Текст книги "Детективное агентство "Штык" 2 (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Идаэль смотрел на него так, словно не видел Кабанкина.

– Они могут прозвучать оскорбительно, – добавил Иван, – но если вы хотите, чтобы мы провели расследование и нашли причину, почему корабль не летает, то вопросы необходимы.

– Может быть, расспросить помощников, – предложила Аллоя, словно прячась за Кабанкиным.

– Что знает один, то знают все, – надменно провозгласил Идаэль. – Спрашивай!

– Расскажите, как было дело, вы строили корабль, как обычно, так?

– Постройка летучего корабля – это священный процесс, которому мастер – корабел отдает себя всего, сживается с ним и срастается, – певучим и занудным голосом завел речи Идаэль.

Не хватало только помахивания руками – ветками и шелеста листьев, впрочем, вскоре дошло и до них.

– Дух его переходит в корабль и движет им, помогает управлять и откликается на призывы других детей леса!

Глаза Олеси словно вспыхнули, она вскочила и завертела посохом "мельницу", направляя потоки магии, удушливый теплый ветер, прямо на корабль. Помощники, красившие там мачту, рассыпались горохом и попрятались, но молча, не смея прерывать речи Идаэля, который крайне занудно продолжал вещать что-то вроде "часть команды, часть корабля". Кабанкин слушал, не понимая, пока не прозвучала заключительная часть выступления.

– Мастер Ороэль отдал себя кораблю, но тот так и не взлетел. Корабль не слышит наших призывов и не откликается, и мы не знаем, почему. Поэтому мы вспомнили о дочери Леса, Листве, и пригласили ее, чтобы разобраться.

– И нас пригласили? – уточнил Иван, переводя взгляд с Идаэля на корабль и обратно.

Но эльф не понял подтекста "зачем пригласили остальных, кроме Олеси", ответил с простотой сына леса.

– Вас тоже пригласили, неслыханное дело, но и нелетучих кораблей у нас никогда не было!

– В процессе создания корабля были какие-то помехи, кто-то выступал против? У мастера Ороэля были ссоры с кем-то из других эльфов?

– Нет, – ответил Идаэль, сухо и сдержанно, но ощущалось, что он возмущен до глубины корней.

– Как вообще происходит создание корабля?

Последовал длинный занудный рассказ, за время которого Олеся еще два раза пробовала колдовать над кораблем, успела начертить под ним фигуру и что-то долго изучала в ней. Ахмат просветил корабль сканером, слетал и искупался, как и Аллоя, и они успели с кем-то там даже познакомиться, если не подружиться.

Вкратце же суть сводилась к следующему. Корабелом мог стать любой из эльфов, ощутивший к тому призвание. Немаловажный фактор, с учетом того, что операция выходила одноразовой, так как после создания корабел падал бревном на песок – собственно, Ороэля так и нашли. Нахождение бревна знаменовало окончание строительства и корабль должен был взлететь.

Но не взлетел.

В процессе корабел ходил и отбирал деревья, бревна прошлых корабелов, как правило, шли в нижнюю часть корабля или его нос. Корабел, разумеется, колдовал, хотя для эльфов все это происходило как-то иначе, Кабанкин не уловил тонкостей, только понял, что магия природы для них естественна, как дыхание. Поэтому корабел, с его точки зрения, не колдовал, а создавал корабль, выбирал то дерево, которое хотело быть его частью и хотело летать.

Разумеется, никакой вражды ни с кем у него не было, цверги и помощники из числа живых выполняли подсобные операции, но никто из них и помыслить не мог поднять руку на одного из "владык леса". Барьер вокруг острова, концентрация магии природы и обилие эльфов вроде как гарантировали, что никто не мог пробраться сюда незамеченным. Да даже если бы и пробрался, то уж точно просто убил бы Ороэля, тогда как корабел именно что закончил создание корабля и стал бревном.

Помощники из числа живых, вот они вызывали наибольшее подозрение у Кабанкина – эльфы отпадали, раз были связаны друг с другом так сильно, что паразит из Либертона сумел бы уничтожить их всех. Цверги служили эльфам, родились из одной и той же магии, как однажды туманно пояснила Олеся. Потом Иван вспоминал Тарка Вандаха и иже с ним, и вычеркивал помощников "открывшихся лесу" из числа подозреваемых, у них просто не поднялась бы рука на эльфов.

