Текст книги "Два семестра волшебства (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Глава восьмая
Герои контактируют с внешним миром
Глава восьмая, в которой герои контактируют с внешним миром
Айлинн пришла на встречу первой. Кэти появилась почти сразу же, стоило Айлинн угнездиться за столиком подальше от стойки и от сцены, где сегодня играл пианист.
В баре «Сноб» всё время кто-то играл вечерами, владельцы даже извещали в сети о музыкальной программе на вечер. Тут встречался и джаз, и рок, и фолк, и классика в обработке, и большинство музыкантов так или иначе имели дело с магическими спецэффектами – чтобы доносить звук до каждого, кто пришёл сегодня в это помещение хитрой формы, разделённое на части колоннами и элементами декора. Можно было сесть в центре или разместиться у стойки, тусить и общаться со всеми подряд, но это было совсем не для Айлинн. И раз она пришла первой, то и столик заняла в глуши. Музыку и здесь слышно, а их никто не увидит и никто не прицепится.
Кэти прибежала откуда-то – никаких нарядных платьев и особой косметики, просто волосы рыжие до талии и всё, она и так безбожно хороша. Но отношений у Кэти обычно нет, потому что ей некогда. Вот и не заморачивается, так и говорит.
Эмбер же пришла как раз в красивом платье и с ярким макияжем, глаза через весь зал так и сверкают.
– Вы чего в дальний угол забились? Я-то хочу отрываться!
– Так вперёд, – усмехнулась Кэти. – Я сначала посижу и покайфую от хорошей музыки, можно? И поесть бы, я не помню, был обед или нет, и даже если был, то давно.
– Я тоже за поесть, – закивала Айлинн.
Ей сегодня удалось забежать в лабораторию и провести там за работой полтора часа, это прямо победа. Но магу нужно есть, голодный маг – мало к чему способный маг. Увы, питаться чистым воздухом и солнечным светом пока никто не научился, чай, не растения, а было бы неплохо, наверное.
Заказали поесть и по коктейлю, и принялись обсуждать новости.
– Рассказывай уже, – Кэти уставилась на Айлинн. – Как тебя вообще угораздило попасть к боевикам.
– Я тоже послушаю, я не поняла, – закивала Эмбер. – Неужели ничего лучше не нашлось?
– Да просто ничего не нашлось, – замотала головой Айлинн. – Профессор Сансет одним разом обломил меня с работой на нашей кафедре и тут же сосватал мне боевиков.
– И что же? Там симпатичный Флэтт, и Тарлтон тоже вроде ничего. Не слышала, чтобы они с кем-то встречались, – Эмбер отсалютовала бокалом.
– Хе, – хмыкнула Кэти. – Там Ирвин Бакстон собственной рыжей хвостатой персоной, и я тоже не поняла, как его занесло в Академию, он вроде служил.
– Постой, это кто? – тут же клюнула Эмбер.
– Старший сыночек лорда Бакстона. Я-то его знаю потому, что он одно время тусил с нашей Летти, они на одном потоке учились.
– Но он же не отец Леттиной дочки?
О да, у старшей сестры Кэти есть дочка-дошкольница.
– Неа, он был уже потом, когда она уже родила Полли и доучивалась.
– И что же, думаешь, его надо брать? – Эмбер озадачилась.
– Он может быть хорош в перспективе, но бабник же первостатейный, – фыркнула Кэти.
– А фотка есть? Я его в упор не помню. Если он учился с твоей Летти, то старше нас на два года, да?
– Да просто ты тогда была занята своим Джо, вот и не помнишь, – отмахнулась Кэти.
Но фотку нашла, даже – аккаунт в соцсети. Айлинн глянула – точно, он самый. И фотка-то такая, клёвая – в военной форме, вся из себя динамичная – улыбается вот прямо как тебе, и ямочка-то на месте, и веснушки, и прядки рыжие – всё, как надо. Тьфу, опять она не о том.
– Неплох, неплох, – одобрила Эмбер. – Не скажу, что рыжие – моя любимая масть, но – объективно хорош, надо признать. А там какой обнажёнки не завалялось, случайно? Ну там в расстёгнутой рубашке или ещё что подобное?
Айлинн вспомнила стриптиз на лестнице и фыркнула – пока девчонки перерывали фотки Бакстона в профиле.
