Текст книги "В чужом обличье (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Два друга обнялись, и Реймонд опять ощутил себя попавшим под пресс. Он никогда не жаловался на физическую слабость, но против Эйкоса всё было бессильно. Сын мастера-кузнеца, он пошёл по стопам отца, желая его превзойти и ковать магическое оружие. Не исключено, что свою роль в такой мечте сыграла дружба с Реймондом и знакомство с его дедушкой, магистром Агостоном.

Или просто столкновение с магией в башне деда?

– Ну и ряху ты себе отожрал! – хлопнул его Реймонд в ответ по плечу.

А ещё Эйкос стал шире в плечах и намного выше, теперь Реймонд смотрел на него снизу вверх. Богатырь времен Исхода из легенд, хоть прямо сейчас надевай кольчугу и давай в руки боевой молот. Эйкос широко улыбался в ответ, демонстрируя отсутствие одного из передних зубов.

– Ну так, – пробасил он солидно, – у меня уже свои клиенты, отец доверяет ковать практически всё самостоятельно.

– Даже оружие?

– Даже оружие. Вот, – Эйкос вскинул могучую ручищу, рукав вздулся, очерчивая бицепс, – видишь, добавок прикупил.

Не то чтобы Реймонд сильно разбирался в вопросе, но всё равно машинально заглянул в холщовую сумку, больше напоминавшую мешок. Толчёный мел, ракушки, окаменелости, чёрные окатыши, больше всего напоминавшие дерьмо горных козлов. Присадки к железу, дабы то было прочнее и гибче без применения магии.

Покупатели на базаре Нуандиша огибали их, многие уважительно приветствовали Эйкоса, тот приветствовал в ответ. С Реймондом отделывались формальными словами, очевидно, не узнавая. Да и откуда бы? Многие знали, что у уважаемого магистра Агостона есть внук, но и только.

– А ты, получается, уже закончил учебу?

– Вроде того, – неопределенно покрутил рукой Реймонд.

На базар он, вообще, пришел, дабы поискать ту самую бальзамирующую мазь – ну, правда, не к домне Трикси же за ней идти? Мало того, что секрет выдашь, так ещё и посмеется, а то и выгонит, вроде там у неё были какие-то разногласия с дедом. Не настолько большие, чтобы окончательно расплеваться, но было что-то на почве магии.

– Отлично же! – Эйкос ещё раз хлопнул друга по плечу, едва не сбив с ног.

Реймонд со всей силы прикусил язык, дабы не заорать от боли в ране, торопливо накинул иллюзию, скрывая своё перекошенное лицо. К счастью, Эйкос в эти мгновения как раз повернул голову, вскинул руку, указывая Реймонду на их цель, и безапелляционно заявил:

– Идём, я как раз проголодался. Поедим и всё обсудим!

И он потащил незаметно кусающего губы под иллюзией Реймонда за собой, в харчевню «Водопад».

* * *

– Похлёбки для разогрева, а потом козлёнка, – потребовал Эйкос, едва они ввалились в харчевню и заняли столик.

Мешок он прислонил к стене, дополнительно прикрыв телом. Потемневшие камни стены не возражали. В харчевне царил полумрак, в отверстия, изображавшие окна, влетал свежий ветерок, врывался на кухню и вылетал оттуда, донося до всех запахи мяса, жира и выпивки.

– А чего не в «Кабанчика»? – спросил Реймонд, оглядываясь.

– Лукас пусть туда ходит, – поморщился Эйкос, но причин пояснять не стал.

К ним подошла румяная, жизнерадостная разносчица, спросила весело, стреляя глазами в Эйкоса:

– Что пить будете?

– Мы тебе что, путешественники? – непонятно чему обиделся Эйкос.

Реймонд, как раз собиравшийся заказать олгарского молодого вина, опустил руку и закрыл рот. Традиционное горское пиво тоже было неплохо, пускай Реймонд и не скучал по нему особо в Лахте.

– Не опасно пить перед работой?

– Да мы по кружечке разбавленного, – отмахнулся пренебрежительно Эйкос, – чисто для аппетита!

В его словах была своя правда. Горское пиво было слабым, а в традиционном рецепте его ещё и разбавляли втрое водой, получая бледно-жёлтую жидкость с плавающими хвойными иголками. Для здоровья и свежести, как обычно отвечали на вопрос, зачем в пиво добавлять иголки горной ели?

