Текст книги "В чужом обличье (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Вижу, вам уже лучше, магистр, – зло прошипела Светла, – всего хорошего! Лечитесь своим перманетом!

И Светла ушла, почти вылетела из башни.

– Я что-то сказала не так? – удивилась Августина.

– Всё нормально, это моя ошибка, – успокоил её Реймонд. – Неправильно наложил иллюзию, мастеру Тарниш и показалось, что мне очень плохо, вы же знаете этих целителей.

– Да, – кивнула донья. – Но всё же жаль, что мы недоговорили. Вы сказали, что она главная целительница, возможно, мы сможем навестить её там, где она принимает больных?

– Возможно, – пожал плечами Реймонд.

Гроза миновала, но у него оставалось ощущение, что он уклонился лишь от первого удара, за которым последуют ещё и ещё.

* * *

Рыбный пирог был просто чудо как хорош, и Реймонд некоторое время просто ел, не забывая запивать всё горячей настойкой на ягодах. Перед глазами мелькали строчки из книг, записи деда и формулы теоретической магии, базовые уравнения, преобразования и теория сканирования артефактов. Универсального ключа-заклинания-отмычки Реймонд так и не нашёл, а донья Августина, обозначив общее направление работы, устранилась и занялась своими делами. При этом она на полном серьезе заявляла Реймонду, мол, самостоятельная работа с источниками и умение учиться ― это основная цель обучения в университете. Мол, там дают только базовые знания, а всё остальное маг должен вырастить в себе сам, иначе ему никогда не подняться выше обычного подмастерья.

После этого донья углубилась в свои книги и книги деда, а также оккупировала его мастерскую, быстро переделав её в алхимическую лабораторию. Оттуда регулярно расползалась вонь, словно там целый месяц разлагалась сотня коз, а также что-то гремело, бурчало и побулькивало. Как ни странно, домна Киэра на это вообще не реагировала и не требовала магией убрать вонь, да и в целом спелась с Августиной, словно они были знакомы несколько лет.

Пришлось Реймонду самому поговорить с мастером Августиной, и та нарисовала на двери и вокруг какую-то очередную печать с рунами. После этого вонь начала расползаться наружу, но, так как башня деда располагалась достаточно близко к гребню скал, окаймлявших долину, запахи обычно быстро сдувало и рассеивало. Жалоб от соседей, во всяком случае, не поступало.

– Совсем тебя замучили эти взрослые маги, – раздался голос сбоку.

– Что? – вынырнул из своих мыслей Реймонд.

Основная проблема заключалась в том, что ни он, ни донья Августина не знали, какого рода артефактом воспользовался дедушка Реймонда. Поэтому осаду и взлом требовалось проводить по всем правилам, при том что ни у кого из них не было практики в подобных делах. Впрочем, донья Августина, во время курсирования из лаборатории в библиотеку и обратно, дала неплохой совет. Найти защитный артефакт, точнее говоря, даже несколько защитных артефактов, слабых: один с известными свойствами, остальные с неизвестными. И проводить опыты и отработку на них, набить руку, так сказать, посмотреть на процесс сканирования и определения, замерить точность на основе артефакта с известными свойствами.

Реймонд даже знал, где их взять: защитные амулеты из Ойстрии, достаточно регулярно привозимые сюда купцами. Горцы Перпетолиса были не настолько богаты, чтобы открывать здесь постоянную лавку, но вот на заказ такое возили. Более того, Реймонд даже заказал несколько через Лукаса, который, собственно, и рассказал о такой торговле. Пришлось, конечно, выпить с Лукасом и немного пожаловаться на деда, в общем, напустить тумана, дабы не выдавать, зачем на самом деле ему нужны эти амулеты.

Амулеты-то, в сущности, были дрянь, дешевка, которую умелый вор легко обошел бы безо всякой магии, но подобные умельцы предпочитали орудовать в крупных городах Ранфии, Намрии и Ойстрии. В общем, артефакты, идеально подходящие для целей Реймонда, а чтобы не болтали лишнего, он попросил Лукаса сохранить всё в тайне. Мол, нужно, чтобы «дед Агостон» ничего не узнал.

