Текст книги "Принц подземелья"

Автор книги: Сара Хагерзак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Ты действительно любишь его? – спросила наконец Джинни.

– Да, – прямо ответила Лили.

– Ты уверена, что по части магии всё чисто?

– Абсолютно.

– Хорошо… – Джинни вздохнула. – Тогда делай как знаешь.

Через минуту она вдруг наклонила голову и тихо рассмеялась.

– Нет, я всегда предполагала, что твой выбор будет эксцентричным, – сказала она, – но чтоб настолько… Такого мне в самом деле было не представить.

– Мама, ты не знаешь его! – вспыхнула Лили.

– Возможно. Я даже могу допустить, что ты его знаешь. Но я хочу сказать тебе вот что: у тебя еще есть время. Присмотрись к его привычкам. В конечном итоге, вся жизнь строится из мелочей, из маленьких деталей. Человек может быть сколько угодно хорошим: умным, добрым, красивым, – но когда начинаешь с ним жить всё время, эти мелкие привычки, вылезающие то тут, то там, как злобные пикси, способны доводить до бешенства. И если он – ну, я не знаю… – храпит, или разбрасывает везде свои котлы и склянки из‑под зелий, или всегда оставляет ложку в банке с вареньем, или, например, таскает метлу в спальню… Что за идиотизм – метла в спальне! – повысила голос Джинни, чтобы её было слышно через закрытую дверь. – Эта дурацкая школьная привычка держать метлу под кроватью! Метла пылится, царапается, тормозной механизм портится… Есть же специальная кладовая, с удобными креплениями для мётел… Ладно, – махнула она рукой, – это бесполезно… Так вот, если в нем действительно есть нечто, ради чего ты готова терпеть все эти досадные мелочи, тогда, возможно, у вас что‑то получится… Только обещай мне, что если ты разочаруешься, то не останешься с ним из жалости. Это никому не нужно, и в первую очередь – ему самому.

Лили согласно кивнула. Мама явно надеялась, что Лили перебесится и изменит свое решение, но действовала гораздо более тонко и дипломатично, чем папа. Она словно незаметно подталкивала её к трясине сомнений и скептицизма, пытаясь охладить её пыл весьма прозаичными, хотя, возможно, и верными рассуждениями. Но спорить с ней Лили не собиралась. Ей нужно было погасить конфликт, а все проблемы, которые неизбежно рано или поздно возникнут, они с Северусом будут решать только вдвоем.

– Мамочка, спасибо тебе за понимание! – сказала Лили, нежно чмокнув Джинни в щеку.

– Не уверена, что я тебя понимаю… – задумчиво сказала Джинни. – Дело не в этом. Просто я хорошо знаю твое упрямство и не хочу, чтобы твоя гордость не позволила тебе обратиться к нам за помощью, если она тебе понадобится.

– Зачем мне может понадобиться ваша помощь? – недоуменно спросила Лили.

Она была уверена, что за помощью любого рода она теперь будет обращаться только к Северусу. Никто не понимал её так, как он, и никто лучше него не знал, что ей нужно.

– Лили, он действительно уже очень немолодой. И, учитывая его боевое прошлое, вовсе не факт, что он проживет долго. Это не значит, что я этого хочу, – поспешно сказал она, когда Лили, шумно втянув воздух в легкие, приготовилась возражать. – Но если это случится, то… Хорошо, если ты будешь одна. А вдруг у вас родится ребенок? – в голосе Джинни явно слышалось сомнение, но тем не менее она продолжила: – Тогда тебе понадобится наша помощь, и я не хочу, чтобы ты сжигала все мосты…

– Насколько я знаю, у Северуса пока нет проблем со здоровьем, – холодно сказала Лили.

– Насколько я знаю, – усмехнувшись, ответила Джинни, – с него станется не распространяться о таких вещах, особенно в твоем присутствии. Лили, это естественный ход жизни, и нарушить его нельзя.

«Да? Ну, это мы еще посмотрим!» – подумала Лили, но вместо этого сказала:

– Значит, ты предпочла бы, чтобы я вышла за кого‑то другого?

