Текст книги "Детективное агентство "Штык" 2 (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Грациозные, длинные, гибкие, и правда похожие на деревца, а не людей.

Кабанкин молча вскинул игольник, понимая, что кричать бесполезно, никто сейчас его не услышит. Вскинул и это стало ошибкой, капитаны и их подручные разом начали стрелять, кто-то даже запрыгнул на стол, чтобы бить сверху, не задевая лошадь и Джингази. Иные сместились, прикрывая собой эльфов, которые смотрели, будто не понимая, что происходит. Джингази полыхнул красным, и закрывавшие эльфов начали падать и корчиться на полу.

– ФАМ!!

Голос Олеси заставил содрогнуться весь холм. Кинжалы, пули, лучи, шары плазмы, заклинания, что-то еще, все это оказалось отбито прочь, разнесло стены вокруг и разворотило их. Вскрыло холм, словно гигантский, изуродованный цветок, и разбросало живых в зале. Олеся взмыла выше, воздух вокруг нее трещал и искрился от магии.

Разбросала, но не убила, отметил Кабанкин, врываясь в бывший зал.

Удар Олеси швырнул прочь всех, включая Джингази и лошадь, и тех, кого он успел заразить. Зараженные хватали ближайших капитанов и пиратов, впивались зубами, словно в зомби-фильме Прежних. Заражали и алые вспышки мелькали повсюду, кто-то даже бросился на лошадь и получил копытами в лицо, отлетел, изуродованный.

– Не дайте им коснуться эльфов!! – голос Олеси расколол воздух, обрушился громом и молнией.

Кабанкин понял, что в первую очередь крик предназначался ему, и бросился наперерез. Две иглы – двое упавших, Иван зацепил кресло и швырнул, придавив им третьего. Зараженные были уже близко, практически дышали ему в лицо и Кабанкин отпрыгнул, стреляя без перерыва. Дюжина игл на каждого и они упали, кто-то применил магию или бросил дымовую шашку, воздух вокруг стремительно затягивало туманом.

– Уводи эльфов! – крикнул он Ахмату, хватая его за кресло. – И Аллою тоже!

Пальба, крики, вспышки магии, истошное ржание лошади, Кабанкин стрелял по наитию, разил всех вокруг вслепую, не зная, в тех ли попадает. То, что попадал – бесспорно, но в зараженных ли?

– Волей мага, силой ветра, знаком Скорпиона! – голос Олеси смел туман и тот вырвался наружу, взмыл облаком.

Картина прояснилась и Кабанкин выстрелил, попал в шею Джингази, который рвался к эльфам, то ли не желавшим уходить, то ли не понимавшим, что происходит. Джингази и не подумал замедляться, прыгнул и... отлетел, отброшенный зарядом плазмы, всаженным едва ли не прямо в раскрытый рот. Мгновение спустя капитана разорвало на части, интуиция Кабанкина заорала в голос и он прыгнул, укрылся за столешницей, пропустив части тела над собой и мимо.

– Волей мага говорю тебе – сгинь!!!

Воздух вокруг гудел и пылал, Кабанкин откатился чуть дальше, пнул свежего зараженного в голову и отбросил. Игольник клацал впустую, обойма закончилась, и Кабанкин перекатился, хватая чужое оружие. Выстрелил и убил, приподнялся, и тут же чувство опасности заставило пригнуться.

Олеся висела в воздухе и пылала, гудела, швырялась заклинаниями, разила и выжигала алые облачка, висящие повсюду. Попутно она успевала прикрывать эльфов (и Ахмата с Аллоей, с легким облегчением заметил Кабанкин) и ругалась, как десяток пьяных матросов. Поредевший Совет Капитанов и их подручные, люди капитана Франта, все отступали, разбегались, кто куда, отстреливались на бегу от зараженных, которые пытались их догнать.

– Сгинь, во имя Зефаста, да будет так! Адамга! Та! Керата!

Все утонуло во вспышке пламени, Кабанкин едва успел упасть, ощутил, как его поджаривает и... мгновение спустя все закончилось. Он встал, пошатываясь, увидел, как падает оземь Олеся. Ахмат ринулся бесстрашно, попытался задержать и не смог, кресло не справилось. Но все же замедлил падение и сам оказался придавлен.

