Текст книги "В чужом обличье (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Наглость и обман, иллюзия, но главное, что они сработали, – махнул свободной рукой Реймонд. – И теперь я никак не могу раскрыть себя, ведь если Ойстрия и Ранфия поймут, что магистр Агостон мертв, то тут же начнут вторжение. Только слава и мощь деда, магия, оставленная им в дорогах и ущельях, сейчас защищают всё королевство!

– Да, – неожиданно горько улыбнулась Светла, отпуская его руку и всхлипывая. – Ты сказал правду, он много времени уделял всем долинам и Перпетолису.

«А дорогу в Ойстрию, наверное, специально оставил плохой, – подумал Реймонд, – чтобы соседи меньше лезли».

Или просто там никто не жил, некому было погибать под обвалами. В любом случае дед трезво оценивал свои силы, не пытался прыгнуть выше головы. В отличие от непутёвого внука.

– И я вас уверяю, мастер Светла, ничего такого я не замышлял, просто пытался сохранять дистанцию, чтобы всё было, как и раньше.

– Да, – прошептала Светла, – это я, влюблённая дура, не поняла очевидного. Не разглядела за иллюзией. Гордись собой, Реймонд, ты сумел меня обмануть.

Губы её кривились, руки дрожали, затем она всё же не справилась с собой и вскинула лицо к потолку, взвыла, отчаянно и безнадежно, выплескивая горечь, которую более не могла держать в себе. Реймонд попятился, торопливо усиливая щиты от звуков на окнах и дверях. Если это услышал бы кто-то на улице, то точно решил бы – тут кого-то пытают. Светла, закончив выть, упала на пол, рухнула на колени с громким стуком, словно из нее выдернули стержень. Реймонд дернулся поднять её, но мастер ударила заклинанием, отбросила и поднялась сама.

Отряхнула платье механическим движением, сказала с невыносимой горечью:

– Спасибо, что сообщил правду, но… лучше бы ты обманывал и дальше!

– Я не мог! – воскликнул Реймонд. – Поймите, мастер Светла, король попросил меня, ну не меня, а деда, но это же всё равно был я, об услуге, чтобы я попросил вас, попросил через вас клан Тарнишей отказаться от претензий на долину Кроссшлахт!

Выражение лица Светлы переменилось, исказилось гневом. Но эта вспышка тут же прошла, растворилась в горечи и отчаянии.

– Король всячески подталкивал меня, в смысле деда, ну это, – Реймонд смутился, – ответить на ваши чувства.

– Будь благословен вовек, король Гарриш, – пробормотала еле слышно Светла.

– Но как я мог? Я не мог! Я пытался сохранять расстояние между нами, но такое?! Я пытался придумать выход, но так и не смог его придумать. Сдался и… и рассказал вам всё! Потому что просьба короля, она же тоже для защиты Перпетолиса, как и предсмертная просьба деда!

Измотанный этим тяжелым, эмоциональным объяснением, Реймонд рухнул в кресло. Он был настолько измотан всем этим, чужим и своим горем, что ему неожиданно стало всё равно. Прибьёт его мастер Светла, так прибьёт, лишь бы эта пытка разговором закончилась.

– Я понимаю, – вымученно раздвинула губы Светла в каком-то страшном подобии улыбки. – Можешь передать королю, что я попрошу свой клан отказаться от долины. Это меньшее, что я могу для него сделать, это меньшее, что я могу сделать в память о твоём дедушке и его просьбе. Ты позволишь мне навестить могилу Агостона?

– Д-да, – растерянно произнес Реймонд, – она в подвале, сразу у подножия лестницы. После убийства деда большая часть защит… а-а-а!

Точно, ведь он проходил их, благодаря крови и родству, а мастера Светлу все равно не пускало! Ведь был уже такой случай! Ощущая себя полным идиотом, Реймонд вскочил, провёл Светлу вниз. Там она, преклонив колени, некоторое время молилась, потом поднялась, утерла трясущейся рукой слезу и попросила провести её к выходу.

– Не волнуйся, Тарниши отдадут долину, а я больше не побеспокою тебя, – сказала она напоследок, – и не раскрою твоей тайны, пока ты выполняешь предсмертную просьбу магистра Агостона Хатчета и защищаешь Перпетолис. Спасибо тебе за то, что рассказал всё, и… будь ты проклят, Реймонд!