– Говорю, лица на тебе нет, – ласково произнесла сидящая напротив Маэра. – Уважаемый магистр Агостон и мастер Веласкес, наверное, совсем тебя загоняли. Поручают тебе самую чёрную и утомительную работу, да? Я знаю, мама тоже всегда так делает, чтобы я училась.

– Какую работу? – потряс головой ничего не понимающий Реймонд.

И откуда здесь вообще взялась Маэра? Он же спустился пообедать, домна Киэра выдала ему пирог, настойку и ещё что-то и ушла, и он сидел один, ведь так?

– Я не знаю, которую они там наверху делают? – пожала плечами Маэра. – Которая воняет на весь Новый Город, и ходят слухи, что они там настойку против грых-шатуна делают, это правда?

– Чего? – нахмурился Реймонд.

– И ещё говорят, что мастер Веласкес очаровала уважаемого магистра, – мечтательным голосом произнесла Маэра. – Своей прекрасной южной внешностью, акцентом и глубокими познаниями в магии.

– Ч-чего? – тупо повторил Реймонд.

– А что, ты не видел, как твой дедушка смотрел на неё? – удивилась Маэра.

– Как?

– С нежностью и любовью! – лицо Маэры снова стало мечтательным. – Говорят, что ради неё он отверг мастера Светлу, а любой, кто видел их, двух мастеров, рядом, сразу тебе скажет: раз выбрал Августину вместо Светлы – точно влюбился!

Реймонд с силой потёр лицо руками, пытаясь переключиться и понять, о чём идет речь. Нет, слова все были понятны – смысл как-то ускользал. Мозг предлагал окружить Маэру сканирующими заклинаниями, проверить, говорит ли она правду и где у неё слабые места. Глаза Реймонда видели дочку Киэры, мечтательно вздыхающую о какой-то романтике, но мозг опять же отказывался соотносить её внешний вид со словами и, самое главное, – мыслями самого Реймонда.

– Так, стоп, погоди, – сказал Реймонд.

Он чуть было не сказал «не смотрел я с нежностью!», но вовремя остановился. Проглотил все лишние слова и коротко сообщил:

– У дедушки ничего нет с доньей Августиной.

– Да? – искренне огорчилась Маэра. – Странно, а зачем тогда он порвал с мастером Светлой?

Она задумалась, чуть нахмурив изящные тёмные брови. Реймонд невольно залюбовался, ибо в Маэре, как и в Катрине, сходились все каноны горской красоты. Стройная, подтянутая, со слегка вытянутым лицом и зелёными глазами, крепкая, способная, как говорится, и камнепад остановить, и платок соткать.

– А, я поняла! – лицо Маэры озарилось пониманием. – Уважаемый магистр просто не стал тебе ничего говорить!

– Да ладно, что у меня, своих глаз нет, что ли? – проворчал Реймонд. – Нет между ними ничего.

Но это не возымело воздействия, да и не стремился Реймонд никого переубеждать. Хотят верить, что между дедом и доньей Августиной что-то есть – пусть верят, какая разница? Мастер Светла избегает деда, это главное – все остальное можно пережить и уладить, ведь если вспомнить: ни слова о чувствах тогда не прозвучало. Только представление доньи Августины, а всё остальное Светла додумала сама, да и все остальные, кто распускал слухи, тоже додумали.

– Тебе надо показаться мастеру Светле! – неожиданно заявила Маэра.

– Да что вы все заладили, мастер Светла да мастер Светла! – вырвалось у Реймонда невольно.

– Что? Кто ещё предлагал тебе посетить мастера Светлу? Видишь, не мне одной кажется, что ты плохо выглядишь! А, я поняла! Твой дедушка поссорился с мастером Светлой и поэтому не отпускает тебя к ней, да? Говорят, они так поссорились, что он прямо раненый уехал на охоту за грых-шатуном, и там горы тряслись, и огонь залил полдолины!

– Не стоит верить всем слухам, – чуть закатил глаза Реймонд.

Ну вот что, что ему нужно было говорить? Опровергать всё? Пускаться в долгие разговоры? Реймонду не хотелось трепать языком и уж точно не хотелось делать этого с Маэрой. Здесь не вольные лахтинские нравы ― раз-два и он уже муж. Реймонду же хотелось покинуть горы холостым, а потом уже взвесить варианты и думать, жениться ему или подождать.