– А уж когда будем обмывать первый заказ, вот тогда и выпьем, настоящего козлиного самогона! Знаю я тут одну бабку, ну не я, а один из моих клиентов из дворца, но самогон у неё просто пальчики оближешь, мягкий, крепкий, без отрыжки, впору самому королю Гарришу, да проживет он сотню лет, на пирах подавать!

– Любишь нашего короля, – машинально усмехнулся Реймонд, оглядываясь.

Половина столиков были заняты. Чуть поодаль сидели ойстрийцы, о чем-то шептались, склонив друг к другу головы в традиционных шапочках. За ними отмечали что-то несколько стражников, правда, без оружия и явно не при исполнении, но точно стражники. Они смачно гоготали и хлопали по столу и друг друга по спинам. Чинно вкушали что-то пара проезжих купцов и их слуг, все с характерными ранфийскими бакенбардами, кто-то из местных в углу храпел, явно перепив. Еще дальше сидели несколько «горных горцев», как их насмешливо называли в Нуандише. Пастухи и подпаски, шахтеры с дальних выработок, лесорубы и прочие представители профессий, связанных с работами вдали от города.

Прислонившийся к стене возле выхода вышибала – размером с двух Эйкосов – тоже поглядывал в сторону «горных горцев», но те пока что только сидели кучкой, поглядывали по сторонам. То ли повода искали, то ли ещё недостаточно выпили, но можно было не сомневаться – чуть позже будет драка.

– А ты что, его не любишь? – сердито вопросил Эйкос.

Реймонд посмотрел немного удивлённо, мысленно кляня себя за слишком длинный язык. В Лахте к ослабленной власти короля прилагалось ещё и сильное вольнодумство во всех слоях населения. Не то чтобы проклинать, но снисходительно посмеиваться и поругивать власть и короля считалось хорошим тоном.

В Вагранте, разумеется, все настроения усиливались в несколько раз.

– Почему же, люблю, – спокойно ответил Реймонд, – просто раньше не замечал за тобой таких горячих чувств к нашему королю.

– Это всё ты виноват, – неожиданно заявил Эйкос.

– Я?

– Ну не ты, а твой дедушка, уважаемый магистр Хатчет, – отмахнулся Эйкос.

Тут им принесли горячую похлебку, а также огромную лепёшку и две кружки с пивом. Некоторое время они молча хлебали, потом Реймонд не выдержал:

– Мой дедушка виноват в том, что ты обожаешь нашего короля? Извини, но дед даже в придворные маги не пошёл, так что сомневаюсь, что он мог так на тебя повлиять.

«Да и вживую дед никогда особой любовью к королю не страдал», – припомнил Реймонд.

Магистр Агостон уважал Гарриша Второго, как власть, работал, за деньги, как выяснилось, помогал Перпетолису с тем же жильём и дорогами иногда по велению души, но вряд ли Агостон стал бы возиться с другом внука, особенно в отсутствие этого самого внука, и внушать тому любовь к Гарришу Второму.

– Да ты не понял, – с досадой махнул ручищей Эйкос и вздохнул. – Не силён я словами объяснять.

– А ты не торопись, – посоветовал Реймонд, – объясняй как можешь – глядишь, чего и понятней станет.

Эйкос посмотрел с сомнением, но затем все же напрягся и выдал понятную короткую версию.

– Как твой дед у нас объявился, магическая жизнь в Перпетолисе оживилась, так что у меня есть шанс стать королевским кузнецом-магом.

– И как это?

– Да так же, как остальные, – пожал плечами Эйкос. – Показать себя, съездить на практику в одну из соседних стран, поработать там на крупном заводе у мастера, а то и магистра. Пускай мальчиком на побегушках, но я готов. Потом вернусь и буду здесь строить магические заводы! В нижней части долины Гварришей есть залежи богатой руды, только их на поверхности выбрали, но я уже всё придумал. Поставим плотину поперёк Петляйки, приспособим вычерпывающие воду механизмы, а также специальные бадьи, дабы пустую породу убирать, а саму породу пустим на дороги!

