Текст книги "Слуга Земли"

Автор книги: Сара Хоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Я быстро протиснулась в тесное укрытие рядом с ней. Оно было вырыто под поваленным деревом – не выше нескольких футов, но достаточно широкое, чтобы в нём могли лежать двое. Когда Лара закрыла люк, темнота стала полной.

– Нет огня? – прошептала я.

– Н-нет. – Её зубы стучали. – Я раньше пыталась его разжечь, но не смогла.

Было слишком поздно, слишком темно, чтобы пытаться исправить это сейчас.

– Разберёмся утром.

Мы прижались друг к другу в попытке согреться.

Сначала было странно ощущать чужое тепло так близко, но вскоре мне стало всё равно.

Теперь, когда я перестала двигаться, холод стал почти невыносимым. Мы объединили наши плащи в одно подобие одеяла и держались друг за друга, как сёстры, пока я наконец не провалилась в тревожный сон.

***

Я проснулась с первыми лучами солнца, хотя в нашем убежище не было ни малейшего просвета. Тело привыкло к такому распорядку, и стоило мне лишь приподнять крышку люка, как я увидела, что лес окутан нежным золотом нового утра.

Зная, что на рассвете выходят на охоту и звери, я отправилась в лес добывать пищу. Кайдо принял свою любимую форму – смертоносного кинжала, и его предвкушение охоты слилось с моим, пока сердце бешено билось в такт вибрациям, исходившим от рукояти. Было странно и в то же время приятно вновь оказаться в дикой природе, полагаясь только на себя.

Я двигалась осторожно, почти не поднимаясь с земли. Плащ остался в укрытии – и чтобы согревать Лару, и чтобы лишняя ткань не мешала мне. В запачканной грязью одежде я сливалась с окружением. Кусочки засохшей глины осыпались с меня при каждом шаге – позже придется обновить маскировку.

Впереди, в небольшом просвете между деревьями, дрейфовали два светящихся зелёных огонька.

Я замерла за деревом, наблюдая. Они были похожи на пикси, хотя из-за их маленького размера и свечения рассмотреть детали было трудно. Пикси не представляли угрозы, но я не собиралась рисковать.

Шорох в зарослях привлёк их внимание. Одна из крохотных фигурок устремилась вниз, и спустя мгновение пронзительный писк возвестил о гибели какого-то мелкого зверька. Вторая тут же последовала за первой, и когда они взмыли обратно в воздух, между ними безвольно болтался мертвый кролик.

Когда они пролетали мимо, я разглядела их лица. У них были такие же утончённые черты лиц, как у пикси, но рты… Рты представляли собой огромные зияющие пасти, занимавшие всю нижнюю половину лица. Кровь стекала по заострённым, словно иглы, зубам и длинным когтям. Их тела были покрыты чешуей, а крылья напоминали крылья летучей мыши, с когтями на кончиках.

Значит, это были не фейри прислужники, а Твари – неведомая, но явно кровожадная разновидность пикси, которая, вероятно, в мгновение ока могла бы перегрызть мне горло. Я правильно сделала, что спряталась.

Дождавшись, пока они исчезнут, я осторожно вышла в просвет. Где есть одна добыча, там могут быть и другие, и вскоре я обнаружила признаки звериных троп – утоптанную землю, сломанные веточки, клочки меха, застрявшие в кустах. Я затаилась и стала ждать.

Терпение окупилось – спустя время появился ещё один кролик. Он нервно шевелил носом, обнюхивая листья и траву.

Я метнулась вперёд, и алые капли брызнули на листву.

Этого хватит нам на день, а оставлять Лару одну дольше было рискованно, поэтому я поспешила обратно. По пути заметила импа – небольшое существо с заострёнными ушами и оленьими рогами, копавшееся в земле в поисках грибов. Фейри прислужники вроде него были отпущены в лес, чтобы вредить кандидатам. Импы славились своей склонностью к воровству, а значит, нам придётся тщательно прятать вещи. Я затаилась в кустах и выждала, пока это существо, набив себе руки добычей, не скроется.

Лара шевельнулась, когда я подняла крышку люка. Он был сделан искусно: переплетённые прутья, обмазанные землёй, образовывали прочную, почти незаметную крышку для убежища, которое она выкопала в земле.