С этими словами мастер Светла Тарниш покинула башню, а Реймонд, в изнеможении, словно проклятье уже подействовало, прислонился к прохладной каменной стене. Ему и самому хотелось плакать от бессилия и невозможности вернуть деда, от невозможности помочь Светле, хотелось плакать от самого себя.

– М-я-я-я-у-у-у? – вопросил дон Мурчель, подходя и потираясь о ноги.

– Ты прав, Мурзик, – заставил себя улыбнуться Реймонд, хотя ему хотелось упасть и рыдать. – Горе горем, а обед по расписанию. Идём, я дам тебе рыбки.

Четыре дня спустя

Реймонд стоял и потел в жаркой, душной, неудобной официальной одежде. Рядом стояла и потела масса людей, многие утирали лоб и лицо платками. Реймонд не догадался захватить такой, поэтому скрывал всё под иллюзией. Со стороны могло показаться, что магистру Агостону Хатчету нипочем жара, духота, нехватка воздуха, вызванная обилием людей в этом зале королевского дворца.

Но что поделать – официальная церемония подписания договора, не какая-то там встреча с глазу на глаз с королем. Король и его семья в полном составе, тоже потеющие, и придворный маг, старательно делающий вид, что не замечает «магистра Агостона». Мастер Светла, то и дело бросающая взгляды в сторону Реймонда, кусая после этого губы и сама не замечая этого.

Представители Ранфии и Ойстрии, не просто послы, а именно что советники своих королей, которым позволено менять условия договора, каждый со своей свитой. Ойстрийцы и ранфийцы смотрели на горцев свысока, те смотрели в ответ презрительно, дополнительно накаляя и без того горячую атмосферу.

Но всё же несмотря на это Реймонд был полон радости и оптимизма, скрывая и их тоже под маской слегка нахмуренного, чуточку недовольного деда.

Магичить на стройке не надо будет, проехаться раз в десять дней – невелик труд, тем более что за него щедро платят. Стройка без магии, так что пока начнут, пока раскачаются, пройдёт масса времени, а Агате осталось доучиться до конца месяца да сдать потом финальные экзамены. С её головой никаких проблем при сдаче не будет, потом скорейшим образом сюда, в Нуандиш. То есть ещё потерпеть месяц-полтора, и Агата приедет, снимет большую часть головной боли.

Мастер Светла на его стороне, можно не бояться разоблачения во всех смыслах, можно лечиться у неё, если что пойдёт не так. Любовные претензии с её стороны убраны, только вопрос с Маэрой решить, да можно неспешно налаживать мосты с Катриной.

Никаких масштабных просьб со стороны Гарриша пока не будет, дедова магия пока работает, а потом можно будет всё зарядить, Агата разберётся и покажет. Соседи, правда, пока держат армии на границах, ну да сразу не полезут, а потом можно будет и показать пару фокусов, опять же при помощи Агаты. Об экономике и тайной войне шпионов пусть головы у короля с Гиозо болят, а Реймонд и его дед тут ни при чем.

Учёба, правда, оставалась, но там хотя бы приз в конце маячил – сокровищница деда.

И, возможно, ещё какие-то сведения из его прошлого, о самом деде, о родителях Реймонда.

– Этот договор – только первая ласточка, открывающая Перпетолис миру, – провозгласил Гарриш Второй, откладывая в сторону перо. – Королевство успешно установило контакты с Лахтой, и барон Войцеховский станет правителем долины Кроссшлахт, тем самым мирно завершив вражду между кланами Тарнишей и Макранишей!

Князь Аралас переглянулся с главой клана Тарниш, похоже, каждый был уверен, что именно он выиграл от этой уступки, а бывший враг проиграл.

– Но и на этом раскрытие Перпетолиса миру не остановится! Будет проложена дорога в Латию и заново открыта дорога в Намрию, и Перпетолис станет центром мира, перекрестком, где будут сходиться все торговые пути Сардара!

Радостные выкрики, пожелания долгих лет королю, радостные хлопки и кислые лица представителей Ранфии и Ойстрии. Но даже то, что они не смирятся с подобным, не могло испортить Реймонду настроения.

Определённо, жизнь налаживалась!