– Теперь можно умереть счастливым! – пропищал он откуда-то из-под живота.

Подбежала Аллоя, начала ощупывать Кабанкина и восклицать, раздались крики, живые, кто удирал от зараженных возвращались.

– Куда?! – гаркнул Иван. – Все назад! Объявить карантин!!

– Я сожгла паразита, – слабым голосом заявила с пола очнувшаяся Олеся. – Можете благодарить меня, острова спасены, да и остальной мир тоже.

Она зашевелилась, из-под нее выкатился Ахмат, с выражением запредельного счастья на лице.

– Поздравляю, у вас карлик, – заявил он, будто пьяный.

Шум, гам, крики, толпа надвигалась, потрясая оружием, но не спеша пускать его в ход. Взгляды в сторону эльфов и погибших товарищей, недоумение, гнев, страх. Кабанкин незаметно проверил подхваченное ранее оружие, понял, что сразу нужно будет врубаться в толпу и отбирать чужое.

– Какие еще спасенные острова?

– Она уничтожила половину капитанов!

– Угрожала эльфам!

– Убийство пророка не отменит..., – начал кто-то, но Листва уже немного отдышалась и села.

Крики смолкли, толпа отпрянула, пираты и капитаны вскидывали оружие, пока Ахмат с самой любезной улыбкой подавал Олесе ее посох. Все опять зависло на волоске от новой бойни, и Листва будто решила добавить напряжения, заявила:

– Джингази не был пророком.

– Лошадь! – крикнул кто-то и все посмотрели туда.

Та тоже сгорела, как и остальные, правда перед этим ее успели застрелить, проткнуть, прожечь и так далее.

– Теперь мы все умрем!

– Из-за этой ведьмы!

– Вы все еще живы только благодаря мне, – зло заявила Олеся, поднимаясь и сплевывая сгусток чего-то зелено-красного.

Бойня почему-то не начиналась, но Кабанкина не оставляли нехорошие предчувствия.

– Это ненадолго! – зашумели капитаны. – Вламываться вот так, это заслуживает наказания!

– Казни!

– Убить половину совета!

– А их карлик тоже хладнокровно убил одного из наших, капитана Джингази!

– Не было там вашего! – прогремел голос Олеси. – Это была марионетка! Паразит! Который сожрал бы вас всех и не подавился!

Заявление ее вызвало тишину на секунду, потом снова посыпались возгласы, что уж они точно отличили бы паразита от живого. Правда, кричали не все, и замолчали, когда вперед выступил Томаш Франт. Уцелел, хоть и однорукий, облегченно подумал Кабанкин, думая, что все же следовало бы предупредить капитана заранее. Аллоя, похоже, думала о том же самом, пыталась что-то рассказать отцу, но тот взглядом заставил ее замолчать.

– Магикал-паразит, вызвавший гибель броненосца? – спросил он и Олеся кивнула.

Новая волна криков, но теперь тише и не таких уж яростных. Затем вмешались эльфы, поблагодарив за спасение, и ненависть капитанов окончательно стихла, правда, тут же сменившись кучей вопросов, что же случилось, кто виноват и что делать. Молчаливый обмен взглядами и "Штык" сошелся на том, чтобы все объясняла Олеся.

Листва горделиво вскинула голову и в глазах ее вспыхнул огонь, похоже, она вообразила себя героиней одного из романов. Тут враги, там враги, и объяснения над трупом, раскрытие тайны, как в книгах и фильмах Прежних. Ахмат, даже отлетел в сторонку, завис, любуясь оттуда Олесей.

– Чистые погубили одно из племен русалок, взяли в плен, и община мутантов с восточного берега пришла им на выручку! – появилась иллюзия Перлора. – Мутанты напали и освободили их, и принцесса русалок взалкала мести, приплыла к месту учений флота. Вызвала магический вихрь, опустошила источник и выпустила в мир магикала-паразита, зревшего в банках тушенки Прежних. Смешанный экипаж броненосца из вольных и чистых перебил друг друга, маги затопили корабль, дабы не допустить распространения заразы и тем самым спасли всех. Но русалка заразилась и уплыла, уже контролируемая паразитом, который искал способа выжить и отомстить. Она наткнулась на капитана Джингази, и паразит перешел в него!

