Текст книги "Принц подземелья"

Автор книги: Сара Хагерзак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Смерть бедного Филиаса стала лишь последней каплей, – возразила Стебль. – Я давно уже чувствую, что силы у меня не те… Годы идут, директор…

– Бросьте, вы намного моложе, чем МакГонагалл! – попытался образумить её Снейп, но Стебль лишь рассмеялась:

– Минерва – совсем другое дело! Она будет преподавать до самой смерти, просто не сможет иначе. А я всегда мечтала под старость переехать в деревню и разводить там в свое удовольствие разные экзотические растения. Но не думайте, что я просто так брошу вас, – добродушно проговорила она, широко улыбаясь Снейпу. – Я уже подыскала себе преемника, так что у вас не будет головной боли по поводу отсутствия преподавателя.

– И кто же это? – поинтересовался Снейп.

– Невилл Долгопупс. Помните такого? – Стебль засмеялась, и её полные плечи затряслись в такт смеху.

Снейп скептически поднял брови:

– Думаете, он справится?

– Невилл‑то? Ну что вы, Снейп! Он умница! Он знает о магических растениях не меньше моего! Посмотрите на него непредвзято, директор. Он очень, очень достойный молодой человек. Вспомните ОД!

Стебль вся светилась радостью за своего любимца Невилла. Снейп же не был настроен так радужно. Долгопупс всегда казался ему слишком рассеянным и туповатым, хотя его заслуги перед школой в год борьбы с Волдемортом не могли не вызывать уважения.

– Ладно, – согласился он, – пусть приходит. Поговорим с ним – а там уж я решу, достоин ли он занять ваше место.

К его удивлению, Долгопупс явился не один, а с целой компанией друзей. Вместе с ним в школу пришли Гарри, Гермиона, Полумна и Падма Патил.

На лице профессора МакГонагалл, сопровождавшей их в директорский кабинет, была написана гордость за своих бывших учеников. Сам же Снейп, глядя на них, испытывал смешанные чувства. Гости напомнили ему не лучшие времена в его жизни, и всё же, встретив их, он почувствовал неожиданную радость. Снейпу действительно хотелось поговорить с ребятами, узнать что‑нибудь об их жизни – хотя он и знал, что не принадлежит к категории людей, которые располагают к откровенной и непринужденной беседе.

«Неужели я становлюсь сентиментальным?» – подумал Снейп.

За последние годы из пятерых пришедших он встречался только с Гарри, который, войдя, приветливо улыбнулся Снейпу. Особенно часто они встречались после Рождества. Для того чтобы отловить и изолировать дементоров, Кингсли вновь созвал Орден Феникса. Снейп по мере возможности старался участвовать в его деятельности, поэтому регулярно общался с Гарри и Джинни и предполагал, что Поттер приехал в Хогвартс, чтобы в очередной раз поговорить с Дамблдором.

Невилл еще больше вытянулся и похудел, превратившись в красивого молодого мужчину с большими карими глазами и чуть вьющимися темными волосами. Он выглядел немного напряженным и смотрел на Снейпа вызывающе, словно пытаясь доказать всем, и в первую очередь – самому себе, что больше не боится бывшего страшного профессора зельеварения.

Гермиона, наоборот, чуть располнела, и это сделало её лицо более мягким и привлекательным. Падма была чем‑то подавлена; глаза её покраснели, как будто она недавно плакала, и Снейп решил, что перед визитом к директору она была на могиле своего бывшего декана. Одна лишь Полумна ничуть не изменилась: она так же мечтательно взирала на мир огромными серебристыми глазами, только ожерелье из пробок от сливочного пива сменила подвеска из устрашающего вида иголок, которые подозрительно напоминали хвостовые шипы венгерского шипохвоста.

Директор приветствовал их довольно искренней улыбкой и взмахом палочки вызвал из воздуха недостающие стулья.

– Гарри, как Джинни, как малыши?

– Спасибо, профессор, всё в порядке. У Альбуса уже полно зубов! Мы решили наведаться в школу вместе с Невиллом. Вы не возражаете, что нас так много?

– Всё в порядке, – махнул рукой Снейп.