– Чего фыркаешь? – не поняла Эмбер.
– Хочешь обнажёнки – иди работать к нам на кафедру, – и Айлинн рассказала историю о грязном потолке.
– И как он тебе, как, рассказывай же, интересно, – ну всё, Эмбер теперь не слезет.
– Я думаю, визуально и фактурно получше Стивена, – усмехнулась Кэти. – А может, и не только визуально.
Стивен, с которым Айлинн встречалась полтора года и рассталась нынешним летом, не мог похвастаться ни литыми мышцами, ни рельефными кубиками, зато он был хотя бы умный. Во всяком случае, защитился, нашёл хорошую работу в транснациональной корпорации и уехал куда-то в Африку, добывать алмазы. Но девчонкам он не нравился.
– Дурак он, вот, – выдала Айлинн. – О чём с ним разговаривать-то? Как нежить ловить? Те ещё разговоры.
– Зачем разговаривать-то? – Кэти снова усмехается. – Его можно воспринимать как процедуру для здоровья.
– Я тоже не за разговоры, – закивала Эмбер. – Чего разговаривать-то, его надо хватать и тащить. Или простимулировать, чтобы сам утащил. А дальше уже будет видно, надолго или нет.
Эмбер тоже недавно рассталась с парнем, он сообщил ей, что встретил большую любовь всей своей жизни, и исчез с горизонта. Она отчаянно искала, чем заполнить пустоту – два года просто так в лабораторную горелку не выбросишь. Они и жили вместе, и с родителями друг друга были знакомы и ходили к ним на воскресные обеды по очереди. А теперь этот Боб готовится к свадьбе с другой девушкой, а Эмбер все выходные пропадает в «Рулетке», а иногда и не только в выходные, и потом в их чатике на троих делится впечатлениями о свиданиях.
– Ну так тащи, – Кэти с хитрым видом кивает куда-то в сторону.
Айлинн глянула туда – мамочки, Бакстон собственной рыжей персоной! Никуда от него не деться, да?
– О-о-о, – впечатлилась Эмбер. – Айлинн, познакомишь? – и ещё хитро подмигивает.
Бакстон тоже сидел не на виду, и с ним за столиком расположились двое парней. Один – высокий, худой, тоже рыжеватый и одет с иголочки. Из тех, кто даже в бар приходит в костюме и при галстуке. А второй совсем другой, капюшон толстовки натянут на голову и наружу торчат только кончик носа и тощий русый хвост волос, даже не хвост, косичка. И у них на столе не по бокалу коктейля, а прямо пузатая бутылка, и её опустошили уже наполовину, кажется.
– Иди сама знакомься, – отмахнулась Айлинн.
Кажется, Эмбер уже была готова так и поступить, но внезапно к интересному им столику подошла незнакомая темноволосая девушка.
– Привет, Ирвин! – заверещала она на весь зал. – А-а-а, как круто, что мы встретились!
Бакстон мгновенно оказался на ногах, и девушка повисла у него на шее, и он закружил её, и усадил рядом, и о чём-то они там заговорили.
– Ну что, ты ещё хочешь знакомиться с Бакстоном? – рассмеялась Кэти.
– Чёрт, наверное, не сегодня, – вздохнула раздосадованная Эмбер.
Айлинн тоже вздохнула. Почему-то ей было неприятно смотреть на эту парочку.
Неприятно – значит, не смотри. Смотри в свой бокал и на девчонок, да?
* * *
Ирвин хотел, чтоб большая толпа, чтобы пить, бузить, орать и потом отрубиться, и поутру ничего не помнить. Но увы, большой толпы нигде не собиралось, а нашёлся только братик Джонатан, и он предложил пойти в почти цивильного «Сноба». Конечно, там бывают чаще маги, чем нет, но всё равно не вполне та компания, какая нужна.
Правда, Джонатан притащил с собой Рона, и то хлеб.
С Роном Ирвин учился в школе. Но после школы тот отказался идти в Академию, хотя способностей и магических сил хватало, окончил магический колледж и потом ещё университет по айти-специальности, и сейчас работал на папеньку, лорда Бакстона. Ирвин никогда не вдавался в детали – для чего члену верхней палаты парламента свой крутой айтишник, но так-то в семейном владении было и некоторое производство, которое маменькино приданое, и наверное, для чего-то всё это нужно.
