Текст книги "Детективное агентство "Штык" 2 (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

– Эй! – возмутился Ахмат.

– ... делятся наболевшим, приносят подарки, хотя я говорю им, что не надо. Зовут с собой, но почему-то обязательно куда-то далеко, а мне хотелось бы остаться в Либертоне, – вздохнула Лулу. – Вот и Ахмон тоже звал, хотя и приходил всего третий раз.

– Всего? – насторожился Кабанкин.

– Да, он приплыл сюда недавно, со своим капитаном, – подтвердила Лулу его догадку.

– Кто? Как его зовут?

– Ахмон, – моргнула Лулу, потом словно сообразила. – А, его капитана зовут Джингази.

Эта игра в не слишком умную женщину тоже была частью образа, похоже. Причем, работало же! Какая-то часть Кабанкина уже готова была бросить все, положить голову ей на колени и отстреливать конкурентов, чтобы не мешали. Поразительно. Просто поразительно, что она еще не грела постель, если не капитану, то главе банды.

– Джингази, – повторила Олеся, словно раскалывала орех. – Знакомо звучит.

Кабанкин кивнул, слышал про него где-то, но давно и мельком, похоже, с ходу не вспомнил.

– Это капитан Острия, – подсказала Аллоя. – Островов, находящихся ближе всего к Парсану и Чистым.

– Точно, Орб Малони про него рассказывал, когда только прилетели сюда, – вспомнил Кабанкин.

– А еще от него приходил Войцех Хват, помнишь, когда мы только прилетели сюда и дело с особняком расследовали, он еще звал нас на те острова, и предлагал плыть с ними на "Пьяном Осминоге", – добавил Ахмат.

– Точно, было дело. Значит, найдем его без труда. Идем.

– Эй, у нас же уплочено! – возмутился Ахмат. – Что за расточительство, разбрасываться таким? Хотя нет, вы идите, идите, я уж один пострадаю за родное агентство.

– Мне кажется, что ты будешь наслаждаться, а не страдать, – с подозрением прищурилась Олеся. – Чтобы ты страдал, тебя нужно вытащить отсюда за ухо и клянусь семью ветрами, так и сделаю!

– Тогда предлагаю прихватить Лулу с собой, как раз успеем, пока будем ехать!

– Так не пойдет, – перепугалась Лулу.

– Не бойся, Одноглазый тебя нам отдал навсегда, за один взгляд Листвы! – заверил Ахмат.

– Не взгляд, а ночь, – поправила его Олеся.

– Ну что, тебе жалко что ли, насладиться за родное агенство?

– Хватит, – прервал их Иван, – сами же торопились!

Он обратился к Лулу, шагнул ближе, ощутил, что от нее пахнет теплым, нагретым лугом. Невероятно приятный запах, с которым Кабанкин познакомился только здесь, на Вольных островах. Острова, полные зелени и жизни, являли картину того, как выглядела Земля до Конца Света и это было прекрасное зрелище.

– Ахмон преподнес вам зелье в подарок?

– Да.

– Что он при этом говорил?

– Нес какую-то ерунду, что это зелье даст мне силы и мощи... нет, а, силы магии! Что мы сможем связать друг друга магической клятвой и тогда никто не разлучит нас и что-то еще. Я была должна Циклопу и отдала ему зелье за этот долг, заверила, что оно очень ценное.

– А он не стал расспрашивать, хм, любопытно, – отозвался Кабанкин.

Иногда незнание было благом, но вот этот неведомый Ахмон точно знал, что делает зелье. Не факт, что производил его сам, но то, что он знал – в отличие от остальных владельцев зелья! Судя по лицам остальных, все они это отчетливо поняли.

– Вы ему не поверили, я так понимаю?

– Зелье, дающее силу магов? Существуй такое, и все вокруг были бы магами.

Рыжая Лулу выразительно пожала плечами и глаза Кабанкина невольно отвлеклись на ее грудь. Нет, определенно во всем этом была какая-то рыжая телесная магия, Иван дернул головой и вырвался из транса. Очень он не любил, когда его пытались заколдовать или еще как-то задурманить разум, слишком уж много болезненных воспоминаний было связано с такими попытками.

Хотя, после яда лича он и стал невосприимчив к воздействию на разум, но нашлись обходные пути, нашлись.

