Текст книги "Принц подземелья"

Автор книги: Сара Хагерзак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Очень гибкая палочка, и очень чувствительная, – в голосе профессора послышалось одобрение. Он слегка постучал палочкой по стоявшим на столе пробиркам, наполненным какой‑то прозрачной жидкостью. – Если судить по этой палочке, то зелья – действительно ваше призвание. Она словно создана для работы с ними.

Лили улыбнулась. Казалось, она думала, что если профессора не удовлетворят результаты исследования палочки, то он может отказаться учить её.

– Возьмите, – Снейп вернул палочку хозяйке, – и никому не позволяйте ею пользоваться. Для успешной работы она должна быть настроена только на вас… Что ж, если вы готовы, тогда начнем.

Профессор немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом спросил:

– Вас уже учили пользоваться чароискателем Эскарпина для анализа состава зелья?

– Да, сэр.

– Безусловно, это очень полезная вещь, но, к сожалению, довольно громоздкая. К тому же, при наличии в зелье большого числа ингредиентов работа с ним может отнимать очень много времени. Есть более быстрый и не требующий дополнительного оборудования способ, но он требует определенной подготовки. К тому же, овладеть им может далеко не каждый. Но мне кажется, что у вас должно получиться. Тогда вам будет достаточно лишь прикоснуться к зелью палочкой, и вы будете знать его состав, а в некоторых случаях – и свойства.

Глаза Лили загорелись, ей явно не терпелось научиться такому простому и быстрому методу.

– Этот способ – ваше изобретение, профессор? – заинтересованно спросила она.

– Нет, придумал его не я, но им мало кто кроме меня пользуется. Дело в том, что для этого нужно научиться ощущать различные вещества, прикасаясь к ним палочкой, и распознавать их. Чем большее количество веществ вам удастся запомнить и чем точнее вы сможете оценивать их концентрацию, тем больше смысла пользоваться этим методом.

– Но ведь для приготовления зелий используется масса разнообразных веществ! – Лили озадаченно смотрела на Снейпа. – Неужели вы помните их все? Неужели это вообще возможно запомнить?

– Вы же способны различать множество цветов, множество различных звуков, лица сотен людей, в конце концов… В этом нет ничего невозможного. Но даже если этот способ покажется вам слишком сложным для практического применения, я все равно хочу познакомить вас с ним. Он разовьет вашу чувствительность. Кроме того, с его помощью можно быстро проверить любой состав на наличие яда, не говоря уж о том, что есть вещества, хотя их и не много, которые чароискатель просто не определяет.

Профессор подвинул к Лили стойку с четырьмя пробирками.

– Здесь четыре вещества: вода, спирт, сок плюймерии и вытяжка из корней гонгоры игольчатой. На вид они совершенно одинаковые. Но попробуйте опустить палочку в каждую из них и сосредоточиться – и вы должны почувствовать разницу. Может быть, вам даже удастся определить, что в какую пробирку налито.

Лили начала осторожно погружать палочку в жидкости. Она прикрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться на своих ощущениях, и Снейп невольно залюбовался, глядя, как по её лицу пробегает легкая тень улыбки.

– Это вода, точно. Холодная и прозрачная, – довольно быстро определила она. – А это наверняка сок плюймерии, я с ним уже имела дело… Он такой… розовый…

– Вы воспринимаете вещества как разные оттенки? – поинтересовался Снейп.

Лили вздрогнула и открыла глаза.

– Это неправильно, сэр? – огорченно произнесла она.

– Нет, просто у вас такое восприятие. Насколько мне известно, все ощущают это по–разному. Кто‑то видит зелье как картину, переливающуюся красками, кто‑то как музыку, или еще как‑нибудь. Здесь главное, чтобы вы сами понимали это соответствие.

Сам Снейп воспринимал зелья скорее как вкусовые ощущения. Это было не слишком удобно, потому что делало его очень разборчивым в еде. Иногда он не мог заставить себя притронуться к каким‑то блюдам только потому, что они вызывали в нем ассоциации с некоторыми весьма неприятными зельями.