– Разумеется, да, – подтвердила Джинни. – Но я уже сказала тебе: ты имеешь право решать сама, и я стараюсь уважать твое решение.

– А папа?

– Я поговорю с ним, – устало вздохнула Джинни. – Но сейчас, думаю, лучше оставить его в покое: ему нужно время, чтобы прийти в себя, потому что для него это, конечно, был удар ниже пояса… Да и я, пожалуй, пойду лягу спать, – сказала Джинни, и Лили показалось, что мама всё еще втайне надеется, проснувшись утром, обнаружить, что всё случившееся приснилось ей в кошмарном сне.

– 10 –

Конечно, нужно было думать о предстоящем зачете по взаимодействию заклятий, очень трудном и важном. Но почему‑то в голову лезли совсем другие мысли: прощальный поцелуй на пороге, дом у озера, и серебристо–белая мантия, которую она видела в лавке у мадам Малкин на прошлой неделе.

Лили бросила бесплодные попытки читать учебник и прислушалась к раздававшимся из гостиной неожиданно громким голосам, недоумевая, кто это может шуметь в столь поздний час. Она уже хотела встать из‑за стола и спуститься вниз, чтобы выяснить, что происходит, но в этот момент на лестнице послышались торопливые шаги, дверь в её комнату открылась и на пороге появился отец.

Папа зашел в комнату даже не постучавшись; за его спиной стоял дядя Билл.

– Что случилось? – не слишком приветливо сказала Лили, не ожидавшая такого бесцеремонного вторжения.

– Лили, дядя Чарли попал в беду. Нам нужна твоя помощь, – с порога сказал отец.

Лили мгновенно посерьезнела и поднялась из‑за стола.

– Может, лучше обратиться в больницу? Я ведь еще учусь и не знаю всего, что может понадобиться… – несмотря на неуверенный тон, она уже была готова идти с отцом и дядей.

– Нет, ты меня не так поняла… – отец немного смешался. – Чарли попал под заклятие, и я хотел бы, чтобы ты попросила своего… в общем, профессора Снейпа… посмотреть его.

– Снейпа? Папа, вообще‑то уже поздно, – возразила Лили. – Я же не могу заявиться к нему в школу среди ночи…

– Ты же постоянно таскаешься к нему в Паучий! Что тебе мешает пойти в школу? – раздраженно сказал Гарри.

Честно говоря, Лили и сама не знала, что ей мешает это сделать. Просто они никогда не встречались в школе после того, как она закончила учебу.

– Он, наверное, уже спит… – неуверенно произнесла Лили.

– Лили, – Билл вышел вперед, и она заметила, что лицо у него испуганное и необычно бледное, – речь идет о жизни и смерти…

– Хорошо, – Лили наконец поняла, что дела обстоят серьезно, так что стесняться и церемониться сейчас не время.

– Иди через камин, – предложил Билл.

– Не стоит. Я могу быстрее, – ответила Лили и вызвала патронуса. Серебристая пантера скользнула в окно, и через несколько мгновений Лили уже видела комнату Северуса.

Снейп еще не спал. Лежа в кровати, он читал «Вестник целителя». Вместо привычной черной мантии на нем был такой же черный халат. Оторвавшись от журнала, он удивленно смотрел на возникшего перед ним патронуса.

– Северус, извини, что я так врываюсь… Папа сказал, что дядя Чарли попал под проклятие. Они просят тебя помочь ему. Дядя Билл говорит, всё очень серьезно.

Голос Лили звучал испуганно. Чарли был её любимым дядей, и теперь она сама начала переживать за него.

– Хорошо. Он у вас дома? – не тратя время на лишние рассуждения, Снейп поднялся с кровати, слегка покосившись на стоящего перед ним патронуса.

– Он у нас? – спросила Лили у отца.

– Нет, он в Норе, – ответил Гарри. – Пусть идёт прямо туда.

– Он в Норе.

– Хорошо, – еще раз повторил Снейп. – Я буду там через пять минут.