– Извини, но у меня дела, – поднялся он и отправился в подвал.

Помимо защиты от запахов, мастер Веласкес поставила ещё несколько дополнительных защитных печатей, в том числе и на вход в подвал. Не то чтобы они помогли против убийцы, который сумел обойти защиты деда, но хотя бы гарантировали, что любопытные горцы не заглянут, куда не следует.

* * *

Разумеется, в подвал Реймонд отправился лишь для отвода глаз. Выждав немного, он поднялся обратно и заглянул в лабораторию, но там было пусто. Не горел огонь, не булькали растворы на основе образцов помета, разве что столы украшали новые пятна, намекая, что донья Августина недавно была тут и ставила какие-то новые опыты.

– Реймонд! – обрадованно воскликнула донья, едва тот заглянул в библиотеку. – А я как раз вас искала!

– В книгах? – с легким сарказмом в голосе спросил Реймонд.

Его можно было понять, донья сидела, обложившись пятью фолиантами и двумя тетрадями с записями, и видно было, что сидела она здесь уже давно.

– В книгах, да! – радостно подтвердила донья.

Реймонд знал, что от чрезмерных знаний можно сойти с ума, можно сказать, даже испытал недавно этот эффект на себе. Теперь у него закралось подозрение, что донья Августина того… пересидела в библиотеке. Словно услышав его мысли, донья вскинула голову и воскликнула:

– Я уезжаю! Немедленно!

– Э-э-э…

– Скажите, Реймонд, вы знакомы с долиной Тотлинд?

– Одна из девяти основных долин Перпетолиса, граничит с Намрией и Ойстрией, а также самым краешком, через две сотни миль сплошных безжизненных гор, с герцогством Ловако, – пожал плечами Реймонд. – Находится к северо-востоку отсюда. Вроде бы там всем заправлял клан Зуарниш, но всё могло измениться за те годы, что я отсутствовал.

– Отлично! – донья поднялась, словно слова Реймонда что-то ей объяснили. – В дорогу! Немедленно!

– Для этого вы меня искали?

Вообще-то сам Реймонд искал донью, чтобы сообщить ей, что он отправляется за амулетами, и попросить помочь с первыми тестами и поисковыми заклинаниями.

– О нет, конечно, нет! Вам надо заниматься, много заниматься! – радостно сообщила донья. – А искала я вас, чтобы попросить приглядеть за моим сыном, когда он приедет!

– А вы не хотите остаться и встретить его лично? – сделал он последнюю попытку задержать Веласкес, заранее предчувствуя, что ничего не выйдет.

– Я уже всё написала ему в письме, и домна Киэра любезно согласилась приглядеть. Главное, чтобы вы, Реймонд, объяснили ему насчёт магических защит. Хосе умён, сообразителен и знает, что если куда-то нельзя лазить, то туда нельзя лазить, – отмахнулась Августина.

Она ткнула указательным пальцем в один из фолиантов.

– Вот, всё сходится! – провозгласила она многозначительно, вскинув всё тот же палец. – В долине Тотлинд наличествует природный рельеф, сложившийся ещё во времена до…

Голос её истончился и превратился в звон в ушах Реймонда. Донья открывала и закрывала полные губы, а Реймонд не слышал её, словно оглох. Он не знал, что такого можно сказать, дабы Августина бросила свои поиски и занялась защитой в подвале дедовской башни. Самому найти драконье говно? Нет, если бы оно тут было, то дед точно знал бы.

– Да-да, конечно, – улыбнулся он через силу. – Конечно.

– Тогда вот, – Августина вручила ему письмо, улыбнулась обворожительно и пошла собираться.

* * *

Реймонд, заложив руки в карманы, вышагивал по мощеным камнем улицам Нуандиша, насвистывая сквозь стиснутые зубы «В горах опасностей не счесть». Выходило откровенно плохо, он фальшивил, сбивался, но мотивчик хотя бы немного отвлекал. Холодный горный ветер бодрил, окружающие не бросались с кинжалами наперевес за плохое исполнение, и Реймонд ощущал, как постепенно настраивается на рабочий лад.