Кабанкин слушал, кивал и записывал, понимая, что ничего не понимает.

– Ничего не понимаю, – признал Кабанкин, когда Идаэль закончил речи и ушел.

– Наше обычное состояние перед делом, – усмехнулся Ахмат. – Я тут порасспрашивал чуть и еще потом продолжу, но создание корабля – дело ответственное. Никто не трогает корабелов и не подходит к ним, а просьбы выполняют бегом.

– Но и охраны тут у них нет, – указал Иван.

– Нет, – согласился Тузов. – Думаешь, кто-то выбрался из воды и того?

– Пока что это самая... версия, – Кабанкин покрутил рукой. – Нежить и всякие там русалки сюда не заплывут, конечно, но вот в жизни не поверю, что какие-нибудь Чистые не пытались сюда пробраться на подводной лодке или еще на чем-нибудь.

Техники вокруг не наблюдалось, вообще никакой. Сканер, привезенный еще из Тырнова, выглядел тут чем-то чужеродным, если не куском нечистот посреди храма. Эльфы, конечно, разрешили прибытие сюда "Штыка", но сами техникой не пользовались. Не возражали против ее использования на Вольных островах, но к себе не тащили. Так что, ответил сам себе Иван, может Чистые и пытались, вот только их лодка выделялась бы тут, как живой посреди орды зомби.

– Им потребовалась бы лодка из дерева, – задумчиво откликнулась Олеся, жевавшая серебристые фрукты, длинные и тонкие, и слова ее перекликались с мыслями Кабанкина, – и магией пересоздавать воздух внутри, или просто дышать в воде, без техники, но да, возможно. В такой перенасыщенной магией природы среде... кстати, надо бы тебя полечить!

– Да вроде и так неплохо, – заметил Кабанкин.

– Надо – надо... но да, не здесь, едва яд нежити выйдет, как всех эльфов вокруг удар хватит.

– А можно всех эльфиек в обморок отправить? – спросил Ахмат

– Что, своими силами уже не справляешься? – тут же ехидно подколола Олеся.

– Справляюсь! Ты просто ничего не видела!

– А мне и не требовалось, – фыркнула Листва. – Здесь все переполнено магией природы, магией жизни, а жизнь предполагает то, без чего ты жить не можешь!

– И ты!

– Мне важна в первую очередь любовь, – томно отозвалась Олеся. – Сродство душ и сердец, а уже потом обмен телесными жидкостями.

– Фу, – поморщился Ахмат, – такая атмосфера, а ты ее портишь своими извращенными словами!

– Ты в курсе, что с точки зрения эльфов, ты тоже извращение? Брак. Неудавшийся росток, который надо подрезать и выкорчевать, чтобы не портил поросль?

– Так чего тогда не выкорчевали? – проворчал Ахмат, и видно было, как он задет. – Может, мой росток лучше их!

– Потому что ты не живешь здесь, а прибыл, как гость, по приглашению. Но берегись! Только дети леса могут вступать в связь с другими детьми леса и если ты решишься на такое, то сразу попадешь под искоренение!

– Да уже решился, – небрежно обронил Ахмат, – и что-то никто не рвался меня искоренять, наоборот, приглашали приходить в гости еще, так им понравился мой росток.

Олеся нахмурилась, пытаясь понять, врут ей или нет.

– Вернемся к делу, – предложил Кабанкин. – Что с кораблем?

– О, корабль, – лицо Олеси стало мечтательным, почти неземным. – В общине мне поставят статую в натуральный размер, будут подходить и целовать ее в задницу почтительно и на счастье.

– Что?

– Ты думаешь, мы не пробовали создать летающие корабли? – спросила в ответ Олеся. – Лучшие маги бились над этой проблемой, но так и не решили ее!

Что-то она такое уже упоминала, вспомнил Кабанкин. И "воздушный мотоцикл" отказалась делать, летала или сама, или на коврах-самолетах.

– Но ведь мы взлетали, когда ездили по Либертону и искали помощника капитана Джингази? – простодушно напомнила Аллоя.

