Текст книги "В чужом обличье (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Э-э, знаешь что, ты тут устраивайся, вещи разбери, а мне нужно по окрестностям пройтись, осмотреться, что да как, мало ли… – недоговорив, Реймонд торопливо спиной вперёд вымелся из комнаты и был таков.

– Хм, – Агата задумчиво потёрла переносицу. – Ладно, после спрошу.

Разложив вещи, она устроилась у окна и принялась вчитываться в ровный почерк дедушки Реймонда. Его подтрунивания над ветреным характером внука были видны с первого взгляда. Забота о Реймонде – со второго. А вот понять смысл всех этих хитрых «градиентов насыщения плетения» пока не удавалось.

Тяжело вздохнув, Агата перелистнула книжку на самое простое заклинание, которое там было, «Шок», и принялась по порядку выписывать на чистый лист незнакомые слова, непонятные выражения и перерисовывать схему заклинания по этапам, от центра к краям. В конце концов, если не получается понять смысл описания в целом, нужно просто разобраться с каждым отдельным словом, правда же?

Агата оторвалась от письменных принадлежностей, только когда по крыльцу прогрохотали шаги и в дом ввалился еле стоящий на ногах Реймонд. Вскинув голову, она обнаружила, что за окном уже сгущаются серые сумерки. То-то последние полчаса читать стало труднее.

Потом она сообразила, что с Реймондом что-то не так.

– О, Спаситель! – всплеснув руками, Агата кинулась к нему, помогла дойти до стула. – Что стряслось?!

– Сначала всё было хорошо. Отлично даже, – принялся рассказывать Реймонд, дыша на неё перегаром. – А потом увидел троих всадников, разъезжающих по улице туда-сюда. Один из них был тот парень, Янек. Он меня тоже узнал. Ну и… вот.

– Люди пана Вашневского! – Агата прижала руки ко рту. – Отец не так богат, чтобы весь Вагрант прочесать. Должно быть, выделил людей, которые нас запомнили, как Янек. А остальные – точно люди пана Вашневского! Они нас выследили!

– Да грыха с два они выследили! – весело похвастался Реймонд. – Когда я убегал, они в грязи валялись и стонали, а Янек, предатель, вообще гнал во весь опор к церкви Спасителя и орал, как будто его режут.

– Что ты с ним сделал? – ахнула Агата.

– Даже пальцем не трогал! – клятвенно заверил её Реймонд. – Только он почему-то решил, что у него изо лба вырос член. Но никто другой ничего такого не видел, вот незадача!

– Фу, – Агата стукнула его ладошкой по плечу, краснея и сдерживая смех. – Но даже если этих ты побил, они ведь всё равно могут нас найти! Или даже… – охнула она от новой мысли. – Или даже просто встать у ворот университета в день приёма! Тогда они точно нас заметят и перехватят!

– Не проблема! – отмахнулся Реймонд. – Замаскируемся! Превратим тебя в эльфийку…

– А тебя – в единорога! – фыркнула Агата. – И в зелёный цвет покрасим. Тогда точно незамеченными пройдём.

– Отличный план! – радостно улыбнувшись, Реймонд попытался встать со стула. Но тут же плюхнулся обратно. – Тока я это… можно не в зелёный?

– Уговорил, будешь розовым, – согласилась она и вернулась к столу, вспомнив про накопившиеся вопросы. – Скажи мне лучше, как определить, что «все лучи энергетических каналов конструкта сходятся в одну точку»?

– В одну точку? – переспросил он, глядя на неё абсолютно пустыми глазами. – А! Знаю! Это вот когда Марта пиво приносит, на стол составляет и наклоняется так, что у ней сиськи чуть не вываливаются из платья! Тогда у всех мужиков за столом взгляды сходятся в одну точку! Это доказано!

С этими словами он откинул голову назад и уснул прямо сидя на стуле.

Агата поджала губы и упёрла руки в бока.

– Говорила мне мама: «С пьяницами одна морока».

И отправилась в свою комнату, готовиться ко сну. Впереди были непростые дни.

Впрочем, она знала, свобода никогда не бывает простой.

* * *

– Я ничего не боюсь. Я маг. Это меня все должны бояться, – тихо твердила она себе под нос, торопливо пересекая улицу и поминутно оглядываясь. – Так, улица Кожевников, дом двадцать четыре. Здесь.

Глубоко вздохнув, набираясь решимости, Агата постучала в обшарпанную дверь. Прежде чем внутри раздались шаги, ей пришлось постучать ещё дважды.