Да, мастер Веласкес уехала, но путь она показала, что делать в ближайшее время – понятно. Сейчас – встретиться с Лукасом, забрать амулеты, заняться изучением. Приедет Хосе – приобщить его к взлому защиты, чтобы он потом упрашивал маму. Реймонд осознавал, что это слабое место в его плане, но у него имелось мощное оружие под названием домна Киэра.

– Посмотри, удивись, на награды не скупись! – долетели до него выкрики. – Всего лишь пару дней, сиянье цирковых огней!

Реймонд остановился и посмотрел. Да, бродячий цирк, и на небольшой площади возводили помост. Шесты с канатом уже были установлены, и по нему в провокационно-обтягивающем костюме шла девушка. Старики смотрели осуждающе, качали головами, но всё равно смотрели, молодежь – несколько кучек парней – подбадривала акробатку радостными выкриками, заглушая зазывалу.

– Реймонд!

Он повернул голову и увидел раскрасневшуюся, немного запыхавшуюся Катрину.

– А я пошла на цирк посмотреть, смотрю – ты! – радостно провозгласила она. – Где пропадал?

– Да так, – повёл он рукой, – трудился на деда.

Катрина понимающе закивала, расплываясь в улыбке, и Реймонд невольно улыбнулся в ответ.

– Так что, когда свадьба? – чуть понизив голос, спросила Катрина.

– Какая свадьба?

– Твоего деда и этой, южанки-магички, – Катрина ещё понизила голос, словно они были заговорщиками.

– С чего ты взяла, что будет свадьба?

– Да все об этом говорят! Уважаемый магистр бросил всё, отказал мастеру Светле в чувствах и помчался выручать возлюбленную в соседнюю долину! – радостно затараторила Катрина. – Там он спас её прямо из когтей грых-шатуна, с которых сочилась и капала кровь жертв!

– Сочилась, – повторил Реймонд, оглядываясь.

Он подавил желание подойти к ближайшему дому и со всего размаху удариться головой о каменную стену. Какая ещё любовь и свадьба?! Какие ещё окровавленные когти? Как остановить эти безумные слухи? С чего вообще их напридумывали? Ведь ему просто нужны были деньги! И сокровища деда!

– Да, ведь грых-шатун там разорвал сотню ни в чем не повинных рудокопов и до седых волос и трясучки перепугал колдуна Макранишей! – глаза Катрины увлажнились и заблестели. – Но твой дедушка, уважаемый магистр Агостон, настиг его и обрушил на него камень и огонь, сжёг, расплавил и похоронил под целой горой! После чего вынес на руках спасенную им… эту, как её…

– Мастера Августину Веласкес-и-Мараньяу, – деревянным голосом подсказал Реймонд.

– Точно! Они поцеловались и вернулись в Нуандиш, где решили жить вместе! И твой дедушка был так добр, что согласился принять её сына! – тут Катрин остановилась и нахмурилась. – Так это что, он будет твоим папой?

Реймонд аж вспыхнул и чуть не заорал. Нет, Катрина ему нравилась, безумно: облик, фигура, речь, улыбка и зубы, но эти слова! Мало того, что он не знал своего отца (дед отказывался говорить на эту тему), так ещё и маму помнил крайне смутно (что всегда его огорчало). И заявлять ему прямо в лицо, что восьмилетний сын доньи Августины станет его новым отцом!

Видимо, что-то такое отразилось на его лице, так как Катрина отступила на шаг, затем ещё.

– Извини, Реймонд, я сказала не подумавши, – она прижала руки к груди, и в голосе её звучало искреннее раскаяние. – Я забыла, я…

Реймонд не стал дослушивать, развернулся и пошел, чеканя шаг по камням, словно стараясь раздавить булыжники и плиты. Ярость полыхала в нем, перемежаемая мыслями о том, что от женщин одни лишь проблемы. Что от этой доньи Августины, что от Маэры, что от Катрины и всех остальных сплетниц! Чистые горские нравы, как же! Взломать защиты, забрать сокровища и бежать отсюда прочь! Жалко, конечно, будет покидать Нуандиш, но правда – убийце деда он отомстил, денег домне Киэре на безбедную жизнь отдаст, а ломать голову над загадками прошлого деда можно где угодно.

– Реймонд! – донёсся возглас Катрины, но он не стал оборачиваться.