– Пойдем, – ухватил он Ахмата за плечо и потащил вместе с креслом прочь.

– Но у нас же все оплачено! – чуть не рыдал Тузов.

– В чем-то она права, – ворчливо бормотала под нос Листва, – если бы создать такое зелье, не убивая мага, ну допустим на силе источника, сократив ее, а потом пополнив, как тут с природой...

Она едва не полетела кубарем вниз по лестнице.

– Это все ты виноват! – заорала Листва Ахмату.

– А я предлагал остаться! – заорал тот в ответ. – Лулу хватило бы на всех!

– Богиня! – покачиваясь, подошел Циклоп. – Мечта моего глаза!

– С дороги! – заклинание Олеси смело его в угол.

Не глядя на вскочивших охранников, она уже рвалась на улицу, что-то еще бормоча под нос. Кабанкин все же пустил в ход игольник, нейтрализовал одного из охранников, остальные не рискнули хвататься за оружие. Аллоя, выхватив свой пистолет, прикрывала Кабанкину спину, и глаза ее светились от восторга.

– Ну, дело в шляпе, – оптимистично заявил Ахмат. – Осталось только найти этого Джингази!

Они вернулись в порт и после пары коротких вопросов узнали, где стоят корабли капитана Джингази. Один из самых почетных причалов, близко к Капитанскому Холму.

– Франт и Джингази старые приятели, да, – вещал какой-то "морской волк".

Старый и облезлый, но все еще любящий выпивку. Ахмат нашел его за несколько минут и тот теперь выкладывал им, что знал про капитанов.

– Они дружили еще до того, как стали капитанами, плавали вместе с легендарным Яканом, первым капитаном, и я с ним плавал!

Ахмат жестом показал, что волк врет. Впрочем, в Либертоне любили врать про "легендарного первого капитана".

– Прикрывали друг другу спины, возвысились, а я так и остался рядовым матросом, слишком уж соленую воду любил.

– Да и алкогольную тоже, – не удержалась от замечания Листва.

– Джингази всегда воевать любил, ух, боевой был, потому те острова Острия и взял, то с Чистыми хлестался, то с Парсаном, русалок гонял и мутантов, однажды даже Торпез взял и разграбил! Сколько пытались его оттуда выбить, хоть на птицах, хоть на морских чудищах, всех побил, вот такой он капитан!

Лошадкин посмотрел задумчиво, но решил не прерывать рассказчика. Он никогда не бывал в Торпезе, огромном городе на южном побережье, западнее Парсана, но примерно догадывался, что дело вышло непростое.

– Наверное загрустил, когда с Чистыми начали ручкаться, кхе-кхе-кхе, – закашлялся "волк", допивая очередную бутылку.

Пусть и не слишком сильное растительное пиво, но все же – алкоголь!

– Говорят, многие недовольны тем перемирием, кха-кха, еще бы столько резали друг друга, а тут нате, пожмите руки, давайте жить вместе! Говорят, капитан Джингази во главе тех, кто ультиматум капитану Франту поставит, мол, никакого мира с Чистыми, поэтому и приплыли все сюда, даже владык леса, говорят позвали!

Так продолжалось некоторое время, но ничего принципиально нового "Штык" не узнал. Трогать любого из капитанов – опасно и проблематично, втройне во время съезда капитанов, но, если Джингази еще был старым приятелем Томаша Франта?

Оставив морского волка наливаться "солеными слезами моря", они уселись на террасе с видом на порт. Попасть сюда было непросто, не проще, чем в "Нерысо" когда-то, но сидела парочка цвергов, они раскланялись с Листвой и сразу нашлись места и цены немного упали.

– Эльфы, – заявил Ахмат. – Пусть Олеся потрясет перед эльфами своими волосами цвета свежей Листвы...

Тузов засмеялся и так и не закончил мысль.

– Давайте я попрошу отца, – предложила Аллоя.

– У него дел невпроворот, – ответил ей Кабанкин, – столько гостей, а тут мы со своими проблемами, не подкрепленными уликами. Откуда у Джингази зелье, что он, убил из-за него другого капитана? Нет. Силу к другому капитану не применишь без веских доказательств, придется объяснять и много, и преступник или спрячет все, или окажется, что мы ложно кого-то обвинили. Идея пойти к капитану Франту – хорошая и правильная, власти должны обеспечивать закон и порядок, а не мы, но прежде чем идти, надо бы разжиться фактами.