Через пять минут Лили вместе с мамой, Биллом и отцом выходили из камина в гостиной Норы. Сразу же следом за ними показался Северус, на ходу заканчивая застегивать мантию и отряхивая пепел.

– Где… – начал он, и тут же понял, где…

Чарли лежал на диване. Лили, даже после практики в больнице, в первый раз увидела человека, попавшее под серьезное темномагическое проклятие. Чарли лежал неподвижно, но его поза не была расслабленной, как у спящего или потерявшего сознание человека. Мышцы его были словно скручены судорогами, а лицо казалось даже не белым, а восковым. Рядом с ним стояли Артур, Молли и Джордж.

Снейп коротким кивком поприветствовал их и быстро подошел к Чарли. Он сел на стул рядом с диваном, взял Чарли за руку, а другую руку положил ему на лоб и пристально уставился в его безжизненное лицо, покрытое каплями пота.

– Кто‑нибудь знает, что случилось? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да. Я был с ним, – ответил Билл дрогнувшим голосом. – Это я виноват…

Казалось, Билл сейчас заплачет, и видеть это было так же ужасно, как и неподвижно лежащего Чарли.

– Мистер Уизли, мне нужны факты, а не эмоции, – жестко сказал Снейп. – Тогда, возможно, плакать будет не нужно.

– Да… – Билл взял себя в руки и принялся излагать факты: – Наши люди нашли древнее захоронение в Ирландии. Предварительная разведка показала, что его охраняет дракон. Я позвал Чарли: думал, он сможет помочь… – Билл на секунду запнулся. – А потом, когда появился дракон, со всех сторон посыпались проклятия. Они как будто были расставлены там, как ловушки. Вот…

– Вы были там вдвоем? – удивленно спросил Снейп.

– Нет, там было ещё двое ликвидаторов, но они дезаппарировали, как только всё это началось. А Чарли был занят драконом, и мы не успели убраться оттуда сразу. Я притащил его сюда, как только смог…

Снейп слушал рассказ Билла, а сам медленно проводил рукой с волшебной палочкой вдоль тела Чарли. Вдруг его рука замерла, и Снейп, взглянув на Билла, быстро спросил:

– Как выглядело проклятье?

– Как будто возле земли взорвался светящийся шарик, из которого во все стороны расходились такие фиолетовые… типа молний…

Снейп едва заметно кивнул, словно ожидал услышать именно это.

– И как прошла молния?

– Что? – не понял Чарли.

– Как эта молния прошла сквозь его тело? – раздраженно переспросил Снейп. – В каком направлении?

Билл растерянно заморгал глазами.

– Я не знаю, профессор… – ответил Билл, и Лили вдруг подумала, что этот взрослый, очень мужественный человек на мгновение стал похож на не выучившего урок ученика.

Снейп убрал руку от Чарли, встал и подошел к Биллу.

– Мистер Уизли, – очень серьезно сказал он, – ваш брат попал под весьма редкое направленное проклятие исключительной силы. Если не принять срочных мер, то меньше чем через сутки он умрет.

Когда он произнес эти слова, Молли тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Я могу помочь ему, но только при условии, что буду знать направление действия проклятия. Если я начну снимать проклятие не в том направлении, то он умрет немедленно. Поэтому мне придется применить к вам легилименцию, мистер Уизли.

Билл поморщился, но кивнул в знак согласия.

– Конечно, профессор.

Снейп усадил Билла на стул и встал перед ним, направив на него свою палочку.

– Legilimens! – скорее угадала по легкому движению губ, чем услышала, Лили, и Северус, наклонившись над Биллом, уставился прямо ему в глаза. Билл инстинктивно отшатнулся, но профессор не разрывал контакта.

Вдруг Билл возмущенно закричал:

– Эй, что вы делаете? Не смейте сюда лезть! – и грубо оттолкнул Снейпа с такой силой, что тот чуть не упал.

Лили испугалась, что профессор сейчас просто развернется и уйдет, но он только раздраженно спросил:

– Вы хотите спасти своего брата?