– Очень хорошо, что вы собрались! Мы всегда рады видеть своих выпускников, – с воодушевлением поддержала его МакГонагалл.

– Значит, мистер Долгопупс, вы хотите стать профессором травологии? – спросил Снейп, когда все уселись.

– Профессор Стебль считает, что я подхожу для этого, – немного задиристо ответил Невилл, и Снейп удивился, вспомнив пухленького мальчишку, который десять лет назад дрожал от одного его взгляда. Трудно было поверить, что это тот самый Невилл Долгопупс.

– Я посмотрел некоторые ваши работы… Исследования мимбулюс молебдонии впечатляют. Вы, похоже, успели поездить по миру и посмотреть на растения в их естественной среде?

Невилл довольно кивнул, а Гермиона добавила:

– Рассказ про мандрагоровую рощу был поистине душераздирающим.

– А вы, миссис Уизли, – повернулся к ней Снейп, – тоже, наверное, хотели бы преподавать в Хогвартсе? Или это слишком скромно для ваших амбиций? А то нам нужен преподаватель заклинаний…

При этих словах Падма, до этого сидевшая, насупившись, в углу, встрепенулась и с интересом посмотрела на Снейпа. Гермиона же огорченно покачала головой:

– Я бы с удовольствием, профессор, но сейчас это никак невозможно. Дети, вы же понимаете…

Потом она переглянулась с МакГонагалл и добавила:

– Но через некоторое время я, возможно, еще приду просить у вас место.

– Место профессора МакГонагалл? – удивленно поднял брови Снейп.

– В этом случае я смогу уйти на покой, не беспокоясь об уровне преподавания трансфигурации, – поддержала Гермиону МакГонагалл.

– Миссис Уизли, – веско произнес Снейп, – вам придется родить еще как минимум пятерых детишек и дождаться, пока они закончат школу. Тогда я, возможно, буду готов отпустить Минерву в отставку.

– Сэр, – неожиданно подала голос Падма. – Я могла бы попробовать вести курс заклинаний… Конечно, мне не сравниться с профессором Флитвиком, – вздохнула она, – но у меня очень хороший аттестат, и мне даже предлагают место в Министерстве, в отделе Утверждения и регистрации магических исследований. Но я откажусь от него, если у меня будет возможность работать в Хогвартсе.

«Забавно, – подумал Снейп, – а что, если действительно собрать их вместе? Наверняка получится неплохая команда преподавателей…»

– Я думаю, ваше предложение не лишено смысла… Профессор Флитвик высоко ценил вас; помнится, вы даже были старостой факультета, не так ли, Минерва?

– Совершенно верно, – подтвердила МакГонагалл.

– А вы, Поттер, будете преподавать защиту? – полувопросительно–полуутвердительно усмехнулся Снейп.

– Нет, сэр, – замотал головой Гарри. – Спасибо за доверие, но я сыт этим по горло…

– Ну хорошо. А то я уж подумал, что Отряд Дамблдора решил вернуться в Хогвартс в полном составе.

– Честно говоря, я бы не отказалась провести в замке некоторое время прямо сейчас, профессор, – вновь подала голос Гермиона.

– А как же ваши дети? – удивился Снейп.

– Ну, за ними некоторое время может присмотреть бабушка Молли… – Гермиона замялась, но потом все‑таки принялась объяснять: – Дело в том, что я пишу книгу. «История войны с Волдемортом». Всё, что было написано до сих пор, – чудовищно поверхностно. Чтобы быть объективной, необходимо рассматривать события с разных точек зрения. К счастью, я успела побеседовать с Люциусом Малфоем, когда он был еще жив, но он… – Гермиона поморщилась, – в общем, толку от него было немного. А здесь я смогу пообщаться с Дамблдором, ну и с вами, конечно. Ваши рассказы могут содержать уникальную информацию. Ну и вообще, у меня есть еще кое–какие дела в замке…

Гарри демонстративно закатил глаза и тихо сказал:

– Опять ГАВНЭ…

Невилл прыснул, а МакГонагалл возмутилась:

– Что вы сказали, Поттер?

– Да! – резко вскинула голову Гермиона. – ГАВНЭ! Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов!

