая поток мыслей. – Не смотри.

Тёмно-красная магия ещё извивалась вокруг моей руки, обвивая рукоять кинжала, скользя между пальцами. Она пульсировала, подстраиваясь под ритм моего сердца. Я вдруг осознала, как гулко оно стучит в груди, и с этим осознанием пришло новое чувство – я слышала сердца в этой комнате. Сотни, каждое с особенным ритмом, с единой песней жизни, которую я понимала, не слыша.

Среди этого симфонического хора выделялся один звук – слабый, неровный, доносившийся у моих ног и медленно отдалявшийся. Сердце Осрика. Он полз. Слабый, истекающий кровью, он всё же смог сотворить иллюзию, но не смог скрыть от меня своей жизни.

Мои глаза проследили путь короля, и тогда я увидела её – Аню. Свернувшуюся в углу у подножия помоста, с широко раскрытыми глазами, полными страха.

Я подняла кинжал и молча отсалютовала ей, прежде чем направиться к Осрику. Мой сапог ударил по его невидимой ноге, и, не теряя времени, я опустилась на колено, вонзая лезвие в его живот.

Осрик вновь обрел облик, закричав от боли.

– За Аню, – сказала я, проворачивая клинок.

Кайдо жадно впился в его кровь, но я не дала ему полностью насытиться. Нет. Ещё слишком рано.

Солдаты Дома Света и Иллюзии пытались пробиться к трону, но солдаты Огня, Земли, и Твари держали оборону. А некоторые просто стояли, ошеломлённые происходящим, опуская оружие. Их лица выражали горе, ужас, потрясение… и надежду.

Надежда.

Я всегда считала её пустой мечтой. Я надеялась на Друстана, веря в его честь, его доблесть, в его героизм. Придумала себе сказку, в которую он не сумел вписаться.

Может, та надежда действительно была пустой.

Но эта – нет.

Эту я творила своими руками, с лезвием, погружённым в плоть врага, с ликующим криком на губах.

Я вонзила кинжал в правую сторону его груди, с хрустом ломая рёбра, прокалывая лёгкое.

– За Мистей, – объявила я, наблюдая, как его тело выгибается в агонии.

Кровь была повсюду – растекалась по помосту, пропитывала тунику короля, каплями блестела на моей коже, как рассыпанные рубины. Одна из них скатилась по щеке к губам. Я провела языком, слизывая её, и содрогнулась от восторга.

Как вино. Но лучше.

Сложный, насыщенный вкус. Опьяняющий. И самое сладкое в нём – страх в глазах Осрика, когда он увидел, как я глотаю его кровь.

Я наклонилась к нему, вдыхая запах смерти, и шепнула:

– За себя.

И пронзила его сердце.

Кайдо пил. Долго, глубоко. Граница между мной и кинжалом размывалась – мы становились единым целым. Он насыщался, и я вместе с ним.

Кожа короля стала бледной, словно воск. Последний судорожный вздох – и он затих.

Я услышала странный звук – будто хлопок воздуха, который отдался в груди. Гравированные в полу руны замерцали и растворились.

Я выпрямилась над телом Осрика, и ближайшие Твари склонили головы, с благоговением смотря на меня. Они окружили помост, повернувшись ко мне спинами.

Они меня защищали.

Бой почти завершился. Войска Иллюзии охватила паника, многие из Светлых разбежались. В тронном зале остались лишь повстанцы и выжившие, пленные и мёртвые.

Друстан застыл в том же месте, где ещё час назад стоял на коленях. В его руке был окровавленный меч.

На одно, короткое мгновение он посмотрел на меня… и испугался.

***

Когда бойня закончилась, фейри разбрелись по залу, переговариваясь друг с другом, очищая оружие или накрывая мёртвых полотнами. Тела будут преданы земле согласно традициям каждого Дома, но я не знала, что ждет павших Тварей, которые остались лежать без покрова. Было ли это их собственным выбором? Или даже их жертва оказалась недостойна уважения Благородных Фейри? Их королева даже не удосужилась прийти на помощь – ещё один правитель, который предпочел платить за свою политику чужими жизнями.