Интерлюдия 8
Люсиль Альвариш

– Ваше высочество, принцессы так не поступают! – прозвучало сверху привычно-надоевшее.

Домна Стэйна, сложив руки на животе, смотрела строго. Не разжалобить, не умолить. Пока Люсиль придумывала, как правильно по-королевски сказать, что ей ну просто обязательно надо быть рядом с гостем, Хосе просто воскликнул:

– Играем в прятки! Домна Стэйна ищет нас!

Он схватил Люсиль за руку, дёрнул её в сторону, за спину домны и шепнул:

– Замри!

Люсиль широко раскрытыми глазами наблюдала, как двойники – её и Хосе – с громким хохотом умчались по коридору.

– Ваше высочество! – помчалась следом Стэйна Имраниш.

– Уф-ф, – утёр лоб Хосе и тут же вскинулся. – Бежим, а то они сейчас исчезнут!

И они побежали, старательно сдерживая хохот и радостные возгласы.

– Сюда! – сказала Люсиль, указывая вправо.

– Ваше высочество! – донесся громкий возглас Стэйны.

– Сейчас она поднимет стражу и всех слуг, – вздохнула Люсиль.

– Отлично! – воскликнул Хосе. – Это будут королевские прятки – особо сложные!

Полчаса спустя

Люсиль тихо хихикала, глядя на то, как рыщут внизу слуги. Было так здорово сидеть на крыше, болтать ногами и смотреть на Нуандиш, вдыхать ароматы, доносимые ветром, слушать шум Карки. Но затем лицо Люсиль омрачилось, и она вздохнула.

– Наверное, надо слезать, – сказала она Хосе.

– Но тогда мы проиграем!

– Мама очень сильно ругаться будет, – опять вздохнула Люсиль. – Она и так почти каждый день мне замечания делает, не ту вилку за обедом беру, не так себя веду, не то говорю.

– Как я тебе завидую, – пробормотал Хосе, старательно глядя вниз.

– А я тебе, – ответила Люсиль.

Они посмотрели удивленно друг на друга, затем расхохотались, да так, что Люсиль чуть не свалилась с крыши, но Хосе успел её придержать.

– Вон они! – крикнул кто-то из слуг.

– Ваше высочество! – донесся крик домны Стэйны. – Что вы там делаете?!

– Бежим! – протянул руку Хосе.

Люсиль заколебалась – потом сказала со вздохом:

– Из дворца не убежишь.

Долг наследницы. Принцессы так себя не ведут.

– Странно, – почесал в затылке Хосе. – А мне кажется, сбежать можно очень так даже запросто!

Толпа внизу устремилась «спасать принцессу», кто-то уже даже тащил лестницу.

– Как я тебе завидую, – повторила Люсиль. – Ты свободен, можешь бежать, куда захочешь, ты станешь магом, да что там – ты уже маг! А магам никто не указ, даже короли! Никто не читает тебе нотаций, не говорит, как себя вести, не отчитывает каждый день!

– А я бы предпочел, чтобы отчитывали, – утёр нос рукавом Хосе. – Чтобы мама каждый день была дома! И чтобы семья была как у тебя: и отец, и мать, и братья! Ух, мы бы вместе играли!

– Да ну, с Симоном не поиграешь, – наморщила нос Люсиль, – он всё о войнах твердит, Корсин со своими дружками пьёт да охотится и за девушками ухлёстывает. А Фабио тот всё в книгах торчал, не дозовешься его играть!

Шум слуг, топот ног и выкрики приближались, лестницу внизу пыхтя поднимали трое. Домна Стэйна командовала, сердито распекая всех и требуя позвать придворного мага Ларрона, а также срочно скакать за мастером Светлой, если, не дай Спаситель, принцесса упадёт.

– Может, нам местами поменяться? – хохотнул Хосе.

– А можно?! – вспыхнула в Люсиль безумная надежда.

Вдруг магия может такое? Ух, она бы! Она бы!

– Нет, но ещё можно сбежать.

– Нет, – выдохнула Люсиль, – не выйдет. Сейчас нас снимут отсюда, потом отчитают, потом ещё мама выговорит мне. А когда я ещё немного подрасту, мой будущий муж, князь Артаниш, будет мне выговаривать.

– Домна Киэра говорит, что муж и жена – две половинки одного целого, мол, так завещал Спаситель, – почесал в затылке Хосе.