– Да, – сдавленно ответил Билл, – но это… Это не для вас.

– Ну так помогите мне! Покажите мне то, что нужно, и мне не придется шарить в вашей голове, натыкаясь на всякую… – Снейп сделал неопределенный жест свободной рукой. – Поверьте, мне это совсем не интересно, – немного спокойнее добавил он.

– Ладно, давайте еще раз, – неохотно согласился Билл, и Снейп снова наставил на него волшебную палочку. Довольно скоро нужная информация, как поняла Лили, была получена, потому что Северус отошел от Билла и снова сел рядом с Чарли.

Все родственники, собравшиеся в этой комнате, замерев, смотрели на него. Лили вдруг обратила внимание, что откуда‑то появился Рон. Она даже не заметила, как и когда он сюда попал, но теперь почти вся семья Уизли стояла около Чарли.

Да этого момента Лили была уверена, что противодействие Темной магии – это именно то, чему профессор учил их на уроках защиты: патронусы, контрзаклятия, дуэли, сражения с разного рода вредоносными магическими существами. Она, конечно, знала о Непростительных заклятиях, но их действие подчинялось примерно тем же законам, что и действие простых.

Но то, что делал сейчас Снейп, не было похоже ни на что из того, с чем Лили сталкивалась раньше, будь то в школе или в больнице.

Несколько секунд он молчал; потом начал медленно двигать палочку от ног Чарли к голове. Проводя рукой над неподвижным телом, Снейп произносил совершенно незнакомые Лили заклинания, причем голос его изменился до неузнаваемости: он стал вкрадчивым и вибрирующим, и настойчиво проникал в мысли всех присутствующих, вызывая весьма неприятное чувство полной зависимости и беспомощности. Лили заметила, что Снейп побледнел, и постепенно его лицо стало похожим на лицо Чарли, таким же мертвым и отсутствующим, словно восковым, а руки, казалось, с трудом слушались его. Наконец он опять взял Чарли за руку и всё тем же жутким замогильным голосом произнес:

– Чарли! Чарли Уизли!

Чарли вздрогнул, тело его выгнулось дугой, и он захохотал диким страшным смехом, вызвавшим у Лили приступ ужаса и отвращения. Потом смех оборвался, Чарли обмяк и Снейп отпустил его руку. Чарли по–прежнему не двигался и не открывал глаз, но по его виду Лили сразу поняла, что теперь это просто обычный обморок, подобные которому ей приходилось видеть в больнице чуть ли не каждый день.

– Он выживет, – сказал Снейп, и все облегченно вздохнули. Молли принялась вытирать рукой хлынувшие из глаз слезы.

Северус наконец отвернулся от Чарли и впервые с того момента, как они оказались в Норе, мельком посмотрел на Лили, а затем подошел к плачущей Молли.

– Всё будет в порядке, – сказал он, положив ей руку на плечо.

– Спасибо, Северус, – всхлипнула она.

– Нам лучше пока выйти отсюда, – он мягко подтолкнул Молли и Артура к двери на кухню. Все остальные потянулись за ними.

– Я побуду здесь еще немного, – сказал он, – посмотрю, всё ли в порядке. Через час–полтора нужно будет разбудить его. Лучше, если это сделаю я.

– Да, конечно, – Молли наконец перестала плакать. – Я сейчас поставлю чай, а то мы еще даже не поужинали. Артур только пришел работы, когда появились Билл и Чарли.

Осознав, что её сын выживет, Молли вернулась к своему обычному хлопотливому состоянию и начала проворно накрывать на стол, а Лили подошла к Северусу.

Он улыбнулся ей и слегка сжал её руку, и Лили почувствовала, что пальцы у него холодные как лёд.

На большее проявление внимания при посторонних она и не рассчитывала, поэтому просто села рядом и спросила:

– Как ты?

Вместо ответа Снейп только поморщился.

– Что это было?

– Направленное проклятие. Очень мощная штука. Наверняка это было не просто захоронение. Готов поспорить, что там найдут какие‑нибудь очень ценные магические предметы, – Снейп словно о чем‑то задумался.