Эйкос воодушевился и начал рассказывать, чертя руками прямо на столе, размахивая этими же руками, а Реймонд слушал изумлённо. Воспоминания об Эйкосе – друге детства, мечтавшем ковать оружие и помогать отцу, – никак не вязались с нынешним Эйкосом, ну разве что кроме вида могучего тела, получившегося из тяжелой ежедневной работы. Нынешний Эйкос размахнулся на помощь всему Перпетолису, и завод в долине Гварришей был лишь началом.

Вроде мастера Светлы, только вместо больниц – заводы и производства.

Реймонд вообще хотел вырулить тему на деда и мастера Светлу, послушать слухи, так сказать, чтобы определиться с линией поведения в данном вопросе. Просто так отказываться и отсылать Светлу прочь тоже было опасно, а ну как что заподозрит? Вдруг у неё с дедом что-то было за эти четыре года, пока Реймонд учился в Вагранте? Да даже если и не было, помощь мастера-целительницы может потом пригодиться, а какая помощь от смертельно обиженной отказом влюблённой женщины? Как наколдует что-нибудь лечащее… от жизни, и всё, здравствуй склеп и каменное надгробие.

Но и перебивать Эйкоса, вошедшего в раж, тоже не годилось.

– Эй, ты зачем меня ударил? – закричал один из горцев, которого Эйкос задел рукой.

– Мой друг просто увлёкся, – миролюбиво заметил Реймонд, на всякий случай.

Помогало в одном случае из пяти, но вдруг? Не вышло.

– Ты меня аскарбил! – и горец нанёс удар.

Эйкос даже не подумал уклоняться, хотя и мог. Кулак приехавшего развеяться горца врезался куда-то в район груди, и тут же Эйкос ответил. Стол хрустнул, и горец обмяк, залитый кровью и супом.

– Да ты смерти ищешь! – вскочили ойстрийцы, хватаясь за оружие.

– Бери их, а я побью этих грыховых невест, – пробасил Эйкос, поднимаясь.

Надвигавшиеся дружки получившего своё пастуха приостановились на мгновение, но затем двинулись дальше. Ростом и мощью они лишь немногим уступали Эйкосу, а численность – пятеро против одного – придавала им уверенности. Но даже будь там только один против пяти Эйкосов, вряд ли он отступил, после прозвучавшего оскорбления. Которое к тому же обычно смывалось только кровью. И Реймонду оставалось только гадать, с чего бы это приятель сразу так завёлся.

– Н-на!

Эйкос ухватил массивный стол за ножку и метнул его в пастухов, а Реймонд едва не прозевал выпад: до того изумился. Столы специально делались массивными и тяжёлыми, чтобы ими не кидались, чтобы их труднее было сломать и так далее. Скамейки были прибиты к стенам и полу, с той же целью.

Но Эйкос справился.

– И нож у тебя говно! – заявил он громко, прыгая на стол.

Пастухи снизу захрипели, Эйкос же переломил лезвие, словно тростинку. Реймонд отпрыгнул вбок, присел, подбивая ногу ближайшего ойстрийца. Тот ничего не заметил, пронзая лезвием иллюзию самого Реймонда.

– Да вы очумели, убивать за пролитый суп! – гаркнул Реймонд, выпрямляясь с подобранным с пола длинным кинжалом.

На него надвигались двое, третий лихорадочно заряжал пистоль. И изрыгал при этом проклятия на ойстрийском. Правда, к ним уже подходили несколько горцев из числа других посетителей харчевни, которым тоже не понравились действия ойстрийцев.

В общем, всё стремительно перерастало в массовую драку.

– Звэйся! – крикнул Реймонд, кидаясь вперед и напарываясь на мечи.

Разумеется, это была лишь иллюзия, а настоящий Реймонд стремительно присел, выходя из поля зрения ойстрийцев, и метнулся понизу им во фланг. Укол в запястье, и пистоль звякнула о пол, а Реймонд тут же добавил кулаком по шее, отбрасывая третьего ойстрийца на пастуха, пострадавшего первым. Суп продолжал растекаться по полу, а сам Реймонд снова пригнулся, едва не упал.

– Вот так! – удовлетворенно заявил Эйкос, отряхивая руки.

Многострадальный стол снёс двух других ойстрийцев, едва не сбил с ног служку и вызвал могучий вопль хозяина харчевни:

– Вы что творите?!