– А ты князя Артаниша видел? А я видела, он старый совсем, – пожаловалась Люсиль, – и брак у нас этот… полти… полоту… полтический! Потому что принцессы поступают так, как надо для королевства! Может, конечно, когда я вырасту, он уже помрёт, но тогда я выйду замуж за его сына, и он будет старше не в четыре раза, а только в два!

Прозвучало это крайне фальшиво, особенно потому, что Люсиль пыталась подражать домне Стэйне. Голоса были уже совсем рядом, первые слуги вылезали на крышу.

– Ваше высочество, сейчас мы вас спасём! – крикнул Бадрас Имраниш.

Люсиль лишь вздохнула тяжело: спасти её от жизни во дворце, давящей долгом и обязанностью, слуги явно не собирались. Вот с Хосе было легко – он не видел в ней принцессы, вёл себя свободно – но сколько таких проблесков свободы было за десять лет жизни Люсиль? Пальцев на одной руке хватит пересчитать!

– Решено! – воскликнул Хосе. – Я вырасту и стану самым могучим магом, а также доном Пероном, сильнейшим из героев, защитником сирот и обиженных! А потом прискачу за тобой на белом коне и помогу сбежать из дворца!

– Не получится, – вздохнула Люсиль. – Ведь мы уже пообещали, что я выйду замуж за князя Артаниша…

– Ну, значит, я стану архимагом доном Пероном де Артаниш! Только и делов!

– Решено, – расплылась в улыбке Люсиль, протягивая руку.

Они переплели мизинцы, подтверждая нерушимость клятвы.

Глава 9

– Реймонд? – раздался удивленный голос Катрины за спиной. – Это и правда ты?

Реймонд стремительно обернулся, вскинул руку, прикрывая глаза от слишком ярких лучей летнего солнца. Катрина в лёгком, воздушном платье, с корзинкой в руках, приближалась, смеясь, и выглядела сейчас настоящей богиней плодородия.

– Правда я, – сознался Реймонд.

– Я уж думала, померещилось. Целый месяц от тебя ни слуху ни духу. Эйкос говорит, приходил к тебе, да его выгнали, а Лукас жаловался, что не выловить никак, даже выпить не с кем.

– Когда Лукасу будет нечего и не с кем выпить, настанет конец света, – проворчал Реймонд.

Они с Катриной рассмеялись, легко, весело и непринуждённо, как и подобает старым друзьям. В глазах Реймонда Катрина, конечно, была больше чем другом, но признаться ей он пока так и не сумел. Как ни странно, как раз в силу серьёзности чувств, страшась отказа. С подружками в Вагранте было легко и просто: откажет одна – завтра найдутся две других.

С Катриной же… мысли путались, во рту пересыхало, руки тряслись, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять небрежный тон. Чтобы вообще говорить, а не мекать и бекать, словно какой-нибудь козёл.

– Мне очень вас не хватает, – вырвалось искреннее у Реймонда, и тут же чувства прорвались дальше, брякнули вперед головы: – Особенно тебя, Катрина.

«Зачем, зачем я это ляпнул?» – возопил он мысленно, но было уже поздно. Катрина посмотрела на него удивлённо своими большущими карими глазищами, затем чуть нахмурилась, став ещё прекраснее. Реймонд любовался ей, упивался, ощущая, как окончательно теряет голову. После корпения над затхлыми книгами в башне Катрина была как порыв свежего горного ветра.

Но что поделать, если он и правда целый месяц не выбирался в Нуандиш, не видел никого из друзей? Поддерживал легенду, озвученную от лица деда: «Реймонд наказан и учится», также смутно ожидая козней и пакостей со стороны ранфийцев и ойстрийцев. Выезжал в облике деда в обе стороны, делая вид, что бдит и наблюдает, но эти поездки ни в какое сравнение не шли с весёлым времяпрепровождением с друзьями.

Остальное время он учился и учил Хосе, осаждал защиты сокровищницы (безуспешно), рылся в вещах и записях деда, собирая крупицы информации о прошлом. В общем, впору было выть и лезть на стену от скуки, о чём Реймонду немедленно захотелось рассказать Катрине. Равно как и о том, что он тут не просто так, а встречает Агату Войцеховскую, которая должна была приехать в полдень. И что он узнал об этом заранее, так как Агата приехала не одна, а с отцом, и они обустраивались в долине Кроссшлахт, тогда как племянник Гиозо отправил гонца в Нуандиш.