– Научишь меня? – тихо попросила Лили.

– Нет, – резко ответил он. – Тебе это не нужно.

– Думаешь, не справлюсь? – нахмурилась она. Её самолюбие было слегка задето: ей всегда хотелось со временем обрести такую же магическую силу, как Северус, и любое его нежелание делиться с ней своими секретами обижало её.

– Просто не хочу, чтобы ты лезла в Темную магию, – спокойно объяснил Снейп. – Это не для женщин. Никому не нужно, чтобы ты стала похожа на Беллатрису. Кое в чем ты уже сейчас разбираешься не хуже меня: заживляющие заклятия, например. Не говоря уж про трансфигурацию, здесь ты меня даже превзошла. Но Темную магию оставь мне. Чтобы в этом хоть что‑то понять, надо долгие годы валяться в этой грязи… Тебе не стоит туда лезть. Лучше попроси‑ка Молли, чтобы вместо чая она налила мне виски. А то я давно такими вещами не занимался, что‑то раскис совсем.

Молли уже вскипятила чай; огромные ножи резали бутерброды и холодный пирог с почками. Все уселись за стол, но обстановка была очень напряженной. Даже всегда веселый Джордж шутил меньше, чем обычно. Молли выглядела удрученной; Артур пытался изображать из себя гостеприимного хозяина и о чем‑то говорил со Снейпом, но тот отвечал неохотно и после того, как выпил виски, довольно быстро встал.

– Спасибо, Молли. Я пойду, посмотрю, как там Чарли, и вернусь в замок, возьму для него одно зелье.

– Как кажешь, Северус, – с вымученной улыбкой ответила Молли.

Снейп скрылся в гостиной, и Лили почти физически ощутила, насколько более свободно почувствовали себя все присутствующие.

– Слава Мерлину, он не собирается сидеть здесь всё это время! – облегченно вздохнула Молли.

– Дорогая, он оказал нам неоценимую услугу, – сделал попытку возразить Артур, но было видно, что и сам он был не слишком рад такому гостю.

Лили с нескрываемым негодованием посмотрела на бабушку, и та принялась оправдываться:

– Лили, прости, детка! Твой… м–м–м… – Молли запнулась; очевидно, слово «жених» было настолько несовместимо в её понимании с образом Снейпа, что произнести его вслух она не могла.

– Бой–френд? – услужливо подсказал Джордж.

– Джордж!… – громко возмутилась Молли, заглушив смешок Билла, уткнувшегося в тарелку.

– Твой друг, Лили, – Молли наконец нашла подходящее слово, – очень сильный волшебник, но, честное слово, когда он на меня смотрит, мне кусок в горло не идет…

Отсмеявшись, Билл сказал:

– Да уж, не слишком приятно, когда такой человек копается в твоей голове…

Джинни и Гарри молчали, но Лили было хорошо известно, что они думают по этому поводу.

– Пойду, отнесу Северусу пару бутербродов, – холодно сказала она, взяла тарелку и тоже пошла в гостиную, где неподвижно лежал Чарли.

Снейп стоял у окна, глядя в темноту за стеклом. Услышав звук открывшейся двери, он обернулся.

– На, поешь, – Лили подошла к нему и поставила на подоконник тарелку с бутербродами.

– Что‑то случилось? – спросил Снейп, заметив её недовольный вид.

– Я не понимаю… Северус, объясни мне, за что они тебя так не любят? Ты только что спас жизнь дяди Чарли. И всё равно она недовольна…

– Ты про Молли? – спросил Снейп, обнимая Лили за плечи. – Не бери в голову.

– Как ты можешь говорить об этом так спокойно! – возмутилась Лили. – Сколько можно вспоминать тебе ошибки твоей молодости? Прошло столько лет, а на тебя до сих пор все смотрят как на изгоя…

Он прижал её к себе и поцеловал в висок.

– У меня есть ты. Мне этого достаточно.

– Северус, но это же несправедливо! Ты не заслуживаешь такого отношения!