В зале раздавались тихие стоны скорби – фейри оплакивали павших. Другие же, напротив, громко и ожесточённо праздновали победу. Друстан с торжествующей улыбкой обратился к одному из своих генералов, в то время как Гектор молча наблюдал за происходящим с края зала, скрестив руки на груди. Каллен что-то шепнул брату на ухо, но его взгляд был устремлён на меня. Он был не единственным. Теперь, когда боевой азарт покидал меня, я почувствовала себя неуютно под тяжестью множества глаз.

Никто не двинулся, чтобы накрыть тело короля Осрика. Он смотрел в потолок пустыми глазами, осунувшееся лицо стало мертвенно-бледным, словно кость. В моей голове довольно замурлыкал Кайдо, насыщенный кровью, и его тяжёлое, сонное удовлетворение словно разлилось у меня в животе. Я опустила взгляд на зажатую в руке сталь, вдруг почувствовав странное отчуждение от собственного тела.

Это была моя рука, что убила короля Осрика. Тиран мёртв по моей вине.

Жалеешь? – Голос в моей голове показался знакомым, хотя звучал он гораздо дальше, чем в пекле битвы. Осколок Крови, теперь я осознавала, что всё это время он разговаривал со мной.

Нет.

Я была слишком ошеломлена, чтобы даже задуматься, как и почему этот артефакт говорит со мной. Но я не чувствовала вины за убийство Осрика – и никогда не почувствую.

Я наслаждалась этим в какой-то извращённой, первобытной форме, но даже за это мне не было стыдно. Глядя на Кайдо, я вдруг поймала себя на желании, чтобы на его лезвии осталось ещё немного королевской крови – чтобы я могла слизнуть её.

Тихий всхлип заставил меня вздрогнуть. Звук был знакомым, несмотря на все прошедшие годы и расстояния.

Я обернулась – и увидела её.

Аня лежала на боку, её тело содрогалось в беззвучных рыданиях.

– Аня! – Я бросилась к ней, и Кайдо, словно подчиняясь моему движению, растёкся по коже, вновь превращаясь в браслет.

Аня вздрогнула и вскинула руки, будто пытаясь защититься.

– Нет… нет…

Я впервые разглядела очертания её черепа без волос – те самые изгибы и впадины, которых раньше не замечала. Они казались мне странными, словно привычная картина мира вдруг сдвинулась, обнажив новые грани. Рубцы, пересекавшие её кожу, выглядели ещё страшнее вблизи. Над ухом темнело свежее запекшееся пятно – след от неаккуратно проведённого лезвия.

Моё сердце сжалось от боли.

– Это я, – прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Аня казалась такой маленькой, такой хрупкой, лишь тенью той, кого я знала. – Аня, это Кенна. Я здесь.

Она снова покачала головой, упорно отказываясь смотреть на меня.

– Это не может быть правдой, – прошептала она. – Ты ненастоящая.

– Я настоящая.

– Ложь, – её взгляд остался пустым. – Ты просто мучаешь меня.

Я потянулась к её плечу, но едва мои пальцы коснулись ткани, она вскрикнула, словно я причинила ей боль. Я тут же отдёрнула руку.

– Прошу тебя, Аня, – в отчаянии прошептала я. – Посмотри на меня.

Она не шелохнулась.

– Я не поверю в это, – её голос стал мертвенно пустым. – Вы больше не сможете меня обмануть.

Я поняла.

И это было больнее, чем удар кинжала.

Она приняла меня за иллюзию. Осрик сделал её своей особенной игрушкой – и пытал так, как я даже не могла вообразить.

– О, Аня… – Голос сорвался, и вместе с ним с моих щёк скатились слёзы. – Прости. Прости за всё, что он сделал. Прости, что меня не было рядом, чтобы спасти тебя.

Аня не ответила. Только натянула на себя покрывало, словно оно могло защитить её от всего, что ей пришлось пережить.

– Ты в безопасности, – прошептала я. – Осрик мёртв.

Её ресницы вздрогнули, но она по-прежнему не смотрела на меня.

– Я оставлю тебя ненадолго, – проговорила я, хотя всё внутри меня протестовало. Я не могла уйти. Не сейчас, когда мы наконец воссоединились. Но она не поверит мне. Пока нет.

