Текст книги "В чужом обличье (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Он замолчал, глядя многозначительно на Реймонда и Гиозо, мол, вы же понимаете, что если мы сорвём договор, то условия будут уже не такими выгодными?

– Поэтому благополучие магистра Хатчета очень важно для всего Перпетолиса: кроме него, больше некому выполнить работы такого масштаба, – сказал Виртуозо, постукивая кончиками пальцев по столу.

С языка Реймонда чуть не сорвалось ехидное: «А вы уверены, что мой дед согласится?» Но всё же не сорвалось, так как он прикусил язык, ощущая горький привкус во рту. Какая-то тёмная история случилась вскоре после приезда сюда, мать Реймонда и дочь Агостона погибла то ли под обвалом, то ли вследствие обрушения дома после горотрясения. Домна Киэра появилась в башне позже, собственно, вследствие гибели мамы Реймонда, а дед всегда отмалчивался.

Но безопасность дорог и склонов стала у него чем-то вроде пунктика, и магистр Хатчет тратил массу времени разъезжая по Перпетолису. Укрепленные склоны без обвалов, прочные и надежные дороги, крепкие дома – на всё это дед тратил кучу сил, причем совершенно бесплатно. Поэтому можно было не сомневаться – дед уже согласился строить эту дорогу через все горы.

– Разумеется, и Ранфия, и Ойстрия были бы рады предоставить своих специалистов, уменьшая таким образом и свободу, и независимость, и прибыли Перпетолиса.

Реймонду вспомнились последние слова деда: «Береги королевство». Ну ладно, допустим, он мог и дальше притворяться дедом, дабы не портить такого выгодного договора, но что делать, когда дело дойдет до магических работ по прокладке дороги?

– Но даже без договора благополучие магистра Хатчета очень важно для короля и всего Перпетолиса, – сказал Джепардо, сбивая Реймонда с мысли. – Поэтому прошу вас, Реймонд, передать этот разговор магистру, и мои пожелания скорейшего выздоровления.

– Договор уже подписывают? – спросил Реймонд, немного удивляясь, что дед не упомянул о таком важном моменте.

– Через месяц, пока что согласовывают последние мелкие детали, но сами понимаете, за месяц мы бы точно не смогли обзавестись новым магистром геомантии.

Месяц! Реймонд чуть не заорал от облегчения. Месяц, ха! Да за месяц он сто раз успеет все придумать, а то и подготовит легенду, как дедушка собрался и уехал в закат, медитировать в горах для поддержания силы. Ему бы сейчас разобраться с ворохом проблем и возможным убийцей, а месяц – это вообще просто бездна времени!

* * *

Разумеется, ни к какой домне Трикси Реймонд уже не пошел, а поплелся обратно домой. И время поджимало, и настроение все же испортилось. Солнце в небе казалось слишком горячим, камни вокруг – слишком бездушными, а горцы – слишком мрачными или, наоборот, дружелюбными. Гортанные возгласы и приветствия, улыбки девушек Реймонду – всё это сейчас только портило ему настроение.

Но так уж устроен был Реймонд, что не мог надолго впадать в тоску, и вот он улыбнулся в ответ одной красавице, потом другой, потом чуть не подрался с её братом, прикупил и тут же осушил кружку козьего молока, утёр рот и облегченно выдохнул.

Подъём в гору не вызвал особых проблем, и Реймонд неожиданно вспомнил, как они в детстве бегали тут неутомимо вверх и вниз, а зимой катались на самодельных лепешках изо льда. Баргасу как-то раз чуть не проломило копытом голову, когда его вынесло на дорогу под карету, а Катрина сумела докатиться до самой реки и там ухнула под лёд – еле достали. Или как он сам влетел в ворота Харласа-булочника и проломил их, так как петли там сгнили, и дедушка потом их чинил, не забыв предварительно отвесить хорошего подзатыльника Реймонду.

– Да я просто соскучился по друзьям! – остановился осознав Реймонд.

И мало того что он воскликнул вслух, так еще и хлопнул себя руками по бедрам, на лахтинский манер. Проходившие мимо две девчонки засмеялись, но тут же смутились и прикрыли рты руками, а сами упорхнули прочь.