Кабанкин, сообразив, пробился к Франту и попросил привести помощников Джингази, охранников, всех, с кем он прибыл на Капитанский Холм. Томаш кивнул и отдал распоряжение, а Олеся вещала истории утопления броненосца и капитана Джингази, щедро мешая их с догадками и домыслами.

– Почему он не заразил весь экипаж?

– Как он так ловко притворялся нормальным?

– Обходил защиты?!

Олеся даже не подумала смущаться, указала на труп Джингази, ну, то, что от него осталось. Ахмат, выстрелив в Джингази, спас, конечно, эльфов, но одновременно с этим вызвал взрыв тела и выброс паразита, после чего у Олеси уже не оставалось выбора, только сжечь все вокруг.

– Магикал-паразит хотел выжить и знал, что его снова убьют, как это случилось на броненосце! Не думайте, что он был глуп и безмозгл, раз не обладал собственным разумом. Он поработил Джингази и затаился, заставлял того вести себя, как обычно, но уверена, команда и помощники заметили, что капитан изменился.

Появившиеся помощники и охранники из команды Джингази подтвердили, что да, изменился. Обвинил магов в наведении порчи и колдовстве, и начал истреблять их. Разумеется, пираты охотно резали магов, благо Джингази выбирал чужаков, пришельцев, одиночек, не трогая тех, кто плавал с Вольными.

Поразительно, подумал Кабанкин, который внимательно слушал их показания. Да, команда что-то заподозрила, но даже не подумала о настоящей причине. Слухи какие-то поползли, и добрались в искаженном виде до ушей Ахмата, как "капитан поимел русалку, а та сделала его магом", но никто и не предполагал истинного положения дел.

– Носитель и паразит мертвы, так что можно только догадываться, но думаю, дело было так. В теле русалки паразит обжегся о магию природы и очищенную ей воду и сообразил, что это его шанс не просто размножиться, но и отомстить всем, сделать так, чтобы его больше никогда не убили. Разум Джингази содержал нужные сведения, и паразит начал делать зелья из убитых магов. Затем он состряпал легенду о пророке и привел с острова лошадь, изобразив, что влюблен в нее.

– Может, он и вправду был в нее влюблен и хотел переселиться? – пробормотал под нос Ахмат.

– Зачем? – спросили Олесю.

– Чтобы отвлечь внимание. Как фокусник, иллюзионист, ведь магикал не обладал настоящей силой, лишь ее подобием через зелья. Пока все смотрели на лошадь и искали пророка, он...

Олеся прищурилась, замолчала на секунду, потом продолжила уверенно.

– ... сбрасывал излишки себя в других живых, подчинял их и обеспечивал выполнение пророчеств. Мелких, которые было по силам организовать ему и парочке подконтрольных марионеток. Любой, кто заинтересовался бы изменившимся поведением Джингази, уперся бы в лошадь. А также слухи про говорящего коня апокалипсиса.

Все посмотрели на труп лошади, даже отодвинулись немного. Странно, подумал Кабанкин, как в слухах замаскированная истина оказывалась смешана с выдумками и враньем.

– Это было... очень ловко, – неохотно признала Олеся. – Не любовь к лошади, конечно, а отвлечение внимания.

Особенно, если паразит знал, что Олеся рядом и наблюдает и использовал сцену с Ахмоном, чтобы скрыться от сканирования, подумал Кабанкин. Правда, тогда стоило бы говорить уже не о паразите, а о каком-то запредельном разуме. Гении преступлений. С другой стороны, из слов помощников Джингази почти прямо следовало, что капитан хотел заразить Аллою там, на корабле, когда она отвлекала его и дала Ахмону время испортить зелья и мази, порошки.

Заразить под видом ссоры и затем захватить капитана Франта, через него подчинить остальных капитанов, подумал Кабанкин. После этого у эльфов уже не осталось бы шансов, так что чудом спаслись, только чудом. Правда, Олеся наверное распознала бы паразита в Аллое и тогда все вскрылось бы раньше?

– Так зачем все это? – спросил кто-то из капитанов. – Подчинить нас, а потом захватить острова?

– Попутно, но настоящая цель вот, – и рука ее указала на эльфов.