Лара появилась рядом. Подол её зелёного платья промок от крови, а руки были крепко сжаты перед собой. В её взгляде застыло что-то болезненно-призрачное.

– Кенна? – Голос дрожал. – Как… как это возможно? Почему ты жива?

Ещё одна раненая душа. Ещё один человек, изувеченный жестокостью фейри.

– Я расскажу тебе всё позже, – с трудом выговорила я, поднимаясь на дрожащих ногах. – Это… – Я замялась, когда Аня снова сжалась от звука моего голоса. – Это моя подруга. Из Болот. Она не умерла.

Лара казалась потерянной.

– Ох… – только и выдавила она.

Она только что потеряла брата, свою магию, мать, свой дом. Я протянула руку, касаясь её локтя, но она не отреагировала. Глаза покраснели от слёз, лицо покрылось пятнами.

– Мне так жаль… – начала я, но Лара резко покачала головой.

– Нет, – её голос был хриплым. – Не здесь.

– Хорошо. – Я сглотнула слова ярости и боли, что рвались наружу. – Позже. Когда мы вернёмся… – Я осеклась. Вернёмся куда? Домой? Но где теперь наш дом? Лара больше не была леди Дома Земли, а я – её служанкой.

Аня издала тихий, мучительный звук.

– Не настоящая, – снова прошептала она.

Лара вздрогнула, услышав её.

– Я могу оставить с ней кого-нибудь, – задумчиво сказала она. Но затем её лицо исказилось от новой волны боли. – Хотя нет… теперь я уже не могу.

Тут к нам подошла высокая фигура с бледно-голубой кожей. Её глаза потемнели от горя.

– Я найду людей, которые будут её охранять, – тихо сказала Элоди. – Будут охранять вас всех.

Затем она присела в реверансе перед Ларой.

– Моя леди.

Лара удивлённо и растроганно посмотрела на водную нимфу.

– Спасибо, Элоди, – голос её дрогнул. – Я… спасибо. Но Ориана не захочет, чтобы ты делала что-то для меня. Или для Кенны.

– Тогда для человека, – ответила Элоди, обращая на меня свои влажные глаза. – Если ты этого хочешь, я хотя бы так могу помочь.

Я кивнула, едва сдерживая слёзы от её дружеского жеста и верности.

– Её зовут Аня, – тихо сказала я. – И спасибо.

Элоди кивнула в ответ, а затем скользнула прочь, чтобы привести двух фейри-прислужников Земли. Они встали по обе стороны от Ани, которая свернулась клубком на полу, охраняя её в молчании. Элоди на мгновение задержала руку на руке Лары, а затем снова скрылась в толпе, продолжая заботиться о раненых.

Мы с Ларой смотрели друг на друга.

– Я не знаю, что делать, – сказала она.

– Я тоже.

Нам не были рады в Доме Земли. Нам, пожалуй, нигде не были рады.

Кайдо крепче обвился вокруг моей руки.

У тебя есть новый дом, – прошелестел он. – Ты можешь взять их с собой.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать его слова. В Дом Крови?

Тихий отклик, наполненный пониманием.

Ты возрождённая Кровь.

Я только начинала понимать, что это значит. Но если это означало, что у нас будет укрытие, этого было достаточно.

Из центра зала раздался знакомый голос:

– Граждане Мистей, – громко произнёс Друстан. – Соберитесь.

Мои плечи непроизвольно напряглись.

Все повернулись к нему, разговоры стихли. Он поднял руки, подзывая людей ближе. Вскоре выжившие сгрудились вокруг него. Лара осталась рядом со мной, но никто больше не осмеливался подойти ближе. Даже небольшая группа Тварей, поклявшихся защищать меня, держалась на безопасном расстоянии, исподтишка бросая на меня тревожные взгляды.

– Этот день был тяжёлым и кровавым, – сказал Друстан. – Но мы выстояли.

Его слова встретили разрозненные крики одобрения.