– Кого демоны несут?.. – раздражённо раздалось с той стороны. – Я же сказал, отвалите, у меня сдача завтра…

Дверь распахнулась, и перед Агатой предстал бледный и взлохмаченный парень в неопрятной одежде.

– Добрый вечер, Милош, – торопливо проговорила она. – Прости, что отвлекаю от подготовки, мне срочно нужен Реймонд.

– Хм, – парень задумчиво осмотрел её с головы до ног, из его шевелюры высунула голову большая зелёная ящерица и тоже уставилась на Агату. – Это Хатчет что ли? А чего ты его здесь ищешь?

– Да, Реймонд Хатчет, – Агата кивнула. – Он сказал, что будет вместе с тобой готовиться к экзамену у мэтра ван дер Хорта.

– А-а… – Милош зевнул и почесал ящерицу. Та довольно прикрыла глаза. – Ну, это он тебе соврал. Укрощение Тварей Хатчет бросил после второй лекции, сказал: «Неинтересная фигня». И знаешь, вот прямо сейчас я с ним очень согласен!

– Н-но как же… – потерянно пролепетала Агата, не находя слов.

– Сегодня пан Рыба проставляется по случаю заключения контракта, – вздохнул Милош. – Его берут подмастерьем в наёмный отряд. Не то «Братья Стали», не то «Отцы Булата»… в общем, практику будет проходить у опытного мага-боевика. Они сейчас гуляют в «Слезе Единорога». А я тут, как дурак, с Фрошем… мимо халявы пролетаю.

Ещё раз горестно вздохнув, он вновь почесал сидящую на голове ящерицу и, посчитав разговор исчерпанным, захлопнул дверь.

Агата прикусила губу, чтоб не разреветься прямо здесь. Очень хотелось, чтобы сказанное Милошем оказалось неправдой, чьей-то злой шуткой. Может, всё дело в кознях пана Вашневского? Может, это он подкупил Милоша, чтобы оболгать Реймонда?

В душе Агата уже знала ответ, но старательно цеплялась за любые другие варианты.

Решительно сжав кулаки, она развернулась на пятках и торопливо двинулась в сторону Речного квартала.

Найти кабак «Слеза Единорога» оказалось проще простого, даже спрашивать ни у кого не понадобилось. Яркая вывеска со вставшей на дыбы белой лошадью, на которой сидел здоровенный мужик, видна была издалека. Агата пренебрежительно фыркнула. Лошадь на вывеске, несмотря на намалёванный рог, на волшебное создание из университетского питомника, стройное, тонконогое и подпускающее к себе лишь невинных девушек, не походила ни капли. Казалось, ни один уважающий себя студент, хоть раз посещавший занятия ван дер Хорта, в заведение с такой безвкусицей на вывеске и шагу не ступит.

Впрочем, студенты в этот раз туда и не ступали: разудалая пирушка гремела на улице перед кабаком за вытащенными на мостовую столами и скамьями.

Агата двинулась вдоль домов на противоположной стороне улицы, внимательно оглядывая участников гулянки, одновременно желая отыскать знакомое лицо и отчаянно надеясь, что Реймонда здесь нет.

Разумеется, Реймонд был там, в самой гуще веселого гулянья.

– Выпьем ещё! – выкрикнул невысокий парень, усы которого свисали чуть ли не до пояса. – Вдруг завтра уже не придётся!

– Гой! – выкрикнули все, с треском сталкивая кружки.

Наверное, это и был пан Рыба, заключивший контракт. Наверное, надо было подождать до завтра, чтобы все протрезвели и чтобы не болтать с Реймондом посреди застолья. Наверное.

Агата быстрым шагом пересекла улицу, едва не угодив под чью-то карету.

– Сдурела, что ли, панночка?! – выкрикнул кучер, но вскинутый кнут так и не хлопнул – разглядел знак Вагрантского университета.

Агата шагала решительно, раздвигая собой гуляющих, потому что… ну не могла она бросить Реймонда! Он спас её, увез, позволил обрести свободу, кем она будет, если бросит его в беде? Кто другой не назвал бы весёлую пирушку, где рекой лились пиво и вино, бедой, но Агата судила иначе. Экзамены на носу, а Реймонд гуляет. Не сдаст – и выгонят его из университета!

– Реймонд! – крикнула Агата, дабы перекрыть шум возгласов вокруг.