Реймонд оглянулся, только теперь увидев, что вышибала-охранник сидит, прислонившись к стене, и держится за разбитую голову. Видимо, его пастухи ударили сразу, чтобы не мешал «веселью», и только потом побежали на Эйкоса.

– Такое смывается только кровью! – заявил с пола один из пастухов, силясь встать.

– Эйкос, ты чего? – крикнул кто-то из посетителей.

– Я, панимаешь, встретил друга, которого не видел четыре года, рассказываю ему о своей мечте и мудрости короля Гарриша, а эти, панимаешь, не выдержали и в драку полезли!

– Ты задел его! И назвал нас непростительно!

Реймонд фыркнул, вспомнив, как они смущённо хихикали, слушая пошлую историю про жадную бабу, решившую соблазнить грыха и заставить на себе жениться и помогать по хозяйству, но в итоге оставшейся в одиночестве и с, кхм, пострадавшим от грыховых размеров телом и домом.

– Да потому что грыховы невесты вы и есть! – крикнул Эйкос зло.

Драка вспыхнула по новой, и минуту спустя дралась уже вся харчевня, так как второй бросок стола Эйкоса задел ещё кого-то из приезжих, помимо ойстрийцев, к которым тоже прибежала помощь. Реймонд, ловко прикрывшись иллюзиями, присел, почти упал, и быстро-быстро отполз к мешку Эйкоса. Сам кузнец был неподалёку, могучими ударами разбрасывая всех, кто приближался.

– Ты чего? – заорал ему в ухо Реймонд.

Почуял удар, уклонился от него и без затей пнул нападавшему между ног, после чего добавил коленом в зубы и прямым в грудь. Вышло не очень, противник уклонился, и Реймонд саданул кулаком прямо по каменной стене. Правда, и нападавшему не поздоровилось: он злорадно оскалился и утратил бдительность, за что и поплатился сразу же.

– Убьёшь ведь, – пробормотал Реймонд.

– Ничаво, – отозвался Эйкос, – пусть не лезут!

Кто-то попытался повторить подвиг кузнеца, но даже втроем поднять и добросить до Эйкоса стол у них не получилось.

– У них оружие! – Реймонд парировал удар, снова пнул в ответ.

– Эх-ма! – Эйкос подхватил мешок и саданул им мечника, судя по виду из Латии.

Тот осел кулём, об него моментально споткнулись ещё двое, и образовалась небольшая куча.

– Валим отсюда, пока стража не набежала! – крикнул весело Эйкос.

Но он опоздал: секунду спустя эта самая стража и появилась. Трое крепких молодых горцев и с ними четвертый, постарше: командир отряда. Реймонд почему-то ожидал увидеть среди них Лукаса, но тот, видимо, так и застрял на пограничном посту. Из-за особенностей местности, Нуандиш, хоть и находился в сердце гор, а всё равно выступал в роли границы. Из-за этого городская стража одновременно изображала из себя и пограничную, и высылка на внешние посты выступала своего рода наказанием. Реймонд знал это, но немного позабыл, а сейчас вот вспомнил и подумал с легким сожалением, что надо было навестить Лукаса.

– Всем оставаться на своих местах! – провозгласил хриплым басом сержант.

Первый из пытавшихся улизнуть через черный ход влетел обратно, получив пяткой копья в живот. Вошли ещё трое стражников, и Реймонд слегка приободрился, так как одного из них он знал. Баграс практически не изменился, хотя и был на год старше Реймонда, и всё так же любил сыр. Молниеносное движение рукой, практически незаметное, практически на глазах сержанта, и Баграс стал на головку сыра богаче. На его слегка пухлом, словно бы сонном лице при этом ничего не отразилось.

Конечно, можно было возмутиться – ну как так, стражник ворует? – но Реймонд отлично знал, что Баграс, похитив сыр, оставил его стоимость монетками на столе. В этом он очень напоминал Реймонду Мурзика, с его страстью охотиться на добычу, а не получать в подарок.

– У кого есть оружие, сразу сдайте, – посоветовал сержант, судя по знакам на одежде, из клана Аларишей, – иначе потом будет плохо.

– Он нас обозвал! – воскликнул один из пастухов, держась за синяк в пол-лица.