Я сглотнула, глядя на его решительное, красивое лицо. По его щеке проходила дуга засохшей крови, его туника была в пятнах, а волосы взъерошены после боя. С мечом на поясе он выглядел как благородный, бесстрашный герой из моих грёз.

Его революция спасла нас. И ради этого он предал Селвина. Ради этого он пожертвовал мной.

– Король мёртв, – произнёс Друстан. – Мы свободны.

Раздались новые возгласы ликования.

Я встретилась взглядом с Калленом, стоявшим среди знати Пустоты. Он приподнял бровь, и один уголок моих губ дрогнул в кривой ухмылке. Король действительно был мёртв. Я убила его.

– Граждане Мистей, – провозгласил Друстан, его голос отразился от забрызганных кровью стен, – у нас есть шанс создать новую жизнь. Новый двор. Мы вновь откроем свои двери миру. Мы будем жить так, как захотим. Любить тех, кого выберем.

Наконец его взгляд нашёл меня. Но я смотрела на него холодно.

Любовь значила для нас разное.

И когда он смотрел на меня с этой невыносимой, сложной тоской в глазах, я остро ощущала присутствие женщины за моей спиной – человека, свернувшегося под погребальным саваном, раскачивающегося в безмолвной скорби. Однажды Аня исцелится. Я сделаю для этого всё.

Вот что такое любовь. Не только романтическая. Любая. Это забота настолько глубокая, что ради счастья и целостности другого человека ты готов на всё.

Друстан наконец отвёл взгляд.

– Друзья мои, я готовился к этому моменту десятилетиями, – его улыбка была одновременно триумфальной и благородной. Я должна была догадаться, что с такой харизмой он окажется выдающимся оратором. – Многим из нас пришлось работать втайне, чтобы приблизить этот день. Это потребовало жертв. На следующем пире мы поднимем кубки за каждого из павших, чтя их заслуги. Но сначала – нам нужно восстановить разрушенное.

Сквозь толпу к передним рядам прорвался Гектор, рядом с ним стоял Каллен. Длинные волосы Гектора спутались и были в крови, на шее темнел след от заживающего пореза. Теперь я поняла, куда он исчез во время допроса Друстана – он собирал войска Пустоты, надеясь, что в бою они всё-таки пригодятся.

– Первое, что нужно сделать, – продолжил Друстан, – выбрать нового правителя.

Гектор и Каллен обменялись взглядами. Меня накрыло волной цинизма. Я прекрасно понимала, кого предложит Друстан, и когда-то это показалось бы мне правильным. Но теперь я не была уверена. Жестокость требует уравновешивания милосердием. А последнее время он не проявлял особой жалости.

– Полагаю, ты хочешь стать королём, – сказал Гектор.

– Для меня было бы честью править, – Друстан приложил руку к груди. – Я пожертвовал многим ради этого. Но чтобы избавиться от яда, который оставил после себя Осрик, дома должны сделать этот выбор вместе.

Он медленно обвёл взглядом собравшихся, раскинув руки в широкой, почти театральной жестикуляции.

– Друзья, я смиренно предлагаю себя в качестве короля, если вы меня примете. Если есть другие претенденты, пусть выдвинут свои кандидатуры.

Он явно не ожидал, что кто-то это сделает. Ведь именно он был несомненным лидером восстания.

Гектор шагнул вперёд.

– Красноречивый принц Огня не единственный, кто готовил свержение Осрика. Я и мой дом также готовились втайне. И сегодня мы были рады оказать помощь.

– Ты никогда не заключал союз со мной, – заметил Друстан с дружелюбием, в котором сквозил скрытый вызов.

– Я знал, что ждёт твоих союзников. Мы все видели, что произошло с лордом Селвином.

Лара издала тихий, сдавленный звук – что-то среднее между болью и горестью.

– Он предоставил свои войска, – продолжил Гектор. – Он стоял рядом с тобой, а ты его предал. Ты отдал его Осрику, и он умер за тебя.

В зале прокатился глухой ропот, пока лицо Друстана наливалось румянцем.

– Ты ничего не знаешь, – резко ответил он. – Мы обсуждали эту возможность. Мальчик был готов отдать свою жизнь.

– Да? А ведь говорят, он был весьма удивлён, когда его привели.