– Это другое, – отмахнулась Олеся. – Так и маги летали, ведь мы сделали летучие корабли, но расход магии вышел непомерным, говорю же вам! Столько сил уходило, что хватило бы взлететь всей общине! А корабли эльфов летали свободно, не требуя тащить за собой полноценный источник магии, и я же говорю, кресло вон Ахмату сделали, метлы, но не полноценный корабль! Сколько ни бились лучшие маги, не решили проблему!

Странно, что не захватили эльфов и корабль силой, подумал Кабанкин, а может и захватили, но что-то пошло не так? Выяснять детали не хотелось, Олесю и так трясло, словно спелую грушу, того и гляди брызнет сок.

– А какие-то древесные эльфы, не чета высоким магам, решили, – подколол Ахмат.

Дипломатично сдержался и не напомнил, кем считали маги из общин эльфов, обычных людей, всех подряд. Или не дипломатично, а мудро, за подобные слова на острове эльфов могли и казнить без разговоров. Интересно, подумал Кабанкин, относились ли эльфы симметрично к магам, считали ли их низшими существами, тупым скотом, который можно разводить, а можно и истребить, если начнет мешаться.

Кабанкин сразу вспомнил эльфов из джунглей Парсана, те словно и не пользовались летучими кораблями, носились на лианах и растворялись среди деревьев. Да смотрели высокомерно, но не хватались за оружие при одном виде. Может, им просто не требовалось летать? Местные же эльфы, столкнувшись с проблемой грязного Пенного моря, решили ее с помощью летучих кораблей.

При такой любви к природе, зачем они вообще куда-то летали? Или это были разные эльфы?

– Решили, – неожиданно миролюбиво согласилась Олеся. – Но нам их решение не подойдет.

Ахмат аж хрюкнул от неожиданности.

– Зачем вы тогда пытались создать летучие корабли?

– Затем, что..., – Олеся фыркнула. – Не твоего карликового ума дело!

– Вернемся к делу, – повторил Кабанкин, отвлекаясь от своих бесплодных вопросов. – Что не так с кораблем?

– Пока еще точно не могу сказать, нужно проверить несколько вещей, побродить по острову, зайти в эти их корабельные рощи. Есть у меня одна мысль, но ее тоже нужно проверить.

Ахмат даже не стал злобно смеяться, а Олеся передернула плечами, словно ей стало зябко. Аллоя попыталась ее утешить, заговорила было, что надо просто придумать свое решение, раз магия эльфов не подходит, но Олеся зыркнула злобно и попытки прервались, не начавшись толком.

– То есть ты не можешь сказать, почему корабль умер? – спросил Кабанкин после паузы.

– Да, могу только подтвердить, что он вполне себе мертв... хотя и не до конца.

– Как это?

– Это трудно объяснить тому, кто не способен ощущать магию вне тела, – вздохнула Олеся. – Да, пожалуй, давно надо было навестить эти острова эльфов, столько всего открылось!

Навестить без приглашения, но Олеся бы, наверное, справилась.

– Это как-то связано с расследованием? – уточнил Кабанкин.

– И да, и нет, – ответила Листва.

– Она и сама не знает, – ехидно добавил Тузов, который, похоже, наслаждался происходящим.

– Зато ты все знаешь! Вот сам и расследуй!

– И буду, командир, просветил корабль сканером, там внутри одно дерево, никакой машинерии Прежних. Дерево насыщено магической энергией, также встречаются следы вкраплений, словно камни, вросшие прямо в дерево.

– Артефакты цвергов, – добавила Олеся.

– Поэтому их корабль летает?

– Эх, – тяжело вздохнула она, – неужели ты думаешь, что маги это не пробовали? Еще как пробовали и результат, я о нем уже говорила, да, взлетает, но расход жуткий!

– А почему тогда летают корабли эльфов? – спросил Кабанкин. – Да, ты не проверила что-то там, но вот просто расскажи, что поняла, может, это нам поможет в расследовании... непонятно чего.

– Да я бы сказала, – каким-то странно мертвым тоном отозвалась Олеся, – что и так уже все ясно. Корабль не взлетает, так как он мертв, но вот почему?