– Вы определили точно два из четырех веществ, – одобрительно заметил профессор. – Признаться, я не ожидал такого результата с первого раза, хотя и надеялся, что обнаружу в вас некоторые способности. Теперь запомните ваши ощущения. Это спирт, – Спейп указал на одно из неузнанных Лили веществ, – а это – вытяжка из корней гонгоры. Весьма редкое плотоядное растение, наверняка вы с ним не сталкивались раньше. Раз у вас получилось так хорошо, запомните еще несколько довольно часто встречающихся веществ, а потом попробуйте соединить их и предположить, что получится в результате.

Снейп встал из‑за стола, снял с одной из полок еще несколько пузырьков и поставил их перед Лили. Пока она погружала в них свою волшебную палочку, стараясь сконцентрироваться и запомнить свои ощущения, он стоял у нее за спиной, глядя на блестящие в свете свечей рыжие волосы, водопадом струившиеся по её черной мантии. В его памяти возник теплый солнечный день, последний день четвертого курса, когда они с другой Лили сидели на берегу озера в камышах и солнце играло в других рыжих волосах… Он тогда почти решился поцеловать её; казалось, еще минута, и он наконец осмелится… Но эта минута прошла, и следующая за ней тоже, а он все продолжал завороженно смотреть на нее, не в силах пошевелиться… А потом Лили кто‑то позвал, и она ушла, оставив его один на один со своими сожалениями и мечтами…

Профессору пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы вернуться в реальность. Он с трудом оторвал взгляд от мерцающего золота волос и вспомнил предостережение Дамблдора. Возможно, эти уроки действительно могут представлять для него некоторую сложность… Но девочка талантлива – это сразу видно, и у него есть возможность развить и направить её талант. Он смог защитить свой разум от величайшего темного волшебника, неужели он не в силах защититься от девочки, всего лишь пробуждающей в нем воспоминания?

«Это просто смешно», – подумал Снейп и, обойдя стол, снова сел на свое место.

– Пожалуй, я запомнила, профессор, – Лили наконец оторвалась от флаконов и пробирок и подняла на него свои зеленые глаза. – Не думала, что это будет так увлекательно.

– Очень хорошо, мисс Поттер. Теперь, когда вы поняли принцип, ваше домашнее задание – научиться различать при помощи палочки как можно больше различных веществ. Тогда через пару недель мы сможем приступить к анализу многокомпонентных составов.

Снейп выбрал несколько склянок и поставил их перед Лили.

– Как вы думаете, что получится, если смешать эти ингредиенты?

– Не знаю, сэр… – растерянно ответила она.

– Подумайте. Какими свойствами обладает плюймерия?

– Снимает отеки, кажется? Спирт… согревает, да?

Профессор кивнул и подвинул к ней маленькую коробочку:

– Неплохо добавить еще измельченную шерсть единорога.

– «Шерсть единорога обладает способностью заживлять раны, тонизирует и повышает сопротивляемость организма», – процитировала учебник Лили. – Это, наверное, какое‑то лекарство! – догадалась она. – А какими свойствами обладает вытяжка из корней гонгоры?

– Снимает лихорадку. Вообще‑то, свойства большинства используемых в зельеварении веществ можно найти в справочнике, – профессор показал на толстую потрепанную книгу, лежащую на краю стола.

– Значит, это средство от простуды или что‑то вроде того! – догадалась Лили.

– Ну что ж, вот вам котел – действуйте, – сказал довольный её сообразительностью Снейп. – Помните, что спирт добавляют в самом конце, иначе он испарится, а шерсть единорога лучше класть в холодную воду, тогда она отдаст зелью больше своей силы.

Лили налила в котел воды, всыпала шерсть единорога и при помощи волшебной палочки разожгла под котлом огонь. Снейп наблюдал, как она помешивает зелье, после добавления плюймерии приобретшее приятный светло–розовый цвет. Девушка наклонилась над котлом, и прядь волос упала с её плеча вниз, едва не коснувшись огня. Не успев ни о чем подумать, профессор моментально протянул руку и отбросил соскользнувшую прядь назад.

