Текст книги "Непримиримые разногласия (ЛП)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Он звонил, а когда я не ответила, оставил сообщение на автоответчике. – Держа руль одной рукой, она передала ему мобильный – Я еще не слушала.

Кроуфорд проверил.

– Он оставил тебе два сообщения. И есть еще одно непрочитанное от Мэрилин.

– С чего бы ей писать мне?

– Хочешь, чтобы я прочитал?

– Пожалуйста.

Он открыл мессенджер.

– Там написано: «Что происходит?». Не похоже, что она пытается наладить отношения.

– Набери ее, пожалуйста.

Он нашел в контактах номер и включил громкую связь.

Как только Мэрилин взяла трубку, сразу заорала:

– Холли, слава Богу, ты позвонила! Я ужасно волновалась!

– Почему?

– Мне звонил детектив, кажется, его фамилия Лестер. Тот, что строит из себя «крутую задницу». В любом случае, он был у тебя дома, и...

– У меня дома? Когда?

– Одна рюмка водки и три сигареты назад. Он спросил, слышала ли я что-нибудь о тебе. Затем сказал, что ты пропала и он опасается, что «с тобой ведут нечестную игру». Это я цитирую. Он упомянул об убийстве полицейского. Я тут с ума схожу. Где ты? С тобой все в порядке?

– Да.

– Точно? Тебя не заставляют так говорить?

– Нет. Однако сейчас мне неудобно разговаривать. Есть... э-э... ситуация, в которой нужно разобраться. Я приношу извинения, что тебя напугали, и ценю твою заботу. По-настоящему.

Холли уже собиралась отключиться, когда Мэрилин сказала:

– Эта ситуация связана с ним, да? И не смей оскорблять меня, спрашивая, с кем именно. Стрельба в суде была только первым потрясением, а вторым стал красавчик-рейнджер?

До этого Холли не сводила глаз с дороги, но теперь бросила взгляд на Кроуфорда. Он впитывал каждое слово, словно губка.

– Твое молчание говорит само за себя, – продолжила Мэрилин. – И то, что я вижу: это конфликт интересов, осторожность против взаимного влечения, моральная и этическая дилемма в полном объеме. Все это прямо по моей части! – хихикнула она. – Не могу дождаться, чтобы заняться этим.

– Я уволила тебя, помнишь?

– Да. Но теперь я понимаю, почему. Ты защищала его.

– От тебя.

– Верно, но я могу это забыть.

– Послушай, Мэрилин...

– Нет, это ты послушай. Ты отличный судья, Холли. Немного идеалистична, и при этом преданная делу. Ты действительно веришь в то, что твои решения восстановят справедливость. Я говорю это абсолютно серьезно, а не потому, что пытаюсь вернуть клиента. Должность должна быть твоя.

– Эта неделя многое изменила. Боюсь, что губернатор Хатчинс пересмотрит свое одобрение. Грег Сандерс предложил мне выйти из выборов, чтобы сохранить лицо.

– Ни за что на свете. Благословение губернатора – это хорошо, но я могу добиться твоего избрания и без него. Черт возьми, я могла бы даже сделать что-то совершенно революционное в политике и внушить благоговейный трепет голосующей публике. Иногда спрятаться у всех на виду – это действительно лучший подход. Я подумаю о нашей стратегии. А ты пока займитесь этой «ситуацией» с рейнджером. Он грубиян, но не без обаяния. Когда я тебе понадоблюсь, то буду готова.

– Ты назвала меня красавчиком-рейнджером? – усмехнулся Кроуфорд, когда разговор закончился.

– Не я, а Мэрилин.

– Ты ее снова наймешь?

– Не знаю. Сейчас меня больше волнует, что ко мне домой приезжал Нил.

Его усмешка исчезла.

– Прости, что попросил приехать. Ты была нужна мне у Гилроев, чтобы Джо потом не перевернул факты. Но я не хочу и дальше вовлекать тебя в «свой беспорядок», как назвал это Джо. Хотя я понятия не имею, чем так разозлил Оттермана..

Кроуфорд откинул голову назад и закрыл глаза.

Он выглядел измотанным: лицо осунулось, под глазами темные круги.

– Когда ты спал в последний раз?

– Не помню.

– Ты устал.

– Джо не слабак, и я дважды дрался с ним сегодня. Да еще этот случай с моим стариком. Но что действительно выбило меня из колеи, так это необходимость попрощаться с Джорджией.