– Жучок завелся? – предположил Ахмат. – Как паразит, только жучок? Что? Если тут полно магии природы, то все должно размножаться, не так ли?

– Возможно, – Олеся еще раз поежилась, словно утратила весь пыл и мерзла. – А может и нет.

– Отметим как версию, – предложил Кабанкин. – Расскажи лучше про этих живых помощников, тех, кто открыл себя лесу.

Олеся долго молчала, словно не хотела отвечать, затем вздохнула.

– Тут придется очень долго и сложно объяснять, пусть не от начала времен, но от начала эльфов точно.

– Люди любят все усложнять, а маги – вдвойне, – раздался певучий голос.

Из темноты к ним шагнула Амарель. Шагнул, теперь не вызывало сомнений, что это мужчина – эльф. Темнота опустилась так незаметно, легла, словно теплое покрывало на плечи, что даже Кабанкин словно и не заметил ее наступления. Нехороший признак, подумал он, притупление бдительности, расслабление, бурление жизни внутри, которое ощущал даже он. Беззаботный веселый остров, где никто никого не подозревает, и не ставит охраны, прямо раздолье для диверсантов.

Но зачем?!

– Если вы откроетесь лесу, то и лес откроется навстречу вам. Вы станете частью огромной семьи, разделите их радость и жизнь, и в его безбрежности растворятся ваши печали, сгинут страдания.

Амарель коснулся рукой плеча Аллои, и та вздрогнула. Кабанкин вдруг подумал, что Прежние обязательно развели бы костер – но эльфы? Чем бы выглядело в их глазах сожжение любимых ими деревьев? Святотатством?

– Вижу, вы опять усложняете простое и ищете тайную причину моего появления. Не надо.

Амарель улыбнулся и исчез в темноте, будто и не приходил вовсе.

– Вот и поговорили, – усмехнулся Кабанкин вслед.

– Как ты думаешь, откуда тут взялись эльфы? – вдруг спросила Олеся, глядя в землю.

– Не знаю, ты мне скажи.

– И скажу. В бурях конца света, с магической чумой и зомбиапокалипсисом, здесь прорезался источник магии природы, и он исказил людей, живших на островах. Многие наверняка умерли, не выдержав напора энергий, а те, кто выжил, превратились в эльфов, часть природы. Часть леса. Они перестали быть людьми и стали лесом, который начал расширяться. Источник укреплялся, земля и вода вокруг становились чище, добавлялось природы и источник становился еще сильнее, две стороны одного процесса. Эльфов тоже стало больше, теперь они не просто размножались, как деревья, но и привлекали к себе других живых, подключали к себе.

– Постой – постой, ты хочешь сказать, что вот эти их помощники, они стали деревьями?

– Нет, но они подключились к лесу, единому организму, связанному магией. В этом его сила и его же слабость.

Кабанкин кивнул, опять припомнив магикала-паразита. Аллоя и Ахмат сидели странно тихо, слушали.

– Мозг обычного человека неспособен вообразить подобное, и, честно говоря, не знаю, смогу ли я понять, что они ощущают, когда сливаются с лесом, – продолжала Олеся, глядя куда-то в темноту.

– Ты не хочешь к ним прикасаться?

– Очень легко раствориться в подобном и да, растворить свои печали, стать беззаботным, ведь деревья не грустят. Именно по этой их связи хотел ударить паразит, разом заразить всех эльфов, отростки их великого дерева.

Кабанкину вдруг стало как-то неуютно.

– Это связано с кораблем?

– Еще как связано, корабел становится частью корабля и тот живой, так как для эльфов деревья живые. Я еще не поняла несколько моментов, завтра наведаюсь в другие уголки острова и все станет окончательно понятно, с постройкой кораблей. А вот с тем, что здесь случилось... тут нужно разбираться отдельно, но не нашими привычными методами.

– Думаешь, опросы не помогут?

– Думаю, что не помогут, так как ты смотришь на это, как человек, боец, детектив, а они смотрят на это как эльфы или связанные с ними.

– Цверги? Что с ними?