– Вперёд, в башню! – подбодрил себя Реймонд, ускоряя шаг.

* * *

В башне ему первым делом вручили кастрюльку «лечебного супчика», и здесь уже Реймонд отказаться не смог. Да и не стал, так как был голоден – поесть с Эйкосом толком не удалось. Задумчиво хлебая суп прямо из кастрюли и глядя в окно на вечерний Нуандиш (из окна так и тянуло прохладой), Реймонд размышлял.

Впрочем, недолго он этим занимался – стратегия и длительные размышления были не его стихией – и перешел к более привычному: действиям. Вытащив кошелек с деньгами Гарриша, Реймонд попытался представить цены, но получилось не очень: прогуляться по базару не дал Эйкос, в таверне тоже вышло не очень хорошо.

Отделив половину денег, Реймонд поднялся и понёс вторую половину вниз.

– Тётя Киэра… – начал он, но прервался. – Прошу прощения, уважаемый мастер.

Светла Тарниш посмотрела на него сердито, почти что метая молнии взглядом. Позади неё домна Киэра старательно делала вид, что смахивает паутину.

– Лечебный супчик, значит, – промолвила Светла.

Реймонд обнаружил, что держит в руках наполовину пустую кастрюльку.

– Магистр выпил немного бульона и теперь отдыхает, – объявил он.

Реймонд старался звучать уверенно и властно, но вышло нечто, больше похожее на блеяние козы. Слишком уж грозно-подавляюще выглядела Светла.

– Хорошо, – почти выплюнула Светла тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Подхватив сумку, она устремилась наверх, и Реймонд торопливо отступил в сторону, убираясь с её дороги. Как-то сразу заныли зубы и рана, оставленная убийцей, захотелось куда-то убежать. Маги-целители работали с живыми организмами и могли воздействовать на них, в том числеи так – отпугивая. В Вагранте парочка придурков с медицинского факультета как-то пыталась разыграть Реймонда, доведя до «медвежьей болезни», но защититься от этого трюка было нетрудно. Оставалось только неясным, сознательно ли Светла применяла чары или это было просто следствием её влюбленности и решимости помочь деду Реймонда.

– Ф-ф-фух, – не стесняясь, утерла лоб Киэра.

– Да уж, – поддержал её Реймонд, – уважаемый мастер очень грозна.

Домна лишь кивнула и еще раз утерла лоб.

– Тётя Киэра, вот деньги, – протянул Реймонд монеты, – только я не знаю, этого хватит?

– На месяц, – ответила Киэра, пересчитав тщательно, – а то и больше, если экономить. Впрочем, вряд ли стоит экономить с богатствами уважаемого магистра.

Правда, она тут же слегка смутилась, зато Реймонд оживился. Богатства деда пришлись бы очень кстати – финансовая независимость, возможность выписать наставников, от лица деда якобы Реймонду… хотя нет, это глупо, Агостон сам бы учил внука. Реймонд отмахнулся от мысли, решив обдумать её как следует потом, когда найдет богатства деда.

– Не то чтобы я считала его деньги, – тут же заметила Киэра.

– Я просто не знаю, – совершенно естественно и искренне развел руками Реймонд, – дедушка вот выдал, я вам передал.

Вопрос можно было считать пока решенным, и Реймонд немного успокоился. У него была вторая половина денег Гарриша за консультацию, за месяц он точно успеет ещё заработать, найдёт богатства деда, узнает цены, в общем, выкрутится, не нарушая иллюзии «дед жив».

– Беспокоится уважаемый магистр, – кивнула Киэра, – и за тебя, наверное, переживает.

Реймонд кивнул. Он надеялся, что Киэра озвучит, когда и сколько денег давал ей дед, но домоправительница промолчала. Впрочем, характер деда ведь мог измениться из-за ранения? Мог. Подозрительность там увеличилась, закрытость, меры предосторожности против убийцы и всё такое.

Сверху донесся выкрик, но слов Реймонд не понял.

Вспышка – и Светла чуть ли не скатилась вниз по лестнице, видимо, отброшенная защитой. Поднялась, пылая яростью и негодованием, отряхнулась, словно не замечая замерших Реймонда и Киэру. В гневе мастер неожиданно стала ещё прекраснее, пожалуй, сейчас она не уступила бы первым красавицам Вагранта. В голову Реймонда даже закралась шальная мыслишка, что «дед» ведь может и ответить на чувства Светлы, но он быстро её отогнал и выбросил из головы.