– И это ты тоже делал сегодня дважды.

– Оба раза были мучительными. Особенно последний. Она чувствовала, что что-то не так. Я не мог ответить, когда снова ее увижу. Если Оттерман добьется своего, то никогда. – Внезапно он выпрямился, открыл глаза и решительно сказал, акцентируя каждое слово ударом кулака по бедру: – Я этого не допущу. Возможно, я не восстановлю опеку над ней, но без боя не сдамся.

– Что собираешься делать?

– Оставаться в живых и на свободе так долго, чтобы добраться до Оттермана, прежде чем он доберется до меня.

– Как ты собираешься это сделать?

– Это самая сложная часть. Я над ней работаю.

– Ты мог бы сдаться Нилу. Заручиться его помощью.

– Ни за что. Он верит только Оттерману.

– Может, он передумал.

– Я не могу так рисковать.

– И ты не передумаешь, чтобы я не сказала?

– Прости, Холли, нет.

Она остановила машину на обочине и повернулась к нему.

– Тогда тебе нужно поскорее убираться отсюда.

***

Когда задние фонари машины Холли исчезли вдали, Кроуфорд быстро зашагал, надеясь раствориться в темноте и остаться незамеченным. Первым делом ему нужно было где-нибудь укрыться от дождя. Через пару кварталов ему попался пустой дом с табличкой «Продается» во дворе.

Присев на корточки у задней стены открытого гаража, он позвонил Гарри.

– Извини, чувак, – сказал тот, зевая, – все еще не нашел ни единой ниточки, связывающей Оттермана с тобой или с кем-либо из твоих близких. Мне нужно был перерыв. Я звонил тебе, но наткнулся на автоответчик.

– Мне пришлось оставить телефон.

– О, черт. Звучит не очень хорошо.

– Пэт Коннор мертв, и мне угрожал Оттерман.

– Вот и кончился мой перерыв, – проворчал Гарри.

Кроуфорд вкратце изложил ему суть дела.

– Я отправил Джорджию из города. Это было главным приоритетом.

– Где вы с судьей сейчас?

– Она на пути домой.

– А ты?

– Если ты не знаешь, то не можешь рассказать, когда Нил спросит. Я удивлен, что он тебе еще не позвонил.

– Я введу Сейшнса в курс дела, чтобы его не застали врасплох.

– Спасибо.

– Может, лучше позволить этому придурку взять тебя под стражу. Тюрьма, по крайней мере, безопасна.

– И ограничивает свободу действий.

– Вот оно что.

– Как майор относится к тому, что я замешан в убийстве?

– Обзывает Нила Лестера нехорошими словами, а ведь он с ним еще даже не встречался.

В любое другое время Кроуфорд рассмеялся бы. Но ситуация была не из веселых.

– Я считаю Оттермана виновным в смерти Чета, Родригеса и Коннора. Три трупа за одну неделю. Я хочу достать этого сукиного сына, Гарри.

– Я немедленно продолжу копать.

– Поспи. Оттерман, вероятно, тоже перегруппируется сегодня вечером. У него был напряженный день. Видео в парке. Встречи в стрип-клубе.

– И убийство.

– Он не снимал видео и не убивал Коннора лично. Для грязной работы у него есть Фрик и Фрек.

– Кто они такие?

– Пара телохранителей. А еще был Пэт Коннорс.

– Они слишком тупы, чтобы сказать ему «нет»?

– Может быть, слишком напуганы. Ты знаешь, как бывает.

– Мне этот засранец нравится все меньше и меньше, – сказал Гарри.

– Мне тоже.

– Держи ухо востро.

Кроуфорд дал Гарри номер своего одноразового телефона, затем воспользовался им, чтобы сделать еще один звонок, и нетерпеливо считал гудки, пока гнусавый голос Смитти не велел ему оставить сообщение.

– Перезвони мне, или твоя долбанная жизнь станет историей, – сказал Кроуфорд и отключился.

Проверив время, он поднял воротник ветровки и нырнул под дождь.

Глава 28

– Когда ты велела ему выйти из машины, он не стал спорить? – спросил Нил.

– Вначале спорил, – призналась Холли. – Но я сказала, что ни за что не повезу его дальше, и он вышел.