Оскорбленная насмешкой Гарри, Гермиона обратилась за поддержкой к директору:

– Профессор Снейп, Дамблдор полагал, что мы должны дать домовым эльфам возможность быть свободными. Вы ведь тоже так считаете?

Снейп задумчиво взглянул на пустую раму портрета Дамблдора – видимо, тот ушел к кому‑то в гости.

– Я не уверен, что вы его правильно поняли, Гермиона. Я не считаю себя специалистом по домашним эльфам. К своему стыду, я вообще довольно мало знаю о них, и поэтому полагаю, что не вправе решать за них их судьбу. Конечно, если кто‑то из эльфов Хогвартса захочет стать свободным, я не стану чинить препятствий и не пожалею для них носков, – он насмешливо взглянул на Гарри, – но не ищите во мне союзника, миссис Уизли. Хогвартс нуждается в эльфах не меньше, чем они в нем. Так что необходимую для вашей книги информацию, касающуюся войны с… – Снейп запнулся и с трудом произнес, – с Волдемортом, вы получите, а вот в затее с эльфами я вам не помощник.

– На мой взгляд, эльфам неплохо живется и так, – добавила МакГонагалл. – Конечно, необходимо объяснять людям, волшебникам, что эльфы – тоже личности, но едва ли разумно давать им свободу насильно…

Гермиона насупилась, и чтобы разрядить обстановку, Снейп перевел разговор на безобидную, как ему показалось, тему.

– Какое у вас интересное украшение, мисс Лавгуд. Это венгерский шипохвост, если я не ошибаюсь? – обратился он к Полумне.

– Да, сэр, – просияла польщенная комплиментом Полумна. – Это подарок Чарли Уизли… Так мило с его стороны… Он вообще очень любезный молодой человек… – щеки Полумны порозовели. МакГонагалл вопросительно взглянула на Гарри, который кивнул ей в ответ.

– Очень ценная вещь, – похвалил Снейп.

– Еще бы! – подтвердила Полумна. – Эти иголки способны выгнать из человека желчных козявочников.

– Выгнать кого? – удивился Снейп.

Теперь настал черёд Гермионы закатывать глаза. Пока она недовольно поджимала губы, Полумна принялась увлеченно объяснять:

– Желчных козявочников. Это такие маленькие рогатые букашки. Они селятся в желудке у человека и делают его сердитым и раздражительным. Папа говорит, что вы всегда такой недовольный именно из‑за козявочников. Он считает, что вы вполне могли заразиться ими от кого‑то из Пожирателей смерти. А если уколоть вас в живот шипом Венгерского шипохвоста, то они все перемрут. Вот я и принесла для вас эти шипы. Но, видимо, вы уже нашли способ от них избавиться. Сегодня, например, вы гораздо более приветливы, чем были раньше. Хотя профилактика никогда не помешает.

Снейп с изумлением уставился на Полумну, начавшую откреплять от своего украшения иголки. Он был так поражен её рассуждениями, что даже не знал, что сказать в ответ. МакГонагалл несколько раз открыла и снова закрыла рот, видимо, так и не решив, что ей сделать – рассмеяться или отругать Полумну за бестактность, а Невилл, сидевший ближе всех к Снейпу, тихо сказал ему:

– Она не хотела вас обидеть, сэр… Полумна очень хорошая. Просто у нее всегда масса разных теорий, и, к сожалению, не все они достоверны.

– Я не обиделся, – ответил Снейп. – Можно даже сказать, что я польщен её оценкой.

Но ему все же не хотелось, чтобы Полумна начала втыкать ему в живот длинные острые иглы.

– Спасибо за заботу, мисс Лавгуд, – поспешно произнес он, забирая шипы у нее из рук. – Я с удовольствием приму ваш подарок и найду ему достойное применение.

– Нужно втыкать вот сюда, – сказала Полумна, задирая магловскую курточку и показывая пальцем на кожу вокруг пупка.

Падма наконец сменила печальное выражение лица на озорное и захихикала, а МакГонагалл строго произнесла:

– Полумна, я уверена, директор сам разберется, что ему делать с этими иголками!