– Тихо, – рыкнул сержант, – сейчас разберемся.

* * *

– Чего ты так взъелся на них? – тихо спросил Реймонд у Эйкоса.

Разбирательства шли полным ходом, сержант опрашивал свидетелей, остальные стражники бдили, не давая разбежаться. Хозяин харчевни тихо причитал над убытками, но сержант был непреклонен и продолжал разбираться.

– Да месяц назад один из этих… – Эйкос засопел сердито, – любителей коз заявился к нам! Полдня мозги морочил, потом жилы тянул, торопил с работой, да так толком и не заплатил. Хотели уже рыло ему начистить, да он сбежал в свою долину. Отец на мне оторвался, потому что я этому козлиному сыну на слово поверил, а он жуликом оказался!

– Так это же другие?

– Да понимаю, – досадливо протянул Эйкос, – но такая злость вдруг взяла, не сдержался!

– И что теперь? Будете драться на ножах?

– Да я им и так дам, – Эйкос сжал огромный кулачище, – без всяких ножей! Напали пятеро с ножами на одного? Вот и весь круг справедливости им, вот!

Но прежде чем сержант добрался до Эйкоса, на сцене появилось новое действующее лицо. Знакомое по вчерашним событиям лицо.

* * *

– Как к вам лучше обращаться? – спокойно спросил Гиозо Алариш.

Вчера он почему-то показался Реймонду выше, наверное, из-за резкого вмешательства. Здесь, в задней комнате харчевни, было отчётливо видно, что капитан гвардии короля на голову ниже Реймонда.

– По имени, – стараясь сохранять беззаботный вид и тон, ответил Реймонд.

Он сидел на крепком табурете, по настоянию Гиозо, и сбежать просто так не получилось бы. Впрочем, даже будь они в чистом поле, Реймонд не рискнул бы бежать: видел вчера, насколько быстр Гиозо. О происшествии ему сообщил не иначе сам сержант, раз уж клан Аларишей составлял костяк городской стражи, но вот зачем?

– Вчера на короля Гарриша и на вашего дедушку, уважаемого магистра Агостона Хатчета, было совершено нападение, – объяснил Гиозо. – Теперь на вас.

– Это было не нападение, – возразил Реймонд. – Всё произошло случайно.

– Именно так и совершаются наилучшие покушения, – кивнул Гиозо, демонстрируя Реймонду тщательно причёсанные и уложенные волосы.

По слухам, чрезмерно следить за внешностью Гиозо приучили феи, у которых он якобы прожил в подземном царстве, но никто не рискнул бы назвать его женственным. Даже за глаза, ибо все самоубийцы и непроходимые дураки давно закончились.

– Возможно, это просто совпадение, а возможно, – и нет. Возможно, кто-то нацелился на магов Нуандиша, и если это так, я должен знать кто. Король поручил мне расследование, – спокойно и невозмутимо пояснил Гиозо, – и я проведу его со всем старанием.

«По крайней мере теперь ясно, чего Алариш забыл здесь», – уныло подумал Реймонд.

Если Гиозо приставит к нему охрану, возможности маневрировать и притворяться, что дедушка жив, крайне сократятся. Сам Реймонд будет в безопасности, да, относительной безопасности, но и убийца не придет в таком случае.

Снова, как с мастером Светлой, Реймонд заколебался: рассказать или нет?

Но колебания длились недолго: Реймонд промолчал вчера у короля, оставалось только молчать дальше и делать задуманное.

– Я вижу, Реймонд, вам есть что рассказать, – заметил Гиозо, прохаживаясь.

Комнатка была невелика, заставлена разным хламом, но Гиозо шагал, двигался, и любое движение могло стать смертельным для Реймонда, если он дёрнется. По крайней мере, так расценивал происходящее сам Реймонд, лихорадочно пытающийся придумать выход.

– Да, это чистая случайность, – твердо заявил Реймонд. – Я направлялся в совершенно иное место, когда столкнулся…

– Куда вы направлялись? – перебил его Гиозо.

– К домне Трикси, – чуть помявшись, всё же ответил Реймонд.

Чутье вчерашнего студента шептало ему, что стоит соврать, и подозрения Гиозо обрушатся на него, как меч. Может быть, даже буквально.