– Хорошее укрытие, – сказала я, заглядывая внутрь. Я ощупывала его стенки ночью, но только сейчас заметила в дальнем углу небольшое озерцо воды. Должно быть, она вызвала его из-под земли.

Лара посмотрела на меня красноречивым взглядом. Она не стала размазывать грязь по лицу, как я, но на её щеке виднелось небрежное пятно земли.

– Это отвратительно.

– Всё скоро закончится. Давай позавтракаем.

С её помощью развести костёр оказалось куда легче. Она избавила меня от долгих раскопок, просто создав два отверстия в земле: одно побольше для огня, другое поменьше рядом, чтобы обеспечивать тягу. Так пламя получало кислород и не гасло, несмотря на слой почвы. Я зажгла огонь с помощью техники, которой меня научила мать, высверливая искру вручную.

Я вспомнила её тёплую улыбку, натруженные руки, мягкий голос, когда она объясняла мне основы выживания и делилась знаниями о травах. Наверное, она бы сочла это испытание великой честью – её единственный ребёнок, выбранный, чтобы служить Благородным Фейри.

– О чём ты думаешь? – спросила Лара.

Я вздрогнула. Всё это время бессмысленно вглядывалась в языки пламени.

– О матери. Когда я была маленькой, она учила меня разводить костёр.

Лара кивнула и больше ничего не сказала, за что я была ей благодарна.

Я быстро освежевала кролика и насадила его на палку. Лара, наблюдая за мной, заметно побледнела. Но вскоре мы уже ели сочное, горячее мясо.

– Это вкусно, – удивлённо заметила она. Сок стекал по её подбородку, и она поморщилась, вытирая его. – И в то же время отвратительно.

– Мне нравится есть то, что я сама добыла. Оно кажется вкуснее, когда понимаешь, сколько усилий потребовалось, чтобы его достать.

– Я стараюсь не думать о том, каким милым оно было до того, как ты его убила.

– Ну уж нет. Ты ведь постоянно ешь мясо.

– Да, но обычно я не вижу, через что оно проходит, прежде чем оказывается у меня на тарелке.

Я озадаченно взглянула на неё.

– Ты никогда не бывала на кухнях?

– Нет. Ориана не хочет, чтобы мы слишком сближались с фейри прислужниками.

Типичная высокомерная прихоть Благородных Фейри.

– Селвин иногда наведывается туда.

– Ну, конечно. Уверена, он чувствует себя ужасно великодушным, посещая слуг.

– Он довольно справедлив.

– Легко быть сторонником равенства, когда сам остаёшься в привилегированном положении. Интересно, понравился бы ему мир, в котором все действительно равны.

Она чертила на земле узоры: кролик, огонь, две маленькие фигурки.

– Лео был таким же.

Она редко говорила о старшем брате.

– Он хотел равенства?

– В целом, да. Но при этом не собирался отказываться от своего титула. Он мечтал использовать своё влияние, чтобы улучшить жизнь всех, объединить дома, отменить человеческое рабство.

А потом он влюбился в девушку из другого рода и поставил всё на карту.

– Жаль, что ты его не встретила.

– Все говорят, каким он был смелым и благородным. Он стал бы прекрасным принцем.

Теперь наследницей была она.

– Ты станешь прекрасной принцессой.

Лара покачала головой.

– Нам лучше вернуться внутрь. Не хочу, чтобы нас заметили.

Мы явно подошли к грани её терпения, обсуждая семью и будущее. Я не винила её. Чувствовала то же самое, когда речь заходила о моих собственных трагедиях. Меня тоже преследовал голос в ночи – злобный шёпот, твердящий, что я настолько никчёмна, что даже отец бросил меня, настолько бесполезна, что не годилась даже в слуги, настолько неприятна, что у меня был всего один друг… друг, которого я не смогла спасти.

Мы оставили несколько тлеющих угольков, чтобы в следующий раз легче было разжечь огонь, а затем снова забрались в наше укрытие под землёй и стали ждать.

Мы ждали днями. Такова была наша стратегия – скрываться от более жестоких претендентов, добывать еду и воду с помощью магии Лары и моих охотничьих навыков и продержаться до конца недели невредимыми.