Когда Холли приехала, Нил Лестер и Мэтт Ньюджент сидели в машине в конце ее подъездной дорожки. Она подъехала к заднему двору, вошла в дом через кухонную дверь, затем впустила их через главную.

– Я говорила с Мэрилин. Она передала, что вы меня ищите.

Она предложила приготовить кофе, но они отказались. Полицейские заняли места в гостиной, и последние двадцати минут Холли рассказывала обо всем, что произошло с тех пор, как ей позвонил Кроуфорд.

– Он не сказал, что собирался делать?

– Оставаться в живых. Это были его слова. Ради своей дочери он очень хочет жить. Убедившись, что она в безопасности, он стал намного спокойнее. Когда звонил и просил меня о помощи, то был в отчаяние.

– Понятно почему. Он только что сбежал из-под стражи, – съехидничал Нил.

– Он сказал, что сам приехал к суду и был готов сотрудничать. На нем не было наручников. Его не арестовали и не зачитали права. – Холли выжидающе посмотрела на детективов. – Он соврал?

– Он не был арестован. Мы не предъявляли ему обвинения, – вдруг сказал Ньюджент и, когда Нил бросил на него испепеляющий взгляд, добавил: – Вот почему я решил, что его можно оставить одного поговорить по телефону с адвокатом.

– Если он хотел уберечь свою дочь от опасности, то почему обманул Ньюджента и бросил машину? – спросил Нил. – Почему не рассказал мне о телефонном звонке?

– Решил, что ты ему не поверишь? И, вероятно, был прав. – Она сделала паузу, чтобы до Нила дошло. – Он боялся, что лишняя минута, потраченная на выяснение отношений, будет стоить его дочери жизни.

– Никто больше не слышал этот таинственный телефонный звонок, – защищаясь, сказал Нил.

– Я был с ним, когда зазвонил телефон, – тут же встрепенулся Ньюджент.

– Но он сказал тебе, что это адвокат.

– Вы говорили с адвокатом? – спросила Холли.

Ей снова ответил Ньюджент:

– Кроуфорд попросил о встрече. Бен Ноттс позвонил ему и попал на голосовую почту. Этот звонок был через несколько минут после звонка с номера, который не был определен.

Холли посмотрела на Нила.

– Он попросил адвоката приехать. Разве это не доказывает, что он готов был к допросу и сделал бы это, если бы не угрозы Оттермана?

– Не установлено, что это был Оттерман, – возразил Нил. – Звонок от неизвестного мог быть заранее подготовлен. Кроуфорд использовал его, чтобы обмануть Ньюджента.

– Если звонок был уловкой, а угроза – выдумкой, почему он умолял Гилроев немедленно увезти его дочь? – возразила Холли. – Они подтвердят, что именно это и произошло.

Ньюджент кивнул.

– Мистер Гилрой уже подтвердил.

Нил неохотно добавил:

– Отправив патрульную машину к их дому и получив сообщение, что дома никого нет, я позвонил на мобильный Джо Гилроя. Его номер есть в деле.

– Он подтвердил то, что я сказала?

– Почти дословно. Между ним и Кроуфордом все еще нет любви, но Кроуфорд убедил его, что девочку нужно без промедления увезти из города.

– Я тоже так считаю, – сказала она. – И в отличие от тебя, я считаю, что Оттерман виновен.

– И фотография это подтверждает, – согласился Ньюджент.

– Заткнись, Мэтт, – огрызнулся Нил. – Это ничего не доказывает.

Холли не подала виду, что ей известно о фотографии. Она посмотрела на Нила и вопросительно подняла брови.

Сжав губы от недовольства, он пояснил:

– У Кроуфорда есть фотография, на которой Пэт Коннор разговаривает с Чаком Оттерманом. Он утверждает, что она была снята в местном стрип-клубе сегодня.

– Поэтому Кроуфорд и оставил свой мобильный, – догадался Ньюджент. – Чтобы у нас была эта фотография.

– Он оставил телефон, чтобы мы не могли его отследить, – резко одернул его Нил.

– А как мистер Оттерман объясняет этот разговор с убитым полицейским? – спросила Холли.

– Его нет в городе. Мы пытаемся его найти.

Она оглядела гостиную.

– Прости, но кажется тебя больше заботят поиски рейнджера Ханта.

– Потому что он сбежал. И даже если он невиновен, то опасен и безрассуден. Мне не следовало бы напоминать тебе об этом. Ты видела его в действии.