Несмотря на желчных козявочников, Снейп остался очень доволен этим визитом. МакГонагалл уговорила ребят остаться на ужин, а потом Снейп долго беседовал с Невиллом и Падмой, выясняя их возможности и рассказывая об обязанностях профессоров. Гарри, Гермиона и Полумна остались после ужина в Большом зале. Их обступила плотная толпа студентов, которые хотели поговорить с Гарри, посмотреть на его шрам, послушать увлекательные истории Полумны или спросить у Гермионы советов относительно трудных домашних заданий.

Падма и Невилл оказались хорошими преподавателями. Через пару лет их компанию дополнил Оливер Вуд. Он закончил свою спортивную карьеру и стал тренером по квиддичу вместо мадам Трюк. В школе начал складываться коллектив молодых энергичных преподавателей, которых студенты не просто уважали, но и любили, доверяя им.

Снейп был доволен таким положением дел. Молодежь вносила в учебу и отношения со студентами живость, а они с МакГонагалл обеспечивали контроль и порядок. Беспокоило его только то, что с преподаванием защиты дело все никак не налаживалось.

Сменившая Дедалуса Дингла Гестия проработала недолго, на её место пришла Сьюзен Боунс. Казалось, она неплохо ладила и с детьми, и с другими преподавателями, но вскоре она вышла замуж и тоже оставила школу. Потом была еще пара случайных волшебников, и хотя с ними больше не случалось никаких трагических историй, всё же над этим местом продолжала витать какая‑то мрачная тень, и найти преподавателя на эту должность было нелегко. Снейп же считал защиту от темных искусств очень важным предметом, и его тяготила необходимость брать на это место кого попало.

В конце концов Кингсли отправил в школу девушку из управления мракоборцев, которая и вела защиту, но Снейп так и не решился доверить ей подготовку студентов на уровне ЖАБА. Поэтому на VI и VII курсах он сам вел занятия по защите, полагая, что лучше него с этим не справится никто. Кроме того, в глубине души он понимал, что просто хочет работать со студентами. Ему нравилось видеть в глазах учеников восхищение, смешанное со страхом, когда он показывал им какие‑то мудреные заклятия и контрзаклятия. Конечно, преподавание и обязанности директора отнимали много времени, но его время целиком принадлежало Хогвартсу. Семьи у Снейпа не было, особо близких друзей – тоже, а если дел становилось слишком много, он всегда мог рассчитывать на помощь МакГонагалл, которая, как и он, тоже жила только школой.

– 7 –

В начале весны всегда наступало время готовить списки поступавших в Хогвартс на будущий год. Это была большая работа для директора. Сами уведомления о зачислении в Хогвартс традиционно писала МакГонагалл, но Снейпу надо было проверить, кому из детей волшебников исполняется в этом году одиннадцать лет, выявить всех юных маглорожденных чародеев, выяснить у преподавателей, какие учебники потребуются первокурсникам. Перечни литературы и необходимых принадлежностей для учеников старших курсов составляли деканы их факультетов, но для новичков этим занимался сам директор.

В этом году письмо нужно было посылать и Поттерам: их старшей дочери в мае исполнялось одиннадцать лет и она тоже должна была пойти в школу.

Снейп последний раз пробежал глазами списки, на секунду задержав взгляд на имени Лили Поттер, и собрался уже идти к себе вниз, как вдруг дверь кабинета открылась и вошла профессор МакГонагалл. Она остановилась на пороге, озадаченно поглядела на Снейпа, потом слегка тряхнула головой и произнесла:

– Никак не могу привыкнуть видеть вас в очках!

Снейп снял очки и устало посмотрел на неё.

– Да, Минерва, придется привыкать. Столько всяких бумажек, – он обвел стол перед собой рукой, – что без очков уже не могу. Да и возраст, в общем‑то…

МакГонагалл презрительно фыркнула:

– Возраст! И вы это будете говорить мне! Я помню, как учила вас трансфигурации…

– Я тоже помню, – кивнул Снейп. – Это был самый сложный для меня предмет.

– Ну, зато все остальные…

– Вы же пришли сюда не для того, чтобы вспомнить мою учебу в школе, не так ли? – прервал ее Снейп. – Что случилось? – спросил он, пристально глядя ей в глаза.