В общем, хотел бы рассказать ей всё-всё до мельчайших мелочей, упиваясь её обществом и вниманием, звуками её голоса, всем подряд.

– Не хватает… меня? – переспросила Катрина, как-то странно глядя на Реймонда.

Затем она неожиданно звонко рассмеялась на всю площадь. В их сторону оборачивались, смотрели недоумённо, Реймонда же разрывало противоречивостью чувств. Над ним смеялись в ответ на признание, но смеялись не слишком обидно, и делала это Катрина.

– Раньше ты был смелее, Реймонд, – произнесла Катрина, упирая руки в бока.

Корзинку в руке она словно и не замечала, а Реймонд не знал, что ответить, так ситуация опять выходила двусмысленная.

– Я и сейчас смел! – заявил он.

Катрина, продолжая стоять в прежней позе, посмотрела на него насмешливо, сказала, словно не было никого вокруг:

– Тогда приходи в полночь к Водопаду Всех Влюблённых!

– Парень, не ходи туда! – крикнул кто-то из толпы вокруг. – Захомутает и в стойло поставит!

Со всех сторон неслись хохот и возгласы, перекрывающие шум ревущей на камнях Карки.

– Только ты не один приходи, а с дедом! – продолжала Катрина. – А я с отцом приду!

Ошеломлённый Реймонд хотел сказать «а зачем отец, нет, отец не нужен», но из груди его вырвалось лишь сиплое мычание.

– Э, да парнишка совсем голову потерял!

– Чего тянуть, признавайся прямо здесь! У меня кувшин пива есть – отметим свадьбу!

– Кто-нибудь, сбегайте за караваем! Хотя какой там каравай – и так понятно, кто больше откусит!

Реймонд понял, что ещё немного, и его оженят прямо тут, под хохот и шуточки собравшихся. Не со зла, конечно, и не по-настоящему, ну, мало развлечений было у людей в горах, вот и веселились как могли. Иди речь не о Катрине, он, может, отшутился бы, выпил пива с собравшимися да пошёл дальше по своим делам.

– Только не говори, что тебя дед не отпустит, – ещё насмешливее произнесла Катрина, подходя почти вплотную.

– А вот и приду! Без деда! – твердо заявил Реймонд.

Если Катрина ждёт от него предложения по всем правилам, в присутствии старших прямых родственников, так тому и быть! Признается, предложит, всё для неё сделает! Под видом деда сходит потом отдельно, а уж после свадьбы признается. Раз Катрина сразу готова выслушать его предложение, то значит, это судьба! К демонам эту неопределённость! Хоть что-то Реймонд решит сразу и навсегда!

Взволнованный своими мыслями и происходящим в целом, Реймонд даже не заметил, как Катрина приблизилась к нему, клюнула в щеку, шепнула «приходи» и скрылась, только корзинка в толпе и мелькнула. Он не знал, сколько простоял так, бездумно глядя ей вслед и поглаживая щёку. Покане вздрогнул, услышавещё один знакомый голос:

– Даже если бы ты был под иллюзией, всё равно узнала бы тебя. Ничего не изменилось, одни девки да развлечения на уме!

– Агата! – подпрыгнул Реймонд, разворачиваясь.

– Передавайте поклон уважаемому магистру Агостону Хатчету, – тут же сказал стоявший рядом с ней разряженный горец, подавая Реймонду повод от нагруженного вещами пони, кивнул Агате: – Домна.

Сходство с Гиозо у него определенно имелось, но что-то спросить Реймонд не успел. Алариш развернулся и пошёл в направлении моста через Карку, сочтя свою миссию выполненной.

– Как добрались? – спросил Реймонд первое, что пришло в голову.

Выглядела Агата ещё ужасней, чем Реймонд запомнил два года назад: лицо её стало ещё бледнее, спина – ещё сутулей, а чёрные глаза хоть и блестели всё так же ярко и остро, куда сильнее запали, словно у вытащенного из темницы узника. Реймонд подумал, что посадить вот этому бледному нечто в глухом чёрном платье Мурзика на плечо (хотя нет, лучше на руки – хрупкое агатино плечико эту тварь хвостатую не выдержит) да напялить остроконечную шляпу, так она отлично вписалась бы в компанию намрийских ведьм. Выглядела бы среди них этакой юной красоткой.