* * *

― Дружище, ты выглядишь так, словно сам сражался с грых-шатуном! – первым делом заявил ему Лукас.

Реймонд смерил его мрачным взглядом, и Лукас в ответ придвинул ему кружку, до краев наполненную пивом.

– Глядя на тебя, – сообщил Реймонд, сделав хороший глоток, – можно подумать, что городская стража только и делает, что пьёт.

– Ты прямо как мой сержант, – хохотнул Лукас, подкручивая и пощипывая кончик уса. – Только кричать надо громче и грозно вращать глазами!

Они расхохотались, и Реймонд ощутил, как ему становится легче. Желание наорать на друга и сообщить ему, что он и правда сам сражался с грых-шатуном, исчезло.

– Так, стало быть… – заговорил Лукас.

– Ни слова о деде, – отрезал Реймонд. – Я устал слышать этот бред объевшейся грибов козы!

– Жаль, – огорчился Лукас, приник к кружке, затем утёр пену с усов.

– Чего жаль?

– Что слухи – неправда. Гульнули бы на свадьбе! Уж твоему деду король бы не запретил праздновать!

– Можно подумать, кому-то когда-то запрещали!

– Э-э-э, – с оттенком превосходства в голосе отозвался Лукас. – Вы там в своей башне совсем зазвездились! В смысле, всё на звезды смотрите, а не на землю!

– Ты мне, случайно, зубы не забалтываешь, чтобы не сообщать, что амулеты ты не купил, а деньги пропали? – насторожился и нахмурился Реймонд.

– Обижаешь! – воскликнул ничуть не обиженный Лукас.

Он отцепил с пояса и придвинул к Реймонду по столу холщовый мешочек. Тот зацепился за не очень хорошо обструганную поверхность, затрещал и едва не порвался. Реймонд нахмурился. Конечно, не ему было привередничать, в свою бытность студентом он и сам выбирал самые дешевые заведения, но такое было уже как-то немного чересчур.

– Не знал, что в «Стремительном потоке» так плохо с мебелью, – проворчал он, забирая мешочек.

Заглядывать не стал: внутри и так нащупывались четыре предмета.

– Не с мебелью тут плохо, а с посетителями, – проворчал Лукас. – Так и норовят своими дурными головами хорошую мебель попортить!

Реймонд оценил взглядом толщину столешницы и уважительно покачал головой. Пробить такое головой? Наверное, поэтому и появляются потом обидные шуточки, что у горцев вместо головы литые камни.

– И ладно бы своими! – не унимался Лукас, размахивая руками и едва не задевая кружки с пивом и тарелки. – Так ведь нет! Всё норовят чужими головами приложить, да не просто чужими, а заезжими!

– Ты еще скажи, что ходишь сюда, как на работу, – хохотнул Реймонд, беря с тарелки мелкого рачка и начиная хрустеть его панцирем.

Лукас неожиданно смутился и замялся.

– Правда, что ли? – еще сильнее рассмеялся Реймонд. – Ты же вроде «Упитанного кабанчика» предпочитал?

– Одним своим видом я это самое… предотвращаю, во! – ответил Лукас, многозначительно вскидывая палец. – Небольшая скидка на еду и выпивку мне обходится владельцу дешевле, чем разбитая мебель, искалеченные гости, штрафы и всё прочее.

– А если нанять вышибалу?

– Обычно его головой первый стол и ломали, – немного помрачнел Лукас, но тут же улыбнулся, – ну а дальше оно уже само.

– А тебя, значит, не трогают.

– Я же стражник! Кто меня посмеет тронуть?! – возмутился Лукас.

Но тут же побледнел, замолчал и даже словно бы немного съежился. Шумные посетители трактира тоже притихли, только какой-то заезжий ранфиец еще чего-то буянил и кричал в углу, одновременно с этим пытаясь затянуть песню. Но его тут же зажали и начали что-то нашептывать, указывая глазами на нового посетителя «Стремительного потока».

В наступившей тишине Гиозо Алариш прошёл и остановился возле столика Реймонда и Лукаса. Взглядом пригвоздил к стулу попытавшегося вскочить Лукаса, посмотрел на Реймонда.

– Если вы про слухи о деде, то это неправда, – произнёс Реймонд, чтобы как-то рассеять звенящую тишину.