Эльфы посмотрели в ответ, тихо шелестя, капитаны и их помощники снова зашушукались.

– Да, я не сразу это поняла, только сейчас, – задумчиво продолжала Олеся. – Зелья! Приворотные зелья в каюте капитана Джингази, испорченные его помощником!

Сейчас будут вопросы, откуда Олеся все это узнала, подумал Кабанкин и ошибся.

– Вот что смущало меня, они были не для людей, а для… созданий природы, да! От магии природы, которой полны эльфы, эти зелья подействовали бы еще сильнее, но лошадь, лошадь отвлекла мое внимание и не дала сообразить сразу! Да, эльфы полны магии природы и чисты, магикал-паразит на них немедленно усилился бы и мало того, ощутил бы, где находятся все остальные эльфы, источники магии и деревья жизни. Более того, по их связи друг с другом, ведь все они ростки одного условного древа, паразит мог бы начать заражение даже без физического контакта! Не прошло бы и дня, как он подчинил бы их всех, и затем Вольным островам пришел бы конец. В полном соответствии с им же самим придуманным пророчеством.

– То есть это все-таки была лошадь конца света? – нервно прошептал Ахмат и зашелся в истеричном смехе.

– Чтобы такое составить, нужны настоящие мозги! – выкрикнул кто-то.

– Кто вам сказал, что их не было? – спросила в ответ Олеся. – Паразит ослаб, сильно ослаб, но именно это побудило его действовать осторожнее, именно так он обошел защиты. Впрочем, если хотите, можете думать, что вас всех чуть не сожрал безмозглый паразит!

Такая версия окружающим явно не понравилась. Кабанкин размышлял над услышанным и видел, что Олеся додумала местами... многое. Но спросить и правда было не у кого, раз Джингази убили, а в остальном версия сходилась с реальными событиями. Лошадь для отвлечения внимания! Даже слухи о конце света запустил, связанные с лошадью. Невероятно.

Подчинение эльфов без физического контакта? Правда, кому и разбираться в таком, как не Листве?

Зато стало ясно, чего она рванула обратно в Либертон и отказывалась рассказывать, все равно пришлось бы верить ей на слово, насчет эльфов, подчинения и прочего. Но если бы она ошиблась... и Листва предпочла промолчать.

– Она говорит правду, – вдруг сказал один из эльфов, выступая вперед. – Мы благодарим тебя, дочь магии, сегодня ты спасла всех нас, всех детей леса, камня и моря.

Они согнулись, будто деревья на ветру, шелестя ветками. Капитаны вокруг смотрели недоуменно, затем тоже начали кланяться Олесе. Кабанкин смотрел задумчиво, не сгибаясь, и тем заслужил пару враждебных взглядом.

– Отныне и навсегда ты одна из нас! Дочь леса!

Годы в Тырнове и здесь благотворно повлияли на Олесю, она не убила никого, наоборот улыбнулась. Фальшиво, но все же улыбнулась.

– Наши дома и источник жизни всегда открыты для тебя и твоих спутников!

Олесе выдали какой-то деревянный браслет и Кабанкин подумал, что с таким и на капитана сходить можно, если потребуется. Будь у них такой браслет сразу, захвати они Джингази до совета капитанов, и не возникло бы угрозы уничтожения островов, напророченной паразитом.

– Теперь, когда островам не угрожает гибель, мы уйдем, – прошелестели слова и эльфы ушли.

Угроза гибели островов, подумал Кабанкин, ну да, хитрая уловка, дабы выманить эльфов и ударить сразу по корню проблемы, так сказать. Но в этом паразит все же ошибся, можно и нужно было перезаразить всех капитанов и подручных, и прочих живых, и потом уже браться за эльфов, когда никто не смог бы помешать и остановить.

Но не исключено, что тогда эльфы ощутили бы все заранее.

– Я и так был у вас в неоплатном долгу, а теперь, – повел рукой Томаш Франт.

– Никаких долгов! – величественно провозгласила Олеся. – Мы наконец нашли того, кто переводил магов на зелья. Нашли и уничтожили гадину!

Прореженный наполовину совет, куча убитых и раненых, развороченный Холм, но никто не собирался предъявлять претензий "Штыку" за случившееся. Наоборот, их собирались награждать и хвалить, ставить памятники, Олесе обещали бесплатную доставку на дом всех новых книг, и так далее.