– А? – обернулся тот.

На его пьяном лице играла счастливая улыбка, он даже не сразу понял, кто перед ним.

– Ты? – удивился он.

Она не успела ответить, так как из толпы вынырнула какая-то вульгарно размалёванная девица, в таком платье, что надень его Агата – так сгорела бы от стыда.

– Рейми, пойдем, – потянула девица Реймонда за руку.

– П-погоди, – отозвался тот, не сводя взгляда с Агаты.

– Это еще что за бледная немочь? – возмутилась девица, кидая оценивающий и презрительный взгляд.

Агата чуть не задохнулась от возмущения, не сразу нашлась со словами.

– Погоди, Агнешка, – смутился Реймонд, даже попробовал оттолкнуть руку девицы, но та вцепилась, словно клещами.

– Пойдём, пойдём, что ты нашёл в этой бледной уродине? – не унималась Агнешка.

– Бледной уродине? – воскликнула вслух Агата. – От кого я это слышу?! От размалёванной потаскушки?!

– Зато с нормальным телом! – Агнешка выпятила выдающиеся части этого самого тела.

– С-спокойно, не надо ссориться, – запинаясь, выговорил Реймонд. – Это моя старая подруга, Агнешка, так что цыц!

– Да уж видно, что не молодая, – проворчала под нос Агнешка, ещё сильнее прижимаясь к Реймонду.

Вокруг гремела пирушка, Агату уже раза три толкнули и раз пять попробовали отправить за пивом. Но она смотрела только на Реймонда, даже не думала двигаться с места.

– Реймонд, ты почему мне соврал, что будешь готовиться к экзамену вместе с Милошем? – спросила Агата. – Где тебя всё время носит, что не видно на лекциях? Пьёшь да гуляешь? А к экзаменам кто готовиться будет? Это что, получается, ты мне всё это время врал?

Агата сама не заметила, как завелась, и почти орала, уперев руки в бока, благо шумная атмосфера гульбища располагала к крикам.

– Ну, вот и ничего не уродина, смотри, какая горячая! – весело воскликнул Реймонд, обращаясь к Агнешке, которая всё висела у него на руке и, кажется, готова была уснуть. – И подержаться есть за что!

Рука его недвусмысленно протянулась к той части Агаты, которая обычно превращалась к вечеру в блин от сидения над учебниками и расчетами. Сам Реймонд при этом придвинулся, обдавая Агату густым перегаром, и в голове внезапно всплыли давным-давно, в прошлой жизни читанные слова: «…заклинаю тебя, непутёвый мой внук: не полагайся ты всегда на свои любимые иллюзии! Заклинание шока кажется на первый взгляд заковыристым и неудобным, но когда тебя повалят и насядут сверху в очередной кабацкой драке, ты с благодарностью вспомнишь мои наставления…»

Руки Агаты сами собой сложили два знака, неспешно, спокойно, словно на тренировке, а в лицо Реймонду устремились слова заклинания:

– Сансасионел ак чок!

Реймонд словно вспыхнул, засветился от бегающих по нему искр, и затрясся, как припадочный. Агнешка заорала истошно, отпрыгнула, но пара искр достала и её, повалила куда-то под стол. Вокруг завыли, захохотали пьяные студенты, со всех сторон неслись поучения Реймонду «не разевать штаны на двух девок сразу», но Агате было не до того. Её словно ударило под дых истощением, в глазах потемнело, желудок рванул наружу.

Кое-как удержавшись, она выпрямилась, ощущая, как дрожит всё тело. Напротив выпрямился дрожащий Реймонд.

– Дура! – крикнул он. – Спятила что ли?

– Сам дурак! – крикнула Агата в ответ, и в глазах потемнело. – За ум возьмись!

– Сама за него берись, ведьма-недоучка! Я лучше подержусь за что-нибудь мягкое и приятное!

– И возьмусь! Я тебе помочь хотела!

– Себе помоги, недоучившаяся ведьма! – Реймонд явно увидел, как её задели его слова, и с удовольствием их повторил.

Темнота перед глазами – не от истощения, от обиды, от душащих слёз.

Агата пришла в себя через три улицы и то только потому, что ноги окончательно подогнулись, а слёзы закончились.

– Панночка, – приблизился какой-то пожилой пекарь, – панночка, с вами всё в порядке?

Тут он остановился, разглядев лицо Агаты, а также знак университета.

– Лучше не бывает! – зло выкрикнула она.

