Текст книги "Два семестра волшебства (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Глава двадцать шестая
Совершаются важные дела

Глава двадцать шестая, в которой совершаются важные дела

Когда Айлинн услышала про какие-то важные дела, то сначала дёрнулась, конечно же. Но оказалось, что зря она дёргается, ничего не случилось, или случилось, но не с ней и не с ним, и они с Ирвином сейчас едут к нему, как и договаривались.

– Только к нам ненадолго зайдёт мой брат, расскажет что-то там, – сказал Ирвин.

Брат? Интересно, на кого он похож? Как Дафна, на Ирвина, или на кого-то из родителей?

– У вас дома какие-то проблемы? – спросила Айлинн.

– Так вот мы пока толком не разобрались. Когда у отца впереди выборы, проблемы всегда могут быть, и нередко бывают. Просто раньше они не были глобальными. Он как-то сам справлялся, и было нормально. А сейчас или не справляется, или впрямь происходит что-то нетипичное. Мы пока не поняли.

– Спасибо, что поделился, – вздохнула Айлинн.

Она совершенно не представляла себе, как проходят выборы, если смотреть на них изнутри процесса, и что при том бывает. Дела её семьи лежали совсем в другой плоскости.

– Да я, бывает, обо всём болтаю, дипломатом или политиком мне не быть, – усмехнулся Ирвин.

– А тебе это нужно? Мне кажется, сейчас ты как раз на своём месте, – возразила Айлинн.

Ирвин на это только улыбнулся.

Дома у него в этот раз всё сияло и сверкало. Нет, чисто было и в прошлый раз, но сейчас – никаких вещей не на месте, никаких грязных чашек, ничего.

– Прошу, – он распахнул двери в спальню. – Вещи можно в шкаф, и вообще располагайся, как тебе удобно. Если чего-то не увидишь, спрашивай – вдруг на самом деле оно есть? Я, честно говоря, не всегда соображаю, что ещё бывает нужно для жизни, только по факту, когда надо бы, но нет. Поэтому говори, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Айлинн.

Серьёзность подхода прямо изумила её.

– Вот и ладно.

– Постой, но тебе тоже нужно, ну, выдохнуть после работы?

– Сейчас выдохнем. Я заказал доставку ужина на семь, сейчас привезут. Упадём на диван, будем есть и выдыхать. Или сначала выдыхать, а потом есть. Или… – и тут у него затрезвонил телефон, он что-то там потыкал. – Это Джонатан. Я надеюсь, мы решим всё быстро.

Айлинн воспользовалась приглашением и заглянула в занимавший всю стену в спальне раздвижной шкаф. Такого же цвета, как и стены, он совершенно не выделялся. И внутри лежало и висело много всякого. Наверное, у неё столько одежды и обуви нет.

Она услышала, как открылась входная дверь, подумала ещё – может, не выходить, отсидеться тут? Нет, чего прятаться-то, детство какое-то. Ну, они вместе работают и пытаются начать встречаться, так ведь? Ничего особенного в этом нет. Вперёд, Айлинн.

Она вышла, и первым делом увидела как раз гостя. И сразу же узнала – с этим парнем Ирвин был в баре, когда-то в начале семестра, когда они с девчонками тоже пошли развеяться. Высокий, худой, совсем не накачанный, зато донельзя элегантный, и снова в костюме с галстуком. Ещё и шляпа в руках, и ботинки лаковые блестят. И не огненно-рыжий, как Ирвин и Дафна, а такой, рыжеватый шатен.

Ирвин подмигнул ей, взял за руку и усадил на диван.

– Это мой брат Джонатан Бакстон. Юрист-менталист, упорядоченный и приличный, как оба наших родителя разом. А это Айлинн Донован, моя девушка, она крутой артефактор.

– Добрый вечер, Айлинн, – улыбнулся ей Джонатан Бакстон. – Рад знакомству.

Дальше он рассказывал Ирвину о том, как сегодня в особняке лорда Бакстона разбили стекло, и что случилось потом.

– Понимаешь, хулиганы не попали на камеры. Или случайно так вышло, или знали, где у камер слепое пятно, или что-то ещё. Только летящий камень, и ничего больше.