Можно было смело считать, что дело о влюбленном капитане завершилось.

Кабанкин и остальные пошли к выходу, Олеся на ходу бросала указания магам Вольных, как искать паразита и проверять на него. Либертон и вольные острова наверняка ждали перетряхивания, проверки и магические клизмы, особенно ближайшее окружение Джингази.

О гибели Ахмона не прозвучало ни слова.

Ковер-самолет уже снижался к бывшему особняку Фойдов, к машущему рукой Варраве Цоку, когда Ахмат сказал.

– Слушай, ты так и не поцеловала мне пятку в знак благодарности.

– Опять?

– Какое опять, когда ты и в первый раз не поцеловала?

– И не собиралась!

– А ведь я столько для тебя сделал, зелье добыл, купил его за свои кровные дукатоны! Помог размотать цепочку, нашли главного виновника и ты своими руками убила того, кто делал зелья из магов...

Ахмат осекся и замолчал.

– Что? – ехидно спросила Олеся, спрыгивая с ковра. – Понял всю глупость своих мелочных, карликовых претензий?

– Нет, – огрызнулся Тузов, – понял всю глупость твоих заявлений! Где мы первый раз встретили эти зелья?

– В Руднове, если у тебя слишком маленький мозг, – теперь осеклась Олеся, нахмурилась.

Небо над ее головой отозвалось громом и молнией. Кабанкин озадаченно почесал щеку, признавая, что Ахмат прав. Джингази начал творить зелья только после заражения паразитом, который вырвался на свободу, когда "Штык" уже находился здесь.

Кто же тогда сотворил то зелье?

Дело о нелетучем корабле (Штык 2.9)

– Скажи, командир, а зачем нам сторож, который пускает всех подряд?

Кабанкин оторвался от покраски, обернулся и посмотрел с высоты крыши.

– С каких это пор цверг Авалин – все подряд?

– Все равно, не нравится он мне, – проворчал Тузов.

– Странно, – ответил Кабанкин, – вы оба – карлики, он мастер артефактов, ты мастер техники, у него длинный нос, у тебя тоже длинный, как ты любишь уверять. Да вы же почти родные братья!

Аллоя так и зашлась в беззвучном смехе, едва не выронила банку краски. Натуральной "эльфийской" краски сочного зеленого цвета, разумеется. Тузов умчался обиженно, а Кабанкин отложил кисть, начал протирать руки.

– Просто так он не явился бы, – пояснил Иван Аллое, – значит, случилось что-то крупное. А что касается Тузова, кажется, я знаю причину.

– Да, – легко согласилась дочь капитана Франта. – Ревность к метресс Листве.

Они обменялись понимающими взглядами и пошли встречать Авалина. Тот прибыл с еще двумя цвергами-помощниками, и на мгновение Кабанкин даже решил, что речь пойдет о магии и артефактах. В конце концов, Олеся немало работала с цвергами, варила им какие-то зелья, покупала разные колдовские штуки и котлы.

– От имени владык леса, я уполномочен просить вас о помощи, – церемонно заявил Авалин.

– Нас или метресс Листву? – по неистребимой привычке уточнил Кабанкин.

В конце концов, чем они могли помочь эльфам? Расследованием?

– Вас, владыкам леса потребовались ваши умения в расследовании, – словно услышав его мысли, заявил Авалин.

После такого оставалось только согласиться и узнать детали, но расспросы провалились. Авалин изрек, мол, он лишь передает волю эльфов, а когда те прилетят, то надо спросить их. Кабанкин хмурился, как браться за дело, не зная деталей? Ахмат и Олеся, наоборот, пребывали в странно нервном возбуждении, до самого прилета корабля.

– Метресс Листва, дочь Леса, – торжественно объявил Авалин. – Дети Леса, Идаэль и Амарель, прибыли просить вас о помощи!

Эльфы склонили головы, и Кабанкин вдруг понял, что перед ним эльф и эльфийка. Изящные, стройные, как корабль, с которого они сошли, Идаэль и Амарель изобразили легкий поклон, прошелестели что-то.

– Чем я могу помочь детям Леса? – пафосно вопросила Листва.