– Северус, у нас проблема, – МакГонагалл сразу стала серьезной и поджала губы. Её морщинистое лицо мгновенно приобрело присущий ему суровый вид. – Пропал мальчик с моего факультета…

– Что?! – Снейп приподнялся в кресле и подался вперед.

– Он уже нашелся, – быстро успокоила его МакГонагалл. – Но я не могу заставить его выйти из выручай–комнаты.

– Ну‑ка, садитесь и рассказывайте всё по порядку. Что за мальчик?

– Тедди Люпин, второкурсник. Он не пришел на мой урок после обеда, и я забеспокоилась. Тедди очень прилежно учится, раньше он никогда не прогуливал уроков.

– Мне тоже всегда казалось, что он тихий и спокойный мальчик, – задумчиво произнес Снейп.

– Да, но он… Вы же знаете, он вырос без родителей, и он очень впечатлительный ребенок… Словом, Тедди – это тот самый тихий омут, в котором, как известно, можно встретить всё, что угодно.

Снейп кивнул, а потом спросил:

– И что же он делает в выручай–комнате?

– Думаю, он прячется. Вообще‑то, я не совсем поняла, что произошло. Вы ведь знаете, у нас на факультете не принято выдавать своих товарищей, – пояснила МакГонагалл с оттенком гордости в голосе. – Но староста сказал мне, что раньше видел, как девочки со второго курса дразнили Тедди… Я нашла этих девочек и поняла так, что сегодня еще перед обедом они снова приставали к Люпину. Он ведь метаморф, вы знаете, но у него еще не совсем получается управлять своими способностями. Так что во время урока его волосы могут внезапно поменять цвет, а нос стать длинным или горбатым. Дети смеются – это же дети… Но Тедди очень стесняется этого.

В общем, я нигде не могла его найти, пока девочки не проговорились, что он спрятался от них за какой‑то дверью на седьмом этаже. Тогда я поняла, где он. Нетрудно было заставить появиться дверь, за которой он прячется, но открыть её мне так и не удалось. Видимо, мальчик хотел получить в свое распоряжение место, откуда его никто не сможет достать. Так что я решила посоветоваться с вами – может быть, вместе мы что‑нибудь придумаем.

МакГонагалл встревоженно смотрела на директора. Снейп знал, что она близко к сердцу принимала дела всех учеников своего факультета, но судьба сироты Тедди особенно беспокоила её.

– А поговорить с ним вы не пробовали? – спросил Снейп.

– Он не желает разговаривать со мной.

– Хорошо, Минерва, – сказал Снейп, вставая из‑за стола. – Пойдемте, попробуем на месте решить, что делать.

Они с МакГонагалл спустились по бегущей вниз винтовой лестнице и пошли к выручай–комнате.

– Вы пытались взломать дверь? – поинтересовался Снейп.

– Пыталась, – ответила МакГонагалл, – но она не поддается. Правда, я применила не очень сильное заклинание. Не хочется снова причинять вред комнате без крайней необходимости.

– Да уж! – Снейп помнил, каких трудов стоило привести её в порядок после пожара, вызванного дьявольским огнем.

– Кроме того, я побоялась применять слишком сильные заклятия, потому что камни от стен и щепки от двери могут полететь внутрь и поранить мальчика. Я еще и поэтому решила побеспокоить вас – мне пришло в голову, что если придется ломать дверь, то один из нас мог бы попробовать прикрыть мальчика щитовыми чарами. Не знаю только, как их послать внутрь неизвестно какого помещения.

Снейпу показалось, что МакГонагалл чувствует себя неловко из‑за того, что ей пришлось просить помощи у директора там, где дело касалось ученика её факультета.

– Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Минерва, – успокоил он её. – Я давно хотел поближе узнать этого мальчика – вот и представился случай.

Наконец они пришли в коридор с гобеленом Варнавы Вздрюченного на седьмом этаже. Перед запертой дверью в выручай–комнату толпилась половина Гриффиндорцев. Всем было интересно, чем кончится дело; несколько мальчиков довольно шумно спорили, будет ли директор взрывать дверь или нет.

Снейп откашлялся и громко произнес:

– Отбой через полчаса.