– Плохо, – кивнул Ирвин. – Пересмотреть зону контроля камер?

– Уже, – кивнул его брат. – Но главное – никто не понял, что вообще это было.

– Видимо, папенька наступил кому-то на хвост. И я не верю, что он не в курсе, кому и как. И не понимаю, почему он молчит и не раскалывается. Наверное, пора прижать его уже, надавить хорошенько и заставить признаться?

– В субботу? – тут же спросил Джонатан.

– А что в субботу? – переспросил Ирвин.

Его брат рассмеялся.

– Ну ты даёшь! Забыл про маменькин день рождения?

– Тьфу ты, – и по обескураженному виду Ирвина Айлинн поняла, что тот и правда забыл. – Уже, да? В эту субботу?

– Как обычно, в шесть вечера.

– Понял. Главное, чтобы меня полковник не вызвал, у него по вечерам в субботу это отлично получается. Айлинн, у тебя были планы на вечер субботы?

– Нет пока, – она ещё не сообразила, к чему он клонит.

– Пойдём знакомиться, – он взял её ладони в свои. – Дафну ты знаешь, Джонатана теперь тоже, а всех остальных увидишь.

У Айлинн на языке вертелось множество вопросов, но она решила придержать их до того момента, когда Джонатан уйдёт. Впрочем, тот не задержался – распрощался и вправду ушёл.

– А теперь, пожалуйста, расскажи, что такое ты имел в виду, – попросила она.

– Ну как, не идти не вариант, а если идти, то с тобой, – тут же откликнулся он.

Усадил её рядом и обнял. И зарылся носом в её макушку.

– Ты думаешь… это нормально?

– Абсолютно нормально. Да там будет куча народу из Академии, вот увидишь. На таких мероприятиях обычно собираются древние магические фамилии, парламент, Академия и маменькин бизнес. Такая толпа, что разглядеть кого-то невозможно. Маменька будет принимать поздравления, её внимание рассеется на множество объектов, и она не сможет допрашивать тебя весь вечер. А мы немного побродим, немного поедим, поболтаем с разными знакомцами, потрясём папеньку и уедем домой. Годится? Как по мне – неплохой план.

Так, стоп. Он сейчас сказал – что? Что хочет познакомить её с родителями?

– Постой, ты уверен? Что мне нужно пойти с тобой на праздник в дом твоих родителей?

– Конечно, уверен. Вот увидишь, они ещё захотят, чтобы мы к ним потом по воскресеньям в гости ходили! И это уже будет не первая встреча, так что – не страшно. Кстати, Дафна обрадуется, она про тебя спрашивает. Её пока не выпускают к взрослым гостям, но обычно к ней в такие дни приходят какие-нибудь подружки, и они там сами справляются. Так что всё хорошо, поняла?

Серые глаза и рыжие веснушки оказались прямо напротив неё, а сопротивляться этой улыбке было невозможно.

– Хорошо, Ирвин. Я схожу с тобой в субботу.

– Супер, спасибо!

Она ещё соображала, а он уже тронул поцелуем её губы, сначала осторожно, а потом сильнее, и она тоже обхватила его, и что-то внутри разжалось, и стало легко и хорошо. Невиданное ощущение – легко и хорошо, не нужно задумываться о том, что и как, и когда, и вообще. Хотя бы только сейчас – он и она, и никого и ничего больше.

Привезли ужин, они его сгрузили на стол и даже не стали сразу распаковывать.

Потом. Успеется ещё.

* * *

Наверное, ещё пару месяцев назад Ирвин подорвался бы и двинул вместе с Джонатаном в отцовский дом, разбираться – что там, кто там и как так вышло. Почему-то сейчас не хотелось никуда бежать – чутьё говорило, что уже никого не поймаешь и ничего не выяснишь, в магическом следствии он не очень-то понимал, и наверное, есть специалисты, которые прочитают оставшиеся физические и энергетические следы и расскажут отцу, в чём проблема. А раз отец не хочет делиться подробностями, то – пускай разбирается сам. А если что – в субботу можно будет обсудить.