– Он был превосходным актёром.

– Значит, шестнадцатилетний мальчик, известный своей мягкостью, согласился умереть только ради того, чтобы ты мог уцелеть и стать королём?

Лара громко всхлипнула. Мне хотелось обнять её, но какое право я имела предлагать утешение? Это я отправила Селвина к Друстану, а значит, и к его смерти.

– Он был идеалистом, – сказал Друстан. – Как и я.

– Я не вижу здесь идеализма, – с презрением бросил Гектор. – Я вижу лишь бесстыдный расчёт.

– Если бы ты сотрудничал со мной все эти десятилетия, а не искал способы подорвать мои планы, возможно, видел бы иначе.

– Я работал с внешними силами. Эльсмир теперь союзник Дома Пустоты, и под моим руководством они нанесли бы удар по Осрику в Самайн.

Значит, Лотар был прав в своих догадках. Друстан действительно нашёл способ обойти королевскую защиту с помощью Тварей, но Дом Пустоты в это время вынашивал собственные планы убийства Осрика. Я взглянула на Каллена, пытаясь прочесть его непроницаемое выражение. На Белтэйн он говорил с фейри из Эльсмира – возможно, как раз из-за той информации, которую я ему передала. Но он, без сомнения, плёл сразу несколько интриг, выстраивал возможные альянсы, взвешивал все вероятные исходы. Быть шпионом короля и одновременно замышлять его гибель – это была игра, гораздо более опасная и сложная, чем я могла представить.

– Эльсмир союзник Дома Пустоты или союзник Мистей? – спросил Друстан. – И как удобно, что расплачивались за всё мои люди, прежде чем тебе пришлось хоть как-то подтвердить свои громкие заявления.

– Довольно! – Голос, прервавший спор, неожиданно принадлежал принцессе Ориане. Ее золотые волосы растрепались, но на платье не было ни капли крови. Она не сражалась. Ни за восстание, ни за Мистей… ни за свою дочь.

Я ненавидела её за это.

– Эти споры бессмысленны, – сказала она. – Свет и Иллюзия перегруппируются и выдвинут нового кандидата на трон. Либо вы приходите к соглашению, либо двор окончательно расколется.

– Королём буду я, – заявил Гектор.

Друстан сделал шаг вперёд, пока они не оказались почти вплотную.

– Нет, не будешь. Ориана, кого поддерживаешь ты? – В его голосе слышалась уверенность, что её выбор должен быть очевиден. Что она поддержит того, ради кого её сын отдал свою жизнь.

– Дом Земли сохраняет нейтралитет.

Лара напряглась. Я понимала её чувства. Селвин умер за это дело, пожертвовал собой, чтобы покончить с тиранией, а его мать по-прежнему отказывалась участвовать в борьбе?

– Что? – Друстан резко обернулся к ней. – Твой сын был на моей стороне.

– И умер рядом с тобой, – в её голосе проскользнула горечь, разрушая холодную сдержанность. – Но я не собираюсь бросать тысячелетнее наследие Дома ради личных чувств. Дом Земли остаётся нейтральным.

Гектор усмехнулся.

– Значит, Пустота поддерживает меня, Огонь – тебя, а Земля остаётся в стороне. Мы в равном положении.

– Не совсем, – Друстан нашёл меня взглядом, и сердце моё сжалось. – Возможно, ты не заметил, Гектор, но если бы ты был ближе к передовой, то увидел бы, что именно Кенна убила короля.

– Я видел, – Гектор едва удостоил меня взглядом.

– Но почему ей удалось подобраться к нему?

– Потому что она человек.

Друстан покачал головой.

– Человек, но служащая Дому Земли. А значит, она не должна была быть способной причинить ему вред. И как человек, она не должна была выжить после Осколков.

Гектор нахмурился, как будто только сейчас осознавая всю суть сказанного, и внимательно изучил меня взглядом.

– Кенна, – Друстан обратился ко мне, – покажи им свою силу.