Ученики притихли и нехотя начали расходиться.

– Где те девочки? – спросил он у МакГонагалл.

Та молча кивнула на двух подружек, стоявших около двери. Поймав взгляд директора, они сразу же перестали хихикать и покраснели.

Снейп подошел к притихшим девчонкам и выжидательно посмотрел на них. Ему не потребовалось даже ничего спрашивать: они сразу же опустили головы и начали торопливо бормотать, что «они не хотели» и «больше не будут».

– Надеюсь, вы действительно больше не будете, – сурово сказал директор. – Если по вашей вине нам придется ломать стену в выручай–комнате, ваши родители непременно будут извещены об этом. Минус пять очков каждой.

– Вы очень снисходительны, директор, – сердито сказала МакГонагалл. – Я вычла у каждой по пятнадцать очков.

– Итого двадцать, – подытожил Снейп. – Думаю, если вам еще придется прополоть Хагриду пару грядок с плюющейся морковью, то вы хорошо запомните, что дразниться нехорошо. А сейчас – марш в спальню! – велел он пристыженным ученицам.

Те понуро побрели к себе в спальню, а два профессора некоторое время молча стояли перед запертой дверью, ожидая, пока все ученики уйдут из коридора.

– Что ж, попробуем уговорить его открыть дверь, – задумчиво протянул Снейп. Он поднял свою волшебную палочку:

– Expecto Patronum!

Серебристая лань, появившаяся из палочки, грациозно прошла через стену и оказалась в выручай–комнате. Снейп не отрываясь смотрел на каменную кладку, но словно не замечал её. Его внимание было сосредоточено на том, что видел его патронус.

Тедди сидел на полу в небольшой комнатке, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Темно–русые волосы падали ему на лоб, длинная челка почти закрывала глаза. Он не отрываясь смотрел на приближающуюся лань, распространявшую вокруг себя серебряное сияние.

Когда лань подошла достаточно близко к мальчику, она вдруг начала скакать перед ним, изображая какое‑то подобие танца. Снейп никогда не пытался заставить своего патронуса вести себя так игриво, и теперь не был уверен, что прыжки лани не выглядят нелепо. Но Люпину это представление явно нравилось. Он откинул волосы со лба, поднял голову и начал улыбаться. Улыбка очень украшала его довольно обыкновенное, ничем не примечательное лицо. Мальчик был рад такой неожиданной компании; он протянул руку и поманил лань. Она подошла поближе, и Тедди попытался погладить её. Но его пальцы прошли сквозь тело лани, ощутив лишь едва заметное тепло.

– Ты не настоящая… – разочарованно протянул он.

Лань возмущенно топнула ногой и раздула ноздри. Она сделала несколько шагов назад, и Тедди встрепенулся:

– Постой!.. Я не хотел тебя обидеть!.. Конечно, ты настоящая – просто ты другая, да?

Лань кивнула и снова приблизилась к нему.

– Какая ты красивая! – восхищенно прошептал Тедди. – Совсем как она…

Снейп насторожился. У него возникло подозрение, что вредные девчонки – не единственная причина, по которой мальчик решил спрятаться ото всех.

– И ты такая же серебристая, как её волосы, – вздохнув, продолжил Люпин.

Профессор вдруг вспомнил, как Гарри в один из недавних визитов рассказывал ему о своих родственниках. Упомянул он и Тедди, к которому относился почти как к собственному сыну. Тогда Поттер сказал: «Эти мальчишки такие смешные! Тедди, например, воображает, что всерьез влюблен в Виктуар. А ведь ему всего только двенадцать!»

Виктуар, дочери Билла Уизли и Флёр, было на три года меньше, чем Тедди. Снейп видел её лишь однажды, когда она была совсем маленькой, но довольно хорошо знал её мать. Даже такой нечувствительный к женским чарам человек, как он, понимал, что Флёр необыкновенно хороша собой, а кровь вейлы делала её вдвойне привлекательной. И если дочь Флёр унаследовала хотя бы половину красоты своей матери, то не удивительно, что Тедди влюбился в неё.

А мальчик, проникнувшись доверием к своей неожиданной гостье, принялся рассказывать ей о своих бедах.