Правда, с маменькиным днём рождения он чуть не прокосячился, спасибо Джонатану – напомнил. А то сам бы и не вспомнил, и потом на него бы обижались сто ближайших лет. И хороший шанс показать Айлинн семью и показать её семье. Внимание родителей железно будет рассеяно по площадям и по людям, и никто до неё не докопается. А потом как-нибудь придут на обед и встретятся, как старые знакомые. А то очень уж она трепетная, может испугаться и сбежать, а зачем ему, чтобы она пугалась и сбегала?

Нет, пускай уже она расслабится и перестанет стесняться. Хоть и стесняется она очаровательно, офигенски просто. Краснеет, стоит её коснуться лишний раз – хоть рукой, хоть губами, сразу вспыхивает и хлопает глазами. И очень осторожно дотрагивается сама – легко и невесомо, и молчит, ничего не говорит, только дышит. И смотрит на него, если думает, что он не видит…

– Айлинн.

– Ирвин?

– Ты очень красивая.

Она взглянула из-под ресниц… и снова вздохнула и перевела взгляд. И осторожно положила руку ему на грудь. Он же обхватил её той рукой, на которой лежала её голова, а второй накрыл её ладонь. И как же хорошо было вот так – не торопиться, и даже можно не говорить ничего…

Правда, где-то там ужин, и его бы съесть, и спать хочется почему-то, странно, да? Очень странно, почему-то если не спать, то потом хочется. Вот бы не хотелось?

– Может… поесть и спать? – тихо и как-то неуверенно спросила красивая.

Кто-то сегодня тоже не выспался. Ну да, ну да. Если ему хочется спать, то Айлинн-то чем лучше?

– Пошли, моя суровая и прекрасная. Если мясо остыло, я затолкаю его в микроволновку, и не колышет.

Ирвин надел махровый халат – морочиться с одеждой не хотелось, и побрёл в гостиную. Точно, на столике пакет с едой. Надо хотя бы распаковать.

– Айлинн, ты переживёшь, если мы не будем раскладывать всё это по тарелкам? Я достал вилки и ножи, и готов есть прямо из контейнеров. Но если скажешь – достану посуду.

– Всё – это мясо?

– Мясо, соусы, рулетики из баклажанов, салат с креветками. Ты это любишь? Скажи, что ты любишь, завтра это и закажем. Я сегодня не догадался позвонить и спросить, не страшно? А вино есть франкийское и есть арагонское, какое откроем?

– Какое хочешь, – прошептала она тихо-тихо, одними губами.

– Что не так? – чуйка тут же встопорщилась. – Айлинн?

Она почему-то выглядела какой-то озадаченной.

– Всё в порядке, – ответила она слишком быстро.

– Так. Я ни хрена не понял, но буду чертовски рад, если мне расскажут, что происходит, – он осторожно тронул её ладонь.

– Я просто… привыкаю. Прости, если я делаю что-то не так. Я… наверное, пойму, как правильно.

– Да чего ты, всё правильно, – он дотянулся и погладил её руку. Она надела какую-то длинную майку до середины бёдер, хотелось забраться пальцами под ту майку и удостовериться, что под ней всё, как надо, как и было полчаса назад.

– Наверное, – но в голосе уверенности не было. – Ирвин, с тобой всё хорошо. Не бери в голову.

Он молниеносным захватом подтянул её к себе и усадил на колени. Обхватил и гладил по голове. Вот и пускай привыкает. И можно даже не говорить ничего – пока, а говорить чуть позже. Или наоборот – болтать. Что-нибудь такое, что далеко от них нынешних и их дел, как… как киты, например.

– Слушай, ты видела китов в океане?

Она даже отстранилась немного. И взглянула на него невозможными своими глазами цвета моря.

– Каких ещё… китов?

– Больших. У тебя глаза цвета моря, это же не просто так, правда? Наверное, ты долго смотрела на море, и оно оставило тебе частичку себя?

– Я почти не видела… моря. И китов тоже, – и смотрит непонимающе.

– Значит, нужно посмотреть. Я так-то кое-где в мире был, но сильно не везде, три года – не двадцать и не тридцать. Нужно наверстать, я думаю. И я хочу, чтобы с тобой. Я вот хочу посмотреть на китов. Говорят, они огромные. И некоторые из них разумные. Но с виду не отличишь. Или ты знаешь, как отличить, ты же кучу всего знаешь?