Я не ожидала, насколько мучительно скучным окажется это ожидание. На второй день мы уже огрызались друг на друга, на третий наши откровенные разговоры превратились в споры, на четвёртый мы почти не разговаривали.

На пятый день пропал вертел, на котором мы жарили кролика, вместе с половиной самой туши – добычей какого-то импa, которого Лара заметила, когда тот поспешно уносил украденное. Мы яростно, но шёпотом, препирались, кто должен был лучше следить за провизией.

На шестой день я не могла вынести даже мысли о том, чтобы провести ещё хоть одну минуту в этой вонючей яме с ней.

– Я на охоту, – бросила я.

– Ты уже охотилась утром.

– Мне всё равно. Пойду ещё раз.

– Только не попадайся никому на глаза, – крикнула она мне вслед.

Я подавила желание показать ей неприличный жест. Будто я не понимаю, в каком положении мы находимся.

Вместо охоты я ушла исследовать окрестности, забравшись дальше, чем осмеливалась прежде.

Слои вонючей грязи покрывали меня так плотно, что моя кожа напоминала кору дерева. Всё тело невыносимо зудело, и я злилась на Лару ещё больше за то, что она отказалась так же тщательно замаскироваться.

Впереди раздались голоса.

Я мгновенно пригнулась, прячась в зарослях. Это снова были Маркас и Гаррик, они шептались между собой. Когда они вышли из тени, у меня сжалось сердце.

Оба были забрызганы кровью.

– Не могу дождаться, когда увижу лицо Гектора, – злобно ухмыльнулся Гаррик. – Обязательно всем скажу, что это дело рук Дома Света.

– И Иллюзий, – недовольно вставил Маркас.

– Ты помог, но последний удар нанёс я.

Их голоса затихли, а вскоре они скрылись из виду. Я осталась лежать в укрытии, сердце гулко колотилось в груди.

Кого они убили?

Вариантов было немного: либо Уна, либо Уилфрид.

Я знала Уилфрида плохо – он всегда держался особняком, но казался приятным. А вот Уну я уважала. К тому же я заметила, что она пыталась помешать Маркасу и Гаррику напасть на меня.

Неужели Гаррик решил отомстить?

Я осторожно пошла по их следу, надеясь, что, возможно, ещё не поздно помочь.

Но вскоре стало ясно, что я уже ничем не могу помочь.

Уилфрид лежал посреди поляны в огромной луже крови, его застывший взгляд был устремлён в небо. Из его живота торчала сломанная ветка. Им же его и закололи, причём, судя по рваной ране, Гаррик намеренно двигал острие, разрывая плоть.

Я согнулась пополам, едва сдерживая рвотный позыв.

Жуткая смерть.

Синяки и порезы на его лице и руках говорили о том, что убийство не было быстрым. Он сопротивлялся.

Пить.

Я отпрянула от внезапного приказа Кайдо.

– Нет.

Мысль об этом вызывала отвращение. Кровь ещё не остыла, а кинжал уже жаждал насытиться ею, как хищная птица.

Он не почувствует.

Кайдо становился всё более нетерпеливым, ведь за последние дни ему доставалась лишь кровь кроликов и белок.

– Мне всё равно. Это неправильно.

Голод.

– Потерпи ещё день, – процедила я сквозь зубы. – Завтра добуду тебе кровь животного.

Жажда кинжала зудела у меня в голове. Может, мне стоило позволить ему насытиться, но я нашла для себя границу, которую не собиралась переступать. Одно дело – пить кровь врага в бою. Совсем другое – осквернять мёртвое тело.

Я хотела похоронить Уилфрида. Или хотя бы сжечь его, сделать хоть что-то, чтобы облегчить глухую боль утраты и ярость, кипящую в груди.

Я почти не знала его, но он не заслуживал такой смерти.

В конце концов я оставила его там, под открытым небом. Пусть другие фейри увидят, что с ним сделали. Пусть знают, как он погиб и кто виновен в этой жестокости.

Некоторые сочтут это проявлением силы. Но, возможно, кто-то возмутится.

Что будет теперь с союзом Пустоты с Домами Света и Иллюзий? Отомстит ли Гектор? На чьей стороне окажется Каллен, если король одобрит убийство?

Я ушла с поляны, но, увидев, где тропа Гаррика и Маркаса расходится с моей, замерла в нерешительности.