– Меня не интересуют слухи, пока они не порочат короля, – отрезал Гиозо.

Его юный вид, в сочетании с высокомерием, прямо-таки вызывал зуд в кулаках и желание почесать их о лицо Гиозо. Но после увиденного во дворце Реймонд даже не взялся бы сказать, кто победил бы при столкновении вот так вот, вплотную: дед или Гиозо.

– Но вот ваш дедушка, магистр Хатчет, меня и правда интересует, – добавил он.

* * *

Реймонд поднялся на второй этаж, пошумел там и спустился обратно в облике деда. Поездка к башне была скучной и быстрой – снаружи «Потока» их уже поджидали конные гвардейцы. Реймонд спросил было, в чём дело, но Гиозо не счёл нужным отвечать. В башню он вошёл один, но опять же, гвардейцы остались ждать во дворе, и это наводило на подозрения.

– Новое покушение на короля? – спросил Реймонд сразу в лоб.

Откуда-то сзади появился дон Мурчель, начал тереться об ноги и призывно мяукать.

– Хвала горам – нет, – коротко ответил Гиозо.

Реймонд подхватил Мурчеля под брюхо, спустился, не сводя взгляда с Гиозо, и сел, указав гостю головой на другое кресло. Гиозо сел в свободной позе, затем задумчиво произнёс.

– Знаете, Агостон, мы с вами никогда особо не ладили.

Реймонд, подражая деду, издал неопределенный сердито-свирепый звук. Он всегда считал, что дед лишь формально знаком с Гиозо, благодаря тому что тот служит королю, но, как показали последние события, Реймонд многого не знал о деде. Или дед успешно скрывал многое от внука, неважно.

– Но я всегда признавал вашу силу, храбрость и мужество, – продолжал Гиозо.

Реймонд, продолжая поглаживать Мурзика, прищурился.

– А сейцас перестали признавать? – спросил он.

Гиозо едва заметно напрягся. Не следи за ним Реймонд пристально, так и не заметил бы. Но сейчас он видел, что капитан гвардии готов в любой момент сорваться с кресла, рвануть к самому Реймонду, проводя смертельную атаку. Рефлексы? Или Алариш считал его своим врагом? Или Реймонд перегнул палку с провокацией, ведь он фактически завуалировано сообщил Гиозо, что тот неявно назвал магистра Хатчета трусом и слабаком.

Прозвучи такое в споре молодых и горячих, они уже доставали бы ножи и чертили круг.

– Не перестал, – внешне спокойно ответил Гиозо. – Я же тоже был там, в момент покушения, магистр, и видел ваши действия.

– Тогда к цему эти слова?

– К тому, что я, по приказу короля, веду расследование, а ваше поведение, Агостон, указывает на то, что вы что-то знаете. Что-то такое, из-за чего вы закрылись в башне и отказывались говорить. Что-то из вашего прошлого вне Перпетолиса.

Он чуть подался вперед, впился взглядом в иллюзию Агостона Хатчета, словно видел её насквозь. Реймонд попытался не вздрогнуть, попытался изобразить ответный пристальный взгляд. По красавцу Гиозо, с черными волосами, прямым носом и мужественным лицом, сохли многие девушки Нуандиша и окрестных долин. Но никто никогда не слышал, чтобы сам Гиозо по кому-то вздыхал – злые языки обычно приписывали всё это влиянию фей, у которых, дескать, Алариш прожил несколько десятков лет.

– Убийца – Прагский Магорез. Магорез, – говорил Гиозо отрывисто, словно разил мечом. – Возможно, он приходил за вами, а, магистр? Я не прошу вас раскрывать тайны из прошлого, просто скажите, да или нет?

– Как я могу сказать, если его сразу убили? – проворчал в ответ Реймонд.

На самом деле, конечно, он знал, что Магорез приходил за дедом, и не видел особой беды в раскрытии такой тайны, просто хотел понять, чего Гиозо так всполошился.

– Хорошо, давайте откровенность за откровенность, – предложил он Аларишу. – Вы расскажете мне о своих подозрениях, я ― о своих.

Гиозо поднес руку ко рту, словно собирался подпереть голову, потом произнёс:

– Справедливо. Так вот, Агостон, как я уже сказал, мы с вами никогда не ладили.