– Очень интересно, – заметил Алариш, останавливаясь. – Пожалуй, мне надо побеседовать с уважаемым магистром Хатчетом.

– Дедушка закрылся щитами и никого не хочет видеть, – буркнул Реймонд, не поднимая взгляда.

– Щиты на крови? – спросил Гиозо.

– Да, – неохотно ответил Реймонд.

– Стандартное, надежное, проверенное временем решение, – одобрил Алариш, снова начав прохаживаться.

Он то и дело кидал взгляды за окно, словно надеялся увидеть там что-то кроме полноводной реки. Реймонд тоже посмотрел и ничего особенного не увидел, кроме реки и пары особняков на правом берегу.

– Которое, при необходимости, легко можно обойти, был бы кровный родственник, – спокойно закончил Гиозо и посмотрел на Реймонда.

Смысл взгляда был предельно ясен, и Реймонд, откровенно говоря, вспотел. Он не мог провести Гиозо через щиты и изображать деда одновременно!

– Поэтому мы прямо сейчас отправимся к уважаемому магистру.

– У меня дела!

– Я веду расследование о покушении на короля и вашего дедушку, веду его по прямому приказу короля, – в голосе Гиозо послышалось лёгкое удивление. – Вы отказываетесь мне помочь?

Реймонд вспотел ещё сильнее, незаметно маскируя себя иллюзиями. Двойными. Учился там Гиозо у фей или не учился, но даже дед не сразу раскусил двойные иллюзии! Реймонд дал самому себе страшную клятву, что освоит иллюзии ауры, дабы вообще никто не мог распознать подделку!

– Не я, – покривился Реймонд. – Дедушка.

– Хотелось бы услышать о том лично от него.

– Я говорил ему! – Реймонд не слишком умело изобразил отчаяние. – Но дед упёрся, от всех отказался, даже мастера Светлу прогнал!

Гиозо нахмурился, остановился. Сложив руки за спиной, он внимательно разглядывал потеющего Реймонда. Как у него это получалось, Реймонд не понимал – ведь внешне Алариш был его ровесником. Ну да, фактически ровесник короля, но внешность, внешность! Уж кому, как не Реймонду, было знать, что судят по внешности, видимости, иллюзии и насколько та бывает обманчива.

И всё равно, Реймонд ничего не мог с собой поделать и потел, словно на экзамене.

– Очень странно, – задумчиво изрек Гиозо. – Нападения на магов… хм-м, неужели уважаемый магистр что-то знает?

* * *

Реймонд сидел и думал, как он докатился до жизни такой. Попутно он разглядывал первого советника короля, Джепардо Виртуозо, который быстро что-то писал, не обращая внимания на Реймонда и Гиозо.

Первый советник тоже был пришлым, не горцем, как и Реймонд с семьей. Уроженец Латии, младше короля, но не слишком намного, кажется, ему лет сорок или чуть больше, припомнил Реймонд. Был Джепардо вспыльчив, горяч, смуглокож, от дуэлей и круга не бегал, и, в общем, порезал немало желающих поставить на место выскочку. Разбирался в финансах и управлении, хотя дед неоднократно последними словами ругал его, называя взяточником и казнокрадом.

При этом Джепардо всемерно трудился над развитием, улучшением и процветанием Перпетолиса, и Реймонд не взялся бы сказать, сколько правды было в словах деда. С уверенностью можно было утверждать только одно: положение Джепардо прочно, сидит он высоко и де-факто заправляет королевством, зная, впрочем, меру. Иначе он был бы давно уже мертв: Гарриш, при всем своем возрасте, добродушии и размерах, стал тем королем, что объединил долины и князей, отнюдь не благодаря слепой удаче.

Гиозо и Джепардо определенно недолюбливали друг друга, пускай и держались в рамках формальной вежливости, и Реймонду оставалось только думать, как он докатился до жизни такой. Влез в политику и интриги руками и ногами, а также увяз в обманах и необходимости учиться самостоятельно. Да если бы он знал такое, то лучше бы в Вагранте учился как следует!

Правда, Реймонд тут же сообразил, что тогда убийца деда так и ушел бы безнаказанным.

– Итак, – решительно заявил Джепардо, закончив писать и вскидывая голову.