– Наш корабль не летает, – мелодично пропел Идаэль.

– Вы же на нем прилетели, – вырвалось у Ахмата.

Его даже не удостоили взглядом, тогда как сам Тузов пожирал их взглядом. Впору было заподозрить какую-то магию, но Кабанкин знал, что Ахмат просто мечтает переспать с эльфийкой. Всегда мечтал, с самого мига прибытия сюда, но впервые эльфы явились сами.

– Другой корабль, – пояснила Амарель. – Никогда такого не было, но и человек никогда не становился дочерью Леса, поэтому наши старейшины решили просить о помощи. Цверг Авалин крайне лестно отзывался о ваших способностях.

– Хорошо, я помогу, – просто ответила Листва.

– Тогда летим, – и эльфы указали на корабль.

Ахмат гикнул и взлетел сразу туда, едва не столкнувшись нос к носу с еще одной эльфийкой. Та посмотрела на него изумленно, сделала жест рукой, словно хотела отодвинуть за борт, но Тузова это никогда не останавливало, и он тут же начал флиртовать, пуская в ход свое самое мощное оружие – коротышечные детские ножки.

– Старейшины знают, дочь Леса, что вы работаете с другими живыми и готовы сделать для них исключение, так как их умения могут пригодиться.

Не прошло и пяти минут, как Олеся, Иван и Аллоя поднялись на палубу корабля, который тут же отцепил корни-ветки, втянул их в себя и взмыл в воздух, возносясь над Либертоном, после чего устремился вглубь архипелага, в те края, которые считались вотчиной эльфов, недоступной обычным живым.

– Я понимаю, ты любишь эльфов, – заметил Ахмат Олесе, – но не стоит доходить до таких крайностей.

Листва, едва взойдя на корабль, распростерлась на палубе, и лежала на ней, словно хотела охватить всем телом. Ветерок колыхал ее одежду, обнажая ноги, и эльфы не обращали особого внимания, мол, это тоже часть природы. Пялился только Ахмат, по правде говоря, цверги просто смотрели бесстрастно, занимаясь своими делами.

– Ничего ты не понимаешь, – отозвалась Олеся, все же поднимаясь. – Я может с детства об этом мечтала!

– Ты?!

– Я. Мечтала, как лечу вот по воздуху, а затем..., – Олеся покосилась на эльфов. – Мечтала, в общем!

Кабанкин только хмыкнул, без труда достроив недостающее. Обитатели магических общин, как правило, никого не считали за "людей", только себя, и в мечтах Олеся, почти наверняка, жгла эльфов и выбрасывала за борт. Потом, в период своего бунта и бегства из общины, она вполне могла мечтать, как тут же переимела бы всех эльфов вокруг, просто назло родителям.

Сейчас же просто сдержалась, чтобы не задеть эльфов.

– А куда мы летим, если это не секрет? – спросил он у Авалина.

– На остров, где рождаются летучие корабли владык леса, – ответил цверг, почтительно понижая голос. – Это великая честь, ступить туда, не отдав вначале свое сердце лесу и великому дереву. Ради дочери Леса, метресс Листвы, и ваших умений в расследовании, владыки леса сделали исключение.

Кабанкин смотрел на него задумчиво, переваривая услышанное. Уже второй или третий раз он слышал про исключение и это ему не особо нравилось. С другой стороны, Олеся вроде как спасла всех эльфов от того паразита, почему бы им и не открыться навстречу?

– Мы должны будем расследовать, почему корабль не летает?

– Именно так, – донесся голос Амарель и Авалин отступил, с почтительным поклоном. – Мы не можем понять причину, почему наш корабль не летает, и старейшины решили пригласить тех, кто умеет доискиваться до причины, даже если она скрыта.

Взгляд ее перешел на Аллою и Амарель улыбнулась сдержанно.

– Ты много страдала, дитя, – произнесла она, – и, если захочешь, Лес откроет тебе свои объятия.

– Мне?! – пораженно воскликнула Аллоя.

– Наша цель помогать жизни и уменьшать страдания, и если ты откроешься навстречу Лесу, то обретешь новую семью.