Реймонд чуть не спросил, при чем тут это, но сдержался и промолчал. Образ деда диктовал иной способ действий, и в целом оставалось только радоваться, что Гиозо и дед не ладили. Иначе он уже раскусил бы Реймонда, как это сделала Киэра.

– Вы редко появлялись во дворце и в основном только по личной просьбе короля Гарриша, в связи с какими-то магическими делами, – продолжил рассказ Гиозо. – Поэтому вы, магистр, возможно, не в курсе политической, так сказать, обстановки.

– Возможно, – пожал плечами Реймонд. – Никогда не любил политику и интриги.

– Тем не менее Гарриш Второй остался королем во многом благодаря вашей поддержке, магистр Агостон, – произнес Гиозо так, словно сообщал, что за окном идет дождь.

– Моей поддержке?

– Идея объединения долин давно витала в воздухе, ясно было, что перед лицом могучих соседей ни один князь не устоит в одиночку, даже при всей безрассудной храбрости его дружины. В конце концов, после долгих споров, князья собрались и выбрали Гарриша Первого, отца нынешнего короля. Он был первым среди равных, и князья, выбравшие его, в сущности, в любой момент могли собраться на новый совет и выбрать нового короля. Шаткое положение и попытки усилить королевскую власть привели к тому, что Гарриша Первого в итоге зарезали.

Реймонд лишь пожал плечами. Разумеется, он не помнил всего этого: слишком мал был, да и в Перпетолис дед вроде перебрался уже при Гаррише Втором.

– К сожалению, я в тот момент отсутствовал в Нуандише, – вздохнул Гиозо. – Но вернувшись и не дав убить друга детства, коронованного как Гарриш Второй, я поклялся защищать его, чтобы трагедия его отца не повторилась.

Реймонд опять промолчал, так как не знал, почему убийцы отца не добрались до сына. Не успели? Не сумели? Гиозо помешал?

– Но даже с клятвой всё висело на волоске. У каждого князя – своя дружина, своя долина, в которой он фактически король, пускай на словах и подчиняется королю в Нуандише. Возможно, что ещё немного и опять началась бы братоубийственная резня, как встарь. Первого короля избирали ещё и потому, что все устали от этой крови, заливавшей горы, но старые привычки умирают с трудом. В любом случае в этот момент, когда всё висело на волоске, в Нуандише появились вы, магистр. Представились королю, попросили места для жилья, а я уж потрудился донести эти факты до остальных князей. Возможно, титул магистра магии не остановил бы князей, но их придворные колдуны и шаманы начали нашептывать, а потом уже и вы сами, Агостон, явили горцам свою мощь, начали ездить по долинам и помогать, творить магию. Да, вы не жили во дворце и не поддерживали прямо Гарриша Второго, но вы поддерживали его косвенно, самим фактом своего бытия, жизни в Нуандише.

Реймонд задумался, потом кивнул. Ну да, дед мог в одиночку похоронить армию горцев, обвал геомантией, бури, грозы и метели метеомагией ― такому «придворные колдуны» вряд ли что-то смогли бы противопоставить.

– Король не забыл первых дней своего правления, и поэтому он с таким восторгом поддержал ваш проект, Агостон, по нахождению новых магов и их учебе в Ранфии, Ойстрии, Латии и Намрии за счёт казны. Памятуя о том, к чему привело прямое усиление, Гарриш зашёл с другой стороны, Нуандиш и Перпетолис начали стремительно богатеть и развиваться. Вы строили дороги, предотвращали обвалы, спасали людей, и численность горцев, искренне поддерживавших короля, росла. А сами долины князей стали доступнее. Но дороги – это обоюдоострое оружие, ведь и князьям стал доступнее Нуандиш и окрестные страны.

– Мне не надо было этого делать? – спросил Реймонд, хмурясь.