– А надо? – не поняла она. – Нет, я не знаю, но можно же найти?

И уже, кажется, пошевелилась, чтобы хватать телефон и искать.

– Не то, чтобы надо, но – вдруг получится? Но если тебе интересны не киты, а, например, панды, ты скажи, тогда поедем смотреть панд.

– Поедем? – снова непонимание.

– Ну да. Будет же у нас отпуск? Вот и поедем. Куда-нибудь, куда захотим. Можно просто на какой-нибудь крохотный островок в Океане Покоя, где больше нет никого, а еду привозят на лодке или самолётом. Только ты, я и море – хочешь?

– Я… я не знаю. Я не думала, – и снова не смотрит, да что такое-то!

– Ну так и ладно, это ж ещё не прямо сейчас. Подумаем. Но я хочу поехать куда-нибудь с тобой. Или показать тебе что-нибудь, что видел, или вместе ломануться куда-нибудь, где мы оба не были. Ты вообще любишь путешествовать?

– Моё самое длинное путешествие – из дома сюда, – вздохнула она.

Ну, уже что-то.

– Самолётом?

– Да.

– Над океаном?

– Да.

– Китов видела?

– Нет. Что в них такого, почему ты спрашиваешь?

– Да ни почему, просто так. Мир очень классный, а с такой девушкой, как ты – так и вовсе. Хочу радоваться жизни вместе с тобой. Сейчас вот этому вечеру, ужину, тишине. Мне показалось, что всё неплохо.

– Замечательно, – она наконец-то посмотрела на него. – И спасибо тебе, это чудесный вечер. У меня… немного опыта таких вечеров, я могу говорить или делать что-то не так. Просто… очень хорошо, правда.

– Да ладно тебе, идеальная Айлинн. Ты не можешь сделать что-то не так просто потому, что это – ты. Ты всегда всё делаешь именно так, как нужно. Я даже хочу немного у тебя поучиться, я-то так не умею.

– Я не идеальная, я обычная. И не особо удачливая, вдруг к тебе пристанет моя неудача?

– Да глупости. Моя удача её переломит, там на нас обоих хватит. А потом глядишь, и твоя удача тоже одумается и раскроет глаза наконец-то. Я понял, что вы незнакомы, но вдруг познакомитесь? Я бы посмотрел.

Ирвин понял, что хочет увидеть счастливую Айлинн. Смеющуюся, радостную, спокойную, уверенную. Сейчас она спокойна и уверенна только на работе, если делает что-то, о чём всё знает. Но не одной же работой жить? Вот, нечего.

Задача понятна? Значит, вперёд. А пока – накормить, напоить и спать уложить. И пускай придвинется к нему и спит, и не думает всяких глупостей.

Но всё же неплохо бы узнать, что там у неё за триггеры. Потому что… лучше знать, да. Но это потом, а сейчас – обняться и спать.

Глава двадцать седьмая
Айлинн думает, а Ирвин действует

Глава двадцать седьмая, в которой Айлинн думает, а Ирвин действует

Снова будильник разбудил Айлинн вовремя, и снова она не поняла, где она и что происходит. Потом вспомнила.

Ирвин уговорил её приехать к нему, познакомил с братом, попросил пойти с ним на день рождения к его матери в субботу, потом они упали в постель и провели там… довольно много времени, да. И если честно, если совсем-совсем честно, ей хотелось ещё.

Ну да, поесть – что там привезли, доставку какую-то – а потом вернуться туда, где начали. Правда, хотелось спать, и неотвязная мысль о том, что снова не удастся выспаться, и потом она снова будет зевать на работе, и медленно думать, пробралась в голову и никак не хотела уходить.

И вообще – уже второй вечер она не читает ничего по теме, не описывает сделанные днём опыты. Ещё три штуки, и можно будет подводить черту. Это то, что нужно. А хочется… вообще ничего не делать, примерно как Ирвин, и только когда уже станет совсем невмоготу, подскочить и побежать. Вообще, она может ничего этого не делать. Работа на кафедре не требует от неё особых сил. Успеет. Можно расслабиться и вернуться к диссертации когда-нибудь потом. Всё равно её никто не торопит. Только вот… сможет ли она потом? Не будет ли поздно?