С этими словами Амарель отошла, и Кабанкин озадаченно потер подбородок. Разобраться, почему корабль не летает? Звучало, как работа для Листвы, но расследование? К ним присоединился Ахмат, тоже принявший озадаченный вид, мол, как так, его отвергли?

Зато Листва прямо лучилась радостью.

– Сбылась детская мечта?

– В каком-то смысле, – пожала та могучими плечами. – Никто не мог понять, как летают их корабли.

– На магии! – перебил ее Ахмат и тут же увернулся от удара посоха.

– Маги в общинах ставили эксперименты с волшебной древесиной, но все это выходило слишком неуклюже, громоздко, требовало огромного расхода магии. Ковры – самолеты и просто личные полеты выходили экономичнее, дешевле. Твое кресло и летающие метлы, вот плоды исследований кораблей эльфов, – провозгласила Олеся.

– Дирижабли, понятно, не в счет, а летающие корабли союза? – спросил Кабанкин.

– Это повторение технологий Прежних с добавкой магии, работа на мяу, это другое, – покачала головой Олеся и подбородки ее тряслись, словно в предвкушении. – Теперь же, наконец, стало понятно, в чем тут дело.

– Поэтому ты лежала на палубе, – догадался Иван.

– Разумеется, – фыркнула Листва. – Не потому, что мне так не терпелось отдохнуть!

Но в чем там дело, так и не сказала, проворчала что-то про умелых коротышек, но не Ахмата и достала бумажные листья и карандаш, и весь полет провела в каком-то ожесточенном рисовании и записывании, перечеркивании и снова рисовании. Один лист Олеся даже съела, похоже сама того не заметив. Ахмат попытался подтрунивать над ней, но Листва его не замечала и даже не пыталась выбросить за борт.

– Скажите, мастер Авалин, – повторно обратился он к цвергу, – что там случилось?

– Честное слово, я и сам не знаю подробностей! После недавних событий, владыки леса обратили на вас внимание.

За бортом мелькали облака и в прорехах между ними море и острова, но на свою беду "Штык" слишком часто летал среди островов на ковре-самолете и привык к подобным видам. Сидеть и лежать на палубе (по которой практически никто не бегал) было почему-то комфортнее, чем на ковре-самолете, то ли эльфийская магия, то ли Олеся просто экономила на защите в своих полетах.

Развернулись паруса и донеслось тихое восхищенное оханье Ахмата.

– Эльфийскому кораблю всегда дует попутный ветер, – сказал Авалин, глядя на паруса снизу вверх.

– Я думал, что их движет вперед магия.

– Так оно и есть, так оно и есть, только не двигатели, как в машинах Прежних, а ветер, как часть природы. Воздушные течения, будто волны, – голос Авалина словно звенел, а сам он смотрел мечтательно.

Кабанкин покосился и увидел, что Аллоя и Ахмат тоже глядят зачарованно и мысленно пожал плечами.

– А если без подробностей?

– А если без них, то один из кораблей не взлетел.

– Только один?

– Только один, но вы недооцениваете степень опасности, – наставительно вскинул нос Авалин.

– Согласен, я не жил среди эльфов.

– Вдруг это гневается магия? Испортилась волшебная древесина, завелся паразит, если вы понимаете?

– А, – окончательно дошло до Кабанкина.

– Вот именно, – кивнул Авалин, едва не пробив носом палубу. – Владыки леса беспредельно могущественны, как тысячелетние деревья, но если под корой заведется паразит, то деревья бессильны без чужой помощи.

– Так это мы что, дятлы, выходит? – засмеялся подлетевший Ахмат.

– Мне сказали, что могут унять мои страдания, – вылезла Аллоя. – Но разве я страдала?

– Владыкам леса ведомы помыслы живых, все, что нарушает гармонию природы, – заверил ее Авалин.

Кабанкин не лез в разговор, размышляя о том, мог ли паразит добраться вглубь Вольных островов. По всему выходило, что не мог, иначе не устраивал бы те фокусы с лошадью и капитаном Джингази. Но в то же время, кто знает? Проплыл в куске мяса, сожранном какой-нибудь рыбой, поработил, захватил, сюда добрался и теперь... что? Не давал кораблю взлететь?

– И как это будет выглядеть? – спросила Аллоя.

– Лес разделит ваши страдания и возьмет их себе, и владыки не всем это предлагают, ой не всем.