Где они сейчас? На кого охотятся?

Мысль о том, что я просто сяду в укрытие, пока они выберут себе новую жертву, была невыносима.

Я пошла по их следу, двигаясь так же осторожно, как любой хищник в лесу.

Может быть, мне удастся кого-то предупредить.

Я почти прошла мимо их лагеря.

Маркас ещё не умел создавать сложные иллюзии или делать вещи невидимыми, но он мог их замаскировать. Их укрытие так гармонично сливалось с окружающим лесом, что мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем я поняла, почему деревья в этом месте выглядели странно.

Вокруг было тихо, но у костра ещё поднимался дым. Рядом с ним валялся кристалл, который Гаррик, скорее всего, использовал для фокусировки своей магии света, превращая её в палящий луч.

Меня охватила жажда разрушения.

Я схватила наполовину сгоревшее полено из костра и сунула его под стену укрытия.

Пламя охотно принялось за добычу, облизывая ветки и кору, пока сок в древесине потрескивал и шипел.

Никто не выбежал с криками.

Огонь весело пожирал хижину, пока та не превратилась в пепел и тлеющие угли.

Надеюсь, их припасы были там.

Если их не было в убежище, значит, они снова вышли на охоту.

А что, если они найдут Лару?

Маркас мог наслать на нее иллюзию. А Гаррик был неуязвим к её магии.

В схватке они одолели бы её без труда.

С каждым шагом я двигалась быстрее.

Когда я услышала, как Лара закричала, я уже почти добралась до лагеря.

***

Я заставила себя замедлиться, приглушить шаги, чтобы подкрасться к нашему лагерю бесшумно. Если я действительно хотела помочь ей, мне был нужен эффект неожиданности.

Лара стояла в центре небольшой поляны, размахивая горящей веткой, словно дубиной. Напротив нее, переглядываясь с насмешкой, стояли Гаррик и Маркас.

– Отойдите, – сказала она.

– Ты собираешься нас сжечь? – Маркас вскинул брови. – Ты не Эдрик. Это не сработает.

Под ногами Маркаса разверзлась земля, и он с проклятием провалился в образовавшуюся яму. Еще одна яма появилась под Гарриком, но тот оказался быстрее.

– Хитро, – усмехнулся он. – Но недостаточно. Я видел твои следы в лесу.

Только Лара не была в лесу. Там была я. Значит, я двигалась гораздо менее скрытно, чем думала.

Еще одна ловушка раскрылась в земле, но оказалась слишком мелкой – Гаррик тут же восстановил равновесие.

Магия Лары не была безграничной. Нужно было что-то делать.

Гаррик сжимал в руке ветку, заостренную, словно копье. Он собирался убить ее так же, как убил Уилфрида. Кивнув Маркасу, он дал тому знак.

Маркас вскинул руки, и Лара моргнула, словно в замешательстве, замахала рукой, пытаясь отогнать нечто невидимое. Гаррик воспользовался этим, заходя ей за спину. Еще мгновение – и они окружат ее.

Я схватила камень и со всей силы метнула его.

Он лишь чиркнул по ноге Гаррика, а не попал в голову, как я рассчитывала, но этого оказалось достаточно, чтобы привлечь его внимание. Его взгляд тут же нашел меня.

– Что это? – нахмурился он.

Я согнулась, зашипела, стараясь выглядеть скорее чудовищем, чем забрызганным грязью человеком. Снова подняла камень.

– Древесная нимфа? – спросил Маркас с сомнением.

– Ты когда-нибудь видел нимф? Они выглядят куда лучше, чем это, – скривился Гаррик.

Лара посмотрела на меня, и в ее глазах прозвучала немая мольба. Спаси меня.

Я попытаюсь.

Вспыхнул свет, ослепив меня на мгновение, и в тот же миг Кайдо закричал в моем сознании. Я едва успела отскочить в сторону, когда заостренная ветка с визгом рассекла воздух. Еще бы секунда – и она пронзила бы меня насквозь.

Я снова бросила камень. Теперь дистанция была меньше, и он угодил прямо в лицо Гаррику. Тот пошатнулся, давая мне несколько драгоценных секунд. Я метнулась по краю поляны, надеясь, что смогу отвлечь его достаточно долго, чтобы Лара справилась с Маркасом.