– Спасибо, сэр, – смущенно поблагодарила Лили, заправляя волосы за уши и откидывая их за спину.

Снейп взмахнул палочкой, и на стол упал тонкий черный шнурок.

– Завяжите и больше не приходите сюда с распущенными волосами, – сердито произнес он. – Если они сгорят, вам будет стоить больших трудов отрастить их снова.

Лили взяла шнурок и молча принялась стягивать локоны в хвост внизу затылка, а профессор старался не смотреть в её сторону, сердясь на себя за такую поспешную и не совсем уместную заботу. Теперь он понимал, что огонь под котлом был слишком маленьким и девушке ничего не грозило. Но его рука еще помнила прикосновение к шелковистой пряди, которое вызвало в нем целую волну давно забытых ощущений. Однако Лили как ни в чем не бывало продолжала колдовать над котлом: по–видимому, она уже успела забыть это маленькое происшествие. Он постепенно тоже успокоился. Проверив и сдержанно похвалив её работу, он протянул Лили пустой флакон и сказал:

– Перелейте зелье сюда и возьмите себе. Осенью или зимой вам наверняка придется им воспользоваться. Домашнее задание – найти в справочнике по лекарственным зельям похожий рецепт, написать мне, что мы сделали по–другому, и попытаться объяснить, чем этот состав лучше классического. В следующую субботу жду вас здесь в это же время.

Лили спрятала флакон с зельем в карман мантии и при помощи Уничтожающего заклинания почистила пробирки, но уходить не спешила.

– Можно еще один вопрос, профессор?

– Только один, мисс Поттер. Не стоит стремиться узнать все сразу.

– Это не касается урока, сэр. То есть, не совсем касается…

Лили оперлась локтями о стол и, чуть склонив голову к плечу, посмотрела на Снейпа.

– Я никак не могу понять одну вещь. Вы ведь постоянно занимаетесь зельями. Я знаю, что ваши статьи печатались в «Академическом зельеварении» и даже в «Вестнике целителя». И я читала вашу монографию о свойствах копыт фестралов…

– Вот как? – удивился польщенный таким вниманием к его трудам профессор. – И что же вы в ней поняли?

– Не слишком много, – честно призналась Лили. – Но я поняла, что это – очень серьезная работа.

«Ну еще бы», – усмехнулся про себя Снейп. Только достать материал для исследований было само по себе уже серьезной работой. Фестралы меняют копыта раз в четыре года, сбрасывая старые и отращивая новые. Происходит это зимой, и искать их приходилось в глубоком снегу, в глуши Запретного леса. Конечно, он использовал магию, но она не очень помогала: манящие чары действовали на копыта лишь с очень небольшого расстояния.

– Так в чем же вопрос? – поинтересовался Снейп.

– Почему вы тогда преподаете защиту от темных искусств, а не зельеварение? Вы так многому могли бы научить студентов…

Снейп откинулся в кресле и сложил руки на груди:

– Смею надеяться, что, ведя защиту, я тоже в состоянии кое–чему научить студентов.

– Я не это имела в виду… – смешалась Лили.

– Я не совсем понимаю, почему у вас возник такой вопрос, мисс Поттер, – слегка скривив губы, сказал Снейп, – но все‑таки отвечу на него. Надеюсь также, что тогда вам станет понятно, почему я взял на себя труд учить вас. Безусловно, защита – очень важный предмет, а профессор Люпин, при всем моем к нему уважении, пока слишком молод, чтобы готовить вас к сдаче ЖАБА. Поэтому я и веду защиту на старших курсах. Читать же студентам зелья я не хочу именно потому, что слишком люблю этот предмет.

Лили недоуменно взглянула на профессора, и он пояснил:

– Согласитесь, защита – это эффектно. Каждый хочет научиться вызывать патронуса, создавать мощные щитовые чары или стать невидимым при помощи дезиллюминационного заклятья. Но кто из ваших друзей согласился бы провести пару часов, тыча палочкой в пробирки и пытаясь разобраться в испытываемых при этом ощущениях? Кто согласится изобретать зелье от простуды, когда в любом справочнике можно найти десяток готовых рецептов? Зелья всегда считали скучным предметом именно потому, что мало кто способен проникнуть в суть процесса, – всех интересует только результат. В вас есть это стремление, поэтому мне интересно позаниматься с вами. А писать на доске рецепты и проверять бездарное варево всяких лентяев – не слишком увлекательное занятие. Так что будьте прилежны, и, возможно, когда‑нибудь мы с вами доберемся и до копыт фестралов.