Ирвин собирался служить, если не служить, то бороться с нежитью и всяким подобным, и не собирался становиться лордом Бакстоном в ближайшие лет сорок. Поэтому – пускай оно там как-нибудь само.
И раз уж не вышло пойти во все тяжкие, то значит – нужно с кем-то перетереть его нынешнюю жизнь.
Рон годился для такого дела отлично – потому что знает Ирвина, как облупленного, и ещё потому, что не станет без дела осуждать. Только если и впрямь что-то серьёзное, а таких косяков Ирвин за собой в последнее время не замечал.
Джонатан годился… ну так, условно, всё же он младше на целых четыре года. Он честно окончил свою менталистику в Академии, так же честно двинул в магистратуру, и столь же честно вникает в родительские дела – и в политику, он деятель молодёжного крыла отцовской магической партии, и в экономику, он что-то понимает в маменькиной добыче угля. А ещё он, как и отец, пьёт весьма умеренно, посещает всякие пафосные мероприятия – политические, деловые, и просто светские, и Ирвин бы не удивился, если бы отец сосватал ему какую-нибудь дочку либо своего коллеги по партии, либо маменькиного коллеги по бизнесу, и женил поскорее для упрочения каких-нибудь связей и получения внуков. А всё потому, что на внуков от Ирвина он уже и не надеется, а на внуков от сестрички Джейн, которая по возрасту между ними двумя посерединке, тем более. От Ирвина хоть какая-то польза человечеству есть – он всё же и служил неплохо, и с нежитью боролся, а теперь вообще студентов учит, хоть и с приключениями. А Джейн знает только шопинг, салоны красоты, трындеть с подружками и крутить романы, она даже в Академию учиться не пошла, окончила колледж, что-то там про магические рецепты красоты, родители до сих пор ещё, кажется, не пережили.
Правда, есть ещё Дафна, но она мелкая совсем, ей только двенадцать лет. Учится в школе и не жужжит. Но кто её знает, в какие дали её понесёт, как повзрослеет слегка?
– Ты бы хоть домой заглядывал, что ли, – сказал Джонатан, когда они получили бутылку виски, сели за стол и разлили по первой.
– А что такое дома? – так-то дом старше всех ныне живущих Бакстонов, и всех их переживёт, не развалится.
– Мать беспокоится, Дафна скучает. Отцу про твои дела немного рассказал полковник Мюррей, но, как я понял, в смягчённом виде – что он тебя не уволил, а отправил представлять ваше управление в Академии.
– Так-то он меня и на самом деле не уволил, – пожал плечами Ирвин. – Пока. Хоть и орал знатно, что сделает это вот прямо немедленно. И что отец?
– Отец не поверил, что ты добровольно отправился причинять добро студентам. Ты почему не откликаешься, когда он вызывает?
– Потому что не хочу слушать всякую ерунду, а в то, что он скажет что-то дельное, не верю, – честно сказал Ирвин.
Он и впрямь не разговаривал ни с кем из семьи, кроме Джонатана, с тех пор, как всё это случилось. Вот они и ловят где попало крохи информации.
– Знаешь, я тебе сейчас расскажу, как есть, а ты уже решай дальше сам, что расскажешь им, а что – лучше не надо.
Раз уж братец добровольно взял на себя функцию связного – пускай выгребает. Кто у нас метит в политики? Никак не Ирвин. Так что…
Рон всё это просто слушал и ржал, ему хорошо, у него родители в провинции, он для них давно отрезанный ломоть. Они видели его не то священником, не то ещё кем-то, столь же далёким от жизни, и его айтишные заработки не радуют их совершенно. Поэтому он сидит тут, ржёт и на подзатыльник нарывается.
– Ирвин, ты не обижайся, просто всё то, что ты рассказываешь, очень смешно. И про девчонок этих, которые к тебе клеятся, а тебе в ответ нельзя, и про хрень эту на потолке, и про остальное тоже, – честно сказал он.
Ну да, Ирвин сам не заметил, как вывалил всё – и про кафедру, и про студентов, и про все косяки и проблемы.
– Мне кажется, это всё в пределах нормы, – пожал плечами Джонатан. – И это не та работа, которую нужно скрывать от друзей и родителей, как мне кажется. Ты вполне социально успешен, несмотря ни на что.
– Да блин же, где студенты – и где я, ну скажи?