Проще самому признаться, чем так раскрывать себя.

– Магистр явно не совсем здоров, раз выставил такие защиты, – горячо выдохнула Светла.

Взгляд её нашел Реймонда. Она явно хотела что-то приказать в стиле «Эй ты, проведи меня через защиту!», но сдержалась. Сверкнув глазами, она достала банку с серо-желтой мазью и почти пролаяла Реймонду.

– Укрепляющая мазь! Три раза в день натирать вокруг раны! Завтра ещё зайду, принесу пилюли!

С этими словами она вылетела, почти буквально, из башни. В повисшей тяжелой тишине, соответствующей надвигающимся сумерками, Реймонд кашлянул и сказал.

– Ладно, я пойду.

Вышло как-то неловко, с подразумеваемым окончанием «намазывать дедушку», но Реймонд уже не стал вдаваться в объяснения.

* * *

– Дед, дед, как ты мог? – прошептал Реймонд.

В ночной тиши его слова прозвучали отчетливо и громко. К счастью, в башне никого не было, так как все остальные ушли еще вечером, а дон Мурчель, храпевший где-то на полу второго этажа, не считался.

Слова Реймонда были вызваны тем, что он нашел «сокровищницу» деда. В подвале, разумеется, где же еще. Деньги, сокровища, магические артефакты, особо ценные книги – всё находилось здесь, прикрытое завесой не видимого глазу щита. Реймонд отделался невидимой оплеухой, откинувшей его к дальней стене, не исключено, что в силу кровного родства. Кого другого щиты вполне могли и сжечь.

«Скорее всего, – подумал Реймонд, разглядывая недоступные богатства, – там же где-то и ядро башни, на которое завязаны защиты и запреты». Отсутствие двери не было показателем: по дороге сюда Реймонду пришлось пройти еще три защиты – с усиливающимся покалыванием – и отпереть две двери, благо связка ключей нашлась в мастерской.

Верхние этажи башни он уже осмотрел, и там Реймонду было доступно практически всё начиная с библиотеки и заканчивая наблюдательной площадкой наверху. Спальня деда тоже была доступна, но тщательный обыск там Реймонд отложил на потом, подгоняемый жаждой богатства.

– Заклинания? – подумал вслух Реймонд. – Щиты, пропускающие только деда? Деда!

Шарик света затрещал и погас, но Реймонд тут же сотворил новый. Сходил и притащил тело деда, воняющее даже через четыре слоя плотной ткани. Попробовал засунуть его в щит в смутной надежде воспроизвести «схему Гиозо» – проходит один, держась за него другой. Но вышла лишь наглядная демонстрация того, что бывает с нарушителями – некровными родственниками.

Труп и ткань словно бы начало пожирать, обращая в серую пыль. Не прошло и минуты, как их сожрало полностью, хотя Реймонд и попытался спасти тело деда, оттащив его в сторону. Не помогло, и серая пыль, хлопьями, заполнившая коридор, заставила закашляться.

– Твою ж, – прохрипел он, – дед! Ну как ты мог?

Радовало только одно: проблема с телом решилась сама собой. Реймонд ещё покашлял, поколебался, касаться ли щита, но не рискнул.

– Деньги, деньги, – пробормотал он, – где же достать?

Ответ, впрочем, был очевиден, хотя и не слишком приятен. Притворяться дедом и дальше, не только выманивая, возможно, и несуществующего убийцу, но и получая деньги от короля за консультации. Потянуть время и заняться тем, чего ему так не хватало в Вагранте: учиться, учиться и ещё раз учиться. Подтянуть магию, дабы успешно выдавать себя за деда, разобраться с иллюзиями, дабы никто не разоблачил, разобраться со щитами башни, дабы добраться до денег, а потом… потом видно будет.

С этими мыслями Реймонд, вздохнув, поплёлся обратно. Нужно было собрать прах и похоронить.