Аллоя кивнула.

– Так нам и не нужен сам Джингази, только его помощник, – указала Олеся.

– Вот только он вряд ли согласится рассказать добровольно, как воровал или изготавливал такие зелья, а когда мы попробуем надавить, прикроется капитаном, – вмешался Ахмат. – И мы вернемся к тому, с чего я начал, только опять никто не будет целовать мне пяточки, а преступники узнают, что происходит.

– Вот уж нет! – возмутилась Олеся. – Так не пойдет!

– Можно зайти с другого угла, – задумался Ахмат. – Тот Войцех, он же хотел нас сманить из Либертона, верно? Стало быть, связан с Чистыми? Можно прижать его в другом углу и немножко пошантажировать, пусть выманит нам Ахмона или просто позовет поговорить, и будет неплохо.

Все согласились с этим планом, но внезапно выяснилось, что никакого Войцеха Хвата среди живых Джингази нет и не было. "Пьяный Осьминог" имелся, а вот Войцех Хват отсутствовал. Потеряли еще время зря, градус кипения Олеси повысился и повисла какая-то томительная, тяжелая пауза, не тишина, так как вокруг шумел порт, а именно пауза в обсуждениях и версиях.

Чтобы убрать ее и вернуть все в конструктивное русло расследования, Кабанкин заговорил:

– Нет-нет, смотрите, этот Ахмон, ну неважно, сделал он зелье или сам украл...

– Как это неважно?! – громко возмутилась Листва, почти закричала.

На них оборачивались, перешептывались, прислушивались. Олеся опять полыхала и искрила, казалось, того и гляди, взлетит и обрушится на корабли в порту.

– Сейчас неважно, – пояснил Кабанкин. – Потом будет важно, но не сейчас. Итак, он знал, что это такое и сколько оно стоит. Но все равно принес в подарок этой, Рыжей Лулу, так?

– А ты отказался, командир, – бросил Ахмат. – Сам не взял и нам не дал.

– И еще не дам, раз этот Ахмон так в нее влюблен, – отозвался Кабанкин. – Ну, улавливаете?

– Нужно подарить ей мое зелье красоты?

– Почти! – обрадовался Кабанкин. – Не ей, а ему, дать что-то, что он сможет подарить Лулу, не просто подарить, а там добиться еще чего-нибудь от своей пассии!

– А если это он делал зелья?

– Тогда и применим силу, – пожал плечами Кабанкин. – Но, если мы сможем его разговорить, дело облегчится.

– Правильно, мирно договоримся, а если нет, то применим силу! – захлопала в ладоши Аллоя. – Отец именно так и делал всегда!

– Облегчится, – проворчала Олеся, – нам на головы! Или в шляпу Ахмата!

– Какую еще шляпу?

– Ту, о которой ты говорил, мол, дело в шляпе! Шляпа! Сколько можно? Я уже скоро взорвусь!

– Может тогда вернемся в особняк и стравишь злобу на полигоне? – предложил Кабанкин. – Лучше бы нам сейчас не применять силу, без крайней необходимости и уверенности в результате.

Еще не хватало – драться со всем Либертоном! Ну или тремя четвертями, если исключить живых капитана Франта.

– Ладно, ладно, ищите этого охламона, – махнула рукой Олеся, – а я слетаю за зельем, посмотрю, что еще есть в запасе. Но если не будет результата!

С этими словами она взмыла в небо и умчалась.

– Низко пошла, к радиоактивному дождю из зелий, – заметил Ахмат, прикладывая руку ко лбу.

– Эта шутка устарела еще во времена Прежних, – вздохнул Кабанкин, поднимаясь. – Ну что, поехали искать Ахмона?

– Он, наверное, на Капитанском Холме, – вдруг сказала Аллоя. – Сопровождает капитана, пока идет заседание Совета.

– Если он и правда такой помощник, то вполне возможно, – кивнул Кабанкин.

Заловить его на холме? Привлечь Мацвея? Или бить наверняка и ловить его у Рыжей Лулу? Все это не решало основной проблемы – что делать, если Ахмон откажется говорить. Ахмон и Ахмат, вдруг вильнула мысль Кабанкина, но нет, тут же отмахнул он, просто сходство имен. Вряд ли они родственники, инвалиды, карлики и так далее.