– Да, я видела, как он спасает и защищает других. Тебе не кажется, что ты видишь ситуацию в неверном свете? Может, личная неприязнь затуманило твое суждение?

– А может, гормоны затуманили твое?

Ньюджент сдавленно ойкнул, но Нил не обратил на него внимания: он по-прежнему в упор глядел на Холли.

– Думаю, судья, вы продолжаете защищать его, потому что он вас немного привлекает.

– Ошибаетесь, сержант. Я защищаю его, потому что верю, что он прав. И он действительно меня привлекает. Сильно привлекает. Пока я не отказалась от его дела об опеке, это было неэтично. Это, возможно, будет стоить мне работы. Появление в моей жизни Кроуфорда Ханта очень все запутало и усложнило. Однако все это не делает его убийцей. И при этом делает вас дураком из-за того, что вы преследуете его, а не преступника. – Она встала. – Это все или у вас еще есть вопросы?

***

Нил все еще кипел, когда Холли их провожала. Она проследила, как они уезжают, и только после этого обошла комнаты и, убедившись, что все в порядке, выключила свет и направилась в спальню. Там Холли позволила себе чуть расслабиться и прислониться лбом к прохладной стене.

Вдруг ее крепко охватили за талию и прошептали на ухо:

– Вот ты все и рассказала, судья.

Глава 29

Холли чувствовала, как возбужден мужчина позади нее. Но не испугалась. Она точно знала, кто это.

Кроуфорд просунул руки ей под топ, расстегнул лифчик, приподнял чашечки и обхватил грудь, лаская соски. Холли простонала и хныкнула, требуя большего.

Кроуфорд повернул ее к себе, избавил от топа с лифчиком, и припал ртом к груди. Холли обхватила его голову. Она не хотела, чтобы он останавливался, но его мокрая одежда раздражала обоих. Оторвавшись от нее, Кроуфорд сбросить ветровку, расстегнул несколько пуговиц рубашки и просто стянул через голову.

Холли не терпелось увидеть его, но он не осмеливалась включить свет. Зато она могла его чувствовать: уткнулась лицом в грудь, которая оказалась густо покрыта волосами, и провела языком по соску. Кроуфорд прошипел ругательство, быстро расстегивая пуговицы на ширинке.

Не дожидаясь, пока он закончит, Холии нырнула рукой в его джинсы, провела по жестким волосам и обхватила член. Кроуфорд опустил голову ей на плечо, и тяжело задышал.

Его член был невероятно твердым, а головка такой гладкой и налитой, словно вот-вот взорвется. Подушечкой большого пальца Холли собрала каплю спермы и растирала по кончику, пока Кроуфорд не убрал ее руку.

Он отнес ее на кровать, быстро снял оставшуюся одежду и встал на колени между ее бедрами.

Оба замерли. Нескольких мгновений их тяжелое, неровное дыхание было единственным звуком в комнате, а возможно и во всем мире.

Холли почувствовала руки Кроуфорда на своих икрах. Он нежно их сжал и двинулся дальше. Накрыл ладонями колени и развел в стороны, одновременно наклоняясь.

У Холли перехватило дыхание, когда теплое дыхание коснулось ее складочек. Несколько мгновений Кроуфорд ничего не делал. Просто дышал, а затем коснулся кончиком языка.

Холли резко втянула воздух. Она реагировала на каждое движение его губ и языка. Всякий раз, когда Кроуфорд отрывался от нее, чтобы нежно прикусить бедро или поцеловать холмик, она выгибалась и приподнимала попку.

Он ласкал ее везде, кроме того самого места, где ей хотелось больше всего. И только когда она простонала его имя, Кроуфорд наконец-то сделал то, чего она так желала. Он касался ее языком так мягко, так изысканно, что Холли стонала. Казалось, Кроуфорд интуитивно знал, как лучше всего довести ее до оргазма. Усилив нажим, он очерчивал языком круги по спирали, и вскоре Холли уже кричала от нахлынувшего удовольствия.

Кроуфорд приподнялся и одним сильным толчком оказался внутри нее, растягивая и наполняя. Он ловил ее затихающие крики ртом, а затем целовал мочки ушей, веки, губы, давая привыкнуть к себе.