* * *

На следующий день Реймонд, выспавшись и освежившись, вспомнил про спальню деда. Возможно, там кроется ключ к щитам в подвале? Пусть неявный, но хоть что-то? Поэтому умывшись, позавтракав и посидев в библиотеке над иллюзиями звука (дабы изобразить для Киэры и Светлы голос деда издалека, например), Реймонд принялся за обыск.

Спальня деда была богато обставлена по меркам студенческого жилья в Вагранте, и в то же время достаточно аскетична, если знать, что она принадлежит магистру и сильнейшему магу в Перпетолисе. Огромная кровать. Шкаф у стены с какими-то бумагами внутри. Ещё шкаф, с одеждой. Столик у кровати, ещё бумаги и какая-то магическая заготовка.

– Бумаги, – определился Реймонд и взялся за шкаф.

Защиты там то ли не было, то ли она спала, как и многие другие. Нашлось и потайное отделение, над вскрытием которого Реймонду пришлось потрудиться и попыхтеть. К счастью, нашёлся и ключ в связке деда.

* * *

– Агостон Хатчет, почетный профессор университета Имеона, – задумчиво пробормотал под нос Реймонд, в третий раз перечитывая надписи.

Теперь становилось понятно, чего деда так кривило при упоминании тамошнего университета: явно разругался с ними и уехал. Или вначале уехал, а потом разругался.

– Награды Ранфии и Ойстрии, переписка с мэром Прагса, – бормотал Реймонд, – письма в Лахту о моем поступлении, не то, это всё не то!

Затем взгляд его натолкнулся на смутно знакомое лицо. Рисунок. Прагский Магорез, объявление о розыске и награде за голову. Вырезка из пожелтевшей бумаги с местами стёршимися буквами. Газета «Голос Прагса», сообщение о резне в университете. Зачем дед всё это хранил?

Затем до Реймонда дошло. Даты. Всё сходилось.

Имеон всегда враждовал с Ранфией. Дед разругался с университетом Имеона и перебрался в университет Прагса, где его охотно взяли, дабы досадить Имеону и потому что дед всегда был умён и силён. Прагский Магорез. Резня в университете. Отец, которого не помнил Реймонд. Нежелание деда говорить о нём. Бегство в Нуандиш. Щиты и защиты. Смерть мамы, потерявшей желание жить.

– Нет, нет, нет, не может быть, – бормотал он, утирая холодный пот. – Не может быть!

Неужели его отцом был Прагский Магорез? Это было настолько невероятно, что Реймонду показалось, будто он сходит с ума. Невероятно, но и правдиво, ведь по датам всё примерно сходилось. И мало того, эта версия объясняла, почему убийца интересовался у Агостона матерью Реймонда. Была ли у них любовь, которой помешал дед, из-за чего Магорез и стал тем, кем стал? Или он изнасиловал мать Реймонда, и та потом не пережила позора?

– А ещё говорят, что знание – сила, – продолжал бормотать он, ощущая сильнейшую головную боль.

Всю ночь Реймонд долбил в подвале неглубокую выемку, чтобы похоронить оставшийся от деда пепел, а затем перерывал его спальню, нашел массу разных писем и посланий, но практически ничего о маме, папе и Прагсе. То, что дед хранил эти записи в отдельном, потайном месте, указывало на важность информации, но её было мало, слишком, слишком мало!

* * *

– Тело убийцы было уничтожено, – сообщил Гиозо Алариш.

– Жаль, – искренне огорчился Реймонд.

Правда, чего он собирался добиться от огрызка трупа, Реймонд и сам не взялся бы ответить. Даже произойди невероятное чудо и освой он за ночь начала некромантии, ничего бы не вышло – тут не справился и магистр. Но после бессонной, лихорадочной ночи Реймонд плохо соображал, и двигали им больше эмоции, чем рассудок.

Он должен был узнать правду!

– Что-то случилось? – поинтересовался Гиозо.

Сказано это было вроде нейтрально, но Реймонда моментально протрезвило. Как и вчера с мастером Светлой – от Гиозо тоже исходила неявная, угрожающая, пассивная магия. Или что-то такое.

– Дедушке что-то там пришло в голову, но без тела вряд ли сработает, – почти честно ответил Реймонд и тут же сменил тему: – На других магов нападали?