– Добрались с приключениями, – неожиданно злорадно оскалилась Агата, – но всё обошлось, спасибо пану Аларишу и его родственникам.

«Которые по дороге побили людей досаждавшего ей пана, если не самого пана», – понял Реймонд.

– А ты тут, смотрю, времени зря не терял, уже новых подружек себе завёл!

– Ой, не начинай, – устало вздохнул Реймонд. – Ревнуешь?

Агата пренебрежительно фыркнула.

– Парень, а первая хоть красивая была! – донёсся ещё один выкрик.

– Не слушай его, молодой! Лучше коза в загоне, чем дракон в небе! – заорали с другой стороны.

Реймонд понял, что если сейчас же не уведёт Агату прочь, кто-то из жителей столицы вполне может заквакать. Сам-то он был не прочь почесать язык или кулаки с такими же праздношатающимися гуляками. Но помнил, что парочку мелких, но очень неудобных проклятий Агата освоила ещё на втором курсе. И не горел желанием проверять, чему ещё она научилась за прошедшие годы.

– Идём отсюда, – оглянулся он, подхватывая пони под уздцы.

Потом спохватился и ткнул рукой:

– Вон туда. Видишь, где дом с красным флюгером, – пояснил Реймонд, здраво рассудив, что главное сейчас – быстрее уйти с площади, чем объяснять весь путь. – А вещей у тебя негусто.

– Зато в голове непусто, – постучала пальцем по лбу Агата. – Хотя кому я это рассказываю.

– Началось, – вздохнул Реймонд. – Нудишь, прямо как в старые добрые времена. Я, если хочешь знать, учился всё это время, да так, что аж голова трещала! Да еще и Хосе учил!

– Кто такой Хосе? – спросила Агата, затем смерила Реймонда взглядом. – Даже с твоей скоростью, так быстро завести ребёнка ты не успел бы. У тебя был сын ещё до приезда в университет? Почему ты о нём никогда не говорил?

Проходивший мимо горец незаметно для Агаты подмигнул Реймонду, мол, держись парень.

– Ты и про это хочешь всё знать? – простонал Реймонд. – Может, мне того, сразу список девиц-кандидаток тебе на утверждение подать?

– А то ты их всех помнишь, – простонала в ответ Агата, утирая пот со лба.

Реймонд посмотрел на неё озадаченно. Как-то не сообразил, что Агате, уроженке равнин Лахты, да ещё и проведшей четыре года безвылазно в университете, будет тяжело в горах. Та же, упрямо закусив губу, продолжала подъем. Полуденное солнце изрядно припекало, и с обряженной в длинное тёмное платье Агаты ручьями бежал пот.

– Будь ты хоть чуточку ответственней и серьёзней, – продолжала нотацию Агата, – это тебе бы выделили королевскую стипендию, а не мне!

– Уже жалею, что рассказал о тебе, – буркнул под нос Реймонд, отставляя локоть. За который Агата, помедлив, уцепилась.

Он-то поднимался легко, привычно, но кому приятно слушать все эти выговоры? Причем такие, от которых не сбежишь, не откажешься – сам же решил пригласить Агату в помощницы деду.

– Если ты намекаешь, – Агата сбивала дыхание, им приходилось останавливаться, но, едва переведя дух, она тут же возобновляла движение, упрямо, не собираясь сдаваться, – что без тебя меня бы не пригласили, то…

Аларишевский пони меланхолично пофыркивал, пользуясь их частыми остановками, чтобы ощипывать придорожные кусты.

– Слушай, я понял, – Реймонд поддержал её, когда нога Агаты соскользнула с округлого камня. Подождал, пока переведёт дыхание. – Твоя жажда знаний и содержимое головы – это прекрасно, без шуток, но ты бы поберегла себя. Успеешь высказать мне всё в башне, не задыхаясь.

– Опять увиливаешь от разговора! А я ведь приехала не просто так! Ты же сам об этом писал!

– Вот и хочу, чтобы твои мозги нам еще пригодились, – проворчал Реймонд, придерживая Агату и помогая ей идти. – И вообще, зря ты так, я тут всерьез учился и Хосе учил, а ты!