– Как оказалось, ближе, чем ты думал, – пожал плечами братец. – А теперь послушай. У отца проблемы, возможно – ему понадобится охрана. Где посоветуешь искать?
Мозги тут же включились и заработали.
– Какого характера проблема? Угрозы? Преследования? Что-то ещё? В чём причина?
– В предвыборной кампании и политических дрязгах, – пожал плечами брат. – Рон у нас по информационной части, а ты, я подумал, сможешь присоветовать силовиков.
– А что сказал полковник Мюррей? Не поверю, что папенька ему не открылся.
– Почему-то не открылся, я не знаю причины.
– Странно это. Но – дать рекомендацию могу, – и впрямь, двое сослуживцев Ирвина не так давно вышли в отставку и открыли охранное агентство.
Он сдал брату контакты и сказал сослаться на него. Непременно откликнутся.
Бутылка показала дно, заказали вторую, и всё было бы даже неплохо, но…
– Ирвин! – вихрь, нет, ураган, нет, торнадо приблизилось к их столу и перекрыло музыку своими радостными воплями.
С Мирандой они знакомы сто лет, и даже встречались, было дело. И что же, она готова с ними пить?
Впрочем, она была готова с ними пить. И тоже рассказывать о каких-то там своих бедах, и строить глазки им всем троим напропалую. Ирвин даже подумал, что это шанс уйти отсюда не одному…
А потом случайно повернулся в сторону выхода… и встретился взглядом с глазами Айлинн Донован. Сначала подумал, что она ему просто мерещится уже после всех этих рабочих дел, но она повернулась, и волосы её золотые взлетели за спиной таким характерным образом… в общем, он поймал себя на том, что уже вскочил и собрался бежать за ней.
Тьфу на вас, госпожа Донован. Только ещё не хватало – бегать за девушкой, которая его ни капельки не хочет, да?
Глава девятая
Герои переживают воскресенье
Глава девятая, в которой герои переживают воскресенье
В воскресенье Айлинн сначала спала, потом страдала. Потому что вчерашняя встреча с Бакстоном в баре не шла из головы.
Он сидел за столиком, пил с друзьями, причём все трое выглядели как из разных миров. Бакстон – в своей цветастой рубашке и драных штанах, с какими-то браслетиками на запястьях, татушками на руках и цепью на шее. Второй парень – как с рекламы дорогой мужской одежды, или со светского раута. Белоснежная сорочка, плащ, шляпа, булавка в галстуке. Третий же как будто вылез из-за компьютера, где провёл три последних года – штаны парусят, из толстовки только пальцы да нос и точат, да хвостик из капюшона. Откуда у Бакстона такие разные друзья?
А потом пришла девушка, такая, как Эмбер – красивая сама, красиво одетая и ярко накрашенная. И сначала они обнимались, потом сели вместе за стол, разговаривали… а потом Айлинн поняла, что ей не в радость ни музыка, ни шум, ни болтовня девчонок. Хватит её уже со всеми подряд шипперить, да?
И закончилось тем, что она отговорилась заболевшей головой и ушла. Правда, Кэти тоже засобиралась домой, сказала – устала за неделю, хочет спать. А Эмбер признакомилась с пианистом, выступавшим в этот вечер, и осталась слушать его дальше.
В дверях Айлинн остановилась помахать Эмбер на прощание… и столкнулась взглядом с Бакстоном. Вот прямо ощутила его взгляд – через всё немалое и совсем не пустое помещение. Он сидел за столом с краю, обнимал за талию ту девушку… и впялился в неё.
Что тут оставалось? Только повернуться и уйти. Нечего на него смотреть, нечего. И вообще, он в понедельник придёт и будет пару вести. Если снова не накосячит.