Понимала, что пекарь тут ни при чём, но остановиться не могла.

– У ведьм всегда всё хорошо! Даже у недоучек!

Наперекор всему, слабости и недержащим ногам, она поднялась, выпрямила спину и пошла домой. Её ждала комнатка в общежитии и гора книг.

И больше никого.

* * *

«Ну, доброе утро, недоучившаяся ведьма», – мрачно усмехнулась Агата, останавливаясь перед зеркалом и привычно наводя утренний марафет.

Прошедшие три с половиной года выдались трудными.

В городе часто появлялся пан Вашневский, возле университета то и дело мелькали его люди. Внутри Агата чувствовала себя в безопасности, но наружу выходить не рисковала. Вряд ли её сил и умений хватило бы, чтобы отбиться от тройки опытных воинов. К тому же с пана Вашневского сталось бы и мага нанять. Много ли надо, чтоб скрутить недоучившуюся ведьму?

Перекинув волосы через плечо, Агата плавными, до автоматизма выверенными движениями принялась плести косу. А сама тем временем смотрела на своё отражение, находя всё новые неприятные изменения.

Она изменилась. После того как в конце первого года обучения Агату чуть было не завалил на зачёте подкупленный Вашневским аспирант, она стала панически бояться любых экзаменов. И готовиться к ним с какой-то исступлённой страстью сражающегося за свою свободу человека. Ценой за это стали ссутулившиеся за библиотечным столом плечи и бледная кожа – прогуляться в университетский парк Агата заставляла себя выходить от силы пару раз в месяц. Вокруг глаз залегли морщины, и со стороны казалось, что студентка Войцеховская то ли постоянно куда-то вглядывается, то ли о чём-то напряжённо размышляет.

Черты её лица стали острее и резче, речь – сухой и чёткой. Агате не с кем особо было болтать по пустякам. С другими студентами она виделась лишь на занятиях и в столовой, но и с ними тоже на близкий контакт не шла, опасаясь подсылов Вашневского. Впрочем, никто особо и не стремился: за прошедшие почти четыре года все уже были в курсе непростого её характера и опасались изредка бросаемых Агатой едких и хлёстких комментариев.

Закончив плести косу, Агата ещё раз критически себя осмотрела и сухо кивнула:

«Недоучившаяся ведьма готова к новому дню».

Эти обидные слова, брошенные Реймондом в сердцах в день их ссоры, стали своеобразным девизом Агаты, подхлёстывали её каждый день, не давая расслабиться. За прошедшие годы её силы выросли едва ли не втрое, но всё ещё оставались смехотворными. Агата знала, что такой, как она, никогда не предложат стоящей работы. В отличие от её однокурсников, половина из которых уже нашли себе нанимателей. Поэтому, когда преподаватели хвалили свою лучшую ученицу, Агата лишь сухо кивала. Высокие оценки не прибавят ей магических сил. Она всё ещё недоучившаяся ведьма.

Подойдя к красному углу, Агата поклонилась и сотворила знак Спасителя, привычно коснувшись кончиками пальцев золочёной иконы.

– Спаситель, благодарю за новый день. Молю, укажи мне дальнейший путь.

Икону эту, их семейную реликвию, привёз пан Войцеховский, её отец.

Когда Агата только готовилась к побегу в Вагрант, забрать с собой святыню она не решилась и первый год довольствовалась обычной бумажной копией, купленной в местной церквушке. Затем в университет впервые приехал пан Войцеховский.

Агата поморщилась, вспоминая тот тяжёлый разговор. Получив её жёсткий отказ вернуться домой, отец в сердцах назвал её гулящей девкой и обещал публично отречься от такой дочери. Агата чётко помнила ту минуту. Как встретила взгляд отца сухими глазами. Как схватила его за руку и в ответ на попытку вырваться приложила слабым шоковым заклинанием. Как отволокла за собой следом на конюшни и молча вошла в загон к единорогам. По счастью, мэтр ван дер Хорт оказался рядом и смог растолковать пану Войцеховскому, что происходит, и рассыпаться в уверениях, что лучшей ученицы, чем его дочь, не было у мэтра за все двадцать пять лет работы в Вагранте. Агата была ему благодарна, что не пришлось ничего говорить самой. Слишком она тогда боялась разрыдаться.

Впрочем, какой бы замечательной ученицей Агата ни была, бестиолога из неё получиться не могло: слишком мало сил, чтобы усмирить даже обычного тролля или речного петельщика.