– Пока что нет, – покачал головой Гиозо, – но, возможно, убийца сбежал.

«Киэра утром что-то говорила об облавах и страже в ночи», – припомнил Реймонд. Стоило бы, конечно, порадоваться: вряд ли он справился бы ещё с одним убийцей, но… напарник Магореза был возможной ниточкой к прошлому. Плохой, дрянной, ненадежной, но ниточкой. Пускай он не знал прошлого Магореза, но ведь мог указать на людей, знакомых с ним? Какие-то места в Прагсе, не в горах же Перпетолиса они познакомились?

– Или, возможно, он действовал один, – сказал Алариш, впиваясь в Реймонда взглядом. – Что-то ещё стало известно?

– Нет, дедушка молчит, – отбрехался Реймонд.

– Ему лучше?

– Да.

– Было бы неплохо побеседовать с ним, когда он выздоровеет. Следовало сделать это сразу после покушения, но безопасность короля была важнее, – пояснил Гиозо.

Реймонд мысленно утёр новую порцию холодного пота, кое-как распрощался и удалился.

* * *

Прошло несколько дней, проведённых в трудах и науке. Каждый день у Реймонда болела голова и руки, слабело тело, и только укрепляющие мази и пилюли мастера Светлы его спасали. Заставлять себя учиться было тяжело, но душу грела цель – богатства деда!

Второй убийца так и не появился, волнение в Нуандише постепенно стихло, всё вроде бы вернулось в привычную колею, пока одним прекрасным утром Реймонд не спустился к завтраку. В облике дедушки.

– Ну, здравствуй, Реймонд, – улыбнулась ему Киэра.

Реймонд запаниковал и тщательно проверил себя. Иллюзии были на месте. Киэра – маг?

– Ты двигаешься иначе и жесты у тебя, как у Реймонда, – пояснила Киэра.

Тон её стал суровым, брови нахмурились. Реймонд уже приготовился скинуть иллюзию и начать объяснять, когда с улицы донёсся шум. В башню влетел знакомый паренёк, и Реймонд подумал неуместно, что он, наверное, посыльный, закреплённый за дедом.

– Уважаемый магистр, вы на ногах, какое счастье! – возопил паренек. – Король Гарриш Второй прислал меня со срочным сообщением! Князь Аралас Макраниш из долины Понс у латийского моря прислал срочного гонца, с сообщением, что у них вылез грых-шатун! Король Гарриш просит вас, уважаемый магистр, немедленно выехать туда и разобраться!

Реймонд мысленно выругался, пытаясь сообразить, что делать.

Интерлюдия 2
Гиозо Алариш

Удар, отбив, парирование и резкий выпад. Противник зашипел от боли: укол пришёлся ему в запястье левой руки, но оказался недостаточно силён, чтобы заставить выпустить дагу. Просчёт. Болевой порог противника оказался выше, чем Гиозо предполагал.

Он сделал два шага назад и упёр остриё меча в пол, чтобы поберечь силы и не держать оружие на весу. Глаза неотрывно следили за движениями противника, подмечая малейшие детали.

Тот перенёс вес на правую ногу, стрельнул глазами, дёрнулся, обозначая рывок вправо, а затем прыгнул в противоположную сторону, норовя приблизиться к Гиозо слева. Его замысел был понятен: левая рука Гиозо пуста, а противник вооружён мечом и дагой – у него преимущество.

Шаг вперёд, со звоном скрестились клинки, и Гиозо позволил инерции от удара увести свою руку далеко в сторону, перетёк в низкую стойку, практически стелясь над полом и между делом подсекая носком сапога опорную ногу противника.

Какая разница, сколько железа у тебя в руках, если ты не успеваешь обернуться к противнику лицом?

Пружинисто распрямившись, Гиозо скользнул противнику за спину, вместе с тем довершая разворот. Описав полный круг, его меч словно сам собой подлетел к горлу противника…

В последний момент Гиозо развернул клинок плашмя и придержал удар. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы противник выронил оружие и рухнул на пол, судорожно кашляя и держась за горло.

Развернуться, носком ноги отбить мешающие руки противника, сделать замах, чтобы срубить голову одним ударом…

Это всегда производит на окружающих неизгладимое впечатление.