Так начались их уроки, и вскоре Снейп понял, что способности Лили превосходят все его ожидания. Кроме того, её врожденный талант подкреплялся усердием и серьезным отношением к занятиям, и ей, похоже, нравился не совсем обычный метод преподавания, используемый профессором. Он старался не столько давать ей готовые решения, сколько ставить правильные вопросы, развивая её чутье, заставляя думать и анализировать. Снейпа искренне радовали её успехи, и он даже думал, что мог бы радоваться так за свою дочь, если бы она у него была. Эти занятия вносили приятное разнообразие в размеренную школьную жизнь, и он с удовольствием планировал каждый следующий урок, предвкушая очередную встречу с Лили.

Конечно, Снейп не мог не замечать, что относится к девочке слишком тепло. Порой он ловил себя на том, что при взгляде на неё ему трудно сдержать улыбку, но не придавал этому особого значения. «Каждому преподавателю приятно видеть успехи своих учеников, – успокаивал он себя, – МакГонагалл вот тоже постоянно её хвалит».

Его не насторожило даже то, что он испытал весьма неприятное чувство, узнав случайно в начале зимы, что Лили встречается с капитаном гриффиндорской сборной по квиддичу – рослым красавцем Саймоном Колеттом. «Надо же было найти такого дурака, – возмущался про себя Снейп. – Гора мускулов и пустая голова! Неужели она не видит, что он ей не пара? Ведь есть же хорошие парни на курсе. Например… например…» Но подходящего примера он так и не нашел и ограничился допущением, что где‑то, наверное, есть достойный кавалер для такой умницы, как Лили.

– 4 –

Стоял холодный промозглый февраль. Почти каждый день шел мокрый снег, превращавшийся под ногами в отвратительную чавкающую кашу, которая за ночь снова замерзала. На улицу выходить не хотелось, но здесь, в теплице, было почти жарко и приятно пахло живой землей. Если не смотреть за окно, то легко можно было представить, что находишься в тропическом лесу.

Лили всегда с удовольствием ходила на уроки травологии. Ей нравились необычные, а порой и опасные, растения; она любила папиного друга профессора Долгопупса и всегда с интересом слушала его увлекательные рассказы о путешествиях по чужим странам, а дополнительная прелесть этих уроков состояла в том, что они занимались вместе с гриффиндорцами. Здесь‑то ей и удалось поближе познакомиться с Саймоном Колеттом. Надо сказать, что и он тоже приложил немало усилий к тому, чтобы это знакомство стало как можно более близким.

Саймон оказался значительно более приятным кавалером, чем предполагала Лили вначале. Свойственную ему заносчивость и гордость он проявлял в её присутствии в гораздо меньшей степени и был к ней очень внимателен, так что Лили довольно быстро приняла его ухаживания, и все считали их прекрасной парой. Конечно, особым умом Саймон не блистал, но и непроходимым тупицей тоже не был, а на травологии его компания как нельзя более устраивала Лили. Колетт, как всякий хороший загонщик, отличался силой, точностью, быстрой реакцией и великолепным умением мгновенно оценивать ситуацию и принимать решения. Поэтому он был незаменимым помощником, способным обезопасить Лили от посягательств острых шипов и агрессивных побегов на то время, пока она проводит с растением необходимые манипуляции. Они отлично работали в паре, и Лили даже допускала, что пригласит его летом немного погостить у себя дома, чтобы познакомить с родителями.

Вот и сейчас Саймон сложными обманными маневрами отвлекал внимание большого куста жгучей вонючки, а Лили точными движениями снимала большие зеленые плоды, из которых потом нужно было отжимать противно пахнущий сок.