– Это просто предыстория к рассказу о подозрениях, чтобы вы, Агостон, понимали, почему я так обеспокоен сложившейся обстановкой. Я дал слово охранять короля и приглядывал за князьями, собирал новости и слухи, следил за их действиями. В первые годы всё было спокойно, но затем началось подозрительное шевеление. Усиление дружин. Тайные переговоры. Контрабанда и связи с Ойстрией, Ранфией, Латией и Намрией, смотря, к кому ближе находилась долина. Засылы в Нуандиш и попытки пробраться во дворец. Разговоры среди княжеских кланов, дескать, король забрал слишком много власти и лишает их вольностей. Усиление недовольства, мол, в горах стало слишком много людей. Разговоры о том, как богато живут соседи.

– И вместо того, цтобы трудиться над увелицением своих богатств, обвинения короля? – предположил Реймонд.

– Скорее просто непонимание того, что здесь, в горах, неоткуда взяться богатству. Желание жить красиво, желание вольностей, которые их отцы сами отдали королю, дабы не поубивать друг друга, да много чего, – вздохнул Гиозо. – Если бы не князья со своими дружинами, на все эти разговоры, можно было бы махнуть рукой. Но князья есть, и, боюсь, они плетут новый заговор, собираясь сделать с Гарришем Вторым то же самое, что сделали с его отцом.

– А как же моя поддержка? – заинтересовался Реймонд.

– Князья не сразу, но осознали эту проблему, – усмехнулся Гиозо. – Возможно, они пытались устраивать обвалы, да вы их не заметили? В любом случае они поняли, что сами не справятся, и наняли убийцу, Прагского Магореза. А чтобы сэкономить и убить одним камнем двух коз, сразу же поручили ему убить и Гарриша Второго.

Реймонд опять нахмурился, благо это соответствовало образу деда – тот частенько хмурился. Версия с князьями была хороша, если бы не то нападение на деда в башне, если бы не прозвучавшее имя матери Реймонда. Но Гиозо продолжал говорить, и Реймонд ощутил, как по спине бежит холодок.

– Возможно, князья и не сами додумались, возможно, им помогли извне. Соседи Перпетолиса, обратившие свои жадные взоры и увидевшие, что трудами его величества Гарриша Второго нищие горы стали не такими уж нищими.

– Цем плохи хорошие дороги? И мне казалось, цто договор о дороге выгоден королевству.

– Именно, – кивнул Гиозо, улыбнувшись уголком губ. – Договор выгоден Перпетолису и не слишком выгоден Ранфии и Ойстрии. Возможно, они решили, что дешевле будет купить князей. Прислать им денег, одолжить специалиста по убийству магов. Король убит, магистр убит, все разбегаются по своим долинам, братоубийственная война, которую останавливают войска Ранфии и Ойстрии. Все благодарят их, ранфийцы и ойстрийцы строят дорогу и собирают всю прибыль, а потом получают ещё и долины.

– Потому цто князья и без того мецтают продаться богатому соседу, а налицие армий Ранфии и Ойстрии в горах показывает, цто сопротивляться им бесполезно, – пробормотал Реймонд.

– Что-то такое, – опять кивнул Гиозо. – Возможно, я ошибаюсь и всё это лишь цепочка совпадений. Возможно, князья и Ранфия в сговоре. Чтобы действовать правильно, мне нужно знать, и поэтому я ещё раз повторю свой вопрос, Агостон: что такого известно вам о случившемся, что вы решили принять дополнительные меры безопасности? Магическая поддержка короля – одна из основных опор его власти, что Ранфия, что князья, любые заговорщики попробовали бы её выбить в первую очередь. Стоит ли опасаться новых нападений на магов?

– Вы правы, Гиозо, цто это дело прошлого, – медленно заговорил Реймонд, – в котором я лицно сталкивался лицом к лицу с Магорезом.

Он выдержал паузу, словно размышляя, стоит ли говорить Гиозо. Тот невозмутимо выжидал, поблескивая глазами.

– До нападения на короля было ещё одно, – произнес Реймонд, словно решился выдать тайну.

– Что? Где?! – взревел Гиозо, чуть ли не вскочил.

– Прямо здесь, в башне, – ответил Реймонд. – Я сумел отбиться, здесь моя территория, здесь я сильнее, но одолеть Магореза не смог, и он сбежал. Затем он дождался моего первого выхода за пределы башни и напал там, где было проще.

– Напасть на короля – проще? – немного удивленно прошептал Гиозо, затем нахмурился. – Хотя да, магические защиты дворца оставляют желать лучшего.