Родители воспитывали Айлинн в строгости, и когда все школьные подружки уже напропалую целовались и встречались с мальчиками, она должна была приходить домой сразу же после уроков. Конечно, эта сторона жизни влекла и манила, тем более, что одноклассники находили Айлинн привлекательной – ей писали записки и подбрасывали в рюкзак, или прямо и откровенно в соцсетях приглашали сходить куда-нибудь вместе. Но Айлинн отпускали только в гости к подружкам-девочкам, и под строгим контролем – мама всегда должна была знать, к кому она пошла и кто там ещё будет, всегда звонила родителям девочек и уточняла – что происходит и в порядке ли Айлинн. Её не отпускали ночевать к одноклассницам, и в походы с ночёвкой тоже не отпускали. Каждый раз, когда она отпрашивалась, а ей отказывали, оставалось только вздыхать про себя и думать, что вот окончит она школу, уедет, а там…
А там оказалось, что она не очень-то умеет общаться с парнями. На их потоке училось множество парней, всяких и разных, и на старших курсах – ещё больше. Она умела обсудить дела, погоду и новости, но – ничего не знала о флирте. И там, где другие умудрялись вполглаза дать понять, что молодой человек нравится, она пасовала.
Но… Уже на посвящении в студенты Айлинн привлекла внимание нескольких – её звали танцевать, и даже её неумение и некоторая неуклюжесть не оказалась препятствием, и приглашали пойти погулять, и она решилась-таки ответить едва ли не на первое из поступивших предложений. А вдруг вся эта свобода внезапно закончится, и нужно успевать, пока есть?
Это был старшекурсник, выпускник. Его, как она позже поняла, очень завело то, что она ничего не умеет. Так и спросил прямо – у тебя что, никого ещё не было?
Айлинн не сказала ни да, ни нет. Но из студенческого клуба они пошли в его комнату в общежитии, там и остались. И про себя она тогда решила, что эта сторона жизни переоценена, ничего особенно хорошего в ней нет. Но – теперь она это знает по собственному опыту, так?
Самое неприятное было то, что и в клубе, и после в комнате было темновато, и Айлинн совершенно не запомнила этого старшекурсника. И даже не спросила, как его зовут, впрочем, он её тоже не спросил. Потом долго высматривала в коридорах – кто это мог быть. Но так и не разглядела.
И почти до выпуска ни на кого больше не смотрела. Потому что, ну… а чего ради-то?
Со Стивеном она познакомилась в последнем семестре выпускного курса, он был аспирантом и пришёл вести у них спецкурс по созданию артефактов, привязанных к конкретному человеку. Айлинн эта тема была близка и понятна, и он её похваливал. Потом спросил – что за тема диплома, и каким Айлинн видит своё будущее.
Так и пошло – они встречались на кафедре или в лаборатории, разговаривали, обсуждали будущее. С наступлением весны иногда шли вместе в сторону общежитий, тоже разговаривали. А потом он пригласил её просто погулять, и она с восторгом согласилась.
Да, с восторгом, Стивен ей нравился. Он был всегда аккуратно одет, вежливо разговаривал – без простецких и жаргонных словечек и, тем более, ненормативной лексики, он заговаривал о том, что их обоих ждёт в Академии отличное будущее.
Когда он пригласил её к себе, она согласилась сразу же – уже некоторое время ждала приглашения и надеялась на него. Воспоминания о далёком первом разе стёрлись, второй вышел в целом лучше, а после так ей и вовсе даже понравилось.
Ей было приятно, когда он смотрел на неё, когда он говорил об её уме и таланте. И конечно, она не отказывалась помочь, когда он просил, ей было приятно помогать ему. Ну да, она сделала ему больше половины всех лабораторных исследований, и помогла их правильно описать, но… он был прав, ей это тоже оказалось отличной практикой, теперь она делает эти операции всё равно что с закрытыми глазами, руки сами работают.
Но девчонки ей всё время говорили, что Стивен только пользуется её помощью, а сам не готов давать ей ничего. Она вздыхала… и просто перестала рассказывать им о своей жизни. До тех пор, пока всё не закончилось.
А закончилось летом. Стивен просто пришёл, просто сказал – Айлинн, я завтра уезжаю. Спасибо тебе, с тобой было замечательно, желаю тебе всего самого хорошего.
Айлинн тогда даже не сразу поняла, что он так прощается. А он спокойно рассказал – да, нашёл работу, контракт на пять лет, отличная возможность карьерного роста, самолёт утром. Внутри у неё кто-то тихо шептал – а как же наши планы, мы же хотели снять вместе квартиру, а после защиты Айлинн – пожениться, и даже о детях говорили? Ну, немного. Но громко она не сказала ничего, совсем ничего. Кивнула и ушла. И заблокировала его везде. И смогла поплакать только через пару дней, когда Эмбер и Кэти забеспокоились и пришли к ней, и увидели, что она просто лежит на кровати, не ест, не выходит на улицу и молчит. Мигом расковыряли – Кэти не зря сильная менталистка, притащили еды, выпить и потом долго утешали.
