Текст книги "Непримиримые разногласия (ЛП)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Я ведущий следователь по расследованию убийства. Вы важные свидетели. Что вы делали вместе в парке?

– У меня такое чувство, что ты наткнулся на нас не случайно, – заметил Кроуфорд.

– Верно. Я видел, как вы разговаривали на парковке у здания суда.

– Хм. Освежи мою память. Каков максимальный срок наказания за разговоры на общественной парковке?

Насмешка Кроуфорда возымела действие.

– Когда вы поехали один позади другого, я последовал за вами.

– Почему просто не остановили нас? – спросила Холли.

– Хотел узнать, почему вы секретничаете.

Он не успел сказать больше: официантка принесла кофе. Они отказались от меню, и девушка неторопливо пошла прочь.

К кофе никто не прикоснулся.

Нил заговорил тихо и сердито, обращаясь к Кроуфорду.

– Я следовал за вами до самого парка, но потом пришлось ответить на звонок, и… – он оборвал себя на полуслове. – Я не должен тебе ничего объяснять, а вот ты должен многое объяснить мне. Вы ускользнули под покровом темноты...

Кроуфорд рассмеялся.

– Прости. Просто никогда не слышал, чтобы кто-то на самом деле говорил «под покровом темноты» с серьезным лицом.

Нил упрямо продолжал:

– Вчера вы двое были по разные стороны суда, а сегодня что-то бурно обсуждаете наедине в машине полчаса. Тридцать три минуты, если быть точным, – он бросил взгляд на Холли. – С вашей стороны было бы нарушением этики обсуждать его ходатайство об опеке, а значит, вы говорили о стрельбе в суде, – он усмехнулся, глядя на Кроуфорда. – Или ты просто пытался залезть ей под юбку?

Холли дернулась, как будто ее ударили.

– Как вы смеете...

– Мертвый парень в морге не был стрелком в зале суда.

Как Кроуфорд и предполагал, это полностью лишило Нила апломба и сделало похожим на парня, чей мир только что пошатнулся, но он и пальцем не шевельнул, чтобы облегчить шок детектива Лестера.

Нил посмотрел на Холли.

– О чем он говорит?

– Именно то, что вы слышали, – натянуто ответила она, – и я боюсь, что он прав.

Нил снова обратил взгляд на Кроуфорда.

– Когда ты это понял?

– Когда увидел тело в морге.

– Как?

Кроуфорд рассказал.

Нил, казалось, испытал некоторое облегчение.

– Проколотое ухо? – хохотнул он. – Это твое большое открытие?

–М-а-а-аленькая деталь. Большое открытие.

Нил напрягся и так же, как Холли чуть раньше, попытаться придумать другое объяснение.

– Среди всей этой неразберихи ты просто не заметил дырку у него в ухе.

Кроуфорду пришлось повторить ему свои объяснения.

– Я полностью уверен, что у мужчины в зале суда не было проколото ухо, а у трупа оно проколото. Это два разных человека, – вспомнив, как пнул стрелка, он сказал: – Посмотри левую коленную чашечку Родригеса. Если там есть синяк, я признаю, что неправ. Если синяка нет... – он поднял руки ладонями вверх. – Это не Родригес стрелял в суде.

Нил облизнул губы, перевел взгляд с Кроуфорда на Холли.

– Судья, вы сказали, что «боитесь, что он прав». Вы не уверены?

– Мистер Хант провел небольшой эксперимент: попросил закрыть глаза и описать стрелка. Я делала это вполне уверено до того, как он упомянул о проколотом ухе. Что подтверждает выводы мистера Хант.

– Я спрашивал не об этом, – возразил Нил. – Вы не можете подтвердить его вывод со стопроцентной уверенностью?

– Я уверена на сто процентов, иначе не сидела бы здесь, – холодно ответила Холли.

Даже если Нил не хотел верить Кроуфорду, слова судьи имели вес. Его лицо побледнело под флуоресцентными лампами, которые гудели с запятнанного потолка. Он вытащил бумажную салфетку из настольного дозатора, промокнул пот с верхней губы, скомкал и отбросил в сторону.

– Почему ты не сказал мне, когда мы были в морге? – спросил он Кроуфорда.

– На тот случай, если ошибся. Хотел получить подтверждение судьи Спенсер. Я ей позвонил, но она повесила трубку. У меня не было другого выбора, кроме как подкараулить ее на парковке у здания суда и настоять, чтобы она выслушала меня. Это и было причиной нашей тайной встречи, – он сделал паузу, затем сказал: —Ты должен перед ней извиниться.