Секрет всё равно вскоре раскрылся бы. Я подняла руку, и над кожей вспыхнуло кроваво-красное свечение. В воздухе раздались испуганные возгласы, фейри поспешили отступить от меня ещё дальше. Я сжала челюсти и сосредоточилась на Друстане. Не двигайся, мысленно приказала я ему, вложив в эту мысль всю свою волю. Я представила, как струя расплавленной силы тянется к нему, оплетая его руки и грудь алыми кольцами.

Его глаза расширились от удивления, я видела, как он напрягается, пытаясь освободиться. Он был куда сильнее тех стражников, которых я останавливала раньше, и вскоре прорвал моё удержание.

– Очень хорошо, – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Осколки признали Кенну достойной и даровали ей силы Дома Крови.

– Невозможно, – пробормотал Гектор. Я направила на него тонкую нить силы, и голова у меня закружилась от усталости.

Гектор вырвался быстрее, чем Друстан, и выглядел ещё более бледным, чем обычно.

– Значит, теперь Кенна – принцесса Дома Крови, – заявил Друстан. – И она решает, кого её Дом будет поддерживать.

Я моргнула. Принцесса? Разве это было частью моего соглашения с Осколками? Но если в Доме Крови больше никого не осталось… получается, я стала принцессой по умолчанию.

– У неё Дом из одного человека, – насмешливо заметил Гектор, и мне пришлось признать, что это разумное замечание.

– Осколки дали ей эту силу. Значит, они ожидали, что она её использует. Так скажи нам, Кенна, – чье ты выбираешь правление?

Я смотрела на Друстана, на его улыбку, полную тайн, на тёплые серые глаза, на его протянутую руку. Ещё месяц назад этот взгляд заставил бы меня броситься к нему в объятия, и он был уверен, что и сейчас эффект будет таким же.

Я ведь ревновала его. Я предала доверие Лары ради него. Я убила короля, чтобы поддержать его восстание, даже после того, как он сам едва не привёл меня к гибели. Почему бы ему не думать, что я снова стану на его сторону?

Он всё ещё не понимал людей. Или, возможно, он просто не понимал меня.

– Дом Крови воздержится, пока кто-то из вас не докажет, что достоин короны.

По залу прокатились поражённые вздохи. Друстан выглядел так, будто я его ударила, тогда как Гектор лишь ухмыльнулся. Даже Лара взглянула на меня с сомнением, а Каллен и вовсе уставился с отвисшей челюстью.

– Каких ещё доказательств ты можешь требовать? – голос Друстана прозвучал натянуто. – Моя революция освободила нас всех.

Я опустила взгляд на Аню, всё ещё дрожащую, свернувшись в уголке.

– Не всех, – тихо ответила я, вновь ощущая острую боль горечи и гнева. – Ты доказал, что умеешь плести интриги и убивать, но что ты предложишь, когда насилие закончится?

Я обвела взглядом зал, остановившись на телах, укрытых белыми полотнами, на тех, кто сражался и погиб за него: Благородных Фейри, фейри-прислужников, Тварей, людей.

– Их кровь ещё не успела остыть, а ты думаешь лишь о короне.

Мои слова вызвали новый всплеск шума – фейри заговорили все разом, перекрикивая друг друга, рассуждая о добродетелях Друстана, о власти Гектора и о том, как могла человеческая выскочка усомниться в мудрости Благородных Фейри.

– Кто-то должен взять власть, – произнёс Друстан. Тёплый огонь в его глазах угас, оставив лишь холодную золу, и это случилось так быстро… но разве он когда-нибудь горел этим огнём для меня? – Свет и Иллюзия перегруппируются, и это будет скоро. Нам нужен лидер.

Вероятно, он был прав, но я не могла отдать ему трон. Я думала, что знала Друстана, но этой кровавой ночью он развеял все мои иллюзии. Как мне довериться ему, зная, насколько долго могут править тираны в Мистей?

Осколок Крови выбрал меня, даровал мне свою магию. Я всё ещё не понимала, почему и как полностью владеть этой силой, или какое равновесие мне предстояло восстановить, но слепо идти по пути, который проложили Благородные Фейри, не могло быть тем, чего ждали от меня Осколки. К тому же Друстан уже доказал, что ради своей цели готов пожертвовать кем угодно.