И когда это – потом?

Она и без того потратила два года на чужую, как она сейчас понимала, жизнь и работу. И осталась не у дел. Сейчас ей не нужно тратить жизнь на чью-то работу, и даже когда она автоматически предложила помощь с подготовкой статьи, Ирвин тут же затормозил её – мол, если сам не справлюсь, то попрошу помощи. Это было… да нормально это было, вот. Ей дома говорили ровно так же – вот если ты попробовала и сама не справилась, тогда приходи и рассказывай, и мы поможем. Правда, братик Ронан начинал верещать, что у него ничего не выходит, ещё даже не попытавшись что-то начать, но когда Айлинн однажды сказала об этом маме, та только вздохнула. Понимаешь, дочка, он же не справится, сказала она тогда. На секунду стало обидно – он, значит, не справится, а она должна справляться? Но потом пережилось и забылось. А сейчас вот, значит, вспомнилось.

Помогали ли Ирвину дома? Или говорили – он старший, сам должен всем помогать, как у неё дома говорили Патрику? Правда, Патрик злился и не помогал никому. А Ирвин как-то разруливает дела остальных. Как поняла Айлинн, брат обращается к нему обсуждать неприятности отцовской предвыборной кампании, сестрёнка зовёт навести порядок в школе, а ещё одну сестрёнку она, видимо, увидит в субботу.

Все эти мысли оставили ощущение общей неправильности жизни, хотя – ещё совсем недавно всё было очень хорошо. Айлинн и не думала, что с мужчиной может быть настолько хорошо. И что её упорядоченную голову может сносить от одного взгляда серых глаз. Взмахом рыжего хвоста. Прикосновением кончиков пальцев. Но это было там, в спальне, а сейчас она стояла в ванной, умывалась и таращилась на себя в зеркало. Ей показалось, что футболка коротковата, натянула посильнее. И так почти как платье. Надо было взять домашние шорты, а она забыла. Или… они тут вдвоём, а больше никого не волнует, во что она одета?

Видимо, все эти мысли были большими буквами написаны на её лице, потому что Ирвин посмотрел-посмотрел, усадил её на колени и принялся заговаривать ей зубы. А он это умеет отлично, у неё уже были шансы убедиться.

Киты какие-то панды, моря, путешествия… это всё из какой-то другой жизни, в мире Айлинн Донован ничего такого нет. Не было. Вдруг она что-то потеряла?

Вообще ей даже девчонки говорили, что она слишком уж зарывается в учёбу, работу и мужчину. Прошлого мужчину, конечно же. Правда, Кэти сама большой мастер закопаться в учёбу и работу, а вот Эмбер вполне так умела совмещать и работу, и науку, и личное.

Зато Кэти защитилась и профессор, и этого у неё уже не отнять, а Эмбер и на родной кафедре места не нашлось, и жених бросил. И вот попробуй пойми, что важнее.

А может быть, не нужно ничего себе говорить и ни о чём думать? Она же только-только пробует, как это – с другим мужчиной, совсем не похожим на Стивена. Ей не раз говорили, что она слишком много думает и слишком быстро делает выводы.

Вообще в научной работе она совсем не такая, и не делает тех самых поспешных выводов, пока не проведёт достаточное количество экспериментов и не убедится, что уже можно. Так почему же с людьми-то иначе?

Ирвин засопел во сне и придвинулся к ней ближе, прижал к себе сильнее. А она наконец-то заснула… до будильника.

А после будильника поднялась, поцеловала его, сказала ему спать – потому что это ей надо рано, а ему нет – и пошла умываться. Правда, он поднялся, и сварил ей арро.

– Мне, может, потом надоест, но пока-то очень даже по фану, – пояснил Ирвин.

Поцеловал её, сам вызвал ей такси до Академии и велел не вешать нос и ждать его, а он придёт.

Айлинн успела прийти на кафедру, проверить почту, перебросить профессору Довсу срочное и ответить на остальное, когда зазвонил телефон. И это была госпожа Маффет с родной кафедры общей артефакторики.