Выглядя немного обескураженным, Нил сказал:

– Прошу прощения, ваша честь. Оскорбление было направлено на Кроуфорда, а не на вас.

– Тогда вы также должны извиниться перед мистером Хантом.

Нил предпочел бы проглотить язык, но Холли не оставила ему выбора. Избегая взгляда Кроуфорда, он сказал:

– Это замечание было неуместным.

– Твоя искренность ошеломляет, Нил. Мне не нужны твои извинения, мне нужен убийца Чета. И это был не Хорхе Родригес.

– Когда сообщу шефу, что наша команда спецназа смертельно ранила не того парня, он потребует объяснений. У тебя они есть?

– Подождите, детектив, – сказала Холли, прежде чем Кроуфорд успел заговорить. – Человек, которого мы знаем, как Родригеса, угрожал мистеру Ханту заряженным пистолетом. Он открыл огонь по помощнику шерифа. Был ли он стрелком в зале суда или нет, его нужно было остановить.

– Спасибо, судья, но мне не нужна ваша защита, – сказал Кроуфорд, не сводя глаз с Нила. – Ты видел видео с камер наблюдения, установленных на крыше. Родригес вел себя странно. Он заплатил за неправильный выбор своей жизнью, и это чертовски обидно. Но это уже история. Твоя задача сейчас...

– Пожалуйста, не говори мне, в чем заключается моя работа.

– ...выяснить, где произошла «подмена». Родригес был сообщником стрелка и специально взял вину на себя? Или он просто выбрал неподходящее время, чтобы поднять чужой пистолет, и запаниковал, увидев полицию? И главный вопрос: кто стрелок? Пока не ответишь на эти вопросы, на тебя будет наседать возмущенная общественность и шпынять начальство. И пока не решишь эту проблему, будешь посмешищем. Каково сейчас быть ведущим следователем, придурок? – он подхватил Холли под локоть и встал. – Пошли.

Они уже уходили, когда здравый смысл Нила все же пересилил гордость.

– Подожди. Что ты знаешь?

– Ни черта.

– Тогда что думаешь обо всем этом деле?

Кроуфорд колебался, затем юркнул обратно в кабинку. Когда они с Холли снова сели – в этот раз не так далеко друг от друга, – Нил жестом показал, что слушает.

– Я думаю, что стрелок спрятал комбинезон маляра в шкафу напротив зала суда. Он надел его там и ждал, когда начнется заседание. Как долго он ждал, не знаю. Мы полагали, что он проскользнул незамеченным среди всех этих присяжных, но он мог прятаться там часами. Криминалисты осмотрели шкаф?

– Там хранятся ведра, тряпки, швабры.

– Другими словами, отпечатков и улик дохера.

– Точно.

– Возможно, мы не сможем доказать, что стрелок там прятался, но нам и не придется: его ДНК будет на комбинезоне. Конечно, нужен подозреваемый, прежде чем это принесет нам какую-либо пользу, – мрачно добавил он. – Вы узнали, где можно раздобыть такую спецодежду?

– Маляра? В этом не было необходимости. Мы думали, что поймали преступника. Я поручу это Ньюдженту.

Кроуфорд не верил, что Ньюджент достаточно компетентен, чтобы справиться с этим заданием.

– Сейчас стрелок, скорее всего, в сомнениях, насчет того, правильно ли сделал, оставив полиции комбинезон.

– Почему он вообще это сделал? – спросила Холли.

Кроуфорд задумался.

– Может, услышал меня на лестнице и понял, что я поднимаюсь наверх. Лучше оставить маскировку и надеяться на лучшее, чем быть пойманным в ней. То же самое с пистолетом. Он рисковал, бросая его, но понимал, что всех, кого эвакуируют из здания, обыщут, – глядя на Нила, он сказал: – Держу пари, что на пистолете ничего нет.

Нил покачал головой.

– Чистый. Серийный номер спилен. Мы ждем результатов баллистической экспертизы.

– Сомневаюсь, что вы найдете связь с каким-либо другим преступлением.

Нил мрачно кивнул.

– А как насчет Хорхе Родригеса? – Холли адресовала этот вопрос Кроуфорду. – Он как-то замешан в этом?