В целом утешили, конечно. Айлинн страдала даже не сколько о том, что ею, по сути, попользовались и бросили, сколько о том, что не смогла сама увидеть, распознать, как-то защитить себя. Хоть Кэти и говорила, что кто не раскрывается сам, не получит от другого в ответ, и это нормально – помогать и поддерживать в отношениях, и никогда нельзя знать заранее, предадут тебя или нет, но, но…
Но Стивен был хотя бы умный, да. Не орал, не ржал, его студенты не пачкали потолок, и сам он не делал глупостей. В отличие от…
* * *
В воскресенье Ирвин даже не стал сопротивляться отцовскому вызову и согласился прийти домой на семейный обед. В конце концов, люди ходят домой на семейные обеды, даже если взрослые и совсем уже отдельно. Не убудет же от него, так?
Ну и может быть удастся узнать, что у отца за проблемы. Вдруг он умеет такое решать?
Правда, все эти мысли начали копошиться в его голове далеко не сразу. Потому что о своём возвращении домой из «Сноба» он не помнил примерно ничего. Кажется, их с Роном развозил Джонатан, то есть – вызвал такси, и проследил, чтобы оба оказались дома.
После того, как Айлинн Донован ушла, жизнь стала окончательно не мила, и с чего это вообще? И почему же он не увидел её раньше, можно же было просто подойти и поздороваться, ну? Вдруг она не кусается, если к ней просто подойти и поздороваться?
В общем, Миранда отпала в полуфинале, как-то сама отпала, Ирвин даже и не заметил. Они с Роном налегли на виски… и потом Джонатан вызывал им такси.
А в воскресенье днём пришлось подняться, глянуть в телефон, найти там не отвеченные звонки от брата, и потом ещё в зеркале – вызовы от него же и от отца. Сунуть голову под холодную воду, и не только голову, а вообще привести себя в человеческий вид, проверить бар – оказался пуст, вот засада, и согласиться прийти к родителям на воскресный обед. Там найдётся, чем полечить больную голову.
До родительского дома он дошёл пешком – недалеко. И понял, что отвык от всей этой вышколенной прислуги – встречают, кланяются. Лорд Ирвин, приветствуем вас, проходите, лорд Бакстон у себя в кабинете, с ним лорд Джонатан, леди Бакстон выйдет к обеду, леди Дафна тоже, а леди Джейн ещё не прибыла. Да, должна прибыть, уже известила, за ней отправился водитель лорда Бакстона.
В переводе с вежливого на человеческий это означало, что отец с Джонатаном обсуждают какие-то дела, маменька, скорее всего, тоже, а у Джейн нет денег даже на такси, и она затребовала водителя, если родители хотят видеть её сегодня.
И первой из всего семейства Ирвин повстречал как раз Дафну. Она с радостным визгом съехала по перилам ему навстречу и бросилась обниматься.
– Ирвин! Ура, ты пришёл! Наконец-то!
– Привет, кнопка, – с самой младшей сестрёнкой Ирвин всегда отлично находил общий язык.
И сейчас подхватил и даже подбросил, она счастливо верещала.
– А это правда, что ты теперь работаешь в Академии?
– Правда, – вот ведь, уже и дома обсудили!
– Скажи, а может, ты ещё и к нам в школу придёшь что-нибудь преподавать?
Дафну в этом году перевели в пафосную школу для детей из непростых семей, туда отдавали как магов, так и не магов.
– И что же я буду у вас там преподавать? – рассмеялся он. – В школе не изучают боевую магию.
– Да хоть физкультуру! Это же будет суперкруто, представляешь? И никто не посмеет мне ни слова сказать, если мой крутой старший брат всегда будет рядом!
– А что, нужно кому-то что-то объяснить? – не понял Ирвин.
Вроде у сестрёнки раньше не было проблем в школе. Ну, или он о них ничего не знал.
– Ну, так, – вздохнула Дафна, – прикапываются иногда. А чуть им что сделаешь – бегут жаловаться, и кричат, что я их магически притесняю, вот.
– Девочки или парни?
– Парни. С девочками я договорилась. Да я бы вообще лучше осталась в старой школе рядом с домом, ну и что, что там нет магических уроков, я бы обошлась! Или мама нашла бы мне приходящего магического репетитора!