– Ты так… и не сказал… кто такой… Хосе.

– Сын, только не мой, а доньи Августины. Мастер-алхимик Августина Веласкес-и-Мараньяу, заезжая южанка, ищет тут драконье говно, а сына нам оставила. Сама увидишь. Учится хорошо, но в остальном – настоящее чудовище с ветром в голове и перцовой эссенцией в заднице.

Агата только тихо хмыкнула, взглядом показав, кто тут чудовище с ветром в голове и так далее.

– Пока ты не начала экзаменовать меня по восьмитомнику общей магии, – продолжал Реймонд, успевший понять, куда клонит Агата, и собраться с мыслями, – давай я тебе сам чего-нибудь расскажу! Значит, школы магии…

– Погоди, – перебила его Агата. – Так, ты у нас не разбирался… да ни в чём не разбирался. Гм, из какой же области тебе задать вопрос.

– Ну, ты это, лошадей-то не гони! Думаешь, я тут за месяц успел всё выучить?

Увлеченная мыслями, Агата перестала рваться вперед, сама не заметила, как зашагала равномерно. Медленно, с трудом, но равномерно, не сбивая дыхание.

– Лошадей, гм, кентавров? Нет, слишком просто. Единороги? Слишком известно. О! Расскажи мне про Ночную Кобылу!

Как и в университете, стоило прозвучать вопросу, как в голове стало удивительно пусто, завыл, заулюлюкал ветер. Пронёсся и стих, потому что теперь Реймонду было что рассказать.

– Ой, это такая заноза в заднице, просто ужас, – Реймонд невольно содрогнулся, снова переживая не лучшие воспоминания. – Припёрлись тут с пару недель назад ко мне Имраниши, мол, неладно у нас, выручай, не иначе как злые ранфийцы порчу наводят, а не выручишь – мы на тебя нашей родственнице королеве нажалуемся! Да как пошли сказки рассказывать про белую кобылу хромую, что по низинам болотистым в Астрене скачет да пастухов пугает до полусмерти. И что земля у них теперь родить не будет, и лихоманка всех потравит, да и вообще, саранча налетит.

– Суеверия, – фыркнула Агата.

– Знаю, она даже не белая была – серая, в яблоко. И бегала круглые сутки, только днём её не видно было, призрак же, энергетический конструкт. А ночью светится, вот Имраниши и пугались. Неделю эту с-собаку ловил, а она всё норовила в другом конце долины объявиться, возле меня-то люди бояться переставали, а вдали – наоборот. Говорил им, что надо просто не бояться, и оно само пройдёт – да какой там.

– Само? – хмыкнула Агата. – А появилось оно тоже «само»?

– Да нет, тут они правду сказали: ранфийцы нагадили, их там неподалеку целое войско стояло, вот они и бегали в предгорья, чтобы на своей земле не гадить, – отмахнулся Реймонд. – Только толку с остаточных загрязнений после их ритуалов не было бы, если бы Хэмиш Имраниш, дурачина, не перепугался и не решил свои сокровища в болоте рядом с Каркой захоронить. Прошел в самый центр болота, целых три золотых монеты и два зуба прикопал (явно ограбил кого-то, разбойник), да скотину охромевшую поверх клада зарезал, чтоб «охраняла», значит. Ну, призрак и поднялся.

Бредущий следом за ними пони тревожно прянул ушами.

– Половину долины излазил, печатями Эрнона простейшими исчертил, неделю в грязи ковырялся, пока эта сволочь на меня не вышла. Да я чуть не обо… кхм, – про то, что перед ним чующая страхи нечисть превратилась в разгневанную мастера Светлу, Реймонд решил умолчать. – В общем, как и написано у деда в книжке, призрак очень нестабильный, на простенький щит наткнулся и размазался в кляксу.

Некоторое время они шли молча.

– Гм, может, ты действительно взялся за ум, Хатчет, – нормальным, чуточку деревянным голосом сказала Агата.

– Да просто как вернулся, пришлось три раза Хосе объяснять про кобылу. Вот и запомнилось, – немного смущённо ответил Реймонд.

Так они вдвоем, практически в обнимку и доковыляли до башни. Донёсся грохот, похоже, Маэра от такой картины выронила тарелку, раздался сердитый голос домны Киэры, аккомпанементом к топоту ног Хосе и мявканью Мурзика.