– Моя интуиция говорит, что нет. А твоя?

Нил, к которому он обратился с этим вопросом, оглянулся на него с недоумением.

– Я думал, мы решили, что он оказался не в том месте в неподходящее время и совершил фатальную ошибку, но не имел к этому никакого отношения.

– Ни черта мы не решили. Это лишь одна из возможностей. Может, стоит начать мыслить нестандартно, Нил. Например, что бедолагу специально подставили, чтобы сбить со следа полицию.

– Нет абсолютно ничего, что могло бы подтвердить эту теорию.

– Также нет ничего, что могло бы ее опровергнуть. Нам нужно проверить каждую теорию, тебе не кажется?

– Нам? Я думал, ты ждешь не дождешься, когда умоешь от всего этого руки?

– Мне нужно отчитаться перед миссис Баркер, – сказал Кроуфорд. – Так же, как и перед вашим шефом. Помнишь? Если хочешь пожаловаться на мое участие в расследовании, обсуди это с ним.

Нила передернуло от неприязни, но он не мог с этим спорить.

Кроуфорд сказал:

– Вам все равно нужно как можно скорее идентифицировать Родригеса, чтобы либо опровергнуть его связь с преступником, либо установить ее. И кое-что еще...

– Ты указываешь, как мне работать?

– Я бы и не мечтал. Но вам нужно поместить под микроскоп всех, кто находился в здании в момент стрельбы. Тщательно допросить каждого эвакуированного человека. И вы не можете использовать полицию Прентисса или персонал офиса шерифа для проведения допроса.

– Это исключает сотню офицеров.

– Плюс еще одного.

– Кто?

– Где ты был во время стрельбы?

Нил пристально посмотрел на него.

– Просто шучу. Но в дополнение к посетителям и людям, которые работают в здании суда, вы должны допросить каждого сотрудника правоохранительных органов и государственного служащего. Каждого.

– Ты хоть представляешь, какие последствия это вызовет?

– Это наименьшая из моих забот, и должно быть наименьшей из твоих.

– В отличие от тебя, я не люблю затруднительных положений и делаю все возможное, чтобы защитить свою репутацию.

– В чем, в чем, а в этом я не сомневаюсь. Обычно мне было бы наплевать, каковы твои приоритеты, Нил. Но убийца Чета на свободе. Не говоря уже об угрозе, которую он представляет для судьи Спенсер. Я бы сказал, что это важнее, чем последствия. Но, что я знаю?

Это возымело действие. У Ника, без сомнения, нашлось бы больше слов для Кроуфорда, но он взял себя в руки и обратился к Холли:

– Вы будете под защитой полиции, пока преступника не поймают.

– Как я уже сказала мистеру Ханту, я не собираюсь прятаться. Не хочу доставить удовольствие моему оппоненту на выборах и несостоявшемуся убийце видеть меня напуганной.

– Извините, судья, но я знаю, что шеф, мэр, все ваши коллеги, и особенно губернатор, согласятся с тем, что вам следует держаться в тени и иметь круглосуточную охрану. Я немедленно свяжусь с Мэттом Ньюджентом по этому поводу.

– Я уже договорился.

– Что?

Нил и Холли спросили в унисон, но Кроуфорд ответил Нилу.

– По дороге сюда я позвонил в наш офис в Хьюстоне. Два рейнджера уже едут.

Нил выглядел так, словно мог бы перегрызть бревно пополам.

– По чьему приказу?

– Моему. Это единственное, что требуется. Кстати, заодно я поговорил с моим лейтенантом, и он с радостью согласился на просьбу твоего шефа, чтобы я присоединился к расследованию. Ну, что, Нил, разочарован, что вытащил меня из постели этим утром? – не дожидаясь ответа, Кроуфорд продолжил: – В любом случае, дело сделано. Рейнджеры будут охранять дом судьи снаружи.

– А внутри?

– Даже не думайте об этом, – отрезала Холли.

– Государственные служащие в крупных городах, включая судей, имеют постоянную охрану, – сказал Кроуфорд.

– У нас не мегаполис.

– Не будем спорить об этом, судья.

Она отступила, но только до некоторой степени.

– Хорошо. Но офицеров в моем доме не будет. Я тоже позвонила кое-кому по дороге сюда. Ко мне приедет друг и останется на несколько дней.

– Какой друг? – резко спросил Кроуфорд.