Вот он, в отличие от Гиозо, выглядел на свой возраст, и первой мыслью Реймонда было, что так мог бы выглядеть его отец. Затем Реймонда посетила ещё одна внезапная мысль: раз запреты деда исчезли, так может, стоит порыться в его бумагах? Узнать что-то о маме, папе да самом деде, чего уж там?

– Как мне сообщили, – продолжил Джепардо, – магистр Агостон Хатчет заперся у себя в башне и никого не принимает. По разным слухам, он то ли боится, то ли при смерти.

«Быстро работают, – хмуро подумал Реймонд, – так и не спрячешься толком».

– Дедушка ранен, но его жизни ничего не угрожает. Он никого не принимает, потому что считает, что убийца действовал не один и может повторить попытку.

– Поэтому он заперся в башне?

– Дедушка сам ставил там защиту, наверное, он ей доверяет, – развел руками Реймонд. – Он не желает рисковать, пока не оправится от раны, поэтому и не желает никого видеть.

Реймонд хотел задвинуть про смену обликов, но вовремя прикусил язык. Во-первых, жирный намёк с подозрениями в сторону иллюзий, а во-вторых, только скажи про оборотней, и начнется суматоха и попытки распознать таковых. Не говоря уже о том, что второй убийца – а был ли он? – может насторожиться и не напасть.

– Но нам нужна его помощь! Именно сейчас! – с досадой в голосе воскликнул Джепардо. – И эти нападения на магов…

– Я приставил ко всем своих людей, – негромко заметил Гиозо. – Пока что всё спокойно.

– Возможно, просто спугнули, – пробормотал Джепардо, – как всё это не вовремя.

Затем он посмотрел на Реймонда с сомнением, пригладил большим пальцем короткие черные усики, словно прихорашиваясь.

– Думаю, у нас нет выбора.

– Я возражаю, – тут же сказал Гиозо.

– Это не затронет безопасности короля.

– Затронет, – парировал Алариш просто.

– Чтобы передать сообщение магистру, вам придется или резать его внука, или посвящать его во все детали, – пояснил Джепардо так, словно разговаривал с упрямым ребёнком. – Может, магическая клятва?

– Можно обойти.

– Вы перегибаете палку. Раньше такого не было.

– Раньше и на короля не покушались, – нахмурился в ответ Гиозо.

– Разве? – Джепардо даже не пытался скрыть иронии и сарказма.

– Не покушались так серьезно. Не путайте обиженных горцев с серьезно подготовленным убийцей, сумевшим обойти все защиты и остаться незамеченным. Если бы мне не помог сам магистр Хатчет, приняв на себя первый удар, не уверен, что успел бы на помощь королю.

– Допустим, – Джепардо помял чуть взгорбленную переносицу. – Но я рискну.

Гиозо, несомненно, хотел что-то сказать, но промолчал, лишь прищурился слегка да руку на рукоять меча положил. Ох, не понравился Реймонду этот жест, и прежние мысли о том, как он докатился до жизни такой, вернулись с удвоенной силой.

– Несмотря на алхимическую кислоту, убийцу всё же удалось опознать.

– Да? – странным голосом спросил Алариш.

– Да, – просто кивнул Джепардо. – В вашей же страже служит Томас Растраниш?

Гиозо лишь пожал плечами, вложив в этот жест длинную фразу про то, что стража не его, а городская, что он сам охраняет короля, а если и привлекает клан Алариш в городскую стражу, так лишь потому, что доверяет родственникам и уверен в их надёжности, честности и в том, что они не дадут город, а стало быть, и короля в обиду.

– Томас, – пояснил Джепардо, поворачиваясь к Реймонду, – один из тех немногих сынов Перпетолиса, кто вернулся домой, отслужив свое в других странах.

Реймонд понимающе кивнул. Горы были бедны – горцы охотно нанимались в другие страны, а так как мало чего умели, то шли в наемники. «Мясо для заклинаний» или «горное мясо», как их обычно называли. Смазка для клинков. Разумеется, возвращались лишь немногие: большая часть погибала, у некоторых получалось ухватить удачу за хвост и они оставались в чужих странах, пропивать и проедать золотишко, а остальные, кто выжил, да так и остался нищим воякой, возвращались.