Холли приоткрыла губы, и Кроуфорд скользнул между ними языком, одновременно начав двигать бедрами. Он входил и выходил из нее с захватывающими дух толчками, которые приближали ее к очередному оргазму. Когда Холли снова была на грани, Кроуфорд подхватил ее под попку, прижал к себе и сделал несколько быстрых толчков. На последнем он вошел так глубоко, как только мог, и кончил.

Они долго приходили в себя, а когда Кроуфорд собрался перелечь, Холли жалобно забормотала. Он остался, уткнулся ей в шею и сказал:

– Где ты научилась так трахаться? В юридической школе?

– Нет. Здесь, с тобой.

Она почувствовала, как он улыбается.

– В ту ночь, после стрельбы, помнишь, мы разговаривали в коридоре полицейского управления?

Она кивнула.

– Вот о чем я тогда мечтал, – он толкнулся в нее бедрами.

– Быть не может!

Он без раскаяния пожал плечами.

– Ты была так собрана. Так строго держалась. Все время, пока пытался завязать разговор, я думал: «Насколько она тугая внутри?». Мысли об этом сводили с ума.

– Ты ненавидел меня.

– Признаюсь. Но это не мешало мне тебя хотеть. – Он провел губами по ее губам. – Тогда я думал, что никогда это не узнаю.

– Кажется, это было миллион лет назад, а на самом деле прошло меньше недели. Я легко тебе сдалась.

Он скатился с нее и лег на спину.

– Это было нелегко, Холли. – он поднял голову и оглядел себя. – Я даже не успел раздеться. Надо это исправить.

Прежде чем снять мокрые джинсы, он вынул пистолет из кобуры.

– Ты говорил, что не вооружен.

– И не врал. Я одолжил его у Джо. – Он положил пистолет на тумбочку.

– Одолжил?

– Если он узнает об этом, я буду просить прощения. – Он лег, притянул Холли к себе, провел рукой по ее ягодицам и удовлетворенно хмыкнул. – Знаешь, голыми все же лучше.

– Намного. – Она погладила его по груди. – Не знала, что ты такой шерстяной здесь.

– Не нравится?

В ответ она потерлась об него щекой и поцеловала теплую кожу.

– Как долго ты был в доме?

– Прежде чем Нил и Ньюджент ушли? Минут десять.

– Десять минут!

Ласкал ее грудь, он задумчиво спросил:

– Увижу ли я когда-нибудь эту красоту при свете? Они просто великолепны на ощупь. А как в реальности?

– Планировалось, что ты подождешь, пока они уйдут, и только потом заберешься в дом.

– Я промок насквозь. Кроме того, хотел услышать разговор.

Холли удивила Кроуфорда, когда остановила машину и велела ему выйти. Затем она изложила свой план. Он сначала сопротивлялся. Но Холли заставила его увидеть преимущества. За каждым местом, куда он мог бы пойти, следили полицейские. Нельзя просто бродить по улицам под дождем, и ему нужен отдых и сытный ужин.

Когда он наконец-то согласился, до дома Холли оставалась примерно миля. Ему пришлось пройтись пешком, пока она возвращалась домой и встречалась с детективами.

– Я остановился по дороге, чтобы сделать пару звонков, – пояснил он, – а когда пришел сюда, позволил себе войти.

– Напомни мне снова закрыть это окно.

– И пришел я как раз вовремя, чтобы услышать, что тебя очень влечет ко мне.

– Я же сказала, что не буду лгать полиции.

– Значит, это правда?

– Да.

Судя по усмешке, ему понравился ответ.

– Это Мэрилин навела меня на мысль спрятать тебя у всех на виду, – пояснила Холли.

Кроуфорд простонал.

– Пожалуйста, не упоминай о ней. Не хочу портить воспоминания о сегодняшней ночи. – Он взял руку Холли, облизал ее большой палец и прижал к головке члена. – Лучше снова твори свою магию.

Он закрыл глаза и глубоко выдохнул.

– Кому ты звонил? – шепотом спросила она, нежно обводя головку.

Он вопросительно хмыкнул, принимаясь ласкать грудь Холли.

– Ты сказал, что по дороге сделал пару звонков.

– Гарри, – пробормотал Кроуфорд.

– Что он сказал?

– Это так приятно. Не останавливайся.

– Я сильно сомневаюсь, что Гарри именно это тебе сказал, – она улыбнулась. – Кому был второй звонок?

– Смитти. Я должен найти его и убить завтра.