– Тот, кому я безоговорочно доверяю, – холодно ответила она.

Он хотел узнать, кому же она так доверяет, но Нил заговорил первым:

– Это хорошо, – он взглянул на наручные часы и поморщился. – Пока еще не поздно, я должен пойти и испортить шефу вечер.

– А я провожу судью Спенсер домой и останусь с ней, пока не приедут рейнджеры.

Холли, судя по всему, не одобряла этот план, но он не дал ей возразить, выйдя из кабинки.

– Еще одно, прежде чем уйдешь, – сказал Нил с самодовольной усмешкой.

Кроуфорд понял, что ему вряд ли понравится то, что сейчас услышит.

– Твой тесть позвонил мне сегодня днем.

Кроуфорд был потрясен, но не подал виду.

– Мистер Гилрой сказал, что ты отказался говорить с ним о том, что произошло на крыше здания суда, и спросил, не кажется ли мне это странным.

– А тебе кажется?

Нил пожал плечами.

– Немного.

Кроуфорд попытался сдержать гнев.

– Я не обязан что-либо говорить Джо. Но главная причина: я слишком устал вчера, после многочасового допроса, чтобы пересказывать все заново. Я хотел вернуться домой и лечь спать.

– И это все?

Кроуфорд склонил голову набок.

– У тебя что-то на уме, Нил?

– Сначала я посчитал, что он позвонил, потому что вы недолюбливаете друг друга…

– Но?

– Но если то, что ты говоришь о стрелке, правда, то это многое меняет. Твоя безрассудная погоня могла стоить жизни невинному человеку.

Холли уже описала все причины, по которым Родригес был ответственен за свою собственную трагическую смерть, и Нил сейчас просто подстрекал Кроуфорда. Что было вполне в его духе. Однако намек упал на благодатную почву. Кроуфорда и сам думал о том, что отреагировал слишком поспешно. Но будь он проклят, если даст это понять Нилу.

– Не забудь оплатить счет за кофе, – сказал он и повел Холли из кафе.

Нил догнал их уже на улице, когда Кроуфорд давал указания Холли:

– Проверь заднее сиденье, прежде чем садиться в машину, и не покидай парковку, пока не увидишь, что моя машина позади.

Кратко пожелав Нилу спокойной ночи, она пошла к своей машине.

Нил уже собирался уходить, но Кроуфорд его остановил и убедившись, что Холли далеко, сказал:

– Это важно. Я не хотел говорить при ней. Давай отойдем.

Как только они завернули за угол кафе, Кроуфорд ударил Нила в лицо. Детектив отшатнулся, едва удерживаясь на ногах, и прижал руки к разбитой губе.

Кроуфорд стряхнул кровь с правой руки.

– Еще раз намекнешь, что я хочу забраться ей под юбку или куда-то еще, сделаю из твоих яичек тушенку.

***

У дома Холли Кроуфорд вышел из своего внедорожника и внимательно осмотрелся. Они встретились у задней двери.

– Подожди здесь, – велел он, вытащил пистолет из кобуры и первым вошел в дом.

Он оглядел гостиную, избегая смотреть на диван, прошел по короткому коридору в спальню, которая оказалась вполне традиционной и опрятной, проверил шкаф и заглянул под кровать.

Один взгляд в ванную подсказал, что взрослому мужчине там негде спрятаться, но он все равно вошел, потому что в тесном помещении восхитительно пахло Холли. На крючке с обратной стороны двери висел халат, в котором она была прошлой ночью. Выходя, он провел по нему рукой, и его накрыло волной желания.

Когда он вернулся на кухню, Холли стояла у открытого холодильника.

– Воды?

– Да. Спасибо.

Она передала ему бутылку и задержала взгляд на разбитых костяшках его правой руки.

– Ударился о дверцу машины.

Она не поверила, но спрашивать не стала.

Кроуфорд вымыл руки в раковине, повесил ветровку на спинку обеденного стула, снял кобуру и положил на стол.

Холли наблюдала за ним и задержала взгляд на пистолете в кобуре.

– Выдают на работе, – сказал Кроуфорд.

– Как и форму.

– Иногда я ее ношу, но могу быть и в штатском.

– Но его ты всегда носишь? – она кивнула на пистолет.