– А теперь её хотят отправить в другую школу… Мы и так видимся только на каникулах… Джеймс вчера написал мне, что Вилли Дудкинс с Кривой улицы катает её на велосипеде почти каждый день. И эти девчонки… такие гадкие… Почему одним в жизни достается всё, а другим – ничего?.. Ни родителей, ни братьев, ни сестер… Даже ужина мне, наверное, не достанется…

Сердце Снейпа сжалось от жалости к бедному мальчику. Он вспомнил самого себя в детстве. Конечно, Тедди был не такой – он всегда казался профессору рассудительным, уравновешенным и довольно общительным, как и Римус, но, видимо, сейчас он чувствовал себя самым несчастным человеком – если не на всей земле, то в школе‑то уж точно. И профессор решил, что наступил подходящий момент, чтобы попытаться заговорить с ним.

– Ну, ужин ты, пожалуй, сможешь получить, – произнесла лань скрипучим мужским голосом.

– Ты умеешь разговаривать?! – удивился Тедди, но, мгновение спустя, осознав, чей голос он слышал, вскочил на ноги и покраснел. – Сэр… Добрый вечер, сэр.

Было видно, что мальчику неловко от того, что он открывал свои тайны не бессловесной твари, а директору школы.

– Добрый вечер, Тедди, – Снейп старался, чтобы его голос звучал доброжелательно. – Ужин уже закончился, но я думаю, что если ты поднимешься в мой кабинет, то мы что‑нибудь для тебя отыщем. А заодно и поговорим.

– Я не пойду, – снова насупился Тедди. – Там за дверями полшколы, наверное, собралось. Опять будут смеяться. Я лучше останусь здесь.

– Снаружи нет никого, кроме меня и профессора МакГонагалл, – возразила лань голосом директора, – и я могу попросить её уйти.

Лань замерла, и стоявший за дверью Снейп, на минуту оторвав взгляд от стены, повернулся к МакГонагалл.

– Я думаю, он скоро выйдет, – сказал он. – Идите к себе, Минерва. И, пожалуйста, по дороге попросите кого‑нибудь из домовых эльфов принести ко мне в кабинет пару сэндвичей и чашку горячего шоколада. Похоже, парень с утра ничего не ел.

– Вы уверены, что моя помощь вам не понадобится? – МакГонагалл с сомнением смотрела на толстую стену и тяжелую дверь.

– Да. Идите спать, я разберусь сам, – заверил её Снейп. – Я думаю, мальчик вернется в спальню поздно. Не наказывайте его за это, – попросил он.

МакГонагалл понимающе кивнула и пошла в сторону лестницы, ведущей в Гриффиндорскую башню, а Снейп снова сосредоточился на патронусе.

– Профессор МакГонагалл ушла, – сообщил он Тедди. – Теперь тут остался только я. Думаю, ты не сомневаешься, что при желании я смогу разрушить стену и достать тебя оттуда? Но мне бы не хотелось этого делать. Выручай–комната – уникальное место не только в Хогвартсе, но и во всем волшебном мире. Не хотелось бы причинять ей ущерб.

– Выручай–комната? – переспросил заинтересованный Тедди. – А что это?

– Так ты даже не знаешь, где находишься? – голос директора звучал удивленно. – О, это поразительное место с совершенно чудесными свойствами. Я тебе расскажу о нем, когда ты выйдешь оттуда.

– Я думаю, я никогда не смогу выйти, – мрачно ответил Тедди. – Профессор МакГонагалл пыталась открыть дверь, но у неё ничего не вышло. Так что у меня точно не получится.

– Возможно, она просто находилась не с той стороны… – предположил Снейп. – Попробуй толкнуть дверь. Я уверен, она откроется.

Тедди поднялся на ноги и сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери, подозрительно оглядываясь на лань. Та пошла с ним рядом, дошла до порога и остановилась, словно пропуская его вперед. Тедди толкнул дверь, и, к его огромному удивлению, та действительно открылась. Снейп ждал его, опустив волшебную палочку вниз.

– Вот видишь, ты сделал то, чего не смогла сделать профессор МакГонагалл: открыл эту дверь, – усмехнулся Снейп.