– Не надо. Тогда ты сядешь в тюрьму. В тюрьме тебе не разрешат носить ковбойские сапоги, а они мне нравятся: у них есть характер. И тебя наверняка заставят коротко постричься. Жаль будет лишиться этой непокорной шевелюры. Она мне тоже нравится, – она провела пальцами по густым прядям. – По правде говоря мне все в тебе нравится.

Ответом ей был тихий храп.

***

Чак Оттерман редко оставался в рыбацкой хижине на ночь. В ней было еще меньше удобств, чем в его трейлер в рабочем лагере, хотя за фанерной перегородкой стояла двуспальная кровать, на которой он иногда мог подремать. В любом случае, он никогда не спал больше четырех-пяти часов за ночь.

После разговора с владельцем ночного клуба он задремал, но встал еще до рассвета. Готовя кофе, он получил сообщение о том, что Нил Лестер звонил в офис и просил срочно перезвонить.

Глядя на проливной дождь и потягивая кофе, Оттерман подумал, что лучше успокоить озабоченного детектива. Он воспользовался телефоном, номер которого нельзя отследить.

– Алло?

– Сержант Лестер? Чак Оттерман. Не слишком рано звоню? Мне сообщили, что вы пытались связаться со мной.

– Где вы, мистер Оттерман?

– Черт возьми, если я знаю. – Чак понизил голос, как будто не хотел, чтобы его подслушали. – Коллеги пригласили на выходные порыбачить. Я встретился с ними в Лейк-Чарльзе, потом мы ехали несколько часов. Насколько могу судить, мы находимся у черта на куличках. Еще темно, а они уже на реке. Спасибо, что дали мне повод откосить от этого.

– Во сколько вы вчера встретились с ними в Лейк-Чарльзе?

– Прошу прощения?

Лестер повторил вопрос.

– Поздно. После ужина. Почему вы спрашиваете?

– Офицер полиции Прентисса по имени Пэт Коннор умер прошлой ночью.

Чак помолчал и продолжил со вздохом:

– Теперь понятно, почему вы пытались связаться со мной. Я встречался с этим человеком прямо перед тем, как уехал из города.

– В клубе под названием «Tickled Pink»?

– О, так вы уже знаете. Вы, должно быть, допросили владельца. Кажется, Смитти? Он шустрый как таракан. Он подходил, пока я был там, чтобы спросить, всем ли я доволен.

– Мы хотим допросить его, но пока не нашли.

Оттерман усмехнулся.

– Это может быть проблемой.

– Почему вы так считаете?

– Потому что, насколько я понимаю, он пытается не привлекать ваше внимание.

– Что вы делали в его клубе вместе с Пэтом Коннором?

– Я часто встречаюсь там с людьми.

Лестер прочистил горло.

– Это не похоже на место встреч, достойное вас, мистер Оттерман.

– У нефтегазовой отрасли есть свои противники, от влиятельных политиков до сумасшедших. Значительное число местных бизнесменов и правительственных чиновников поддерживают наши исследования, но не хотят это афишировать. Они отказываются встречаться в моем офисе, и, конечно, не приглашают меня к себе, поэтому мы встречаемся в том захудалом клубе.

– Я все еще не понимаю.

– Это гарантирует конфиденциальность. Никто не признается, что видел там кого-то. Ведь тем самым он выдаст, что был там сам.

Детектив, казалось, задумался. Прошло некоторое время, прежде чем он сказал:

– Пэт Коннор был полицейским, а не бизнесменом.

– Похоже, он слышал от коллег, что я видел, как Кроуфорд разговаривал с тем парнем, Родригесом.

– Как это связано с Пэтом Коннором?

– Не знаю. Он попросил разрешения поговорить со мной наедине. Я согласился. Подумал, он хочет расспросить меня об этом. Но когда я приехал в клуб, он был не в том состоянии, чтобы о чем-то говорить. Был пьян, бессвязно бормотал и обильно потел.

– Потел?

– На нем была ковбойская шляпа, и он все время снимал ее, чтобы промокнуть лоб. Он был чем-то сильно встревожен. Примерно через десять минут я понял, что он зря тратит мое время.

– Он ушел?

– Я подумал, что он слишком пьян, чтобы садиться за руль, и предложил одному из моих помощников отвезти его домой. Он отказался. Оглядываясь назад, я думаю, что должен был настоять. Ему не следовало садиться за руль. Кто-нибудь еще пострадал?