Возможно, он прав. Возможно, в революции без этого не обойтись.

Но что будет после?

– Как ты освободишь людей? – спросила я. – Фейри-прислужники будут иметь голос в новом дворе? Какие права ты им дашь, или их удел – лишь служить тебе?

Я запоздало бросила взгляд на Тварей, что защищали меня. Огромная золотая змея пристально смотрела на меня тремя зелёными глазами.

– А Твари? Они помогли тебе одержать эту победу.

Друстан шагнул ко мне, его лицо потемнело от гнева.

– Ты сошла с ума? – резко бросил он. – Сейчас не время для таких разговоров.

Змея проскользнула вперёд, обнажая острые, как бритва, клыки, и Друстан замер.

– Мы обсудим это позже, – сказал он, подняв руки, словно пытаясь успокоить и меня, и змею. – Когда моё правление будет утверждено.

– Если мы не будем едины с самого начала, чем это будет отличаться от правления Озрика? Ты говорил, что хочешь создать новый мир, где все свободны и равны. Докажи.

Наши взгляды сцепились, полные ненависти и любви, страсти и предательства.

Друстан отвернулся.

– Возможно, принцессе Кенне стоит изучить историю фейри, прежде чем делать столь громкие заявления, – его слова были наполнены холодным презрением. – Но ночь выдалась бурной, и она явно не здраво рассуждает. Я предлагаю главам домов собраться завтра, когда страсти улягутся и все будут готовы обсуждать это серьёзно.

– Моё мнение останется прежним, – бросила я ему в спину.

Он напрягся, но не оглянулся.

– Как и моё, – откликнулся Гектор, изучая меня с новым выражением – смесью расчёта и уважения. – Если принцесса Кенна требует доказательств, кто из нас достоин власти, я их предоставлю.

– Свет и Иллюзия нападут, – сказал Друстан. – Как только соберут силы, они захотят вернуть трон.

Гектор лишь пожал плечами.

– Пусть попробуют. Я готов сражаться.

– Как и я. Но, если твоё отношение к трону изменится, дай мне знать.

Друстан прошёл мимо, избегая слишком близкого соседства с моей новой стражницей. На ходу он бросил мне тихое, но ядовитое предупреждение:

– Если ты хотела новой войны – поздравляю. Именно так она начинается.

И исчез. Я осталась стоять у пустого дверного проёма.

Собрание распалось. Фейри разбрелись, чтобы лечить раненых, избавиться от тел и осмыслить произошедшее. Элоди ушла вместе с остальными представителями Дома Земли, бросив мне обеспокоенный взгляд через плечо. Вскоре даже Твари исчезли, вероятно, отправившись с докладом к своей королеве.

Тронный зал погрузился в тишину. Тело Осрика так и осталось лежать на возвышении, не дождавшись решения о своей судьбе. Я вдохнула пропитанный смертью воздух, размышляя, что делать дальше.

В глубине сознания пробудился Кайдо, запел мне, посылая лёгкие вибрации в руку.

Дом Крови ждёт, прошептал он.

Но как мне туда попасть? И что делать, оказавшись там? Я была принцессой без двора и без союзников.

Хотя… это было не совсем так.

Двое всё ещё оставались в зале. Аня по-прежнему сидела в углу, раскачиваясь из стороны в сторону, а Лара стояла рядом с ней.

– Я… я не знаю, что сказать, – тихо произнесла я. – Прости за всё. За Селвина. За Осколки.

Глаза Лары покраснели, платье было разорвано, а волосы растрёпаны, беспорядочными волнами ниспадая на талию. Передо мной больше не было избалованной леди, с которой я познакомилась шесть месяцев назад.

– Спасибо.

Мы молча смотрели друг на друга.

– Это, наверное, прозвучит странно, – я запнулась, – но ты хочешь…

– Да, – перебила она. – Что бы ты ни предложила – да.

Я слабо рассмеялась, сдавленно, сквозь слёзы.

– Ты даже не знаешь, о чём я хотела спросить.

– Это неважно. Ты – моя подруга.

Я разрыдалась, заключив её в крепкие объятия. Она плакала в мои волосы, я – в её плечо.