Она с яростным криком бросилась на фейри Иллюзий. Глаза Маркаса расширились, когда горящая ветка врезалась ему в висок. Искры брызнули в воздухе, пепел рассыпался по траве, а сам Маркас рухнул безжизненной грудой на землю.

– Убей его! – крикнула я, но Лара лишь застыла, глядя на его неподвижное тело.

Гаррик расхохотался.

– Человеческая тварь. Теперь я узнал эту жалкую слугу. Ты жульничаешь, Лара?

Я оказалась рядом с ней.

– Ты должна добить его. Он очнется.

Но она не двигалась.

Кровь стекала по лицу Гаррика из пореза на лбу, но он все еще улыбался, хотя в его взгляде бушевала злость.

– Я убью сначала человека, – заявил он, приближаясь. – А потом решу, что делать с тобой: убить сразу или позволить королю Осрику сделать это на глазах у всех.

– Не подходи! – Я вскинула Кайдо, выставляя лезвие вперед.

– Кинжалы тоже считаются жульничеством. Ты хоть умеешь с ним обращаться?

Голод.

– Может, договоримся, Лара? – продолжал Гаррик, скользнув по ней хищным взглядом. – Когда человечишка умрет, я, возможно, забуду, что видел.

– Не надейся, – бросила Лара.

– Как будто я идиот, – фыркнула он.

Рука Гаррика метнулась с поразительной скоростью, и он метнул ветку, как копье.

Я сбила Лару с ног, и дерево полоснуло меня по руке, прорезая кожу под слоями грязи. Капли крови упали на землю.

Гаррик бросился к нам. Лара пыталась встать, я истекала кровью, а он уже сжимал в руке еще один заостренный обломок…

Холодная ярость накатила, сливаясь с кровожадностью кинжала в единый голодный порыв. Я чувствовала вибрацию его шагов через землю. Он снова целился в Лару, не воспринимая меня как угрозу – всего лишь человек, даже несмотря на оружие в руках.

Я позволила ему проскочить мимо, устремиться к ней…

И вонзила клинок ему в спину.

Боль.

Я повторила удар. Гаррик рухнул на землю, выронив палку. Глаза его расширились от изумления, когда я погрузила лезвие в его живот.

Накажи.

Я провернула его так же, как он когда-то провернул ветку в теле Уилфрида. Раздался пронзительный, отчаянный крик.

Убей.

Я перерезала ему горло.

Кровь хлынула алым потоком, стекая по шее, груди, впитываясь в почву. Его тело содрогалось, взгляд застыл, полным ужаса.

Пить.

Да, в этот раз кинжал мог пить. Он позволил мне ударить Гаррика несколько раз, хотя мог бы высосать из него всю жизнь в мгновение ока. Он дал мне возможность утолить жажду мести, которая так долго тлела внутри меня, – кровожадную, сырую, первобытную ярость, настолько мощную, что я даже не распознала её сразу среди привычных очертаний своего разума. Но теперь я принимала её. Приветствовала эту ярость, эту силу, это болезненное удовольствие. И когда жизнь покидала Гаррика, я прижала Кайдо к его горлу.

Кровь исчезла за считаные мгновения.

Вся – даже та, что пропитала землю. Каждая алая капля втянулась в выемку в центре лезвия, пока Гаррик не остался лежать неподвижным, бледным и холодным.

Жгучая ярость улетучилась, сменившись онемением. Лара смотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными ужаса. И дело было не только в Гаррике, поняла я. Она боялась меня.

Мaркас застонал, и Лара тут же перевела на него взгляд.

– Нам нужно уйти, пока он не очнулся, – она осторожно протянула мне руку, помогая подняться.

Убей, – прошептал Кайдо.

Нет.

Я начинала дрожать. Не могла отвести глаз от тела Гаррика.

Я убила человека.

Неважно, что он был фейри. Неважно, что был моим врагом. Раньше я убивала только животных и Тварей. Но самое страшное – мне это понравилось. Я наслаждалась этим убийством. Какую часть этой жестокой радости дал мне Кайдо? А сколько её было во мне самой?

Я шла за Ларой, не видя дороги, не чувствуя ничего. Мы избегали троп, переходили вброд ручьи, чтобы запутать следы. Наконец остановились возле упавшего дерева – огромного, с переплетением корней, в которых можно было спрятаться. Я забралась в пространство между двумя корнями и села на покрытую гниющей древесиной землю.