– Он умер не в аварии, мистер Оттерман. Он был убит дома.

– Когда вы сказали, что он умер, я предположил…

– В разговоре с вами он, случайно, не упоминал о том, что у него были враги?

– Нет, но, по-видимому, один у него точно был. – Чет помолчал, чтоб собеседник оценил намек. – У него была семья?

– Он был холостяком. Жил один.

Оттерман ничего не сказал по этому поводу. Он не спрашивал, есть ли свидетели. Люди, которых он использовал для специфической работы, не совершали ошибок. А если и совершали, то это было в первый и последний раз. Пример: Пэт Коннор.

После еще одной паузы Лестер сказал:

– Я понимаю, что вы вернетесь только в понедельник?

– Около полудня.

– Известно, что вы были одним из последних людей, которые разговаривали с Коннором. Не могли бы вы приехать к нам и написать официальное заявление?

– Конечно, – согласился Чак и добавил: – Простите меня, сержант Лестер, но я должен спросить. – Он покатал монету туда-сюда по ладони. – Есть основания полагать, что этот офицер стал еще одной жертвой инцидента в здании суда? Я имею в виду, возможно ли, что его заставили замолчать из-за того, что он знал или видел?

Лестер сухо ответил:

– Я не могу обсуждать расследование.

– Верно. Конечно.

– Увидимся в понедельник, мистер Оттерман. А до тех пор, назовите мне номер телефона для связи, чтобы я мог позвонить, если понадобиться связаться с вами?

– Звоните в лагерь. Кто-нибудь там всегда знает, как со мной связаться.

Он отключился, прежде чем детектив успел сказать что-нибудь еще, поймал монету в кулак и стукнул по столу.

– Последний гвоздь, – сказал он с улыбкой.

Финальный аккорд был только вопросом времени.

***

Кроуфорд проснулся посреди ночи. Видимо, его разбудила Холли, когда укрывала простыней. Он тут же подтянул ее к себе, закинул на себя ее ногу и вошел. Он двигался неспешно, не открывая глаз, не произнося ни слова. Такой интимный секс дарил не только сексуальное удовлетворение, но внутренне, которого ему так не хватало за все годы в своей одинокой постели.

Теперь, глядя в умиротворенное лицо спящей Холли, он чувствовал всепоглощающую нежность, а также первобытное желание назвать эту женщину своей, заявить на нее права, удержать рядом навсегда. Но он не имел права.

Однако сейчас он был здесь, рядом с ней, такой теплой и желанной.

Тусклый свет нарождающегося дня плохо освещал комнату, но Кроуфорд наконец-то смог рассмотреть то, что прежде только воображал или чувствовал. Тело Холли было красивее, чем он представлял. Опустив голову, он нежно втянул нежный розовый кончик груди в рот. Холли пошевелилась, выдохнула его имя и положила руку на голову.

– Я наконец-то вижу тебя обнаженной при свете.

– И что?

– Жалею, что не сжег всю твою одежду, пока ты спала.

Она тихо рассмеялась.

– Ты тоже не так уж плох.

Она поцеловала его в центр груди, в пупок, провела руками по бедрам, а обнаружив на икре шрамы от пули, поцеловала и его, прошептав, как благодарна, что он легко отделался.

– Что, если бы ты умер в тот день? – спросила она, глядя на него влажными зелеными глазами. – Я бы никогда тебя не встретила.

Эмоции в ее голосе глубоко тронули Кроуфорда..

– Иди сюда. – Он притянул ее к себе и жадно поцеловал, потом перевернул на спину и вытянул руки над головой.

Он начал с груди, потом прошелся ладонями по бокам к животу. Дыхание у Холли сбилось, когда он провел пальцам по холмику. Под светлыми и мягкими волосами Холли была шелковистой и влажной. Он погрузил в нее пальцы и снова припал ртом к груди.

– Это след от щетины? – спросил он, заметив там розовую царапину. – Ты должна была сказать.

– Мне было все равно.

– А сейчас?

– Мне и сейчас все равно.

– Я буду нежен.

Малейшее движение его языка и пальцев вызвало у нее реакцию.

– Хорошо?

– Да, – выдохнула она.

– Еще?

– Да.

Спустя несколько мгновений Холли, постанывая, заерзала бедрами. Она была близка к оргазму.