– Можно просто попросить позвать его, – предложила Аллоя.

– Но это будет уже почти официальное дело, – задумался Кабанкин. – Не спугнуть бы.

– Я знаю, что нужно делать, – вдруг ухмыльнулся сально Тузов. – Но Олесе эта идея точно не понравится!

В кои-то веки Ахмат оказался не прав, и вернувшаяся с зельем и подарками Листва просто молча окружила их барьером, скрывающим от глаз. Руки ее вычертили пламенный след в воздухе, и одежда изменилась, фигура чуть подтянулась, и она стала копией Лулу.

За исключением цвета волос и излучаемого ощущения уюта, и тепла.

– Волосы.

– Если бы я могла изменить магией волосы, – зло ответила Олеся, – то, наверное, давно бы уже это сделала, а?! А?! Чего я только не пробовала! Да я даже зельеварением увлеклась, чтобы вернуть прежний цвет!

– Парик, – пожал плечами Ахмат, – и меняй уже его.

– Или создай иллюзию, – добавил Кабанкин.

Олеся смотрела на них так, словно они плюнули ей в душу, вытерли ноги об ее зелья и надругались над самой магией. Ахмат хотел что-то сказать, но Кабанкин быстро заткнул ему рот рукой, иначе случился бы такой взрыв, что помнили бы и через сто лет.

– Мне нравится зеленый, – с вызовом в голосе объявила Листва, – но ради дела, ради такого важного дела я пойду на жертву!

Ахмат рвался, мычал что-то, но Кабанкин держал крепко и обошлось без взрыва. Вихрь магии закрутился над Олесей, и она превратилась в Рыжую Лулу, во всем, даже в ощущениях, исходящих от нее. Какая-то магия, воздействующая на ощущения, притягивающая к ней и Кабанкин не припоминал, чтобы Олеся, за годы их знакомства, хоть раз пользовалась подобным.

– Дорогой, я подумала и поняла, что неправа и приняла твой подарок. Выпила и обрела магическую мощь! Поняла, что только ты проявлял ко мне такую доброту за все эти годы и что я была неправа. Теперь я смогу покинуть Либертон и уплыть с тобой, мне будет хорошо везде, ведь у меня будут ты и магия!

Олеся шептала громко, и Ахмат морщился, словно у него болел зуб. Иван его понимал, Олеся явно не годилась в актрисы и несла нечто словно прямиком со страниц своих любимых низкопробных романов. Но Ахмон смотрел влюбленно, кивал и улыбался, явно очарованный.

– Да, вместе мы уплывем в закат, и я стану капитаном, – пробормотал Ахмон, припадая поцелуем к губам Олеси, – а ты моей волшебницей!

Руки его тискали и мяли ее тело, Листва не сопротивлялась, даже постанывала слегка.

– Ты и раньше ей была, очаровала, свела меня с ума, моя рыжая колдунья, но теперь! О теперь!

Ахмат морщился и хмурился еще сильнее, и Кабанкин с удивлением понял, что карлик ревнует и всерьез. Все эти годы Иван полагал, что пикировки Ахмата и Олеси, изображение интереса к ее телу и предложения попробовать "настоящего мужчину" были лишь часть шуток. Неужели Ахмат говорил всерьез, маскируясь под язвительность? Любил Олесю по-настоящему или просто его заедало, что так и не переспал с ней? Нет, Ахмат часто получал отказы, относился к ним легко, но вот сейчас злился не на шутку.

– Да, теперь мы сможем все, что захотим, – шептала ему Олеся в ответ, тоже тиская Ахмона.

– А если у них дойдет до секса, мы будем смотреть? – поинтересовалась Аллоя.

– Да! – с болью в голосе выкрикнул Ахмат. – Ради дела!

К счастью, щиты Олеси надежно ограждали их и Ахмон даже не подозревал, что они рядом. Олеся вот знала и именно поэтому, как полагал Кабанкин, до секса не дошло бы. Пусть Ахмон и не был ее принцем на белом ковре-самолете, но к сердечным делам Олеся относилась предельно серьезно.

– Расскажи, о мой принц морей, где же ты достал такое чудесное, волшебное зелье?

– Ты уплывешь со мной в закат, о моя рыжая принцесса?

– Да! – легко соврала Олеся, что-то там сдавила у него и Ахмон тоже застонал.