Гиозо остановился, когда меч достиг высшей точки замаха. Шагнул назад и коротким кивком показал Густаву, что бой окончен.

– Про-кха-клятье! – простонал тот. – Это нечестно! Так нельзя!

– Вот как? – Гиозо чуть приподнял бровь. – Почему?

– Ты же сам меня учил, дядя! – Густав поднялся на ноги и, опустив плечи, поплёлся ставить тренировочный меч на стойку. – Спиной к противнику поворачивается только идиот!

– Верно, – Гиозо кивнул, также убирая оружие на место.

– А даже на секунду выпустить противника из вида, крутить какие-то акробатические трюки – мальчишеское позёрство!

– Выходит, ты проиграл глупому мальчишке-позёру, – Гиозо изогнул уголок губ. – Это, должно быть, досадно.

– Выходит… – Густав остановился, задумчиво уставившись в пол. Поднял взгляд. – Выходит, если боец умён, то не сделает глупых мальчишеских ошибок… А если очень умён – то сделает их специально?

– Полагаю, это возможно, – Гиозо остановился у дверей, окинул племянника ожидающим взглядом.

– Но… – Густав понял, что от него хотят, торопливо пошёл следом, не переставая хмуриться. – Но как тогда ты определяешь, с кем столкнулся в бою: с дураком, с опытным воином или с виртуозом клинка, который может прикинуться дураком?

– Всё просто, – Гиозо пропустил племянника вперёд, поднял стоящий у входа магический светильник и вышел из тренировочного зала, притворив дверь. – Я делаю лицо, как у него, и представляю, какие у меня при этом мысли.

– Это… – Густав споткнулся, и некоторое время спереди доносилось лишь сосредоточенное сопение. – …сложно.

– Что ж, ты волен этого не делать, – Гиозо пожал плечами.

– Правда? И я всё равно буду побеждать?

– Конечно. Пока не наткнёшься на глупого везучего мальчишку, вчера взявшего в руки меч.

Густав расхохотался.

– Грых тебя побери, дядюшка! С каждым разом ты ухитряешься втоптать моё честолюбие мечника всё глубже!

– Возможно, – Гиозо вновь пожал плечами. – Не вижу в нём никакой пользы, так чего жалеть?

Густав не нашёлся что ответить, и Гиозо продолжил:

– Мне нужно съездить в долину Вульт.

– Я сполоснусь, пока седлают коней, – живо отозвался Густав. – Успею…

– В этом нет нужды, – Гиозо покачал головой. – Поеду один.

– Один? Но почему?..

– Так будет правильнее. Прикажи конюхам и поднимайся обедать.

* * *

Гиозо неспешно слез с лошади, словно приехал к себе домой. Над замком Артанишей вились знамена, отмечая, что князь Ванко принимает у себя других князей, владык остальных семи великих долин. Гиозо одёрнул перевязь, зашагал неспешно к распахнутым воротам, сложив руки за спиной. Кто-то из охраны даже схватился за оружие, но замер и тут же отпустил рукоять.

Хорошая вещь – репутация, особенно когда она подкреплена делами.

– Князь Ванко сейчас не может принять вас, уважаемый Гиозо Алариш, – заступил ему дорогу горец в цветах Артанишей.

Артаниши всегда были не робкого десятка. Слабый духом клан не смог бы удерживать долину Вульт в центре всего Перпетолиса – перекрёсток, куда сходились дороги из остальных долин. Артаниши удерживали долину, а Ванко считался сильнейшим среди князей. Разумеется, после короля Гарриша.

– Думаю, сможет, – чуть наклонил голову Гиозо.

Горец сжал челюсти, но ничем иным своего страха не выдал. Уступить – потерять лицо, не уступать – пасть от меча Гиозо. Сюда, в сердце владений Артанишей, Гиозо приехал один. Но его репутация заставляла расступаться битых жизнью ветеранов, которые не отступили бы даже перед панийской терцией. Репутация позволяла приехать в одиночку, и этот самый поступок лишь ещё больше укрепит её. А значит, укрепится и безопасность короля. – Князь Ванко Артаниш объявил сбор князей, – Гиозо чуть шевельнул головой, указывая на знамена, – и я, согласно обычаю, прибыл сюда как представитель князя Альвариша, владетеля долины Тронс.