– Хочу посмотреть, как ты кончишь. – Он нежно надавил большим пальцем на клитор, а затем согнул пальцы, что были внутри Холли.

Она прикусила губу, выгнулась и приподняла бедра, прижимаясь к его руке.

Пока она дрожала от оргазма, Кроуфорд шептал, как она горяча и сексуальна, как он хочет трахать ее дни и ночи напролет. Наконец она опустилась на кровать и открыла глаза.

Он запечатлел мягкий, нежный поцелуй на ее губах.

– Красивая.

– Ты тоже. – Она запустила пальцы в его волосы. – И гораздо мягче, чем хочешь казаться.

– Правда?

– Да. С твоей дочерью. Со мной. – Она очертила контур его губ кончиком пальца. – Не такой уж ты и крутой.

– Говоря такие вещи, ты губишь мою репутацию.

– Обещаю не выдавать тебя, если снова поцелуешь.

– Я думал, ты никогда не попросишь, – он подчинился ей, обводя языком ее рот и наслаждаясь вкусом, к которому уже начинал привыкать, в котором нуждался.

– У меня от него синяк на животе, – сказала Холли, указывая на его твердый член.

– Мы не можем этого допустить, у тебя такой красивый живот. Есть идеи?

Она поманила пальцем и горячо зашептала на ухо.

Кроуфорд шокировано уставился на нее.

– Ты шпионила за моими эротическими снами? – Он прикоснулся подушечкой большого пальца к ее нижней губе, и Холли его лизнула.

– Сначала мне нужно принять душ, – хриплым от возбуждения голосом сказал он.

Душ они приняли вместе. Сначала вымыли друг друга, а потом Холли опустилась на колени, а Кроуфорд привалился к стенке, даже не надеясь, что сможет сам стоять, когда Холли с ним закончит.

Она вылезла первой, вытерлась, завернулась в знакомый халат и сказав, что приготовит завтрак, исчезла на кухне.

Он пошел в спальню. Одежда так и не высохла, но выбирать не приходилось. Он как раз засовывал пистолет в кобуру, когда вернулась Холли с чашкой кофе.

– Это поможет тебе... – она умолкла, увидев его полностью одетым, за исключением ветровки. – Что ты делаешь?

– Мне нужно идти, пока совсем не рассвело.

– Куда?

– Еще не знаю.

– У тебя нет машины.

– Это проблема, которую нужно решить.

– Кроуфорд! – воскликнула она.

Он натянул ветровку.

– Что?

– Ты не можешь просто уйти пешком.

– А как я сюда попал?

– Что ты собираешься делать?

– Я говорил тебе прошлой ночью. Остаться в живых. Если смогу.

– И поймать Оттермана, пока он не добрался до тебя.

– Или до Джорджии. – Он ненавидел говорить об этом вслух, боясь, что слова могут оказаться пророческими. – Рано или поздно Оттерман отправится за ней. И самый верный способ ее защитить – убрать его.

– Ты его убьешь?

Он просто посмотрел на нее, потом отвернулся, сказав:

– Для начала мне надо его найти.

– А потом?

– Придется подождать и посмотреть.

С глухим стуком она поставила чашку на комод.

– Что ты собираешься делать? – повторила она, четко выговаривая каждое слово.

– Перестань спрашивать, – сказал он с таким же раздражением. – Я все равно не скажу.

– Это законно?

– В основном.

Она нахмурилась от беспокойства и нарастающего гнева.

– Ты мне не доверяешь?

– Я полностью тебе доверяю. Я верю, что ты всегда будешь говорить правду. Вот почему для меня лучше, чтобы ты не знала всего. Ни о чем. Если у тебя с этим проблемы...

– У меня проблема с тем, что ты один пытаешься справиться с Оттерманом. Что является верхом высокомерия и тщеславия.

– Думай что хочешь о моем эго. Я знаю, зачем и почему должен это сделать.

Он двинулся к окну, но она встала перед ним.

– Если нарушишь закон, ты уничтожишь все шансы получить опеку над Джорджией.

– Твоя сделка с Джо уже уничтожила все мои шансы.

– После вчерашней ночи это уже неактуально. Ты все еще злишься?

– Я не злюсь. – Он почти кричал, и поэтому убавил громкость. – Разве я стал бы спать с тобой, если бы злился?