– Что делаешь вечером? – поинтересовался Саймон в перерыве между двумя выпадами в сторону длинных извивающихся щупальцев.

– Пойду в библиотеку. Надо к завтрашнему вечеру закончить одно исследование… Сравнительный анализ наиболее употребимых ядов… Представляешь, директор выписал мне разрешение на работу в Особой секции! Так что сегодня пойду туда. Хочешь, пойдем вместе?

– Да не особенно, – недовольно проворчал Саймон. Он перестал делать отвлекающие движения и отступил на пару шагов назад, чтобы выйти за пределы досягаемости куста. – Послушай… Помнится, ты как‑то говорила, что Снейп согласился дать тебе «несколько уроков». С тех пор прошло уже почти полгода, а он все продолжает гонять тебя к себе каждую неделю. Когда это наконец закончится?

Лили удивленно посмотрела на приятеля:

– Почему это должно закончиться? Снейп рассказывает мне интереснейшие вещи! Такого не прочитаешь ни в одном учебнике!

Она тоже отвлеклась от срезания плодов и настроилась на серьезный разговор.

– Ну да, – скептически заметил Саймон, – яды, Особая секция… Надеюсь, он не занимается с тобой темной магией?

– При чем здесь темная магия? – возмутилась Лили. – Майстейл тоже постоянно гоняет нас по ядам и противоядиям, это часть спецкурса. У тебя теперь нет зелий, поэтому ты и не знаешь.

– Темная магия здесь при том, что он раньше баловался этими вещами. Вот я и беспокоюсь за тебя.

– Он не «баловался», он изучал темную магию. И что здесь такого? Саймон, он ведет у нас Защиту! И у вас, кстати, тоже. Он же обязан в этом разбираться! Но меня он учит только зельям. Ну и там, мелочам всяким…

– Каким еще мелочам? – подозрительно спросил Саймон.

– Да что ты ко мне пристал?! – начала выходить из себя Лили. – Какая тебе разница, чему он меня учит? Тебя это вряд ли заинтересует!

Саймон подошел поближе к Лили и понизил голос.

– Слушай, он там к тебе не пристает? – озабоченно спросил он.

Лили потрясенно посмотрела на Саймона:

– Ты что, совсем?! Он же директор школы! И потом, ему уже, наверное, лет сто…

– Не больше шестидесяти, – вставил Саймон.

– Это почти одно и то же, – отрезала Лили. – Нет, Сай, он ко мне не пристает. Я думаю, он уже давно забыл, как это делается… если вообще когда‑нибудь знал.

Она засмеялась, и в этот момент длинная плеть, потревоженная резким звуком её смеха, полоснула девушку по руке.

– Саймон! Проклятье! Ты заболтал меня, и вот, смотри, что получилось.

Лили показала ему руку: на запястье алел довольно сильный ожог.

– Прости, я должен был следить за этой вонючкой… – виновато сказал Саймон. – Если хочешь, после урока я схожу с тобой в больничное крыло…

– Да ладно, брось, ерунда. Давай дальше работать. Только не задавай мне больше дурацких вопросов.

Какое‑то время они молча сражались с кустом, потом Лили не выдержала и игриво сказала:

– Кстати, в следующую субботу – Хогсмёд, и дополнительных занятий у меня не будет. Снейп сказал, что у него важное мероприятие в Министерстве… – Лили снова приглушенно хихикнула, опасливо покосившись на куст. Но Саймон был начеку и внимательно следил за извивающимися плетями. – На самом деле, папа писал в последнем письме, что у Кингсли Бруствера юбилей, 60 лет, и он устраивает грандиозную пьянку. Они с мамой тоже пойдут, и еще куча народу. Наверняка министр и Снейпа пригласил. Такое вот «важное мероприятие». Так что я могу пообещать тебе, что весь день проведу с тобой. Если хочешь, конечно… – кокетливо добавила она, выдавливая сок из последнего зеленого плода.

– Шутишь? – спросил обрадованный Саймон. – Конечно, хочу. Лишь бы погода не подвела.

Вечер Лили, как и собиралась, провела в Особой секции библиотеки, но следующим утром выкроила пару часов, чтобы побыть с Саймоном.