Тогда пан Войцеховский уехал молча. А вернувшись, привёз оставленную Агатой икону и сообщил, что разорвал её помолвку с паном Вашневским.

Вынырнув из невесёлых воспоминаний, Агата села за стол и придвинула к себе лист со списком сегодняшних дел.

1. Перепроверить оформление исследовательской работы для пани Ковински.

Да, срок истекал только через полторы недели, но Агата никогда не тянула до последнего, опасаясь, как бы не навалилось что-то ещё.

2. Закончить работу для Боссанжа (2-й год обучения) по особенностям солнечных и лунных циклов в регионе Святого Острова.

Агата привыкла обеспечивать себя сама, и нерадивые студенты стали для неё поистине неиссякаемым источником дохода. Хотя с самыми отмороженными она работать отказывалась – нужно ведь было ещё и суметь вникнуть в работу и суметь объяснить её содержание преподавателю.

3. Подготовить конспект вопросов 37–40 для финального экзамена по алхимии.

Да, пани Ковински обещала поставить своей любимой ученице высшую отметку безо всяких экзаменов, но тут уже в дело вступала пышным цветом цветущая в душе Агаты паранойя. Она не могла позволить себе через четыре года позорно слиться из-за интриг пана Вашневского или просто по несчастливой случайности.

4.* Решить с местом будущей работы.

Этот пункт Агата исправно переписывала на листочек с планом следующего дня уже полгода. В Вагранте работы ей никто бы не дал: слишком мало пользы от слабосильной колдуньи и слишком много проблем с обиженным Вашневским. Остаться в самом университете Агата тоже не могла: для преподавания необходимо было звание мастера, а его без практического опыта работы и рекомендаций нанимателя было не получить.

Оставался только Святой Остров.

«Видимо, как ни крути, а придётся ехать на остров и поступать в монастырь, – Агата поджала губы. – Не за Вашневского же теперь замуж идти, в самом-то деле. Спаситель, неужто тебе было именно это угодно, и не дано мне иного выбора?»

Этот вопрос она задавала мысленно уже тысячу раз, но иного решения на ум не приходило.

В задумчивости Агата потёрла охватывающий левое запястье чёрный узорчатый браслет. На первый взгляд, он казался выполненным из какого-то тёмного металла, и только очень внимательный человек мог заметить, что это не браслет никакой, а охватывающая руку искусная татуировка, состоящая из сотен переплетающихся стереометрических фигур с искусно проложенными тенями.

Увидев этот браслет мэтр Кавендиш, преподававший у них магические построения, взбеленился и не успокоился, пока не выбил Агате повышенную стипендию и высший балл сразу по четырём предметам, два из которых даже не стояли в её расписании.

В дверь постучали, и Агата поднялась из-за стола, привычно оглядев себя в зеркало и оправив складку на глухом коричневом платье. В это время года просрочивших сдачу работ студентов становилось особенно много, и они, часто дотянув до последнего, торопились за помощью к «слабосильной заучке».

Стоящий за дверью расфранчённый хлыщ Агате не понравился сразу и напрочь. Ну вот зачем, скажите на милость, этому мальчишке висящая на боку эспада? И к чему такой богатый наряд, словно на свадьбу заявился?

– Домна Агата Войцеховская? – изобразив учтивый поклон, осведомился хлыщ. – Меня зовут Густав Алариш.

– Добрый день, пан Густав, – вспоминая уроки хороших манер, тоже изобразила кивок Агата. Ярко заметный горский выговор этого франта будил в ней воспоминания. – Да, это я.

– Мне поручено вручить вам послание, – вновь согнул спину в поклоне Алариш. – Если будет вам угодно написать ответ, я вернусь за ним через три дня. Счастлив был лицезреть прекрасную домну.

С этими словами он откланялся и ретировался, оставив в руках удивлённой Агаты кожаный тубус с залитой сургучом печатью.

Озадаченно хмыкнув, она закрыла дверь и принялась изучать послание, предварительно проверив его на всевозможные проклятия и яды.

Не далее как полтора года назад её соседка Марта после получения почты вдруг воспылала страстью к пану Вашневскому. Приворот снимали усилиями трёх профессоров. И с тех пор Агата жила одна.

Удостоверившись в безопасности послания, Агата вскрыла тубус и обнаружила в нём целых два письма.

Первое было написано на дорогущем пергаменте великолепным каллиграфическим почерком с хитрыми вензелями. Внизу на тесёмке крепился позолоченный кругляк печати.