– Полагаю, это были шахтеры или те, кто решил отсидеться в шахтах, – вздохнула Олеся. – Их тоже изменило и необратимо, внушило, что они дети гор и камня, как живые наверху стали считать себя детьми леса. Потом магия природы исказила и других, они стали считать себя детьми моря. Не русалками, а именно детьми моря. Русалкам тут не слишком уютно в чистой воде, и думаю, дети моря ощущают то же самое, когда выплывают в грязную часть Пенного моря.

– Но они подчиняются эльфам? Цверги и эти, дети моря?

– Потому что те якобы ближе к природе, но это лишь мои догадки. По сути, они остались людьми, пусть и не помнят этого, поэтому и делают такие корабли.

– А, меня тоже удивила их форма, они же вроде не морские, а воздушные?

– Где-то глубоко внутри себя они помнят корабли Прежних. Отвергают их металлические формы, технику, и берут те, что соответствуют природе. Дерево к тому же плавает лучше железа, и все это на подсознательном уровне влияет на их магию, и передается кораблю, который тоже сделан из эльфов.

– Что?!

За годы в Отряде Очистки, Кабанкин, казалось, привык ко всему, но это заявление Олеси вызвало у него натуральный шок.

– Я еще сама не уверена, но в остальном все сходится, вплоть до мелочей. Не стоило бы, конечно, говорить здесь об этом, даже под магическими щитами. Сама природа тут часть эльфов, и они могут услышать и прийти, чтобы наказать тех, кто раскрывает их секреты.

Сказано это было как-то странно... томно? При всех своих поисках рыцаря на белом коне, Олеся в остальном была практична и деловита, и подобное томление в ожидании наказания выглядело странно. В этот раз Кабанкин следил за окрестностями и ощутил приближение эльфов, но едва-едва. В боевой обстановке такое могло бы стоить жизни части отряда, здесь же заставляло задуматься о том, насколько эльфы часть природы.

– Дочь леса, – произнес один из эльфов, – мы услышали твой зов!

Олеся поднялась, с томным и страстным видом, и тоже растворилась во тьме.

– Не расследование, а бордель какой-то, – вздохнул Кабанкин. – Даже расследование в борделе и то протекало спокойнее.

– Что тревожит тебя, гость леса?

Эльфийка была грациозна, изящна, вытянута и плосковата. Юное деревце, созданное для того, чтобы мять его, ломать жадными лапами, бросая свое семя в плодородную почву. Ахмат уже пускал слюни, подергивал ножками, готовый вбросить что угодно. Кабанкин бросил взгляд на Аллою, подмигнул ей и ответил эльфийке:

– Что мои сотрудники занимаются чем угодно, только не расследованием.

– Дочь Леса занята делом, угодным жизни, угодным лесу.

– Так вы же поэтому нас и позвали, – заметил Кабанкин, – что ваших познаний в делах, угодных лесу, не хватило.

Было странно говорить с ней, зная, что эта эльфийка знает о его прошлых разговорах с другими эльфами. Это было даже не дерево, а.. нет, эльфы являлись частью дерева. Как сам Кабанкин знал, что делает его правая нога или мизинец на левой руке, так и эльфы знали все друг о друге, и спокойно жили дальше.

– Смерть – это часть жизни, все станет известно в свой срок, – спокойно ответила эльфийка.

В ладонях ее вдруг вспыхнул огонек, словно огромный светлячок, и Кабанкин заметил, что подобные огоньки начали зажигаться там и сям. Словно ждали сигнала. Отметка "Не беспокоить, тут занимаются делом, угодным лесу?"

– А если не станет?

– Это тоже часть жизни, часть природы, – кивнула эльфийка.

Фаталисты, подумал Иван, разглядывая ее. В свете огонька она выглядела... прекраснее, наверное. Огромные блестящие глаза, грациозное тело, пусть и без выпуклостей, столь любимых Ахматом, плавность движений и чарующий голос. Но Кабанкин вдруг подумал, что, если добавить немного чешуи, вышла бы та самая русалка.

– Смысл тогда расследовать, если неважно, раскроем мы тайну или нет?

– Мы хотим узнать причину, но если не узнаем ее, то не огорчимся, так тоже бывает. Что случилось, то случилось, не стоит огорчаться из-за того, что не успел, всегда будет время потом.

– А если не будет, то это часть природы?

– Да.

– Я хотел бы узнать больше о делах, угодных Лесу, раскрыться навстречу одной из его дочерей, – прямо и честно заявил Ахмат.