– Я украл его у нашего капитана!

– Капитана... как его... Жыгазы?

– Джингази, – поправил ее Ахмон, зарываясь лицом в груди. – Он тоже полюбил страстно и запретно! Спрятал свою любовь в трюм, даже от нас, но нас не обманешь!

Кого он там мог запретно полюбить по нынешним временам, изумился Кабанкин. Чистую? Эльфийку? Да нет, не стал бы он их прятать. Разве что... секс-куклу с прошивкой безумного ИИ в силиконовой голове? Кабанкин прищурился, рука его потянулась за оружием, словно через Ахмона мог подстрелить врага.

– Кого он полюбил? При чем тут эти зелья? Разве не использовал бы он тогда привороты, для запретной любви?!

– Приворотные зелья у него тоже были, – беспечно отмахнулся Ахмон, – но наша любовь чиста и взаимна, ей не нужны зелья, и я взял то, что поможет тебе стать еще сильнее! Не краше, ты и так прекраснее всех на свете, но сильнее, чтобы никто не мог тебе угрожать! Я так беспокоился за тебя, моя рыжая волшебница, ха, теперь настоящая волшебница! Покажи мне еще немного магии, кем ты стала, какое волшебство обрела?

– О, я прикоснулась к природе, – улыбнулась Олеся.

– Да, это верно, как это верно! Ты мой солнечный цветочек!

Листва касалась его и Ахмон словно наливался соками, но при этом, похоже, еще и терял разум?

– Что за любовь капитана и для чего там требовались зелья? Откуда капитан Джингази их получал?

– Ее никто не видел, но все знают, она там, в каюте его флагмана, рядом с каютой самого Джингази! Он приказывал убить магов и потом делал из них зелья, поил ими свою любовь!

– Как ты меня?

– Да, моя колдунья! – Ахмон вдруг заплакал. – Именно действия капитана натолкнули меня на такую идею, и я раскаиваюсь, что помогал ему, но ради тебя! Бросим все и уплывем в закат! Я заберу все его зелья и отдам тебе!

– Конечно, забери, но не отдавай, – нечто вроде лианы обвивало Ахмона, а он не замечал. – Вылей их или разбей, уничтожь, искупи свои преступления и забудь все, что между нами было.

– Да, моя волшебница, – деревянным голосом отозвался Ахмон.

Глаза его словно остекленели, тело застыло. Похоже, Олеся, проведя предварительную подготовку, перешла к прямому воздействию. Кабанкин зябко повел плечами, нет, он знал, что Листва способна на прямое порабощение, но одно дело знать, а другое видеть. Впрочем, ради нахождения того, кто переводил магов на зелья, Олеся была способна на все и даже больше.

– Ты действовал из ревности к Джингази, сам полюбил его любовь.

– Да, я полюбил его лошадь, – отозвался Ахмон.

– Лошадь? – переспросили все хором.

Кабанкин почесал в затылке, такого даже он не ожидал! Последний вариант, на котором он остановился: зомбячка или просто зомби, нежить в общем все равно ничего не испытывала. При правильном укрощении нежить становилась безопасна и не требовала особого ухода, и Джингази мог ее там любить в отдельной каюте. Запретно и условно выполнимо, но лошадь?

Лошадь на корабле?!

– Лошадь, – повторил Ахмон, словно отвечал на вопрос – возглас Олеси. – Она умеет говорить и выдает прорицания.

– Откуда он это знает, если ее никто не видел? – спросил Ахмат.

– Хороший вопрос, – задумчиво ответил Кабанкин. – Что-то тут не так, но никак не пойму, что.

– Что-то не так! – голос Ахмата сочился сарказмом. – Командир, что может быть не так, в капитане, влюбленном в лошадь-прорицательницу и прячущем ее ото всех? Как ты думаешь, он ее, прямо в каюте?

Кабанкин только покачал головой, но не стал говорить, что у Ахмата одно на уме. Зато Аллоя возмутилась, и они зашушукались, начали тихо переругиваться. Олеся тем временем пытала Ахмона расспросами о лошади, и тот отвечал, как мог, но знал он не слишком много. После того, как капитан Джингази обзавелся "возлюбленной", а сделал он это после посещения одного из своих островов – самого восточного из всех, фактически наконечника Острия – то запер ее в каюте и сам стал пропадать рядом, кормил, поил, выносил отходы, правда не слишком много и все это, разумеется, встревожило его помощников.