Многоуважаемая домна Войцеховская!

Мы, король Гарриш Второй, премного наслышаны о совершённых вами успехах в освоении магической науки и потому предлагаем вам после получения вами диплома бакалавра прибыть в Нуандиш для прохождения практики под руководством магистра Агостона Хатчета. На время практики вам будет выделено содержание в размере четырёх золотых в месяц.

Король Гарриш Второй.

Агата перечитала письмо. Ущипнула себя за ляжку и перечитала ещё раз.

– Да вы гоните.

Должно быть, это какая-то очередная подлянка Вашневского. Весьма вероятно. Нанял того франта и схватит Агату, стоит той только выйти за стены Вагранта.

Отложив первое письмо, она развернула второе. Это было написано знакомым корявым почерком, и пляшущие как попало буквы к концу строки так и норовили загнуться вверх.

Дорогая Агата!

Как ты, наверняка, знаешь, меня отчислили за неуспеваемость, и пришлось отправляться домой. Думаю, ты не удивишься, когда узнаешь, что любящий дед встретил меня после долгой разлуки молнией в задницу…

– Да уж, не удивлюсь, – фыркнула Агата.

…и потому не буду тратить время на горестные стенания и перечисление бесчисленных своих мучений. Скажу только что дед тут же взял меня в оборот и припряг к полезной работе. Да так, что за всё время дома я только разок и успел сходить с друзьями отметить возвращение.

– Пьяница и кобель.

Однако же мир не стоит на месте, и в наш тихий уголок пришли перемены. В последнее время обострились отношения с Ойстрией и Ранфией, и дед вынужден часто находиться при короле, скидывая на меня второстепенную работу. К сожалению, иллюзии в ней пригождаются далеко не всегда.

– А я говорила, – удовлетворённо хмыкнула Агата.

Скажем, недавно в нашу башню, а затем и в королевский дворец пробрался Прагский Магорез, и всё едва не закончилось плачевно…

– Че-его-о?!

…плачевно, однако деду удалось в первый раз прогнать убийцу, а во второй – и вовсе прикончить. Тем не менее нам бы не помешала помощь толкового специалиста по защитным периметрам. Пусть мы долго не общались, я помню, что именно на ритуалистику и создание магических конструктов ты делала в своей учёбе основной упор. Кроме того, поскольку дед вынужден неделями торчать на границе с Ранфией, угрожая обрушить горы, если эти придурки рискнут двинуть свою армию. А тем временем наложенные на поля чары плодородия постепенно выдыхаются. Гречку не попросишь погодить месяцок. Сам я в таком не силён, но напитать энергией созданный тобой ритуальный круг вполне смогу. Недавно дед передавил камнями ведьминский ковен в дальней долине. Но остаточные следы порчи там до сих пор всплывают время от времени. Было бы здорово провести какой-то очистительный ритуал, и я почему-то уверен, что нам с тобой это под силу.

– «Очистительный ритуал»… ну что за неуч, – Агата поймала себя на том, что улыбается. И уже набрасывает в уме план исследовательской работы.

Гиозо Алариш, телохранитель короля, обещал послать это письмо с верными людьми. Если согласишься, они проводят тебя до самого Нуандиша и натянут по дороге глаз на задницу и пану Вашневскому, и даже парочке демонов, если вдруг тем не повезёт вам встретиться. Мне, правда, неловко просить тебя о помощи, учитывая, как мы расстались. Но хоть убей, не могу придумать, кто для этой работы подойдёт лучше, чем ты. Если не побрезгуешь работать со мной в паре, приезжай, пожалуйста, в наши дикие и опасные места. Ты очень нужна.

Реймонд Хатчет.

Поднявшись из-за стола, Агата как была, в платье, бухнулась спиной на заправленную постель и счастливо рассмеялась. Полежала минуту, раскинув руки и глядя бездумно в потолок, а затем, перекатившись на живот, принялась перечитывать письмо, задорно болтая в воздухе ногами.

Дочитав до середины, она спохватилась и вскочила на ноги. Шагнула к красному углу.

– Благодарю, Спаситель, – Агата утёрла выступившую в уголке глаза слезу.

Она медленно коснулась груди, затем лба, а затем прикрепленной в углу иконки. И счастливо улыбнулась.

Перед ней снова лежал путь, на который в равной степени толкали и сердце, и разум. Перед ней снова лежала свобода.