– Айлинн, я очень прошу о помощи. У нас подвисли практические занятия у первокурсников, сегодня, завтра и послезавтра, никто не может их подхватить.

– Что случилось, госпожа Маффет? Чья это группа? – кто-то заболел?

– Это группа Тейблтона, как его только земля носит, – Айлинн прямо представила, как та сморщилась. – Куда-то делся, профессора предупредил только сегодня утром.

Первым побуждением Айлинн было – тут же сказать, что да, она готова и согласна, и бежать. А потом словно кто-то в бок толкнул.

Она набрала побольше воздуха и решилась.

– Госпожа Маффет, я смогу взять эти занятия, но только официально. Вы сможете решить вопрос с почасовкой? Мне будут нужны официально проведённые занятия к защите. Всё же я аспирантка профессора Сансета, так что больших проблем быть не должно. Всё в пределах кафедры.

Та вздохнула – видимо, надеялась, что так пройдет.

– Хорошо, Айлинн, я сейчас попробую это решить. Перезвоню.

Она перезвонила уже в самом конце второй пары. Как раз пришёл Ирвин, подошёл поцеловаться.

– Кто это тебя там хочет? – усмехнулся он.

– Родная кафедра, – она взяла телефон и ответила. – Да, госпожа Маффет, я слушаю. Удалось? Замечательно. Да, я готова прийти прямо сейчас. Спрошу, на чём они остановились, разберёмся.

– Ты как будто победила кого-то, – улыбнулся Ирвин.

– Кажется, так, – улыбнулась она в ответ.

* * *

Ирвин проснулся от завывания Айлинновского будильника… и ещё глаз не открыл, когда понял – всё хорошо. Вот он, вот она, конечно, если бы сегодня выходной, то было б ещё лучше, но так тоже отлично. Правда, Айлинн зашевелилась и отправилась умываться.

Он потянулся поцеловать.

– Спи, – тихо сказала она. – Тебе же никуда не надо так рано.

Он пробормотал что-то нечленораздельное, и правда уже было заснул, но потом мысль о том, что она сейчас сбежит, а он ей даже арро не сварил, настигла и не позволила провалиться в сон снова.

Умыться можно и потом, а пока – глотнуть воды, достать турку и запустить почти автоматический процесс – смолоть, отсыпать, залить холодной водой, медленно подогревать. И когда она вышла из ванной и заглянула, уже вся такая подтянутая и аккуратная, волосок к волоску – он как раз завершал.

– Ой. Спасибо, – и улыбнулась, вот прямо улыбнулась.

– Да ладно, мне, может, потом и надоест, а пока-то по фану, – подмигнул он. – Ты пойдёшь, а я ещё досплю честных пару часов.

Он так и поступил – доспал, поднялся, нашёл остатки вчерашней еды и съел их, и как раз уже собирался выходить, когда ощутил магический вызов. Полковник Мюррей.

– Доброе утро, полковник, – откликнулся Ирвин тут же.

– И тебе, – проговорил тот. – Сегодня вечером у нас один Хоукинс, ему нужен дежурный напарник – вдруг что.

– Понял, – кивнул Ирвин.

Вечер с Айлинн отменяется. Что ж, это служба, её никуда не денешь.

– Вот и славно, жду.

Мюррей уже хотел было отключиться, но Ирвин вспомнил ещё об одной вещи.

– Полковник, мне нужно с вами поговорить, и это очень важно.

– Значит, приходи чуть пораньше, – кивнул тот.

Вот и хорошо. Потому что Ирвин чуял всеми теми местами, какими надо, что ненормальную ситуацию с отцом нужно проговорить и обсудить с кем-то, кто больше во всём этом понимает.

В Академии он успел поздороваться, перемигнуться и даже поцеловаться с Айлинн, а потом они разбежались по парам – на неё свалились занятия у артефакторов. Но она, кажется, что-то такое хотела? Потом расспросить её, короче, пускай рассказывает, чем артефакторы на практике занимаются. Ирвин уже после пары понял, что не предупредил её насчёт вечера, но она пришла на кафедру немногим позже него.