Лили отстранилась от него и села рядом с ним на подоконник.

– Послушай, Лили, – Снейп вздохнул, видимо, понимая, что от серьезного разговора не отвертеться. – Я, конечно, не такой монстр, каким меня считают почти все. Но и ты тоже относишься ко мне предвзято, только в другую сторону. Так что справедливость – это весьма относительное понятие.

– Просто мне обидно за тебя, – сказала Лили, прижавшись щекой к его плечу.

– Я понимаю. Мне самому было долгое время обидно. Но, в конце концов, я сам допустил это…

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Лили.

Снейп помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор, и потом повернулся к ней.

– Помнишь, ты спрашивала меня про Метку?

– Помню. Но при чем здесь Метка?

– Я сказал тебе тогда, что это не просто клеймо на теле, а сложное многоуровневое проклятие.

Лили кивнула. Она помнила этот разговор, произошедший еще в школе, но не понимала, какая связь между ним и тем, что они обсуждали сейчас. А Снейп продолжал:

– Это мощные чары, способные влиять на человека и формировать его личность. Какие‑то из них исчезли после смерти Лорда, какие‑то мне удалось снять, впрочем, очень немногие… Всё‑таки это не мой уровень. Ведь Лорда считают величайшим темным волшебником вовсе не потому, что он авадил всех направо и налево, а именно за создание чар такого уровня, как эти, – Снейп слегка щелкнул пальцем по тому месту на руке, где находилась Метка. – Большинство из этих заклятий осталось и действует до сих пор. Например, Протеевы чары. Я хоть сейчас могу связаться с любым из тех Пожирателей, кто еще жив.

Снейп помрачнел. Было очевидно, что такого желания у него не возникало ни разу.

– Есть еще много разных чар, кое–какие из них направлены на развитие тех черт характера, которые были нужны Лорду: жестокости, алчности, жажды власти… Моя природная угрюмость и скрытность приобрела под действием этих чар прямо‑таки немыслимые размеры. А это, знаешь ли, не способствует тому, чтобы окружающие считали тебя… милым.

Но и это еще не всё. Темный Лорд стремился к тому, чтобы его слуги, навсегда отделившись от прочих людей, были замкнуты только друг на друга, никого не любили и не внушали никому симпатии. И особое заклятье делает нас неприятными для большинства людей. Только очень немногие способны проникнуть сквозь эту пелену и разглядеть то человеческое, что еще осталось в таких, как я. Дамблдор, Кингсли… Минерва.

– Я тоже, – тихо сказала Лили.

– Ты видишь во мне даже те достоинства, которыми я не обладаю, – улыбнулся Снейп.

– Нет, Северус. Даже когда я просто ходила к тебе на уроки… Я ведь тогда еще не была влюблена в тебя… Но ты никогда не вызывал у меня неприязни.

– Это потому, что ты умеешь видеть суть вещей, – очень серьезно сказал Снейп. – И в этом основа всех твоих успехов. В свое время ты сможешь достичь большего, чем я. У тебя для этого есть всё необходимое.

Лили было приятно слушать его слова, но она подумала, что даже если такое и в самом деле произойдет, то ждать этого придется еще очень долго…

– Мне пора, – сказал Снейп, быстро сжав руку Лили и отходя от окна. – Надо принести Чарли одно зелье. Я скоро вернусь.

– Я подожду тебя здесь… Не хочу к ним возвращаться, – Лили кивнула на дверь в кухню.

– Тогда присмотри за Чарли. Если тебе что‑то вдруг не понравится, сразу посылай мне патронуса.

Лили кивнула и села в кресло рядом с диваном, на котором лежал Чарли.

Снейп ушел, а она сидела и думала о том, что, наверное, так никогда и не узнает всего о Северусе, слишком уж многое осталось у него за плечами. И всё же он постепенно, понемногу всё больше и больше впускал её в свою жизнь, доверяя скрытые от посторонних взглядов мысли, воспоминания, тайны, и словно оттаивал, становясь более открытым. Правда, всё это проявлялось только по отношению к ней. Когда они оставались вдвоем, он мог быть нежным и ласковым, иногда даже веселым, но стоило рядом появиться кому‑то еще – и она словно слышала лязг опускающегося забрала…

Ей вспомнилось, как недавно она спросила у Северуса, сохранились ли где‑нибудь его детские фотографии.