– Какая башня, – восхищенно сказала Агата, втягивая ноздрями воздух, словно нюхая магию.

– Ага, дед лично строил! – гордо ответил Реймонд.

– Ой, точно! – спохватилась Агата, торопливо одергивая платье и поправляя волосы. – Меня же магистр Хатчет ждёт! Так, где мой диплом?

Она начала рыться в одном из сундучков, свисающих с пони, а Реймонд взирал на неё с какой-то непонятной самому себе жалостью и тоской. Словно вчера он вручал тут деду свой поддельный диплом, а тот гонял его молниями, ехидно выговаривая внуку за плохие иллюзии. Знать бы тогда, предупредить, предотвратить!

– Не волнуйся, уверен – дедушка всё поймет, – сказал Реймонд. – Давай разгрузим бедолагу да занесём вещи в башню.

Агата посмотрела на него с сомнением, но затем, решив, что собственного дедушку Реймонд всё же знает лучше, чем магию, начала стаскивать узлы и сундучки. Половину из них наверняка занимали книги и конспекты, так сказать, наглядно демонстрируя тяжесть знаний.

Затем из башни вышла домна Киэра, приветствуя Агату по всем правилам горского гостеприимства. Картину портила только дочь домны, Маэра, злая и бросающая на Агату сердитые взгляды. Будь они мужчинами, впору было бы говорить о кровной мести и вражде кланов лет этак на сто, а то и двести. Пока Реймонд озадаченно пытался понять, в чем тут дело, домна тоже что-то такое уловила, развернулась, благо ритуал приветствия подошел к концу.

– Так, – сказала она дочери не терпящим возражений тоном, – нечего тут стоять! Возьми пони и отведи его Аларишам, да не забудь поблагодарить как следует, а то ещё скажут, что моя дочь плохо воспитана!

Маэра собиралась что-то возразить, но после слов о плохом воспитании сникла, ответила, как подобает благовоспитанной горской девушке:

– Да, мама.

Одарив напоследок Агату и Реймонда убийственным взглядом, Маэра подхватила под уздцы пони, потащила прочь со двора. Можно было не сомневаться, с ней бедная лошадка кусты не пощиплет, а если и потянется, то Маэра просто утащит пони за собой, сколько бы тот ни упирался.

– Проходите, проходите, – благодушно предложила Киэра Агате, – теперь это и ваш дом.

– Да, конечно! – снова спохватилась Агата. – Магистр Хатчет ждёт!

Домна Киэра посмотрела укоризненно, но ничего не сказала, так как ей Реймонд объяснил всё заранее. Домна согласилась, что в одиночку Реймонд, конечно, не справится, что бедной девушке надо помочь и вообще, в Перпетолисе, конечно, о многих браках уговаривались старшие родственники, но последнее слово всегда было за молодожёнами. Если бы князь попробовал что-то такое учудить, насильно принуждать кого-то к женитьбе, то против него ополчился бы собственный клан. Но при этом домна настояла на том, чтобы Агате рассказали всё сразу и без утайки.

Реймонд немного поупирался, но затем согласился, вынужденно признав, что Агату долго за нос не поводишь. Это кого другого, не разбирающегося в магии или не имеющего доступа в башню, можно было долго и успешно обманывать видом деда, но не Агату в условиях, когда она приехала к магистру Хатчету учиться и работать.

– Осторожнее, здесь защита на крови, – вынужденно предупредил Реймонд, – держись за меня.

Агата понимающе кивнула, ухватила его за руку. Они успели дойти до середины лестницы на второй этаж, когда сверху выпрыгнул Хосе с криком:

– Сдавайся, ведьма, твое колдовство здесь бессильно!

Реймонд, привычный к такому, даже глазом не моргнул, а вот Агата отреагировала молниеносно. Шагнула назад, срывая с пояса невзрачный серый камушек на суровой нитке, с губ её сорвалось шипящее заклинание. Свистнуло, деревянный самодельный меч выбило из руки Хосе, переломило пополам и швырнуло куда-то прочь. Агата чуть не покатилась кубарем с лестницы, но Реймонд успел удержать её.

– Ух ты, настоящая магичка, не то что Реймонд! – подпрыгнул Хосе на месте, ничуть не обескураженный потерей меча.