– Это удобно. Но я держу его подальше от Джорджии, когда она у меня дома, – он задумчиво провел кончиками пальцев по искусно украшенной рукоятке пистолета. – Вчера в суд я его не взял, а если бы он у меня был, то не пришлось бы тратить драгоценное время на то, чтобы достать оружие Чета. Возможно, и Чет остался бы жив. Возможно, мне бы удалось задержать стрелка, и Родригес спокойно докурил бы свою сигарету на крыше. Сейчас преступник был бы за решеткой, а Родригес где-то еще, а не в морге.

Холли глубоко вдохнула.

– Наверное, мы всегда будем спрашивать себя, как все могло бы сложиться, если бы…

Он кивнул, но больше ему нечего было добавить. Они стояли и смотрели друг на друга так же, как прошлой ночью.

Холли с беспокойством сцепила руки на талии.

– Мэрилин скоро должна быть здесь.

– Кто?

– Мэрилин Видал. Руководитель моей предвыборной кампании.

– Друг, которому ты безоговорочно доверяешь?

Она кивнула.

Кроуфорд испытал огромное облегчение, что не Деннис собирался провести с ней ночь. Но признаться в этом было бы равносильно признанию, что он ревнует.

– Ты объяснила ей обстоятельства?

– Я не вдавалась в подробности по телефону. Она хотела примчаться сюда еще прошлой ночью, но я ее отговорила, а когда ты заговорил об охране, перезвонила и сказала, что буду признательна если она составит мне компанию.

– Какая она?

– Каток, под который лучше не попадать.

– Не испугается, что есть опасность?

Холли рассмеялась.

– Она круче любого охранника, которого ты мог бы здесь поселить.

«Кроме меня».

– У нас с Мэрилин хорошие рабочие отношения. Не сомневаюсь, что мы станем идеальными соседями, – Холли взглянула на настенные часы. – Она скоро должна быть здесь.

– Ты это уже говорила. Не терпится избавиться от меня?

– Я не это имела в виду.

– Я думаю, что именно это.

Она раздраженно вздохнула.

– Ладно, может быть. Просто все очень неловко.

– Как... вернуться на место преступления.

Она виновато посмотрела в сторону гостиной.

– Не позволяй тому, что сказал Нил, задеть тебя, – сказал Кроуфорд.

– Он не дурак. Знал, что нам не обязательно было ехать в парк, чтобы обсудить Родригеса.

– Все, что мы ему рассказали, правда.

– Верно, но с точки зрения закона это нарушение. Он думает...

– Не имеет значения, что он думает.

– Имеет, если он думает, что мы спим вместе.

– А мы и не спим.

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Ты бы назвал это по-другому, потому что у тебя язык вульгарнее моего.

– И точнее.

Как ни назови то, чем они занимались прошлой ночью, Кроуфорд был готов повторить на бис. Грубый намек Нила его взбесил, но главным образом потому, что он был так близко к правде: Кроуфорд хотел залезть Холли под юбку, и не только туда. Кожа внутренней стороны ее бедер была мягче шелка, а между ними – еще нежнее.

– Я голоден, – проворчал Кроуфорд, направляясь к холодильнику. – У тебя есть что-нибудь поесть?

– Угощайся.

Он нашел на полке деликатесную ветчину и уже нарезанный сыр. Пока выбирал соус, Холли достала хлеб.

– Сделай себе бутерброд, – велел он.

– Я не голодна.

– Все равно поешь. Где тарелки?

Она указала на шкафчик и неохотно вынула два ломтика хлеба из упаковки.

– Тебе следует уйти до того, как приедет Мэрилин.

– Мы уже много раз обсуждали, почему тебе нельзя быть одной. – Он положил ломтик ветчины на хлеб и намазал горчицей.

– Но это выглядит так, как будто...

– Как что? – он повернулся к ней. – На что это похоже, Холли? Как будто я изо всех сил стараюсь держать руки подальше от тебя? Не думать и забыть о том, что было? – он усмехнулся он. – Даже если это так не выглядит, именно этим я и занимаюсь. А еще я пытаюсь защитить тебя от парня, который хочет твоей смерти, – он перевел дыхание. – И в заключении повторю: я здесь, потому что ты не должна оставаться наедине с собой.

– Но и не наедине с тобой.

– Очень жаль. Это единственный вариант.

– Кого-то другой мог бы меня охранять.

– Другие уже в пути, а пока я за них.

– Потому что мы…

– Потому что я не хочу, чтобы еще одна мертвая женщина была на моей совести!