– А то он, бедный, совсем помешается на почве ревности, – сказала она Рози, выходя после обеда из Большого зала. – Представляешь, он вообразил, что Снейп может быть ко мне неравнодушен!

– Ну, чисто теоретически это, наверное, возможно… – смеясь ответила Рози. Было видно, что её эта мысль забавляет так же, как и Лили. – Все‑таки он мужчина, а ты – молодая привлекательная девушка…

– Думаю, даже чисто теоретически легче предположить, что я привлеку внимание гигантского кальмара. Он, вроде бы, тоже мужского пола.

Лили переглянулась с подругой, и обе они так громко расхохотались, что привлекли внимание профессора МакГонагалл, которая посмотрела на них с крайним неодобрением.

Тем не менее, когда вечером Лили подходила к кабинету Снейпа, она снова вспомнила предположение Саймона, и оно показалось ей не таким уж диким. Конечно, профессор никогда не позволит себе никаких вольностей, но он всегда был так добр к ней, и, говорят, когда‑то он был влюблен в её бабушку…

Её размышления прервал щелчок дверного замка. Зачарованная дверь в подземелье Снейпа с некоторых пор стала узнавать её и открываться еще до того, как Лили успевала постучать. Лили поздоровалась сначала с дверью, а потом с профессором, сидевшим за столом перед котлом с каким‑то зельем. Она села на положенное ей место и протянула Снейпу свиток с домашним заданием.

– Очень интересная тема, – сказала она. – Особенно поражает то, что в разных составах язык муравьеда проявляет совершенно разные свойства.

– Я рад, что вы обратили на это внимание, – сказал профессор, и на его лице возникло выражение, которое он, видимо, считал приветливой улыбкой. – Давайте сюда, я прочту на досуге.

Он забрал свиток и показал на кипящий на столе котел:

– Здесь снотворное зелье. Не такое сильное, как напиток Живой смерти, но тоже достаточно действенное.

Лили достала палочку, чтобы определить состав. В последнее время она так наловчилась в этом, что теперь почти не пользовалась чароискателем Эскарпина даже на уроках. Но Снейп остановил её.

– Не стоит. Вот рецепт.

Он раскрыл уже хорошо знакомый Лили справочник на заложенном полоской бумаги месте.

– Я хотел бы, чтобы вы попробовали изменить его так, чтобы добиться некоторых вариаций в воздействии.

Лили прищурившись смотрела на список ингредиентов.

– Что вы имеете в виду? – наконец спросила она. – Сон–кошмар, сон–греза, тяжелый сон в летний полдень?

– Да, именно… – довольно кивнул профессор. – А что у вас с рукой? – вдруг спросил он, заметив след от ожога на её запястье.

Лили удивленно взглянула на рубец, о котором уже успела забыть.

– Ах, это… Это ерунда, сэр, просто неосторожно обошлась со жгучей вонючкой.

– Почему же вы не пошли в больничное крыло? Мадам Помфри убрала бы это в два счета, – недовольно проворчал Снейп.

– Да уже и не больно совсем, – начала оправдываться Лили.

– Да? А вам известно, что жгучая вонючка может являться переносчиком некоторых весьма неприятных болезней? – спросил профессор, взяв Лили за руку и пристально рассматривая ожог. – Поинтересуйтесь как‑нибудь у профессора Долгопупса, он расскажет вам много поучительных историй на эту тему. Может быть, тогда вы станете серьезнее относиться к таким вещам.

Лили уже начала жалеть, что не послушалась Саймона и не пошла в больничное крыло. Не хватало ей еще подцепить какую‑нибудь тропическую заразу! Видимо, профессор заметил у неё на лице испуг, потому что перестал отчитывать её и успокаивающе произнес:

– Не бойтесь, растения в наших оранжереях ничем не заражены, так что это всего лишь ожог. Но всё равно, нельзя пренебрегать своим здоровьем. Так что, пожалуй, снотворные зелья подождут до следующего раза, а сегодняшний урок мы потратим на изучение простейших заживляющих заклятий.