– Пятнадцать лет в наемниках, – многозначительно добавил Джепардо.

Реймонд не удержался и присвистнул. Это было много, очень много, даже по меркам стран большой четверки. Для обычного горца, не владеющего магией, не имеющего, как правило, ничего, кроме дедовского кинжала, это был просто невообразимый срок.

– В общем, опознал он этого убийцу, – задумчиво пожевал губами Джепардо, – и вот какое дело. Прозвище у него Прагский Магорез, так как однажды он в Прагсе устроил резню прямо в университете. Думаю, все помнят, что Прагс – столица Ранфии?

При этом в тоне и выражении лица его не было даже намёка на шутку. Реймонд подумал, что у него, наверное, уже привычка выработалась – всё пояснять. Ну ладно, сам Реймонд знал, что Прагс – столица Ранфии, но это он сейчас знал, после Вагранта, а раньше? Реймонд не смог бы сказать, может и знал, но благодаря деду, а ведь не у каждого дед – магистр магии. Попросту говоря, Джепардо привык разжевывать тем, кто не знает, включая князей.

– Магорез как раз и славился тем, что мог обойти практически любую защиту и предпочитал цели из числа власть имущих, – добавил Джепардо сухо.

Реймонду же опять вспомнилась фигура над дедом, шепчущая имя. Магорез, так что, его целью и правда был Агостон Хатчет? Или он не устоял перед соблазном зарезать сразу двоих, короля и магистра? Вопросы, вопросы, вопросы, всё больше вопросов без ответов.

– Проблема тут в следующем, – Джепардо посмотрел на Реймонда, – и это секрет пока что, но уже скоро он перестанет быть таковым. Идут переговоры с Ранфией и Ойстрией, о постройке сквозной дороги.

– Так она же и так есть?

– Каменистое трясущееся нечто; речь же идет о правильной, прямой дороге, без камней, обвалов, с организованными постоялыми дворами, возможностью замены лошадей и возможностью перемещаться быстро и много.

«А чего раньше не построили?» – мысленно удивился Реймонд, но Джепардо, словно подслушав его мысли, тут же дал ответ.

– Раньше наши горы никого не интересовали, потому что грузы возили морем, через Латию и вокруг, а также через север, по дорогам Намрии и Лахты. Пускай длиннее, зато безопаснее. Мы даже вели переговоры с Латией о расширении существующей дороги через долину Блантен в долину Вульт и дальше по всему Перпетолису, а также в Ойстрию и Ранфию. Переговоры близились к успешному завершению, когда в Латии начались все эти истории с вольностью городов и ересями, вмешался Святой Остров, – в голосе Джепардо слышалась искренняя досада. – И всем стало не до нищих горцев. Но это же вмешательство Святого Острова и беспорядки привели к тому, что возить грузы через Латию стало опасно. Еще оставались дороги на севере, но в Намрии вот-вот вспыхнет открытая гражданская война, и ездить там тоже небезопасно. В этих условиях данная дорога может принести огромные прибыли. Но не все этому рады.

– Мореходы из Латии наняли Прагского Магореза? – удивился Реймонд. – Или извозчики Намрии?

– Возможно. Точно сказать нельзя, так как оставшееся от него не разговорил бы и магистр некромантии.

«А ты откуда это знаешь?» – чуть не спросил вслух Реймонд, но вовремя прикусил язык.

– Возможно, что это дело рук самих ранфийцев, – продолжил Джепардо.

– Но зачем им такое?

– Чтобы убрать того, кто может построить дорогу, и привезти сюда своих специалистов? Чтобы ослабить Перпетолис и заплатить меньше? Кто знает? – пожал плечами Джепардо. – Большая политика она на то и большая, что судить о ней маленьким людям очень непросто. Не исключены и происки ойстрийцев, по тем же причинам: снизить налоги, забрать больше дороги себе.

– Забрать?

– По договору, который ещё, правда, не подписан, всем достаются равные доли, и Перпетолис в целом в выигрыше, – пояснил Джепардо. – Сами понимаете, я не мог слишком уж давить и выжимать, так как могло получиться так, что им проще оказалось бы двинуть сюда войска и завоевать нас. Но тем не менее мне удалось добиться выгодных условий, сыграв на противоречиях Ранфии и Ойстрии.