Глава 13

На кухне воцарилась напряженная тишина. Они продолжали смотреть друг на друга, затем, выругавшись себе под нос, Кроуфорд отвернулся и закончил делать бутерброд.

Холли тоже сделала себе один и отнесла тарелку к столу. Подождав, пока она сядет, он устроился напротив и жадно набросился на еду.

– Ты имеешь в виду Бет? – спросила Холли, отщипнув кусочек хлеба.

– Не хочу об этом говорить. Кроме того, ты и так все знаешь. Это есть в моем «досье».

– Я знаю, что она погибла в автокатастрофе, ужасной аварии.

Поставив локти на стол, он склонился над тарелкой и пробормотал:

– Официально.

– Ты с этим не согласен?

– Мой тесть не согласен. Спроси у него, почему погибла Бет, – подняв голову, он посмотрел на нее холодным и жестким взглядом. – Или ты уже спрашивала?

– Нет.

– Тогда я облегчу тебе задачу: он винит меня.

– Согласно отчету об аварии, Бет ехала со скоростью более восьмидесяти миль в час, потеряла управление и врезалась в столб.

Взгляд у Кроуфорда стал каким-то далеким, словно он заглядывал в прошлое и видел ужасную аварию.

– Мне сказали, что она умерла сразу. Думаю, нужно быть благодарным хоть за это.

– Соболезную, – прошептала Холли.

– Спасибо.

– Но Джорджия не пострадала.

– На ней не было ни царапины. Настоящее чудо.

– Так с какой часть полицейского отчета ты не согласен?

– Дело не в этом. Несчастный случай – это не просто физика столкновения. Есть человеческий фактор, и в данном случае он сыграл огромную роль.

Холли знала об обстоятельствах, но ей хотелось услышать, что скажет мистер Хант… Кроуфорд.

Он доел бутерброд, запил глотком воды из бутылки и вытер рот тыльной стороной ладони. Когда молчание между ними затянулось, он бросил на нее угрюмый взгляд.

– Что?

– Расскажи мне об этом.

– Зачем?

– Тебе слишком больно об этом говорить?

– Нет.

– Тогда... – она пожала плечами.

Он нетерпеливо передернул плечом.

– Бет никогда бы не вышла из дома в ту ночь, никогда бы не села за руль, не превысила бы скорость и не врезалась в столб, если бы отчаянно не хотела добраться до меня. Она даже не переодела Джорджию, просто взяла ее из кроватки, пристегнула ремнями к автокреслу и поехала.

Все это было зафиксировано в протоколе. Назначенный судом психолог пришла к выводу, что чувство вины, которое мистер Хант испытывал из-за смерти жены, было таким же глубоким и изнуряющим, как и его горе. По мнению консультанта, он наконец-то простил себя, но, очевидно, не совсем. Шрамы остались навсегда. Он просто научился жить с виной.

– Расскажи мне о Халконе.

Он задумчиво погладил подбородок.

– Вот тебе интересный факт о Халконе. Ударение в его названии должно быть на другую букву, но отцы-основатели города почему-то это проигнорировали.

Холли нахмурилась, когда он так неубедительно попытался ее отвлечь.

Он раздраженно отодвинул стул и отнес пустую тарелку в раковину.

– Можешь прочитать все о перестрелке в Интернете.

– Я читала.

Он обернулся.

– До или после слушания?

– До. Хотела точно знать, что там произошло, потому что все началось именно с той стычке между тобой и Мануэлем Фуэнтесом.

Он склонил голову набок.

– Почему, судья?

– Прости?

Скрестив руки на груди, он прислонился к стойке.

– Предлагаю обмен: я отвечаю на вопрос о Халконе, а ты на мой. Пока Мэрилин не приедет, нам больше нечем заняться, верно? – он красноречиво посмотрел в сторону гостиной. – Итак?

Холли бросило в жар, но она научилась держать себя в руках и ответила спокойно, как на заседании суда.

– Я начну первой.

– Хорошо.

– Говорили, что Фуэнтес стал твоей навязчивой идеей. Это правда?

– «Чего бы ему это ни стоило». Это прямая цитата из статьи о перестрелке из «Хьюстон кроникл».

– И это привело тебя в Халкон.