– Совсем немного, – ответил он, – и там нет ничего особенно интересного… Хотя…

Он попросил Лили подождать пару минут, шагнул в камин, сказав на ходу «Хогвартс», и очень быстро вернулся с довольно большим старинным ларцом. Снейп долго снимал с него охранные чары, наконец открыл крышку и принялся выкладывать на стол разные бумаги, бормоча себе под нос: «Не то… Это тоже не интересно…», пытаясь найти нечто, что он считал достойным её внимания.

Лили осторожно прикасалась к листам пергамента, многие из которых выцвели и пожелтели. В основном это были патенты на зелья, какие‑то письма, листы, покрытые непонятными и, по–видимому, важными только для одного Снейпа записями. Она узнала свернутый в трубку пергамент, украшенный золотыми кистями и министерской печатью – наградной документ к ордену Мерлина I степени, – у её отца был такой же. Ничего особенно ценного, на её взгляд, здесь не было, и она так и не поняла, зачем на ларец было наложено так много запирающих заклинаний.

Она принялась аккуратно выуживать из пачки бумаг фотографии. Перед ней оказывались незнакомые лица, в большинстве своем глядящие не слишком приветливо и хмурящие брови. Снимки с каких‑то зельеварческих конгрессов; Хогвартский выпуск – молодые ребята в форменных мантиях стоят вокруг приторно улыбающегося и машущего рукой толстяка в бархатном жилете… На одной фотографии Лили с удивлением узнала Кобруса: он, Северус и какой‑то незнакомый ей человек отталкивающей наружности пили вино в роскошной гостиной старинного особняка.

И везде Северус был примерно одинаковый: всё та же прическа, неотличимые одна от другой черные мантии и то же самое застывшее выражение лица, к которому она привыкла за годы учебы в школе. Лили перебирала снимки; перед ней представали мгновения и лица, выхваченные из жизни Северуса. Его возраст словно материализовался для неё, превратившись из цифры в череду событий и фактов, к которым она не имела никакого отношения и о которых почти ничего не знала…

– Вот! – воскликнул вдруг Снейп и протянул ей большой снимок, который когда‑то явно был вставлен в рамку. – Это мы с бабушкой.

…Лохматый черноволосый мальчишка выглядывал из‑за плеча пожилой женщины, обнимая её за шею и время от времени прижимаясь щекой к её щеке. Северусу было лет пять или шесть, но черты лица легко узнавались: те же тонкие губы, черные глаза и слишком длинный для ребенка нос. Но выражение его лица… Такого выражения Лили ни разу не видела у Снейпа и была совершенно уверена, что уже никогда не увидит. Он улыбался во весь рот, так широко, что была видна дырка от выпавшего молочного зуба, и эта улыбка совершенно преображала его лицо; его глаза светились детской чистой радостью, и было очевидно, что он абсолютно счастлив.

Лили пораженно глядела на фотографию. «Что нужно было сделать с человеком, чтобы навсегда убить такую улыбку?» – горько подумала она.

С трудом оторвав взгляд от сияющего мальчишеского лица, Лили посмотрела на пожилую женщину, которую обнимал Северус. Они не были похожи: черты её лица казались более правильными и мягкими, и, вероятно, в молодости она была довольно привлекательна. Но улыбалась она так же тепло и открыто, и морщинки вокруг её глаз лучились таким же счастьем, что и у внука.

– Ты похож на неё… – тихо сказала Лили.

– Разве? – удивился Снейп. – Никогда так не думал.

– Похож, – упрямо повторила она.

Потом Снейп показывал ей и другие фотографии, но эта запомнилась ей больше всех, настолько необычным было произведенное ею впечатление. И теперь она снова вспомнила эти смеющиеся глаза и беззубый рот и подумала о том, что если у них когда‑нибудь будет сын, то она приложит все усилия, чтобы он не разучился так смеяться.