– Пойдем, – ответила эльфийка просто и исчезла вместе с ним в лесу.

Отовсюду доносились те же молчаливые призывы, поддаться зову природы, зову джунглей. Эльфийка словно удивилась на мгновение, что Кабанкин не набросился на нее, но может и почудилось. Зачем все это, какое оно имеет отношение к расследованию, или эльфы просто жили так изо дня в день?

– Так и не обсудили версии, – вздохнул он, опять ощущая желание развести костер.

– Да и не надо, – отозвалась Аллоя, подходя ближе к нему.

Кабанкин улыбнулся и уступил зову природы, выбросив из головы расследование.

– Эх и напился же я древесного сока! – похвастался появившийся на заре Ахмат.

Выглядел он так, словно всю ночь кидался на деревья, грыз их зубами и потом давил ручонками, чтобы выжать еще каплю сока.

– Лучше бы ты испил сока знаний, – хмуро ответил Кабанкин.

– Этого тоже испил, – отмахнулся Тузов, – и никто меня не выкорчевал, наоборот, все радовались моему мощному корню!

Кабанкин только покачал головой. Проснувшаяся Аллоя улыбалась мечтательно, смотрела куда-то вдаль, мимо живых.

– Жаль, Олеся не слышала, кстати, а где она?

– Думаю, всю ночь проверяла корни эльфов, – ответил Кабанкин. – Ты же видел, сколько их явилось?

Лицо Ахмата исказилось, словно он считал, что те эльфы действовали не всерьез.

– Давай, я тоже скорчу гримасу, – сказал ему Иван. – Мы сюда расследовать прилетели, а не секс-игрища в духе Прежних устраивать.

– Это был праздник в нашу честь.

– Праздник?

– Не в нашу честь, а нам оказали честь прикоснуться к лесу, – раздался голос Олеси.

Вид у нее тоже был помятый, не хватало только эльфийского принца через плечо. Что-то в этом было... не то. Не неправильное, просто не то. Словно оружие не той модели или какой-то неуловимый акцент в речи, выдающий магикала, маскирующегося под сослуживца.

– Всем оказали честь, но не все ею воспользовались, – плюхнулась она. – Возможно, что и к лучшему, это было... извращенно.

– Извращенно? – переспросил Тузов. – Я думал, в словаре магических общин нет такого слова.

– Значит будет, – уверенно заявила Олеся. – Когда я туда вернусь.

– А ты туда вернешься? – изумился Ахмат.

Олеся что-то мрачно пробормотала под нос о важности открытий.

– Но зато теперь нам не надо ходить в разные волшебные рощи, я и так...

– Проникла в глубины, – невинным тоном добавил Тузов.

Почти рыча сквозь зубы, но все же тон оставался невинным. Странно, подумал Кабанкин в который раз, ну сошлись бы да разбежались, но нет, это соперничество и домогательство тянулось и тянулось, ничуть не мешая, ну почти не мешая работать. Почти.

– Разума, – величественно отозвалась Олеся. – Глубины разума.

– А они...

– Хватит! – перебил их Кабанкин. – Давайте к делу!

– К делу, так к делу, – мощно и удовлетворенно вздохнула Листва. – Летучие корабли строятся из деревьев, которые когда-то были эльфами.

– Что?

– Помнишь, нам говорили, что корабелы превращаются в бревна и их встраивают в корабль, как киль или основную мачту, что-то основное? – продолжала Олеся. – А откуда берется все остальное? Из деревьев, которые при жизни были эльфами, ушли на перерождение и решили стать частью корабля. Или откликнулись на призыв создателя корабля, но суть примерно та же. Часть леса, часть команды, часть корабля.

– Кстати, надо бы осмотреть этого корабела, – спохватился Кабанкин.

Неужели эта атмосфера магии и расслабления подействовала и на него? Вполне возможно. Почему он сразу не осмотрел? Ах да, вначале они слушали рассказы, потом обменивались идеями, затем он собирался сходить к кораблю, но тут набежали эльфы и растаскали всех в разные стороны, в ночь, а Аллоя поддалась зову природы.

Ну и ладно, подумал Кабанкин, действуем в ритме местных.