Он на мгновение задумался и начал говорить:

– Фуэнтес был на нашем радаре несколько лет. Он переправлял наркотики в США, оружие в Мексику и получал нехилую прибыль. Он был амбициозен, дерзок и безжалостен, устранял любого, кого считал врагом или соперником. Он применял практически средневековые пытки, а потом распространял фотографии своей работы, чтобы терроризировать и запугивать. Мы никогда точно не узнаем, скольких людей убили он и члены его картеля. Бесчисленное множество, буквально. Его необходимо было вывести из бизнеса.

– И именно ты должен был это сделал?

– Моя очередь задавать вопрос. Почему ты решила занять кресло судьи Уотерс, когда он заболел? Почему не осталась высокооплачиваемым адвокатом, как твой отец?

– Вижу, ты тоже искал информацию в Интернет.

Он пожал плечами, не выказав ни малейшего раскаяния.

– До или после слушания? – Холли повторила его вопрос.

– До. Хотел получить представление о том, кто будет решать мою судьбу, – он помолчал. – Но оказалось, что ты… полна сюрпризов.

Их взгляды встретились, и Холли опустила глаза.

– Мой отец был очень успешным адвокатом защиты в Далласе.

– А также приятелем судьи Уотерса.

– Они учились вместе.

– Но ты пошла по пути судьи, а не своего отца. Почему?

– Вообще-то, сейчас моя очередь. До того дня в Халконе ты когда-нибудь встречался с Фуэнтесом?

– Нет. Никто не знал, где он жил. Он никогда не оставался надолго на одном месте, и его охраняла целая армия. При этом он был самовлюбленным павлином и опытным саморекламщиком. Манипулировал мексиканскими СМИ, постоянно провоцировал правоохранительные органы по обе стороны границы. Он считал себя неприкасаемым, – мистер Хант сверкнул злобной улыбкой. – Я подумал, что именно так мы его и поймаем. И когда он прокололся, мы его уже ждали.

Он оперся о столешницу позади, выпятив бедра. Холли старалась, но было трудно не смотреть, не оценивать, не вспоминать ощущение того, как двигались эти бедра, когда он резко толкался в нее.

– Так почему ты пошла по стопам Уотерса, а не отца? – спросил он.

Она потянулась за бутылкой с водой и начала откручивать и закручивать крышку.

– Седина в бороду, бес в ребро – это про моего отца. Он променял маму на молодую.

– Сколько тебе тогда было?

– Четырнадцать лет.

– Как все закончилось? Я имею в виду его роман.

– Для него? Очень хорошо. Он и эта женщина поженились и оставались в браке до самой его смерти.

Он нахмурился.

– Может ли она быть тем врагом, стоящим за стрельбой?

Холли покачала головой.

– Я никогда с ней не встречалась. На похоронах отца мы притворились, что другого не существует.

– У них были дети?

– Чтобы она испортила фигуру? Ни за что.

– А как насчет его имущества?

– Все досталось ей, так что она не завидует моему наследству, если ты об этом. В любом случае, мы с мамой не оспаривали завещание. Спустя полгода, молодая вдова переехала в Чикаго и связалась с крутым парнем из хедж-фонда, – она еще раз повернула колпачок. – Итак… Фуэнтес вышел из укрытия, чтобы посетить вечеринку.

– Это не вопрос.

– Не придирайся.

– Он приехал в Халкон на день рождения племянницы.

– Вечеринка в честь ее пятнадцатилетия.

– Большое событие в испаноязычной культуре. Мы решили, что Фуэнтес будет присутствовать, чтобы почтить память своего покойного брата. Он был убит офицером наркоконтроля Эль-Пасо за год до этого.

– Ты был назначен ответственным за засаду?

– Я распланировал операцию.

– В то время ты прослужил Техасским рейнджером чуть больше года.

– И провел восемь лет в Дорожно-постовой службе.

– И там ты не выписывал штрафы за неправильную парковку, верно?

Его брови взлетели вверх.

– Ты много чего прочитала в Интернете.

Она улыбнулась.

– Ты работал в отделе уголовных преступлений на транспорте.

– В основном в программе по наркотикам.

– Ты арестовал несколько торговцев людьми.

– Мелкие сошки. Я хотел отрубить голову змее. Как только мы услышали о предстоящей вечеринке для племянницы Фуэнтеса, я переехал в Халкон. В качестве прикрытия несколько месяцев работал там в магазине скобяных товаров и кормов, и при этом держал глаза и уши открытыми.

– Бет была с тобой?

– Сейчас не твоя очередь.

Она просто посмотрела на него. Он смягчился.