Где‑то через полчаса в камине вспыхнуло, и из него вышел Северус, держа в руках склянку с зеленоватой жидкостью. Он поставил её на каминную полку и, обращаясь к Лили, сказал:

– Его пора будить.

– Может, не стоит? – с сомнением спросила Лили. – Пусть поспит, ему это, наверное, нужно…

– Нет, хватит, – сказал Снейп и, поймав её недоумевающий взгляд, пояснил: – Ты же понимаешь, что это не просто сон?

Лили кивнула.

– Он ушел слишком далеко от этого мира. Я вернул его, но в его подсознании наверняка остались отпечатки чуждых образов, пугающих и способных порождать кошмары. Если дать ему слишком долго пробыть в таком пограничном состоянии, как сейчас, то эти образы впечатаются в его память, и потом могут возникнуть разные проблемы. Фобии, ужасные сновидения, навязчивые идеи… В конечном итоге всё может закончиться потерей рассудка.

Лили испуганно посмотрела на Чарли.

– Ты же сказал, что всё будет хорошо? – растерянно сказала она.

– Да. Но для этого нужно сделать всё правильно, – Снейп протянул ей руку и помог подняться из кресла. – Когда я разбужу его, он должен увидеть рядом с собой близких людей, которые любят его. Их лица помогут стереть остатки воспоминаний, вызванных проклятьем. А зелье закрепит полученный эффект. Это, конечно, очень примитивное объяснение, на деле все несколько сложнее… Теперь встань так, чтобы он мог тебя видеть, – попросил Северус.

Лили встала перед Чарли, и Снейп снова позвал его, на этот раз своим собственным голосом. Чарли открыл глаза и рывком сел.

– Профессор? – немного испуганно спросил он, и тут же улыбнулся, увидев Лили.

– Чарли, вы помните, что с вами произошло? – осторожно спросил Снейп.

– Да… Проклятый дракон! Это он меня так? – ответил Чарли, потирая лоб, а потом вдруг спохватился: – А где Билл?

– С ним всё в порядке, – успокоил его Снейп. – Вы попали под проклятье, а он принес вас сюда. Он сейчас на кухне со всеми остальными, ждет, пока вы очнетесь.

– Чарли, как ты себя чувствуешь? – спросила Лили.

– Да, в общем‑то, нормально, – усмехнулся Чарли, – хотя судя по тому, что здесь один из лучших специалистов по снятию проклятий, вы вытащили меня с того света. Спасибо, сэр.

– Чарли, – серьезно сказал Снейп, – я приготовил тебе лекарство. Тебе обязательно нужно его принимать, даже если ты будешь чувствовать себя совершенно нормально. Это очень важно.

– Иначе что? – подозрительно спросил Чарли.

– Иначе может оказаться, что мы с Биллом старались напрасно, – довольно сурово закончил Снейп.

Они вернулись на кухню, и все бросились обнимать Чарли и снова благодарить профессора. Лили чувствовала, что страшно устала и глаза у неё слипаются. Сидя в углу, она наблюдала, как Северус разговаривает с Полумной. Видимо, ей побоялись сказать о случившемся сразу, но теперь она тоже была здесь. Лили слегка улыбнулась, увидев, как смутился Северус, когда Полумна со свойственной ей непосредственностью чмокнула профессора в щеку в знак благодарности.

Снейп ушел довольно быстро, и Лили, вспомнив, что кроме учебника её ждет еще целая пачка больничных карточек, тоже отправилась домой. Она вдруг почувствовала себя в Норе лишней, словно та холодность, с которой практически все относились к Северусу, перекинулась и на неё. Но с некоторых пор ей и самой иногда казалось, что у неё гораздо больше общего со Снейпом, чем с пёстрой компанией её родственников. И она подумала, что это закономерно, ведь очень скоро её семьей должен был стать именно Северус. Всё остальное ей казалось сейчас совершенно неважным и не могло омрачить её счастья.