Они сговорились и подсмотрели, подслушали пророчество, которое вскоре сбылось – о шторме – и сам Ахмон попутно видел, как капитан поил лошадь зельями. Решил, что приворотными, но потом проверил и оказалось, что это зелье, дающее магические силы. Сам Ахмон не видел, как их делали, но предполагал, что из тех магов, которых убивали по приказу капитана.

– Если он способен сварить такое зелье, значит маг, – вынесла вердикт Олеся.

Ахмон удалился, покачиваясь от воздействий (и приказа потом все забыть), словно пьяный, а Листва оскалилась удовлетворенно.

– Наконец-то след! Настоящий!

– Ты не торопись, – посоветовал ей Кабанкин, – и не забывай, что у нас нет доказательств.

– Поэтому нам нужно сходить на дело, – оживился Ахмат. – Заберемся тайком на корабль, командир подстрелит пару стражей, я вскрою дверь, а Олеся заколдует лошадь! Лошадь! Командир!

– Что? – устало спросил Кабанкин.

– Помнишь того, в единорожьем тупике? Что он толковал? Про то, что говорящий конь апокалипсиса уже близко, как и новый конец света!

– И ты сразу ему поверил? – хмыкнул Иван. – Откуда тот пьянчужка узнал бы о лошади Джингази, когда о ней даже его помощники не знали?

Ахмат нахмурился, не нашел, что возразить, но и отступать от своего, похоже, не собирался.

– А я? – вдруг спросила Аллоя. – Что мне делать?

– А ты будешь отвлекать капитана Джингази! – уверенно ответил Тузов.

– Верно, – просияла Аллоя.

– И не забывай строить ему свои прелестные глазки, – добавил Ахмат, – а если вдруг начнет распускать руки, веди его за угол, там командир ему – бац!

Он стукнул кулачком о ладонь, словно демонстрируя, как от Джингази останется мокрое пятно.

– План, достойный карлика, – величественно фыркнула Листва.

– Чего это?

– Все нормально, какой размер, такой и план.

– То есть у тебя лучше, да? – уязвленно прошипел Тузов. – Потому что ты больше?

– Потому что я умнее и немного соображаю в магии, – заявила Листва.

– Проберемся сразу в трюм? – уточнил Кабанкин.

– Даже пробираться не будем, – ответила Олеся. – Зря я что ли, приказывала этому охламону разбить все зелья, дающие магическую силу?

– Разве не нужны они тебе для поисков? Того, кто их создал, если это не Джингази?

Они медленно спускались к порту, похоже направляясь к кораблям, и Кабанкин подумал, что без драки не обойдется. Но у Листвы, как оказалось, был свой план.

– Только полный профан в магии позволит найти себя по своим творениям, и любой, делающий зелья из магов, не может быть профаном.

– Постой, постой, – оживился Ахмат, – ты хочешь сказать, что какой-то маг изводит твоих братьев и сестер на зелья?

– Да, – Олеся так сжала посох, что тот затрещал. – Когда я найду этот позор нашего рода, то лично устрою ему такое, что больше никому не захочется повторять его судьбу! Я из него самого сварю зелье, медленно, так, чтобы его крики слышали по всему Пенному морю, во всех уголках мира, и чтобы каждый знал, за что!

Кабанкин только покачал головой. Нет, он в чем-то понимал Олесю, но сомневался, что план удастся. Найти, может быть, пытать и убить – да, но оповестить весь мир?

– Так что мы будем делать?

– Вначале мы спрячемся, – величественно ответила Олеся, собираясь войти в воду.

– А я? – спросила Аллоя.

– Отвлекай капитана Джингази, – кивнул Кабанкин. – Тебе придется действовать в одиночку.

Если он правильно понял замысел Олеси, то такое должно было помочь и Ахмону.

– Нет, не в одиночку! Я приду к нему с живыми отца!

– Отлично, действуй и если что – беги.

Аллоя удалилась, почти бегом, и Кабанкин посмотрел на Олесю. Та взмахнула посохом, скрыла их от внимания окружающих и погрузилась в воду у всех на виду. Никто и глазом не повел, хотя раньше "Штык" привлекал внимание, и магия Листвы дала им возможность дышать и общаться, хотя сам Лошадкин все равно предпочел бы обычное устройство извлечения кислорода из воды, работающее на мяу.