Мы тяжело дышали, вглядываясь в лес.

– Ты его убила, – сказала Лара.

В животе скрутило от боли.

– Да.

– Что это за нож?

Кайдо довольно зазвенел в моей руке. Я взглянула на тёмно-красный камень в его рукояти – он всё ещё светился, напитанный кровью.

– Я не знаю. Просто однажды нашла его.

– Кенна… тебе это понравилось.

Я уронила голову, сдавливая глаза ладонью. От этого движения про стрельнула боль в руке, и я вспомнила про рану. Рукав был мокрым от крови и грязи.

– Это было ужасно, но во мне кипела такая сила… – я замолчала. Это было невозможно объяснить.

Лара положила руку мне на колено.

– Думаю, я понимаю. На Бельтайн я тоже причиняла людям боль. Знала, что это неправильно… но всё равно радовалась.

– Мне отвратительно.

– Он собирался нас убить.

– Знаю. И я бы сделала это снова. Просто… я буду видеть его умирающим в каждом своём кошмаре.

Мы больше не говорили ни о костре, ни о пище. Лара сотворила немного воды, и мы сидели, прижавшись друг к другу, дрожа от холода.

Лес был гораздо громче, чем мне казалось раньше. Земляные стены нашего укрытия приглушали звуки, но теперь я слышала всё: уханье сов, свист ветра в кронах, шорохи неизвестных существ в кустах. Несколько раз я замечала в темноте нечто длинное и низкое, но, замерев, ждала, пока оно уйдёт. В воздухе начали вспыхивать танцующие зелёные огоньки – красиво, как светлячки, но я знала, что это не они.

Я не видела кошмаров о Гаррике, потому что так и не смогла заснуть.

Лара, в конце концов, положила голову мне на плечо, но я не смыкала глаз до самого рассвета.

Наконец небо стало светлеть. Сначала оно окрасилось в фиолетовый, затем в розовый, а после – в бледно-голубой.

Я легонько толкнула Лару в бок.

– Мы сделали это.

***

Наступил седьмой день.

Вечером за ужином были объявлены результаты испытания.

Я успела принять ванну и несколько часов спала без сновидений, прежде чем проснуться и привести себя в порядок. Ушло немало времени, чтобы сделать своё отражение в зеркале хотя бы похожим на человеческое. Но даже тогда в отражении на меня смотрело, измученное, застывшее в выражении пустоты лицо. Лицо совсем другого человека, чем у той, что уходила на испытание.

Стол для участников был накрыт на шесть персон.

Я напряжённо следила, как оставшиеся кандидаты рассаживаются по местам. Тальфрин и Эдрик, к счастью, были здесь, Маркас и Карисса сидели рядом, но Маркас молчал и даже не смотрел в её сторону. Последней вошла Уна.

Гаррик, Гита и Уилфрид были мертвы.

Обстановка за столом была куда более интимной, чем на пышных государственных ужинах. Кроме кандидатов, присутствовали лишь небольшие делегации от каждого Дома. Представители Света и Пустоты прожигали друг друга взглядами. Принц Роланд сжимал вилку, словно хотел её воткнуть кому-нибудь в горло.

Гаррик был его племянником. Как я могла забыть об этом?

За главным столом Каллен мрачно смотрел на свою тарелку, то и дело поднимая взгляд на Уну. После смерти Уилфрида он, должно быть, осознал, насколько был близок к потере ещё одного члена семьи. Почувствовав мой взгляд, он поднял глаза.

Я не отвела взгляда.

Хотела бы я, чтобы он услышал мои мысли. Мне жаль Уилфрида. Жаль, что я не смогла его спасти.

Возможно, он понял, потому что чуть заметно кивнул.

На другом конце стола Друстан выглядел совершенно спокойным. Он и не должен был беспокоиться – все трое погибших были ему врагами. Но его улыбка показалась мне почти вульгарной. Как он может улыбаться, когда оборвались три жизни? Когда я сама совсем недавно отняла одну из них?

Он не мог знать, что я сделала. Никто, кроме Лары, никогда не узнает. И всё же… казалось, что мой мир за эту ночь изменился навсегда, а все остальные остались прежними.