– Парни, которые не маги, да?
– Да. Простецовые простецы.
– Нельзя называть простецов простецами.
– Я знаю. Но они наглые. И докапываются до меня.
– Давай договоримся так – если что, ты меня просто вызывай, я приду и поговорю с вашими парнями.
– Правда? Можно? Спасибо! – сестрёнка снова обняла Ирвина и попробовала закружить сама.
– Что это вы тут делаете?
О, вот и Джейн появилась. Рыжая красотка в зелёном.
– Джейн, привет! – что характерно, обниматься с сестрой Дафна не пошла. – О, у тебя новая сумка? И новые туфли, да? А телефон старый, или тоже поменяла? А магическое зеркало?
– Да какое тебе дело, – дёрнула плечом Джейн. – Ирвин, а тебя каким ветром сюда занесло? Что тебе понадобилось от родителей?
– Тебе честно сказать? – ухмыльнулся Ирвин. – Бар пустой, опохмелиться с утра было нечем, – и можно наслаждаться презрительно скорчившимся лицом Джейн. – И еда тоже кончилась, а новую заказать некогда. И вообще, я давно здесь не был.
Стоящая рядом Дафна тоже рассмеялась. Тряхнула своим фамильным рыжим хвостиком и побежала по лестнице наверх.
– Пошли, сестрёнка, – Ирвин преувеличенно вежливо поклонился и подал Джейн руку.
Все остальные уже поджидали в столовой – родители и Джонатан.
– Дафна, сколько можно тебе говорить – девушке из такой семьи, как наша, не следует носиться по лестницам, как угорелой, – выговаривала маменька.
– Мама, у Дафны хорошее настроение, – тут же перевёл огонь на себя Ирвин. – Добрый день всем.
– Ну наконец-то ты изволил появиться, – маменька ожидаемо переключилась. – Джейн, добрый день. Все в сборе, можно подавать, – кивнула она дворецкому.
Вот прямо детские рефлексы сразу включились, ещё почище служебных – спину прямо, взгляд смягчить, есть медленно и всё такое – как будто ещё при дедушке Ирвине, в честь которого его назвали. Мощный был человек, и маг, и вообще.
– Ирвин, я слышала, тебя можно поздравить с новым местом работы? – поинтересовалась маменька.
О да, преподавание же социально одобряемо, даже если ты препод без году неделя и настолько желторотый в этом деле, насколько вообще это возможно. Ирвин изложил факты – да, Академия, боевой факультет, все дела. Маменька довольно кивала – мол, наконец-то нормальное дело, а не вся та ерунда, которой он до того занимался. Отец молчал и поглядывал заинтересованно, ну да они после обеда поговорят.
Так и вышло, после обеда отец сказал подать арро в кабинет и пригласил их с Джонатаном пройти туда. Дождался, пока всё принесут – и арро, и виски – и только потом начал говорить.
– Джеймс рассказал мне о твоём возмутительном поведении, но я рад, что ты не только вышел из той позорной ситуации без потерь, но ещё и смог заняться делом, – начал отец.
Ирвин только пожал плечами. Кажется, отец в юности был, как Джонатан – чинный и приличный, то есть, конечно, это Джонатан как он. А Ирвин в того самого деда, это ж думать надо было, прежде чем называть, а то назвали-то сами, а виноват теперь Ирвин.
– И профессор Довс тоже отозвался о тебе хорошо, – неожиданно добавил отец.
Типа не безнадёжен, да? Ну, ладно.
– Я рад, – кивнул Ирвин. – А вот не расскажешь ли, что у тебя за вопросы с предвыборной кампанией?
Отец вздрогнул, будто не ожидал.
– Отчего это тебя интересует? И откуда ты узнал?
– Земля слухами полнится, даже если громко не говорить, – развёл руками Ирвин.
– Зря полнится, не о чем там говорить, – буркнул отец.
А Ирвин пожалел, что не настолько силён в менталке, чтобы взять и расковырять. Но тут Джонатану карты в руки, пускай справляется, Ирвин даже посмотрел на него пристально – мол, смотри, это твоё дело.
Джонатан легко кивнул – понял, мол. Вот и славно. А дальше можно уж выпить и послушать о тех самых выборах и вообще о парламенте.