Профессор быстрым движением волшебной палочки отодвинул котел на дальний край стола, и Лили как всегда восхитила та легкость, с какой он это проделал. «У меня бы половина зелья точно оказалась на столе», – удрученно подумала она.

Снейп снова взял Лили за руку, обхватив её запястье чуть выше ожога длинными прохладными пальцами.

– Смотрите внимательно, – предупредил он, прикоснулся палочкой к ожогу и произнес: – Integumentum!

Рана тут же затянулась, и Лили поняла, что она все‑таки слегка болела.

– Спасибо, профессор, – поблагодарила она.

– Не за что, – отрывисто произнес Снейп. – Теперь ваша очередь.

Он слегка закатал рукав мантии на левой руке и провел палочкой по коже, на которой тут же появились отвратительные багровые волдыри. Лили даже вздрогнула, когда он протянул ей руку со словами:

– Действуйте! Это простейшее заклинание Furunclus. Думаю, вы справитесь без труда.

Пытаясь сконцентрироваться, она направила палочку на волдыри и дрожащим голосом произнесла заклинание. Краснота немного спала, но рука профессора по–прежнему оставалась покрытой буграми. Он недовольно покачал головой.

– Нет, мисс Поттер, это никуда не годится. Во–первых, перестаньте дрожать. Для того чтобы лечение было успешным, нужно испытывать к пациенту не страх или отвращение, а сострадание. Во–вторых, это заклинание относится к категории контактных, то есть для получения наилучшего результата желателен тактильный контакт. Возьмите меня за руку.

Лили слегка сжала ладонь Снейпа в своей, но он недовольно скривился и выдернул руку:

– Не так, я же не мистер Колетт! – произнося это имя, профессор скривился еще больше. Он никогда не скрывал своей неприязни к её бой–френду. – Вспомните, как это делал я.

Лили сомкнула пальцы над запястьем Снейпа и снова направила на волдыри волшебную палочку.

– Integumentum! – произнесла она более твердым голосом. К её удивлению, они тут же исчезли без следа.

– Теперь гораздо лучше, – похвалил её профессор. – Есть еще одно заклинание, тоже контактное, но немного более сильное: Vigoratus Totalus. Можно попробовать его в более реальной ситуации.

С этими словами Снейп подошел к одному из шкафов и достал склянку с густой желто–зеленой слизью.

– Сок бубонтюбера, – сказал он, но Лили и так узнала это вещество. – Можете назвать его свойства?

– В разбавленном виде применяется для лечения угревой сыпи, входит в состав некоторых мазей… – принялась перечислять Лили, но профессор прервал её:

– В данный момент нас больше интересуют его, так сказать, негативные свойства.

Лили кивнула. Она хорошо помнила, как в позапрошлом году, когда они проходили бубонтюберов по травологии, Лиззи Джейсон не захотела надевать перчатки и обожглась этим соком. Вернувшись из больничного крыла, она еще долго живописала страдания, которые пережила в результате этого происшествия.

– Сок разъедает кожу и проникает в ткани, а если он попадет в глаза, то можно совсем ослепнуть, – ответила Лили.

– Совершенно верно. Обычно пострадавшее место рекомендуют промыть водой и обработать настойкой растопырника, но эта весьма полезная настойка не всегда бывает под рукой, к тому же иногда нужно действовать очень быстро. В этом случае вам и пригодиться заклинание Vigoratus Totalus. Только имейте в виду, что сперва нужно удалить из раны оставшийся в ней сок. Например, при помощи заклинания Tergeo, которое обычно нерадивые ученики используют для того, чтобы убрать с пергамента лишние чернила.

Снейп начал откручивать пробку от флакона, и Лили поняла, что он собирается перейти к практической отработке этого заклинания.

– Не надо, сэр! – умоляюще попросила она. – Я уже всё поняла…

Профессор строго посмотрел на нее и холодно произнес:

– Надеюсь, вы позволите мне самому решать, что надо делать, а чего не надо?