– Эльфы тоже становятся деревом, частью леса, только эту часть сажают обратно в землю, и они пускают корни, расцветают и затем их...

– Срубают? – предположил Ахмат.

– Выкапывают, – поморщилась Листва. – Срубить дерево – это все равно что убить, казнить, а так выкопанные деревья сплетаются друг с другом под воздействием магии корабела, принимают в себя артефакты цвергов и все вместе образуют тот самый летучий корабль. Эльфы, их магия, еще жива внутри деревьев, составляющих корабль, и поэтому он летит так легко, быстро, поэтому выглядит так изящно и требует так мало магии.

Лицо ее приняло мечтательное выражение, и Олеся уставилась куда-то в облака.

– Ты же говорила, что маги пробовали летающие корабли с артефактами.

– Да, но не с живой, волшебной древесиной, которая состоит в родстве с магией природы и способна пропускать через себя такие потоки! Там потребовалось бы столько магии, что проще оказалось бы самим слетать или создать армаду ковров-самолетов, метел и прочего, что мы, собственно, и сделали. Это, уж не говоря о том, что корабль, по сути, единый артефакт, ты знаешь, каких трудов стоит создать подобный единый, однородный артефакт без искажений? Но ничего, теперь, когда я узнала принцип... маги разберутся.

– Будут строить костяные корабли из костей друг друга, – подколол Ахмат. – Как заправские некроманты!

– Хорошая идея, – величественно одобрила Олеся, – кости карликов там тоже сгодятся. Маги разберутся.

– Разберутся, – примирительно заметил Кабанкин. – Так что с кораблем?

– Он обязан был полететь, благодаря вот этим особым деревьям.

– А может корабел ошибся и использовал обычные? – влез Тузов.

– А может ты еще и в магии разбираешься?

– Нет.

– То есть несешь бесполезную ерунду! И сам ничего не узнал!

– Кое-что узнал, но ты же не дала мне рассказать, наверное, взревновала.

Олеся фыркнула и оскалилась.

– Во-первых, у эльфов есть враги, как они их называют, "враги кроны".

– Погоди, разве не считают они врагами всех, кто несет загрязнение? – спросил его Кабанкин.

– Считают. Включая наш союз городов.

– Так они же летают к нам и своим сородичам на севере?

– Чистые тоже хотят... хотели всех убить, но торговали же с нами? – пожал плечами Ахмат. – Мне и так пришлось нелегко, командир, чуть весь корень себе не стер под корень, пока исподволь расспрашивал. Ты когда-нибудь пробовал заниматься сексом с деревом?

– Встречал я пару бревен в постели.

– Так вот, "враги кроны" это те, кто им активно вредит, остальные просто враги. Во-вторых, уже были случаи смертей деревьев, живых деревьев, как мне сказали, теперь понятно, о чем шла речь.

– И в-третьих?

– В-третьих, мне шепнули на ушко, что я прекрасен, могуч и так отлично удобрил ее крону, как еще никто не удобрял!

– Фу, – поморщилась Олеся.

– Да, какое это имеет отношение к делу?

– Прямое! Вот Листва морщится, ей не расскажу, а тебе, командир, расскажу! – Ахмат веселился, но как-то нервно, тоже бросал взгляды по сторонам. – Мне намекнули, что могут меня исправить. Дать магию природы, выровнять мои корни (он вскинул коротышечные ножки), сделать стройным деревцем и так, чтобы я удобрял других во много раз мощнее.

Он помолчал и добавил.

– Это было очень заманчивое предложение, я чуть не согласился. Расширил ее дупло пару раз, пока думал...

– Постой! – воскликнула Олеся, вскакивая.

– Даже не подумаю, ты же морщилась от моих рассказов!

– Ну вот опять!

– Ты даже за прошлый раз еще не рассчиталась!

Вокруг Листвы закрутился вихрь веточек и листьев, словно намекая, что на этом острове она еще сильнее.

– Ты уверена, что это разумно – ломать деревья на эльфийском острове? – спросил ее Ахмат.

– Ты уверен, что это разумно – злить меня?

– Ладно, ладно, будешь еще должна, – отмахнулся Тузов.