Глаза Артаниша чуть расширились, на лице отразились обречённость и понимание. Король Гарриш Второй был ещё и князем долины Тронс, долины, в которой находился Нуандиш и где обитал королевский род – Альвариши. Объявив сбор князей и не пригласив короля, Ванко Артаниш пошёл против обычая.

Причину Гиозо знал – не мог же Ванко приглашать короля для участия в заговоре против него самого?

Спрашивать, имеет ли Гиозо право говорить от имени короля, Артаниш не стал. Все и так знали. Гиозо не кривил душой, говоря Густаву, что не видит пользы в честолюбии. Его не прельщала погоня за славой ради славы. Не прельщала уже двадцать четыре с половиной года. Что не мешало пользоваться наработанной репутацией. Во благо королевства.

– Прошу вас, – отступил Артаниш.

Гиозо дал ему возможность отступить, не потеряв лица, не уронив чести своего князя. Разумеется, за это время уже отправили шустрого гонца предупредить князей о незваном госте, но Гиозо это устраивало. Возжелай он подслушать беседу князей или перерезать их, явился бы сюда иначе.

Разумеется, двери в зал, где собирались князья, были запечатаны магически.

Придворные колдунцы князей, может, и не были магистрами, но всё же кое-что умели. Ещё неделю назад Гиозо пришлось бы просто уворачиваться от заклинания или, может, тащить в сумке живую крысу, чтоб цепануть на неё приготовленную вторженцу порчу. Гиозо знал немало способов пробить магическую защиту: у него были хорошие учителя. Но неделю назад и сбора князей не случилось бы. Покушение на короля и ранение магистра Хатчета – вот что заставило князей собраться, и оно же подарило Гиозо возможность совершить ещё один внешне небрежный жест.

Зайти в зал, словно не было никаких защит.

– От имени князя Альвариша, владетеля долины Тронс, его величества короля Перпетолиса Гарриша Второго, приветствую собравшихся, – произнёс Гиозо.

Восемь князей: Ванко Артаниш, Аралас Макраниш, Вылинас Остраниш, Патас Гварриш, Лука Парриш, Асмунд Имраниш, Тортас Дорданиш и Сигфрис Зуарниш. Разные по внешности, но в чём-то одинаковые – за каждым стоял могучий клан, каждый владел Великой Долиной. Взгляд Гиозо на мгновение дольше остальных задержался на Асмунде Имранише, и тот отвёл взгляд.

Королева Вэйна была дочерью Асмунда, но, так как она во всём поддерживала мужа, князь явился на общий сбор. Возможно, он рассчитывал убрать Гарриша, но оставить Вэйну у власти, получив таким образом преимущество над остальными.

Рассказывать об артефакте Магореза, позволявшем проходить через любые защиты, Гиозо не стал.

– Предлагаю продолжить собрание, – проговорил он, проходя и занимая девятое место.

Он оглядел князей, выискивая того, кто возмутится первым. Затем взгляды князей, один за другим, начали обращаться в сторону Ванко. Мол, кому и отвечать незваному гостю, как не владетелю долины, сильнейшему среди присутствующих?

– Мы вправе требовать личного присутствия князя долины Тронс, – медленно произнёс он.

Формально это было так, но по факту – граничило с оскорблением. Гиозо, как глава клана Алариш, родственного Альваришам, и доверенный представитель короля, имел право здесь находиться. Он ещё пристальней вгляделся в лицо князя Ванко. Не вызов – лишь попытка потянуть время, собраться с мыслями.

– Так как сбор князей был объявлен не по правилам… – спокойно парировал он, наблюдая краем глаза, как один за другим загораются на входных дверях символы спешно восстанавливаемой княжескими колдунами магической защиты. И замолчал, не став заканчивать фразу. К чему размахивать мечом, если удар отбит одним коротким движением? К чему сотрясать воздух словами, если уже произнесённого достаточно?

Сбор не по правилам, и решение его не несет в себе никакой силы. Мелочь вроде бы, но для князей, собиравшихся взывать как раз к обычаям и традициям, почти что смертельная мелочь.