Словно в секту заманивают, подумал лениво Кабанкин. Ты не такой как все, тебя не понимают, давай приблизим конец света, доведем дело до конца. Аллоя кидала на него взгляды, морщила лоб, размышляя.

– А мне почему не предлагают? – возмутился Тузов. – Разве я не страдал?

Взмыл в воздух и полетел "искать справедливости", почти обрушился на эльфиек.

– Я заперт в этом кресле, а без него был просто заперт на земле, вынужден был ходить на руках! – орал Ахмат, размахивая всеми конечностями. – Некому было приласкать меня и прижать к крепкой груди, никто не говорил мне теплых слов!

Авалин смотрел встревоженно:

– Надеюсь, что он только разжалобит владык, а не разозлит их, и ему помогут унять страдания.

– Ахмат у нас дитя улиц и помоек, знаете, такой ободранный кот из рассказов Прежних?

– Не знаю, – ответил цверг.

– Значит, узнаете, – хмыкнул Кабанкин.

Ахмат уверенно продвигался к "снижению страданий", то есть добивался благосклонности эльфиек. Разделить свои страдания с лесом, в каком-то смысле.

– Барьеры, – вскинула голову Листва, шумно втягивая воздух.

– Да, метресс, – согласился Авалин, поднимаясь.

В руке его появился жезл, светящийся от магии, словно прямиком из фильмов Прежних, где вещи светились от радиации.

– Ключ-пропуск, конечно, конечно, все это одна и та же схема, – забормотала Олеся, возвращаясь к своим съедобным листкам. – Вы знаете, что она уязвима при ударе по опорным точкам?

– Да, метресс, – согласился Авалин.

Эльфы появились на палубе, барьеры и туман расступились и взоры Кабанкина предстал остров, словно опять же из фильмов и рекламы Прежних. Тропический рай, с чистым воздухом, безоблачным небом, водой, прозрачной настолько, что видно было на десятки метров вглубь. Счастливые, беззаботные деревья и эльфы, смех, щебет птиц, всплеск воды.

Кабанкин посмотрел удивленно, Ахмат, уже сидевший на руках у Амарель, жадно.

– Не все здесь эльфы, – тихо сказал Авалин, – есть и мы, цверги, и те, кто обратился к лесу, и дети моря.

Они промчались над прозрачными водами огромной бухты и тихо, нежно приземлились на особый причал, созданный для приема именно летающих кораблей.

– Это все магия природы, – небрежно сказала Листва, глядя на причал. – Разве вы не ощущаете, какой тут воздух?

Кабанкин ощущал, несколько раз во время лечения Олеся окунала его в нечто подобное, настоящий суп магии природы, в котором было тяжело даже дышать. По крайней мере поначалу. Магия природы меняла живых вокруг? Вспомнился вдруг Тарк Вандах и его сельская община, и Кабанкин потер задумчиво подбородок.

– Прошу вас, – рядом с Листвой появился Идаэль, – следуйте за мной.

Они сошли с корабля, и Олеся пояснила, что причал тут живой, сплелся именно так под воздействием магии природы. Мол, изменится корабль, изменится и причал. Магия природы тут была повсюду, она опьяняла, укутывала теплой и душной волной, и все росло, как в тропическом лесу. Сам Кабанкин там, конечно не бывал, но подобные уцелевшие записи Прежних видели, пожалуй все – их показывали в школах, как пример того, ЧТО было у Прежних, природа, леса, живые птицы, звери и насекомые, и как они все это погубили.

Аллоя, вцепившись ему в руку, бешено вертела головой по сторонам.

– Мне нужно будет задать ряд вопросов о кораблях, их строительстве и живых вокруг, – сказал Кабанкин.

Они прошли мимо двух наполовину готовых кораблей, нескольких эльфов, словно укоренившихся на пляже, десятка цвергов, затеявших борьбу в воде, и добрались до нужного места. Никаких оградок или заборок, просто корабль, рядом с которым сидел печальный эльф, что-то колдуя. Несколько живых, наверное, из числа тех, кого упоминал Авалин ранее, возились с мачтой, раскрашивали ее, словно делали массаж и уговаривали вести себя хорошо. Да, сходство с Вандахом было просто поразительным.