Король Осрик поднял бокал.

– За шестерых оставшихся кандидатов! Каждый из них выжил, надеюсь, израсходовав достаточно магии, чтобы удовлетворить Осколок Земли. – Он усмехнулся. – А некоторые, похоже, применили достаточно насилия, чтобы удовлетворить и меня.

Несколько фейри напряглись при этих словах. Роланд сделал большой глоток вина.

– Гаррик должен был получить честь за убийство Уилфрида, но, увы, его больше нет с нами. Этот подвиг перейдёт к Маркасу. Встань, Маркас.

Член Дома Иллюзий встал, но не поднял глаз от тарелки. Он наверняка чувствовал на себе враждебные взгляды Дома Пустоты и осознавал, какой стал мишенью.

– Гита была убита в последнюю ночь. Встань, Уна.

Последняя оставшаяся кандидатка от Дома Пустоты поднялась, её лицо оставалось бесстрастной маской.

– Я слышал, ты убила Гиту в отместку за нападение на Уилфрида.

– Да, ваше величество.

– По одной смерти на долю Дома Пустоты и Дома Иллюзий. Выпьем за наших двух убийц.

Роланд нахмурился и что-то прошептал королю. Когда в зале опустели кубки, Осрик вновь заговорил:

– Меня спросили, почему я не объявил имя того, кто заслужил честь убить Гаррика. Увы, я не могу этого сделать.

Он выдержал эффектную паузу.

– Его убило нечто совсем иное.

В воздухе повисли взволнованные вопросы, но Осрик только усмехнулся, наслаждаясь моментом, точно опытный актёр, ведущий свою публику к запланированной кульминации.

– Мы не знаем, что это было за создание, но нам известен его метод. Гаррика закололи и полностью осушили от крови.

В зале наступила мёртвая тишина. Даже Каллен выглядел потрясённым.

– Это невозможно, – проронил Роланд.

– Тем не менее, это так. Вопрос в том, кто или что это сделал и почему выбрал любимый метод, Дома Крови.

Запретное имя, словно камень, упало в гладь воды, разметав круги по собравшимся фейри. Но для короля Осрика запретов не существовало.

– Это была Тварь, в этом нет сомнений, – продолжил он. – Маркас утверждает, что видел одно из них незадолго до случившегося.

К счастью, Маркас потерял сознание прежде, чем Гаррик успел назвать моё имя.

– Тварь, воздающая честь Дому Крови? – переспросил Роланд, запинаясь на запретном названии. – Вполне возможно.

– Мы выпустили немало Тварей для испытания. Похоже, одна из них решила свести старые счёты.

– Но как они могли осушить его? Любое оружие, способное на такое, было уничтожено.

У меня перехватило дыхание. Я знала, к чему всё идёт.

– В глубинах подземного мира водится множество существ, питающихся кровью, – Осрик произнёс это с каким-то зачарованным восхищением. – Раны от клинка на его теле могли быть всего лишь уловкой, чтобы скрыть истинную причину смерти. Это была неудачная попытка – Тварь должна была знать, что никто, кроме Благородных Фейри из Дома Крови, не смог бы владеть таким оружием.

Неправда.

Кайдо сжался на моей руке, словно уверяя в своей преданности.

Они глупцы.

Или правда…

Кайдо выбрал меня своей новой хозяйкой после гибели последнего владельца. Смог бы он сделать это, если бы хоть один фейри из Дома Крови ещё был жив? Или же он обратился ко мне лишь потому, что этот дом вымер?

И кто, в конце концов, обронил клинок в болоте?

Кто был твоим последним хозяином? – мысленно спросила я.

Законный правитель Мистей, конечно же.

Я моргнула, не понимая.

Осрик?

Нет.

Волна ненависти к Осрику прокатилась по моей крови.

Моя госпожа могла бы стать королевой, если бы выиграла войну. Но она погибла принцессой, и теперь я – всё, что от неё осталось.

Я замерла. Это был не просто магический кинжал. Он принадлежал одной из самых значимых фигур в войне, разразившейся столетия назад. Кайдо был оружием принцессы Корделии из Дома Крови, предводительницы восстания, отказавшейся склониться перед тираном и погибшей вместе со своим народом.