– Давайте оставим это перетягивание каната обычаев, – предложил Гиозо, дождавшись, когда все присутствующие осознают сказанное, – и поговорим о тех вещах, что действительно имеют значение, например, о величайшей ценности – свободе. Свобода Перпетолиса под угрозой.

Князь Лука Парриш, владетель долины Блантен, граничащей с Латией, сидел с таким видом, словно хотел стукнуть кулаком по столу и заорать что-то издевательски-глумливое. Остальные выглядели не лучше, но тоже молчали. Князья не были дураками: видели, что сильные соседи окружают Перпетолис со всех сторон. Видели, но всё равно отчаянно сражались за крохи своей свободы, личной вольницы, рассчитывая, что, как и раньше, соседи не полезут в горы. Гиозо словно наяву представилась слышанное сотни раз хвастливое: «если что, так ого-го, все горы поднимутся!»

– Вы ошибаетесь, думая, что Перпетолис никого не интересует, – заговорил он. – Ещё до покушения, к королю Гарришу обратились послы Ранфии и Ойстрии с проектом прокладки дороги через долины Тронс, Вульт, Астрен. Высказано всё было дипломатично, но весьма недвусмысленно – в случае отказа наши соседи возьмут своё силой.

Князья сверкали глазами, но молчали – все знали, что Гиозо никогда не лжёт.

– В таких условиях не время и не место грызться между собой. Тем более что король Гарриш Второй жив и здоров, а магистр Хатчет вскоре встанет на ноги.

– Неужели король думает, что мы отдадим ему все свои свободы?! – выкрикнул Патас Гварриш.

– Король думает, что все вы истинные горцы, сыны Перпетолиса, плоть от плоти наших гор, – произнёс Гиозо, поднимаясь, – и что вы не продадите свою свободу нашим соседям. Или, может, кому-то из вас хочется стать ойстрийским графом, продав родную землю за громкий титул и пышные банты? Кому-то из вас хочется всю оставшуюся жизнь слушать за спиной перешёптывания этих надменных слабаков про «голоногих дикарей» и «горное мясо»?

Попытка нейтрализовать будущих подсылов Ранфии и Ойстрии. Возможно, не стоило бы тревожиться, но этот сбор князей сам по себе был плохим знаком. А хороший телохранитель – тот, кто бьёт на опережение, ещё до того, как угроза показала себя. – К королю также обратился посол Латии, предлагая выдать за их герцога принцессу Люсиль, – добавил Гиозо, специально не уточняя, за какого именно. Парриши и Макраниши имели связи с разными группировками латийских дворян и бдительно следили друг за другом, не желая усиления соперника. – Однако его величество считает, что лучшим мужем для принцессы станет истинный сын гор – князь Артаниш, владетель долины Вульт.

Ванко Артаниш крякнул, пригладив слегка седеющий ус. Гиозо видел, как на его лице одно за другим сменяются изумление, отвращение и понимание. Разумеется, король не отдаст десятилетнюю Люсиль за впятеро превосходящего её годами вдового Ванко. Но у князя трое сыновей и, пусть это не принято, одному из них он может передать свой трон и при жизни, оставшись советником-старейшиной.

– Это… большая честь для клана Артанишей, – нашёлся наконец с ответом Ванко. – Вы принесли нам радостную весть.

– Полагаю, это так, – кивнул Гиозо. – Что ж, благодарю вас за тёплый приём, но мой долг велит не оставлять сюзерена более, чем это необходимо. Доброго вам вечера.

Выйдя из-за стола, он обозначил поклон, затем быстрым, но не торопливым шагом пересёк зал, легко, не останавливаясь, распахнул входную дверь и в том же темпе проследовал наружу, сопровождаемый оглушительным шипением, свистом и ослепительными фонтанами разноцветных искр из вновь распавшейся магической защиты. Видимо, придворные колдуны спешили реабилитироваться перед князьями и сотворили что-то более мощное, чем прежде.

Приняв поводья у мальчишки-конюха, Гиозо вежливо кивнул и, одним движением взлетев в седло, тронул пятками конские бока.

Он выезжал из ворот замка Артанишей неторопливым шагом, с лёгкой, едва заметной улыбкой на губах.