– Затем мы скрытно доберемся до кораблей Джингази, – продолжила Олеся, претворяя слова в дело. – Не спеша, торопиться некуда, пусть Аллоя доберется до него по суше и отвлечет.

Они проплыли – прошли под водой, и Листва то и дело взмахивала посохом, убирая защиты вокруг кораблей. Подсвечивала их для других, а Кабанкин вздыхал и оглядывался. Несмотря на обилие кораблей и живых, вода вокруг была чистой! Прозрачной настолько, что их обязательно заметили бы, если бы не магия Олеси.

– Вот он, флагман Джингази, – указала она на днище огромного корабля.

– Ты откуда знаешь? – усомнился Ахмат.

Следовало взять с собой Варраву Цока, вдруг подумал Кабанкин. Подумаешь, некому было бы охранять особняк, плевать, а вот бывший стражник мог бы оказаться незаменим в таких вот вопросах. Да хотя бы про Нарвалку – единорожий тупик сказал бы сразу, например.

– Это потому, что я умнее и немного соображаю в магии, – самодовольно повторила Олеся.

– А, ты повесила метку на Ахмона, – кивнул Тузов. – Хороший план. Если он не расколдуется.

– Не расколдуется.

– И его зачарованное состояние никто не заметит.

– За кого ты меня принимаешь? У меня диплом Ведьмянска! – Олеся дернула носом. – Был. Все эти морские колдунцы, конечно, неплохи... для островов, но они не получили должного образования! Они просто не знают, что такое возможно.

– Полное подчинение, любопытно, любопытно, – задумчиво протянул Ахмат.

– Ни слова больше! – сверкнула глазами Олеся.

Под водой ее молнии выглядели еще страшнее. Ахмат, правда, и не подумал пугаться.

– Зачаруешь меня на подчинение?

– Зачем?

– Да уж явно не затем, чтобы потом откровенно признаться мне во всех своих самых грязных и извращенных желаниях, и страстной любви ко мне, – хмыкнул Ахмат.

– Мало того, что мозг карликовый, еще и кровь туда не идет, – вздохнула Олеся.

Кабанкин не ожидал такой реакции, и невольно покосился на дно флагмана. Конечно, он доверял Олесе, но не хотелось бы упустить момент из-за этих повседневных пикировок.

– Я жила в магической общине, общине, – Листва потянулась, словно собиралась постучать его посохом по лбу. – Все эти твои грязные желания и прочее, о чем ты даже подумать не мог, уже были у меня на деле.

– Не верю!

– Твои проблемы. Не в чем признаваться и закол..., – Олеся оборвала себя на полуслове, повернулась к кораблю.

Взмахнула посохом, и вода ударила в борт, делая его прозрачным. Причем, похоже, прозрачным только с одной стороны, находившиеся внутри не смотрели удивленно в ответ. Они поднялись чуть выше и стали видны каюты капитана и его пассии.

– Лошадь, чтоб я сдох! – выдал Ахмат. – И правда лошадь! Интересно, он на нее седло надевает, чтобы поиграть в кобылку и наездника? Хотя нет, какие игры с конем апокалипсиса?

В глазах его плескался страх, а Кабанкин только покачал головой.

– Смотрите, это Ахмон! – указала Аллоя.

Ахмон появился и попытался открыть каюту капитана и не смог. Врезал охраннику и тот упал, затем Ахмон все же взломал дверь и начал переворачивать все вверх дном, крушить, ломать и разбивать флаконы с зельями. Помимо этого, имелись еще запасы каких-то магических ингредиентов, порошков и прочего, их Ахмон тоже уничтожал.

– Зеленый рай, Облако наслаждения, Пыльца фей, – перечисляла Олеся, безошибочно определяя их по виду и все больше хмурясь.

– Что не так? – спросил Кабанкин осторожно. – Не те зелья?

– Те, приворотные, но с ними что-то не так, – Олеся потерла лоб, словно тот мог вспотеть под водой. – Что-то не так, но не соображу, что.

– Может, это лошадь приворожила капитана? – предположил Ахмат. – Он высадился на остров, а лошадь из кустов как прыгнет на него! Намазалась порошками, и капитан не смог устоять, и она теперь его шантажирует запретной связью!