– Как дела? – правда, по её сияющим глазам он понял ответ даже раньше, чем она его проговорила.

– Всё отлично!

Одно удовольствие смотреть на радостного человека, честное слово.

– Вот и супер. Это как на тебя пары-то упали?

– Тейблтон куда-то делся.

– Пускай там и остаётся, в том самом месте, – усмехнулся Ирвин. – Туда и дорога. И знаешь, вечером у меня внезапно дежурство. Вызвал полковник, сказал, сегодня я ему нужен.

Она вмиг стала серьёзной.

– Нужен – значит, нужен, – кивнула. – А я дома опишу результаты последнего опыта. Держи в курсе, где ты и как там всё, хорошо?

– Хорошо, – кивнул он. – Заодно поговорю ещё и про странности с папенькой.

– Вот, правильно. Поговори обязательно.

А потом они поцеловались и разбежались, и Ирвин поехал домой, переоделся в форму и двинул в управление. Полковник Мюррей был у себя, о чём ему сразу и рассказали.

– Заходи, – сказал он. – Что стряслось?

– Да не у меня, у отца. Вы вроде бы уж слышали, но вчера там как-то странно разбили окно в доме, и я подозреваю, что могло быть и ещё что-нибудь, о чём мне не рассказали. Отец явно наступил кому-то на хвост, но не признаётся, кому.

– А может, это не он наступил, а леди Памела?

– Конкуренты маменьки? Запросто.

– Я говорил с Джоном, он разводил руками и утверждал, что не знает, кому мог насолить. По его словам, все его политические противники – люди приличные, и не станут опускаться до жёлтой прессы. И вот до битья стёкол в доме.

– Да все приличные, ну, до первого раза, – усомнился Ирвин.

– Вот я примерно это же ему и сказал.

– А маменьку копали?

– Джон запретил.

О как.

– Я думаю, нам нужно его встряхнуть. Всем вместе, – да потому что ничего не понятно. – Сколько там ещё времени до этих дурацких выборов, там в доме стёкол не хватит!

– Я понял тебя и, страшно сказать, согласен с тобой. Я готов проследить за ним тайно, с нарушением всех возможных норм, и за леди Памелой – тоже.

– И в субботу обменяемся сведениями, и поговорим с ним, так?

– Да, точно, суббота же.

– Вот-вот. Пускай подежурит кто-нибудь другой, мне обязательно нужно быть дома. Маменька не простит ни меня, ни вас, – ухмыльнулся Ирвин.

– Это точно, леди Памелу лучше не расстраивать.

– Вы говорили с Роном? Он за безопасность в сети, и если надо, взломает всё, что вызовет сомнения.

– Говорил, но он пока тоже не смог назвать ничего конкретного.

– Ещё же есть господин Саттон, папенькин секретарь, от мониторит информационные ресурсы. Я может не прав, но готов подозревать всех, – Ирвин подумал, что лучше сразу об этом сказать.

И полковник знает, что Ирвин так-то не тот человек, который будет придумывать, он вообще всегда прям и конкретен.

– С кем Джон в итоге ездит? Только с водителем? Я же присылал ему парней из проверенного охранного агентства, но он сказал – мол, ещё не хватало, он не должен отгораживаться от избирателей охраной. А всех тех, кто присматривал за ним неявно, вычислил и прогнал.

Тьфу ты.

– Тогда может ему водителя сменить на более тренированного? Я, конечно, знаю всех, кто у него служит, но… Или нам использовать какие-нибудь следящие артефакты? Или поискать гения-воздушника, я слышал, такие могут разузнать что угодно о ком угодно?

– Вот именно, но, – согласился Мюррей. – Нужно чем-то его пробить. Он говорит – обычное дело, всегда так, но я не припомню подмётных писем в количестве, и разбитых окон не припомню тоже. Я уже готов охранять его без его согласия.

– Поддерживаю, – закивал Ирвин. – Сами наймём и всё решим, так?

– Похоже, придётся поступить так, – согласился полковник.

Вот и договорились. А теперь – сбросить Айлинн какой-нибудь забавной ерунды, и ждать – вдруг вызов на нежить.