Тедди стоял перед директором, понуро опустив голову и глядя в пол. Было видно, что он ожидал наказания. Но Снейп только сказал:

– Пойдем ко мне в кабинет. Поужинаешь и расскажешь, что случилось.

– А она пойдет с нами? – спросил Тедди, кивнув в сторону лани.

– Она будет ждать нас там, – ответил Снейп, глядя, как лань медленно растворяется в воздухе. Он отошел от двери и пригласил Тедди следовать за ним. Понимая, что мальчик пока не настроен ничего говорить, профессор сам начал рассказывать о выручай–комнате и о её удивительных свойствах.

Постепенно Тедди стал проявлять искренний интерес к его рассказу, начал задавать вопросы; было заметно, что он перестал бояться. Наконец они подошли к лестнице с горгульей.

– Волчья отрава, – произнес Снейп пароль, и горгулья медленно повернулась, открыв проход к бегущей вверх лестнице.

Ему было забавно смотреть, как Тедди со смешанным чувством робости и восторга переступил порог директорского кабинета, с любопытством оглядываясь по сторонам. Но очень быстро взгляд мальчика остановился на предмете, вызвавшем у него самый сильный интерес, – на тарелке с сэндвичами, стоявшей на маленьком столике возле двери.

– Это тебе, – кивнул Снейп и взмахом палочки передвинул столик к креслу, стоявшему сбоку от директорского стола. Сам он сел на свое место, быстро взглянув перед этим на портрет Дамблдора, висевший над ним. Бывший директор делал вид, что спит, но если приглядеться внимательнее, то можно было увидеть, что его синие глаза следят за происходящем через полуприкрытые веки.

Как только Тедди смог думать о чем‑то, кроме еды, он, снова окинув взглядом кабинет, разочарованно спросил:

– А где же лань, профессор? Вы сказали, что она будет ждать нас здесь…

– Извини, я забыл, – Снейп достал палочку и взмахнул ею.

Лань появилась из кончика палочки и, пройдясь по кабинету, подошла к Тедди.

– Здорово! – восхищенно сказал Тедди. – Как это у вас получается?

– Это – мой патронус, – ответил Снейп. – Патронусы есть у каждого волшебника. Когда ты вырастешь, то тоже научишься вызывать своего патронуса, когда захочешь.

– А можно научиться этому сейчас, сэр? – с надеждой спросил Тедди.

– Сейчас, я думаю, тебе уже пора спать, – усмехнулся Снейп, но Тедди чувствовал, что профессор не сердится на него, и продолжал настаивать.

– Ну, я не имел в виду – сию секунду, – поправился он. – Но, например, в этом году.

Снейп посмотрел на него с любопытством:

– Мне кажется, ты еще слишком мал для таких вещей…

В этот момент за спиной директора раздалось тихое покашливание. Дамблдор на портрете открыл глаза и смотрел на мальчика.

– Если ты позволишь мне вмешаться, Северус… то я хотел бы напомнить, что Поттер вызывал телесного патронуса на третьем курсе.

– У Поттера была для этого серьезная причина. Патронус был необходим ему, – сухо отозвался Снейп. Тедди, ободренный неожиданной поддержкой, весь подался вперед. Его глаза горели нетерпением:

– У меня тоже есть серьезная причина, сэр! Я буду очень стараться! Вы же научили дядю Гарри…

– Кто сказал, что его учил я? – удивленно вскинул брови Снейп.

– А разве нет?..

– Нет. Его этому научил твой отец. Разве «дядя Гарри» не рассказывал тебе?

Тедди изумленно покачал головой. Рот его приоткрылся от удивления, а волосы, становившиеся на протяжение разговора о патронусе все розовее, окрасились в яркий цикламеновый цвет. Вид у мальчика получился такой смешной, что Снейп невольно улыбнулся. Тедди перехватил его взгляд и расстроенно вздохнул:

– Что, опять волосы?…

– Не обращай внимания, – посоветовал Снейп. – Так даже веселее.

– Ничего себе веселье, – раздосадовано пробурчал Тедди. – Из‑за этого‑то меня все и дразнят. Вы не представляете, сэр, как это обидно…