Олеся захохотала, и вода вокруг колыхалась. Ахмон продолжал свою буйную деятельность, но тут появился капитан Джингази, моментально впавший в ярость. Некоторое время они дрались, и Ахмон заорал Джингази, что сам полюбил его лошадь. Это стало последней каплей, и капитан зарубил своего помощника, не просто заколол, но еще и снес голову, руки, вспорол живот, из которого полезли кишки.

Разве что кидаться и пить кровь или жрать сырое мясо не стал.

– Лошадь-магикал? – задумчиво спросила Олеся, шевеля пальцами в воде. – Может быть, может быть.

Она напоминала утопленницу, в основном благодаря зеленым волосам, которые сейчас колыхались, словно водоросли. Ахмат, подлетел – подплыл ближе в воде, словно завороженный их движениями, а руки его потянулись к груди Олеси.

– Лошадь-магикал, – повторил он, – конь конца света!

– А ну кыш со своими концами, сбиваешь настройку, – и Тузова утащило в сторону реактивной струей.

Капитан Джингази повел безумным взором по сторонам, словно ощутил магию Олеси, а та даже не подумала останавливаться, колдовала, пела в воде и взмахивала посохом. Кабанкин наблюдал, готовясь выхватить игольник и одновременно с этим ощущая бесполезность этого жеста. Если перед ними находился настоящий магикал, зверь, сумевший вобрать в себя много магии и благодаря этому обретший разум, то обычные иглы ему никак не повредили бы.

– Ахмон умер, – тихо заметил со спины вернувшийся Ахмат.

– Все, кто имел отношение к приготовлению зелий из магов, и не сделал ничего, умрут! – прорычала Олеся, колыхая воду.

Джингази метался в своей каюте, словно хотел собрать порошки, склеить флаконы, влить зелья обратно. Он плакал и размазывал все это по лицу и телу, словно собирался приворожить сам себя. Странное поведение, подумал Кабанкин, но в то же время, безумие от горя – понятно, но причина? Чего-то они все тут не знали и поэтому не понимали происходящего.

Аллоя, ушла ли она после маневра отвлечения? Вмешаюсь, если появится, спустится к Джингази, решил Кабанкин.

– Тогда убей Джингази, – посоветовал Ахмат с ухмылкой.

– Полегче с таким, – тут же осадил его Кабанкин. – Здесь нужно согласие совета капитанов и то, помните, что случилось с отцом Аллои? Ведь плыли его чуть ли не казнить и передумали в последний момент. Что такого должен был натворить Джингази, чтобы совет капитанов единодушно высказался за его смерть?

– Полюбить лошадь-магикала? – неуверенно спросил Ахмат.

Кабанкин только оскалился, вспомнив рассказ Однорогого Джо.

– Лошадь, кстати, обычная, – фыркнула Олеся. – Ни следа магии, кроме каких-то легких внешних воздействий, то ли от самого корабля и пролитый зелий внутри, то ли просто от магии природы в Либертоне.

Джингази, немного унявший свое горе, весь перемазанный и перепачканный, прошел в каюту к лошади и теперь сидел рядом с ней. Плакал, прижимался к лошади, словно целовал ее, и попутно пачкал во всем том, что густыми слоями находилось на нем. Лошадь фыркала и словно утешала его, и Ахмат смотрел с жадным нетерпением, явно ожидая момента, когда они перейдут к более горячим утешениям. Страх его прошел моментально, а Кабанкин только хмыкнул – ну какой еще конь апокалипсиса?

Затем Джингази поднялся, выражение лица его стало решительным, кивнул и вышел.

– Обычная лошадь, – повторила Олеся, словно не веря сама себе.

– А капитан? – спросил Кабанкин.

– С таким же успехом он мог бы сидеть в магическом источнике, – скривилась Листва. – Сколько всего пролилось, разбилось...

– Ты же сама отправила Ахмона, – подколол Тузов.

– ... и правильно сделала! Но просканировать капитана сейчас невозможно, слишком много внешних помех! Это все равно, что пытаться найти эльфа среди источника природы!

Кабанкин поморщился, но не от сравнения, конечно. С ним как раз все было ясно, Олеся, при всем своем мастерстве и мощи, не могла сказать, где тут магия Джингази, а где внешняя.