– Поругались и хватит, – поднялся Кабанкин. – Пойдем осмотрим корабела, он же возле корабля?

– Вообще-то командир, ты на нем сидел, – хохотнул Ахмат.

Иван посмотрел на бревно, на котором и правда сидел только что, и озадаченно почесал в затылке.

– Это не оскорбление, – заверила его Листва.

– Но я мог бы заняться делом..., – Кабанкин поймал взгляд Аллои и вздохнул. – Ладно. Я правильно понял, рядовой, тебе предлагали дать магию природы? Выпив особого зелья?

– Возможно, – подумав, признал Тузов.

Глаза Олеси загорелись, она приняла боевую стойку и тут же потухла. Снова вспыхнула и опять потухла.

– Эльфы полны магии природы, из любого можно варить такие зелья, – пояснила Олеся. – Они будут отличаться от зелий из магов, но дадут магию природы. Вряд ли они убивали друг друга, чтобы сварить зелья, и не трогали тех, кто шел на корабли и просто на перерождение. Но могли найтись просто погибшие, а смерть это часть жизни, зачем пропадать добру? Вот такие это зелья, если конечно, Ахмат все верно понял.

– Переспрошу в следующий раз, – с любезной улыбкой отозвался Ахмат. – А хочешь, давай со мной, сама спросишь, после погружения в глубины процесса.

Олеся возмущенно засопела, Кабанкин осматривал бревно. Ну да, оно несло какие-то условные очертания эльфа, но увидел он это только теперь. К счастью, в диких краях и Руинах эльфы встречались еще реже разумных зомби, но, с другой стороны, встречайся они там и Иван лучше разбирался бы в обитателях леса.

– Сканер, – потребовал он у Ахмата и тут же включил. – Хм, это определенно бревно, странно, что эльфы ничего об этом не сказали.

– Он умер, корабль не взлетел, о чем тут говорить? – пожала плечами Листва. – Они могли решить, что мы и сами все поняли, ведь для этого нас сюда пригласили – расследовать.

– Но ведь он... ладно, – вздохнул Кабанкин, сообразив, что опять пал жертвой разницы мышления.

Эльфы сочли этот факт неважным и не сказали, да и в целом не умели вести расследования, поэтому и пригласили "Штык". Ясно, понятно, запомнить, больше не попадаться.

– Да, такое же бревно, как и корабль, – согласился Ахмат, подлетая ближе.

– Кстати, – Олеся взмахнула посохом и кивнула. – Да, в нем стало еще чуть меньше жизни. Эльфы пытались придать сил кораблю этим гигантским ритуалом оплодотворения, но не вышло.

– И о чем это нам говорит?

– Что корабль умирает, разумеется. Нормальный корабль продолжал бы жить, а этот умирает. Нормальный корабль, конечно, взлетел бы и нас тогда бы не позвали, – добавила Олеся, словно только сейчас это поняла. – Определенно не позвали бы, да. А корабел умер от разрыва сердца (рука ее коснулась бревна) или разрыва чего-то близкого к сердцу, я ощущаю внутри пустоту.

– Дело закрыто? – саркастично спросил Ахмат.

– Нет, – отрезал Кабанкин. – Сам посуди, разве мертвый корабль собрался бы воедино? Он определенно был жив, когда корабел его делал.

– То есть кто-то убил корабль, чтобы опосредованно убить корабела? – задумался Ахмат.

– Зачем? Если тот и так превратился бы в бревно? – спросил в ответ Кабанкин.

Поднатужился, приподнимая его, и Олеся помогла магией, перевернула.

– Так мы говорим об убийстве или цепочке несчастных случаев? – уточнила Аллоя, подходя ближе.

– Хороший вопрос, для того мы и проводим расследование, наконец-то.

Кабанкин присел, бегло осматривая бревно. Никаких следов выстрелов или ударов холодным оружием, пусть даже раньше он осматривал только трупы, но те в чем-то походили на бревна, так что опыт имелся.

– Кто предлагал тебе зелья? – тихим, напряженным голосом спросила Олеся у Ахмата.

– Какая-то эльфийка, – беспечно отозвался тот. – Думаешь, я видел ее в темноте?

– Видел, она же вышла к нам сама, – заметил Кабанкин.