А теперь его держала я, Кенна, простая человеческая служанка из ничем не примечательного города. Обманщица, только что убившая одного из Благородных Фейри.

Глава 31

Когда я проснулась на следующее утро, под дверь, отделяющую мою комнату от комнаты Лары, было просунуто красное перышко.

Я провела пальцами по его шелковистой поверхности, размышляя, зачем Лара оставила его здесь. Затем перевернула его и улыбнулась. На перышке, неровными буквами, была выведена двойка – карандашом для глаз. Второй предмет для моей коллекции.

Я аккуратно положила его рядом с первым в ящик стола, с благоговением проводя по нему пальцами.

Сколько лет я гадала, какие из моих реликвий и диковинок принадлежали фейри, и вот теперь – сама получала дары от одного из них. Это не могло вернуть мне все утраченное… но, возможно, я могла начать заново.

Теперь, когда испытание Земли было завершено, у меня наконец появилось время выполнить то, о чем я думала с тех пор, как Лара привела меня на свой тайный остров.

Я разговаривала с Кайдо, выходя из Дома Земли. После смерти Гаррика между нами рухнул какой-то последний барьер, и беседа стала такой же естественной, как дыхание.

Но это осознание не приносило мне утешения.

Почему ты хотел, чтобы я убила Гаррика? – спросила я.

Ты хотела убить Гаррика.

Нет. Мне пришлось его убить. Это не одно и то же.

Разве?

Я нахмурилась. Пробегавший мимо фейри-прислужник бросил на меня взгляд, вытаращил глаза и поспешил скрыться. Я не могла отделаться от ощущения, что содеянное липнет ко мне, как зловонный запах.

Я не хотела этого, – сказала я.

Металл завибрировал с раздражением.

Если бы не хотела, ты бы этого не сделала.

То, что ты – древний кровожадный артефакт, не значит, что все мыслят, как ты.

А то, что ты человек, не значит, что ты должна лгать самой себе.

Глупости. Ты заставил меня получать от этого удовольствие. Вот что больше всего меня тревожит. Когда я вонзила в Гаррика клинок, ужас смешался с чем-то другим – с наслаждением.

Это я?

Я отказалась отвечать.

Я нашла Друстана в кварцевом зале, у входа в бордель. Он сидел на хрустальном диване, а на его колене восседала улыбающаяся Леди Огня. Красавица, с вьющимися бордовыми волосами и бронзовой кожей. В ее взгляде было откровенное восхищение.

Как будто этого было мало, Друстан с хитрой улыбкой поглядывал на Леди Света на другом конце комнаты, а вокруг него звучали приглушенные смешки еще нескольких девушек.

Я задержалась в дверном проеме, ощущая, как во мне закипает ревность.

У меня не было на него никаких прав, но видя его с этими женщинами вызывал во мне желание вырвать им волосы. Хотелось оттолкнуть их, залепить ему пощечину… а потом поцеловать так сильно и страстно, чтобы он забыл обо всем, кроме меня.

Он бросил взгляд в сторону входа, и я постаралась придать лицу выражение скуки.

Прошла мимо, надеясь, что он поймет намек.

Он догнал меня, когда я уже почти дошла до нашей тайной комнаты у Дома Огня. Странно, что я теперь мысленно называла ее нашей. Это была его комната. Я не имела на нее прав, как и на него.

– Ну? – спросил он, накладывая на дверь защитное заклинание.

– Извините, что отвлекаю, – я попыталась сохранить безразличие, но безуспешно. Голос прозвучал холодно.

Его брови взметнулись.

– Так почему же ты это сделала?

Мое лицо вспыхнуло.

Я почти поддалась искушению развернуться и уйти, но это было бы мелочно и трусливо. Уязвленное самолюбие не имело значения. Важнее было спасти Мистей от тирании короля Осрика.

– У меня есть для тебя информация. Возможный союзник.

– О? Расскажи мне больше, моя сладкая Кенна.

Я вскинула подбородок, все еще стараясь сохранять невозмутимость.

– Лара не поддерживает разрыв нейтралитета, но Селвин – возможно.

– Селвин? Он еще ребенок.

– Не такой уж и ребенок. Через несколько лет он пройдет Испытания. Лара говорит, он мечтает об обществе, в котором все фейри равны. Он хочет перемен.