– Нет. Она была беременна, и ситуация была слишком опасной. Если бы мое прикрытие раскрыли, Фуэнтес убил бы ее, возможно, до того, как пришел за мной, просто чтобы подчеркнуть свою власть. В то время мы жили в Хьюстоне. Я ездил домой, чтобы повидаться с ней, когда мог.

– Ты был с ней, когда родилась Джорджия?

Опустив голову, он уставился на носки своих ботинок и на несколько мгновений, казалось, погрузился в воспоминания.

– Я был прямо там. Как только пуповина была перерезана, доктор передал Джорджию мне, – он тихо засмеялся. – Я не знал, что такая мелочь может наделать столько шума.

Он поднял голову как раз вовремя, чтобы поймать улыбку Холли, и улыбнулся в ответ. Но тут же снова стал серьезным.

– Было трудно оставить их, вернуться в Халкон. Бет умоляла меня остаться. Мы даже поссорились. Но Фуэнтес все еще сеял хаос. Мне нужно было закончить работу.

– Бет когда-нибудь смирилась бы с этим?

– Нет, – ответил он хрипло. – Не думаю, что она могла бы смириться.

Затем, внезапно сменив настроение и тему разговора, он спросил, выходила ли ее мать снова замуж.

– Она даже ни разу не ходила на свидание. Уход отца подорвал ее уверенность в себе. До самой своей смерти она была очень несчастной женщиной, и ее несчастье было вызвано не только разбитым сердцем.

– Чем еще?

– Папа знал все лазейки и бессовестно использовал их при разводе. У мамы не было средств, чтобы бороться с ним. Я была слишком молода. Он ушел, не заботясь ни о чем. Для нас с мамой это было непростое время. Когда папа отказался финансировать мою учебу, судья Уотерс разорвал с ним все контакты.

– И пришел тебе на помощь.

– Он помог мне получить стипендию. Остальное ты более или менее знаешь.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Я тоже из неполной семьи. Моя мама живет в Калифорнии с мужем номер два.

– Ты видишься с ней? Джорджия ее знает?

– Примерно раз в два года. Маму нельзя назвать хорошим примером, и Джорджия видит ее недостаточно, чтобы узнать.Что меня вполне устраивает.

– А твой отец?

– Тот еще сукин сын.

– Как и мой.

– Хуже.

Она легко рассмеялась.

– Я называла своего и похуже, поверь мне. Но, – сказала она, подчеркивая уточнение, – он оказал мне услугу. Из-за него я выбрала именно такую карьеру.

– Семейное право. Твоя специализация, – он прищурился. – Теперь я понимаю. Ты ведешь личный крестовый поход. Хочешь, чтобы лживые, изменяющие, бросающие и ворующие мужья поплатились за свои преступления.

– Я веду личный крестовый поход за справедливость. Ни одна из сторон не должна быть лишена права на справедливость, особенно из-за уловок адвокатов.

– Когда председательствуешь на слушаниях по разводу или опеке, твой опыт не влияет на вердикт?

– Нет.

– Правда? Даже чуть-чуть? Тебе не нравится набирать очки против дорогого старого папы?

– Не поэтому я добивалась назначения, и не поэтому хочу быть судьей.

Он наклонил голову, как будто сомневался.

– Что случилось в тот день в Халконе?

Его подстрекательская улыбка исчезла.

– Я лично отобрал шесть человек из трех разных агентств. Эти шестеро были опытными офицерами. Задиры. По-своему, такие же безжалостные, как Фуэнтес. Они так же, как я, хотели раз и навсегда его закрыть.

– Тебе он был нужен живым или мертвым.

– Это было согласовано. Фуэнтес был большой рыбой, – он погрузился в раздумья, и прошло несколько мгновений, прежде чем продолжил: – Одного агента внедрили в компанию поставщика провизии для вечеринок. Остальные из нас расставили сеть вокруг города. Мы ждали весь чертов день на этой адской жаре. Я уже начал думать, что вернемся домой с пустыми руками. Но ближе к вечеру к задней двери зала для вечеринок подъехал грузовик с дребезжащими панелями. Он выглядел как рухлядь, но под капотом был форсированный движок гоночного автомобиля. Фуэнтес выбрался оттуда в костюме стоимостью пять тысяч долларов, весь увешанный золотом с бриллиантами, и в сапогах из страусиной кожи с серебряными носками.