– Простите, сэр… Просто это же больно…

– Любую теорию нужно подкреплять практикой, – сказал Снейп, закатывая рукав мантии еще выше, так что стал виден след от Темной Метки, – а боль – это не ваша проблема. Не забудьте про тактильный контакт, – напомнил он и, слегка наклонив пузырек, плеснул немного сока себе на руку.

Лили стояла, словно пораженная парализующим заклятием, с ужасом наблюдая, как ядовитая жидкость пузыриться на коже профессора, разъедая её всё глубже.

– Побыстрее, мисс Поттер, – поторопил её Снейп. Голос его звучал совершенно спокойно, а глаза, казалось, стали еще более безжизненными, чем обычно. Если он и испытывал боль, то никак этого не показывал. – Когда сок разъест вену, кровь зальет весь стол, и вам придется убирать её.

Его слова вывели её из оцепенения. Она наконец смогла заставить себя действовать, закусила губу, сжала его руку чуть ниже локтя и двумя движениями палочки убрала сок из раны и наложила заживляющее заклятье. Убедившись, что у неё всё получилось, Лили облегченно выдохнула и подняла глаза на Снейпа. К своему огромному удивлению она увидела на его лице улыбку. Не обычную кривую усмешку, а нормальную человеческую улыбку, причина которой была ей совершенно не понятна. Впрочем, очень быстро лицо профессора снова приняло привычное холодно–презрительное выражение.

– Отлично, мисс Поттер, – похвалил он, но Лили всё никак не могла прийти в себя после такого экстремального задания. Видимо, Снейп понял это, потому что голос его стал более мягким, а во взгляде появилось что‑то живое.

– У вас все отлично получилось! – ободряюще произнес он.

– А если бы я не справилась? – дрожащим голосом спросила Лили. – Я ведь никогда раньше не делала таких вещей.

– Да, первый раз – самый трудный. Поэтому я был готов помочь вам.

Снейп поднял правую руку, и она поняла, что все это время он держал в ней свою палочку, чтобы в случае неудачи исправить её ошибку. И все равно самообладание профессора поразило Лили.

– У вас, очевидно, талант не только к зельям, но и к целительству, – продолжил он, снова протягивая ей свою руку. – Смотрите, не осталось никаких следов. Превосходный результат, тем более для первого раза.

Он провел пальцем по бледной коже, сквозь которую просвечивали голубоватые вены, и стал опускать рукав мантии.

– Сэр! – Лили изумленно смотрела на его руку. – Ваша Метка исчезла там, где на нее попал сок… – она не была уверена, что вправе говорить на эту тему, но Снейп не рассердился, а лишь печально усмехнулся.

– Через пару часов она проявится снова, – сказал он. – Я пробовал… пробовал разные способы. Но все бесполезно…

Он посмотрел на Лили, и его лицо исказилось, словно мысль о Метке причинила ему боль, которую не смог причинить ядовитый сок.

– Это ведь не просто шрам на теле… Корни этого проклятия уходят гораздо глубже: оно оставляет след в сердце человека, в его душе, и этот след не вытравить ничем… Но вам не стоит думать об этом, – быстро сказал профессор, опустив руку, и снова заговорил об их занятиях. – Возможно, сегодняшний урок был для вас трудным и даже неприятным, но такие вещи нужно знать. Когда вы станете немного старше, я научу вас еще кое–каким приемам, а пока довольно и этих.

Профессор сдержал слово вернуться к теме заживляющих заклятий. Правда, он счел, что Лили готова изучать их более глубоко только в начале седьмого курса. Это было уже очень серьезное колдовство, позволяющее исцелять раны, нанесенные с помощью темной магии и исправлять очень опасные повреждения. Снейп снова заставил Лили практиковаться на нём, нанося на свою руку с помощью заклинания Sectumsempra ровные неглубокие порезы и хладнокровно наблюдая, как она своим певучим голосом произносит длинные, похожие на мантры заклинания. К тому времени Лили уже очень многому научилась у Снейпа, в том числе и самообладанию, и шокировать её было не так легко. К тому же она лучше узнала профессора; он даже немного объяснял ей, как можно заблокировать боль, и она понимала, что пара порезов не причиняют ему особых страданий.